история Прототипа Штирлица это грех

ФОТО ВИДЕО КОРОНАВИРУС ПОЛИТИКА ОБЩЕСТВО ЭКОНОМИКА В МИРЕ СПОРТ ЗВЕЗДЫ ЗДОРОВЬЕ НАШИ ПРАВА НАУКА КОЛУМНИСТЫ ПРОИСШЕСТВИЯ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПРОМОКОДЫ СЕРИАЛЫ СПЕЦПРОЕКТЫ ТУРИЗМ ПРЕСС-ЦЕНТР НЕДВИЖИМОСТЬ ТЕЛЕВИЗОР КОЛЛЕКЦИИ ГИД ПОТРЕБИТЕЛЯ ВСЕ О КП РАДИО КП РЕКЛАМА КОНКУРСЫ И ТЕСТЫ НОВОЕ НА САЙТЕ ЕЩЕ РОССИЯ ВАШ РЕГИОН — РОССИЯ ДАВЫБРАТЬ ДРУГОЙ МОСКВА -2° РАДИО РЕКЛАМА ПОДПИСКА СЕГОДНЯ: НОВОСТИ РУСЛАНОВА COVID-19 ПУНКТЫ ВАКЦИНАЦИИ ОТДЫХ В РОССИИ МОСКВА ПРОИСШЕСТВИЯ УКРАИНА АФИША ОБЩЕСТВО 31 января 2018 0:37 Прототипом Штирлица был неуловимый советский разведчик «товарищ Леонид» О нем Юлиану Семенову рассказал профессор-востоковед Роман Ким, сам прослуживший на невидимом фронте много лет Эдвард ЧЕСНОКОВ ПОДПИСАТЬСЯ ПОДЕЛИТЬСЯ КОММЕНТАРИИ (6) Для миллионов зрителей советский разведчик Исаев-Штирлиц ассоциируется с исполнившим его роль актером Вячеславом Тихоновым. Фото: кадр из фильма В интервью журналу «Дон» Семенов говорил, что, создавая Штирлица, оттолкнулся от одного из первых советских разведчиков, которого Дзержинский, Постышев и Блюхер заслали в оккупированный японцами Владивосток (речь, видимо, шла о «Леониде»). Но вобрал он и переплавил в себе лучшие черты и более поздних прославленных советских разведчиков, таких как Кузнецов, Зорге, Абель. 31 января 1969 года «Комсомолка» опубликовала первые главы романа Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны» - о дерзкой работе в гитлеровском рейхе советского разведчика Максима Исаева, действовавшего под личиной штандартенфюрера СС Штирлица. Четыре года спустя вышел телесериал с Вячеславом Тихоновым в главной роли. Фильм (а вслед за ним и образ нашего разведчика) мгновенно стал культовым. Многие искренне верили, что Штирлиц - реальный человек. Сам генсек Брежнев потребовал «наградить товарища Исаева Звездой Героя», на что шеф КГБ Андропов объяснил ему: это, мол, персонаж вымышленный. Но недавно историки узнали: все было куда сложней. Книжный Штирлиц имел по меньшей мере одного прототипа. И о нем Юлиан Семенов узнал от своего институтского преподавателя - русского корейца Романа Кима. Тот, кстати, в 20 - 30-е годы сам служил чекистом и успешно выуживал секреты японских милитаристов. Воспитание автора Юлиан Семенов был человеком не менее загадочным, чем вымышленный им Штирлиц. Будущий автор романов-бестселлеров родился в 1931 году, в 1948-м поступил на афганское отделение Московского института востоковедения. В студенческие годы дружил с Евгением Примаковым (много позже тот станет директором Службы внешней разведки, а потом и премьер-министром). Другим близким другом Юлиана был 50-летний преподаватель Роман Ким. И тут начинаются нестыковки. Ким обучал японскому, а Семенов зубрил пушту - один из языков Афганистана. Да и разница в возрасте к панибратству явно не располагала… Впрочем, тогда Юлиан не знал, что его старший друг имел почетный знак «Заслуженный работник ВЧК-ГПУ» и много лет служил в НКВД. Похоже, Ким разглядел колоссальный потенциал молодого москвича. Парень начинает задумываться о журналистике, потом о литературе… Возможно, именно Ким поспособствовал тому, что Семенов начал писать книги о разведке. Ведь для этого надо было получить доступ к закрытым архивам спецслужб, который давали далеко не каждому. Кроме того, Семенов много ездил в капстраны и даже встречался с беглыми нацистскими преступниками. По официальной версии, просто брал интервью. Хотя работа журналиста во все времена слыла отличным прикрытием для решения куда более деликатных задач... Удивительные приключения корейца в России Постепенно преподаватель рассказывал младшему другу о себе. Русский кореец Роман Ким родился во Владивостоке в 1899 году. Его отец Ким Пен Хак некогда был министром финансов у корейского монарха Коджона. Дела у них на родине тогда шли неважно: Японская империя пыталась захватить Страну утренней свежести. Для спасения жизни король с приближенными, включая и Ким Пен Хака, бежал. Семья Кимов переехала на русский Дальний Восток, где стала успешно заниматься коммерцией. Однако связи с корейскими патриотами, мечтавшими свергнуть оккупантов, сохранила. Надо ли говорить, что все это происходило с ведома российской разведки. Ведь купец - еще одно прекрасное прикрытие для агента. В 1905 году Россия потерпела поражение в войне с Японией, и всего год спустя ненавидящий захватчиков Ким-старший посылает шестилетнего сына… учиться в Токио. Нелогично? Ничуть: врага надо знать в лицо, и Роман изучал японский язык и культуру. Незадолго до Первой мировой возвращается домой. Потом - революция, Гражданская война… Весной 1919-го Ким мобилизован в колчаковскую армию. Молодой человек попал в пресс-службу, делал переводы токийских газет и дипломатических сводок… Стоп! Так ведь и молодой Максим Исаев (носивший в те годы имя Всеволод Владимиров) в одном из романов работал там же, в штабе адмирала Колчака! Параллельно снабжая красных разведданными. Так что эту деталь биографии Штирлица писатель явно взял из жизни своего учителя. Исаев работал в правительстве белых? В начале двадцатых Гражданская война закончилась - но не на Дальнем Востоке. Приморье захватили японцы, посадив марионеточное правительство белой «Дальневосточной республики». Но в их тылу действовали подпольщики-корейцы, поставлявшие в Москву бесценные сведения. Надо ли говорить, кто сколотил во Владивостоке эту агентурную группу? Как видно, «дальневосточный период» Владимирова-Исаева-Штирлица, о которым мы знаем из книг, - во многом калька с биографии Романа Кима. Хотя, разумеется, в регионе действовали и другие красные разведчики. Например, Ким рассказывал Семенову о некоем «товарище Леониде». Что это - оперативный псевдоним или реальное имя - не ясно до сих пор. Блестяще образованный молодой журналист знал несколько языков, работал в пресс-службе местного правительства. И хитроумно разжигал трения между японскими военными и белыми, дабы ослабить противника к решающему моменту. Когда же в столицу Приморья вошли красные, мнимого репортера видели с ними в театре… уже в военной форме. Внешность «Леонида» запомнилась многим. А позже, собирая материал для других романов о Штирлице, Семенов беседовал с участниками тайных операций в тылу врага в годы Великой Отечественной. И те рассказали, что в штабе начальника Верховного главнокомандования вермахта Вильгельма Кейтеля действовал наш разведчик. Его словесный портрет полностью совпал с описанием «товарища Леонида». Может, это был один и тот же человек? Это еще предстоит выяснить историкам спецслужб. Но поскольку основную информацию об этом таинственном разведчике автор получал именно от Кима, он и описал своего главного героя сквозь призму личности русского корейца. Даже год рождения у Романа Николаевича и литературного Исаева отличается всего на единицу: 1899-й, 1900-й… Роман Ким внешне совсем не похож на «истинного арийца» Штирлица. Но многие факты его биографии совпадают с судьбой персонажа. В 1925 году в Москве открылось японское посольство. Где сразу стал своим человеком товарищ Ким. Журналист входил в ученый совет Музея восточных культур и переводил на русский рассказы японского писателя Рюноскэ Акутагавы. Вскоре молодой человек сделал самураям предложение: он готов поставлять информацию о состоянии крепнущей Красной Армии от своих связей в советском военном руководстве. Надо ли говорить, что донесения от агента Мартэна (такой псевдоним дали Киму на Лубянке) были дезинформацией, виртуозно составленной чекистами… В ответ Ким просил японцев о небольших встречных услугах. Заводил нужные связи. С помощью женщин-агентов из ОГПУ собирал компромат на посольских работников, уходивших в загулы по московским кабакам времен НЭПа. А потом под угрозой «настучать в Токио» вербовал. С помощью завербованного сотрудника дипмиссии он проникал по ночам в посольство, снимая копии с секретных документов. К середине 30-х годов Ким добыл свыше сорока документов о внешней политике Токио и состоянии императорской армии. Самые важные донесения ложились на стол лично Сталину. Обстановка в мире была напряженная, близилась Вторая мировая. Одним из первых ее аккордов стали советско-японские бои на реке Халхин-Гол в Монголии летом 1939-го. Аналитики Генштаба РККА учли донесения Кима, и враг на Халхин-Голе был разгромлен. Эта победа стала одной из причин, побудившей самураев переключиться с «сухопутного» на «тихоокеанский» план будущей войны. В 1941 году вместо СССР японцы напали на американский Перл-Харбор. От Ежова до Андропова - Роман Николаевич, а в войну вы чем занимались? - как-то спросил наставника Семенов. - Выполнял ответственное задание, - сухо ответил тот. Это была не вся правда. В 1937 году НКВД возглавил Николай Ежов, начался большой террор. Под каток репрессий попало множество честных сотрудников, включая Кима и его жену Марианну Цын, работавшую в органах переводчицей. После пыток Роман Николаевич признался: он является многолетним шпионом и внебрачным сыном японского дипломата Мотоно Итиро. Учитывая, что последний за девять месяцев до рождения Кима работал в Бельгии, можно представить цену подобных признаний и «мастерство» ежовских следователей. Киму могли впаять вышку, однако вскоре арестовали и расстреляли самого «железного наркома» Ежова. Его сменил Лаврентий Берия, и бывшему агенту Мартэну дали «всего» двадцать лет. Ким отбывал их в шарашке - так назывались рабочие группы из ценных специалистов, сидевших в несколько более «комфортных» условиях, чем лагерные. Ведь их познания могли понадобиться в предстоящей войне. Так и произошло. 27 ноября 1941 года на стол Берии легла перехваченная шифрограмма из Токио: «Основные японские силы будут сосредоточены на Юге (против англичан и американцев. - Ред.), от действий на Севере (против СССР. - Ред.) предполагаем воздержаться». Принимал ли участие в дешифровке данного сообщения Ким? Очень вероятно. В итоге стало ясно, что нападения Японии на советский Дальний Восток можно не опасаться, под Москву прибыли сибирские дивизии, и Красная Армия перешла в контрнаступление. А через некоторое время из лагеря вышла жена Кима - возможно, в благодарность от Берии за проделанную работу. После победы пересмотрели и дело Романа Николаевича. Из шарашки выпустили, правда, званий лишили. Но бывших разведчиков не бывает, и связи на Лубянке у Романа Николаевича оставались. Возможно, именно он подал идею ответить на бум западных шпионских романов и кинолент книгами о советских разведчиках, сказав, что у него есть подходящая кандидатура для этой цели в лице Юлиана Семенова. И первый роман Семенова «Пароль не нужен» (о дальневосточных приключениях агента Владимирова-Исаева во время Гражданской войны) вышел в 1966-м, за год до смерти Кима. Книгу прочитал сам шеф КГБ Юрий Андропов. И встретился с молодым автором, предложив подумать над продолжением. Только тут нужно что-то более близкое к нашему дню, актуальное! Например то, как американские спецслужбы весной 1945-го вели с нацистами тайные переговоры о сепаратном мире с Западом, чтобы вместе держать фронт против СССР, но эту комбинацию сорвал советский разведчик. Семенова сюжет заинтересовал - и на свет появились «Семнадцать мгновений весны» с Максом Отто фон Штирлицем. В 1969 году «Комсомолка» опубликовала первые главы романа Юлиана Семенова. КТО ЕЩЕ? Зорге и Абель У «советского Джеймса Бонда» есть еще несколько прототипов. В их числе в прессе называли Вилли Лемана, служившего в гестапо, советских разведчиков Льва Маневича, Александра Короткова, Яна Черняка. Можно вспомнить и разведчика Николая Кузнецова. И хотя он не работал в ставке Гитлера, именно его биографию в архивах подробно изучал писатель Юлиан Семенов, собирая материал для своих книг. Липа для самураев Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/26789.3/3822088/

[5]. Текст взят из Википедии.