• Людовик получил прозвище «король Солнце»
• Луций Корнелий Сулла
• Луций Корнелий Сулла
• Искусство Луций Корнелий Сулла

(для того чтобы) Комментировать страницу Нажмите, чтобы динамически добавить еще один пункт меню Оставить комментарий Если хотите, оставлять свои комментарии, какой-либо статье подвеской (нажмите на кнопку "No Comments"). СПАСИБО. Ваш электронный адрес не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Луций Корнелий Сулла Луций Корнелий Сулла Правление терана Суллы. Pdf | Печать | e-mail Правление терана Суллы. Это не замедлило случится в связи с вопросом о том, кто обязан быть назначен главнокомандующим в борьбе с Митридатом, сулившей в состоятельной Азии завидную добычу. На этот пост претенвалли поддерживаемый оптиматами Сулла, впрошлом консулом в 88 г. до н. э., и старец Марий, опять вернувшийся к политическом жизни в качестве представителя популяров. За горькая стояли его ветераны, надеявшиеся обогатиться под руководством собственного старенького главнокомандующего, и новейшие граждане, которым Лило обещано разделить их по всем 35 трибам. Соответственные законы были приняты народным собранием по предписанию народного трибуна Сульпиция Руфа. Однако войско Суллы, уже готовившаяся дернуть в Азию, не хотела терять собственных надежд им поенную добычу и потребовала, чтоб Сулла вёл её на Рим, где укрепился Марий. Впервые град стал ареной борьбы меж 2-мя римскими армиями. Бой кончился победой Суллы. Марий и виднейшие его любители были объявлены врагами народа, их актив было конфисковано, любому вменялось в обязательство уничтожить их. Однако почтивсем получилось нестись. Сам Марий и чисть его единомышленников отыскали пристанище в Африке. Передавали, что один римский раб был потрясён, увидев его сидячим ни развалинах Карфагена. Этот образ прежде покрытого славой предводителя у развалин могущественного в прошедшем городка навечно стал эмблемой переменчивости и непрочности счастья и силы. Одержав победу, Сулла отменил законы Сульпиция Руфа и провёл мероприятия, какие обязаны были увеличить Аристократию. В сенат было принято 300 новейших представителей знатнейших семей, законы могли действовать на обсуждение народного собрания, только получив предложение в сенате; голосование обязано было происходить не по трибам, где преобладали нищие к и, а по центуриям, составленным, как во время Сервия Туллия, сообразно имущественному цензу; администрация народных трибунов сводилась на нет, за ними сохранялось лишь преимущество просить за отдельных людей. Проведя консульские выборы на 87 г. до н. э., причём, неглядя на всё сопротивление аристократии, одним из консулов был избран популяр Цинна, Сулла со голубой армией отбыл в Азию. После отъезда Суллы популяры снова подняли голову. Цинна убеждал новейших людей спрашивать распределения по всем трибам. После уличной схватки со вторым консулом оптиматом Октавием, он бегал из Рима и, объезжая городка италиков, присыпал их снова приняться за орудие. Италики вооружались, приносили Цинне воинскую клятву. Узнав о происходящих событиях, Марий, собрав сопровождавших его в Африку беглецов, возвратился в Италию. Высадившись в Этрурии, он собрал отряд из 6000 человек и привёл их к Цинне. Повсюду заявлял он о собственных наградах и победах, волновал сострадание к собственному теперешнему расположению изгнанника, подсказывал, что, сообразно старинному предсказанию, он обязан начинать консулом в седьмой раз. Гораздо главнее было, что он обещал свободу рабам, какие примкнут к нему. Отовсюду в часть популяров стали сбегаться рабы, служители, фермеры. Войско их росло. Они осадили Рим, лишив его подвоз пища и отрезав от Галлии, куда Октавий послал за содействие Из самого Рима к Марию и Цинне массами бегали рабы и вольная беднота, на их сторону переходили и остававшиеся ещё в постановлении сената бойцы. Сенату ничто не оставалось, как сдаться, и Цинна, Марий в сопровождении хороших боец вступили В град. Октавий и почтивсе остальные оптиматы были убиты. Примкнувшие к Марию рабы, из которых он со¬ставил необыкновенную гвардию, мстили хозяевам за долголетние пытки. Но боясь, что это оттолкнёт от них рабовладельцев, Марий и Цинна доверили одному из видных марианцев, Серторию, расправиться с рабами. В одну ночь бойцы Сергория окружили часть былых рабов и перебили 4000 человек. Таким образом рабы могли удостовериться, что, какая бы группа рабовладельцев ни стояла у власти, их состояние не улучшится. На последующий год( 86 г. до н. э.) консулами выбрали Цинну и горькая, скоро погибшего. Законы Суллы были отменены, италики распределены по 35 трибам, 3/ 4 долгов отменены, Сулла лишён командования. На замену ему, с новейшей армией, были посланы командующими Флакк и Фимбрия. Между тем Сулла удачно воевал в Греции с Митридатом, Напуганные мероприятиями Митридата рабовладельцы и земледельцы начали негодовать и готовы были вернуться под администрация Рима. Одержав некотороеколичество побед, Сулла, спеша возвратиться в Италию, заключил с Митридатом мир. Митридат обязан был очистить оккупированные им области, предоставить дробь флота и заплатить 3000 талантов. Участники избиения римлян в Азии понесли жестокую расправу. Кроме такого, на всю провинцию была наложена большая контрибуция в 20 000 талантов. Римские бойцы были расквартированы у местных обитателей, какие должны были подкармливать и одевать их и сверх такого оплачивать развдень по 4 денария бойцу и по 50 центуриону. Успехи Суллы и умелая агитация стяжали ему симпатию боец. Ещё до окончания борьбы на его сторону перешло оченьмного боец из армии марианцев, а после заключения решетка к нему примкнули и другие из них. Флакк ещё ранее был убит бойцами, Фимбрия покончил с собой. Взяв со собственных боец присягу не разниться по домам после прибытия в Италию, Сулла отплыл из Эфеса и скоро высадился и Ирундизии. Ещё из Афин он выслал сенату письмо, в котором перечислял свои награды и оповещал, что идёт отомстить собственным противникам. Уже до прибытия Суллы в Италию его агенты водили удачную агитацию посреди правительственных войск, почтивсех переманивая на сторону Суллы. Попытки марианцев подговнить армию, которую они могли бы отправить навстречу Сулле, встречали бессчетные трудности. Во время бунта сочувствовавших Сулле боец был убит Цинна. Когда Сулла прибыл в Италию, к нему один за иным стали прибывать его любители, бегавшие во время господства марианцев. Первым появился Метелл, сын старенького неприятеля горькая; за ним пришли Красс, Помпей, сын Помпея Страбона, 1-го из римских полководцев во время союзнической борьбы, и почтивсе остальные. Они приводили боевые отряды, состоявшие из сидевших им их землях покупателей, и цельные легионы, набранные посреди италиков, которых им удавалось уверить, что Сулла сохранит им иге их права. Помпею, кпримеру, получилось навербовать в Пицене цельных три легиона, и, неглядя на свою юность( ему было лишь 23 года), он был с почётом принят Суллой. Однако значимая дробь италиков стояла на стороне Карбона, возглавил пившего популяров после погибели Цинны. Особенное мужество обнаруживали самниты и луканы, существовавшие более непримиримыми врагами Рима в союзнической борьбе. Север Италии поддерживал Суллу. После почтивсех кровопролитных боёв в 82 г. до н. э. Сулла подошёл к Риму. Битва, стоившая жизни и по 50 000 боец, дала в его руки столицу. Успевшие избавиться главари популяров бегали в периферии — Сицилию, Африку, Испанию, чтоб попробовать оттуда осуществить противодействие сулланцам. Поверившие лживым обязательствам и сдавшиеся Сулле 8000 луканов и самнитов были по его указу свирепо перебиты. Истреблены были и продолжительно сопротивлявшиеся армии Суллы обитатели г. Пренесте, а сам град отдан бойцам на ограбление. Нежелающие сдаться граждане г. Норбы перевили друг друга, а град сожгли. В городках, казавшихся ненадёжными, были расположены гарнизоны; у почтивсех были конфискованы их земли. Земли и актив конфисковывались и у более видных и состоятельных марианцев. Были составлены и опубликованы так именуемые проскрибционные перечни, в какие были внесены имена лиц, приговорённых Суллой к погибели. Всякому убившему или выдавшему проскрибированного назнача лась заслуга в два таланта; всяким скрывший осужденного свою очередность присуждался к экзекуции. Дети и потомки проскрибированных теряли прав гражданства и богатства. Всего было истреблено возле 90 сенаторов и 2600 всадников. Огромный земляной фонд, приобретенный в итоге проскрибций и конфискации городских земель, отчасти был продли с аукциона. Приближённые Суллы, его любимые отпущенники, жадная по дешёвой стоимости земляные участки, составили себе колоссальные состояния. Тогда же положил базу собственному имуществу и Красс, принимавший деятельно " роль в аукционах. Начав с 300 талантов, он потом обладал 7500 талантов, многочисленными имениями, рудниками, домами и обилием рабов. Большая же дробь земли вульгарна на наделение боец Суллы. Более 100 000 его ветеранов получили и Италии наделы, какие они не имели права торговать. Колонии ветеранов обязаны были собрать надёжную опору власти Суллы. Согнанные с земли хозяева и арен¬даторы городских земель во немало раз прирастили армию бедноты. Рам дачи дешёвого пища плебсу Сулла отменил, повидимому, в интересах собственных колонистов, которым принципиально было помогать довольно вы¬сокие цены на хлеб. Проскрибции и конфискации Суллы задели основным образом городка. Основная толпа больших владельцев, поддерживавших Суллу, от них не пострадала, и большое землевладение не лишь не было подорвано, но еще наиболее укрепилось. Часть сулланских ветеранов смешалась с уцелевшими старыми гражданами городов и вошла в количество городских землевладельцев и рабовладельцев, составлявших вершину италийского народонаселения; но чрезвычайно существенное их количество скоро обанкротилось, и наделы их перешли в собственность тех же земляных магнатов политическая администрация оставалась в руках аристократии и, следственно, не была ограничена и желание к концентрации земли. Среди римского плебса проводниками собственного воздействия Сулла сделал 10 000 рабов, отобранных у проскрибированных людей, отпущенных на волю и получивших имя корнелиев( по родовому имени Суллы). Никто не осмеливался ему противиться. По его требованию народное собрание " избрало " его тераном на неопределённый срок, вплоть до укрепления потрясённого войми страны. Уже практически два века в Риме не избирался теран. В различие от диктатуры Суллы, старая диктатура ограничивалась маленьким сроком; диктатура же Суллы давала ему всю полноту власти на столько времени, на насколько ему станет угодно её сберечь. Она была итогом военного захвата Власти и опиралась на армия. Провозглашение Суллы тераном было главным открытым признанием такого факта, что республика закончила гарантировать интересы правящего класса. Неумеренная лесть окружала Суллу. Ему была воздвигнута золоченная конная скульптура на форуме, его именовали " счастливым царем " и Эпафродитом, то имеется фаворитом Афродиты. Исключительной пышностью различался его победа по случаю победы над Митридатом. Всю свою администрация Сулла поставил на службу оптиматам. Его законы, сводившие на нет роль в управлении народного собрания и народных трибунов, были восстановлены. Сенат становился единым распорядителем страны и высшей судебной инстанцией. Тяжёлый удар был нанесён всадникам, какие были отстранены от роли в судах и и откупе выплачивавшихся Азией налогов. В интересах аристократии, почтивсе представители которой задолжали состоятельным деятелям. Сулла понизил долги на 1\10 дробь и запретил взыскивать наиболее 12% годовых с длинна. Усилился нажим на периферии. Города, ранее освобождённые от податей, были лишены данной привилегии; у неких городов были отобраны их местности и гавани. Сулла как какбудто пробовал вернуть порядки, бывшие в Риме до Гракхов, которых оптиматы считали первыми нарушителями общественного решетка и ненавидели как демагогов, " первые подорвавших их администрация. Но изменившиеся условия разделяли невозможным возврат к старому, и в самых мероприятиях Суллы было немало противоречивого. Он не отважился уменьшить права новейших людей из италиков, и, против, поводимому, конкретно в его правление оформляется муниципальный строй Италии. Возможно, что он собственно участвовал в составлении городских законов неких городов. С этого времени италийские бога получают приспособление, подобное с гаджетом самого Рима. Сенату подходил комитет декурионов, состоявший из более состоятельных и знатных- людей, местной городской знати. Ежегодно на народных собраниях выбирались магистраты- квесторы, эдилы, дуумвиры, подходившие римским консулам, жрецы. Они ведали трудным городским хозяйством, сдавали подряды на публичные работы, пускали в кругооборот городские деньги, сдавали в аренду городские земли, так как у всякого городка была своя территория, дробь которой находилась в принадлежности людей, а дробь сдавалась в долгосрочную или краткосрочную аренду. Некоторые городка обладали землями в Галлии, и финансы с них шли на городское благоустройство, постройки, компанию зрелищ и религиозных церемоний. Так в Италии создаются однотипные городка в древнем значении этого слова. Они уже не были самостоятельными государствами, как давние полисы, но так же, как полисы, были организацией коллектива граждан-рабовладельцев и землевладельцев. Эти городка, и вособенности городская ведать, равномерно начинают играться всё огромную роль в государстве. Меняются и некие стороны экономики Италии. В больших имениях, а отчасти и в средних, начинают доминировать культуры оливок и винограда; масло и винцо делается предметами экспорта. Концентрация имуществ в руках отдельных лиц и дешёвый рабский труд водили к скорому возрастанию роскоши и расцвету строительства. Последнему содействовало и изобретение метода производства крепкого и дешёвого бетона из вулканических пород. Повсюду строятся пути, водопроводы, воздвигаются шикарные публичные и личные строения. Цензор 92 г, до н. э.. кпримеру, выстроил на Падатине дворец ценою в 1 500 000 денариев, но скоро его оставили далековато сзади новейшие богачи, и посреди них сам Сулла. Дома украшались мраморными колоннами, стенными росписями, инкрустацией, мозаичными полами. Римлянам устремлялись пародировать и богачи италийских городов. Какими средствами некие из них располагали, следовательно на образце некоего Росция из г. Америи, который, имея 13 вилл ценою в 6 миллионов сестерциев, числился только состоятельным, но никак не состоятельным человеком. Всё наиболее оживлялась торговля с Востоком, откуда вывозились предметы роскоши, изящные причина, наученные наукам и искусствам рабы и рабыни. Товарно-денежные дела всё наиболее разлагали старые формы хозяйства, поэтому начинала изменяться и соц конструкция сообщества. Попытка вернуть порядки, бывшие в период Пунических войн, была обречена на неудачу. Через два года после собственной победы Сулла сложил диктатуру и отказался от роли в политической жизни. Отречение Суллы от власти изготовило на современников огромное воспоминание, - так же как и то событие, что, когда он напублике на форуме внеспредложение любому желающему востребовать отчёта в его деяниях, никто не отважился выступить: таковой ужас он внушал собравшемуся народу. Рассказывали, что только один паренек осмелился с бранью провожать былого терана до дома. Большинство считало, что Сулла, всю жизнь не веривший не во что, несчитая как в своё личное, особенное счастье, хвалившийся тем, что никогда не продул ни 1-го схватки и не потерпел ни в чём невезения, одинаково презиравший и товарищей, и противников, пресыщенный славой, лестью, властью и всеми вероятными наслаждениями, не ощущал наиболее ни желания, ни- сил для предстоящей политической деятельности и поэтому предпочёл от неё отрешиться. Последний год жизни он провёл в собственных имениях, дописывая воспоминания. Когда Сулла погиб, сенат, боясь его ветеранов, был обязан уладить ему прекрасные похороны. Похожие материалы Диктатура Суллы. Помпей Смотрите также 8 Примечания Эта страница была создана в 1996 году; Последнее изменение 4 августа 2015 года., ..

Луций Корнелий Сулла приемы..

ОБЗОР ГРАДУСЫ ПРЕДЛАГАЕМЫЕ: МИД Луций Корнелий Сулла MA Луций Корнелий Сулла БФА Луций Корнелий Сулла AFA Луций Корнелий Сулла.

Искусство Луций Корнелий Сулла Вам также могут понравиться

Ваш комментарий

Вернитесь от Комментария назад

Диктатура Суллы

Луций Корнелий Сулла

,

Подпишись сейчас

. Оно исчезает через 15 секунд.

Относительно расположен элемент с явным левой собственности. Как правило, это вызывает джиттер, когда сделал липким, хотя с помощью опции "клон", это не делает.

This is section 2

Диктатор Сулла — Отец, отец, что это такое? — закричал собственным звонким гласом небольшой Публий. — Разве ты не наблюдаешь — усыпальница, — отвечал ему отец. — А отчего тут усыпальница? Ведь тут не кладбище, — опять спросил Публий… Гай Муций со собственным малюсеньким сыном Публием приехали в Рим из деревушки на юге Лация, где они жили. Публий ни разу ещё не был в Риме и упросил отца брать его с собой, чтоб, поглядеть столицу. Всё утро они прогуливались по городку, а сейчас пришли обозревать Марсово поле. Это было совсем не поле, каким его традиционно представляют; поле лишь по наименованию, так как крупная дробь его была застроена зданиями. В южной доли Марсова поля находился цирк. Рядом стоял известный церковь богини борьбы Беллоны. В этом храме в праздничные дни триумфов заседал римский сенат, когда чествовал полководцев — фаворитов. В иной доли поля находился старый жертвенник господа борьбы Марса; огромное сооружение курии Помпея, огороженное пространство, так именуемый " овечий закут " для народных собраний, ещё ряд храмов. Публий с папой уже осмотрели огромную дробь данных зданий и сейчас подошли к большущий отделанной мрамором гробнице. Публий умел декламировать и, подойдя впритык к гробнице, прочел начертанную на ней надпись: " Луций Корнелий Сулла. Никто не сделал так немало блага собственным товарищам и так немало зла собственным противникам ". — Отец, — произнес Публий, — этого Суллу, правильно, чрезвычайно обожали его товарищи, ежели он сделал им так немало блага. — Суллу обожали!? Не чрезвычайно — то его обожали, — отвечал сыну Гай Муций. — Страшный это был человек! — А отчего его усыпальница тут, на Марсовом поле? — повторил собственный вопрос Публий. — Потому, — отвечал отец, — что ему всё было разрешено. Никто не решался ему перечить. Захотел, чтоб его тут захоронили, вот и захоронили. Ты попроси дедушку поведать тебе про Суллу. Он обязан отлично его держатьвголове. Когда чрез два дня они возвратились домой и вся семья собралась к ужину, Публий вспомнил слова отца и обратился к собственному деду Квинту. — Дедушка, ты помнишь Суллу? Расскажи нам про него. … Ещё бы старый Квинт не помнил терана Суллу! Как и почтивсе пожилые люди, он еще лучше помнил то, что пришлось ему испытать в юные годы, чем свою следующую жизнь. Вопрос внука сходу же воскресил в памяти старика прохладные голубые глаза терана с пронизывающим взором, его бледное, покрытое пятнами лицо. Не ужаснее помнил он и горькая, злейшего неприятеля и конкурента Суллы. В те далёкие годы, когда старый Квинт был ещё мальчиком, его отец был обязан реализовать собственный положенный и перезаложенный участок земли в Кампании богатому другу и переселиться с семьёй в столицу. Тяжело им жилось в первое время после переезда в Рим. Единственным источником существования семьи были подачки римских богачей, перепадавшие его папе в дни выборов. Но позже Марий, сделавшись консулом, провёл закон, по которому на военную службу стали хватать и неимущих людей. Отец Квинта сходу же завербовался в один из легионов и уехал сражаться в Африку, а потом в остальные периферии. Что и произносить, нелегка и опасна была жизнь бойца. Зато любой раз, как отец Квинта приезжал домой на побывку, он привозил с собой средства и ценные вещи, а единожды привёз с собой трёх рабов — фракийцев, которых позже получилось рентабельно реализовать. Семья их сейчас закончила нуждаться, желая жили они по — бывшему не в собственном доме, а в наёмной узкой квартире. Во время одной из собственных побывок отец как — то даже завёл беседа с мамой: " А недурно бы нам опять справить землицей в Кампании или каком — или ином месте. Марий обещал вести закон о наделении всех его старых боец участками земли ". Мечтам этим, но, не суждено было осуществиться. Некоторые из боец горькая вправду получили участки земли, но отца Квинта в это время в Риме не было. Вместе со собственным легионом он находился в периферии Азии. А позже пришло беспокойное время. Италики потребовали уравнения в правах с гражданами Рима и восстали. Вся Италия стала тогда ареной ожесточённой борьбы. Отец Квинта за всё это время приезжал в Рим лишь один раз. Был он в эту побывку неясен и неразговорчив. Между тем Квинту исполнилось 17 лет. Его записали в трибу по месту жительства и в центурию пролетариев, поэтому что земли у них не было. Квинт, таковым образом, стал римским гражданином. Он отлично незабывает этот день. Под пир у них собралось некотороеколичество соседей, чтоб отпраздновать праздничное явление. Мать поставила на стол угощение: большущий кувшин причина, овечий сыр, рыбу, маслины. В это время раздался звук в дверь. Мать открыла — и в комнату вошёл отец. Боги, в каком он был облике! Левая, обвязанная тряпкой десница повисла вдоль тела, как плеть. Лоб пересечён бодрым шрамом. Одежда разорвана и в пыли. Нит когда ещё он не возвращался домой таковым. Все поднялись ему навстречу. Посыпались вопросы. — Досталось тебе, следовательно, в битве! — воскликнул один из гостей. — Нет, не в битве, — угрюмо ответил отец. Позже он поведал о том, что понтийский правитель Митридат, Заключив альянс с королём Армении, перешёл со собственным войском рубеж римской периферии Азии и поднял возмущение. Всюду, где бы ни возникал Митридат, навстречу ему высылались послы и местные обитатели в торжественных одеждах массами его приветствовали, как собственного освободителя. — Ну, а вы — то что же? Как вы поступили? — воскликнула мама. — Ну, что мы могли изготовить? — отвечал отец. — Наши римские откупщики уже довольно там поработали. Местные обитатели ненавидели нас. Поэтому как лишь они прослышали о Митридате, наш часть окружила разъярённая масса. Мы и опомниться не успели, как они ворвались за частокол и поубивали всех, кто не успел улизнуть. Тогда — то мне и раздробили камнем локоть на левой руке и поранили голову. Да что я, обычный боец! Схватили и нашего консула Мания Аквилия; поймали и выдали Митридату. А Митридат — повелел его вести пешком чрез всю Малую Азию. Всю путь его стегали бичом и принуждали выкрикивать своё имя и сословие. Когда же, вконцеконцов, его привели в град Пергам, Митридат отдалприказ растворить золото и родить ему в глотку, чтоб все видели, как необходимо кормить непомерную скупость римлян к золоту. Так он и погиб в ужасных мучениях под улюлюканье толпы. Мало этого. Когда Митридат вступил в град Эфес, он разослал по всем иным городкам особенный приказ. По этому указу хватали и убивали всех находившихся в Малой Азии римлян: и парней, и дам, и небольших деток. В один день их было перебито более восьмидесяти тыщ. Все, кто остались, бегали в Италию. Вот и я тоже… На иной день все в Риме уже знали о восстании Митридата на Востоке. Только об этом и было дискуссий. Никто не колебался, что это возмущение станет скоро подавлено. Нужно лишь отправить туда неплохую армию. Не поможет тогда Митридату ни его альянс с армянским королём, ни то, что его сторону приняла крупная дробь городов Греции. Но кто возглавит эту армию? У всех на губах было два имени: Марий и Сулла. Марию в то время было практически 70 лет, но был он ещё довольно крепок. Граждане отлично помнили, как скоро он окончил войну в Африке, как выручил Рим и Италию, когда грозило вторжение германских племён. Но основное для почтивсех обычных людей содержалось в том, что Марий получился из народа и был должен собственным успехам и известности не имуществу или знатному происхождению, а мужеству и энергии. Все эти граждане без колебаний были готовы дать свои гласа на грядущих консульских выборах старому Марию, а не аристократу Сулле. Про Суллу ведали, что в свои юные годы он предпочитал пиры и пирушки занятиям муниципальными делами. Потом он выдвинулся во время борьбы в Африке и ещё более — в борьбе с италиками. В крайней борьбе и Марий и Сулла командовали римскими армиями, но на различных участках боевых действий. И тут Сулла своими блестящими военными успехами совсем превзошел былую славу горькая. Простить ему это Марий не мог. Но сам Сулла, не чрезвычайно опасался злобы горькая. Смелость была характерной чертой его нрава, дерзость в сочетании с совершенным презрением к людям, редкой безжалостностью и хитростью. Его именовали полульвом, полулисицей, причём лиса в нём была еще опаснее льва. И вот с этим человеком Марию предстояло вступить в третий раз в конкуренция на консульских выборах 89 г. до н. э. От финала данных выборов зависело, кто станет назначен командующим над армиями, предназначенными для борьбы с Митридатом. У Суллы были основания полагаться на успех. За него стояла крупная дробь сенаторов, вся республиканская ведать, а означает, и те из рядовых людей, которых эта ведать подкупала. Было много и таковых людей, какие собирались завербоваться в войска, чтоб взять роль в походе на Восток. Для них было, в сущности, равнодушно, кто возглавит эти войска: Марий, Сулла или ещё какой-никакой — или иной военачальник. Им было принципиальна лишь, чтоб этот военачальник скоро завоевал успеха в борьбе и обеспечил для них покрупнее военной добычи. Отец Квинта был вособенности настроен против таковых людей. — Они не понимают, — заявлял он, — что Сулла употребляет свои победы и славу, да и их самих, как баранов, для такого, чтоб ещё более закрепить в Риме администрация знати и сената. Интересы народа будут тогда позабыты. Сам он полностью стоял за горькая. Как — то раз рано сутра он пробудил Квинта: " А ну — ка, сын, сходим поглядим на нашего старика ". И они направились на Марсово поле. В то время оно было меньше застроено, чем сейчас, и в той его доли, которая ближе к Тибру, происходили забавы и боевые упражнения. Здесь узрели они пожилого тучного человека, скоро идущего им навстречу. — Ничего, ещё не потерял наш старик свежести, — произнес отец Квинта. Когда Марий поравнялся с ними, отец Квинта с поклонением приветствовал его. — Слушай, Квинт, — произнес он сыну, — с перебитой рукою я сейчас не воин. Да и возраст мой уже не тот. ныне вся вера на тебя. Квинт это и сам отлично разумел. Наступила его очередность начинать кормильцем семьи. Он обязан завербоваться в войска, когда Марий станет выбран в консулы и объявит комплект. ныне уже не отец, а он станет заезжать на побывки домой с военной добычей. Когда наступил день консульских выборов и граждане собрались на заре всё на том же Марсовом Поле, Квинт и его отец подали свои гласа за горькая. Большинство центурий, но, проголосовало не за горькая, а за Суллу. Марий в консулы не прошёл. Грустными ворачивались отец и сын домой. Что сейчас делать? Набор в армия станет сейчас афишировать не Марий, а Сулла. Уж не завербоваться ли к нему? Когда Квинт произнес об этом папе, тот поначалу и чуять об этом не желал, но позже задумался. Он возвратился в Рим инвалидом и на этот раз ничто с собой не привёз. Правда, в их доме оставались ещё кое — какие запасы и мало средств, но навечно ли этого хватит? Как станет далее существовать их семья, ежели Квинт не попадёт в армию? И не всё ли одинаково в конце концов, станет ли Квинт бойцом горькая или Суллы. Для семьи принципиально, чтоб он не с порожними руками приезжал на побывки. Через недельку Квинт с согласия отца был уже в Ноле. Здесь, в этом маленьком городе, создавались легионы Суллы, предназначенные для похода против Митридата. Но самого Суллы в Ноле не было. Он оставался ещё в Риме. О том, что там вышло, Квинт узнал уже позже от отца. После избрания Суллы в консулы его враги не утихли. Марий вступил в договор с Сульпицием Руфом, былым в тот год народным трибуном, и они совместно выработали чин действий. Было решено вести некотороеколичество законов: закон о возвращении политических изгнанников — посреди них были враги Суллы; закон об исключении из сената тех сенаторов, какие имели наиболее 2-ух тыщ денариев длинна — посреди данных задолжавших сенаторов были враги Сульпиция и горькая; вконцеконцов, закон о равномерном распределении италиков по всем 35 трибам. Последний закон был вособенности главен. В итоге восстания италики добились от правительства Рима обязательства дать им права римских людей. Только получив это обязательство, они сложили орудие. Но их тут же обманули. Если все римские граждане по месту собственного жительства были расписаны по 35 гражданским трибам, то италиков зачислили лишь в 8. Это означало, что при решении хотькакого вопроса в народном собрании они располагали лишь 8 гласами, то имеется постоянно оставались в меньшинстве. Само собой очевидно, что сенат и вся римская ведать выступили против предложенных Сульпйцием законов, вособенности против закона о равномерном распределении италиков по трибам. Но противодействие их было скоро сломлено. Все любители Сульпиция и все находившиеся в городке существовавшие бойцы горькая всевместе голосовали за эти законы, и они прошли. Когда же италиков распределили по всем 35 трибам, большаячасть в народном собрании оказалось на стороне Сульпиция и горькая. Сульпиций немедленно же этим пользовался и внёс в народное собрание новое предписание. Он внеспредложение прикарманить Марию сословие проконсула( проконсул — впрошлом консул, назначаемый управляющим периферии) и назначить его вместо Суллы руководить армиями в борьбе с Митридатом. — Что тут было! — говорил Квинту его отец. — Весь Рим заволновался, буквально встревоженный муравейник. На улицах были пущены в ход кулаки и палки. Немало людей было поранено и даже убито. Сулла и 2-ой — избранный совместно с ним — консул попробовали задержать созыв народного собрания, на которой обязано было голосоваться новое предписание Сульпиция, но из этого ничто не вышло. В день собрания все мы прихватили с собой кинжалы, спрятав их под одеждой. Одного выступавшего за Суллу оратора тут же уничтожили. Когда дело дошло до голосования, все мы подали свои гласа за предписания Сульпиция. Предложения эти прошли и получили силу закона. Что вышло позже, Квинту пришлось увидеть своими очами. Уже смеркалось, и они собирались развестись по собственным палаткам, когда по всему лагерю скоро распространилась известие о внезапном прибытии Суллы. Некоторые видели, как он, ни на кого не смотря, скоро прошёл в свою палатку. Вскоре к нему были вызваны военачальники, которым он надеялся. От сопровождавших Суллу ликторов бойцы узнали о том, что вышло в Риме. Весь часть заволновался. Ветеран, сосед Квинта, угрюмо произнес: — Ну, сейчас Сулла обязан станет всех нас расформировать по домам. Не видеть нам ни военной добычи, ни земляных наделов, какие он обещал нам после возвращения из похода. ныне всё это получат бойцы горькая. — А разве мы не можем завербоваться в легионы горькая? — спросил Квинт. — Как бы не так! — отвечал сосед. — Станет хватать Марий к себе в легионы былых боец собственного смертельного неприятеля, когда у него и собственных людей хоть отбавляй. Только тут Квинт сообразил, какую он сделал неосторожность, поторопившись вступить в армия Суллы. На иной день побуждение в лагере ещё более усилилось. Из Рима приехали боевые трибуны с заданием взять от Суллы доминирование над войском. Сулла созвал всех боец и обратился к ним с речью. Рассказав обо всём случившемся, он прямо поставил перед ними вопрос: хотят ли они впредь делать его указания? Солдаты сходу сообразили, что на уме у Суллы. Со всех сторон раздались клики: " Веди нас на Рим! " Квинт видел, как позже разъярённая масса боец с криками обступила приехавших из Рима боевых трибунов. Они были избиты камнями. Немного нашлось посреди боец Суллы таковых, какие не отважились выступить против решения народного собрания. Они выбрали бросить часть и выйти в Рим. Но и из Рима в Нолу стали прибывать и приобщаться к войскам Суллы его любители. И вот наступил день, когда все 6 легионов Суллы построились в прогулочный распорядок и двинулись по дороге на Рим. В рядах 1-го из данных легионов шагал и Квинт. Правильно ли он поступил, оставшись у Суллы? Эта неотвязная мысль не давала ему спокойствия. Но отца не было, и посоветоваться было не с кем. Когда они отошли уже достаточно далековато от Нолы, на дороге им встретилась группа людей. Впереди стояло два человека в окаймленных пурпуром тогах, за ними, разумеется, их окружение. По долетевшим до него словам Квинт сообразил, что это были городские преторы, посланцы сената. Видимо, они требовали, чтоб войска пресекли перемещение на Рим. Солдаты отвечали на это требование криками и ругательствами. Они обступили со всех сторон посланцев. Потом на очах Квинта разъярённые бойцы стали избивать свиту, переломали фасции, сорвали с преторов тоги. Уже поблизости Рима навстречу им вышло ещё одно полпредство. На этот раз в переговоры с ним вступил выехавший вперёд Сулла. Квинт стоял далековато и не мог чуять, о чём шла стиль. Но лишь скоро последовала бригада разделять часть. Те, кто был ближе, поведали, что послы умоляли Суллу не атаковать на столицу и от имени сената обещали во всём пойти навстречу его потребностям. " Ну, и что же ответил Сулла? " — спросил Квинт. Сулла обещал пресечь поход на Рим и остановиться тут лагерем. Действительно, уже вышли вперёд бойцы из пеших легионов и стали размечать площадку для лагеря. Квинт облегчённо вздохнул. Но в это наиболее время была передана бригада их легиону снова построиться в походную колонну и подвинуться вперёд па дороге к Риму. Так дошли они до самого городка и, остановившись у восточных его ворот, перестроились в военный распорядок. Затем раздалась новенькая бригада, они кинулись вперёд и ворвались в град. Навстречу им рассыпали обитатели. Большинство из них были беззащитны. Многие забрались на крыши; оттуда на боец Суллы посыпался град тяжких черепиц и камней. Стоящий вблизи с Квинтом боец свалился замертво с размозжённой камнем башкой. Ещё два его соседа были ранены черепицами. Солдаты стали отходить к городским стенкам. В это время подоспела выручка; подошли другие легионы. Квинт увидел самого Суллу. " Жги дома! " — закричал он бойцам и с горящим факелом в руках устремился вперед. Следуя его указанию все они стали бросать стрелы, обвязанные пылающей паклей, на крыши. Запылали дома. Чёрным дымом заволокло улицы. Ярость охватила боец. Они врывались в дома, выволакивали из них людей и тут же на улице убивали. На перекрёстке 2-ух улиц Квинт увидел глашатая. От имени горькая он призывал рабов приняться за орудие, обещая им свободу. Солдаты кинулись на него и изрубили клинками. Квинт побежал далее. Когда он поравнялся с горящим зданием, перед очами его промелькнула падающая опора и он растерял сознание… Очнулся Квинт уже дома. Подле него сидели мама и отец. От них узнал он, что его подобрал и доставил сюда в бесчувственном состоянии их сосед. Отец был совсем подавлен всем происшедшим. — Боги, — заявлял он, — до что мы дожили: римские бойцы ворвались в Рим и овладели им, как неприятельским городом. Состояние Квинта было тяжёлым. Балка придавила ему грудь и испортила ногу. На иной день, когда ему стало мало лучше, отец сказал анонсы: Сульпиция Руфа и почтивсех его единомышленников приговорили к погибели. Некоторые — и в их числе Сульпиций — были убиты, почтивсе бегали. Марий втомжедухе успел нестись, и за его поимку Сулла провозгласил огромную заслугу. В последующие дни Квинт узнал от отца, что все законы Сульпиция были отменены и народное собрание поставлено под постоянное надзор сената. Впредь ни один закон не мог ставиться на голосование в собрании, ежели он до этого не был одобрен сенатом. А в состав сената было включено 300 новейших членов. Все они были сторонниками Суллы. Многие из них до этого не занимали никаких должностей по выборам. Но Сулла недостаточно с этим числился. Он им веровал, считал их своими любителями — и этого было довольно. Голосовать в народном собрании стали сейчас также по — другому. Сулла вернул античное разделение на центурии, по преданию, введённое ещё рексом Сервием Туллием. В результате состоятельные и знатные стали обладать заблаговременно богатый перевес в голосах при всяком голосовании. Не запамятовал Сулла и настолько неприятных сенатской знати народных трибунов. Они втомжедухе были установлены в зависимость от сената. Но, занимаясь всеми данными делами, Сулла спешил. Своей властью он был должен бойцам. Солдаты же лишь поэтому и поддерживали Суллу, что желали под его командованием побыстрее тронуться на войну с Митридатом. Они были убеждены, что поход этот даст им богатую добычу. Сулла всё же пробыл в Риме до новейших консульских выборов. Выборы эти не совершенно совпали с его расчётами: наравне с его приверженцем Гнеем Октавием в консулы был выбран и Луций Корнелий Цинна — человек, с точки зрения Суллы, не чрезвычайно — то надёжный. Но Сулла подольше оставаться в Риме не мог и сходу же после выборов стал готовиться к выступлению в поход. К этому времени Квинт уже стал выздоравливать с кровати, но был ещё так слаб, что о возвращении в табун и участии в походе нечего было и мыслить. Кроме такого, отец сейчас был радикально против его службы у Суллы. — Погоди, — заявлял он Квинту, — пусть лишь уйдёт Сулла со своими бойцами из Рима. Не почтивсе остается из только такого, что он тут понаделал. Послужишь ещё и у горькая. Действительно, после отъезда Суллы все его враги подняли голову. Многие из бегавших приверженцев горькая стали ворачиваться в Рим. Консул Цинна выступил за отмену законов Суллы. Он слился с Марием, который возвратился в Италию. Им получилось составить огромную армию. Сенат обязан был позволить данной армии вступить в град. Говорили, что Марий по этому поводу увидел, что он, как изгнанник, не может этого изготовить. Немедленно же было вынесено распоряжение, отменявшее все давние решения направленные против горькая и его приверженцев. Вступив в Рим, войска Цинны и горькая начали ужасную резню сулланцев, сопровождая её разграблением их богатства. Солдаты расправлялись с каждым, на кого Марий ориентировал им рукою или на чьи поклоны он не отвечал. Среди убитых был и консул Гней Октавий. Впервые в летописи Рима башка убитого римского Консула была выставлена перед ораторской трибуной на форуме. Перед той же трибуной были выставлены головы почтивсех всадников и сенаторов, поддерживавших Суллу. Уцелевшие любители Суллы обязаны были нестись из городка. — Знаешь, сын, — произнес Квинту отец, — не лучше ли тебе на время выйти из городка? Конечно, Квинт не считал себя приверженцем Суллы, но все соседи знали, что он служил в его легионах и участвовал в походе на Рим. Поэтому было решено, что он отправится к собственному дяде, брату мамы, у которого был маленький участок земли и виноградник поблизости городка Генуи. В семье дяди Квинт прожил некотороеколичество лет. В маленькую горную деревушку новости из Рима прибывали с огромным опозданием, тем не наименее Квинт скоро узнал, что все проведённые Суллой конфигурации в муниципальном строе были отменены и что горькая и Цинну выбрали в консулы. Марий скоро после введения в обязанность погиб, но его любители продолжали находиться у власти. Всё это время Сулла со своими легионами был на Востоке, где вёл удачную войну с Митридатом. От 1-го вернувшегося в их деревню раненого бойца Квинт узнал, что войска Суллы в Греции брали и разграбили град Афины, при этом им досталась богатая добыча. По словам этого бойца, Сулла позже перебросил все свои силы в Малую Азию и тут нанёс Митридату ряд поражений. Он спешил окончить войну, чтоб побыстрее возвратиться в Италию и вернуть своё состояние. Квинт отлично незабывает, как в один весенний день, когда они с дядей уже окончили сев и окапывали виноградные лозы, в их деревню пришёл из Генуи один известный и поведал о возвращении Суллы. Он высадился с 30 тысячами пехоты и 6 тысячами конницы на юге Италии, в Брундизии. Цинны в это время уже не было в живых, но его любители ещё располагали большущий армией. В Италии началась война… Время от времени в их деревушку прибывали новости о кровопролитных схватках. Сулла с боями продвигался на север. Марианцы оказывали ему упорное противодействие, но отходили. Осенью, посоветовавшись с дядей, Квинт решил вернуться в Рим. С котомкой за плечами он пустился в путь. Уже подходя к столице, узнал он от ответных о битве у Коллинских ворот — северных ворот Рима. Войска Суллы вступили в град. Страшная головка представилась очам Квинта. Многие дома на улицах, по которым он проходил, хранили отпечатки последнего погрома. Местами валялись ещё не убранные мертвецы. С замиранием Сердца подошёл он к собственному дому. Навстречу ему кинулась рыдающая мама. Да, отца его вчера уничтожили. Не его 1-го. Сразу же после введения в Рим Сулла созвал в храме богини борьбы Беллоны совещание сената. В находившийся вблизи с храмом цирк было согнано до 6 тыс. пленённых в плен марианцев. В числе их был и отец Квинта. По указу Суллы бойцы начали к избиению пленников. До сенаторов, слушавших в это время стиль Суллы, доносились их клики и стоны. Сенаторы пришли в кошмар. Но Сулла продолжал произносить, не изменяя гласа, со безмятежным и прохладным лицом. Он лишь попросил сенаторов повнимательнее его выслушивать и не абстрагироваться. " Это, — произнес он, — по моему указанию изучают нескольких негодяев ". Сулланцы расправлялись с побеждённым врагом с неслыханной безжалостностью. Тысячи людей были перебиты в Риме, тысячами их убивали по всей Италии. Когда Квинт шёл в Рим, у него было желание появиться в собственный табун и поведать, отчего он не сумел участвовать совместно с ним в походе, попросить, чтоб его брали назад. ныне он решил подругому. Нет, с сулланцами, убийцами отца, ему было не по пути. Сердце его жаждало мести. На иной день он увидел на стенках домов вывешенные перечни. Это были так именуемые проскрипции. Люди, попавшие в таковой перечень, числились объявленными вне закона. Сами они подлежали погибели, а актив их отбиралось в казну. Всякий, кто убивал человека, имя которого стояло в перечне, получал большое валютное возмездие. Сразу же после объявления данных списков в Риме было убито до 40 сенаторов и возле 1600 всадников. Жертвами проскрипций весь да вблизи становились не лишь политические враги Суллы, но и элементарно состоятельные люди. Сторонники Суллы обогащались за их счёт. Более видные сулланцы, как, кпримеру, Красс, благодаря проскрипциям стали богатейшими людьми собственного времени. Но Сулла показал добродушие и по отношению к собственным бойцам. Все они получили от него и валютные заслуги и участки земли. …Да, немало уже лет прошло с тех пор, и Квинт успел начинать стариком. Но он никогда не забудет терана Суллу. Это сословие ему официально преподнёс перепуганный сенат. Сулла был объявлен тераном без указания срока его возможностей. Народное собрание, на котором присутствовали все бойцы Суллы, приняло особенное распоряжение. Восстанавливались все проведённые Суллой. законы и утверждались все его постановления. Он мог делать всё, что ему было угодно: наказывать, и благодетельствовать, отнимать у людей актив и одаривать им остальных, строить колонии и основывать городка. Страшное это было время. Хотя все эти годы и заседал сенат, и созывались народные собрания, и производились выборы должностных лиц, но на самом деле республика закончила быть и государством, делаяупор на собственных боец, правил Сулла. Однако сулланские порядки просуществовали в Риме непродолжительно, Квинт уже было совершенно собрался ездить в Испанию, куда бегали почтивсе враги Суллы, но единожды было объявлено о созыве народного собрания. Хотя Квинт, как и почтивсе остальные граждане, не чрезвычайно — то обожал сейчас навещать собрания, на этот раз он на него отправился. И вот, когда все собрались, Сулла брал словечко. Он заявил собравшимся, что слагает с себя все свои возможности и уходит в личную жизнь. Тут же он внеспредложение любому из присутствующих востребовать от него отчёта. Граждане, поражённые неожиданностью, молчали. Тогда Сулла сошёл с трибуны и неговорянислова, пешком, в сопровождении нескольких товарищей, направился в собственный дом. Вскоре стало понятно, что он уехал из Рима в своё поместье. Через год после этого Сулла погиб от какой-никакой — то ужасной накожной заболевания. — Видимо, отказываясь от власти, — произнес, заканчивая собственный рассказ, старый Квинт, — Сулла был уже тяжко нездоров.

This is section 3

This is section 4

Комментируйте страницу

Луций Корнелий Сулла, синтаксис:
<">

Список всех Луций Корнелий Сулла-тегов.