• ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ»
• К. П. Победоносцев правления Александра iii
• Константин Победоносцев
• Искусство Константин Победоносцев

Константин Победоносцев Константин Победоносцев ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНСТАНТИН ПЕТРОВИЧ 0 комментариев ПОБЕДОНОСЦЕВ КОНАСТАНТИН ПЕТРОВИЧ - русский муниципальный деятель, правовед, публицист, настоящий секретный советчик( 1883), знатный член Петербургской Академии наук( 1880). Внук священника, сын доктора словесности Московского института П. В. Победоносцева( 1771-1843). Окончил Училище правоведения( 1846). С 1846 года на службе в Москве: выполняющий обязанность обер-секретаря 8-го депутата Сената( 1848-1853 годы; высший апелляционный суд по гражданским делам), обер-секретарь Общего собрания столичных депутатов Сената( с 1853 года, выполняющий обязанность до 1858 года), обер-прокурор 8-го департамента Сената( 1863-1866). Одновременно доктор гражданского права Московского института( 1860-1865). С 1865 года член Консультации при Министерстве юстиции. Сенатор( с 1868 года). Член Государственного совета( с 1872 года). На рубеже 1850-1860-х годов получил известность как талантливый публицист и знаток гражданского права. Отстаивал принципы гласности и независимости суда. Активно участвовал в разработке " Основных положений преобразования судебной части в России ", утверждённых царем Александром ii в 1862 году, в работе Комиссии для составления проектов законоположений о судебной части( 1862-1863), подготовившей судебную реформу 1864 года. Автор фундаментального " Курса гражданского права "( дробь 1-3, 1868-1880 годы; неоднократно переиздавался, последнее издание - 2003 год), использовавшегося и как учебное пособие, и как практическое руководство для юристов, сборника материалов по судопроизводству " Судебное руководство "( 1872), а также работ по истории русского гражданского права( " Исторические исследования и статьи ", 1876 год, и остальные). Преподавал законоведение цесаревичу Николаю Александровичу( с 1861 года и вплоть до его смерти в 1865 году), в 1863 году сопровождал его в путешествии по России, получил широкую известность как один из авторов( вместе с И. К. Бабстом) очерков о путешествии, содержавших отклики на злободневные общественно-политические события( " Письма о путешествии Государя Наследника Цесаревича по России от Петербурга до Крыма ", публиковались в газете " Московские ведомости ", в 1864 году изданы отдельно). Преподавал законоведение большому князю Александру Александровичу( с 1881 года правитель Александр iii) и его супруге Марии Фёдоровне, а также большим князьям Владимиру Александровичу и Сергею Александровичу, в 1880-е годы - цесаревичу Николаю Александровичу( с 1894 года правитель Николай ii). Политические взгляды Победоносцева эволюционировали. Во 2-ой половине 1850-х - начале 1860-х годов выступал в поддержку преобразований правителя Александра ii, но призывал к осторожности в проведении реформ, настаивал на необходимости их согласования с историческими традициями России. Под впечатлением от Польского восстания 1863-1864 годов и распространения революционного движения в 1860-1870-е годы перешёл на консервативные позиции, стал отрицательно относиться к законодательным преобразованиям исторически сложившегося общественного уклада, уделяя основное внимание воздействию на сознание, духовную жизнь людей, укрепление их нравственности. С середины 1860-х годов Победоносцев был тесно связан с консервативно-славянофильскими кружками, группировавшимися вокруг императрицы Марии Александровны( супруги Александра ii) и её фрейлин - сестёр А. Ф. и Д. Ф. Тютчевых, графини А. Д. Блудовой. Поддерживал отношения с рядом видных славянофилов - И. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным, поэтом Ф. И. Тютчевым. Активно публиковался в журнале " Гражданин ", сотрудничал с Ф. М. Достоевским, вместе с князем В. П. Мещерским входил в ближайшее окружение большого князя Александра Александровича. В период Восточного кризиса 1875-1877 годов участвовал в движении в поддержку балканских славян, оказывал административную и юридическую помощь славянским благотворительным комитетам, защищал славянофильские органы печати от цензурных преследований, поддерживал контакты с английской оппозицией( У. Гладстоном и иными), выступавшей за поиск компромисса с Россией в решении Восточного вопроса. После русско-турецкой войны 1877-1878 годов один из организаторов и первый председатель правления( 1879-1883) акционерного сообщества Добровольного флота. Обер-прокурор Синода( 24. 4( 6. 5). 1880-19. 10( 1. 1). 1905). С 1880 года член Комитета министров. Статс-секретарь Е. И. В.( 1894). После убийства народовольцами правителя Александра ii( 1881) Победоносцев сыграл решающую роль в срыве выдвинутых министром внутренних дел М. Т. Лорис-Меликовым планов привлечения выборных от земств и городских дум к рассмотрению законопроектов. Автор манифеста Александра iii от 29. 4( 11. 5). 1881 года о " незыблемости самодержавия ". По рекомендации Победоносцева Александр iii осуществил ряд назначений на важнейшие муниципальные посты. Победоносцев добился замены Лорис-Меликова графом Н. П. Игнатьевым, а затем, разочаровавшись в его деятельности, - назначения на пост министра внутренних дел глава Д. А. Толстого. Способствовал отставке либерально настроенных министров - юстиции Д. Н. Набокова и финансов Н. Х. Бунге. Выступал за ужесточение цензуры, бескомпромиссную борьбу с революционным подпольем, политическими выступлениями земств. Поддерживал в целом консервативный курс правительства Александра iii. При участии Победоносцева ограничены несменяемость судей( 1885), публичность судебных заседаний( 1887). Предлагал постепенно отказаться от суда присяжных( " суд толпы ") по уголовным делам. Вместе с тем Победоносцев критиковал отдельные положения " контрреформ " 1880-1890-х годов, в частности - введение муниципальных экзаменов для выпускников институтов в особо назначаемых комиссиях( настаивал, что экзаменовать студентов должны их преподаватели), сокращение полномочий ректора, отстранение от его выборов преподавательской корпорации при проведении университетской реформы 1884 года; ликвидацию мирового суда и соединение административной и судебной власти над крестьянами в руках земских начальников; ряд ключевых новшеств земского положения 1890 года. Это способствовало расхождению Победоносцева во взглядах с деятелями охранительного лагеря - М. Н. Катковым, графом Д. А. Толстым, князем В. П. Мещерским. Добился усиления роли духовенства в начальной школе, непрерывного роста казённого финансирования церковно-приходских школ( с 18, 3 тыщ рублей до 10, 34 миллионов рублей в 1881-1904 годы), полной передачи их в ведение Синода с учреждением Училищного совета при нём( 1884), создания особой системы местных органов церковно-школьного управления( к 1903 году церковно-приходские школы составляли около половины всех начальных училищ - 44, 4 тыщи, в них обучались 1, 9 миллиона учащихся). По настоянию Победоносцева в начале 1880-х годов прекращено проводившееся с конца 1860-х годов сокращение числа православных приходов и уменьшение состава причтов, а с середины 1880-х годов начался рост числа православных приходов и численности православного духовенства( с 90, 2 до 103, 4 тыщ человек в 1885-1905 годы). При участии Победоносцева в 1893 году возобновлён перевод приходского клира на государственное жалованье( муниципальные расходы по данной статье в 1881-1904 годы возросли с 5, 97 до 11, 7 миллионов рублей). По инициативе и при поддержке Победоносцева реставрировались древние святыни и памятники( Софийский собор в Новгороде, Успенские соборы во Владимире и Москве, Ростовский крепость и остальные), велось масштабное строительство церквей в неорусском стиле( Владимирский собор в Киеве, Спасов скит на станции Борки в честь спасения императорской семьи при железно-дорожной катастрофе и остальные; в 1885-1905 годах количество храмов возросло с 41, 5 тыщи до 48, 4 тыщ), были проведены архиерейские соборы( Киев, 1884 год; Казань и Иркутск, 1885 год), миссионерские съезды( Москва, 1887 и 1891 годы; Казань, 1897 год), массовые церковно-общественные торжества - в память 1000-летия кончины святого Мефодия( Санкт-Петербург, 1885 год), 900-летия Крещения Руси( Киев, 1888 год), 500-летия кончины Сергия Радонежского( 1892 год, Сергиев Посад и Москва) и остальные. Победоносцев содействовал созданию новых церковно-общественных союзов( братств) с просветительскими, благотворительными и миссионерскими целями( в 1881-1894 годы основано 22 братства), организации при них, а также при монастырях и церквах библиотек, читален, больниц, богаделен, религиозных чтений и собеседований, изданию новых церковных газет и журналов( в 1881 году выходило 12 таких изданий, к 1894 году учреждено ещё 19 церковных органов периодической печати). При непосредственном участии Победоносцева были реорганизованы синодальные типографии в Москве и Санкт-Петербурге( в 1881-1889 годах общий тираж их изданий возрос с 900 тыщ экземпляров до 3 миллионов книжек и брошюр). Победоносцев настоял на восстановлении запрета театральных представлений во время Великого поста( 1881), введении дополнительных торжественных вечерен по воскресеньям и праздникам, сопровождавшихся проповедями и собеседованиями( 1885). Был противником канонизации Серафима Саровского, на которой настоял Николай ii. Выступал за усиление в жизни Церкви роли епископата. Настоял на отмене выборности благочинных и передаче их назначения епископам( 1881), прекращении вызова белого духовенства для участия в работе Синода( 1883). Считал, что и верхи иерархии должны находиться под строгим надзором государства. Это привело Победоносцева к конфликту с высшим духовенством. Он принял открытую форму с началом Революции 1905-1907 годов, когда Победоносцев резко отрицательно отнёсся к выступлению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония( Вадковского) и остальных видных иерархов, ратовавших за восстановление патриаршества и созыв Поместного собора( в 1905 году благодаря Победоносцеву созыв Собора был отложен). По настоянию Победоносцева в начале 1880-х годов были сорваны распечатание алтарей в храмах Рогожского кладбища в Москве( крупного центра старообрядчества) и признание старообрядческой иерархии Константинопольским патриархатом. Победоносцев требовал от Главного управления по делам печати МВД и от редакторов ведущих газет не допускать публикаций о старообрядцах и выхода в свет старообрядческих сочинений. Проводил жёсткую политику по отношению к " упорствующим " - католикам, лютеранам, униатам, мусульманам, которые в силу разных причин были приписаны к православию, но желали вернуться к своему прежнему вероисповеданию. Победоносцев добился принятия мер, резко ограничивших возможность легальной деятельности в России сектантов баптистского толка - пашковцев и особенно последователей штундизма( в 1894 году запрещены их молитвенные собрания). Однако в условиях Революции 1905-1907 годов Победоносцев оказался бессилен предотвратить принятие царем Николаем ii Манифеста " Об укреплении начал веротерпимости " от 17( 30). 4. 1905 года, который разрешил переход из православной веры в остальные конфессии, улучшил административно-правовое положение старообрядцев, неправославных конфессий и так дальше. Подал в отставку после обнародования Манифеста 17 октября 1905 года. Наиболее полное выражение взглядов Победоносцева - его " Московский сборник "( 1896 год, 5-е издание: 1901 год, переведён на ряд европейских языков). Основу воззрений Победоносцева составляло неприятие индивидуализма и рационализма, опора на веру, эксперимент и приверженность традициям, характерную, по его мнению, для российского народа. Рассматривал традиционное религиозное мировоззрение народных масс в качестве одной из основ общественного порядка. В то же время полагал, что народ неспособен к самостоятельной исторической деятельности, нуждается в гос опеке. Резко критиковал парламентаризм( " великую ересь нашего времени "), при котором простые люди подпадают под администрация, по его убеждению, самозванной и безответственной общественной верхушки - вождей политических партий, адвокатов, журналистов. Считал самодержавие силой, способной в равной степени обеспечить благоденствие всех слоёв общества. Подчёркивал, что самодержавие - это прежде всего огромная личная ответственность царя перед Богом, непрерывное служение своему народу, " а потому, в сущности, дело самопожертвования ". Вместе с тем осуждал чиновничий бюрократизм. Отвергал принцип свободы совести, который, по его мнению, " обращается на деле в свободу насилия и преследования ". Считал, что " государство, которое во имя беспристрастного отношения ко всем верованиям само отрекается от всякого верования ", лишается прочной связи с народом. Автор мемуарных очерков об императоре Александре iii, большой княжне Екатерине Михайловне, дворянине В. Ф. Одоевском, баронессе Э. Ф. Раден, Н. И. Ильминском, инициаторе создания училищ для девиц духовного звания Н. П. Шульц и остальных. Почетный член Французской академии( 1883), а также Русского исторического сообщества( 1871), Юридического сообщества при Московском институте( 1873), Православного Палестинского сообщества( 1882), Общества истории и древностей российских( 1900) и дргуих. Награждён орденами Святого Александра Невского( 1883 год, алмазными знаками к нему - 1888 год), Святого Владимира 1-й степени( 1896), Святого Андрея Первозванного( 1898) и иными. Сочинения: Сочинения/ Сост. А. И. Пешков. СПб., 1996; К. П. Победоносцев: prо еt соntra. Антология/ Сост. С. Л. Фирсов. СПб., 1996. Исторические источники: К. П. Победоносцев и его корреспонденты. М.; П., 1923. Т. 1; Письма К. П. Победоносцева к графу Н. П. Игнатьеву// Былое. 1924. № 27-28; Письма К. П. Победоносцева к Александру iii. М., 1925-1926. Т. 1-2; Письма К. П. Победоносцева к Е. М. Феоктистову// Литературное наследство. М., 1935. Т. 22-24; К. П. Победоносцев в 1881 г.( письма к Е. Ф. Тютчевой)/ Публ. А. Ю. Полунова// Река времен. М., 1995. Кн. 1; " Будь тверд и мужествен… ": Статьи из еженедельника " Гражданин ", 1873–1876: Письма/ Ред. В. В. Ведерников. СПб., 2010. © Большая Российская Энциклопедия( БРЭ) Смотрите также 8 Примечания Эта страница была создана в 1996 году; Последнее изменение 4 августа 2015 года., ..

Константин Победоносцев К. П. Победоносцев в эру правления Александра iii Восшествие на высочайший трон Александра iii усилило роль Победоносцева в политической жизни Российской империи, желая он остался в бывших собственных должностях и был только повышен в ранге: 17 апреля 1883 года ему было присвоено сословие реального секретного советчика. На цельную четверть века - срок и по тем временам большой - Победоносцев сделался одной из самых авторитетных фигур в российской политической элите. В российском сообществе конца xix - истока ХХ века устойчивым было мировоззрение о всесилии Победоносцева, о его обширной власти, сопоставимой с властью самого правителя. Данное мировоззрение имело под собой определенные основания. Константин Петрович вправду сыграл решающую роль в появлении манифеста Александра iii от 29 апреля 1881 года, в котором подтверждалась незыблемость безграничной власти монарха и отвергались пробы завести в России составляющие представительного правления, предложенные группой сановников во голове с министром внутренних дел графом М. Т. Лорис-Меликовым. Собственно, и сокращение крайнего с указанной должности было осуществлено Александром iii по совету обер-прокурора К. П. Победоносцева. Последовавшее вдогон за этим предназначение на обязанность министра внутренних дел глава Н. П. Игнатьева втомжедухе разрешено присвоить воздействию Победоносцева. И подмену Игнатьева на глава Д. А. Толстого спустя год( 30 мая 1882 г.) Александр iii изготовил по предложению собственного грозного учитель( 340). Читая письма К. П. Победоносцева к русским самодержцам, документальные материалы, отражающие внутреннюю политику Александра iii и Николая ii, воспоминания и дневниковые записи людей, входивших в рассматриваемое время в высшие правительственные сферы России, разрешено отыскать оченьмного и остальных свидетельств несомненного воздействия обер-прокурора Святейшего Синода на ход муниципальных дел. Но в чем был тайна этого воздействия, отчего мировоззрение человека, занимавшего далековато не наиболее высочайшие посты в сановной иерархии Российской империи, настолько нередко принималось их императорскими величествами как бригада к деянию? Думается, разгадка предоставленного парадокса таилась как в особенностях тогдашнего русского механизма властвования, так и в личности самого К. П. Победоносцева. Существовавшая в России система безусловной и самодержавной власти подразумевала, чтоб решения по всем главным вопросам муниципального управления принимались единолично царем. Однако совсем разумеется, что один человек, каким бы выдающимся он ни был, не в состоянии охватить все муниципальные дела. Это отлично понимал Победоносцев. В одном из собственных писем к императору Александру iii он писал: " По идее все назначения, увольнения и пр. исходят от Высочайшей власти. Но таккак это одна фикция, ибо, без сомнения, о персонах в обширной массе чиновников со всей России Ваше Величество не может обладать единичного суждения " *( 341). Подобное разрешено было бы заявить не лишь о кадровом вопросе, но и о всех вообщем вопросах муниципального управления. Самодержец не мог обладать " единичного суждения " о разных качествах бессчетных муниципальных дел. Именно благодарячему в России во все исторические эры существования самодержавной власти мы зрим вблизи с самодержцем какого-нибудь муниципального деятеля, особенно приближенного к сударю, главного его ассистента самодержца в муниципальных делах. При императоре Александре i таковым человеком был граф А. А. Аракчеев. В российском сообществе первой четверти xix века, вособенности в период после Отечественной борьбы 1812 года, распространенным являлось мировоззрение о том, что правитель дал всю свою администрация всесильному временщику. Граф Аракчеев вправду играл в механизме управления Российской империей очень главную роль, но совершенно не ту, что приписывалась ему современниками. Возвысив этого муниципального деятеля, приблизив его к собственной августейшей особе, правитель Александр i не дал ему управление государством, а, против, брал это управление в свои руки так, как никогда доэтого не хватал. Временщик стал для него собственного рода вспомогательным инвентарем, средством которого его августейший взгляд и руки могли просачиваться в такие уголки управляемого им места, в каковые они сами по себе никогда бы не просочились. Только с поддержкой вездесущего, необычно инициативного, до предела исправного Аракчеева правитель Александр i был в состоянии править Россией так, как желал, то имеется все и вся держа под собственным контролем и воздействием, всеми малость необходимыми делами заправляя. И при этом оставаясь постоянно в тени, особливо тогда, когда требовалось предпринять меры, вызывавшие мощное недовольство и возмущение в сообществ( 342). К. П. Победоносцев втомжедухе был особенного рода вспомогательным инвентарем, с поддержкой которого самодержец( поначалу Александр iii, а потом - первую половину собственного царствования - Николай ii) заведовал широкой империей. Однако Константин Петрович не был вторым Аракчеевым. Он являлся инвентарем совсем другого нрава - совершенно не таковым, каким был Аракчеев. Новая историческая эра потребовала и новейшего управленческого прибора. В восьмидесятые годы xix века по различным факторам грубо возросло смысл идеологического, духовного фактора в муниципальном управлении. Это отлично разумел К. П. Победоносцев, писавший в статье " Власть и руководство ": " Чем просторнее круг деятельности могучего лица, чем труднее устройство управления, тем нужнее для него подначальные люди, способные к занятию, способные соединить себя с всеобщим курсом деятельности к общей цели. Люди необходимы во каждое время и для каждого правительства, а в наше время чуть ли не нужнее чем когда-нибудь: в наше время правительству приходится считаться со обилием снова появившихся и утвердившихся сил - в науке, в литературе, в критике публичного представления, в публичных учреждениях с их самостоятельными интересами " *( 343)( курсив мой. - В. Т.). В данных критериях самодержцу требовался в качестве помощника-временщика в первую очередность муниципальный деятель - идеолог. К. П. Победоносцев подходил на эту роль во почтивсех отношениях лучше остальных из сановного окружения царей Александра iii и Николая ii. Прежде только, Константин Петрович был человеком незаурядного ума. В. В. Розанов последующим образом обрисовал одну из собственных встреч с ним: " Вошел Победоносцев, освещая разумом и спокойствием: тем разумом и спокойствием, какое я постоянно обожал в нем, как все приятное и прекрасное. Мне видится, " своя думка ", своя недодуманная мечта и недоконченное раздумье постоянно были в нем, присущи ему были и днем и ночкой. И от этого пребывания идеи в его лице, вот вданныймомент идеи, оно было религиозно привлекательнее остальных лиц, куда бы он ни вступал, где бы он ни возникал. Все другие задумываются о " вданныймомент ", и эта мысль о " вданныймомент " - коротенькая, небольшая. Победоносцев же, входя в обстановку " вданныймомент ", нес на себе останки и отпечатки конкретно длинных идей, несомненно, наиболее принципиальных и наиболее прекрасных, чем простые " *( 344). В июне 1899 года Розанов писал о Победоносцеве С. А. Рачинскому: " По уму фактически он больше, я размышляю, Сперанского; но сомнение его к людям и вообщем неимение юный мощи наития отняло у него 1/ 2 добродетелей. Он все " крепит " и имеется " крепительная РоссийскаяФедерация ", когда по отношению ко многому ее необходимо " прочистить ". Но мне он когда-то мил резкостью слова, быстротой жеста, всею страстностью сухой и высочайшей, и эластичной фигуры. Вы понимаете, по циклу идей, мне сейчас родных, я совсем вне цикла его хлопот и симпатий: но он мне дорог как лицо, как нравственный нрав " *( 345). Незаурядность ума в Победоносцеве признавали даже те, кто относился к нему с неприязнью. Правда, враги Константина Петровича разговаривали не о ясном уме, как, кпримеру, Розанов, а о " циничном ", " рискованном ", " вредоносном " и т. п. Другое свойство, которым различался К. П. Победоносцев посреди современных ему русских сановников, была неповторимая образованность. С. Ю. Витте, отмечая в собственных воспоминаниях " большущий муниципальный ум " Победоносцева, сразу писал о нем как о человеке " известного образования и культуры " *( 346). По его словам, " разрешено обладать разные представления о деятельности Победоносцева, но непременно, что он был самый-самый интеллигентный и цивилизованный российский деятель, с которым мне доводилось обладать дело " *( 347). В ином же месте собственных воспоминаний Витте выделил: " Это был человек, непременно, высокодаровитый, высококультурный и в полном значении слова человек ученый " *( 348). На высокий степень интеллектуальности и культурности Победоносцева направлял особенное интерес и В. В. Розанов. По его словам, " целый период российской летописи, который разрешено окрестить именованием " время Победоносцева ", - целый этот период, в той доли, в которой он зависел от Победоносцева или был под давлением его, разговаривая словами поэта: "... Достоин слез и хохота... ". Но вся эта глубочайшая ненужность и даже ровная вредность Победоносцева для страны скрадывалась и затушевывалась его великою интеллигентностью. Можно без преувеличения заявить, что за целый xviii, xix и также 10 лет ХХ века в составе верховного нашего правительства не было ни одной схожей ему фигуры по глубочайшей духовной интересности, духовной красивости, духовной привлекательности... " *( 349)( выделено мною. - В. Т.). В биографической литературе, посвященной К. П. Победоносцеву, времяотвремени высказывается мировоззрение о том, что ежели бы он не дал себя гос деятельности, то из него вышел бы гениальный ученый. Наиболее поочередно это мировоззрение проводил Е. М. Феоктистов, который писал о Победоносцеве последующее: " Несомненно, что он владел разумом необыкновенным, живым и отзывчивым, все его интересовало, ни к чему не относился он вяло; образование его было многостороннее и основательное; не разговаривая уже о юридических и церковных вопросах, занимавших его давно, и в литературе, и в науке, и даже в художестве обнаруживал он приличные сведения. Он все мог взятьвтолк, и о многом судил правильно. Если бы не вариант, из него получился бы превосходный деятель на ученом или литературном поприще... " *( 350). Содержание творений К. П. Победоносцева свидетельствует, но, что идеолог все же хватал в нем вершина над ученым. И в лекциях собственных, и в статьях, и в книжках он не столько изучал, насколько развивал. Неслучайно в организации народного образования основной упор делался им не на обучение, а на воспитание, и в системе начального образования он отдавал отличие церковно-приходским школам. " Понятие " народное " о школе, - подчеркивал он, - имеется подлинное мнение, но, к несчастью, его перемудрили всюду в устройстве новейшей школы. По народному мнению, школа обучает декламировать, строчить и полагать, но, в нераздельной связи с этим, обучает ведать Бога и любить Его и страшиться, любить Отечество, уважать родителей. Вот сумма познаний, умений и чувств, какие в совокупности собственной образуют в человеке совесть и предоставляют ему нравственную силу, нужную для такого, чтоб сберечь равновесие в жизни и терпеть борьбу с отвратительными побуждениями природы, с отвратительными внушениями и соблазнами идеи " *( 351). В собственных письмах к разным лицам Победоносцев неодинраз и с глубочайшим сожалением заявлял о том, что в сообществе господствует совсем неправильное понятие о его роли в муниципальных делах. " С старых пор люди и европейские, да и российские, не понимающие, чем и как движутся наши административные пружины, представляют, что все, что ни исходит в России от правительства, движется волею или прихотью кого-нибудь 1-го, кто в ту или иную минутку числятся влиятельною мощью, так заявить, " главным по фараоне " лицом, - писал Константин Петрович в письме к П. А. Тверскому*( 352) от 19 февраля 1900 года. - И вот, к несчастью, утвердилось везде фантастическое понятие о том, что я - такое лицо, и сделали меня козлом отпущения за все, чем те или остальные недовольны в России, и на что те или остальные ропщут. Так, взвалили на меня и жидов, и печать, и Финляндию - и вот еще духоборов - дела, в коих я не воспринимал нималейшего роли, - и каждые постановления власти, в коих я нисколько неповинен. Такую тяготу так именуемого публичного представления приходится терпеть - невозможно и отвечать ее, да никто и не поверит, так укоренилась уже видимость неведения, невежества и предрассудка " *( 353). Отрицая родное действие на перемещение " административных пружин ", Победоносцев не хитрил. Никогда, ни в какой-никакой период собственной чиновной карьеры не имел он таковых могучих возможностей, какие бы давали ему вероятность показывать немаловажное действие на ход муниципальных дел. Занимая пост обер-прокурора Святейшего Синода, Победоносцев находился на заседаниях Комитета министров. Кроме такого, являлся членом нескольких комитетов и комиссий, создававшихся для решения разных муниципальных вопросов, разработки тех или других законопроектов: Комиссии для составления проектов законоположений о преобразовании судебной доли при Государственной канцелярии, действовавшей в 1862-1865 гг., Особой комиссии о внедрении глобальных судебных установлений в Прибалтийских губерниях( 1877-1880 гг.), Особой комиссии для подготовительного обсуждения проектов учреждения вотчинных установлений и вотчинного устава( 1896-1904 гг.) и др. В всяком случае его административные возможности были очень ограниченными по собственному нраву. Тем не наименее, никуда не выйти от факта - в движение целой четверти века, с 1881 по 1905 год, этот человек являлся самым авторитетным сановником Российской империи. Разгадка указанного противоречия элементарна - воздействие Победоносцева на политику русской гос власти было воздействием не повелителя, которому повинуются под ужасом наказания или добиваясь наград, но идеолога, завораживающего логикой собственных суждений. Эта изюминка Победоносцева как муниципального деятеля не укрылась от взгляда неких проницательных его современников. Публицист М. Ростовцев писал в 1907 году в газете " Пензенские Губернские Ведомости ", откликаясь на его погибель: " В российской " гражданской " летописи мы знаем две таковых больших обычных фигуры: Сперанский и Победоносцев, кстати, оба из духовного звания. Не по родству или свойству, без заимствования и унижения перед сильными решетка, эти два человека выдвинулись на роль главных муниципальных деятелей. Говоря о крайнем, разрешено заявить, что его активность в движение 25 лет - деяния России за этот период. По его воле мы неуклонно шли обратно, желая все ощущали надобность идти вперед. Победоносцева считали злобным гением России, но его логике, буквально загипнотизированные, подчинялись все те, какие от него нисколько не зависели "( выделено мною. - В. Т.). К приведенному выражению нужно лишь изготовить одно принципиальное уточнение: Победоносцев уверял не лишь логикой, но и ощущением, которое вкладывал в свои слова. В. В. Розанов в собственном эссе-отклике на погибель К. П. Победоносцева, опубликованном в газете " Русское словечко " 13, 18 и 27 марта 1907 г., упоминает о том, как единожды он сидел в гостях у митрополита Антония. В разгар разговоры было объявлено о прибытии Константина Петровича. " Сейчас же, - строчит Розанов, - отворилась дверь, и вошел Победоносцев. Он был так же жив и интеллектуально прекрасен, как постоянно. Победоносцеву вданныймомент был подан стакан чаю, и он забавно разговорился со всеми нами, естественно, насчет тех предсмутных дней, какие тогда текли( время Плеве). Между иными речами его была та, что " нереально существовать в России и заниматься, не зная ее, а ведать Россию., почтивсе ли у нас ее знают? РоссийскаяФедерация, это - нескончаемый мир разнообразий, мир бесприютный и терпеливый, совсем черный: а в темноте данной блуждают волки ". Он отлично выразил заключительную мысль, с ощущением. Кажется, практически она звучала так: " бешеное черное поле и посреди него гуляет злой человек "... Он произнес с враждой, опасением и презрением крайнее словечко. Руки его лежали на столе: - А когда так, - кончил он, - то ничто в России так не необходимо, как администрация; администрация против этого лихого человека, который может натворить бед в нашей темноте и голотьбе пустынной. И пальцы его громадно сжались, как бы хватая кое-что " *( 354)( выделено мною - В. Т.). Победоносцев заявлял и писал не лишь разумом, но и сердцем. Он уверял остальных в собственной правоте во многом поэтому, что искренне веровал в истинность собственных суждений. Адвокат и публицист В. В. Беренштам приводит в собственных воспоминаниях любопытное выражение В. А. Манасеина, собственно знавшего Константина Петровича: " Знаете, - заявлял мне Вячеслав Авксентьевич, - таккак Победоносцев - искренний человек. Он, непременно, ханжа, но это углубленно искренний человек. Я видел его в 60-х годах, когда все вокруг либеральничали, когда необходимо было обладать огромное мужество, практически отвагу, чтоб в профессорской среде не быть либералом. И в это наиболее время Победоносцев, подходя к монастырю, становился на колени, вставал и, постоянно падал на колени, лез по земле к храму. Вот каковой этот человек! Вы посмотрите, какой-никакой он и уверенный человек! Вы прочтите его " Московский приемник ". Ведь это написал 69-летний старец, а насколько тут полемического задора! И как немало ни сделал Победоносцев зла России, этот человек никогда не врал и постоянно сам был искренне уверен в полезности такого, что делал " *( 355). " Московский приемник ", о котором упомянул В. А. Манасеин, очень необыкновенное творение. Впервые оно было издано в 1896 году, в том же году вышло в свет вторым и третьим изданиями, в 1897 году - четвертым, а в 1901-м - пятым, дополненным, изданием. По жанру - это приемник статей-эссе, посвященных таковым явлениям, как храм, религия, христианские идеалы, муниципальный строй, демократия, парламентаризм, суд присяжных, печать, воспитание, семья и т. д. При его написании Победоносцев базировался на сочинения ряда западноевропейских интеллектуалов: благодарячему на титуле изданной книжки не стал означать себя в качестве ее создателя. Пожалуй, ни в каком ином творении он не открылся в собственных качествах идеолога в таковой ступени, как на страницах " Московского сборника " *( 356). Его содержание выразило в концентрированном облике миропонимание, которым Константин Петрович управлялся в собственной гос деятельности на протяжении только правления Александра iii и главного десятилетия царствования Николая ii. Доминантой этого мировоззрения была мысль о пагубности политических и юридических учреждений, оторванных от исторических устоев сообщества и не соответственных быту и сознанию народа. Такими учреждениями Победоносцев считал для России университеты западной демократии - парламент, так именуемую " вольную " печать, суд присяжных и т. п. В программной по собственному содержанию статье " Великая ересь нашего времени " он писал: " Что основано на лжи не может быть преимущество. Учреждение, основанное на неправильных началах, не может быть другое, как лживое. Вот правда, которая оправдывается горьковатым экспериментом веков и поколений. Одно из самых лицемерных политических начал имеется правило народовластия, та, к огорчению, утвердившаяся со времени французской революции мысль, что каждая администрация исходит от народа и владеет базу в воле народной. Отсюда истекает концепция парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции - и просочилась, к несчастию, в российские сумасшедшие головы. Она продолжает еще обращаться в умах с настойчивостью узкого фанатизма, желая ересь ее с каждым днем изобличается все явственнее перед цельным миром. В чем состоит концепция парламентаризма? Предполагается, что целый люд в народных собраниях создаёт себе законы, выбирает должностные лица, стало быть изъявляет конкретно свою волю и проводит ее в действие. Это безупречное понятие. Прямое воплощение его нереально. Выборы никаким образом не выражают волю избирателей. Представители народные не стесняются нисколько взорами и понятиями избирателей, но руководятся своим произвольным усмотрением или расчетом, соображаемым с тактикою против партии. Министры в реальности самовластны; и быстрее они принуждают парламента, ежели парламент их принуждает. Они вступают во администрация и оставляют администрация не в силу воли народной, но поэтому, что их становит к власти или избавляет от нее - могущественное собственное воздействие или воздействие мощной партии. Они располагают всеми мощами и достатками цивилизации по собственному усмотрению, раздают льготы и милости, содержат оченьмного праздных людей на счет народа, - и крометого не опасаются нималейшего порицания, ежели располагают большинством в палате, а большаячасть поддерживают - раздачей каждой благостыни с обильной трапезы, которую правительство дало им в приказ. В реальности министры настолько же безответственны, как и народные представители. Ошибки, злоупотребления, произвольные деяния - каждодневное явление в министерском управлении, а нередко ли слышим мы о суровой ответственности министра? " *( 357) Подобные факты Победоносцев считал быстрее положением, чем исключением. Поэтому парламент определялся им как " основание, служащее для удовлетворения собственного честолюбия и тщеславия и собственных интересов представителей ". На фронтоне строения парламентаризма красуется надпись: " Все для публичного блага ", но это, подмечал он, не что другое, как самая лживая формула: в реальности " парламентаризм имеется пир эгоизма, высшее его представление. Все тут рассчитано на служение собственному я " *( 358). Вред парламентаризма имеетместобыть только явственнее, считал Победоносцев, " там, где народонаселение гос местности не владеет целого состава, но включает в себе разнородные национальности ". Он направлял интерес на то, что " правило национальности " стало " движущей и раздражающею мощью в ходе событий конкретно с такого времени, как пришло в касание с новыми формами демократии ". При этом им выражалось намерение, что в данной силе таится " источник большой и трудной борьбы, которая предстоит еще в летописи населенияземли и неизвестно к какому приведет финалу ". Разрушительное действие государственных движений на имперское правительство при наличии в нем парламента Победоносцев усматривал в неизбежно появляющемся в данных критериях в каждом единичном племени разноплеменного страны чувстве " нетерпимости к муниципальному учреждению, соединяющему его в совместный строй с иными племенами ", и желании " обладать родное самостоятельное управление со своею, часто мнимою, культурой ". " И это проистекает, - подмечал он, - не с теми лишь племенами, какие имели свою историю и, в прошедшем собственном, отдельную политическую жизнь и культуру, - но и с теми, какие никогда не жили особою политическою жизнью ". По понятию Победоносцева, " неограниченная монархия успевала ликвидировать или мирить все такие запросы и порывы, - и не одною лишь силой, но и уравнением прав и отношений под одною властью! Но демократия не может с ними совладать и инстинкты национализма служат для нее разъедающим составляющей: любое племя из собственной местности отправляет представителей - не гос и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения*( 359), племенной нелюбви - к господствующему племени и к иным племенам, и к связующему все доли страны учреждению " *( 360). Забота об публичном благе, под знаменем которой вершится политика в критериях парламентского правления, является на самом деле, подчеркивал Победоносцев, только только " прикрытием совсем чуждых ему побуждений и инстинктов ". Люди лгут себя, размышляя, что парламентское правление служит снабжением свободы. " Вместо безграничной власти монарха мы приобретаем неограниченную администрация парламента, с тою различием, что в лице монарха разрешено доставить себе целостность мудрой воли, а в палате нет его, ибо тут все зависит от случайности, так как свобода парламента определяется большинством; но как быстро при большинстве, составляемом под воздействием забавы в партию, имеется меньшинство, свобода большинства не имеется уже свобода цельного парламента: тем еще наименее разрешено признать ее волею народа, здоровенная толпа которого не воспринимает нималейшего роли в забаве партий и даже уклоняется от нее " *( 361). Не подходящим публичным условиям России Победоносцев считал и суд присяжных. Данное основание увеличивает случайность вердиктов даже в тех странах, где есть " сильное судебное звание, веками вежливое, прошедшее строгую школу науки и практической дисциплины, - писал он. - Можно себе доставить, во что обращается это народное правосудие там, где в молодом государстве нет и данной сильной управляющей силы, но вобмен такого имеется скоро образовавшаяся масса защитников, которым энтузиазм самолюбия и корысти сам собою способствует достигать скоро значимого развития в художестве софистики и логомахии, для такого чтоб делать на массу; где действует пестрое, смешанное табун присяжных, собираемое или случаем, или искусственным подбором из массы, коей недосягаемы ни рассудок длинна арбитра, ни дееспособность выиграть массу фактов, требующих разбора и логической разборки; вконцеконцов, смешанная масса публики, приходящей на суд как на представление среди праздной и скудной вхождением жизни; и эта толпа в сознании идеалистов обязана обозначать люд " *( 362). Подобную оценку суда присяжных Победоносцев высказывал задолго до издания " Московского сборника ". Так, в письме к А. Ф. Кони, датированном 24 октября 1879 года, он писал: " Учреждение присяжных в России, взятое со всею обстановкою - экономическою, политическою, бытовою и пр., имеется одно из самых липовых учреждений, какие когда-нибудь введены были в Русской земле рукой от германского профессионалы. От такого как бы нарисовалась безупречная его краса и полезность, в реальности оно приносит наибольший урон и умножает через мерку ту всеобщую ересь, которой, как пеленками, обвито все наше официальное основание " *( 363). В записке о перестройке судебных учреждений, поданной Александру iii 2 ноября 1885 года или немногим раньше( 364), Победоносцев подмечал: " Учреждение присяжных в уголовном суде оказалось совсем неправильным, совершенно несообразным с критериями нашего быта и с гаджетом наших судов, и, как неправильное в существе собственном и в критериях, послужило и служит к гибельной деморализации публичной совести и к извращению немаловажных целей правосудия " *( 365). Отрицательное известие к суду присяжных им выражалось и в письмах к императору. Так, 11 февраля 1886 года он писал его величеству: " У нас присяжные, безо каждой дисциплины, без серьезного управления, случаем собранные, невежественные, остаются под воздействием адвокатских речей и каждого рода воздействием слухов, публичной болтовни, происков и интересов, а председатели, какие имели бы нрав, волю и опытность, чтобы управлять прениями, - большая у нас уникальность " *( 366). Еще наиболее резкой критике Победоносцев подвергал " так именуемую свободу печати ". По его понятию, данное явление имеется " одно из безобразнейших логических противоречий новой культуры, и только безобразнее является оно конкретно там, где утвердились истока нового либерализма, - конкретно там, где требуется для всякого учреждения санкция выбора, престиж всенародной воли, где правление сосредоточивается в руках лиц, опирающихся на мировоззрение большинства в собрании представителей народных. От 1-го лишь журналиста, администрация которого фактически на все простирается, не требуется никакой санкции. Никто не избирает его и никто не заявляет. Газета делается авторитетом в государстве, и для этого единого престижа не требуется нималейшего признания. Всякий, кто желает, первый ответный может начинать органом данной власти, представителем этого престижа, - и крометого полностью безответственным, как никакая другая администрация в мире " *( 367). Судья, показывает Победоносцев, имея правомочие наказывать нашу честь, отбирать нас богатства и свободы, приобретает его от страны. Он " обязан длительным трудом и испытанием готовиться к собственному званию. Он связан серьезным законодательством; каждые ошибки его и увлечения подлежат контролю высшей власти, и вердикт его может быть изменен и исправлен. А журналист владеет полнейшую вероятность броситьтень, опозорить мою честь, затронуть мои имущественные права; может даже стеснить мою свободу, затруднив своими нападками или сделав невозможным для меня присутствие в знаменитом месте. Но эту судейскую администрация нужно мною сам он себе присвоил: ни от какого верховного престижа он не приял этого звания, не доказал никаким испытанием, что он к нему изготовлен, ничем не удостоверил собственных свойств благонадежности и беспристрастия, в суде собственном нужно мною не связан никакими формами процесса, и не подлежит никакой апелляции в собственном вердикте. Правда заступники печати говорят, какбудто она хозяйка вылечивает наносимые ею царапины; но таккак любому умному ясно, что это одно только праздное словечко. Нападки печати на личное лицо имеютвсешансы наделать ему урон Безнадежный. Всевозможные опровержения и разъяснения не имеютвсешансы отдать ему совершенного удовлетворения. Не любой из читателей, кому попалась на глаза первая поносительная статья, прочтет иную, оправдательную или объяснительную, а при легкомыслии массы читателей - позорящее внушение или надругательство оставляют во каждом случае яд в мировоззрении и расположении массы. Судебное гонение за клевету, как понятно, - дает нехорошую охрану, и процесс по поводу клеветы служит практически постоянно средством не к обличению обидчика, но к новеньким оскорблениям обиженного " *( 368). " Итак, - подводил Константин Петрович результат собственным рассуждениям о печати, - разрешено ли доставить себе деспотизм наиболее насильственный, наиболее безответственный, чем деспотизм печатного слова? И не удивительно ли, не бешено ли и безрассудно, что о поддержании и охранении конкретно этого деспотизма заботятся все наиболее жестокие поборники свободы, возмутительные с озлоблением против каждого давления, против каждых законных ограничений, против каждого стеснительного постановления поставленной власти? Невольно прибывает на мысль вековечное словечко об умниках, какие совершенно обезумели потому, что возомнили себя разумными " *( 369). Победоносцева ужасала в русских газетах и журналах не лишь безответственность в высказываниях, богатство клеветнических нападок на тех или других публичных и муниципальных деятелей. Его не устраивал и маленький цивилизованный степень публикаций. " Все газеты в руках промышленников, в большинстве - евреев, и промышляют невежественным либерализмом, сплетнею и скандалом. Поистине я не знаю ни одной редакции мудрой и культурной " *( 370), - жаловался он в письме к С. А. Рачинскому, написанном в феврале 1898 года. Критикуя такие муниципальные установления, как выборы, парламент, суд присяжных, свободу печати, Победоносцев пытался представить пагубность для сообщества демократической формы правления. В чем же состоит настоящее привилегия демократии перед иными формами правления? - вопрошал он. В собственном ответе на этот вопрос он базировался не лишь на логику мышления, трезвый значение, но втомжедухе на исторический эксперимент. " Повсюду, - подмечал он, - кто какоказалось посильнее, тот и делается государем правления: в одном случае - блаженный и решительный генерал, в ином - монарх или админ - с уменьем, ловкостью, с светлым планом деяния, с непреклонною волей. При демократическом виде правления правителями стают ловкие подбиратели гласов, с своими любителями, механики, мастерски орудующие закулисными пружинами, какие приводят в перемещение кукол на арене демократических выборов. Люди этого рода выступают с громкими речами о равенстве, но в сущности хотькакой деспот или боевой теран в таком же, как и они, отношении господства к гражданам, составляющим люд. Расширение прав на роль в выборах демократия считает прогрессом, завоеванием свободы; по демократической теории значит, что чем большее оченьмного людей призывается к роли в политическом праве, тем наиболее возможность, что все воспользуются этим правом в внимании всеобщего блага для всех и для утверждения повальной свободы. Опыт обосновывает совершенно неприятное. История свидетельствует, что наиболее значительные, плодотворные для народа и крепкие меры и преображения исходили от центральной воли муниципальных людей или от меньшинства, просветленного высокою идеей и глубочайшим знанием; против такого, с расширением выборного истока происходило принижение гос идеи и вульгаризация представления в массе избирателей; что продолжение это - в огромных государствах - или вводилось с скрытыми целями концентрации власти, или само собою приводило к диктатуре " *( 371). Все эти философия К. П. Победоносцева полностью делил правитель Александр iii. Константин Петрович сходился со собственным венценосным воспитанником и во взглядах на правление Александра ii, на реформы его царствования. Он осуждал императора-реформатора за неспособность помогать распорядок в государстве, за его безволие, неразумность почтивсех преобразовательных мер. " О самом господине и произносить нечего, - писал Победоносцев в январе 1879 года Екатерине Федоровне Тютчевой, имея в виду Александра ii, - он ничтожный и несчастный человек, и нет ему возвращения вспять. Бог поразил его: у него нет силы стать и править своими движениями, желая и представляет себя живым и работающим и могучим. Явно, что свобода в нем пропала: он не желает чуять, не желает созидать, не желает делать. Он желает лишь зря волею брюха " *( 372). Главным признаком такого, что реформы Александра ii расшатали муниципальный распорядок, Победоносцев считал временами повторявшиеся покушения террористов на жизнь сударя. После 1-го из таковых событий - произошедшего 5 февраля 1880 года взрыва под королевской столовой - он сообразил, что упрямые стремления террористов уничтожить имеютвсешансы увенчаться успехом и его воспитаннику Александру Александровичу будетнеобходимо взойти на престол. " Боже мой! Как он станет править? - жаловался Константин Петрович в письме Е. Ф. Тютчевой. - Он не видел, как верховодят мужи силы и интеллекта. Правление отца его, которое он наблюдает, имеется неимение интеллекта, силы и воли " *( 373). Выступая против каких-то попыток сотворения в России частей публичного консульства, демократизации системы гос власти, Победоносцев совместно с тем осуждал сложившийся тут казенный устройство властвования. Бюрократию он считал настолько же вредоносным для страны явлением, как и революционеров. Именно в бюрократии виделся ему основной источник пороков, разлагавших российскую государственность. Характеризуя в письме Александру iii от 10 июля 1881 года ее положение, сложившееся к концу предшествовавшего царствования, Константин Петрович писал: " Все зло у нас шло сверху, из чиновничества, а не снизу. Чистить надо сверху. Но и то истина: в том состоянии, до которого мы дошли, надо быть Геркулесом, чтоб очистить всю нечистоту и целый распутство сердца и идеи, накопившееся в нашем чиновничестве. С 1862 года я вижу с глубокою скорбью, как все оно равномерно развращалось, как разрушались все истока и предания длинна и чести, как люди слабые, равнодушные, жалкие заступали пространство сильных и подходящих, превращались в скопцов. Вместе с тем... переделывались все наши учреждения на липовый лад, не соответствующий ни экономии страны, ни быту народа и его нуждам. Оттого в критическую минутку практически ни одно из данных учреждений не в мощах работать государству. Сначала люди беззаботно развратили учреждения, позже сами учреждения стали омрачать людей массою " *( 374). Завершая письмо, Победоносцев пожаловался: " Больно строчить все это, Ваше Императорское Величество, и составлять перед Вами новейшие черты страшной картины, которая и без такого видна очень светло. Наболевшая от только этого воротила обретает утешение и веру лишь в обычных людях, сохранивших в себе простоту идеи и горячность сердца " *( 375). Эти слова отражали его настоящие настроения. За десятилетия жизни в Санкт-Петербурге он так и не сумел сродниться с его сановно-чиновным миром. Более такого, зловредность этого городка стала переживаться им еще острее. " Я недостаточно кого и вижу, - писал он 10 октября 1877 года С. Д. Шереметеву. - Стараюсь даже избегать людей, чтобы не входить в дискуссии о том, что у меня камнем лежит на сердечко, а другой еще будет произносить, не в тон попадет и еще растравит душу. Ведь тут в Питере, что ни человек - то бюрократ, а как неприятны стали сейчас здешние чиновники, огромные и небольшие " *( 376). " Бедлам и центр разврата на всю Россию " *( 377) - таковыми словами именовал Константин Петрович Санкт-Петербург в письме к С. А. Рачинскому, написанном 30 июня 1882 года. В. В. Розанов, собственно знавший Победоносцева и отлично понимавший его одиночество посреди сановников империи, пробовал разъяснить этот парадокс и пришел к очень уникальному выводу. " Для каждого, кто имел малейшее к нему касание, - писал он скоро после кончины Победоносцева, - не может быть нималейшего сомнения, что его нереально определить и бросить в ряду вправду черных людей политики, вроде популярного австрийского Меттерниха: у тех был некий природный мундир, некая мундирность душеустроения, которая отвергает от них населениеземли. " Не наш, не наш! " - имеется восклицание над их гробом, фатальное, наиболее мучительное, ежели оно раздается из уст населенияземли. Над гробом Победоносцева охото заявить иное, примирительное словечко. Я знаю, как встанут на дыбы против этого слова все, кто собственно его не знал и элементарно по этому незнанию не имеютвсешансы осуждать. Мундир на него был лишь надет, крометого - со стороны. Шакман ф3000 тягач Модели в наличии на стоянке, абсолютная предпродажная подготовка. Сервис, гарантия. Komtrans77. Ru Яндекс. Директ И желая Победоносцев нервозно недолюбливал сообщество и общественность и в этом отношении времяотвремени произносил слова удивительной дерзости, но уже по их характеру и вообщем по отсутствию в нем лукавства, хитрости, двуличия, притворства, заискивания, по этому вольному красивому в нем духу " он был наш! "... Плоть от плоти сообщества, литературы, скажу необычную вещица - улицы. Бывают случаи, что дитя улицы, уличный волчонок доброю феею или ангелом судьбы собственной случается перенесен во дворец, в аристократию, в золотые и раззолоченные круги; и всю-то жизнь он стоит мрачно посреди них, кусается, ненавидит, борется. Мне радикально и точно понятно, что раззолоченную среду кругом себя, эту нашу бюрократию, он постоянно и открыто ненавидел. С некими министрами, также очень богомольными, он не желал обладать нималейшего дела, неглядя на все их заискивание. Но фея разделяла волчонка рано и от улицы: видя ее лишь издалека, как грязь, прилипающую к колесам собственного экипажа, - он ненавидел и ее дальним, непонимающим, отвлеченным презрением " *( 378). Презирая сановников и богатеев, Константин Петрович пытался расценивать любое явление русской реальности, любое государственное основание и введение с точки зрения интересов обычных людей, с позиции народного блага. Этому благу грозило распределение пьянства в российском народе - избавление народа от него, от кабака Победоносцев объявлял настойчивой задачей королевской власти. " Кабак, - писал он Александру iii 30 июля 1883 года, - имеется основной у нас источник правонарушений и каждого разврата умственного и нравственного, - действие его невероятно страшно в черной крестьянской и рабочей среде, где ничто невозможно противопоставить его воздействию, где жизнь пуста и главенствуют одни материальные интересы насущного пища. Кабак высасывает из народа все здоровые соки и расширяет всюду нагое нищенство и заболевание. В связи с кабаком - местное крестьянское управление или самоуправление до такого расстроено, что всюду иссякает истина. Власти, уместно работающей, нет, слабые не обретают охраны от мощных, а силу завладели в свои руки местные капиталисты, то имеется деревенские кулаки-крестьяне и торговцы, кабатчики и сельские чиновники, то имеется невежественные и развратные волостные писаря " *( 379). Другой потребностью народа, кроме уничтожения кабаков, Победоносцев считал формирование народного образования. " Чтобы избавить и приподнять люд, - ориентировал он, - нужно отдать ему школу, которая просвещала бы и развивала бы его в настоящем духе, в простоте идеи, не отрывая его от той среды, где совершается жизнь его и активность " *( 380). В письме к Александру iii, написанном 28 марта 1883 года, обер-прокурор Святейшего Синода объяснял, что таковым учебным заведением обязана быть церковно-приходская школа. " Для блага народного нужно, - писал он, - чтоб всюду, вблизи от него и конкретно возле приходской церкви, была начальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением закона Божия и церковного пения, облагораживающего любую элементарную душу. Православный российский человек грезит о том времени, когда вся РоссийскаяФедерация по приходам покроется сетью таковых школ, когда любой доход станет полагать такую школу своею и хлопотать об ней средством приходского попечительства и всюду образуются при церквах хоры церковного пения. Ныне все умные люди осознают, что конкретно таковая школа, а не другая обязана быть в России основным и повальным средством для начального народного обучения " *( 381). Третью насущную надобность российского народа Победоносцев связывал с новейшей судебной реформой, которая позволила бы поправить пороки судебной организации, возникшие вследствие бывшей реформы. В письме Александру iii от 30 июля 1883 года эту проблему он устанавливал последующим образом: " Наконец, суд - такое большое и ужасное дело - суд, первое приспособление гос власти, неправильно установленный учреждениями, неправильно направленными, - суд в расстройстве и бессилии. Вместо упрощения он усложнился и быстро уже будет недоступен никому, несчитая состоятельных и качественных в казуистической формалистике " *( 382). Князь В. П. Мещерский, друживший с Победоносцевым, по его признанию, с 60-х годов, писал о нем как о муниципальном дельце: " Победоносцев представлял очень увлекательное сочетание мощного светом и логикой критического ума с беспомощностью этого огромного ума в области ответов на вопросы: что делать, что предпринять в пути. Он надежно светло и правильно обосновывал и заявлял: " вы заблудились, сбились с пути ", но никогда не мог заявить, как же вылезти на реальный путь. Он ловко осуждал мероприятия, и мертвый Император Александр iii нередко воспользовался во добро его оценкой, но ни разу в расширение его царствования Победоносцев не указал Императору на какую-то подходящую муниципальную мерку. Велика была награда его критического ума в первые дни царствования Александра iii, когда необходимо было воспрепятствовать осуществлению либеральной программы покойного глава Лорис-Меликова не поэтому, что эта программа была по существу и принципиально неприемлемой, но поэтому, что он серьезно собственным огромным разумом осознавал, что невозможно приступать царствование после 1 марта с либеральных реформ, так как они могли быть истолкованы в вред престижу и нравственной силе Царевой власти, как действие, вынужденное злодеянием главного марта. Заслуга эта была историческая по собственной значимости, но в то же время ни разу в движение 13-ти лет царствования Александра iii не лишь Победоносцев не подал ему совета тронуть муниципального строя, не в значении вульгарно либеральной рутины, но в значении ослабления бюрократического гнета и приближения народа к Престолу, но постоянно являлся неумолимым критиком каждой идеи, к данной цели направленной, от кого бы она ни исходила " *( 383). С. Ю. Витте утверждал в собственных воспоминаниях, что Победоносцев " был человек высокодаровитый, высококультурный, и в полном значении слова человек ученый ". Вместе с тем высокий Юльевич докладывал, что будучи недурным человеком, он был " заполнен оценкой, оценкой мудрой и профессиональной, но мучился совершенным неимением позитивного жизненного творчества; он ко всему относился критически, а сам ничто сотворить не мог " *( 384). Мнение о том, что разумный склад Победоносцева был практическиполностью критическим, а не созидательным, высказывали почтивсе из тех, кто его знал*( 385); на эту черту его муниципального ума указывали и почтивсе из создателей биографических набросков о нем. Между тем Победоносцев имел полностью определенные представления о том, какое приспособление обязано было обладать русское правительство. Некоторые из них он выразил в статье " Власть и руководство ", опубликованной в " Московском сборнике ". " Народ отыскивает наверху у власти, - подмечал он, - охраны от неправды и насилий, - и жаждет там отыскать высоконравственный престиж в лице наилучших людей, представителей истины, интеллекта и нравственности. Благо народу, когда имеется у него такие люди - в числе его правителей, судей, духовных пастырей и учителей растущего поколения. Горе народу, когда в высших могучих слоях сообщества не обретает он нравственного образца и управления: тогда и люд поникает духом и развращается. В соц и экономическом быте бывшего времени деяния указывает нам - благородное звание людей, из рода в род призванных быть не лишь носителями власти, но и попечителями о нуждах народных и хранителями хороших преданий и традиций. Если суждено такому сословию возродиться в нашем веке, - вот в чем обязаны быть базы бытия его и суть его призвания: - работать государству лицом собственным и имуществом; - быть в слове и деле хранителем народных хороших преданий и традиций; - быть ходатаем и покровителем народа в его нуждах и защитником от обиды и насилий; - советом и образцом помогать добрые характеры в семье и сообществе; - не интересоваться господствующею в сообществе страстью к покупке и обогащению и чуждаться компаний, обыденных для удовлетворения данной влечения " *( 386). Можно именовать доверчивым предложенный Победоносцевым идеал правящей элиты, именовать его, но спросим себя: можетбыть ли наличие мало-мальски благородного страны без группы управленцев, владеющих таковыми свойствами? И не окажутся ли глупыми всевозможные муниципальные реформы, всевозможные меры по переустройству гос власти, ежели на высших должностях не станет людей, отвечающих сформулированным Победоносцевым потребностям? А ежели новейший муниципальный строй не станет содействовать приходу к власти таковых людей, то длячего он нужен? Зачем тогда поменять старый строй на новейший? Разве подмена одних пороков муниципального организма на остальные имеется перестройка? Константин Петрович полностью разумел, что его запросы к людям, занимающим высшие должности в государстве, очень высоки, идут назло эгоистичной человечной породе, но в то же время он осознавал, что, не получив указанных им свойств, правящие не сумеют начинать подлинной гос элитой. " Возможно ли воплощение такового совершенства? Возможно ли угнетение такового призвания? " - восклицал он и сам себе отвечал: " А без этого - как быть особливому сословию, призванному к власти? " *( 387) Отмечая, что в расширение царствования Александра iii Победоносцев лишь осуждал предлагавшиеся преобразовательные проекты, но сам " не указал Императору на какую-то подходящую муниципальную мерку ", король Мещерский предполагал под крайними те или другие планы реорганизации муниципального строя. Между тем Победоносцев считал, что все такие проекты и планы сами по себе ничтожны, бессмысленны: никакие отдельные меры не приведут к улучшению муниципального управления, ежели на высших должностях не станет людей, вольных от влечения к собственному обогащению, способных отлично делать в интересах собственного народа. Правда, сравнительно суда он все же предлагал в 1885 году чин корректирования судебных ВУЗов, установления новейших взаимоотношений меж трибуналом и верховной гос властью, пересмотра Устава уголовного судопроизводства, перераспределения подсудности и т. д. *( 388) Упрекать Победоносцева в том, что он за все время правления Александра iii не внеспредложение его величеству ни одной " подходящей гос меры ", мог только человек, представлявший правительство только в качестве совокупности могучих ВУЗов и органов. Между тем Победоносцев усматривал в государстве не лишь политическое, но и духовное образование. Причем конкретно духовное содержание он считал определяющим суть страны. К таковой идеи его приводило надзор за тем, как работают муниципальные органы в современной ему России, как проходит подготовка и осуществление муниципальных реформ. Он видел, что продуктивный итог из всех данных движений выходил только тогда, когда они направлялись разумными и энергичными людьми. Эту регулярность Победоносцев пытался открыть собственному венценосному воспитаннику. В письме к цесаревичу Александру Александровичу от 12 октября 1876 года он писал о реформах Александра ii: " Слишком продолжительно, нужно заявить, все сидели сложа руки и воображали, что все само собой делается, только бы было создано состояние, приняты новейшие истока и определены штаты. Нет, нигде, а особливо у нас, в России, ничего само собою не делается, без правящей руки, без надзирающего оку, без владельца. Таково было постоянно мое убеждение, что первая наша надобность - хозяйство и добрые хозяева: а об этом у нас наименее хлопотали. Вся внимание ориентирована была к преобразованиям на новейших началах, к изданию новейших регламентов и положений и организаций. Все убеждали друг друга и пытались убедить высшую администрация, что все сходит непревзойденно, только бы принято было такое-то правило, издано такое-то состояние, - и все под этим поводом устраняли себя от заботы глядеть, надзирать и править. Так, мало-помалу, разучались становить и избирать людей для дела, и дело попало везде в руки людей ленивых, неспособных: только бы они казались настроенными в духе тех или остальных любимых начал, уставов и положений. Из только этого вышло оченьмного пустых слов и размышлений, но чрезвычайно недостаточно толку " *( 389). Критикуя руководство, Победоносцев ориентировал, что основной его недочет коренится не в плохом устройстве муниципальных учреждений, но в отсутствии в правительстве духа, способного придать его деятельности рациональность и последовательность. Внушая эту правду цесаревичу, он писал ему 8 апреля 1878 года: " Правительства нет, как оно обязано быть, с жесткой волей, с очевидным мнением о том, что оно желает, с решимостью охранять главные истока управления, с радостью делать везде, где необходимо. Люди дряблые, с расколотой надвое мыслью, с раздвоенной волей, с ничтожным представлением о том, что все идет само собой, ленивые, равнодушные ко всему, несчитая собственного покоя и энтузиазма. Средины нет. Или такое руководство обязано проснуться и стать, или оно погибнет. А что погибнет совместно с ним, о том и поразмыслить ужасно " *( 390). Подобные правды о правительственных чиновниках Победоносцев открывал грядущему императору Александру iii и в письме, датированном 17 мая 1879 года: " К несчастию моему, я вижу поблизости и слышу всех данных людей, какие сейчас держат в руках собственных судьбы страны. Не могу проявить, какую жалость и горькую грусть они волнуют: никого не следовательно, кто знал бы, что желает, кто хотел бы горячею душой, кто отважился бы делать твердою волей, кто видел бы истину, кто заявлял бы истину жестким однимсловом. Все какие-то скопцы, а не люди, - наиболее лучшие из них колеблются, трусят, раздвоены в собственной идеи, и потому молвят лишь, но не действуют, и все врозь друг с ином, и нет единственной решительной воли, которая связала бы их совместно и направила. Они все живут так, как какбудто достоинство их власти им принадлежит, а дело их идет само по себе. И несладко чуять порожние и звучные их речи, когда знаешь ничтожные дела их. Они задумываются, что сделали родное дело, когда выслушали отчет собственных подчиненных, какие привыкли налаживать их как угодно, и позже понести больше собственный свой отчет в том же роде. Если б они понимали, что означает быть муниципальным человеком, они никогда не приняли бы на себя ужасного звания: всюду оно ужасно, а вособенности у нас, в России. Ведь это означает - не утешаться собственным величием, не развлекаться удобством, а приводить себя в жертву тому занятию, которому служишь, дать себя работе, которая сожигает человека, возвращать любой час собственный и с утра до ночи быть в живом общении с живыми людьми, а не с бумагами лишь. У нас, в России, все лишь людьми разрешено изготовить, и каждое дело надо удерживать, не опуская ни на минутку: как лишь опустишь его в той идеи, что оно идет само собою, так дело разоряется, и люди расползаются и спускаются. И вот так у нас сейчас опущено и запущено все - от края до края. До такого дошло, что во все места правления просочились злодеи и предатели, облеченные также властью; да и все раздвоились в идеи о том, что сочиняет вещество хорошей совести, истины и закона " *( 391). Ключевую фразу приведенного письма, выражающую сущность воззрений К. П. Победоносцева на правительство, сочиняют слова: " У нас, в России, все лишь людьми разрешено изготовить ". Они и разъясняют во многом, отчего он являлся, как это подмечал король В. П. Мещеряков, " неумолимым критиком каждой идеи ", направленной к перестройке муниципального строя. Главную свою веру в улучшении жизни в России Константин Петрович ложил не на систему муниципальных ВУЗов и органов, а на людей, их заполняющих( 392). И главным из таковых людей, способных возвысить Россию, определить ее на степень самых развитых в экономическом и культурном отношении стран, он считал собственного воспитанника - правителя Александра iii. Отстаивая самым окончательным образом неограниченность его верховной власти представительными муниципальными учреждениями, Победоносцев хлопотал о том, чтоб сберечь ему всю полноту власти и поэтому наибольшую ступень действия на ход муниципальных дел. Он пытался исключить всякую вероятность ограничения свободы гос деятельности русского правителя на добро российского народа. Понимая, что без содействия группы интеллигентных, разумных и бескорыстных чиновников сударь станет бессилен, Победоносцев пытался выбрать ему таковых людей. О том, какими аспектами он управлялся при этом, указывает, кпримеру, вариант с замещением поста Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора, освободившегося после погибели 15 июля 1888 года занимавшего его генерала от инфантерии Александра Романовича Дрентельна. Промедление с назначением новейшего генерал-губернатора породило слух об упразднении предоставленного поста. 23 сентября 1888 года Константин Петрович обратился по этому поводу со особым посланием к Александру iii. Прежде только он потрудился принять сударя в идеи о чрезвычайной значимости должности Киевского генерал-губернатора: " Вопрос о назначении наместника Дрентельну, продолжает быть предметом толков, хлопот и опасений. Он так главен во всех отношениях и, в частности, для церковного дела в Юго-Западном окраине, что я решаюсь напрягать реальным писанием Ваше Императорское Величество. По всем получаемым мною с места сведениям, неимение главного руководителя и понижение центральной власти воздействует уже во всем окраине чрезвычайно ощутительно. Все злобные русскому занятию очевидные и секретные силы и воздействия подняли голову, ободрились и создают не без успеха агитацию в популяции, особливо в инородческом... Между тем тут все посильнее распространяется слух, какбудто бы предложено совсем не определять в Юго-Западный край генерал-губернатора. Слух этот беспокоит почтивсех. Позвольте, Ваше Величество, выложить мое сильное убеждение, что такое заключение, при реальных обстоятельствах, было бы политическою ошибкой. Невозможно бросить этот край без сильной местной власти, - в таком случае все, что дотоле там изготовлено и начато в Ваше царствование для российского дела, начнет упадать и рушиться. Губернаторы не в мощах задержать этого движения и навести его: их администрация вся связана узами, их постановления - в зависимости от министерских канцелярий, их свобода не владеет твердости и целостности, ежели ими не заведует жесткая свобода главного руководителя, имеющего особенные возможности, облеченного особенным монаршим доверием и дающего доклад и протест конкретно сударю " *( 393). Обосновав предложение о необходимости генерал-губернатора в Киеве, Победоносцев задался дальше вопросом: кого отыскать на пространство Дрентельна, кого избрать с совершенной полнойуверенностью? Относительно свойств, которыми обязан был владеть новейший генерал-губернатор, его протест был совсем определенным: " Нужен человек с твердою волею, но и с жестким, светлым, непоколебимым сознанием российских интересов в этом окраине, с верою в русскую храм, без предрассудков и увлечений современного космополитизма, без своекорыстных инстинктов... " *( 394). Но когда стиль зашла о конкретной кандидатуре на генерал-губернаторский пост, Константин Петрович заколебался. " Сознаю полностью, - признался он, - всю трудность отыскать такового человека сейчас, когда мы так оскудели людьми; но находить его, находить всеми мощами обязательно следует, и в таком случае может ли быть, чтобы не отыскали его. Неужели вследствии затруднений в выборе следует оставить все дело и утихнуть на случайных назначениях губернаторов? " Но тем не наименее Победоносцев счел нужным выложить родное мировоззрение и о пригодной для данной должности особе. " Я не прекращаю мыслить об этом, и разрешите мне, Ваше Величество, выложить свою мысль с совершенной откровенностью, - начал он. - Решаюсь на это в том убеждении, что я ни разу не давал Вашему Величеству предлога надеяться, что мои обращения к Вам в чем-нибудь вызывались собственным энтузиазмом или собственным самолюбием. Я могу, естественно, заблуждаться, но мною правило и управляет постоянно лишь горячее желание блага и истины для России и для Вашего Величества " *( 395). Победоносцев признался тут, что не раз обращался к императору по поводу назначения на те или другие муниципальные должности. " Сознаюсь, - продолжал он родное письмо, - что из всех лиц, мне узнаваемых и стоящих, так заявить, на виду и на очереди, я ни на ком не могу остановиться. Из наличных генерал-губернаторов никто не годится для Киева. Годился бы, может быть, гр. Игнатьев, но он нужен для Сибири, где лишь что взялся за дело. Оржевский, без сомнения, хотел бы этого назначения, и он человек способный, но назначить его сюда ужасно, тем наиболее, что он владеет принципиальные материальные интересы в окраине. Есть люди, на коих разрешено бы положиться с полнойуверенностью, напр., Смекалов, которого я считаю в главном ряду администраторов, но он нужен для Кавказа, где протекала и сконцентрирована вся его активность. Не видеть людей, может быть, мне не видеть поэтому, что я боевых генералов недостаточно знаю. Но кого я знаю, о тех мыслил и после продолжительного раздумья разрешаю себе именовать вашему величеству одно имя, на коем становится мысль моя. Это - генерал-лейт [енант] Маркович, ассистент руководителя гл. штаба в боевом министерстве. Говорят, что возможности его в реальном его звании очень ценятся в боевом министерстве. А мне понятно, что он человек в душе российский, жесткий в взглядах и жарко принимающий к сердцу российские интересы. Смею именовать имя его Вашему Величеству, желая, может быть, никто на нем не становился. Я пытался доэтого только находить человека твердого в взглядах, и мне видится, судя по тому, что я знаю, что у Марковича имеется верность, потребная для этого края. Притом, может быть, здорово быть конкретно там лицу, опытному в стратегических соображениях. Как бы мы ни успокаивались надеждою на мир, - вся грунт, на которой мы стоим, изрыта военными приготовлениями, и нет сомнения, что мы окружены недоброжелательными соседями. А по личным сведениям, не подлежит сомнению, что Австрия не лишь не остановила боевые приготовления в Галиции, но еще увеличивает их. Недавно сам правитель был в Перемышле, остался недоволен укреплениями и повелел снова создавать работы в увеличенном размере. Вот те суждения, какие почел я длинном доставить интересу Вашего Величества " *( 396). Александр iii вправду принял во интерес приведенные суждения обер-прокурора Святейшего Синода и провозгласил 12 августа 1889 года на пост Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора главного из названных им генералов, а конкретно: генерал-лейтенанта Алексея Павловича Игнатьева. Победоносцев же все то время, покуда вопрос о новеньком генерал-губернаторе для Юго-Западного края стоял на повестке, пристально смотрел за тем, в чью сторону склоняется отбор правителя. Когда ходившие в обеих столицах слухи внезапно вынесли на роль 1-го из претендентов на эту обязанность глава В. А. Бобринского, Константин Петрович серьезно забеспокоился и обратился к сударю: " ныне интерес всех российских людей, принимающих к сердцу добро России, занято вопросом: кто станет наместником Дрентельна в Киеве? Все ощущают, как это принципиально, - станет ли длиться система управления в российском духе, или совершится снова несчастный разворот, в роде такого, который был в Вильне и в Варшаве? Все зависит от лица; а сейчас столько людей, колеблющихся в направленности, что поневоле приходится мыслить со ужасом: некто станет, - российский ли человек по духу и интеллекту, или человек только по имени российский, но духа иноземного. Называют немало имен, естественно, без каждого основания, ибо никто не может ведать, кто имеется в виду. Но в крайнее время стали старательно именовать одно имя, которое волнует мощные опаски. Мне уже писали из Петербурга, что молвят о Владимире Бобринском, а сейчас И. Д. Делянов строчит из Москвы, что там слух этот распространен шибко и волнует опаски. Не могу ведать, имеется ли что основательное в этом слухе, и было ли сказано имя гр. Бобринского в советах Вашего Величества. Но не могу скрыть, что, по моему понятию и по понятию почтивсех российских людей, такое предназначение было бы бедственное для края. Бобринские все, насколько - я их не знаю, люди чужестранного обучения, чужестранного вида идеи, космополиты в политике и исполненные либеральных фантазий. А гр [аф] Владимир Бобринский( правящий одно время министерством путей известия( 397)) популярен в индивидуальности своею деловитостью в прибалтийских губерниях, когда мертвый сударь в начале царствования*( 398) высылал его изучить вопрос о движении к православию эстов и латышей. Тогда юный Бобринский, попав совсем под воздействие баронов, представил дело в извращенном облике и был одним из основных виновников пиршества германцев в этом вопросе " *( 399). В собственном влечении составить кругом Александра iii когорту профессиональных, волевых, жестких в взглядах и жарко принимающих к сердцу российские интересы людей Победоносцев часто шел назло понятию правителя, прилагая все стремления для такого, чтоб уверить его величество в собственной правоте. Вотан из таковых случаев был связан с именованием российского патриота выдающего военачальника М. Д. Скобелева( 1843-1882). В опас для Александра iii первые два месяца его царствования, когда группа авторитетных сановников во голове с министром внутренних дел М. Т. Лорис-Меликовым решала пробы препоручать ему реформу муниципального строя, Михаил Дмитриевич беспрепятственно выступил в их помощь. Александр iii не мог извинить таковой позиции генералу. Кроме такого, Скобелев не укрывал отрицательного дела к юному императору, и известия о его высказываниях наверное дошли до ушей его величества. Зная о трудных отношениях генерала Скобелева с сударем, Константин Петрович тем не наименее предпринял попытку примирить их друг с ином. Описывая 4 мая 1881 года Александру iii ситуацию, сформировавшуюся в чиновничестве после издания 29 апреля высокого манифеста о незыблемости муниципального распорядка, Победоносцев добавил последующие строчки: " Еще у меня на душе мысль, которую осмелюсь выложить. По газетам вижу, что Скобелев обязан быть на днях. Я знаю, что он не нравился Вашему Величеству; собственно я не знаком с ним, но мне видится, что на него почтивсе наговорили Вам зря. Между тем Скобелев - держава в армии и в народе, и, по всем откликам, - человек чрезвычайно способный и одушевляющий людей. Мне какмневидится, что послушное помощь и служение этого человека может еще во почтивсех вариантах пригодиться Вашему Величеству, и поэтому чрезвычайно принципиально, как он станет принят. Смею заявить: пусть этот человек выйдет от Вас удовлетворенный, с ощущением не прохладным, а с ощущением горячей к Вам преданности " *( 400). Данная попытка сблизить Александра iii и Скобелева не увенчалась успехом. Но Победоносцев показал упорство и обратился к сударю с огромным посланием, умышленно посвященным генералу: " Ваше Императорское Величество. Опять обязан умолять у Вас амнистия в собственной назойливости, ибо возвращаюсь к тому же предмету, о котором писал уже и волновал Вас. Я уже смел строчить Вашему Величеству о предмете, который считаю принципиальным - о приеме Скобелева. ныне в городке молвят, что Скобелев был огорчен и сконфужен тем, что Вы не выказали желания ведать детали о деяниях его отряда и об экспедиции, на которую обращено было повальное интерес и которая была крайним, основным, боевым занятием, абсолютным в прежнее царствование. Я считаю этот объект так принципиальным, что рискую накаркать на себя неудовольствие Вашего Величества, ворачиваясь к нему. Смею подтвердить слова, что Вашему Величеству нужно притянуть к себе Скобелева душевно. Время таково, что просит последней осторожности в приемах. Бог знает, каких событий мы можем еще быть очевидцами и когда мы дождемся покоя и убежденности. Не надо лгать себя: судьба назначила Вашему Величеству проскочить бурное, чрезвычайно бурное время, и наиболее угрозы и затруднения еще спереди. ныне время критическое для Вас собственно: сейчас или никогда, - привлечете Вы к себе и на свою сторону лучшие силы России, людей, способных не лишь произносить, но наиболее основное - способных делать в решительные минутки. Люди до такого измельчали, нравы до такого выветрились, выдумка до такого овладела всеми, что уверяю честью, смотришь возле себя и не знаешь, на ком остановиться. Тем драгоценнее сейчас человек, который показал, что владеет волю и интеллект, и может делать: ах, данных людей так мало! Обстоятельства слагаются, к несчастью нашему, так, как не случалось еще в России, - предчувствую скорбную вероятность такового состояния, в котором одни будут за Вас, остальные против Вас. Тогда, ежели на стороне Вашего Величества будут люди, желая и послушные, но неспособные и нерешительные, а на той стороне будут деятели, - тогда может быть несчастье большое и для Вас, и для России. Необходимо делать так, чтоб схожая случайность оказалась неосуществимой. Вот, сейчас какбудто бы некие, не расположенные к Вашему Величеству и считающие себя обиженными, шепчут Скобелеву: " Посмотри, таккак мы разговаривали, что он не оценивает бывших наград и плюсов ". Надобно изготовить так, чтоб это лукавое словечко оказалось обманом не лишь к Скобелеву, но и ко всем, кто заявил себя реальным умением новости дело и подвигами в прошлую войну. Если к неким из данных людей, Ваше Величество, имеете нерасположение, из-за Бога, погасите его в себе; Вы с 1-го марта принадлежите, со всеми своими впечатлениями и вкусами, не себе, но России и собственному большому служению. Нерасположение может происходить от воспоминаний, воспоминания могли быть навеяны толками, рассказами, анекдотом, времяотвремени безрассудным и преувеличенным. Пускай Скобелев, как молвят, человек аморальный. Вспомните, Ваше Величество, немало ли в летописи больших деятелей, полководцев, которых разрешено было бы именовать высоконравственными людьми - а ими двигались и решались действия. Можно быть собственно и безнравственным человеком, но в то же время быть носителем большой нравственной силы. И обладать огромное моральное воздействие на массу. Скобелев, снова скажу, стал большой силой и заполучил на массу огромное моральное воздействие; то имеется люди ему веруют и за ним следуют. Это страшно принципиально, и сейчас главнее, чем когда-либо. У каждого человека родное самолюбие, и оно тем законнее в человеке, чем очевиднее для всех дело, им абсолютное. Если бы дело шло только о мелком тщеславии, - не стоило бы и произносить. Но Скобелев вправе ждать, что все увлекаются занятием, которое он сделал, и что им доэтого и наиболее всех увлекается российский сударь. Итак, ежели истина, что Ваше Величество не выказали в коротком беседе с ним энтузиазма к этому занятию, желание ведать детали его, состояние отряда, последствия экспедиции и т. д., Скобелев мог перенести из этого приема горькое эмоция. Позвольте, Ваше Величество, на минутку заглянуть в сердечное Ваше размещение. Могу себе доставить, что Вам было неудобно, неспокойно со Скобелевым, и что Вы пытались уменьшить свидание. Мне ясно это эмоция неловкости, соединенное с нерасположением созидать человека, и происходящая от него нерешительность. Но смею мыслить, Ваше Величество, что сейчас, когда Вы сударь российский, - нет и не может быть человека, с которым Вы не ощущали бы себя вольно, ибо в лице Вашем - предо всеми и перед каждым стоит хозяйка РоссийскаяФедерация, вся земля с верховной властью " *( 401). Приведенное письмо указывает, что в лице Победоносцева Александр iii имел человека большой нравственной силы и в то же время глубочайшего и автономного муниципального ума. Константин Петрович вполне подходил эталону нужного России муниципального деятеля, который он определил в письмах императору: он был человеком " с твердою волею, но и с жестким, светлым, непоколебимым сознанием российских интересов..., с верою в русскую храм, без предрассудков и увлечений современного космополитизма, без своекорыстных инстинктов ". Неожиданная и неясная погибель М. Д. Скобелева смешала планы Победоносцева. 25 июня 1882 года Константин Петрович написал Александру iii крайние слова о выдающемся российском военачальнике: " Сегодня в Петербурге водинмомент поразила меня известие о кончине Скобелева. Все буквально ошеломлены и прогуливаются повеся головы. Видно Бог прогневался на нас, что отбирает у нас наилучших людей, 1-го за иным, людей с головою и сердцем. Враги наши будут рады, что Скобелева нет. Это было военное имя, это было ручательство, что в случае борьбы станет кому руководить и новости полки к победе. В боевом деле, в доверии и убежденности войска имя владеет большое смысл. Очень обидно. Мысль непроизвольно обращается к Вашему Величеству и к долям России. Дай Боже, - так сейчас молятся все верные сыны России, - дай Боже, чтобы появились у нас люди прочные, свежие духом на замену бывшим дельцам! " *( 402) Анна Федоровна Тютчева, былая замужем за И. С. Аксаковым, записала в собственный ежедневник 26 июня 1882 года свои воспоминания от смерти генерала Скобелева: " Вчера мой муж возвратился из городка к обеду; уже когда он вступал, я увидела, что у него было ужасно расстроенное лицо. Я его спросила, не нездоров ли он. Он коротко ответил: " Вчера Скобелев приехал в Москву и дал мне ведать, что станет у меня сейчас, а ночкой, в главном часу скончался от разрыва сердца ". Я остолбенела. Еще один из настолько редких замечательных людей России сломлен во цвете лет, целый сил и здоровья, каким-то загадочном образом насильственно вырван из жизни, открывшей ему широкую и сильную активность! Как какбудто какое-то проклятие тяготеет над нашей несчастной отчизной: все малость умнейшие, малость профессиональные, малость безупречные люди фатальным образом обречены на смерть, доэтого чем принесут свои плоды "( курсив мой. - В. Т.). * * * В начале 90-х годов воздействие Победоносцева на Александра iii ослабело. Это увидели почтивсе сановники. С. Ю. Витте, правивший с 30 августа 1892 года министерством денег, а с 1 января 1893 года занимавший в нем пост министра, и поэтому нередко общавшийся с сударем, утверждал в собственных воспоминаниях, что, успокоив Россию в крайние годы собственного царствования, Александр iii, " вероятно, пошел в иную сторону во внутренней политике. Он начал все наиболее доброжелательно касаться к окраинам и инородцам. Победоносцев растерял на него каждое воздействие ". По свидетельству Витте, скоро после его назначения министром денег правитель произнес ему во время 1-го из докладов: " Имейте в виду, что К. П. [Победоносцев] постоянно все осуждает, и ежели его подчиняться, разрешено окаменеть " *( 403). Переписка К. П. Победоносцева к Александру iii в период с конца 80-х годов и до самой кончины его величества отображает падение воздействия обер-прокурора на ход муниципальных дел. Проблемы церкви, положение церковно-приходских школ, посещение храмов и монастырей, положение здоровья митрополитов - данными темами практически исчерпывается содержание писем Победоносцева. Впрочем, и самого Победоносцева стали меньше занимать муниципальные дела, но оставался, как и доэтого, большой энтузиазм к церкви*( 404). Он глядел на храм не лишь как на компанию для функция религиозного культа. Церковь была для него спасительным островком в океане сошедшей с ума публичной стихии - крайним убежищем российского человека, присутствие в котором дозволяет спрятаться от дикости и жестокости гос жизни. Смерть правителя Александра iii, случившуюся 20 октября 1894 года, Константин Петрович воспринял как трагедию для себя и для России. " Скорби нашей и плачу о возлюбленном господине нет меры и границ " *( 405) - таковыми словами он начал родное письмо преемнику императорского престола цесаревичу Николаю Александровичу. Для его высочества погибель Александра iii была двойным горем: он растерял не лишь отца, но и бывшую беззаботность. На последующий день ему предстояло взойти на престол. Казалось бы, его учитель обязан был в предоставленной ситуации находить слова успокоения. Однако Победоносцев и в настолько катастрофический день остался предан себе. " Но в эту ужасную минутку надо мыслить о России и о Вашем Императорском Величестве, - наставлял он цесаревича. - Вся РоссийскаяФедерация стремится созидать жену Вашу православною. Она хозяйка стремится этого; этого хотел в бозе почивший родитель Ваш. Вы этого хотели всей душой. В его больном состоянии тяжело было начать к нему с решением этого большого дела, и оно не успело исполняться до кончины его. ныне какое было бы счастье, какое утешение для народа, ежели разрешено было бы начать к нему немедленно - пускай среди горя, но на самом пороге новейшего царствования. Завтрашний день - день восшествия на трон, считается днем не траурным. Что мешает завтра же свершить богослужение? Оно не просит ни извещения, ни пребывания бессчетных официальных очевидцев, может совершиться элементарно и бесшумно; вся семья собрана сейчас в Ливадии. Приготовлений никаких не необходимо. Но в тот же день последовал бы от имени Вашего манифест о сем, который поднял бы дух во всей России и для Вашего Величества был бы большим актом введения, так заявить, в народную душу. В манифесте разрешено было бы все это разъяснить отлично " *( 406). Молодой правитель сделал все, как рекомендовал Победоносцев. 21 октября был издан высокий манифест " О восприятии Ее Великогерцогским Высочеством, Принцессою Алисою Гессенскою Православной веры ". Николай i докладывал в нем: " Сегодня совершилось Священное Миропомазание над Нареченною Невестою Нашею. Прияв имя Александры, она стала Дщерию Православной Нашей Церкви, к большому утешению Нашему и всей России " *( 407). РоссийскаяФедерация, а совместно с ней и Победоносцев, вступила в новейшую эру собственной жизниприемы..

ОБЗОР ГРАДУСЫ ПРЕДЛАГАЕМЫЕ: МИД Константин Победоносцев MA Константин Победоносцев БФА Константин Победоносцев AFA Константин Победоносцев.

Искусство Константин Победоносцев Вам также могут понравиться

Ваш комментарий

21 мая( 2 июня) 1827 года — 10( 23) марта 1907 года

Константин Победоносцев

This is section 2

This is section 3

This is section 4

Константин Победоносцев, синтаксис:
<">