15 вещей, которые вы должны знать оЛучшие 5 причин Все, что вам нужно знать о ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ ГРАФЫ, БАРОНЫ И ПРОЧАЯ АРИСТОКРАТИЯ Откуда взялись графы Кто они – их сиятельства, светлости, величества и иная аристократия? Как возникли и чем различаются от остального народонаселения? Ещё на заре цивилизации в чуть сложившемся человечном сообществе находилась одна личность с лидерскими наклонностями, которая брала бразды правления в свои руки. Так, в варварский период главарями племён становились особи мужского пола, наиболее мощные, крепкие и коварные. Благодаря этим качествам они захватывали администрация над соплеменниками. Им доставались лучшие кусочки мяса, лучшие дамы и наиболее тёплые места в пещерах. Этот принцип сохранялся ещё чрезвычайно продолжительно, и в раннем cредневековье титулы иногда доставались самым могучим и ожесточенным мужчинам. Но с развитием цивилизации всё преобразилось. Император Интересно изучить путь развития европейской аристократии на образце Франции. Вообще-то основой зарождения средневековых классов стала территория Священной Римской империи – страны, занимавшего практически всю Западную Европу. Уже в самом заглавии заложено словечко, давшее правило всей иерархии титулов, – империя( imperare – " приказывать ", " велеть "). А таккак латинский язык распространился совместно с самой империей, то и его отпечатки разрешено найти во всех языках тех государств, какие были ею завоёваны. Первым, кого окрестили царем, стал Сципион Африканский ещё в iii веке до Рождества Христова, он получил сословие за боевые награды, а ежели быть четким, то сам внеспредложение именовать его царем. Но в то время смысл слова было некотороеколичество другим – фаворит в схватках. Позднее императорами стали именовать правителей Римской империи, которая захватила практически всю местность Западной Европы. В России это сословие сам себе присвоил Пётр i, таккак государство заполучила большие местности и она с совершенным базой могла именоваться империей. Именно при Петре в России возникли некие дворянские титулы, взятые на Западе. Король Это российское словечко вышло от имени Карла Великого( karolus – лат.), 1-го из первых царей Священной Римской империи. Ещё при жизни его окрестили Великим. Он вёл нескончаемые борьбы за администрация и продолжение пределов страны. Но интересен вариант иного исторического лица, который втомжедухе стал именоваться королём. Вильгельм был единым, но незаконнорождённым сыном норманнского барона. Когда мальчику исполнилось 7 лет, отец погиб, появились дискуссии о престолонаследии. Двое дядей Вильгельма желали сами взятьвдолг опустевший престол, но это не устраивало норманнскую ведать, и началась сражение меж родственниками. В которой одолел конкретно незаконнорождённый Вильгельм. Характер молодого барона ожесточился вследствии незавидного расположения преемника, не имеющего законного статуса. Опуская все детали достаточно кровопролитной и длительной борьбы за корону, разрешено установить, что он сделал фактически невозможное, не имея практически никаких прав. В окончательном счёте Вильгельм стал королём новейшей британской династии, но не собственной близкий Нормандии. В историю он вошёл под именованием Вильгельма Завоевателя, показав себя одним из крупнейших политических деятелей xi века. Обращение к королю – " Ваше величество ". Принц Вотан из высших титулов аристократии( от латинского princeps – первый, основной). Сначала так именовали преемников правителей, но позже возникли так именуемые " принцы крови ". Во Франции это стало считаться полноценным благородным титулом. Во почтивсех европейских монархиях и вданныймомент титул царевича присваивают ближайшим родным короля. В российской традиции титул " царевич " подходит князю. Например, суверен княжества Монако в европейских языках обозначается однимсловом prince, но в российском – правящее лицо этого карликового страны называется князем. Обращение к принцу – " Ваше высочество ". К князю Монако – " Ваше Светлейшее высочество ". Герцог В переводе с германского herzog значит " воевода ". В латинском языке подобное смысл владеет существительное dux( " дукс "): предводитель, вожак. Во французском – duc( " дюк "). Так что дюк де Ришельё, которому в Одессе поставлен монумент, – это барон Ришельё, но с французским прононсом. У старых германцев герцогом именовался боевой вожак, которого выбирала ведать. Проецируя это на понятную нам современную жизнь, барон – это вождь банды, которого назначили авторитеты, собравшиеся на " сходняк ". Главарь средневековой ОПГ отвоёвывал важную местность и контролировал её. Поскольку он единый имел военную силу, то признавался высшей властью на данной земле. Периодически герцоги воевали с иными герцогами, то имеется завоёвывали новейшие сферы воздействия. Впоследствии герцоги признали администрация короля( сюзерена) и стали считаться вторыми после него. Они носили корону, их одежка имела особенные знаки отличия – однимсловом, герцоги были местными королями, действовавшими от имени старшего короля. Следили за распорядком на собственной местности, а ежели требовалось, то невообразимо подавляли мятеж или отбивали атаку соседних герцогств. Такие столкновения происходили часто, бессчетные герцоги боролись за местности, и лишь Карл Великий упразднил их как класс, тем самым покончив с племенными междоусобицами. Однако в предстоящем титул " барон " стали присваивать родным суверена и лишь лицам царской крови. В Великобритании такое правило действует до сих пор. Например, жену царицы Елизаветы Филиппу был пожалован титул барона Эдинбургского. В российской традиции герцогский титул втомжедухе подходит князю. Обращение к герцогу – " Ваша ясность ". Маркиз В западноевропейских монархиях этот титул следует сходу после барона. Латинский вариант слова marchisus произошёл от слова " марка ". Немецкий аналог этого титула – маркграф. Марка – это земли, удалённые от главногогорода монархии и пользовавшиеся условной самостоятельностью в принятии решений, таккак им нередко доводилось сражаться с соседями. Следовательно, маркам требовались постоянная войско и главнокомандующий – маркиз. Во франкском царстве маркизы назначались военачальниками в регионы, граничившие с Нормандией, Испанией и Бретанью. Это были серьезные должности, от них зависели покой и сохранность на границах страны. В предстоящем этот дворянский титул пропал на некий период и был восстановлен после 1814 года. В наше время сохранился лишь во Франции и Испании. Он, естественно, потерял своё высочайшее смысл, таккак его стали присваивать, а времяотвремени и элементарно торговать состоятельным людям не благородного происхождения. Одной из самых узнаваемых личностей, носившей это благородное сословие, является фаворитка Людовика xv маркиза де Помпадур. Король подарил ей титул за красу, ум и хорошие организаторские возможности, благодаря которым она фактически 20 лет секретно критерии Францией. Обращение к маркизу – " Ваше сиятельство ". Граф Название титула вышло от германского graf, что практически обозначало " спутник ". Французский аналог – comte( " конт "). Английский – сount( " каунт "). Первоначально это числилось одной из высших должностей на царской службе. Ниже барона, но больше дворянина. Со порой норманнские повелители сделали словечко " граф " почётным титулом, который стал даваться по наследству. В России его впервыйраз ввёл Пётр Великий, присвоив титул Б. П. Шереметеву. Сподвижник Петра постоянно поддерживал его начинания, ратовал за вступление различных новшеств, завезённых из Европы. Сам Борис Петрович сделал странствие по Европейскому континенту, побывал Мальту, где ему присвоили сословие рыцаря Мальтийского Ордена. Много сделал для России как полководец, участвовал в схватках, исполнял принципиальные дипломатические миссии и остальные серьезные задания правителя. Похоронен в Александро-Невской лавре. Обращение к графу – " Ваше сиятельство ". Виконт Дословно значит " вице-граф ", то имеется зам.>} глава, в иерархии занимает пространство меж бароном и графом. Первоначально виконтов назначали их суверены – графы. Титул не числился потомственным, но потом его стали наследовать. Старший сын глава при жизни отца перемещает титул виконта. От этого титула даже произошла благородная итальянская имя. Её известнейший владелец – режиссёр Лукино Висконти. Его целый титул – дон Лукино Висконти ди Модроне граф Лонате Поццоло синьор де Коджело, консиньор ди Сомма, Кренна и Аньяделло, миланский патриций. Аристократические звания не помешали ему примкнуть к Итальянской коммунистической партии. Чтобы сбросить собственный известный кинофильм " Почтальон постоянно звонит дважды ", этот представитель высшей знати продал фамильные драгоценности, о чём никогда не сожалел. К виконту следует обходиться " Ваша милость ". Барон Слово франкского происхождения, первое смысл – " человек, мужчина ". В средневековой Европе это большой владетельный барин, феодал. Позднее словечко " дворянин " стало элементарно дворянским титулом, одним из самых низких в иерархии. Самым броским представителем этого титула, без сомнения, является Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен. В 17 лет он уехал в Россию делать военную карьеру, но не преуспел. Затем возвратился на отчизну, в Германию, был признан самовольно покинувшим службу и не получил никакой пенсии. Главным его занятием стало придумывать необычные рассказы о собственных приключениях. Когда оказалось, что с его слов они были записаны и вышли в печать, дворянин пришёл в гнев, посчитал себя обесчещенным, но это только добавило ему репутации. В Боденвердер, где жил составитель, стали заезжать люди лишь из-за такого, чтоб слушать интересные летописи из уст известного рассказчика. Обращение к барону – " Ваша милость ". Шевалье То же наиболее, что " мужчина ". От французского chevalier – " едущий на лошади, наездник, рыцарь ". Самый меньший дворянский титул. В Средние века так именовали дворян, странствовавших в поисках приключений. А самый-самый узнаваемый шевалье на земле – это, непременно, Д’Артаньян, основной герой романа Александра Дюма " Три мушкетёра ". С шевалье особенно не церемонились в значении обращения, но ежели вы имеете дело с жарким гасконцем, то лучше всё же добавить к его имени почтительное " Ваша милость ". Прочие титулы На этом дворянские титулы не кончились. В неких монархиях до сих пор есть правило, при котором основное сословие перемещает старший представитель семьи, а его преемники получают так именуемые " титулы учтивости ". Обычно они стоят на ранг ниже. А когда голова семьи погибает, главный титул переходит к старшему преемнику. При этом другие члены семьи, младшие братья, сыновья и потомки, получают надлежащие звания. 2017-03-02 РоссийскаяФедерация также имела свою иерархию дворянских титулов. Например, князья вплоть до упразднения монархии числились носителями самого высочайшего благородного звания. Первым владельцем титула большого князя всея Руси стал Симеон Иванович Гордый, венчавшийся шапкой Мономаха на большое правление в Успенском храме городка Владимира. В 1547 году Иван iv( Грозный) в Москве венчался на королевство. Первым русским царем в 1721 году стал Пётр i, он же ввёл в воззвание титул глава. А маркизами, баронами и герцогами стали называться иностранцы, служившие при русском господине. Нельзя не упомянуть такое кристально российское мнение, как столбовые дворяне. Это были представители старых наследственных дворянских родов, чьи имена записаны в так именуемых " столбцах " – средневековых списках о предоставлении им соответствующего сословия на время их службы. Дворянство передавалось по наследству, но так как столбовые дворяне не воспользовались никакими преимуществами по сравнению с представителями новейших дворянских родов, получивших чин за выслугу лет или за особенные награды, то аксессуар к старому роду служила только только особенным предлогом для гордыни. Некоторые дворянские династии насчитывали 500 и даже более лет.ВВЕДЕНИЕ В ОКЕАНА ДЖЕЙМС ХАРРИНГТОН, старший сын сэра Сапкота Харрингтона из Экстон, в Рутландшире, родился в царствование Иакова I в январе 1611 года, за пять лет до смерти Шекспира. Он был на два-три года моложе Джон Милтона. Его прадедом был сэр Джеймс Харрингтон, который женился на Люси, дочери сэра Уильяма Сидни, жил с ней до золотого дня свадьбы и имел восемнадцать детей, через которых он считал себя до своей смерти патриархом в семье, его собственное время произвело восемь герцогов, три маркиза, семьдесят графов, двадцать семь виконтов и тридцать шесть баронов, шестнадцать из которых были рыцарями подвязки. Поэтому идеал Джеймса Харрингтона в содружестве был тем дизайном человека, который во многом связан с главным дворянством Англии. Сэр Сапкотс Харрингтон женился дважды, и каждый из его жен имел двух сыновей и двух дочерей. Джеймс Харрингтон был старшим сыном по первому браку, который был для Джейн, дочери сэра Уильяма Самуэля Аптонского, в Нортгемптоншире. Брат Джеймса Харрингтона стал торговцем; из его полу братьев, один отправился в море, другой стал капитаном в армии. Будучи ребенком, Джеймс Харрингтон был прилежным, и настолько успокоился, что его игриво говорили о нем, он скорее внушал своим родителям и учителям благоговейный трепет, чем исправление; но послезавтра его быстрый остроумие заставил его поиграть в разговор. В 1629 году он поступил в Тринити-колледж, Оксфорд, в качестве джентльмена. Там он учился у преподавателя Уильяма Чиллингворта, члена колледжа, который после обращения в Римскую церковь обосновал свой путь обратно в протестантские взгляды. Чиллингворт стал известным чемпионом протестантизма в вопросе между Церквами, хотя многие протестанты напали на него как необоснованные, потому что он не принимал Афанасийский символ веры и имел некоторые другие оговорки. Харрингтон подготовился к иностранным путешествиям, изучая современные языки, но прежде чем отправиться за границу, и пока он еще не достиг возраста, его отец умер, и он преуспел в своем доте. Соседский владение его имением дал ему свободу выбора своего опекуна, и он выбрал мать своей матери, леди Самуил. Затем он начал сезон путешествий, который обычно следовал за учебой в университете, частью его обучения, к которому он с особым интересом ожидал. Сначала он отправился в Голландию, которая была во времена королевы Елизаветы, в битве за гражданскую и религиозную свободу. Перед тем, как покинуть Англию, он говорил, что знает о монархии, анархии, аристократии, демократии, олигархии, только как о трудных словах, которые нужно искать в словаре. Но его интерес к проблемам правительства начал пробуждаться, когда он был среди голландцев. Он служил в полку лорда Крейвена, а затем в сэре Роберте Стоуне; был в Гааге; стал знаком с Судом принца Оранского и с дочерью короля Джеймса, королевой Богемии, которая вместе со своим мужем принцем-курфюрстом, был тогда беглецом в Голландии. Лорд Харрингтон, который когда-то выступал в качестве правителя принцессы и завоевал ее любовь, был дядей Джеймса Харрингтона, и теперь она сердечно приветствовала молодого студента жизни ради его дяди и за свою приятную внешность и внутреннюю тяжесть думал. Харрингтон был доставлен вместе с ним изгнанным и разграбленным принцем-курфюрстом, когда он посетил Датский суд, и после этого ему было доверено главное внимание к делам князя в Англии. и для его собственной приятности внешнего ума и внутренней тяжести мысли. Харрингтон был доставлен вместе с ним изгнанным и разграбленным принцем-курфюрстом, когда он посетил Датский суд, и после этого ему было доверено главное внимание к делам князя в Англии. и для его собственной приятности внешнего ума и внутренней тяжести мысли. Харрингтон был доставлен вместе с ним изгнанным и разграбленным принцем-курфюрстом, когда он посетил Датский суд, и после этого ему было доверено главное внимание к делам князя в Англии. Из Голландии Джеймс Харрингтон прошел через Фландрию во Францию, а оттуда в Италию. Когда он вернулся в Англию, некоторые придворные, которые были с ним в Риме, рассказали Карлу I, что Харрингтон был слишком брезглив по поводу освящения восковых огней Папы, отказавшись получить свет, как это делали другие, поцеловав его палец Святости. Король сказал Харрингтону, что он, возможно, выполнил обычай, который только означал уважение к временному принцу. Но его Величество был доволен ответом, что, имея честь поцеловать руку его величества, он подумал, что под ним целует любую ногу другого принца. Из всех мест в Италии Венеция порадовала Харрингтона лучшим. Он был глубоко заинтересован в венецианской форме правления, и его наблюдения принесли свои плоды во многих предложениях по управлению Содружеством Океаны. После его возвращения в Англию, будучи совершеннолетним, Джеймс Харрингтон активно занимался интересами своих младших братьев и сестер. Именно он сделал своего брата Уильяма торговцем. Уильям Харрингтон мучился, и за свою изобретательность в вопросах строительства он впоследствии стал одним из стипендиатов новообразованного Королевского общества. Он испытывал боль над обучением своих сестер, не делая разницы между сестрами и полусестрами и рассматривая свою мачеху как мать. Он наполнил свой дом любезностью и был самым либеральным в оказании помощи друзьям. Когда ему сказали, что он часто отбрасывал свою щедрость на неблагодарных людей, он игриво рассказывал своим советникам, что они наемники, и что он видел, что они продавали свои подарки, так как они ожидали столь большого возвращения в качестве благодарности. Джеймс Харрингтон склонился к изучению жизни, и он не делал никакого активного иска для работы в суде. Но он обратился в суд, где Чарльз мне понравился, и признал его в качестве одной из его тайных камер необычайно, в каком характере он пошел с королем в своей первой экспедиции против шотландцев. Потому что Чарльз я знал его и любил, и потому, что он не проявлял никакого отношения к любой из сторон в гражданской войне, хотя он, как известно, был склонен, как абстрактное мнение, к форме правления, которая не была монархией, комиссары, назначенные в 1646 году, чтобы привести Чарльза из Ньюкасла по имени Харрингтон в качестве одного из служителей короля. Король был доволен, и Харрингтон был назначен женихом в спальне в Холмби. Он верно следил за судьбами упавшего Царя, никогда не говоря даже самому королю слово в противоречии с его собственными принципами свободы и не обнаруживая ничего в его принципах или в своем характере, которые должны были помешать ему воздать честь своему государю и стремясь обеспечить ему счастливую проблему из-за его страданий. Энтони А Вуд говорит, что «Его Величество любил компанию Харрингтона, и, найдя его гениальным человеком, предпочел скорее поговорить с ним, чем с другими его палатой: у них часто были разговоры о правительстве; но когда они говорили о содружестве, король, похоже, не переносил этого ». Харрингтон использовал все то влияние, которое у него было, с теми, чья власть была королем, чтобы предотвратить призыв к избегаемым вопросам, которые помешали бы таким договорам, которые они заявляли, чтобы искать во время тюремного заключения короля в Карисбруке. Дружеские выступления Харрингтона от имени короля до того, как комиссары парламента в Ньюпорте заставили его, по-видимому, заподозрить; и когда король был удален из Карисбрука в замок Херст, Харрингтону не разрешили остаться на его службе. Но потом, когда короля Чарльза отвезли в Виндзор, Харрингтон получил отпуск, чтобы попрощаться с ним у двери его экипажа. Когда он собирался встать на колени, король взял его за руку и втянул. В течение нескольких дней он остался с королем, но от него требовалась клятва, что он не будет помогать или скрывать знание о любой попытке закупать, побег короля. Он не принял бы присягу; и на этот раз не только уволился с службы короля, но и сам был заключен в тюрьму, пока Иретон не получил его освобождение. Перед смертью короля Харрингтон снова вернулся к нему, и он был среди тех, кто был с Карлом I на эшафоте. После казни короля Харрингтон некоторое время был уединен в своем кабинете. Монархия исчезла; должна быть создана некоторая форма содружества; и он приступил к работе над написанием «Oceana», спокойно показывая, какую форму правления, так как люди были свободны в выборе, ему казалось лучше. Он основывал свою работу на мнении, которое он сформировал, что неприятности того времени не были вызваны полностью невоздержанностью фракции, неправильным правилом короля или упрямством народа, но чтобы изменить баланс имущества; и он заложил основы своего содружества, считая, что империя следует за балансом собственности. Затем он показал содружество Океаны в действии с гарантиями против будущих изменений этого баланса и с народным правительством, в котором все офисы заполнялись людьми, выбранными путем голосования, которые должны занимать должность на ограниченный срок. Таким образом, должен был быть постоянный поток новой крови через политическую систему, и представитель должен был оставаться верным, как отражение общественного сознания. Содружество Океаны было Англией. Харрингтон назвал Шотландию Марпезию; и Ирландии, Панопея. Лондон он назвал «Эмпориум»; Темза, Хальциония; Вестминстер, Хиера; Вестминстерский зал, Пантеон. Дворец Сент-Джеймс был Алмой; Хэмптон-Корт, Конваллиум; Виндзор, гора Селия. По Хемисне Харрингтон имел в виду реку Трент. Прошлые владыки Англии он переименовал в Oceana: Уильям Завоеватель стал Turbo; Король Джон, Адокс; Ричард II, Dicotome; Генрих VII, Панург; Генрих VIII, Кораун; Элизабет, Парфения; Джеймс I, Морфеус. Он упомянул Гоббса как Левиафана; и Фрэнсису Бэкону, как Веруламию. Оливер Кромвель переименовал Ольфафа Мегалетора. Книга Харрингтона была захвачена во время печати и доставлена ​​в Уайтхолл. Харрингтон подошла к дочери Кромвеля, леди Клейпоул, играла с трехлетним ребенком, ожидая ее и сказала ей, когда она пришла и нашла его с маленькой девочкой на коленях: «Мадам, ты пришел в ник времени, потому что я как раз собирался украсть эту милую даму. »« Зачем вам? »« Почему я не должен, если вы не заставите отца восстановить моего ребенка, который он украл? »Это было только, он сказал, своего рода политический роман; так что он не мог отказать ей в предательстве, что он надеется, что она сообщит ему, что это должно быть посвящено ему. Итак, книга была восстановлена; и он был опубликован во времена Содружества Кромвеля в 1656 году. Этот трактат, возникший из-за прямого давления проблемы правительства на умы людей, продолжает мысль о том, как «Принц» Макиавелли сформировал одну известную станцию, а «Левиафан» Гоббса - другой. «Oceana», когда его публиковали, широко читали и активно атаковали. Одним из противников его доктрин был доктор Генри Ферн, впоследствии епископ Честерский. Другим был Мэтью Врен, старший сын епископа Эли. Он был одним из тех, кто встречался для научных исследований в доме доктора Уилкинса, и, сказал Харрингтон, «превосходная способность увеличивать вошь и уменьшать содружество». В 1659 году Харрингтон опубликовал сокращение от своей Oceana как «Искусство Lawgiving» в трех книгах. Последовали другие пьесы, в которых он защищал или развивал свое мнение. Он снова призвал их, когда Содружество Кромвеля было в смертельном исходе. Затем он отказался от спора на ночных встречах клуба Рота, которые встретились в Нью-Дворце, Вестминстер. Старый ученик Милтона, Кириак Скиннер, был одним из его членов; и его выборы проводились путем голосования, с ротацией во владении всеми офисами. Клуб был прерван в Реставрации, когда Харрингтон ушел в свое училище и позабавил себя, поставив свою «Систему политики» в форму «Афоризмы». 28 декабря 1661 года Джеймс Харрингтон, которому тогда было пятьдесят лет, был арестован и доставлен в Башню как предатель. Его Афоризмы были на его столе, и, поскольку они также должны были быть унесены, он попросил только, чтобы их сначала сшили вместе в их надлежащем порядке. Почему он был арестован, ему не сказали. Одна из его сестер тщетно тщетно обращалась к королю. Его лживо обвинили в соучастии в воображаемом заговоре, о котором его следователи ничего не сделали. Не обращали внимания на откровенные отрицания человека с искренней природой, который никогда не скрывал своих мыслей или действий. «Почему», спросил он, при первом осмотре лордом Лодердейлом, который был одним из его родственников, «почему он, как частный человек, вмешиваться в политику? Что имел частный человек, чтобы делать с правительством? »Его ответ был:« Мой господин, нет ни одного публичного человека, ни какого-либо магистрата, который написал о политике, не стоит пуговицы. Все, кто был таким превосходным, были частными людьми, как частные люди, мой лорд, как я. Есть Платон, есть Аристотель, есть Ливий, есть Макиавель. Мой господин, я могу подвести итог «Политике» Аристотеля в нескольких словах: он говорит, что есть варварская монархия - такая, где люди не имеют голоса при принятии законов; он говорит, что есть Героическая монархия - такая, где люди голосуют за принятие законов; а затем, по его словам, есть Демократия, и утверждает, что нельзя говорить, что человек свободен, но только в демократии. «Лорд Лаудердейл, проявляя нетерпение, Харрингтон добавил:« Я говорю, что Аристотель так говорит. Я не так много говорил. И под каким принцем это было? Разве это не было при Александре, величайшем князе тогда в мире? Я умоляю вас, милорд, заверил ли Александр Аристотеля? он приставал к нему? Ливий, для содружества, является одним из самых полных авторов; разве он не писал при Августе Цезаре? Цезарь повесил трубку на Ливи? он приставал к нему? Макиавель, каким он был содружеством! но он писал под Медичи, когда они были князьями во Флоренции: они вешали Макиавель, или они приставали к нему? Я не сделал ничего другого, как величайших политиков: король не будет делать ничего другого, как величайших князей ». И под каким принцем это было? Разве это не было при Александре, величайшем князе тогда в мире? Я умоляю вас, милорд, заверил ли Александр Аристотеля? он приставал к нему? Ливий, для содружества, является одним из самых полных авторов; разве он не писал при Августе Цезаре? Цезарь повесил трубку на Ливи? он приставал к нему? Макиавель, каким он был содружеством! но он писал под Медичи, когда они были князьями во Флоренции: они вешали Макиавель, или они приставали к нему? Я не сделал ничего другого, как величайших политиков: король не будет делать ничего другого, как величайших князей ». И под каким принцем это было? Разве это не было при Александре, величайшем князе тогда в мире? Я умоляю вас, милорд, заверил ли Александр Аристотеля? он приставал к нему? Ливий, для содружества, является одним из самых полных авторов; разве он не писал при Августе Цезаре? Цезарь повесил трубку на Ливи? он приставал к нему? Макиавель, каким он был содружеством! но он писал под Медичи, когда они были князьями во Флоренции: они вешали Макиавель, или они приставали к нему? Я не сделал ничего другого, как величайших политиков: король не будет делать ничего другого, как величайших князей ». для содружества, является одним из самых полных авторов; разве он не писал при Августе Цезаре? Цезарь повесил трубку на Ливи? он приставал к нему? Макиавель, каким он был содружеством! но он писал под Медичи, когда они были князьями во Флоренции: они вешали Макиавель, или они приставали к нему? Я не сделал ничего другого, как величайших политиков: король не будет делать ничего другого, как величайших князей ». для содружества, является одним из самых полных авторов; разве он не писал при Августе Цезаре? Цезарь повесил трубку на Ливи? он приставал к нему? Макиавель, каким он был содружеством! но он писал под Медичи, когда они были князьями во Флоренции: они вешали Макиавель, или они приставали к нему? Я не сделал ничего другого, как величайших политиков: король не будет делать ничего другого, как величайших князей ». Это было слишком много, чтобы надеяться, даже во сне, на беззаботного Карла II. Харрингтон не смог добиться даже справедливости в открытом судебном разбирательстве. Он содержался пять месяцев незанятым заключенным в Башне, только укрытый от ежедневных жестокостей путем взятки лейтенанту. Когда его habeas corpus был перемещен, он сначала был категорически отказан; и когда он был предоставлен, Харрингтон был вывезан из Башни от одного до двух часов утра и доставлен на корабль, который привел его к более узкому тюремному заключению на острове Св. Николая, напротив Плимута. Там его здоровье серьезно пострадало, и его семья получила его заключение в тюрьму в Плимуте, предоставив облигации в размере 5000 фунтов стерлингов в качестве поручительств против его побега. В Плимуте Харрингтон страдал от цинги, Когда он был полностью разрушен в теле и в уме, его милостивое величество восстановило Харрингтона к своей семье. Он никогда не восстанавливал здоровье, но все еще занимался своим пером, пишу, среди прочего, серьезным аргументом, чтобы доказать, что они сами были безумными, кто его так считал. В последние дни его разрушенной жизни Джеймс Харрингтон женился на старом другом семьи, остроумной даме, дочери сэра Мармадюка Доррелла, из Бакингемшира. Подагра была добавлена ​​к его проблемам; затем он был парализован; и он умер в Вестминстере в возрасте шестидесяти шести лет 11 сентября 1677 года. Он был похоронен в церкви Св. Маргариты, на могиле сэра Уолтера Роли, на южной стороне алтаря. HM OCEANA ЧАСТЬ I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ Показ принципов правительства JANOTTI, самый прекрасный описатель Содружества Венеции, делит целую серию правительств на два раза или периоды: тот, который заканчивается свободой Рима, который был курсом или империей, как я могу называть, древней осторожности, впервые открыл человечеству сам Бог в ткани Содружества Израиля, а затем выбрал из своих шагов в природе и единодушно последовал за греками и римлянами; другой, начинающийся с рук Цезаря, который, гасясь свободой, был переходом древнего в современное благоразумие, введенным этими наводнениями гуннов, готов, вандалов, лангобардов, саксов, которые, разрушая Римскую империю, деформировали все лицо мир с теми плохими чертами правительства, Отношение к этим двум временам, правительству (определить его де-юре или, согласно древнему благоразумию), является искусством, посредством которого гражданское общество мужчин учреждается и сохраняется на основе общего права или интересов; или, следуя Аристотелю и Ливию, это империя законов, а не людей. И правительство (чтобы определить его де-факто или, согласно современному благоразумию), является искусством, посредством которого какой-то человек или несколько человек подчиняются городу или нации и управляют им в соответствии с его или их частным интересом; который, поскольку законы в таких случаях делаются в соответствии с интересами человека или нескольких семей, можно сказать, что это империя людей, а не законов. Первый вид - это то, что Макиавель (книги которого пренебрегают) является единственным политиком, который уже собирался получить; и что Левиафан (который будет иметь свою книгу, наложенную на университеты) собирается уничтожить. Ибо «это, - говорит он, - еще одна ошибка политики Аристотеля в том, что в хорошо упорядоченном содружестве не должны управлять люди, а законы. Какой человек, у которого есть свои природные чувства, хотя он не может ни писать, ни читать, не находит себя управляемым ими, он боится, и верит, что может убить или навредить ему, когда он не подчиняется? или, кто считает, что закон может причинить ему боль, а это только слова и бумага, без рук и мечей людей? »Я признаюсь, что судья на его скамейке - это закон, который наводчик на своей платформе принадлежит его пушке , тем не менее, Я не должен осмеливаться спорить с человеком о любой изобретательности после этого. Целая армия, хотя они не могут ни писать, ни читать, не боятся платформы, которую они знают, но это земля или камень; ни пушки, которая без руки, чтобы дать ей огонь, - это всего лишь холодное железо; поэтому целая армия боится одного человека. Но такого рода есть отношение Левиафана, как я покажу в разных местах, которые идут на моем пути, на протяжении всей его политики или, что еще хуже; как он говорит, «Аристотеля и Цицерона, греков и римлян, которые жили в популярных государствах, что они получили эти права, а не из принципов природы, но перенесли их в свои книги из практики их собственных содружеств, поскольку грамматисты описывают правила языка у поэтов. Поэтому, чтобы продолжить с его предварительного дискурса, я разделим его, согласно двум определениям правительства, касающимся два раза Янотти, в двух частях: первое, рассмотрение принципов правительства в целом и, по мнению древних; во-вторых, обращение с покойными правительствами Океаны в частности и в отношении современного благоразумия. Правительство, по словам древних, и их ученый ученик Макиавель, единственный политик более поздних эпох, имеет три вида: правительство одного человека или лучшего рода или всего народа; которые своими более узнаваемыми именами называются монархией, аристократией и демократией. Они держат по своей склонности к вырождению, чтобы быть злым. Ибо тогда, когда те, которые правит, должны управлять по разуму, если они управляют по страсти, они делают то, чего они не должны делать. Поэтому, поскольку причина и страсть - это две вещи, поэтому одно дело заключается в правительстве по разуму, а коррупция власти страстью - это другое дело, но не всегда другое правительство: как живое тело - это одно, а тело, которое мертвое - другое дело, но не всегда другое существо, хотя разложение одного из них длится, чтобы быть поколением другого. Коррупция тогда монархии называется тиранией; аристократии, олигархии и демократии, анархии. Но законодатели, заставив эти три правительства в лучшем случае быть ничтожными, изобрели еще одну, состоящую из смеси всех, что только хорошо. Это доктрина древних. Но Левиафан уверен, что все они обмануты, и что нет другого правительства в природе, кроме одного из трех; а также, что плоть их не может вонять, имена их коррумпированных существ - это имена человеческих фантазий, которые будут поняты, когда нам покажут, кто из них был Сенат Популлук Романус. Чтобы идти своим путем и все же следовать за древними, принципы правления двояковы: внутренние или товары ума; и внешний, или товар удачи. Товары ума - это естественные или приобретенные добродетели, как мудрость, благоразумие и мужество и т. Д. Товары фортуны - это богатство. Есть товары и тела, как здоровье, красота, сила; но это не следует учитывать с этой точки зрения, потому что, если человек или армия приобретают победу или империю, это больше связано со своей дисциплиной, оружием и мужеством, чем с их естественным здоровьем, красотой или силой в отношении того, что побежденные люди могут обладать большей природной силой, красотой и здоровьем, но при этом найти небольшое средство. Принципы правления тогда находятся в товарах ума или в товарах удачи. К товарам ума отвечает авторитет; к товарам удачи, власти или империи. Поэтому Левиафан, хотя он и прав, когда говорит, что «богатство есть сила», ошибается там, где он говорит, что «благоразумие или благоразумие есть сила», поскольку учение или благоразумие человека не больше власти, чем обучения или осмотрительности книги или автора, которая является надлежащей властью. Ученый писатель может иметь власть, хотя у него нет власти; и глупый судья может иметь власть, хотя в противном случае он не имеет никакого уважения или авторитета. Различие этих двух наблюдается Ливи в Эвандере, о котором он говорит, что он управлял скорее авторитетом других, чем собственной силой. Поэтому Левиафан, хотя он и прав, когда говорит, что «богатство есть сила», ошибается там, где он говорит, что «благоразумие или благоразумие есть сила», поскольку учение или благоразумие человека не больше власти, чем обучения или осмотрительности книги или автора, которая является надлежащей властью. Ученый писатель может иметь власть, хотя у него нет власти; и глупый судья может иметь власть, хотя в противном случае он не имеет никакого уважения или авторитета. Различие этих двух наблюдается Ливи в Эвандере, о котором он говорит, что он управлял скорее авторитетом других, чем собственной силой. Поэтому Левиафан, хотя он и прав, когда говорит, что «богатство есть сила», ошибается там, где он говорит, что «благоразумие или благоразумие есть сила», поскольку учение или благоразумие человека не больше власти, чем обучения или осмотрительности книги или автора, которая является надлежащей властью. Ученый писатель может иметь власть, хотя у него нет власти; и глупый судья может иметь власть, хотя в противном случае он не имеет никакого уважения или авторитета. Различие этих двух наблюдается Ливи в Эвандере, о котором он говорит, что он управлял скорее авторитетом других, чем собственной силой. «Для обучения или осмотрительности человека нет больше власти, чем обучение или благоразумие книги или автора, которая является надлежащей властью. Ученый писатель может иметь власть, хотя у него нет власти; и глупый судья может иметь власть, хотя в противном случае он не имеет никакого уважения или авторитета. Различие этих двух наблюдается Ливи в Эвандере, о котором он говорит, что он управлял скорее авторитетом других, чем собственной силой. «Для обучения или осмотрительности человека нет больше власти, чем обучение или благоразумие книги или автора, которая является надлежащей властью. Ученый писатель может иметь власть, хотя у него нет власти; и глупый судья может иметь власть, хотя в противном случае он не имеет никакого уважения или авторитета. Различие этих двух наблюдается Ливи в Эвандере, о котором он говорит, что он управлял скорее авторитетом других, чем собственной силой. Начнем с богатства, в том, что на них висят люди, а не на выбор, а на другой, но по необходимости и по зубам; поскольку тот, кто хочет хлеба, является его слугой, который будет его кормить, если человек таким образом питает целый народ, они находятся под его империей. Империя имеет два вида, внутренние и национальные, или иностранные и провинциальные. Внутренняя империя основана на господстве. Доминион - это собственность, реальная или личная; т. е. на землях или в деньгах и товарах. Земли или части и участки территории удерживаются собственником или собственниками, лордом или властелинами, в некоторой степени; и такие (за исключением того, что он находится в городе, который имеет мало земли или не имеет земли и доходы которой находятся в торговле), равно как доля или баланс владения или собственности на суше, такова природа империи. Если один человек является единственным помещиком на территории или перебалансирует людей, например, три части в четыре, он великий сеньор; потому что так называется тюрк из его собственности, а его империя - абсолютная монархия. Если немногие или дворяне или дворяне с духовенством становятся помещиками или перебазили людей на подобную пропорцию, это делает готический баланс (который будет показан в целом во второй части этого дискурса), а империя - смешанная монархия, как и Испания, Польша и поздний Океаны. И если все люди будут помещиками или удерживают земли, разделенные между ними, что ни один человек, ни число людей в компасе немногих или аристократии не перебалансируют их, империя (без вмешательства силы) является содружеством , Если в любом из этих трех случаев вмешаться сила, она должна либо заложить правительство в фонд, либо основание для правительства; или удерживая правительство не в соответствии с балансом, это не является естественным, но жестоким; и поэтому, если это будет в преданности принца, это тирания; если в преданности немногих, олигархии; или, если во власти народа, анархия: каждое из этих путаниц, баланс, стоящий в ином случае, является лишь короткой продолжительностью, потому что против природы баланса, который, а не разрушается, уничтожает то, что противостоит ему. Но есть некоторые другие путаницы, которые, будучи укорененными в балансе, имеют более продолжительный характер и имеют худшие последствия; как, во-первых, где дворяне владеют половиной собственности или примерно той пропорции, а люди - другой половиной; и в этом случае, не изменяя равновесия, нет лекарств, но один должен съесть другого, так как люди благородство в Афинах и благородство людей в Риме. Во-вторых, когда принц держит около половины владычества, а люди в другой половине (что было в случае с римскими императорами, частично отданными их военным колониям, а частично - сенату и народу), правительство становится очень рушится, и князей, и людей. В некоторой степени, это определенные правительства в этот день, которые, как говорят, существуют путаницей. В этом случае, чтобы исправить баланс, это повлечет за собой страдания; но в трех первых, чтобы не исправить, это потерять правительство. Поэтому, будучи незаконным в Турции, что любой человек должен обладать землей, но Великим Сеньором, баланс устанавливается законом, а империя - твердой. Кроме того, хотя короли часто продавали, был трон Океаны, который, как известно, трясся, пока закон отчуждения не сломал столбы, уступив благородству продажу своих имений. В то время как Лакедемон занимал разделение земли, сделанное Ликург, оно было недвижимым; но, нарушив это, больше не может стоять. Этот закон, устанавливающий баланс в землях, называется аграрным, и впервые был введен самим Богом, который разделял землю Ханаан своим народом по жребию, и имеет такую ​​добродетель, что, где бы он ни находился, правительство не изменило, кроме как с согласия; как в этом непревзойденном примере людей Израиля, когда они были в свободе, им нужно было выбрать короля. Но без аграрного права правительство, будь то монархическое, аристократическое или популярное, не имеет долгосрочной аренды. Что касается господства, личного или денежного, то он может время от времени возбуждать Мелиуса или Манлия, которые, если Содружество не обеспечено какой-либо диктаторской властью, могут быть опасны, хотя это редко или никогда не было успешным; потому что для создания империи собственности требуется, чтобы у нее был некоторый определенный корень или плацдарм, который, кроме земли, не мог иметь, иначе как бы на крыле. Тем не менее, в таких городах, как, главным образом, торговля, и практически не имеют земли, как Голландия и Генуя, баланс сокровищ может быть равен стоимости земли в упомянутых случаях. Но Левиафан, хотя он, кажется, исказился в древности, после того, как его яростный мастер Карнеад, схватил общественный меч, к которому он сводит всю манеру и вопрос правительства; поскольку, когда он подтверждает это мнение (что любой монарх получает свою силу заветом, то есть на условиях), «исходить из того, что не понимает эту легкую истину, что заветы - это всего лишь слова и дыхание, не имеют силы обязать, содержать, удерживать или защищать любого человека, но то, что они имеют от общественного меча ». Но, как он сказал о законе, что без этого меча это всего лишь бумага, поэтому он мог подумать об этом мече, чтобы без руки это только холодное железо. Рука, которая держит этот меч, - ополчение нации; и ополчение нации - это либо армия в поле, или готов к полем по случаю. Но армия - это зверь, у которого большой живот, и его нужно кормить: для чего это произойдет, и какие пастбища у вас есть, и какие пастбища у вас есть, придут на баланс имущества, без которого общественный меч - это всего лишь имя или просто spitfrog. Поэтому, чтобы установить то, что Левиафан говорит об оружии и контрактах немного натянуто, тот, кто может пасти этого зверя с большим животом, поскольку тюрк делает его Тимариот, вполне может высмеять того, кто воображает, что он получил свою силу по завету, или обязанный любой такой игрушке. Именно в этом случае только заветы - это всего лишь слова и дыхание. Но если собственность дворянства, снабженная их жильцами и хранителями, станет пастбищем этого зверя, он знает свою шпагу своего хозяина; и царь в такой конституции не может царствовать иначе, чем завет; или если он сломает это, это слова, которые приходят к ударам. «Но, - говорит он, - когда собрание людей становится суверенным, тогда никто не может себе представить, чтобы какой-либо такой завет имел право участвовать в этом учреждении». Но что было в том, что Publicola обратился к народу или что люди их трибуны? «Фи, - говорит он, - никто не такой скучный, чтобы сказать, что римский народ заключил завет с римлянами, чтобы сохранить суверенитет в тех или иных условиях, которые не были выполнены, римляне могли бы сместить римского народа. «В нем есть несколько замечательных вещей; поскольку он считает, что Содружество Рима состояло из одного собрания, тогда как оно состояло из сената и народа; что они не были заветы, тогда как каждый закон, принятый ими, был завет между ними; что одно собрание стало суверенным, а народ, которые были только суверенными, были такими с самого начала, как это проявляется в древнем стиле их заветов или законов - «Сенат решил, люди постановили», что совет, сделанный суверенным, не может быть сделан на условиях, тогда как Децциры, являющиеся советом, который был сделан суверенным, были созданы на условиях; что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. как это проявляется в древнем стиле их заветов или законов - «Сенат решил, люди постановили», что совет, сделанный суверенным, не может быть сделан на условиях, тогда как Децциры, являющиеся советом, который был суверенным, были на условиях; что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. как это проявляется в древнем стиле их заветов или законов - «Сенат решил, люди постановили», что совет, сделанный суверенным, не может быть сделан на условиях, тогда как Децциры, являющиеся советом, который был суверенным, были на условиях; что все условия или заветы, делающие суверена, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. «Что совет, сделанный суверенным, не может быть сделан на условиях, тогда как Децциры, являющиеся советом, который был сделан суверенным, были созданы на условиях; что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. «Что совет, сделанный суверенным, не может быть сделан на условиях, тогда как Децциры, являющиеся советом, который был сделан суверенным, были созданы на условиях; что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. что все условия или заветы, делающие суверенного существа, недействительны; откуда следует, что Деццири был сделан после того, как законное правительство Рима и было незаконным для Содружества Рима сместить Децивиров; как и Цицерон, если он писал иначе из своего содружества, не писал из природы. Но прийти к другим, которые больше видят этот баланс. У вас есть Аристотель, наполненный им в разных местах, особенно там, где он говорит, что «неумеренное богатство, когда один человек или немногие имеют больше имущества, чем равенство или ранг содружества, будет повод для мятежа, который заканчивается в большей степени в монархии, и что по этой причине остракизм был получен в разных местах, как в Аргосе и Афинах. Но было лучше предотвратить рост в начале, чем, когда у него есть голова, искать средства для устранения такого зла ». Макиавель пропустил его очень узко и опаснее, не понимая, что, если соседи будут соприкасаться со школой, это по их перебалансированности, он говорит о шляхте как враждебной к народным правительствам и о народных правительствах, враждебных дворянству; и заставляет нас поверить в то, что люди в них так разъярены, что, когда они встречают джентльмена, они его убивают, что никогда не может быть доказано ни одним примером, если только в гражданской войне, увидев, что даже в Швейцарии дворяне не только безопасно, но в чести. Но баланс, как я его положил, хотя и невидимый Макиавелем, - это то, что его истолковывает, и то, что он подтверждает своим суждением во многих других, а также в этом месте, где он заключает, «Тот, кто собирается собирать содружество, где много джентльменов, если только он не уничтожит их, предпринимает невозможность. И тот, кто собирается ввести монархию, где состояние людей равно, никогда не приведет к этому, если он не выберет таких из них, как самые бурные и амбициозные, и сделает их джентльменами или дворянами, а не именем но по сути; то есть, обогащая их землями, замками и сокровищами, которые могут получить у них власть среди остальных и привести остальных к зависимости от самих себя, до конца, что, сохраняя свои амбиции принцем, князь может поддерживать его власть ими ». И тот, кто собирается ввести монархию, где состояние людей равно, никогда не приведет к этому, если он не выберет таких из них, как самые бурные и амбициозные, и сделает их джентльменами или дворянами, а не именем но по сути; то есть, обогащая их землями, замками и сокровищами, которые могут получить у них власть среди остальных и привести остальных к зависимости от самих себя, до конца, что, сохраняя свои амбиции принцем, князь может поддерживать его власть ими ». И тот, кто собирается ввести монархию, где состояние людей равно, никогда не приведет к этому, если он не выберет таких из них, как самые бурные и амбициозные, и сделает их джентльменами или дворянами, а не именем но по сути; то есть, обогащая их землями, замками и сокровищами, которые могут получить у них власть среди остальных и привести остальных к зависимости от самих себя, до конца, что, сохраняя свои амбиции принцем, князь может поддерживать его власть ими ». Поэтому, так как в этом месте я соглашаюсь с Макиавелем, что дворяне или дворяне, перебалансируя народное правительство, являются полным проклятием и разрушением его; поэтому я покажу в другом, что дворянин или народное правительство в народном правительстве, не перебалансируя его, - это сама жизнь и душа. По тому, что было сказано, должно казаться, что мы можем отложить дальнейшие споры об общественном мече или о праве милиции; который, будь то правительство, то, что он хочет, или пусть он может изменить, как он может, неотделим от перевеса в господстве: и, если иное не указано законом или обычаем (как в Содружестве Рима, где люди, имеющие меч, у дворянства был перевес), использует его на любом другом конце, кроме разрушения. Ибо, поскольку здание, колеблющееся от фундамента, должно падать, поэтому оно противоречит закону, колеблющемуся от разума, и ополченцам от баланса владычества. И, следовательно, многое для баланса национальной или внутренней империи, которая находится в доминировании. Баланс иностранной или провинциальной империи носит противоположный характер. Мужчина может также сказать, что для него, который сделал честную и честную покупку жильцам, незаконно, что касается правительства, которое добилось справедливого прогресса и расширения своего существования, чтобы иметь провинции. Но как провинция может быть справедливо приобретена в другом месте. В этом я должен показать не более того, как и на каком балансе он должен быть проведен; для чего я сначала покажу, на каком балансе это не должно быть проведено. Было сказано, что национальная или независимая империя, какого бы рода она ни была, должна осуществляться ими, которая имеет надлежащий баланс владения в стране; поэтому провинциальная или зависимая империя не должна осуществляться ими, которая имеет баланс владения в провинции, потому что это приведет правительство из провинциальных и зависимых, к национальным и независимым. Абсолютная монархия, как и у турок, не выращивает своих людей дома и за границей, иначе как жильцы для жизни или по желанию; поэтому его национальное и провинциальное правительство - одно. Но в правительствах, которые признают гражданина или подчиняются господству на землях, самыми богатыми являются те, кто разделяет большую часть власти дома; тогда как самые богатые среди провинциалов, хотя родные предметы или граждане, которые были пересажены, меньше всего допускаются к правительству за рубежом; для мужчин, таких как цветы или корни, которые пересаживаются, следует за почвой, в которой они растут. Поэтому Содружество Рима, посадив колонии своих граждан в пределах Италии, взял лучший способ пропаганды и натурализации страны; тогда как если бы он посадил такие колонии без границ Италии, он бы оттолкнул граждан и дал корень свободы за границей, которые могли возникнуть чужой или дикой и враждебно относились к ней: поэтому она никогда не делала такого расселения и его сила, пока она не была под игом императоров, которые, освобождая себя от людей, как бы меньше опасаясь того, что они могли делать за границей, чем дома, приняли противоположный курс. Мамелуки (которые, пока кто-либо не докажет мне об обратном, я полагаю, что это было содружество, состоящее из армии, в которой общим солдатом был народ, уполномоченный офицер Сената и генерал князь) были иностранцами, и по нациям черкесов, которые управляли Египтом; поэтому они никогда не заставляют сажать себя на владычество, которое естественно растет в национальных интересах, должно было распустить иностранное иго в этой провинции. Подобное в некотором роде можно сказать о Венеции, правительство которого обычно ошибочно; для Венеции, хотя она не принимает в народе, никогда не исключала их. Это содружество, приказание которого является самым демократическим или популярным из всех других, в отношении изысканной ротации Сената, в первом учреждении взяли на себя весь народ; они, которые сейчас живут под руководством правительства без его участия, являются такими, которые с тех пор были либо добровольно подобранными, либо подчиненными оружием. Поэтому субъект Венеции регулируется провинциями, а баланс господства не стоит, как уже было сказано, с провинциальным правительством; поскольку мамлюки не принуждали свое правительство к этому балансу в своих провинциях, чтобы национальные интересы не должны были искоренять иностранцев, поэтому не смейте венецианцев взять на себя их подданные на этом балансе, чтобы иностранные интересы не искореняли национальных (то есть из 3000 ныне управляемых) и распространяя содружество на всем протяжении ее территории, теряют преимущество своего положения, благодаря чему в значительной степени оно существует. И таково также правительство испанца в Индии, на которое он избирает выходцев из своей страны, не признавая креолов правительству этих провинций, хотя и происходит от испанцев. и, распространяя содружество на всех ее территориях, теряют преимущество своего положения, благодаря чему в значительной степени оно существует. И таково также правительство испанца в Индии, на которое он избирает выходцев из своей страны, не признавая креолов правительству этих провинций, хотя и происходит от испанцев. и, распространяя содружество на всех ее территориях, теряют преимущество своего положения, благодаря чему в значительной степени оно существует. И таково также правительство испанца в Индии, на которое он избирает выходцев из своей страны, не признавая креолов правительству этих провинций, хотя и происходит от испанцев. Но если принц или содружество могут владеть территорией, которая в этом чужой, может быть спрошено, почему он не может придерживаться того, что является родным подобным образом? На что я отвечаю, потому что он может держать иностранца на родной территории, но не иноземный, и как до сих пор я показал, что не является провинциальным балансом, поэтому в результате этого ответа может показаться, что это такое, а именно, перебалансировка родной территории иностранцу; поскольку одна страна уравновешивает себя распределением собственности в соответствии с долей того же самого, поэтому одна страна переизбывает другую по преимуществу различных видов. Например, Содружество Рима перебалансировало свои провинции энергией более превосходного правительства, противостоящего сумасшедшему. Или более изысканным ополчением, противостоящим одному уступающему в храбрости или дисциплине. Подобным было то, что у мамлюков, будучи выносливым народом, для египтян, которые были мягкими. И баланс ситуации в этом чудесном эффекте; видя, что король Дании, не являясь ни одним из самых могущественных князей, способен на Звуке унести величайшее; и, поскольку этот Царь, по преимуществу земли, может сделать морской приток, поэтому Венеция по преимуществу моря, в объятиях которой она неприступна, может заставить землю прокормить свою пропасть. Для колоний в Индии они еще младенцы, которые не могут жить без сосания грудей в своих городах-матерях, но такие, как я ошибаюсь, если, когда они достигли совершеннолетия, они не отучают себя; что заставляет меня задуматься о князьях, которые наслаждаются таким образом. И многое для принципов власти, будь то национальных или провинциальных, внутренних или иностранных; будучи такими внешними и основанными на товарах удачи. Я прихожу к принципам власти, которые являются внутренними и основаны на товарах разума. Эти законодатели, которые могут объединиться в своем правительстве с судьбами, приближаются к делу Бога, чье правительство состоит из неба и земли; которое было сказано Платоном, хотя и по-разному, поскольку, когда принцы должны быть философами или философами-князьями, мир был бы счастлив. И говорит Соломон: «Существует зло, которое я видел под солнцем, которое исходит от правителя (enimvero neque nobilem, neque ingenuum, nec libertinum quidem armis praeponere, regia utilitas est). Глупость находится в большом достоинстве, а богатые (либо в добродетели, и в мудрости, в товарах разума, или удачи на этом балансе, который дает им чувство национальных интересов) сидят в низеньких местах. Я видел слуг на лошадях и князей, идущих как слуги на земле ». Печальные жалобы на то, что принципы власти и власти, товары ума и богатства не встречаются и не скручиваются в венке или короне империи ! Поэтому, если у нас есть что-то благочестие или благоразумие, давайте выступим из грязи, представляющей особый интерес к созерцанию добродетели, и положим руку на устранение «этого зла из-под солнца», это зло, против которого никакое правительство, которое не обеспечено, может быть хорошим; это зло, из которого безопасное правительство должно быть совершенным. Соломон говорит нам, что причина этого - от правителя, от тех принципов власти, которые, уравновешенные земным мусором, исключают небесные сокровища добродетели и влияние этого на правительство, которое является авторитетом. Мы бродили по земле, чтобы узнать баланс сил; но чтобы узнать, что из власти мы должны подняться, как я сказал, ближе к небесам или к образу Бога, который есть душа человека. Душа человека (чья жизнь или движение - постоянное созерцание или мысль) - это любовница двух могущественных соперников, одна причина, другая страсть, которые находятся в постоянном костюме; и, согласно тому, что она отказывается от своей воли этим или любым из них, это блаженство или страдание, которые человек участвует в этой смертной жизни. Ибо, как бы ни была страсть в созерцании человека, порождаемая его волей в действие, является пороком и рабством греха; так что всякая причина в созерцании человека, вызванная его волей в действии, есть добродетель и свобода души. Опять же, поскольку те действия человека, которые были грехом, приобретают для себя покаяние или позор, а также влияют на других с презрением или жалостью, поэтому те действия человека, которые являются добродетелью, приобретают для себя честь и другие авторитеты. Теперь правительство - это не что иное, как душа нации или города: почему то, что было причиной в споре о содружестве, порожденном результатом, должно быть добродетелью; и поскольку душа города или нации является суверенной силой, ее добродетель должна быть законом. Но правительство, чей закон является добродетелью и чья добродетель является законом, тот же, чья империя является авторитетом, а чья власть - империя. Опять же, если свобода человека состоит в империи его разума, отсутствие которого предаст его рабству его страстей, тогда свобода содружества состоит в империи ее законов, отсутствие которой предает ее похоть тиранов. И я полагаю, что это принципы, на которых Аристотель и Ливий (безжалостно обвиненные Левиафаном за то, что они не писали из природы) обосновали свое утверждение: «Содружество - это империя законов, а не мужчин». Но они не должны нести это так. «Ибо, - говорит он, - свобода, из-за которой так часто и почетно упоминается история и философия древних греков и римлян, а также писания и дискурсы тех, что из них получили все свое учение в политике, это не свобода конкретных людей, а свобода содружества ». Он мог бы также сказать, что поместья конкретных людей в содружестве - это не богатство конкретных людей, а богатство содружества; ибо равенство владений приводит к равенству власти, а равенство власти - это свобода не только содружества, но и каждого человека. Но уверен, что человек никогда не был бы таким образом непочтительным с величайшими авторами и позитивным против всей древности без какой-либо определенной демонстрации истины - и что это? Почему, «на башенках города Лукка написано великими персонажами в этот день слово ЛИБЕРТАС; однако ни один человек не может сделать вывод о том, что у определенного человека больше свободы или иммунитета от службы в Содружестве, чем в Константинополе. Независимо от того, является ли содружество монархическим или популярным, свобода одна и та же. «Гора породила, и у нас есть небольшая двусмысленность! Для того, чтобы сказать, что у Луккеза больше нет свободы или иммунитета от законов Лукки, чем у турок, чем у Константинополя; и сказать, что Луккезе не имеет больше свободы или иммунитета по законам Лукки, чем турок у Константинополя, - довольно разные речи. Первое можно сказать и обо всех правительствах; вторая скудная из двух; гораздо меньше из них, видя, что известно, что, хотя величайший Башау является арендатором, а также его головы как своего имения, по воле его лорда, самый скудный Луккез, у которого есть земля, является держателем обоих, а не под контролем, но по закону, и который обрамлен каждым частным человеком ни к какому другому концу (или они не могут поблагодарить себя), чем к защите свободы каждого частного человека, который, таким образом, становится свободой содружества. Но видя, что законы, составляющие законы в содружестве, - это всего лишь люди, главный вопрос, похоже, заключается в том, как содружество становится империей законов, а не мужчин? или как дебаты или результат содружества так уверенны по разуму; видя, что они делятся, и те, кто решают, будут только людьми? «И так часто, как причина против человека, так часто человек будет против разума». Это считается проницательным словом, но не навредит; так как разум - это не что иное, как интерес, есть интересы дайверов и, следовательно, разные соображения. Во-первых, есть частная причина, которая представляет интерес для частного человека. Во-вторых, есть причина государства, которое представляет собой интерес (или ошибка, как было сказано Соломоном) правителя или правителей, то есть князя, дворянства или народа. В-третьих, есть причина, которая представляет интерес для всего человечества или для всего. «Теперь, если мы увидим даже в тех естественных агентах, которые хотят чувства, что, как в самих себе, они имеют закон, который направляет их в средствах, посредством которых они стремятся к своему собственному совершенству, так же, как и другой закон, который затрагивает их, как они есть общинные части, объединенные в одно тело, закон, который обязывает их каждого служить добру других, и все, чтобы отдавать предпочтение благам всего, прежде всего, своего собственного; как когда камни или тяжелые вещи оставляют свои обыкновенные обыкновения или центра, и взлетают вверх, как будто они слышали, что им приказано отпустить добро, которое они частно хотят, и облегчить настоящее бедствие природы в целом ». право, закон природы или интересы целого, который является более превосходным и признается самими агентами, кроме права или интересов только частей. «Поэтому, хотя действительно можно сказать, что существа, естественно, переносятся в их надлежащую полезность или прибыль, которые не должны восприниматься в слишком общем смысле; видя, как дайверы воздерживаются от своей собственной выгоды, будь то в отношении тех же людей или, по крайней мере, их молодых ». Тогда человечество должно быть либо менее справедливым, чем существо, либо признать, что его общий интерес является общим правом. И если причина - это не что иное, как интерес, а интерес человечества - это правильный интерес, то причина человечества должна быть правильной причиной. Теперь вычислите хорошо; ибо, если интерес народного правительства будет самым близким к интересам человечества, тогда причина народного правительства должна стать ближайшей к правильной причине. Но можно сказать, что трудности все еще остаются; поскольку он заинтересован в правильном здравомыслящем правительстве, человек не смотрит на разум, потому что он прав или неправ сам по себе, но как он делает для него или против него. Поэтому, если вы не можете показать такие приказы правительства, как, например, Божьи по своей природе, уметь удерживать того или иного существа, чтобы избавиться от той склонности, которая более своеобразна для него, и принять то, что касается общего блага или интереса, все это не должно быть больше, чем убеждать каждого человека в популярном правительстве не вырезать себя из того, чего он больше всего желает, а быть в русле за публичным столом и отдавать все от себя к порядочности и общему интерес. Но такие приказы могут быть установлены, как может, во всех случаях, вопреки близорукости того, что придерживается каждого человека наедине, и в равной степени уверенности и возможности, известно даже девочкам, не говоря уже о тех, которые являются общей практики с ними в различных случаях. Например, у двух из них есть торт, все еще неразделенный, который был дан между ними: каждый из них может иметь то, что должно быть, «Разделите», говорит один другому, «и я выберу; или позвольте мне разделить, и вы выберете ». Если это будет только однажды достигнуто, этого достаточно; для divident, разделяющего неравномерно, теряет, в отношении того, что другой занимает лучшую половину. Поэтому она делится одинаково, и поэтому оба имеют право. «О, глубина мудрости Божией. «И все же« устами младенцев и грудных детей Он дал Свою силу »; то, что великие философы оспаривают напрасно, выявляется двумя безвредными девочками, даже всей тайной содружества, которая заключается только в разделении и выбор. Не имеет и Бога (если его работы в природе будут поняты), так много осталось для человечества, чтобы оспаривать то, кто разделяет и кто выбирает, но распределяет их навсегда в два порядка, из которых одно имеет естественное право делиться, а другое Выбор. Например: Содружество - это всего лишь гражданское общество мужчин: возьмем любое количество мужчин (как двадцать) и сразу создадим содружество. Двадцать человек (если они не все идиоты, возможно, если они есть) никогда не смогут прийти вместе, но в них будет такая разница, что около трети будет мудрее или, по крайней мере, менее глупо, чем все остальное; они при знакомстве, хотя и будут маленькими, будут обнаружены, и, как олени, которые имеют самые большие головы, ведут стадо; поскольку шестеро, рассуждающие и спорящие друг с другом, показывают превосходство своих частей, четырнадцать обнаруживают вещи, о которых они никогда не думали; или очищаются в самых разных истинах, которые раньше были в недоумении. Поэтому в вопросах общей заботы, трудности или опасности они висят на губах, как дети отцов; и влияние, приобретенное ими шестью, возвышение чьими частями является пребыванием и комфортом для четырнадцати, является авторитетом отцов. Поэтому это может быть не что иное, как естественная аристократия, рассеянная Богом по всему телу человечества с этой целью и целью; и поэтому такие люди, как люди, имеют не только естественное, но и позитивное обязательство использовать их в качестве руководства; как там, где народу Израиля приказано «принять мудрых людей и понять и узнать среди их племен, чтобы они были правителями над ними». Шесть тогда одобрили, как и в данном случае, сенат, а не наследственный право или только в отношении величия их имуществ, которые будут иметь тенденцию к такой власти, которая могла бы заставить или привлечь людей, но путем избрания за их прекрасные части, которые имеют тенденцию к продвижению влияния их добродетели или авторитета, который ведет людей. Посему офис сената не должен быть командиром, а советниками, людьми; и то, что подходит советникам, сначала обсуждается, а затем давать советы в бизнесе, после чего они обсуждали, откуда декреты сената никогда не называются законами и так называемыми; и эти зрелые образы, их обязанность предлагать в деле людям. Поэтому сенат - это не более чем дебаты содружества. Но дискуссия состоит в том, чтобы различать или различать вещи, которые, будучи одинаковыми, не одинаковы; или он отделяет и взвешивает эту причину против этого, и эта причина против этого, Тогда сенат разделился, кто выберет? Спросите девушек: если бы она, которая разделила, тоже должна была выбраться, это было немного хуже для другого, если бы она вообще не разделилась, но держала весь пирог в себе, потому что, чтобы выбрать, она разделила соответственно. Поэтому, если сенат обладает какой-либо дополнительной силой, чем разделять, то содружество никогда не может быть равным. Но в содружестве, состоящем из единого совета, нет другого выбора, кроме разделенного; откуда такой совет, что такой совет не может скреститься, то есть быть фактологичным, в этом случае нет другого разделения торта, но между собой. И нет никакого средства, кроме как выбрать другой совет. Мудрость немногих может быть светом человечества; но интерес немногих - это не польза от человечества, ни содружества. Поэтому, видя, что мы предоставили интерес к разуму, они не должны выбирать, чтобы они не погасили свой свет. Но поскольку разделение совета состоит из мудрости содружества, поэтому выбор собрания или совета должен состоять из интересов содружества: поскольку мудрость содружества находится в аристократии, так что интерес содружества находится во всем теле людей. И хотя это, если содружество состоит из целого народа, является слишком громоздким органом, который будет собран, этот совет должен состоять из такого представителя, который может быть равным, и таким образом составлен, поскольку они никогда не могут сдержать каких-либо других интересов, чем интересы всего народа; способ, который является таким, каким лучше всего иллюстрируется примером, я перехожу к модели. Но в данном случае шесть разделяющих и четырнадцати выборов должны по необходимости принимать во внимание интересы двадцати. Разделение и выбор, на языке содружества, обсуждает и разрешает; и вообще, при обсуждении сената, предлагается народу и разрешается ими, вводится в действие авторитетом отцов и силой народа, которые соглашаются, составляют закон. Но закон, сделанный, говорит Левиафан, «это только слова и бумага без рук и мечей людей», поэтому, поскольку эти два порядка содружества, а именно сенат и народ, являются законодательными, поэтому по необходимости третий - исполнитель законов, и это магистратура. В каком порядке, в то время как все остальное вырабатывается искусством, содружество состоит из «предложения сената, разрешения народа и исполнительной власти», в котором участие аристократии, как в сенате, демократии, как и в народе, и монархии, как в магистратуре, она полна. Теперь, когда нет другого содружества, но это в искусстве или природе, неудивительно, что Макиавель показал нам, что древние считали это только хорошим; но мне кажется странным, что они должны придерживаться того, что может быть любое другое, ибо если бы существовала такая вещь, как чистая монархия, тем не менее, что я должен быть такой чистой, как чистая аристократия, или чистая демократия не в моем понимании. Но магистратура, как по количеству, так и по функциям, отличается в разных странах содружества. Тем не менее, есть одно условие, которое должно быть одинаковым в каждом, или оно растворяет содружество, где оно хочет. И это не менее того, поскольку рука магистрата является исполнительной властью закона, поэтому глава магистрата несет ответственность перед народом, что его исполнение должно осуществляться в соответствии с законом; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. тем не менее, должно быть такое, что чистая аристократия или чистая демократия не в моем понимании. Но магистратура, как по количеству, так и по функциям, отличается в разных странах содружества. Тем не менее, есть одно условие, которое должно быть одинаковым в каждом, или оно растворяет содружество, где оно хочет. И это не менее того, поскольку рука магистрата является исполнительной властью закона, поэтому глава магистрата несет ответственность перед народом, что его исполнение должно осуществляться в соответствии с законом; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. тем не менее, должно быть такое, что чистая аристократия или чистая демократия не в моем понимании. Но магистратура, как по количеству, так и по функциям, отличается в разных странах содружества. Тем не менее, есть одно условие, которое должно быть одинаковым в каждом, или оно растворяет содружество, где оно хочет. И это не менее того, поскольку рука магистрата является исполнительной властью закона, поэтому глава магистрата несет ответственность перед народом, что его исполнение должно осуществляться в соответствии с законом; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. отличается в разных странах Содружества. Тем не менее, есть одно условие, которое должно быть одинаковым в каждом, или оно растворяет содружество, где оно хочет. И это не менее того, поскольку рука магистрата является исполнительной властью закона, поэтому глава магистрата несет ответственность перед народом, что его исполнение должно осуществляться в соответствии с законом; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. отличается в разных странах Содружества. Тем не менее, есть одно условие, которое должно быть одинаковым в каждом, или оно растворяет содружество, где оно хочет. И это не менее того, поскольку рука магистрата является исполнительной властью закона, поэтому глава магистрата несет ответственность перед народом, что его исполнение должно осуществляться в соответствии с законом; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. что его исполнение должно соответствовать закону; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. что его исполнение должно соответствовать закону; которым Левиафан может видеть, что рука или меч, который исполняет закон, находится в нем, а не над ним. Теперь, правильно ли я переписал эти принципы содружества вне природы, я обращусь к Богу и миру - к Богу в ткани Содружества Израиля и к миру в универсальной серии древнего благоразумия. Но поскольку одни и те же содружества будут открыты в Совете законодателей, я коснусь их в настоящее время, но немного, начиная с Израиля. Содружество Израиля состояло из Сената, народа и магистратуры. Люди по их первому разделу, которое было генеалогическим, содержались под их тринадцатью племенами, домами или семьями; из которых первенец в каждом из них был принцем своего племени и имел его ведущее: только колено Левия, будучи отделенным от служения на алтаре, не имело другого принца, кроме первосвященника. В их втором разделении они были разделены локально их аграрным или распределением земли Ханаана к ним по жребию, десятины всех остальных в Леви; откуда, согласно их местному разделению, считаются племена, но двенадцать. Собрания людей, разделенных таким образом, были методично собраны трубами в конгрегацию: что было, должно быть, двух видов. Ибо, если бы это было вызвано только одной трубой, только князья племен и старейшины собрались; но если бы это было вызвано двумя, весь народ собрался к собранию, так как это было сделано англичанами; но на греческом языке он называется Экклесия, или Церковь Бога, и Талмудистом великая «Синагога». Слово «Экклесия» также было древнее и надлежащим образом использовано для гражданских собраний или собраний людей в Афинах, Лакедемон и Эфес, где он так называется в Писании, хотя он и не передается переводчиками, не так много, как я представляю их похвалу, Церковь или собрание израильского народа собрались в военной форме и имели результат содружества или силу подтверждения всех своих законов, хотя и предлагались даже самим Богом; как там, где они делают его царем, и где они отвергают его или переводят его в качестве гражданского магистрата и выбирают Саула. Очевидно, что он не дает такого примера законодателю в народном правительстве, чтобы отрицать или уклоняться от власти народа, что было противоречием; но, хотя он заслуженно обвиняет неблагодарность людей в этом действии, он командует Самуилом, будучи следующим под своим высшим мировым судьей, «слушать свой голос» (ибо, где избирательное право людей никуда не денется, это не содружество), и утешает его, говоря: «Они не отвергли тебя, но они отвергли меня, что я не должен царствовать над ними ». Но отвергнуть его, что он не должен царствовать над ними, был как гражданский магистрат, чтобы сместить его. Сила, которую люди должны были сместить даже самому Богу, поскольку он был гражданским магистратом, не оставляет никаких сомнений, но что они имеют право отвергнуть любой из тех законов, которые были подтверждены ими на протяжении всего Писания, которые, чтобы опустить несколько посылок, как правило, содержащиеся под двумя главами: те, которые были заключены заветом с народом в земле Моава, и те, которые были заключены заветом с народом в Хориве; два из которых, я думаю, составляют весь состав израильских законов. Сила, которую люди должны были сместить даже самому Богу, поскольку он был гражданским магистратом, не оставляет никаких сомнений, но что они имеют право отвергнуть любой из тех законов, которые были подтверждены ими на протяжении всего Писания, которые, чтобы опустить несколько посылок, как правило, содержащиеся под двумя главами: те, которые были заключены заветом с народом в земле Моава, и те, которые были заключены заветом с народом в Хориве; два из которых, я думаю, составляют весь состав израильских законов. Сила, которую люди должны были сместить даже самому Богу, поскольку он был гражданским магистратом, не оставляет никаких сомнений, но что они имеют право отвергнуть любой из тех законов, которые были подтверждены ими на протяжении всего Писания, которые, чтобы опустить несколько посылок, как правило, содержащиеся под двумя главами: те, которые были заключены заветом с народом в земле Моава, и те, которые были заключены заветом с народом в Хориве; два из которых, я думаю, составляют весь состав израильских законов. как правило, содержатся под двумя главами: те, которые были заключены заветом с народом в земле Моава, и те, которые были заключены заветом с народом в Хориве; два из которых, я думаю, составляют весь состав израильских законов. как правило, содержатся под двумя главами: те, которые были заключены заветом с народом в земле Моава, и те, которые были заключены заветом с народом в Хориве; два из которых, я думаю, составляют весь состав израильских законов. Но если все и каждый из законов Израиля, предложенных Богом, не были приняты иначе, как завет с народом, тогда только то, что было разрешено народом Израиля, было их законом; и поэтому результат этого содружества был в народе. И у людей не было результата только в вопросах права, а в некоторых случаях судебной власти; а также право взыскания войны, ведение дела в религии и избрание их магистратов, как судья или диктатор, король, князь: какие функции осуществлялись синагогой-магна или Конгрегацией Израиля, не всегда в один раз, потому что иногда они выполнялись избирательным правом людей, viva voce, иногда только лотом, а в других - бюллетенем, Сенат Израиля, призванный в Старом Завете Семьдесят Старейшин, а в Новом Синедрионе (какое слово обычно переводится «Совет»), был назначен Богом и состоял из семидесяти старейшин, кроме Моисея, которые были сначала избраны людьми, но каким образом это скорее намечено, чем показано. Тем не менее, потому что я не могу иначе понять отрывок, касающийся Эльдада и Медада, о которых говорится, «что они из них написаны, но не пошли в скинию», то с талмудистами я полагаю, что Эльдад и Медад имели избирательное право племен, и поэтому были написаны как конкуренты для магистратуры; но, придя после этого, не справился с этим, и поэтому не пошел к скинии или месту подтверждения Богом, или в сессионный дом Сената, с Семидесяти, на которого партия выпала, чтобы быть сенаторами; ибо сеанс-синедрион был первым во дворе скинии, а затем в храме, где его называли каменной камерой или тротуаром. Если бы это был избирательный бюллетень Израиля, то Венеция была перенесена; поскольку в Венеции конкурента выбирают как по партии, так и в отношении избирателей, и судья выбирается «избирательным правом великого Совета или собрания народа». Но синедрион Израиля, таким образом, Моисей, для своего времени, и после него его преемник сидел посреди него как князь или архон, а слева - оратор или отец сената; остальное или скамейка, Этот Сенат, в отношении законодателя Израиля, был непогрешимым, и законы, данные Богом, которые не могли быть изменены людьми, сильно отличаются в осуществлении их власти от всех других сенатов, кроме Закона Ареопага в Афинах , что также было не более чем высшим судебным органом, поскольку вряд ли, как я полагаю, будет установлено, что санэдрид предложил народу до возвращения детей Израиля из плена под эсдрами, и в это время возникла новая закон, а именно, за своего рода отлучку или, скорее, изгнание, которое никогда не было в Израиле. Тем не менее не следует думать, что санэдрид не всегда имел такое право, которое со времен Ездры чаще осуществлялось, предлагая людям, но что они предвещают это в отношении полноты и непогрешимости закона, уже сделанного, в результате чего это было бесполезно. Поэтому функция этого Совета, которая очень редко встречается в сенате, является исполнительной и состоит в осуществлении закона; и в то время как сам Совет часто понимается в Священном Писании священником и левитом, в этом нет ничего, кроме только того, что священники и левиты, которые иначе не имели никакой власти, были в младшие годы этого содружества, те которые лучше всего изучались в законах, чаще всего избирались в санэдриды. Для судов, состоящих из трех-двадцати старейшин, сидевших у ворот каждого города, а триумвираты судей составляли почти в каждой деревне, которые были частью исполнительной магистратуры, подчиненной синедридам, я возьму их в лучшем досуге и в более широком дискурсе; но это та часть этого содружества, которая была установлена ​​Моисеем по совету Иофор, священника Мадиамского (как я понимаю язычника), для меня достаточный ордер даже от самого Бога, который их подтвердил, для дальнейшего использования человеческое благоразумие, где бы я ни находил, что оно имеет свидетельство для себя, будь то в языческих содружествах или других; и скорее, потому что так оно и есть, что мы, у которых есть Священные Писания, и в них оригинал содружества, сделанный той же рукой, что сделал мир, либо совершенно слепые, либо небрежные; в то время как язычники все написали, как будто у них не было другой копии; в виде, Афины состояли из Сената Боба, предлагающего церковь или собрание людей, которые решали, и слишком часто обсуждали, что было разрушением; как и сената ареопага, девяти архонтов, с другими судьями, исполняющими. Лакедемон состоял из предложения Сената, церкви или собрания людей, решающих только и никогда не обсуждавших, что было долгой жизнью; и двух королей, суда эфов, с другими судьями, исполняющими. Карфаген состоял из Сената, предлагающего, а иногда и решения, и людей, которые решали и иногда обсуждали, по какой вине она была осознана Аристотелем; и у нее были ее суки, и ее сто человек, с другими судьями, исполняли. Рим состоял из Сената, предлагающего, concio или людей, разрешающих и слишком часто обсуждавших, что вызвало ее бури; а также консулов, цензоров, эдилов, трибунов, преторов, квесторов и других мировых судей. Венеция состоит из сената или прегати, предлагая, а иногда и решающий вопрос, о великом Совете или Ассамблее народа, в котором результат конституирован; а также дожей, знаменосцев, цензоров, диеци, quazancies и других магистратов, исполняющих. Исход из Содружества Швейцарии и Голландии похож на природу, хотя после более неясной манеры; для суверенитетов, будь то кантоны, провинции или города, которые являются народом, посылают своих заместителей, поручаются и инструктируются сами по себе (где они резервируют результат в своей собственной власти), на провинциальном или общем съезде или в сенате, где депутаты дебатируют, но не имеют никакой другой силы результата, чем то, что было даровано им народом, или дается им по другому случаю. И для исполнительной части у них есть магистраты или судьи в каждом кантоне, провинции или городе, помимо тех, которые являются более публичными и относятся к лиге, что касается корректировки разногласий между одним кантоном, провинцией или городом и другим, Но мы можем наблюдать немного дальше, как писали языческие политики не только из природы, но как бы из Писания: как и в Содружестве Израиля, Бог, как говорят, был королем, поэтому содружество, где закон является царем, говорит Аристотель как «Царство Божье». И где по похотям или страстям людей власть выше, чем закон, вытекающий из разума, который является диктатом Бога, Бог в этом смысле отвергнут или низложили, что он не должен царствовать над ними, как он был в Израиле. И все же у Левиафана будет то, что «читая эти греческие и латинские (он мог бы в этом смысле сказать иврит) авторам, молодым людям и всем остальным, которые не были защищены от противоядия солидного разума, получая сильное и восхитительное впечатление о великих подвигах войны, достигнутых проводниками их армий, получают с приятной идеей все, что они сделали, кроме того, и представьте себе, что их великое процветание не исходило из подражания конкретным людям, а из достоинство их популярной формы правления, не считая частых мятежей и гражданских войн, порожденных несовершенством их государственной власти ». Где, во-первых, вина, которую он возлагает на языческих авторов, в его смысле лежит на Писании; и в то время как он держит их молодыми людьми или людьми, не имеющими противоядия, которые похожи на мнения, должно показаться, что Макиавель, единственный ретривер этого древнего благоразумия, - это его твердый разум безбородый мальчик, который недавно прочитал Ливи. И насколько тверд его разум, может появиться там, где он дает великое процветание древних содружеств, которое должно отказаться от противоречия. Для такого эффекта должна быть какая-то адекватная причина, которая должна уклоняться, он намекает, что это не что иное, как эмуляция определенных людей, как если бы такая великая эмуляция могла быть произведена без такой великой добродетели, такой великой добродетели без лучшего образования, и лучшее образование без лучшего закона или лучших законов, иначе, чем превосходство их государства. Но если некоторые из этих содружеств, будучи менее совершенными в своем государстве, чем другие, были более крамольными, это не более аргумент о немощи того или иного содружества в частности, чем о превосходстве такого рода политики в целом , которые, если они, вообще не достигнув, тем не менее достигли большего благосостояния, что с ними произойдет? Отвечая на вопрос, позвольте мне пригласить Левиафана, который из всех других правительств дает преимущество монархии для совершенства, к лучшему раскрытию ее этими тремя утверждениями. Во-первых, что совершенствование правительства лежит на такой либрации в его рамках, что ни один человек или люди в нем или под ним не могут заинтересоваться или, имея интерес, могут иметь власть нарушить его с помощью мятежа. Во-вторых, эта монархия, достигающая совершенства такого рода, достигает не совершенствования правительства, но должна иметь в себе какой-то опасный недостаток. В-третьих, это популярное правительство, достигающее совершенства такого рода, достигает совершенства правительства и не имеет в нем недостатков. Первое утверждение не требует доказательств. Для доказательства второй монархия, как было показано, имеет два вида: одно оружие, другое - дворянством, а другого искусства нет или природы; ибо если бы в древности некоторые правительства называли царствами, как один из готов в Испании, а другой из вандалов в Африке, где царь правил без дворянства и по совету народа, то это прямо сказано авторами которые упоминают их, что цари были всего лишь капитанами, и что народ не только дал им законы, но и сверг их так часто, как им угодно. Не исключено также, что в подобных случаях это должно быть иначе; поэтому они не были ни монархиями, ни большими недостатками, чем любые другие. Но для монархии с оружием, как у турок (что из всех моделей, которые когда-либо были, подходит к совершенству такого рода), не в уме или силе человека не вылечить его от этого опасного недостатка, что у Жанизариев есть частый интерес и вечная сила, чтобы поднять мятеж, и разорвать магистрата, даже самого принца, на куски. Поэтому монархия Турции не идеальное правительство. И для монархии благородством, как в конце Океаны (какая из всех других моделей, до ее склонения, дошла до совершенства в этом роде), было не в силе и не в уме человека исцелить ее опасный недостаток; что дворяне часто пользовались интересами и вечной властью со стороны своих слуг и арендаторов, чтобы поднять мятеж; и (в то время как Жанизары поводят это бедствие не раньше, чем они заканчивают его), чтобы наложить длительную войну, на обширный извержение крови и что даже в тех случаях, когда люди, но за свою зависимость от своих лордов, не волновало, как в борьбе с краснотой и белым. Подобное было частым в Испании, Франции, Германии и других подобных монархиях; поэтому монархия дворянством не является совершенным правительством. Для доказательства третьего утверждения: Левиафан дает мне это, что нет другого содружества, кроме монархического или народного; поэтому, если никакая монархия не будет совершенным правительством, то либо нет идеального правительства, либо оно должно быть популярным, для какой конституции у меня есть что сказать больше, чем Левиафан сказал или когда-либо сможет сказать о монархии. В виде, Во-первых, это то, что правительство никогда не побеждало ни один монарх, с самого начала мира и по сей день, потому что, если бы соседи Греции оказались под игом королей Македонии, они были сначала разбиты сами по себе. Во-вторых, это то, что правительство часто вело торжество могущественных монархов. В-третьих, это правительство, которое, если оно было крамольным, было не так из-за какого-либо несовершенства такого рода, но в конкретной конституции; который, где бы ни случилось, должен был быть неравным. В-четвертых, это правительство, которое, если оно было почти равным, никогда не было крамольным; или пусть он покажет мне, что произошло в Лакедемон или Венеции. В-пятых, именно правительство, которое, стремясь к совершенному равенству, имеет такую ​​либрацию в его структуре, что ни один человек, живущий, не может показать, каким образом любой человек или люди, находящиеся в нем или под ним, могут заключать любые такие интересы или власть поскольку это должно быть в состоянии нарушить содружество с мятежом, поэтому равное содружество состоит только в том, что без недостатка и содержит в себе полное совершенствование правительства. Но вернуться. По тому, что было показано в разуме и опыте, может показаться, что хотя содружества в целом являются правительствами сената, предлагающими, разрешающими людям и исполнителями, но некоторые из них не так хороши в этих распоряжениях, как другие, через какое-то препятствие или дефект в раме, баланс или мощность их, в соответствии с которыми они имеют разные виды. Первое их разделение - одно, как Израиль, Афины, Лакедемон и т. Д .; и такие, как лиги, как у ахейцев, аэтолийцев, ликийцев, швейцарцев и голландцев. Второй (являющийся Макиавелем) относится к таким, как для сохранения, как Lacedaemon и Venice, и такие, которые предназначены для увеличения, как Афины и Рим; в котором я вижу не более того, что первое берет не больше граждан, чем необходимо для защиты, а второе - столько, сколько способны увеличиваться. Третье деление (невидимое до сих пор) является равным и неравным, и это главное, особенно в отношении внутреннего мира и спокойствия; для того, чтобы сделать содружество неравным, состоит в том, чтобы разделить его на партии, которые ставят их на постоянное различие, одна сторона стремится сохранить свое превосходство и неравенство, а другая - достичь равенства; откуда народ Рима пережил бессрочную борьбу с дворянством и сенатом. Но в равном содружестве не может быть больше борьбы, чем может быть перебалансировка в равных весах; поэтому Содружество Венеции, являющееся тем, что из всех остальных является самым равным в конституции, заключается в том, что между сенатом и народом никогда не было никакой раздоры. Равное содружество такое же, как и в балансе или фундаменте, и в надстройке; то есть в ее аграрном праве и в ее ротации. Одинаковый аграр - это вечный закон, устанавливающий и сохраняющий равновесие господства таким распределением, что ни один человек или число людей в пределах компаса немногих или аристократии не могут прийти к власти над всем народом своим имуществом на землях , Поскольку аграрные ответы на фундамент, так же как и вращения к надстройкам. Равное вращение - это равное превращение в правительстве, или правопреемство магистратов, которым присуждаются такие удобные условия, имеющие равные отпуски, как единое целое по частям, преследуя других, посредством свободных выборов или избирательного права народа. В противоположность этому, это продолжение магистратуры, которая, разрушая колесо вращения, разрушает жизнь или естественное движение содружества. Выборы или избирательное право людей являются наиболее свободными, когда они создаются или даются таким образом, что они не могут ни принуждать, ни обезображивать другого, ни страха перед врагом, ни застенчивости к другу, не нарушают свободы человека. Поэтому, говорит Цицерон, таблетка или бюллетень людей Рима (которые отдавали свои голоса, тайно бросая таблеток или кусочки дерева в урны, отмеченные как негативные или позитивные), были доброжелательной конституцией для людей, как то, что не нарушая уверенность в своих брови, увеличивал свободу их суждений. Я не остановился на более конкретном описании этого бюллетеня, потому что в Венеции, примером которой является модель, все остальные являются самыми совершенными. Равное содружество (по тому, что было сказано) - это правительство, созданное на равном аграрии, возникающее в надстройках или трех порядках, обсуждение и предложение Сената, разрешение людей и исполнительная власть, путем равномерной ротации через избирательное право людей, предоставленных бюллетенем. Ибо, хотя вращение может быть без голосования, а бюллетень без вращения, но бюллетень не только по следующей модели включает в себя и то, и другое, но, безусловно, является самым равным; по которым причина под названием бюллетеня я буду здесь понимать и то, и вращение тоже. Теперь, рассуждая о принципах равного содружества, я должен прийти, чтобы представить пример такого опыта, если бы мог найти его; но если эта работа будет иметь какую-либо ценность, она заключается в том, что это первый пример содружества, который абсолютно равен. Для Венеции, хотя она и является ближайшей, но является содружеством для сохранения; и такой, учитывая нехватку граждан, принятых и число, не занятое, внешне неравномерно; и хотя каждое содружество, которое имеет провинции, должно в этом отношении быть таким, но не в той степени. Тем не менее Венеция внутренне и для ее способности, безусловно, является наиболее равной, хотя, по моему мнению, она не достигла полного совершенства равенства; так как ее законы, снабжающие дефект аграрного, не столь ясны и эффективны на фундаменте, ни ее надстройки, благодаря ее избирательному бюллетеню или вращению, точно либраны; в отношении того, что через малочисленность ее граждан ее большие магистратуры постоянно колеблются через несколько рук, как признается Янотти, где он говорит, что если джентльмен однажды станет Савио ди терра-ферма, редко бывает, что он не справляется с с другой стороны, чтобы быть украшенным каким-то одним из великих магистратур, такими как Сави ди маре, Сави ди террафа, Сави Гранди, советники, декавират или диктаторский совет, аурогаторы или цензоры, которые не требуют отпусков или интервала. Поэтому, если это в Венеции или в Лакедемон, где короли были наследственными, и сенаторы (хотя и избранные народом) на всю жизнь не вызывают неравенства (которое трудно понять) в содружестве для сохранения или такого, что состоит из нескольких граждан; тем не менее ясно, что это приведет к тому, что в содружестве будет очень большой человек для увеличения или состоящий из многих, которые, увлекая магистров в нескольких руках, будут препятствовать их вращению. Но есть люди, которые говорят (и считают это сильным возражением), что пусть содружество будет равным, как вы можете себе представить, два или три человека, когда все будет сделано, будут управлять им; и есть в нем то, что, несмотря на притворную достаточность народного государства, равнозначно простому признанию слабости этой политики и прерогативы монархии; поскольку народные правительства в трудных случаях прибегают к диктаторской власти, как в Риме. На что я отвечаю, что истина - это искра, против которой возражают возражения, так как в этом отношении светит наше содружество; ибо возвышение, полученное избирательным правом людей в содружестве, особенно если оно будет популярным и равным, может быть вознесено никакими другими шагами, чем всеобщее признание добродетели: и где мужчины превосходят добродетель, содружество глупо и несправедливо, если соответственно, они не преуспевают в власти. Поэтому это и достоинство добродетели, которое имеет ее должное поощрение, так и содружества, которое имеет свои надлежащие услуги. Это философы, которые Платон должен был быть князьями, князьями, которых Соломон должен был быть установлен, а их кони - власть, а не империя; или, если они будут прикованы к колеснице империи, как сила диктатора, как колесница солнца, она славна для условий и отпусков или интервалов. И поскольку содружество - это правительство законов, а не мужчин, то это и есть княжество добродетели, а не человека; если это терпит неудачу или устанавливается в одном, оно возрастает в другом, кто создан своим непосредственным преемником. И это отнимает это тщеславие из-под солнца, что является ошибкой, идущей более или менее от всех других правителей под небом, но равного содружества. он поднимается в другом, кто создал своего непосредственного преемника. И это отнимает это тщеславие из-под солнца, что является ошибкой, идущей более или менее от всех других правителей под небом, но равного содружества. он поднимается в другом, кто создал своего непосредственного преемника. И это отнимает это тщеславие из-под солнца, что является ошибкой, идущей более или менее от всех других правителей под небом, но равного содружества. Считается, что в этом месте будет удобно говорить слово, например, собираться вкрадываться в благородство или дворянство от страха перед народом или перед народом - страх перед дворянством или дворянством; как будто их интересы деструктивны друг другу. Когда же армия может состоять из солдат без офицеров или офицеров без солдат, как содружество, особенно такое, которое способно к величию, людей без дворянства или дворянства без народа. Поэтому это, хотя и не всегда так намереваемое, как может показаться Макиавелем, кто еще будет виноват, является пагубной ошибкой. Есть что-то первое в создании содружества, затем в управлении им и, наконец, в руководстве его армиями, которые, хотя и великие божества, Ибо так в универсальной серии рассказов, что если кто-то создал общество, он был первым джентльменом. Моисей получил образование у дочери фараона; Тесей и Солон, благородных родов, были проведены афинянами, достойными быть королями; Ликург был королевской кровью; Князья Ромулуса и Нумы; Брут и общественные патриции; Гракки, которые погибли для народа Рима и реституция этого содружества, были сынами отца, обожавшими два триумфа, и Корнелии, дочери Сципиона, которая потребовала в браке короля Птолемея, презирала королева Египта. И самый известный Олфаус Мегалетор, единственный законодатель, как вы увидите, из Содружества Океаны, был получен из благородной семьи; и в этом случае не будет никаких сомнений в том, что Левиафан утверждает, что политика не является ничем иным, как его книгой «Де Сив». Такие же, как и любая известность в гражданском правительстве содружества или армии, были джентльменами; так как во всех других отношениях были те плебейские магистраты, избранные римским народом, имеющие известные спуски и равные добродетели, за исключением того, что они были исключены из названия путем узурпации патриций. Голландия, через этот дефект дома, заимствовала князей для генералов и джентльменов из разных народов для командиров: и Швейцарцы, если они имеют какой-либо недостаток в этом роде, скорее одалживают своих людей цветам других князей, чем благотворно использовать их дома, которые должны были бы утверждать свободу человечества. Ибо там, где нет благородства, чтобы заботиться о людях, они ленивы, независимо от мира, и общественных интересов свободы, как и те, что были в Риме, без их дворянства. Поэтому пусть народ обнимает дворянства в мире, как свет их глаз; и в войне, как трофей их оружия; и если Корнелия презирала быть королевой Египта, если римский консул опустил глаза от своего трибунала на величайшего царя, пусть благородство будет любить и лелеять людей, которые позволят им престол, намного выше в содружестве, в признании их добродетели , чем короны монархов. независимо от мира и общественных интересов свободы, поскольку даже те, что были в Риме, были без их дворянства: поэтому пусть люди обнимают дворянства в мире, как свет их глаз; и в войне, как трофей их оружия; и если Корнелия презирала быть королевой Египта, если римский консул опустил глаза от своего трибунала на величайшего царя, пусть благородство будет любить и лелеять людей, которые позволят им престол, намного выше в содружестве, в признании их добродетели , чем короны монархов. независимо от мира и общественных интересов свободы, поскольку даже те, что были в Риме, были без их дворянства: поэтому пусть люди обнимают дворянства в мире, как свет их глаз; и в войне, как трофей их оружия; и если Корнелия презирала быть королевой Египта, если римский консул опустил глаза от своего трибунала на величайшего царя, пусть благородство будет любить и лелеять людей, которые позволят им престол, намного выше в содружестве, в признании их добродетели , чем короны монархов. Но если равенство содружества состоит в равенстве сначала аграрного и следующего вращения, то неравенство содружества должно состоять в отсутствии или неравенстве аграрного, или вращения, или того и другого. Израиль и Лакедемон, которые содружества (как люди этого, в Иосифа Флавия, утверждают, что они родственники) имеют большое сходство, были ли они равны в своем аграрном и неравном в их ротации, особенно в Израиле, где синедрионы или сенат, впервые избранный народом, как это выражается словами Моисея, принял их после того, как без предписания Бога заменил своих последователей рукоположением; которые были там в гражданском использовании, как отлучение, сообщество товаров и другие обычаи ессеев, многие из которых были преобразованы, впоследствии были введены в христианскую церковь. И выборы судьи, досуга или диктатора были нерегулярными, как по случаю, так и по срокам каникул этой магистратуры. Как вы находите в книге Судей, где часто повторяется, что в те дни в Израиле не было царя, т. е. ни одного судьи; и в первом из Самуила, где Илий сотворил Израиль сорок лет, и Самуил всю свою жизнь. В Лакедемоне избрание Сената избирательным правом народа, хотя и для жизни, не было столь неравным, но наследственное право царей, если бы не аграрное, не испортило ее. Афины и Рим были неравными по отношению к их аграрным, афинский - немощным, а от Рима - совсем нет; ибо, если бы он был более древним, он никогда не наблюдался. Отсюда, к моменту Тиберия Гракха, дворяне почти съели людей совершенно из своих земель, которые они держали в оккупации арендаторов и слуг, после чего средство слишком поздно и слишком яростно применялось, что содружество было разрушено. Они также были неравными в их вращении, но наоборот. Афины, в отношении того, что Сенат (выбранный сразу по жребию, а не избирательным правом и меняющийся каждый год, а не частично, но в целом) состоял не из естественной аристократии и не сидел достаточно долго, чтобы понять или быть совершенным в в их офисе, не было достаточных полномочий, чтобы удержать людей от этой вечной неспокойности в конце, что было их разрушением, несмотря на усилия Никиа, которые сделал все, что мог сделать человек, чтобы помочь ему. Но, как Афины, по наглости народа, так Рим пал от амбиций дворянства, из-за отсутствия равного вращения; которые, если люди попали в Сенат и своевременно вошли в магистратуры (из которых первый всегда был узурпирован патрициями, Но пусть содружество будет равным или неравным, оно должно состоять, как было показано разумом и всем опытом, из трех общих приказов; т. е. обсуждения и предложения Сената, разрешения народа и исполнительной магистратуры. Поэтому я никогда не могу удивляться в Левиафане, который, без всякой причины или примера, будет иметь это, что содружество состоит из одного человека или одного собрания; и я не могу пожалеть о тех «тысячах джентльменов, чьи умы, которые в противном случае были бы колеблются, он обратился (как утверждается им самим) к добросовестному послушанию (так он так называет это) такого правительства». Но закончить эту часть дискурса, которую я намереваюсь в качестве полного воплощения древнего благоразумия, а также для всего искусства политики, поскольку я могу создать такой короткий промежуток времени: Два первых ордена, то есть Сенат и народ, являются законодательными, на что отвечает эта часть этой науки, которую политики имеют право «законов», а третий порядок - исполнительный, на который отвечает эта часть та же наука, которая оформлена «в структуре и ходе судов или судебных органов». Для каждого из них потребуется слово. И сначала для законов: они либо церковные, либо гражданские, например, религия или правительство. Законы, церковные или такие, которые касаются религии, в соответствии с универсальным курсом древнего благоразумия, находятся во власти магистрата; но, согласно обычной практике современного благоразумия, так как папство, вырванное из его рук. Но, поскольку правительство, притворяющееся свободой и все же подавляющее свободу совести (которое, поскольку религия не по совести человека не может быть им вообще, является главной), должно быть противоречием, поэтому человек, который, умоляя свобода частной совести, отказ от свободы национальному совести, должна быть абсурдной. Содружество - это не что иное, как национальная совесть. И если убеждение в личной совести человека порождает его частную религию, то осуждение национальной совести должно порождать национальную религию. Хорошо ли это будет обосновано, а также то, смогут ли эти два стоять вместе, лучше всего показать примеры древних содружеств, принятых в их порядке. В том, что касается Израиля, правительство национальной религии принадлежало не священникам и левитам, иначе как они оказались из Санэдрима или Сената, на которые они не имели права вообще, кроме как на выборах. Поэтому в этом качестве людям предписывается, под страхом смерти, «слушать их и делать в соответствии с приговором закона, который они должны учить», но в Израиле закон церковный и гражданский был одним и тем же , поэтому синедрион, обладающий силой одного, обладал силой обоих. Но поскольку национальная религия принадлежала юрисдикции синедриона, так и свобода совести, с той же даты и по тому же праву, с пророками и их учениками; как сказано: «Я воскрешу пророка; и кто не послушает слов Моих, которые Он будет говорить от имени Моего, Я буду требовать его от Него ». Слова связаны с пророческим правом, которое было прежде всего порядками этого содружества; откуда Илия не только отказался повиноваться Королю, но и уничтожил своих посланников огнем. И хотя национальная религия не была законной жертвовать в любом другом месте, кроме Храма, пророк был его собственным храмом и мог жертвовать тем, где он будет, как это сделал Илия на горе Кармель. По праву Иоанн Креститель и наш Спаситель, к которому он более конкретно относился, имели своих учеников и учили людей, откуда вытекает наше настоящее право собравшихся собраний; поэтому христианская религия выросла по приказу Содружества Израиля, а не против них. Чтобы продолжить, Афины сохранили свою религию, по свидетельству Павла, с великим предрассудством: если Алкивиад, этот атеист не показал им пару каблуков, они выбрили его голову, чтобы побрить свои Меркурии и заставить их богов выглядеть нелепо на них без бороды. Тем не менее, если Павел рассуждал с ними, они любили новости, для которых он был более приветствуем; и если он обратил Дионисия Ареопагита, то есть одного из сенаторов, не последовало ни за его обиду, ни по потере чести Дионисию. И для Рима, если Цицерон в своей самой прекрасной книге «De Natura Deorum» сверг национальную религию этого содружества, он никогда не был дальше от консула. Но в современной осмотрительности есть подлость и бедность, не только на ущерб гражданскому правительству, но и самой религии; для того, чтобы сделать человека в вероисповедании, который допускает не разумную демонстрацию (jurare in verba magistri), участвовать в том, чтобы верить в то, что верит мой лорд-епископ, или Гудман-пресвитер - это педантизм, который заставил меч быть стержень в руках школьников; посредством чего, в то время как христианская религия является самой далекой от любой войны от войны, никогда не было войны религии, но с христианства, для которого мы обязаны Папе; поскольку Папа не дает свободу совести князьям и содружествам, они не могут дать это своим подданным, которых у них нет, потому что как князья, так и подданные либо через его подстрекательство, либо их собственные споры, ввели этот отвратительный обычай, никогда ранее не известный в мире, о борьбе за религию и лишение магистрата возможности иметь какую-либо юрисдикцию в отношении этого, тогда как магистрат, теряющий власть религии, теряет свободу совести, что в этом случае не имеет ничего общего с защитить его. Но если люди будут учиться иным образом, это касается их взгляда на них и различения между криком чипса и голосом черепахи. Приходить к гражданским законам. Если они стоят в одну сторону, а баланс - другой, это случай правительства, которое по необходимости должно быть смоделировано новым; поэтому ваши адвокаты, советуя вам в подобных случаях подогнать ваше правительство к своим законам, больше не должны рассматриваться, как ваш портной, если он хочет, чтобы вы поместили свое тело в его дублет. Существует также опасность в правдоподобном предлогом реформирования закона, за исключением того, что правительство должно быть первым добром, и в этом случае это хорошее дерево, и (неужели вы не слишком много) не приносит злых плодов; иначе, если дерево будет злым, вы никогда не сможете реформировать плод, или если корень, который ничто, не приносит плода такого рода, который кажется хорошим, примите больше внимания, потому что это яд ранга. Вероятно, если бы Август не сделал отличных законов, то, что недра Рима могли быть настолько ужасно съедены тиранией Тиберия и его преемников. Лучшее правило в отношении ваших законов в целом состоит в том, что их мало. Рим, по свидетельству Цицерона, лучше всего управлялся под двенадцатью столами; и тацитом, плюримовыми ногами, corruptissima respublica. Вам скажут, что там, где законов мало, они оставляют много свободы на произвол судьбы; но там, где их много, они оставляют больше, законы в этом случае, по словам Юстиниана и лучших юристов, столь же спорны, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. что недра Рима могли бы быть настолько ужасно съедены тиранией Тиберия и его преемниками. Лучшее правило в отношении ваших законов в целом состоит в том, что их мало. Рим, по свидетельству Цицерона, лучше всего управлялся под двенадцатью столами; и тацитом, плюримовыми ногами, corruptissima respublica. Вам скажут, что там, где законов мало, они оставляют много свободы на произвол судьбы; но там, где их много, они оставляют больше, законы в этом случае, по словам Юстиниана и лучших юристов, столь же спорны, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. что недра Рима могли бы быть настолько ужасно съедены тиранией Тиберия и его преемниками. Лучшее правило в отношении ваших законов в целом состоит в том, что их мало. Рим, по свидетельству Цицерона, лучше всего управлялся под двенадцатью столами; и тацитом, плюримовыми ногами, corruptissima respublica. Вам скажут, что там, где законов мало, они оставляют много свободы на произвол судьбы; но там, где их много, они оставляют больше, законы в этом случае, по словам Юстиниана и лучших юристов, столь же спорны, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. по свидетельству Цицерона, лучше всего управлялся под двенадцатью таблицами; и тацитом, плюримовыми ногами, corruptissima respublica. Вам скажут, что там, где законов мало, они оставляют много свободы на произвол судьбы; но там, где их много, они оставляют больше, законы в этом случае, по словам Юстиниана и лучших юристов, столь же спорны, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. по свидетельству Цицерона, лучше всего управлялся под двенадцатью таблицами; и тацитом, плюримовыми ногами, corruptissima respublica. Вам скажут, что там, где законов мало, они оставляют много свободы на произвол судьбы; но там, где их много, они оставляют больше, законы в этом случае, по словам Юстиниана и лучших юристов, столь же спорны, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. по словам Юстиниана и лучших юристов, будучи столь же спорными, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. по словам Юстиниана и лучших юристов, будучи столь же спорными, как и женихи. Солон сделал мало, Ликург меньше, законы; и в настоящее время в странах содружества меньше всего других правительств. Теперь завершить эту часть словом de judiciis или конституцией или ходом судов; это дискурс, который иначе не может быть хорошо управляемым, а конкретными примерами, как конституция, так и ход судов, являющихся дайверами в разных правительствах, но лучше всего не сравнимые в Венеции, где они рассматривают не столько произвольную власть своих судов, сколько конституция их, в соответствии с которой эта произвольная сила, которая вообще не может затормозить или причинить вред бизнесу, производит и должна производить самую быструю отправку, а также самые праведные диктаты правосудия, которые, возможно, имеют природу человека. То, как я не буду стоять на этом месте, чтобы описать это, потому что это в целом иллюстрируется судикой людей Океаны. И, таким образом, большая часть древнего благоразумия, ВТОРАЯ ЧАСТЬ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ Во второй части я постараюсь показать рост, прогресс и склонение современного благоразумия. Как было показано, дата такой политики должна быть вычислена из тех наводнений готов, вандалов, гуннов и лангобардов, которые переполнили Римскую империю. Но так как нет внешнего вида или конституции современного благоразумия, он должен был когда-либо встать и схватиться с древним, поэтому необходимо было встать перед чем-то необходимым, чтобы это стало излишним, и чтобы получить силу и поощрение. И это было отвратительное царствование римских императоров, взявших с собой (это Феликс Скелус) оружие Цезаря, в котором шторм корабля Римского Содружества был вынужден освободить себя от этого драгоценного фрахта, который с тех пор не мог появиться или поднять его но в Венецианском заливе. В Священном Писании сказано: «Твое зло принадлежит тебе, Израиль!», На что отвечают моралисты: «Никто не пострадал, а сам», как и весь вопрос политики; в настоящее время этот пример римлян, которые по небрежности, совершенные в своих аграрных законах, впустили в раковину роскоши и потеряли неоценимое сокровище свободы для себя и своего потомства. Их аграрные законы были такими, что их земли должны были быть разделены между людьми, либо без упоминания о колонии, и в этом случае они не были обязаны менять свое жилище; или с упоминанием и при условии колонии, и в этом случае они должны были изменить свое жилище и покинуть город, чтобы сажать себя на земли, которые были назначены. Земли, назначенные или которые должны были быть назначены, одним из этих способов были трех видов: например, взяты из врага и распределены среди людей; или такие, которые были взяты у врага, и, по цвету, который был зарезервирован для общественного пользования, были скрыты из-за дворянства; или такие, которые были куплены за государственные деньги, которые должны быть распределены. Из законов, предлагаемых в этих случаях, те, которые разделяли земли, взятые у врага или купленные с государственными деньгами, никогда не вызывали споров; но такие, как вытеснили дворянство их узурпаций и разделили общую покупку меча среди людей, никогда не были затронуты, но они вызвали землетрясения и не могли быть получены людьми; или быть полученным, должны соблюдаться дворянами, которые не только сохранили свою добычу, но и значительно обогатились ею, купили людей постепенно из тех акций, которые им были предоставлены. Это, когда Гракки слишком поздно воспринимали, обнаружил, что баланс содружества теряется; но поставив людей (когда они имели наименьшую силу) насильственными средствами на выздоровление, заболел, видя, что это не может и не имеет ничего общего с тем, чтобы показать им худшие последствия того, что мудрость их лидеров открылась. Для совершенно противоположного тому, что произошло в Океане, где баланс, падающий на людей, они свергли дворянство, это благородство Рима под поведением Силлы свергло людей и содружество; увидев, что Силла впервые представила новый баланс, который стал основой последующей монархии, на плантации военных колоний, учрежденной его распределением завоеванных земель, а не теперь врагов, но граждан, до сорока семи легионов его солдат; так что, как он стал вечным диктатором или другими магистратами, чтобы преуспеть в нем, подобно власти, не чудо. Для совершенно противоположного тому, что произошло в Океане, где баланс, падающий на людей, они свергли дворянство, это благородство Рима под поведением Силлы свергло людей и содружество; увидев, что Силла впервые представила новый баланс, который стал основой последующей монархии, на плантации военных колоний, учрежденной его распределением завоеванных земель, а не теперь врагов, но граждан, до сорока семи легионов его солдат; так что, как он стал вечным диктатором или другими магистратами, чтобы преуспеть в нем, подобно власти, не чудо. Для совершенно противоположного тому, что произошло в Океане, где баланс, падающий на людей, они свергли дворянство, это благородство Рима под поведением Силлы свергло людей и содружество; увидев, что Силла впервые представила новый баланс, который стал основой последующей монархии, на плантации военных колоний, учрежденной его распределением завоеванных земель, а не теперь врагов, но граждан, до сорока семи легионов его солдат; так что, как он стал вечным диктатором или другими магистратами, чтобы преуспеть в нем, подобно власти, не чудо. свергли людей и содружество; увидев, что Силла впервые представила новый баланс, который стал основой последующей монархии, на плантации военных колоний, учрежденной его распределением завоеванных земель, а не теперь врагов, но граждан, до сорока семи легионов его солдат; так что, как он стал вечным диктатором или другими магистратами, чтобы преуспеть в нем, подобно власти, не чудо. свергли людей и содружество; увидев, что Силла впервые представила новый баланс, который стал основой последующей монархии, на плантации военных колоний, учрежденной его распределением завоеванных земель, а не теперь врагов, но граждан, до сорока семи легионов его солдат; так что, как он стал вечным диктатором или другими магистратами, чтобы преуспеть в нем, подобно власти, не чудо. Эти военные колонии (в соответствии с которыми последователи императоров продолжали, поскольку Август по распределению ветеранов, благодаря которым он преодолел Брута и Кассиуса, чтобы посадить их солдат) состоял из таких, какие я себе представлял, это те, кого называют милитами-бенефициариями; в отношении того, что владение их землями было в виде бенефициаров, то есть для жизни и при условии долга или службы в войне по их собственному обвинению. Эти бенефициары Александр Северус предоставил наследникам действующих лиц, но на тех же условиях. И таково было господство, которым римские императоры дали свой баланс. Но для бенефициаров, равно как и для безопасности принца, было добавлено дело 8000 на примере Августа, которое уходило не с его сторон, но были его постоянной охраной, называемой преторианскими группами; хотя они, в соответствии с неизлечимым недостатком, уже наблюдавшимся в таком правительстве, стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. называемые преторианскими группами; хотя они, в соответствии с неизлечимым недостатком, уже наблюдавшимся в таком правительстве, стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. называемые преторианскими группами; хотя они, в соответствии с неизлечимым недостатком, уже наблюдавшимся в таком правительстве, стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. в соответствии с неизлечимым изъяном, уже наблюдавшимся в таком правительстве, стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. в соответствии с неизлечимым изъяном, уже наблюдавшимся в таком правительстве, стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. стали самыми частыми мясниками их лордов, которые можно найти в истории. До сих пор римская монархия почти такая же, как и в этот день в Турции, состоящей из лагеря и конного квартала; лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. лагерь в отношении спайцев и яниец, постоянный страж принца, за исключением того, что у них также есть шанс стать ликующим после его крови; и конский квартал в отношении распределения всей его земли жильцам на всю жизнь, при условии постоянного служения или так часто, как они будут приказаны по их собственному поручению по тембрам, будучи словом, которое они говорят, означает благами, что это спасет меня от открытия правительства. Но слава Магомета и его благоразумие особенно основаны на этом, что, хотя римская монархия, кроме Израиля, была самой несовершенной, турецкий язык является самым совершенным, что когда-либо было. Что случилось с тем, что у римлянина (как у израильтянина синедриона и конгрегации) была смесь сената и народа; и турецкий чист. И это было чисто, а другое смешанное - не через мудрость законодателей, а различный гений народов; люди из восточных частей, кроме израильтян, которые должны быть отнесены к их аграрным, будучи такими, как скудные, когда-либо знали какое-либо другое условие, кроме положения рабства; и те из Вестер, у которых когда-либо было такое наслаждение свободы, Посему Юлий Цезарь (говорит, что Светоний) удовлетворился тем, что назвал половину магистратов, чтобы оставить остальных в избирательном праве народа. И Меценат, хотя у него не было бы Августа, чтобы дать народу свободу, не заставил бы его отнять его. Откуда эта империя, не будучи ястребом или канюком, совершила полет соответственно; и князь постоянно бросил (имея жадность солдата на этой руке, чтобы удовлетворить народ, а Сенат и народ, с другой, чтобы защищаться от солдат), редко умирал любой другой смертью, чем одним рогом этого дилемма, как отмечено в большей степени Макиавелем. Но преторианские банды, те зверские палачи их тирании на других и их собственные, продолжавшие со времен Августа, были Константином Великим (возмущенные против них за участие в его противнике Максентиусом), снятые с их сильного гарнизона, который они держали в Риме, и распределялся в различные провинции. Бенефициары солдат, которые до сих пор удерживались на всю жизнь и на службе, были этим принцем, сделанным наследственным, так что весь фундамент, после которого эта империя была впервые построена, теперь удалена, ясно показывает, что императоры должны задолго до этого обнаружить некоторые другой способ поддержки; и это было путем уделения внимания готам, людям, которые, беря свои корни из северных частей Германии или из Швеции, благодаря их победам, полученным против Домициана, давно распространили свои ветви до такого близкого соседства с римскими территориями, что они стали омрачать их. Для императоров, использующих их в своих армиях, как это делают французы в этот день в Швейцарии, дал им, что по понятию стипендии, которую они получили в качестве дань, при условии, если в платеже были какие-либо дефолты, часто для того, чтобы разобраться в этом, что во времена Гонория они уволили Рим и овладели собой Италией. И таков был переход древней в современную благоразумие, или тот разрыв, который соблюдался во всех частях Римской империи с наводнениями вандалов, гуннов, лангобардов, франков, саксов, переполнял древние языки, учил, благоразумие, манеры, города, изменение названий рек, стран, морей, гор и людей; Камилла, Цезаря и Помпея, приехавших в Эдмунд, Ричард и Джеффри. Чтобы открыть фундамент или баланс этих новых политиков: «Феодум, - говорит Кальвин, адвокат, - готическое слово разнообразных значений; ибо он берется либо за войну, либо за обладание завоеванными землями, распределенную победителем такому из его капитанов и солдат, как это было заслужено в его войнах, при условии, что он признает его своим вечным лордом и сам будет его предметы." Из них было три вида или ордена: первый из дворянства, отличаемый титулами герцогов, маркизов, графов, и они были удовлетворены городами, замками и деревнями завоеванных итальянцев, их вражде участвовали в королевском достоинстве и были называемые регалии, которыми они имели право собирать деньги, создавать магистратов, взимать пошлину, обычаи, конфискации и т. п. Феоды второго порядка были такими, как, с согласия короля, были дарованы этими феодальными князьями на людей более низкого качества, называемыми их баронами, при условии, что рядом с королем они должны защищать достоинства и судьбу своих господ в оружие. Наименьший порядок вражды был таким, как тот, который был присужден второму порядку для частных людей, будь он благородным не благородным, обязал их в подобной обязанности перед начальством; они назывались вавасорами. И это готический баланс, благодаря которому все царства в этот день в христианском мире были сначала построены; для чего, если бы у меня было время, я должен открыть в этом месте Империю Германии и Королевства Франции, Испании и Польши; но так много, как было сказано, достаточно для открытия принципов современного благоразумия в целом, я разделим оставшуюся часть моего дискурса, что более конкретно, на три части: Первый, показывающий конституцию поздней монархии Океаны; Во-вторых, растворение того же; а также Третье, поколение нынешнего содружества. Конституцию поздней монархии Океаны следует рассматривать по отношению к различным народам, которым она последовательно подчиняется и управляется. Первыми из них были римляне, второй - тевтонцы, третий - скандинавы, а четвертый - новтяне. Правительство римлян, которые держали его как провинцию, я пропущу, потому что я должен говорить о своем провинциальном правительстве в другом месте, только здесь нужно помнить, что, если бы мы дали бежать вверх и вниз голым, и с пятнистыми шкурами, научился писать и читать, а также учиться с добрыми искусствами, за все это мы обязаны римлянам либо немедленно, либо немедленно с помощью тевтонов; потому что тевтоны не имели искусства ни с какой другой стороны, достаточно ясно по их языку, который еще не имеет никакого слова, чтобы означать ни писать, ни читать, но то, что происходит от латыни. Кроме того, с помощью этих искусств, настолько изученных, мы были способны к той религии, которую мы давно получили; Римляне, управлявшие Океаной провинциально, были тевтонами, которые ввели форму поздней монархии. Им удалось сменить скандиналов, из которых (поскольку их царствование было коротким, а также потому, что они мало изменили правительство в отношении формы), я не обращу внимания. Но тевтоны, которые будут работать над готическим балансом, разделили всю нацию на три вида вражды: эальдормана, царя царя и среднего. Когда королевство было сначала разделено на избирательные участки, будет так же трудно показать, как когда оно началось сначала, чтобы управлять. Невозможно, чтобы существовало какое-либо правительство без какого-либо разделения. Разделение, которое использовалось с тевтонами, было округом, и в каждом уезде был либо его эльдорман, либо высокий рив. Название ealdorman вовремя пришло к eorl, или erl, и к высокому сильному рифу до высокого шерифа. Граф шир или графства обозначал королевский сундук или арендатор великим сержантом или служением рыцаря, главным образом или в capite; его владения иногда были всей территорией, откуда он имел свое деноминацию, то есть весь округ; иногда более одного округа, а иногда и меньше, оставшаяся часть находится в короне. У него также иногда была третья или какая-то другая обычная часть прибыли определенных городов, районов или других мест в его графе. Для примера владений графов в древние времена Этельред имел для него и своих наследников все Царство Мерсии, содержащее три или четыре округа; и были другие, у которых было меньше. Царь был также почетным званием, которому он был квалифицирован, который имел пять коней земли, которые были немедленно переданы королю службой личного присутствия; так что, если чарль или соотечественник в восторге от этой пропорции, имея церковь, кухню, колокольню (то есть зал с колоколом в нем, чтобы позвонить его семье на обед), городские ворота с местом (то есть крыльца) и любого отдельного офиса в королевском дворе, тогда он был королем. Но долю скрытой земли, иначе называемой карукой или пахотной землей, трудно понять, потому что она не была достоверной; тем не менее, он, как правило, понимается так, как можно управлять одним плугом, и обеспечил бы поддержание того же самого с помощью всех видов. Середина была феодальной, но не почетной; его также называли вавашором, а его земли - вавасорами, которые держали какого-то месного лорда, а не сразу от царя. Владения и их владения, имеющие такую ​​природу, показывают баланс тевтонской монархии, в которой богатства графов были настолько обширны, что возникали из равновесия их владения до их могущества, их называли не только регулями, но и королями, но были такими действительно; их юрисдикция носит два вида, либо то, что ими осуществлялось в суде своих стран, либо в верховном суде королевства. На территории, обозначающей графа, если это все его собственные, суды держались, а прибыль этой юрисдикции была для его собственного использования и пользы. Но если бы у него была какая-то часть его округа, то его юрисдикция и суды, сохраняя, возможно, в тех владениях, которые были его собственными, были удержаны им в пользу короля и пользы; то есть он обычно поставлял офис, который шерифы регулярно исполняли в графствах, у которых не было графов, и откуда они стали называться виконтами. Суд графства, у которого был граф, был усыновлен графом и епископом епархии после того, как манеры шерифов превратились в этот день; благодаря чему вместе со страной были взяты как церковные, так и временные законы. Царские суды имели подобную юрисдикцию на своих землях как лорды в их усадьбах, где они также держали суды. Помимо них, в частности, как графы, так и королевские суки вместе с епископами, аббатами и вавасорами, или средними, имели в Верховном суде или парламенте королевства более публичную юрисдикцию, состоящую из первых совещательных полномочий для консультирования и в соответствии с новыми законами; во-вторых, консультирование по вопросам государства и, в-третьих, судебной системы по искам и жалобам. Я не буду опускать, чтобы просветить неясность этих времен, в которой мало что можно найти из методической конституции этого высокого суда, путем добавления аргумента, который я задумываю, чтобы дать сильное свидетельство самому себе, хотя и вынесено о позднем письме, которое скрывает автора. «Это хорошо известно, - говорит он, Этот аргумент, хотя есть больше, я сделаю так, чтобы доказать: во-первых, что низший народ имел право на сессию в парламенте во время тевтонов. Во-вторых, что они были квалифицированы одинаково на выборах в своих районах, и если рыцари шира, как они, несомненно, являются такими же древними в графствах. В-третьих, если это хороший аргумент, чтобы сказать, что достояния в период правления Тевтонов были избраны в Парламент, потому что они сейчас, и никто не может показать, когда этот обычай начался, я не вижу, каким образом он должен быть больным скажем, что обычаи во время правления Тевтонов составляли также отдельный дом, потому что теперь они делают это, если только кто-нибудь не может показать, что они когда-либо сидели в одном доме с лордами. Монархия тевтонов стояла в этой позе около 220 лет; когда Турбо, герцог Нейстский, предъявлял свои претензии к короне одного из своих царей, которые умерли бездетными, последовали за ним с успешным оружием и, обладая королевством, использовали его как завоеванное, распределяя графства, земли земли, епископства , и предрассудков всего царства среди негоевцев. С этого времени графа стали называться «пришел», «консул» и «dux», хотя впоследствии консул и dux выросли из употребления; королевские судьбы стали называться баронами, а их земли были барони; середина, удерживающая до сих пор месн-лорда, сохранила имя вавасора. Граф или продолжает иметь третью часть просьб графства, выплачиваемых ему шерифом или вице-прибытием, теперь отличным офицером в каждом округе в зависимости от короля; что такие графы, как у их округов, к их собственному использованию, теперь считаются небными и подчиняются королевской королевской юрисдикции; так что они составляли своих собственных шерифов, давали помилования и выдавали свои приказы от своих имен; равно как и обычай правосудия короля в их владениях до позднего устава, в результате чего большая часть этой привилегии была отнята. Для баронов они пришли отныне, чтобы быть в разное время трех видов: бароны по своим имениям и владениям, бароны по приказанию и бароны, созданные письмами-патентами. От Турбо, первого от Адокса, седьмого короля от Завоевания, бароны имели свое деноминацию от своих владений и владения. И они были либо духовными, либо временными; а не только над землями, но и владения епископов, а также около двадцати шести настоятелей и двух пришествий, теперь были превращены в баронов, откуда владыки, которые имели избирательное право в парламенте Теутона в качестве духовных лордов, получили его в Нейстрийский парламент как бароны, и они стали предметом, которым они раньше не занимались, во главе службы рыцарей. Невероятно, что ни один человек не может сказать, что земля за рыцарский гонорар, посчитанный в некоторых статьях по 40 фунтов стерлингов в год, а в других - в 10 фунтов стерлингов, безусловно, стоила того, что благодаря такой помощи мы могли бы точно продемонстрировать баланс этого правительства. Но, говорит Кокс, в нем было двенадцать пахотных земель, и это считалось самым известным. Но это снова крайне неопределенно; для одного плуга из какой-то земли, которая была плодотворной, могла бы работать более десяти из какой-то другой, которая была бесплодной. Тем не менее, увидев, что Брэктон, похожее на грамоты и барониты, было сказано, что все царство было составлено, а также что они, состоящие из 60 000 скифов, снабдили 60 000 человек службой короля, были всей милицией этой монархии, не может быть воображено, что ваваарии или фригольд в народе составляют значительную долю. Поэтому баланс и основание этого правительства были в гонорарах 60 000 рыцарей, и они были одержимы 250 лордами, это было правительство немногих или дворянство, в котором люди могли также собираться, но не могли больше чем простое имя. И духовенство, держащее треть всей нации, как это видно из перекрёстка парламента, - это абсурд (видя, что духовенство Франции впервые стало своим богатством, чтобы быть государством этого королевства), чтобы признать людей было состоянием этого царства, и чтобы не допустить его духовенства, которые были намного более весомыми в балансе, который является тем из всех других, откуда государство или порядок в правительстве деноминированы. Посему эта монархия состояла из Царя и трех орденов регни, или владений, лордов духовных и временных, и достояния; он состоял из этих, я говорю, относительно баланса, однако, во время правления некоторых из этих королей, а не в отношении администрации. Для амбиций Турбо, а некоторые из тех, кто более немедленно преуспел в нем, чтобы быть абсолютными князьями, стремились к природе своего основания и, поскольку он разделил почти все царство среди своих немцев с некоторой поддержкой некоторое время , Но новтяне, хотя они были чужими растениями, не обладая никакой защитой против туземцев, а растут по сторонам своих князей, не успели укорениться в их огромных владениях, чем они пришли по непогрешимому последствию баланса внутренних , и, сокращая национальные интересы баронажа, становились все более ожесточенными в оправдании древних прав и свобод того же самого, как если бы они всегда были выходцами из туземцев, Этот огонь в середине царствования Адокса начал разрастаться. И в то время как предшественники этого короля неоднократно были вынуждены созывать советы, похожие на тевтонцы, которым до сих пор ремонтировали только лорды, которые были баронами владычеством и владением, Адокс, видя последствия такого владения, начал сначала не называть таких, как бароны по приказанию (ибо это было в соответствии с практикой древних времен), но называть их по распоряжениям, как в противном случае не было баронов; тем самым, стремясь избежать следствия равновесия, не желая, чтобы правительство прямо установило, он был первым, кто поставил его наперекосяк. Для баронов в его царствовании и его преемников, оправдывая свою древнюю власть, восстановил парламент со всеми правами и привилегиями того же самого, сохранив тем самым, что с тех пор короли выяснили, как помочь себе в борьбе с могущественными собственными силами и не имеют никакой другой поддержки, кроме их благосклонности. Благодаря этому это правительство, будучи шедевром современного благоразумия, было вознесено на небеса, как единственное изобретение, благодаря которому сразу можно было сохранить суверенитет князя и свободу народа. В то время как, действительно, это был не что иное, как борьба, в которой дворяне, как они были сильнее, бросили короля, или король, если он был сильнее, бросил дворянство; или король, где он имел дворянство и мог привести их к своей стороне, бросил людей, как во Франции и Испании; или люди, где у них не было благородства или они могли заставить их быть их партией, бросили короля, как в Голландии, а позже - в Океану. Но они пришли не к этой силе, а к таким подходам и степеням, которые еще предстоит открыть. Поскольку бароны по приказанию, поскольку шестьдесят четыре аббата и тридцать шесть призрак, которые были так называемы, были только про-рупой, Дикотом, будучи двенадцатым королем из Завоевания, начал делать бароны по буквам-патентам, добавление почетных пенсий для поддержания их достоинства для них и их наследников; так что они были руки в кошелек короля и не имели плеч для своего трона. Из них, когда дом сверстников пришел однажды, чтобы быть полным, как будет видно ниже, ничего более пусто. Но пока что трон имел другие опоры, они не причинили ему вреда так, как они сделали король; для старых баронов, принимая расточительность Дикотома к таким существам настолько болен, что они низложили его, обманули его и никогда не сдавали и не сворачивали своих царей в соответствии с их различными интересами, и эта фракция Белого и Красного, в которую они были с тех пор, пока Панургус, восемнадцатый царь от Завоеваний, больше по их милости, чем его правое продвижение к короне. Этот Царь, благодаря своей естественной тонкости, сразу отражающей величие своей власти и непостоянство своей пользы, начал находить еще один недостаток в этом правительстве, что также отмечено Макиавелем, а именно, что трон, поддерживаемый благородство не так трудно вознести, как согретое. Поэтому его тайная ревность, чтобы не распустить дворянство, поскольку это привело его к власти, он вышвырнул его, заставил его путешествовать по пути, не открытому им, до конца, как это ни мало предусмотрилось, а для установления собственной безопасности он, смешивая воду с их вином, сначала начал открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, но и престолом. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. заставлял его путешествовать по пути, не открытому им, до конца, как это ни мало было предвидеть, а для установления собственной безопасности он, смешивая воду с их вином, сначала начал открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, а трон. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. заставлял его путешествовать по пути, не открытому им, до конца, как это ни мало было предвидеть, а для установления собственной безопасности он, смешивая воду с их вином, сначала начал открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, а трон. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. до конца, как мало предвидел сам он, а для установления собственной безопасности он, смешивая воду с вином, сначала начал открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, но и престолом. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. до конца, как мало предвидел сам он, а для установления собственной безопасности он, смешивая воду с вином, сначала начал открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, но и престолом. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. сначала начали открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, а престолом. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. сначала начали открывать те шлюзы, которые с тех пор переполнены не только королем, а престолом. Ибо тогда, когда дворяне ударяют не на трон, без которого они не могут существовать, но у какого-то царя, которого они не любят, народная власть поражает короля на престоле, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. популярная власть поражает короля на троне, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. популярная власть поражает короля на троне, как то, что несовместимо с ним. Теперь, когда Панургус, умиротворяя власть дворянства, был причиной, из-за которой он попал в руки народа, появляется по тем нескольким уставам, которые были сделаны в его царствование, как и для населения, против противников, и что для отчуждения. По статуту населения все дома земледелия, которые использовались с двадцатью акрами земли и вверх, должны были поддерживаться и поддерживаться навсегда с компетентной долей земли, приложенной к ним, и никоим образом, как это вытекает из последующего статута , который должен быть разорван. Благодаря тому, что дома, находящиеся под контролем, по необходимости нуждались в жителях; и доля земли, подлежащей обработке, была необходима, чтобы принудить обитателя не быть нищим или кондитером, а человеком какого-то существа, которое могло бы содержать задников и слуг и устанавливать плуг. Это очень волновало, говорит историк этого принца, могущество и мужественность королевства и фактически амортизирует значительную часть земель в удержании и владении молодоженов или средних людей, И после того, как они потеряли свою пехоту после этого, так что их конница и командиры были отрезаны статутом хранителей; поскольку обычаем дворянства было иметь младших братьев хороших домов, забитых ребятишек и таких, которые знали в своих подвигах, те, кто больше следил за таким опасным поездом, избежали таких наказаний, которые были сделаны они занимают. Отныне страна живет и великие столы дворянства, которые больше не питали вены, которые кровоточили для них, были бесплодными и отвратительными, пока они не изменили воздух, а князья стали придворными; где их доходы, которые никогда не были израсходованы говядиной и бараниной, были узки, откуда последовала занос арендной платы и, наконец, продажа земель, избавление от усталости отчуждения стало намного более быстрым и легким, чем раньше через новое изобретение. Для этого случилось, что Кораунус, преемник этого Царя, распустивший аббатства, принес с уменьшающимся состоянием дворянства столь обширную добычу для промышленности людей, что баланс содружества слишком явно был в популярном которая была невидимой Мудрый Совет королевы Парфении, которая, превратив ее царствование через вечные любовные приемы, которые проходили между ней и ее людьми в какой-то роман, полностью пренебрегала дворянством. И этими степенями прибыла палата общин, чтобы поднять эту голову, которая с тех пор была настолько высокой и грозной для их принцев, что они бледнели на этих собраниях. И не было ничего, что желало бы уничтожить трон, но люди, не склонные видеть свою силу, следует позаботиться о нем; когда принц, столь же ожесточенный в спорах, как нерв монархии, стал слабым, получил это несчастливое одобрение от своего духовенства, которое стало его полной гибельностью, а больше доверяло их логике, чем грубая философия его парламента, и это привело к непоправимому прорыву ; ибо дом сверстников, который один стоял в этом промежутке, теперь опустился между королем и домом, показал, что Крас был мертв, а перешеек разбит. Но монархия, лишенная ее благородства, не имеет убежища под небом, а является армией. Поэтому распад этого правительства вызвал войну, а не войну, распад этого правительства. получил это несчастливое одобрение от своего духовенства, которое стало его полной гибельностью, и в то же время больше доверяло своей логике, чем грубая философия его парламента, это привело к непоправимому прорыву; ибо дом сверстников, который один стоял в этом промежутке, теперь опустился между королем и домом, показал, что Крас был мертв, а перешеек разбит. Но монархия, лишенная ее благородства, не имеет убежища под небом, а является армией. Поэтому распад этого правительства вызвал войну, а не войну, распад этого правительства. получил это несчастливое одобрение от своего духовенства, которое стало его полной гибельностью, и в то же время больше доверяло своей логике, чем грубая философия его парламента, это привело к непоправимому прорыву; ибо дом сверстников, который один стоял в этом промежутке, теперь опустился между королем и домом, показал, что Крас был мертв, а перешеек разбит. Но монархия, лишенная ее благородства, не имеет убежища под небом, а является армией. Поэтому распад этого правительства вызвал войну, а не войну, распад этого правительства. теперь, опустившись между королем и домом, показал, что Крас был мертв, а перешеек разбит. Но монархия, лишенная ее благородства, не имеет убежища под небом, а является армией. Поэтому распад этого правительства вызвал войну, а не войну, распад этого правительства. теперь, опустившись между королем и домом, показал, что Крас был мертв, а перешеек разбит. Но монархия, лишенная ее благородства, не имеет убежища под небом, а является армией. Поэтому распад этого правительства вызвал войну, а не войну, распад этого правительства. Из успеха короля с его объятиями нет необходимости давать какой-либо дальнейший отчет, чем то, что они оказались неэффективными, как его благородство; но без знати или армии (как было показано) монархии не может быть. Итак, что есть в природе, которая может возникнуть из этого праха, но народное правительство, или новая монархия, которая будет возведена победоносной армией? Чтобы возвести монархию, пусть она никогда не будет такой новой, если только Левиафан не сможет ее повесить, как говорит землянин, по геометрии (иначе говоря, что каждый другой человек должен отказаться от своей воли к воле этот человек без каких-либо других оснований?), он должен стоять на старых принципах, то есть на благородстве или армии, установленной на должном балансе господства. Aut viam inveniam aut faciam, была пословицей Цезаря, и нет никакой позиции для монархии, если она не находит этот баланс или не делает этого. Если он найдет это, работа будет выполнена в его руках; для, где существует неравенство имений, должно быть неравенство мощности; и где есть неравенство власти, не может быть содружества. Чтобы сделать это, меч должен вырваться из господства всех других корней власти, и посадите на эту землю армию. Армия может быть высажена на национальном или провинциальном уровне. Чтобы посадить его на национальном уровне, он должен быть одним из четырех упомянутых способов, то есть, монархически частично, как римские бенефициарии; или монархически, в целом, как турецкие тимариты; аристократически, то есть по графам и баронам, поскольку немцы были посажены Турбо; или демократически, то есть равными партиями, как израильская армия в земле Ханаанская от Иисуса Навина. В каждом из этих способов должны быть не только конфискации, но и конфискации до такой степени, которая может отвечать на предполагаемую работу. как римские бенефициарии; или монархически, в целом, как турецкие тимариты; аристократически, то есть по графам и баронам, поскольку немцы были посажены Турбо; или демократически, то есть равными партиями, как израильская армия в земле Ханаанская от Иисуса Навина. В каждом из этих способов должны быть не только конфискации, но и конфискации до такой степени, которая может отвечать на предполагаемую работу. как римские бенефициарии; или монархически, в целом, как турецкие тимариты; аристократически, то есть по графам и баронам, поскольку немцы были посажены Турбо; или демократически, то есть равными партиями, как израильская армия в земле Ханаанская от Иисуса Навина. В каждом из этих способов должны быть не только конфискации, но и конфискации до такой степени, которая может отвечать на предполагаемую работу. Конфискация людей, которые никогда не сражались против вас, но чьи руки вы носили и в которых вы побеждали, а это на преднамеренность и хладнокровность, я должен был подумать, что против любого примера в человеческой природе, но для тех утверждал Макиавель Агафокла и Оливеретто ди Фермо, бывший из которых был генерал-майором сиракузцев, в один день собрал сенат и народ, как будто ему было с ними общаться, когда на знаке он разрезал сенаторов на куски к человеку и всех богатейших людей, посредством чего он стал королем. Работы Оливеретто, сделавшего себя принцем Фермо, были несколько разными по обстоятельствам, но с тем же характером. Тем не менее, Катилине, у которого был дух, равный любому из них в его намеченном вреде, никогда не мог принести подобное, чтобы пройти в Риме. Главу небольшого содружества, такого как Сиракуза или Фермо, легко довести до блока; но что у густонаселенной нации, такой как Рим, не было такого, было горе Нерона. Если Сильвия или Цезарь достигли князей, то это была гражданская война, и такая гражданская война принесла богатые трофеи, и там было огромное благородство, которое можно было конфисковать; что также имело место в Океане, когда оно уступило землю графствам и барониям к нейстам за плантацию его новых властелинов. Там, где завоеватель находит богатство земли в руках немногих, конфискации легки и имеют огромное преимущество; но где люди имеют равные доли, Римляне в одном из своих поражений Вольчи обнаружили среди пленников некоторых тускулянцев, которые, изучив, признались, что оружие, которое они носили, было подчинено их государству; после чего информация была передана сенату генералом Камиллом, ему немедленно было приказано идти против Тускула, который, соответственно, обнаружил, что Тускуланские поля полны виноградарями, которые не шевелились от плуга, а не снабжали его армией всеми видами жилья и продовольствие. Приближаясь к городу, он увидел широко открытые ворота, магистраты, выходящие в их платьях, чтобы приветствовать и приветствовать его; вход в магазины, все были на работе и открывались, улицы звучали с шумом школьников по их книгам; не было ни одного лица войны. Тогда Камилл, заставив Сенат собраться, сказал им, что, хотя искусство было понято, но они наконец выяснили истинные руки, в которых римляне, несомненно, были побеждены, по этой причине он не ожидал сената, которому он желал их немедленно отправить, что они сделали соответственно; и их диктатор с остальными послами, найденными римскими сенаторами, когда они вошли в дом, грустно стоящий у двери, были отправлены в качестве друзей, а не как враги; где диктатор сказал: «Если мы обиделись, вина была не такой великой, как наше покаяние и ваша добродетель», Сенат немедленно дал им покой и вскоре после этого сделал жителей Тускулана Римом. однако они наконец выяснили истинные руки, в которых римляне, несомненно, были побеждены, поэтому он не ожидал сената, к которому он немедленно их желал отправить, что они сделали соответственно; и их диктатор с остальными послами, найденными римскими сенаторами, когда они вошли в дом, грустно стоящий у двери, были отправлены в качестве друзей, а не как враги; где диктатор сказал: «Если мы обиделись, вина была не такой великой, как наше покаяние и ваша добродетель», Сенат немедленно дал им покой и вскоре после этого сделал жителей Тускулана Римом. однако они наконец выяснили истинные руки, в которых римляне, несомненно, были побеждены, поэтому он не ожидал сената, к которому он немедленно их желал отправить, что они сделали соответственно; и их диктатор с остальными послами, найденными римскими сенаторами, когда они вошли в дом, грустно стоящий у двери, были отправлены в качестве друзей, а не как враги; где диктатор сказал: «Если мы обиделись, вина была не такой великой, как наше покаяние и ваша добродетель», Сенат немедленно дал им покой и вскоре после этого сделал жителей Тускулана Римом. к которому он желал их немедленно отправить, что они сделали соответственно; и их диктатор с остальными послами, найденными римскими сенаторами, когда они вошли в дом, грустно стоящий у двери, были отправлены в качестве друзей, а не как враги; где диктатор сказал: «Если мы обиделись, вина была не такой великой, как наше покаяние и ваша добродетель», Сенат немедленно дал им покой и вскоре после этого сделал жителей Тускулана Римом. к которому он желал их немедленно отправить, что они сделали соответственно; и их диктатор с остальными послами, найденными римскими сенаторами, когда они вошли в дом, грустно стоящий у двери, были отправлены в качестве друзей, а не как враги; где диктатор сказал: «Если мы обиделись, вина была не такой великой, как наше покаяние и ваша добродетель», Сенат немедленно дал им покой и вскоре после этого сделал жителей Тускулана Римом. Но, ставя дело, в котором мир не может показать пример, что конфискация многолюдной нации, а не победа, но друзей и в холодной крови, может быть взята, ваша армия должна быть посажена одним из способов упоминается. Чтобы посадить его на пути абсолютной монархии, то есть на пути к жизни, такие как Тимары, такие большие и плодотворные страны, как Греция, позволят вам, но 16 000 тимаритов, поскольку это самый тюркский (будучи лучший муж, который когда-либо был в этом роде) делает это в этот день: и если Очана, которая менее плодотворна на половину и по трем частям, не должна иметь больше силы, тот, кто сломает ее в один битва, может быть уверена, что она никогда не встанет; для такого (как было отмечено Макиавелем) характер турецкой монархии, если вы разбили его в двух сражениях, вы уничтожили весь свой ополчение, а остальные были всеми рабами, вы держите его без какого-либо дальнейшего сопротивления. Поэтому возведение абсолютной монархии в Океане или в любой другой стране, которая не больше, не сделав ее определенной добычей первому захватчику, совершенно невозможно. Чтобы посадить половинки, как римские императоры сделали своих бенефициаров, или военные колонии, это должно быть либо на всю жизнь; и эта армия Океанов в своей собственной стране, особенно имея поместья наследства, никогда не выйдет из-за того, что такая армия, посаженная так же хорошо конфискована как народ; и Мамелуки не были довольны таким использованием в Египте, но что они были иностранцами и не смели смешиваться с туземцами, это было абсолютно необходимо для их бытия. Или посадить их по наследству, независимо от того, являются ли они аристократическими, как националисты, или демократически, как израильтяне, они вырастают определенными последствиями в национальные интересы, и это, если их посеять в народе, приходит в содружество; если в порядке благородства к смешанной монархии, которая из всех остальных окажется единственной монархией, в которой эта нация или любая другая, которая не в большей степени, была или может быть способна; потому что, если бы израильтяне, хотя их демократический баланс, будучи закрепленным их аграрными, стояли твердыми, все же были признаны избранными царями, потому что их территория была открыта, они постоянно вторглись и постоянно вторглись, превратились во что угодно которые, благодаря отсутствию опыта, они думали, что могут быть лекарством; откуда их ошибка в избрании их царей, под которыми они ничего не получили, а, наоборот, потеряли все, что они приобрели по своему содружеству, как сословиям, так и свободам, не только очевидны, но и не параллельны. И если бы было, как было показано, царство готов в Испании и вандалов в Азии, состоящее из одного человека и парламента (принятие парламента только советом народа, без дворянства) , прямо сказано о тех советах, что они свергли своих королей так часто, как им было угодно; и не может быть никаких других последствий такого правительства, видя, где есть совет народа, которого они никогда не получают законов, но дайте им; и совет, дающий законы одному человеку, Это правда, что провинциальный баланс привносит природу, совершенно противоположную национальной, вы не можете посадить провинциальную армию на власть. Но тогда у вас должна быть родная территория в силе, ситуации или правительстве, способная перебалансировать иностранцев, или вы никогда не сможете ее удерживать. То, что армия в любом другом случае будет долго поддерживаться простым налогом, - это просто фантазия как лишенная всякого разума и опыта, как будто человек должен думать, чтобы поддерживать такое, ограбив сады; ибо простой налог - это вытаскивание сливы, корни которых находятся на других мужских территориях, которые, страдая вечным насилием, ненавидят его автора; и это принцип, что ни один принц, которого ненавидит его народ, не может быть в безопасности. Оружие, посаженное на владычество, уничтожает врагов и подружится; В заключение, Океана или любая другая нация не в большей степени должна обладать компетентной знати или вообще неспособна к монархии; ибо там, где существует равенство поместий, должно быть равенство власти, и там, где есть равенство власти, монархии не может быть. Придёт тогда к поколению Содружества. Было показано, как с помощью способов и средств, используемых Панургом для унижения дворянства, и поэтому, чтобы исправить этот недостаток, который, как мы утверждали, неизлечимы в этом виде конституции, он понес баланс, чтобы попасть в силу народа , и таким образом сломал правительство; но баланс в людях, содружество (хотя они их не видят) уже в их характере. Там нет ничего другого, кроме времени, которое медленное и опасное, или искусство, которое было бы более быстрым и безопасным, для того, чтобы принести эти самородные руки, где они уже найдены, сопротивляться, они не знают, как все, что им противостоит, до такой степени зрелости, которая может исправить их по своей силе и дну. Но в то время как это искусство является благоразумием, и та часть благоразумия, которая рассматривает настоящую работу, есть не что иное, как умение поднимать такие надстройки правительства, как естественные для известных основ, они не имеют никакого отношения к основанию, а через определенные враждебности, стремясь друг к другу, они заражены или через уродов, которыми, не касаясь хода вещей и не способствуя их назначению, им дается строить в воздухе, делятся и подразделяются на бесконечные партии и фракции , как гражданские, так и церковные, которые, вкратце, чтобы открыть, я вначале буду говорить о людях в целом, а затем о своих подразделениях. Люди, говорит Макиавель, который коррумпирован, не способен на содружество. Но, показывая, что такое коррумпированный народ, он либо вовлек себя, либо меня; и я не могу иначе выйти из лабиринта, чем сказать: баланс, изменяющий народ, что касается вышеизложенного правительства, должен обязательно быть коррумпированным; но коррупция в этом смысле означает не более того, что коррупция одного правительства, как и в естественных телах, является порождением другого. Поэтому, если баланс меняется от монархии, коррупция людей в этом случае - это то, что делает их способными к содружеству. Но в то время как я не осведомлен о том, что коррупция, которую он имеет в виду, находится в манерах, это также связано с балансом. Поскольку баланс, ведущий от монархического к народному, смягчается, роскошь дворянства и, обогащая людей, приносит правительству более личное отношение к более широким общественным интересам, которое приближается, как было показано, к справедливости и правым причинам, к людям на подобном изменении так далеко от такого разложения нравов, как это должно сделать их неспособными к содружеству, что они должны, таким образом, заключить такое реформацию нравов, как не будет никакого другого правительства. С другой стороны, когда баланс меняется от популярного к олигархическому или монархическому, общественные интересы, с учетом причины и справедливости, становятся все более частными; роскошь вводится в комнату сдержанности и рабства в свободе, Но равновесие Океаны, совершенно противоположное равновесию с Римом, манеры людей не были таким образом испорчены, но, наоборот, адаптированы к содружеству. Для разногласий в людях, которые не правильно информированы о своем балансе или о разделении на партии (хотя нет никакой общей связки силы, достаточной для их согласования или удержания), не является достаточным доказательством коррупции. Тем не менее, видя, что это должно быть вопросом скандала и опасности, не будет ошибкой, показывая, какие были стороны, чтобы показать, каковы были их ошибки. Стороны, в которых был разделен этот народ, были временными или духовными; и темпоральные партии были особенно двоюродными: одни роялисты, другие республиканцы, каждый из которых утверждал их разные причины, будь то из соображений осмотрительности или невежества, из интереса или совести. Для осмотрительности, как у древних, уступает современному, которое мы до сих пор ставили лицом к лицу, что каждый может судить, или что роялист должен быть ниже, чем у человека содружества. И для интереса, заставляя человека содружества действительно намереваться на публике, ибо в противном случае он лицемер и худший из людей, то роялист должен по необходимости быть более частным. Поэтому весь спор будет иметь дело с совестью, и это, независимо от того, будет ли оно вызвано правом царей, обязательством прежних законов или присягой на верность, освобождается балансом. Ибо, если бы право царей было так же непосредственно выведено из дыхания Бога, как жизнь человека, но это исключает смерть и роспуск. Но, что распад поздней монархии был столь же естественным, как смерть человека, уже было показано. Поэтому остается, что роялисты обнаруживают, по какой причине или опыту монархия может стоять на народном балансе; или, что популярный баланс, а также клятва верности, как и все другие монархические законы, подразумевают невозможность, и поэтому являются недействительными. Для человека содружества мне больше нечего сказать, но если он исключает какую-либо партию, он не является таким действительно и никогда не сможет найти содружество по естественному принципу того же самого, что является справедливостью. И роялист за то, что он не выступал против содружества в Океане, где законы были настолько двусмысленными, что их можно было вечно оспаривать и никогда не примирять, не может быть справедливым по этой причине, исключенным из его полной и равной доли в правительстве; ни разумно по этой причине, что содружество, состоящее из партии, будет в постоянном труде за свое собственное уничтожение: откуда римляне, завоевав Олбанов, включили их с равным правом в содружество. И если роялисты будут «плотью вашей плоти, «И ближе к крови, чем к Албанам к римлянам, вы также оба христиане, аргумент сильнее. Тем не менее нет никаких оснований полагать, что содружество должно больше поддержать сторону, оставшуюся в постоянной оппозиции против нее, чем Брут сделал своих сыновей. Но если он исправляет их на этой оппозиции, это его собственная ошибка, а не их; и это делается путем исключения их. У мужчин, имеющих равные владения и одинаковые условия для своих имений и их вольности, которые у вас есть, есть одна и та же причина с вами, чтобы защищать их; но если вы будете свободы, хотя и для монархии; и торопиться, они борются за тебя за тиранию, хотя под именем содружества: характер приказов в правительстве, который был установлен правильно, лишен всякой ревности, потому что, Духовные стороны имеют больше видов, чем мне нужно; некоторые для национальной религии и другие для свободы совести, с такой враждебностью с обеих сторон, как если бы эти двое не могли состоять вместе и о которых я уже достаточно говорил, чтобы показать, что в действительности он не может существовать без другого Но они все остальное являются самыми опасными, которые, полагая, что святые должны управлять, собираются сократить содружество на сторону, а также по причинам, уже показанным, поскольку их притязания противоречат Писанию, где святые приказал подчиниться высшим силам и подчиниться таинству человека. И что люди, притворяясь под понятием святых или религии гражданской власти, В старом Риме патриции или дворяне, претендующие на благочестивую партию, были подвергнуты сомнению народом за то, что они захватили все магистратуры этого содружества, и нечего было сказать, почему они это сделали, но эта магистратура требовала своего рода святости, которая не была в людях; на котором люди были наполнены таким негодованием, которое дошло до перерезания горла, если дворянство не сразу утаило наглость этой мольбы; которые, тем не менее, когда они это сделали, люди долгое время продолжали избирать других, кроме патрицианских магистратов. Пример нового Рима в развитии и практике иерархии (слишком хорошо известный, чтобы требовать какой-либо дополнительной иллюстрации) гораздо более нескромный. Это был характер природы; и когда он доволен или угодит Богу, чтобы он представил все, что находится выше естественного пути, он, как всегда, подтвердит это чудом; так как в его пророчестве о царствовании Христа на земле он прямо обещает, видя, что «души обезглавленных для Иисуса будут видеть и жить с ним», что будет объектом чувства, скорее потому что остальные мертвые не должны жить до тех пор, пока не закончится тысяча лет. И неправомерно для людей убеждать нас в том, что вещь уже есть, хотя нет такого объекта нашего чувства, о котором Бог сказал нам, не будет, пока это не станет предметом нашего чувства. Священство народа как правительства состоит в избрании магистратов, богобоязненных Богу, и ненависти корысти, а не в их ограничении или ограничении для людей той или иной партии или профессии. Он состоит в том, чтобы сделать самый осмотрительный и религиозный выбор; но не доверяя людям, но, следуя Богу, своим собственным приказам. «Дайте нам добрых людей, и они сделают нам добрые законы», - это максима демагога и есть (через изменение, которое обычно воспринимается в людях, когда они имеют право работать по своей воле), превышающие ошибочные. Но «дайте нам добрые приказы, и они сделают нас хорошими людьми», - это максимум законодателя и самый непогрешимый в политике. Но эти разногласия (однако есть хорошие люди, которые печально смотрят на них) - тривиальные вещи; прежде всего в отношении гражданской озабоченности, поскольку правительство, от которого эта нация способна, будучи однажды замеченной, принимает на себя все интересы. И, во-вторых, что касается духовного; потому что, поскольку притворство религии всегда было неспокойным в сломанных правительствах, поэтому, когда правительство было здоровым и устойчивым, религия никогда не проявляла себя с каким-либо другим лицом, нежели его естественная сладость и спокойствие, и нет причин, по которым она должна , поэтому ошибки людей вызваны их губернаторами. Если они сомневаются в этом, или блуждают от него, это потому, что их проводники вводили их в заблуждение; Правительство Океаны (как оно было в то время, когда мы говорим, состоящее из единого Совета народа, исключительно из Короля и Лордов), было названо Парламентом: тем не менее парламенты Тевтонов и Нойстрийцев состояли, как было показано, короля, лордов и общин; поэтому это под старым именем было новой вещью, состоящей из единого собрания, избранного народом, и вложившего в него всю власть правительства без каких-либо заветов, условий или приказа. Итак, новая вещь, что ни древняя, ни современная осторожность не могут показать какой-либо признанный пример подобного. И мало что кажется мне настолько странным, что (тогда как с этими советниками не было ничего более знакомого, чем принести Писание в дом), не должно быть человека из них, который бы предлагал довести дом до Писание, в котором, как было показано, содержится то, что оригинал, из которого все остальные части Содружества кажутся копиями. Конечно, если Левиафан (который превосходит ничто, кроме того, что народное содружество состоит только из одного совета), переписал свое учение из этого собрания, поскольку ему, кроме Аристотеля и Цицерона, выписывать свои собственные содружества было не так честно; или если Парламент выписал из него, это была большая честь благодаря Моисею. Для олигархии Фукидид говорит нам, что это был сенат или совет 400, притворяясь балансирующим советом людей, состоящим из 5000 человек, но не производя их; в котором у вас есть определение олигархии, которая является единственным советом, обсуждающим и разрешающим, разделяющим и выбирая, и то, что должно прийти к нему, было показано на примере девушек, и это видно из опыта всех времен; поэтому тридцать, созданные лакедемонянами (когда они завоевали Афины), называются тиранами всеми авторами, Левиафан только исключает, кто будет иметь их против всего мира, чтобы быть аристократией, но по какой причине я не могу представить; они также, как лишенные какого-либо равновесия, были лишены того, что необходимо для каждого содружества, будь они аристократическими или популярными, кроме того, что он им доволен, потому что, согласно показаниям Ксенофонта, за восемь месяцев они убили больше мужчин, чем лакедемоняне за десять лет; «Угнетать людей (использовать слова сэра Уолтера Роли) со всем базовым и невыносимым рабством». Узурпированное правительство Децциров ​​в Риме было одного рода. Посему в страхе Божием пусть христианские законодатели (устанавливая образец, приведенный на горе с одной стороны, и эти отвратительные примеры - с другой) знают правую руку слева; и многое другое, потому что те вещи, которые не приводят к благу управляемых, являются ошибочными, если они кажутся хорошими для правителей. Бог, наказывая народ, привык сжечь свой жезл. Империя этих олигархов не была столь сильной, как короткая, и не падала на людей, а в их непосредственной гибели. Совет без баланса - это не содружество, а олигархия; и всякую олигархию, за исключением того, что она будет защищена от ее нечестия или власти против какой-то внешней опасности, является фактологическим. Поэтому ошибки людей, бывших у их правителей (эта максима в политике, дающая достаточные показания для себя, также доказана Макиавелем), если люди Океаны были фактологическими, причина очевидна, но какое средство? Отвечая на этот вопрос, я приезжаю в армию, из которой самый победоносный капитан и несравнимый патриот, Олфаус Мегалетор, теперь был генералом, который был намного более крупным мастером этого искусства, из которого я сделал черновик в этих предварительных комментариях, имел такие грустные размышления о путях и процедурах парламента, как бросить его на книги и все другие средства утечки, среди которых он произошел на этом месте Макиавела: «Трижды счастливы, что люди, которые имеют шансы иметь человека, способного дать им такое правительство сразу же, так как без изменений может обеспечить их свободу; видя, что он уверен, что Лакедемон, соблюдая законы Ликурга, продолжал около 800 лет без какого-либо опасного буйства или коррупции. «Мой господин генерал (как сказано о Фемистокле, о том, что он не мог уснуть за славу, полученную Мильтиадом в битве при Марафоне), произвел столь новое и глубокое впечатление на эти слова гораздо большей славы Ликурга, с этой стороны напала на подражание своему прославленному объекту, а с другой - с бедствием нации, которая казалась (как бы разрушенной его победой), чтобы броситься к его ногам, он был почти полностью лишен своего естественного отдыха , до тех пор, пока дебаты, которые он имел в себе, не пришли к твердому решению, что наибольшие преимущества содружества - это, во-первых, что законодатель должен быть одним человеком; и, во-вторых, что правительство должно быть сделано вместе или сразу. Во-первых, несомненно, говорит Макиавель, что содружество редко или никогда не превратилось или не превратилось, за исключением того, что это работа одного человека; за которые вызывают мудрый законодатель и тот, чей ум твердо установлен не на частных, а на общественном интересе, а не на его потомство, а на свою страну, может справедливо стремиться к тому, чтобы получить суверенную власть в свои руки, и ни один человек, является хозяином разума, обвиняют такие экстраординарные средства, как в этом случае, это необходимо, а конец - не что иное, как конституция хорошо упорядоченного содружества. Причина этого очевидна; поскольку обычные средства не терпят неудачу, содружество не нуждается в законодательном органе, но обычное средство не работает, нет никакого обращения к нему, кроме как таких, которые являются чрезвычайными. И, хотя книга или здание, как известно, не достигли своего совершенства, если у него не было единственного автора или архитектора, содружество в отношении его ткани имеет подобную природу. И таким образом это можно сделать сразу; в которых есть большие преимущества; для содружества, сделанного сразу, берет безопасность, в то же время он предоставляет деньги; и не верят себе в веру людей, но немедленно отправляется в царство законов и, будучи поставленным прямо, приносит манеры своих граждан к своему правлению, откуда следует эта справедливость, которая была в Лакедемон. Мой господин генерал был ясен в этих пунктах, а также о необходимости какого-то другого курса, который был бы рассмотрен парламентом, назначил встречу армии, где он выразил свое согласие с этими предварительными результатами с таким успехом для солдат, что парламент вскоре после свержения; если бы он сам, в большом зале Пантеона или дворца правосудия, расположенный в Эмпориуме, столице, был создан всеобщим избирательным правом армии, лордом Архоном или единственным законодателем Океаны, на котором у вас есть театр, заключите этот кусок, введенный человек, чья слава никогда не будет рисовать его занавес. Созданный лорд Архонт, пятьдесят избранных людей, помогавших ему, работая на минах древнего благоразумия и принося свои скрытые сокровища в новый свет, были добавлены в стиле законодателей и заседали как совет, из которых он был единственного директора и президента. ЧАСТЬ II. СОВЕТ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВ Из этой части, являющейся большей частью всей работы, я смогу в это время больше не рассказывать, чем очень кратко, чтобы показать, в чем она направлена. Мой лорд Архон, открывая Совет законодателей, заставлял казаться, что небезопасно, что он должен следовать за воображением в структуре содружества; и насколько необходимо, чтобы архивы древнего благоразумия были разграблены до того, как какой-либо советник должен позволить себе предложить любой другой вопрос для работы в руке или для рассмотрения Советом по образцу правительства. Посему он вызвал урну, и каждый из советников много сделал. По лотам, когда они были нарисованы, Содружество Израиль ...... Phosphorus de Auge Афины ..... Навархус де Парало Lacedaemon ..... Laco de Scytale Карфаген .. Маго де Сыртибус Ахейцы, AEtolians и ликийцы .... Aratus de Isthmo Переключатель Alpse de Fulmine Голландия и Объединенные провинции Glaucus de Ulna Рим ...... Долабелла де Эньо Венеция ..... Линчеус де Стелла Они содержали в себе все превосходства, которыми обладает содружество; так что добавить больше было нецелесообразно. По прошествии времени, предоставленного советникам, их собственным исследованиям и исследованиям своих друзей, чтобы они подготовились, они были открыты в порядке и лицами, упомянутыми в Совете законодателей, а затем по их приказу были повторены на совет пританов народу; для рисования лотов было около дюжины из них с надписью буквы P, в которой советники, которые их рисовали, становились пританами. Пританы были комитетом или советом, сидящим в большом зале Пантеона, которому было разрешено любому человеку предлагать что-либо для создания содружества; для которых причина, что они не могут быть угнетены толпой, был рельс о столе, где они сидели, и на каждой стороне той же кафедры; что по правую руку для любого человека, который будет предлагать что угодно, и что налево для любого другого, который будет против него. И все стороны (которые были возложены на провозглашение Архона) были приглашены оспаривать свои собственные интересы или предлагали то, что они считали нужным (для будущего правительства) совету пританов, которые, имея охрану около двух или триста человек, чтобы жара спора не нарушила мир, Это было то, что заставило людей (которые не могли быть допущены и не могут быть исключены при создании Содружества), поистине верят, когда они появились, что это не что иное, как то, что они сами были создателями , Более того, этот Совет заседал через несколько месяцев после публикации и во время обнародования модели для людей; вследствие чего мало что было сказано или написано за или против указанной модели, но вы должны иметь это со следующим впечатлением от этой работы, посредством направления, адресованного и управляемого пританами. Таким образом, Совет законодателей имел необходимое одиночество и должную цель в своей большей работе, поскольку время от времени знакомился с пульсом людей и все же без каких-либо прерываний или беспорядков. Поэтому каждое содружество на его месте было открыто надлежащим образом, то есть, во-первых, народом; во-вторых, сенатом; и, в-третьих, магистратурами - Совет по зрелым спорам принимал такие результаты или приказы из каждого и из каждой части каждого из них, как при открытии того же самого, который считал нужным; которые время от времени пишут клерком или секретарем, в заключении не осталось больше, чем приведение в порядок заказов, чтобы их осмотреть и осмотреть с усердным глазом, чтобы было ясно, были ли они сделаны вмешиваться или вмешиваться или толкать друг друга. Поскольку такие заказы, толкающие или приближающиеся друг к другу, являются определенным роспуском содружества, поэтому, И таково было искусство, в соответствии с которым мой лорд Архон (принимая Совет Содружества Израиля, как и Моисей, и других стран Содружества, как и Йетро) создал модель Содружества Океаны. ЧАСТЬ III. МОДЕЛЬ СОДРУЖЕСТВА ОКЕАНЫ В то время, как мой лорд Архон, будучи от Моисея и Ликурга, первым законодателем, который до сих пор находится в истории, ввел или воздвиг сразу все содружество, также, как и они, был более заинтересован в том, чтобы поставить его в исполнение или действие, чем в письменном виде; благодаря чему модель стала обнародована или опубликована с большей кратностью и меньшей иллюстрацией, чем это необходимо для их понимания, которые не были ознакомлены со всем заседанием Совета законодателей и пританов, где оно утверждалось и очищалось от все возражения и сомнения: до конца, что я могу поставить то, что хотелось в обнародованном воплощении, в более полное и совершенное повествование о целом, я скорее возьму содружество практически; и поскольку теперь он дал отчет о себе в течение нескольких лет революций (как говорят, например, Дикархейс сделал это из Лакедемон, впервые транскрибировав его рукой через три или четыреста лет после учреждения), но не отказавшись добавить для доказательства на каждый приказ такие дебаты и речи законодателей в их Совете, или, по крайней мере, такие их части, которые могут лучше всего открыть причину правительства; ни такие способы и средства, которые использовались в учреждении или здании здания, чтобы не быть настолько хорошо задуманными, без каких-либо знаний о двигателях, в которых был перемещен могучий вес. Но через весь упущение Совета законодателей или рабочих, которые расквартировали каждый камень в эту структуру в карьерах древнего благоразумия, Первое вывезено из Содружества Израиля: «И услышал Моисей голос Иофора, своего тестя и сделал все, что он сказал. И избрал Моисей способных людей из всего Израиля и сделал их главами над народом: «трибуны, как в вульгарном латыни; или филархий, то есть князей колен, сидящих на двенадцати престолах и судящих двенадцать колен Израилевых; и рядом с ними он избрал правителей тысяч, правителей сотен, правителей пятидесятых и правителей десятков, которые были ступенями и поднятием этого содружества от его основания или корня до его надлежащего возвышения или благополучия в синедрионе и собрании , уже открытые в предварительных условиях. Второе взято из Лакедемон, так как Ликург (для большего впечатления от своих учреждений на умах своих граждан) сделал вид, что получил модель этого содружества от оракула Аполлона в Дельфосе, слова которого записаны таким образом Плутархом в жизни этого знаменитого законодателя: «Когда ты разделишь людей на колен (шесть) и гобоя (которые были пять в каждом племени), ты должен составить сенат, состоящий из двух царей, из тридцати советников , который, по мере необходимости, заставит собрание собраться между мостом и рекой Гнасион, где Сенат предлагает народу и увольняет их, не пытаясь их обсуждать.«Гобой были родословные, в которые было разбито каждое племя, и в каждом племени находилось другое подразделение, содержащее все те, что были военного возраста, который назывался морой, был подразделен на войска и компании, которые содержались в постоянной дисциплине под командованием магистрата, называемого полеммарком. Третий выносится из Содружества Рима или тех его частей, которые входят в первую и вторую книги Ливия, где люди, согласно заведению Ромула, сначала делятся на тридцать курий или приходы, из которых он избираемый тремя из каждой курии, Сенат, который от своего правления до этого или Сервий Туллий предложил приходам или приходским конгрегациям; и они назывались Comitia curiata, были выборы королей, подтверждение их законов и последнее обращение в вопросах правосудия, как это было в случае с Горацией, который убил его сестру; до тех пор, пока царство Сервия (ибо другие цари не держали Ромула), люди несколько выросли, сила Куриаты была в значительной степени переведена на Центуриатскую комицию, учрежденную этим Королем, которая распределяла людей в соответствии с оценкой их владений на шесть классов, каждый из которых содержал около сорока веков, разделенный на молодежь и старейшины; молодежь для полевой службы, старейшины для защиты своей территории, все вооруженные и непрерывные дисциплины, в которых они собирались как в военных, так и в гражданских случаях. Но когда Сенат предложил народу, только лошадь, в которой было двенадцать столетий, состоящая из богатейших сортов над ногами, перечисленных выше, называлась с первыми классами стопы избирательным правом; или если это не предусмотрено, тогда к ним были призваны второстепенные классы, но редко или никогда не остальное. Посему люди после изгнания королей, нетерпеливые к этому неравенству, не останавливались, пока не уменьшили избирательное право, как это было в Comitia curiato, для всего народа; но по-другому, т. е. Трибутой Комити, которая после этого была учреждена, будучи советом, в котором люди, находящиеся в экстренном порядке, выступили с законами без Сената, законы которых назывались плебисцитами. Этот Совет состоит в том, что Цицерон и другие великие умы так часто встречаются против народа, а иногда даже Ливия, как в первом его учреждении. Сказать по правде, это была своего рода анархия, из-за которой люди не могли быть простительными, если бы на курсах, принятых Сенатом, То, как назывались Комития куриата, сантуриата или трибута, во время содружества, избирательному праву, было по жребию: курия, столетие или племя, где первая партия падала, будучи стилизованным княжеством или прерогативой; и другие любопытные, столетия или племена, где второй, третий и четвертый лоты и т. д. упали, jure vocatoe. Отныне первые классы, как во времена Сервия, но прерогатива, будь то курия, век или племя, были первыми в избирательном праве, голос которого назывался предзнаменованием, и редко не приводил к остальной части племена. Затем последовал юре-ватто, в порядке их лотов: способ дать избирательное право был путем литья деревянных таблеток, обозначенных утвердительным или отрицательным, в определенные урны, стоящие на эшафоте, когда они маршировали по ним в файлах, которые для сходства, которые он носил, называли мостом. Кандидат или участник, у которого было большинство голосов в курии, веке или племени, было сказано, что эта курия, век или племя; и тот, кто имел большую часть курии, веков или племен, несли магистратуру. Эти три места, как таковые, на которых будет происходить частая рефлексия, я прихожу к описанию, разделенному на две части: первая содержит учреждение, вторая - конституция содружества, в каждом из которых я буду различать приказы, как те, которые содержат всю модель, от остальной части дискурса, которая имеет тенденцию только к объяснению или доказательству их. В учреждении или здании содружества первая работа, как и строителей, может быть не чем иным, как подгонка и распространение материалов. Материалы содружества - это люди, а люди Океаны были распределены путем отнесения их к определенным разделам, касающимся их качества, возраста, их богатства и мест их проживания или жилья, что было сделано в соответствии с последующими распоряжениями. Первый порядок «распространяет людей на свободных людей или граждан и служащих, в то время как таковые; ибо, если они достигнут свободы, то есть жить сами по себе, они свободны или граждане ». Этот порядок не нуждается в доказательствах в отношении характера рабства, который несовместим со свободой или участием правительства в содружестве. Второй порядок «распространяет граждан на молодежь и старейшин (таких как от восемнадцатилетнего возраста до тридцати, составляя учетную молодежь; а также например, тридцать и выше, старейшины), и устанавливает, что молодежь будет марширующими армиями, а старейшины - стоящими гарнизоны этой нации ». Содружество, руки которого находятся в руках ее должны были быть расположены, как изящно сказано о Венеции, Контарини, вне досягаемости их лап; засвидетельствовать опасность от Карфагена в восстании Спендиуса и Мато. Но хотя город, если одна ласточка делает лето, может, таким образом, шанс быть в безопасности, но никогда не будет великим; ибо если Карфаген или Венеция приобрели какую-либо известность в их руках, это, как известно, произошло через простое достоинство их капитаны, а не их приказы; поэтому Израиль, Лакедемон, и Рим повлек за собой их оружие в расцвете своих граждан, разделенных, по крайней мере, в Лакедемон и Риме, в молодежь и старейшины: молодежь для поле и старейшины для защиты территории. Третий порядок «распределяет граждан на лошади и ногу, по смыслу или оценке их имуществ; те, кто имеет более 100 фунтов стерлингов в год на землях, товарах или денежных средствах, будучи обязанными быть на лошади, а те, кто под этой суммой, должны быть на ноге. Но если человек расточительно расточился и потратил свое достояние, он не может быть магистратом, офисом или избирательным правом в содружестве ». Граждане должны не только защищать содружество, но и по своим способностям, поскольку римляне под Сервием Туллием (по отношению к имениям) были зачислены в вековые века, а другие - в ногу, с оружием, предписанным соответственно, и не могли иначе в остальной части содружества, хотя из исторических останков, которые намного темнее, это не так ясно. И необходимая прерогатива, которую дает содружество для поместья, в какой-то мере относится к природе промышленности и ее использованию для общественности. «Римские люди, - говорит Юлий Эксуперантий, - были разделены на классы и облагались налогом в соответствии со стоимостью своих имений. Все, что стоило назначенных сумм, использовалось в войнах; ибо они с большим нетерпением сражаются за победу; которые борются за свободу в защиту своей страны и имущества. Но более бедные были опрошены только за головы (что было все, что у них было) и хранились в гарнизоне дома во время войны; поскольку они могут предать армии за хлеб из-за своей нищеты, что является причиной того, что Мариус, которому не следовало заботиться о правительстве, был первым, который привел их в поле », и его успех был соответственно. В вещах есть среднее; поскольку чрезмерное богатство свергает баланс содружества, поэтому крайняя нищета не может его удерживать и никоим образом не заслуживает доверия. Положение в порядке относительно блудного - афинский и очень похвальный; ибо тот, кто не мог жить по своему достоянию, если он прикасается к публичным деньгам, Четвертый порядок «распределяет людей по местам их проживания, в приходы, сотни и племена». Ибо, за исключением того, что люди будут методично распределены, они не могут быть методически собраны; но существо содружества состоит в методическом сборе людей: поэтому у вас есть израильские дивизии в правителей тысяч, сотен, пятидесяти и десятков; и всего содружества на племена: лаконичные в гобоя, моры и племена; римлянин в племена, века и классы; и что-то там обязательно должно быть в каждом правительстве подобной природы, как в поздней монархии - по округам. Но это единственное учреждение в Океане, кроме аграрного, которое требовало какого-либо обвинения или включало какие-либо трудности, привлекало меня к более конкретному описанию того, как оно было выполнено, а именно: Тысячи геодезистов, заказанных и проинструктированных лордом Архонтом и Советом, разделены на два равных числа, каждый из которых под инспекцией двух генеральных геодезистов был распространен в северной и южной частях территории, разделенной на реку Хемисуа, в котором содержится около 10 000 приходов, около десяти из них назначаются каждому инспектору; ибо по этому вопросу не было никакой большой точности, оно уклонялось только показом, где все должны были, начать с более упорядоченного ремонта и где-то на работе; характер их инструкций в противном случае относительно числа жителей, чем приходов. Поэтому геодезисты были снабжены удобной пропорцией урн, шаров, и избирательные бюллетени - в том отношении, в котором они раньше использовались, - и теперь они прибывают каждый в свой приход, будучи с людьми, обучая их своему первому уроку, который был бюллетенем; и хотя они вначале находили их в некотором роде, как в игрушках, с которыми, когда они ожидали больших вопросов от Совета законодателей, они задумали себя оскорблять, они пришли через некоторое время, чтобы подумать, что они довольно спортивны , и, наконец, такие, которые могут быть очень трезво использованы в полной мере; после чего геодезисты начали учреждение, и хотя они вначале находили их в некотором роде, как в игрушках, с которыми, когда они ожидали больших вопросов от Совета законодателей, они задумали себя оскорблять, они пришли через некоторое время, чтобы подумать, что они довольно спортивны , и, наконец, такие, которые могут быть очень трезво использованы в полной мере; после чего геодезисты начали учреждение, и хотя они вначале находили их в некотором роде, как в игрушках, с которыми, когда они ожидали больших вопросов от Совета законодателей, они задумали себя оскорблять, они пришли через некоторое время, чтобы подумать, что они довольно спортивны , и, наконец, такие, которые могут быть очень трезво использованы в полной мере; после чего геодезисты начали учреждение, Первый порядок, требующий: «В первый понедельник следующего дня, следующего за декабрем, больший колокол в каждом приходе по всей стране должен быть в восемь часов утра и продолжать звонить в течение часа; и что все старейшины прихода соответственно отреставрируют церковь до того, как колокол совершил звон, где, разделив себя на два равных числа или как можно ближе, они займут свои места в соответствии со своими достоинствами, если они будут из множества качеств, и в зависимости от их старшинства, если они одинаковы, одна половина с одной стороны, а другая половина - на другой, в теле церкви, которая сделала, они должны приносить присягу наблюдателям прихода в настоящее время (вместо этого следователи должны были выступить в учреждении или первом собрании), подняв руки, провести справедливые выборы в соответствии с законами избирательного бюллетеня, как они в дальнейшем объясняются, таких лиц, составляющих пятую часть их целого числа, быть их заместителями и осуществлять свою силу в порядке, описанном ниже, поскольку они будут думать в своей совести, чтобы быть наиболее подходящими для этого доверия, и будет оправдывать его в лучшем случае содружества. И, принося таким образом клятву, они приступят к выборам, если старейшины прихода составляют 1000 человек в результате голосования в племени, как это объясняется должным образом, и если старейшины прихода составляют пятьдесят или выше, но в пределах 1000, путем голосования в сотне, как это объясняется должным образом. Но, если старейшины составляют не пятьдесят, то они приступают к избирательному бюллетеню прихода, как это бывает в этом месте и после этого объясняются. «В настоящее время два надзирателя будут садиться в верхнюю часть средней аллеи, перед ними стоит стол, лицом к собранию, а констебль пока устанавливает урну перед столом, в который он ставит так много шаров, что есть старейшины, из которых будет позолоченный, а остальные белые; и когда констебль встряхнул урну, чтобы смешать шары, надзиратели должны вызвать старейшин к урне, которые со всех сторон церкви поднимаются по средней аллее в двух файлах, каждый человек проходит мимо урны и вытягивание одного шара; который, если он будет серебром, бросит его в чашу, стоящую у подножия урны, и вернется через переулок на его стороне к его месту. Но тот, кто рисует золотой шар, является создателем, и должен сидеть между надзирателями, где он должен начинаться в том порядке, который ему нравится, и называть его именем, которое, по его присяге, уже приняло, он считает, что лучше всего выбирать, один за другим , старейшинам; и названная сторона должна уйти, пока конгрегация передает свое имя двойной коробкой или ящиками, назначенными и отмеченными на внешней стороне, чтобы показать, какая сторона является положительной, а какая отрицательная, которую несет мальчик или мальчики, назначенные надзирателями, каждый из старейшин, который должен держать гранулу, сделанную из льняных тряпок между его пальцем и большим пальцем, и положить ее таким образом в коробку, как будто никто не может видеть, в какую сторону он ее кладет, но любой человек может видеть, что он вносит только одну гранулу или избирательное право. И избирательное право собрания, которое таким образом дано, должно быть возвращено с ящиком или ящиками надсмотрщиками, которые открывают то же самое, выливает утвердительные шары в белую чашу, стоящую на столе справа, чтобы быть пронумерованным первый надзиратель; и отрицательный в зеленую чашу, стоящую на левой руке, чтобы быть пронумерованным вторым надзирателем; и пронумерованные прообразы, тот, кто имеет основную роль в утверждении, является одним из депутатов прихода, и когда столько депутатов выбрано в размере до полной пятой части от общего числа старейшин, то бюллетень для этого время прекращается. Избранные депутаты должны быть перечислены наблюдателями в порядке их выбора, Anno Domini СПИСОК ПЕРВОГО ДВИЖЕНИЯ А. А. Конный орден, первый заместитель BB Второй заместитель, CC Третий заместитель, DD Четвертый заместитель, EE Пятьдесят заместитель, Из прихода в сто и племени из которых приход на нынешних выборах содержит двадцать старейшины, из которых один - конный или конный. «Первыми и вторыми в списке являются надзиратели вследствие этого; третий - констебль, а четвертый и пятый - церковные; избранные лица являются заместителями прихода в течение одного года с момента их избрания, и уже не могут быть избраны два года вместе. Этот список, являющийся первичным мобильным или первым двигателем содружества, должен быть зарегистрирован в книге, тщательно хранимой и сохраненной надзирателями, которые несут ответственность на своих местах, за эти и другие обязанности, которые будут упомянуты ниже, цензорам из племени; и конгрегация должна соблюдать нынешний порядок, поскольку они будут отвечать против филарха или прерогативой отряда племени, которое в случае неудачи в целом или любой его части, Для доказательства этого порядка, во-первых, по разуму, со всеми политиками прошлого спора о том, что отцовская власть находится в праве природы; и это не что иное, как вывод власти от отцов семей как естественный корень содружества. И для опыта, если это будет иначе в Голландии, я не знаю другого примера подобного рода. В Израиле суверенная власть была ясна из естественного корня, старейшины всего народа; и Рим родился, Comitiis curiatis, в своих приходских конгрегациях, из которых Ромулус впервые поднял свой сенат, а затем все остальные приказы этого содружества, которые поднялись так высоко: ибо глубина содружества - это просто высота его - «Она поднимает голову до небес, Рядом с ее корнем в центр лежит. И если Содружество Рима родилось из 30 приходов, то из Океаны родилось 10 000 человек. Но в то время как упоминание о рождении этого состоит из конного порядка, он может напугать, например, знать, что разделение римского народа, при учреждении этого содружества на приказ, стало поводом для его гибели. Различие патриция как наследственного порядка от самого учреждения, охватившего все магистратуры, действительно было разрушением Рима; но для рыцаря или одного из конного ордена, говорит Горация, «Si quadringentis sex septem millia desunt, Плебс эрис. Похоже, что это распоряжение не было иначе наследственным, чем имущественное положение человека, и оно не претендовало на магистратуру; поэтому вы никогда не узнаете, что это беспокоило содружество, и это имя больше не упоминается в Oceana, чем обязанность такого имущества человека публике. Но геодезисты, как в этом месте, так и в других, поскольку они не могли наблюдать за всеми обстоятельствами этого порядка, особенно с момента выборов, делали это как для первого, так и для них; и выборы, которые были сделаны и зарегистрированы, взяли каждую из них копии этих списков, которые были в пределах их ассигнований, которые они производили, где возвращенное лицо возвращает все плоды бенефициара или викария и исполняет обязанности пастора или викария в течение одного года в качестве стажера; и, что истек, собрание старейшин ставит своего испытателя в избирательный бюллетень, и если он достигнет двух частей в трех избирательных правах, то он должен прощаться с приходом, и они будут посылать так же, как раньше для другого испытателя; но если их испытатель получает две части в трех избирательных правах, то он является пастором этого прихода. И пастор прихода молится вместе с собранием, проповедует Слово и управляет таинствами в соответствии с директивой, которая будет впоследствии назначена Парламентом. Тем не менее, например, собравшиеся собрания или время от времени присоединяются к любому из них, никоим образом не обязаны таким образом выбирать своих учителей или давать свои голоса в этом случае, но полностью оставляют на свободе своих своей совестью и тому способу поклонения, который они выберут, будучи не папским, иудейским, или идолопоклонническим. И до конца они могут быть лучше защищены государством при осуществлении того же самого, они желают сделать выбор и, как им лучше всего, определенных магистратов во всех своих общинах, которые мы могли бы пожелать, быть четырьмя в каждом из них, быть аудиторами в случаях различий или отвращения, если какие-либо разногласия, которые могут быть тяжкими или вредными для них, выпадают. И такие аудиторы или магистраты должны иметь возможность изучить этот вопрос и сообщить, до конца, что, если они сочтут это достаточным весом, они могут познакомить с ним филарх или ввести его в Совет религии; где все такие причины, с которыми сталкиваются мировые судьи, время от времени должны быть услышаны и определены в соответствии с такими законами, которые в дальнейшем будут предоставляться Парламентом для справедливой защиты свободы совести ». Этот порядок состоит из трех частей, первого восстановления власти рукоположения людям, который изначально принадлежит им, ясен, хотя и не на английском языке, но в Писании, где апостолы рукополагали старейшин путем поднятия рук в каждое собрание, то есть избирательное право народа, которое также было дано в некоторых из этих городов путем голосования. И хотя можно показать, что апостолы рукополагали одних возложением рук, не будет показано, что они сделали это в каждом собрании. Отлучение от церкви, как неясно доказываемое из Писания, опускается, вторая часть постановления подразумевает и устанавливает национальную религию; ибо есть степени знания в божественных вещах; истинную религию нельзя изучать без поиска Писания; Писание не может быть обыскано нами, если мы не будем искать их; и если мы не имеем ничего другого или (что все одно) не понимаем ничего, кроме перевода, мы можем быть (как и в том месте, которое, как мы предполагали, были) обмануты или введены в заблуждение переводом, в то время как мы должны искать истинный смысл Писание, которое не может быть достигнуто естественным образом (и содружество - это не полагаться на сверхъестественное), а на познание оригинала и древности, приобретенное нашими собственными исследованиями, или некоторых других, ибо даже вера приходит через слух. Поэтому содружество, не предоставляющее людей время от времени, зная на оригинальных языках, на которых написано Писание, и разбиралось в тех древности, с которыми они так часто связаны, что истинный смысл их во многом зависит от этого знания, никогда не может быть безопасным, чтобы она не потеряла Писание и, следовательно, свою религию; который должен сохранить, она должна внедрить какой-то метод этих знаний, а некоторые используют такие, которые его приобрели, что составляет национальную религию. и разбираются в тех древности, с которыми они так часто связаны, что истинный смысл их во многом зависит от этого знания, никогда не может быть безопасным, чтобы она не потеряла Писание и, следовательно, свою религию; который должен сохранить, она должна внедрить какой-то метод этих знаний, а некоторые используют такие, которые его приобрели, что составляет национальную религию. и разбираются в тех древности, с которыми они так часто связаны, что истинный смысл их во многом зависит от этого знания, никогда не может быть безопасным, чтобы она не потеряла Писание и, следовательно, свою религию; который должен сохранить, она должна внедрить какой-то метод этих знаний, а некоторые используют такие, которые его приобрели, что составляет национальную религию. Содружество, таким образом, выполнило свой долг перед Богом, как разумным существом, лучшим применением своего разума к Писанию и сохранением религии в чистоте того же самого, но притворяется непрактичным, но входит в третью часть порядка, устанавливающего свободу совести в соответствии с указаниями, предоставленными ее Религиозному совету, поднимать руки к небу для дальнейшего света; в ходе которого она следует, что (как было показано в предварительных комментариях) Израиля, который, хотя ее национальная религия всегда была частью ее гражданского права, дала своим пророкам верхнюю часть всех ее приказов. Но геодезисты, совершившие теперь с приходами, ушли; поэтому приход - это первое разделение земли, вызванное первой коллекцией людей Океаны, чья функция, принадлежащая этому месту, состоит из шести предыдущих приказов. Следующим шагом в развитии геодезистов было совещание ближайшего из них, поскольку их работа лежала в двадцатых годах; где они перечисляют свои списки и вычисляют содержащиеся в них депутаты, поскольку число их в приходах, являющихся ближайшими соседями, составило 100, или, как даже удобно, с этим счетом, они бросали их и эти приходы в участок, (быть депутатами с тех пор все больше или меньше) до сих пор называют сто; и к каждому из этих участков они назначили определенное место, являясь самым удобным городом в том же самом, для ежегодного свидания; которые сделали, каждый инспектор, вернувшись к своей сотне, и вызвав депутатов, содержащихся в его списках, на свидание, они появились и получили - Седьмой порядок, требующий: «В первый понедельник следующего дня, последовавшего последним января, депутаты каждого прихода ежегодно собираются на вооружении на рандеву из сотен, и из них выбирают одного из справедливых людей мира, один присяжный , один капитан, один прапорщик их отряда или века, каждый из них из лошади; и один присяжный, один коронер, один высокий констебль, из-под ноги. Выборы, которые должны быть сделаны путем голосования таким образом. В настоящее время присяжные должны быть надзирателями избирательного бюллетеня (вместо этого, сюрвейеры должны выступать на первом собрании), и смотреть на исполнение того же в соответствии с тем, что было направлено в бюллетень приходов, что высокий констебль, создающий урну, должен иметь пять мастей золотых шариков и одну дюжину каждого костюма; из которых первая должна быть отмечена буквой А, вторая - буквой В, третья - с С, четвертая - с D, а пятая с Е: и каждого из этих костюмов он должен наложить один мяч в свою шляпу или в маленькую урну и встряхивая шарики вместе, вручите их первому надзирателю, который должен нарисовать один, и костюм, который так нарисован надзирателем, будет полезен на тот день, и ни один другой; например, если надзиратель нарисовал А, высокий констебль должен положить семь золотых шариков, отмеченных буквой А, в урну, с таким количеством серебряных, которые приведут их даже к числу депутатов, которые присягают, как и прежде , при голосовании прихода провести честные выборы, должны быть вызваны в урну; и каждый человек, приходящий так, как было показано, нарисует один шар, который, если он будет серебром, бросит его в чашу, стоящую у подножия урны, и вернется на свое место; но первый, кто рисует золотой шар (показывающий это надсмотрщикам, которые, если у него нет буквы настоящего бюллетеня, имеют власть постигать и наказывать его), является первым избирателем, вторым - вторым избирателем, и поэтому седьмым; которые они должны соблюдать в своей функции. «Избиратели, когда они нарисованы, должны быть помещены на скамейке надзирателями, пока все число не будет полным, а затем будет проведено, со списком офицеров, которые будут выбраны, в место, где, будучи частным, первый избиратель должен назвать человека в первом офисе в списке; и если лицо, названное так, которое будет отбираться остальными избирателями, достигнет не лучшей половины утвержденных утверждений, первый избиратель продолжит выдвигать других, до тех пор, пока один из них, выдвинутый им, не достигнет множества сильные стороны утвердительно и должны быть записаны первым конкурентом в первый офис. Это сделано, второй избиратель должен соблюдать в свою очередь подобный порядок; и поэтому остальные избиратели, назначая конкурентов каждому в своем офисе в списке, до тех пор, пока один конкурент не будет выбран в каждом офисе: и когда один участник выбирается в каждом офисе, первый избиратель должен снова начать называть второго участника первый офис, а остальные подряд должны указывать на остальные офисы, пока не будут выбраны два конкурента в каждом офисе; повторение должно повторяться до тех пор, пока в каждом офисе не будут выбраны три участника. И когда три участника выбираются в каждом офисе, список должен быть возвращен наблюдателям или, например, надзирателям, в случае, если они или кто-то из них оказался избирателями, заменили его или их место или места; и надзиратели или заместители, вызвавшие перечитывание списка в конгрегацию, ставят конкурентов в порядке их составления на избирательный бюллетень конгрегации; а оставшаяся часть разбирательства проводится в порядке, указанном в пятом порядке, что участник, из трех, написанных в каждом офисе, который имеет большинство избирательных прав выше половины утвердительно, является офицером. Список, завершенный после этого, должен быть внесен в реестр, который будет храниться на рандеве сотен, под наблюдением магистратов того же самого, после следующего: Anno Domini СПИСОК НЕБУЛОЗЫ А. А. Конный орден, справедливость мира, BB Конный орден, первый юриан, CC Конный орден, капитан сотни, DD Конный орден, Ensign, EE Второй юриан, FF High Constable, Г.Г. Коронер, Из сотен из племени, из которых сто состоит на этих выборах 105 депутатов. «Вводимый список, высокий констебль должен взять три копии того же самого, из которого он должен вначале вернуть его владыке высокого шерифа колена, второй - лорду custos rotulorum, а третьему - цензорам; или они, из-за отсутствия таких магистратов в первом собрании, могут быть возвращены оратору, назначаемому для этого племени. Для наблюдения за всеми и всеми частями этого порядка офицеры и депутаты из ста всех и каждого из них обязаны, так как они ответят на вопрос филарху, обладающему властью, в случае неудачи в целом или любой части , штрафовать всех или любых из них таким образом, что они не могут по своему усмотрению или в соответствии с такими законами, которые в дальнейшем будут предоставлены в этом случае, но по апелляции в Парламент. «В этом порядке мало того, что заслуживает дальнейшего объяснения, но что он отвечает правителям сотен в Израиле, мора или военную часть племени в Лакедемоне и до века в Риме. Присяжные, будучи двое в сотне, и поэтому сорок в племени, дают свободу, разрешенную законом для исключений. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. но что он отвечает правителям сотен в Израиле, мора или военную часть племени в Лакедемоне и до века в Риме. Присяжные, будучи двое в сотне, и поэтому сорок в племени, дают свободу, разрешенную законом для исключений. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. но что он отвечает правителям сотен в Израиле, мора или военную часть племени в Лакедемоне и до века в Риме. Присяжные, будучи двое в сотне, и поэтому сорок в племени, дают свободу, разрешенную законом для исключений. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. к море или военной части племени в Лакедемон и к столетию в Риме. Присяжные, будучи двое в сотне, и поэтому сорок в племени, дают свободу, разрешенную законом для исключений. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. к море или военной части племени в Лакедемон и к столетию в Риме. Присяжные, будучи двое в сотне, и поэтому сорок в племени, дают свободу, разрешенную законом для исключений. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. И в то время как золотые шары в этом бюллетене начинают обозначаться буквами, из которых один должен быть нарисован непосредственно перед его началом, это до конца, что неизвестная буква, люди могут быть расстроены трюками или грязной игрой, тогда как в противном случае человек может взять с собой золотой шар и сделать так, как будто он вытащил его из урны. Геодезисты, когда они взяли копии этих списков, выполнили свою работу в сотнях. Сто сотня - это второе разделение земли, вызванное второй коллекцией людей, чьи гражданские и военные функции, принадлежащие этому месту, входят в вышеупомянутый порядок. Сказав сотни, они снова встретились в двадцатые годы, где не было ничего проще, чем бросать каждые двадцать сотен, как они удобно расположились, в одно племя; поэтому вся территория Океаны, состоящая из примерно 10 000 приходов, превратилась в 1000 сотен и в пятьдесят племен. В каждом племени в месте, назначенном для ежегодного рандеву того же, были тогда или вскоре начались те здания, которые теперь называются павильонами; каждый из них стоит с одной открытой стороной на ярмарочных колоннах, как крыльцо какого-то древнего храма, и смотрит в поле, способное собрать около 4000 человек; перед каждым павильоном стоят три столба, поддерживающие урны для избирательного бюллетеня, что на правой руке равно по высоте до лба всадника, называемый лошадиным урном, который слева, с мостами с обеих сторон, чтобы принести ему ровную высоту с лоб лакея, называемый ушной раковиной и средней урны, с мостом на боку к стопе урна, с другой стороны, как у лошади, без нее; и здесь закончилась вся работа геодезистов, которые вернулись к лорду Архону с этим - АККАУНТ ЗАРЯДКИ Imprimis: Урны, мячи и бокс-боксы для 10 000 приходов, то же самое было деревянной посудой, 20 000 фунтов стерлингов Пункт: Обеспечение подобного вида на тысячу сотен 3000 Предмет: Урны и шарики из металла, с коробочками для пятидесяти племена, 2000 Пункт: для возведения пятидесяти павильонов, 60000 Пункт: Заработная плата для четырех геодезистов - общая сумма в 1000 фунтов стерлингов 4000 Пункт: Заработная плата для остальных геодезистов, составляющая 1000 на £ 250 a человек 250000 Общая сумма £ 339 000 Это не имеет большого значения для строительства содружества, поскольку он имеет стоимость (которая была опробована геодезистами) настолько, чтобы выстроить несколько кораблей. Тем не менее это доказывает, что они не честны, ни их учет не являются справедливыми; но у них были свои деньги на этот раз, хотя их расплата была явно виновна в совершении преступления, чтобы стоить ему шеи, которая совершает это в другой раз, и это невозможно для содружества (без точного положения о том, чтобы это не было злоупотребление в этом виде) прокормиться; ибо если не должно быть никакого обвинения (хотя это может пойти глубже), но разврат и коррупция, в которых, по небрежности в счетах, он безошибочно разоблачает своих граждан и тем самым уменьшает общественную веру, которая является нервом и связями правительство должно быть предотвращено. Ораторы прибыли, каждый, как только мог быть, на рандеву своего племени, обратили внимание на сотни людей и вызвали сборник, который по большей части появился на хороших лошадях и уже безразлично хорошо вооружен; как, например, в одном для всех, племени Нубии, где Гермес де Кадучео, лорд-оратор того же самого, после короткого приветствия и сердечного приветствия, применил его к своему делу, Восьмой порядок, требующий «того, чтобы высший шериф лорда как главнокомандующий, и лорд custos rotulorum в качестве наставника племени (или оратора для первого сбора), после получения списков своих сотен, вернулся к их высшими констеблями того же самого, в настоящее время заставляют их бросать, разделяя лошадь с ноги и перечисляя лошадь по их именам в войсках, каждый отряд, содержащий около 100 человек, должен быть вписан первым, вторым или Третий отряд и т. Д. В соответствии с порядком, согласованным указанными судьями; которые они сделали, они должны перечислить ногу таким же образом и вписать компании в порядке. Эти списки накануне собрания должны быть доставлены некоторым трубачам и барабанщикам, из которых должно быть пятнадцать каждого вида (а также для настоящего, что в противном случае следует упомянуть в дальнейшем), уплаченных племенем. И трубачи и барабанщики будут на поле перед павильоном в день сбора, как только он станет светлым, где они будут стоять каждый со своим списком в руке на определенном расстоянии, помещенным в соответствии с порядок списка, трубачей со списками лошади справа, а барабанщики со списками ноги на левой руке; где они прозвучали некоторое время, каждый из них начнет звонить и продолжать называть имена депутатов, когда они выходят на поле, до тех пор, пока лошадь и нога не будут собраны таким образом в надлежащем порядке. Лошадь и нога в порядке, лорд-лейтенант племени должен бросить столько золотых шаров, обозначенных цифрами 1, 2, 3, 4 и т. д., так как на поле есть войска лошади вместе с таким количеством серебряных шаров, как и компании, отмеченные в таким же образом, в маленькую урну, на которую он будет называть капитанов; и капитаны, рисующие золотые шары, должны командовать лошадью, и те, кто рисует серебро, ногой, каждый по порядку своей участи. Подобное должно выполняться проводником одновременно с прапорщиками на другой урне; и те, кто рисует золотые шарики, должны быть корнями, левыми прапорщиками ». в маленькую урну, на которую он назовет капитанов; и капитаны, рисующие золотые шары, должны командовать лошадью, и те, кто рисует серебро, ногой, каждый по порядку своей участи. Подобное должно выполняться проводником одновременно с прапорщиками на другой урне; и те, кто рисует золотые шарики, должны быть корнями, левыми прапорщиками ». в маленькую урну, на которую он назовет капитанов; и капитаны, рисующие золотые шары, должны командовать лошадью, и те, кто рисует серебро, ногой, каждый по порядку своей участи. Подобное должно выполняться проводником одновременно с прапорщиками на другой урне; и те, кто рисует золотые шарики, должны быть корнями, левыми прапорщиками ». Этот порядок может озадачить читателя, но имеет тенденцию к прекрасной скорости сбора, к которой было бы очень важно потерять день в ранжировании и сортировке, в то время как в силу этого племя происходит не раньше, чем в битле , и не раньше, чем в батальонах, чем в урнах или в бюллетене, Девятый порядок: «Когда цензоры (или оратор для первого сбора) при получении списков сотен от высоких констеблей, согласно указаниям седьмого порядка, должны сделать свои заметки для урн заранее, учитывая приходилось перечислить списки магистратов, которые должны были быть избраны в соответствии с последующими распоряжениями, то есть первым списком, называемым главной величиной, шесть; а второй называется галактикой, девять. Поэтому цензоры должны положить в середину урны для избрания первого списка двадцать четыре золотых шара с двадцатью шестью пробелами или серебряными мячами всего за шестьдесят; и в боковые урны шестьдесят золотых шариков, разделенных на каждый по разному количеству лошади и ноги; то есть, если лошадь и нога равны, одинаково, и если лошадь и нога будут неравными, неравномерными, арифметической пропорцией. Подобный поступок должен быть сделан на второй день сбора для второго списка, за исключением того, что цензоры должны положить в среднюю урну тридцать шесть золотых шариков с двадцатью четырьмя пробелами, всего за шестьдесят; и шестьдесят золотых шариков в боковые урны, разделенные соответственно на число лошади и ноги; и золотые шарики в боковых урнах в любом бюллетене - это добавление заготовок, которые должны быть принесены даже с количеством баллотирующих урнов соответственно на урну. Цензоры, подготовившие свои заметки, как было показано, и приходя в тот день, назначенный на поле, представляют небольшую урну высокому шериху лорда, который дважды рисует буквы, которые будут использоваться в тот день, один на боковых урнах, а другой - посередине. И цензоры, устроившие соответственно урны, помещаются в определенные подвижные сидения или кафедры (которые будут храниться для этого использования в павильоне), первая цензура перед урнами лошади, вторая перед урнами, лейтенант-хозяин, занимающий должность цензора за темпор в средней урне; где все и каждый из них должен тщательно следить за соблюдением законов избирательного бюллетеня, уделяя особое внимание тому, чтобы никто не пострадал, чтобы однажды прийти к урне (что более конкретно относится к подцензерам, то есть , надзиратели каждого прихода, чтобы быть осторожным, каждый из которых в этом отношении несет ответственность за свои соответствующие приходы) или нарисовать выше одного шара, который, если он будет золотом, должен представить цензуре, кто будет смотреть на письмо; и если это будет не тот день, а соответствующая урна, поймите партию, которая за это или любое другое подобное расстройство отвратительно относится к филарху ». Этот порядок, наблюдаемый цензорами, невозможен для людей, если они могут только нарисовать шары, хотя они ничего не понимают во всём избирательном бюллетене. Чтобы философствовать дальше в этом искусстве, хотя нет ничего более рационального, не стоило того времени, потому что в письменной форме это будет озадачено, и первая практика его дает демонстрацию; из того, что оратор, после некоторых бесполезных усилий в объяснении двух вышеупомянутых приказов, делая себе пример, показал работу, проделанную ему рукой, потому что племя, столь же стремящееся к делу такого рода, сохранил одного из сюрвейеров, из которых (до приезда оратора) они получили всю тайну украденным собранием, на котором для голосования они сделали определенные магистраты профессиональными темпами. Поэтому он обнаружил не только павильон (на этот раз палатку), возведенный тремя столбами, снабжающими место столбов урнами, а урны, приготовленные с помощью всего лишь нескольких мячей для первого голосования, чтобы стать полем, и случай очень галантно с их обложками, выполненными в виде шлемов, открытыми в любом ухе, чтобы дать проход в руки сторонников, и наклонными благородными перьями, чтобы направить марш людей. Поэтому он продолжил - используя один из них, должны давать командование словами, поскольку они на них вписаны, и бюллетень должен начинаться соответственно. Например, если мяч будет начертан «Средние файлы», бюллетень должен начинаться с середины; то есть два файла, которые находятся посредине лошади, должны сначала вынести на ухо лошади, а два файла, которые находятся посредине к стопе, должны сначала вырваться в урну стопы, а затем следовать всем остальным файлам поскольку они рядом с ними по порядку. Подобное должно быть сделано внутренним или внешними файлами в случае их первого вызова. И файлы, как каждый мужчина нарисовал свой шар, если он будет серебряным, должны стоять у урны, чтобы встречно встретить их места, но тот, кто нарисовал золотой бал на боковой урне, перейдет к средней урне, где, если шары, которые он нарисовал, будут серебряными, он также будет противостоять, но если это будет золото, он займет свое место по форме, установленной через павильон, лицом к великому шериху лорда, который будет сидеть посреди павильона , с определенными клерками, один из которых должен записывать имена каждого избирателя, то есть каждого, кто нарисовал золотой мешок в средней урне и в порядке, когда его мяч был нарисован, до тех пор, пока избиратели не составят шесть в количестве. И первые шесть избирателей, лошадь и нога беспорядочно, являются первым порядком избирателей; второй (все еще учитывающий их, как они нарисованы) второй порядок, третий шестой третий и четвертый четвёртый порядок выборщиков; каждый избиратель имеет место в своем распоряжении, в соответствии с порядком, в котором он был нарисован. Но как только первый порядок избирателей будет завершен, старший шериф лорда отправит их с копией следующего списка и клерком, который понимает бюллетень, немедленно в небольшую палатку, стоящую перед павильоном в его глазу, к которому ни один другой человек, кроме себя, во время выборов не приблизится. Список должен быть написан следующим образом: " Anno Domini СПИСОК ПРЕМЬЕР-МАГНИТОЙ ИЛИ ВЫБОРОВ ПЕРВОГО ДНЯ магистратов 1. Верховный шериф Господа, главнокомандующий, 2. Лорд-лейтенант, 3. Лорд Кастос Ротолорум, генерал-мастер-мастер, 4. Дирижер, будучи Главным капитаном, 5. Первый цензор, 6. Второй цензор, Из племени Нубии, содержащего в настоящем собрании 700 лошадей и 1500 футов, во всех 22 000 депутатов. «И избиратели первой группы или ордены, будучи шестью, должны каждый из них назвать свою соответствующую магистратуру слева, например, еще не избранную в сотнях, до тех пор, пока один кандидат не будет избран в каждую магистратуру в списке бюллетенем избирателей первого порядка, который был сделан, список с прилагаемыми к нему конкурентами должен быть возвращен владыке высокого шерифа клерком, присутствующим на этом приказании, но избиратели будут держать свои места; поскольку они уже дали свое избирательное право и не могут участвовать в голосовании племени. Если возникает спор в порядке выбора, один из цензоров или подцензуров, назначенных ими в случае их избрания, должен войти в шатер этого ордера, и этот приказ будет вынесен на его суд в решении спора. Подобным образом делаются точно по порядку избирателей, отправляются по мере их наложения, каждый с другой копией того же списка, в отдельную палатку, до тех пор, пока не будет возвращен владыке высокий шериф четыре участника в каждую магистратуру в список; то есть одного конкурента, избранного в каждом офисе в каждом из четырех приказов, которые соперники, высший шериф лорда, должны быть произнесены или прочитаны крике конгрегации, а собрание, услышав повторные списки, имена должны быть назначены владыкой высокого шерифа племени один за другим, начиная с первого участника в первом порядке, оттуда переходя к первому конкуренту во втором порядке, и так к первому в третьем и четвертом порядке. И суфражисты, взятые в ящиках мальчиками (как уже было показано), должны быть вылиты в чаши, стоящие перед цензорами, которые должны сидеть на каждом конце стола в павильоне, причем номер, обозначающий утвердительные, а другой - негативы, а он из четырех конкурентов первой магистратуре, которая имеет более половины избирательных прав племени, утвердительно, является первым судьей. Похоже, что это будет сделано остальными участниками в порядке. Но поскольку вскоре после того, как ящики будут отправлены на первое имя, будут отправлены другие для второго, и так для третьего и т. Д., Посредством чего имена дайверов последовательно в одно и то же время проводятся при голосовании; мальчик, который несет ящик, должен петь или постоянно повторять имя конкурента, для которого этот ящик несет, с тем же магистром, которому он предлагается. Судья племени, являющийся избирателем, может заменить любого из своих собственных приказов исполнением своей другой функции. Судьи главной величины, избранные таким образом, получают настоящее обвинение племени ». Если против него будет возражать против того, что магистраты, которые будут избраны им, будут людьми более низкого ранга, чем сотен, в отношении того, что они выбраны первыми, можно помнить, что так же были и бюргеры в бывшем правительстве, однако рыцари шира были людьми более высокого качества; и выборы в сотне составлены советом избирателей, о котором меньше можно ожидать, чем усмотрению называть лиц, наиболее подходящих для этих способностей, с прицелом на их избрание в племени. Что касается того, что можно возразить в трудной ситуации, то в силу вышеизложенных приказов видно, что человек мог бы принести 10 000 человек, если бы имели место, с такой же легкостью и, как внезапно, выполнить избирательный бюллетень, поскольку он может сделать 5000 люди, вытаскивая их двойными файлами, чтобы пройти четверть мили. Но поскольку в этом голосовании, чтобы подняться и опуститься на поле, раздавать льняные гранулы каждому человеку, с которым он собирается голосовать или давать избирательное право, потеряет много времени, поэтому мужская жена, его дочери или другие , сделайте ему его предоставление гранул перед избирательным бюллетенем, и он приходит в поле с делом из числа их в кармане. И теперь я так же хорошо справляюсь со спортом. Следующий - заставлять его предоставлять пеллеты перед голосованием, и он приходит на поле с делом из них в кармане. И теперь я так же хорошо справляюсь со спортом. Следующий - заставлять его предоставлять пеллеты перед голосованием, и он приходит на поле с делом из них в кармане. И теперь я так же хорошо справляюсь со спортом. Следующий - Одиннадцатый порядок: «Объяснение обязанностей и функций магистратов, содержащихся в списке первостепенной величины, а также сотен, начиная с высокого шерифа лорда, который, помимо своих более древних офисов, и те, которые были добавлены прежний порядок, является первым магистратом филарха или прерогативой. Лейтенант-лейтенант, над его упомянутым делом, является главнокомандующим сундуками молодежи и вторым магистратом филарха. Custos rotulorum должен возвращать годовые сборные племени, а также молодежь как старейшин, рулонов в торговом центре и является третьим магистратом филарха. Цензоры сами по себе и их подцензуры, то есть надзиратели приходов, должны видеть, что соответствующие законы избирательного бюллетеня наблюдаются во всех популярных собраниях племени. У них есть власть также поставить таких национальных министров, как в проповеди будет вмешиваться в дела правительства, из их жизни, за исключением того, что сторона обращается к филарху или к Совету религии, где в этом случае цензоры будут преследовать в судебном порядке. Все и каждый из этих магистратов вместе с мировыми судьями и присяжными сотнями, насчитывающими всего шестьдесят шесть, являются прерогативой или филархом племени. за исключением того, что сторона обращается к филарху или к Совету религии, где в этом случае цензоры будут преследовать в судебном порядке. Все и каждый из этих магистратов вместе с мировыми судьями и присяжными сотнями, насчитывающими всего шестьдесят шесть, являются прерогативой или филархом племени. за исключением того, что сторона обращается к филарху или к Совету религии, где в этом случае цензоры будут преследовать в судебном порядке. Все и каждый из этих магистратов вместе с мировыми судьями и присяжными сотнями, насчитывающими всего шестьдесят шесть, являются прерогативой или филархом племени. «Функция филарха или прерогативой отряда пятикратная: «Во-первых, они являются советом племени и, как таковые, управляют своими жестами согласно вышеизложенным приказам, имея в виду то, что прошло в собрании или выборы в приходах или сотнях, с полномочиями наказывать любые необоснованные практики или отклонения от их соответствующих правил и распоряжений в соответствии с призывом к парламенту. Брак законно должен быть объявлен приходской конгрегацией, собранием сто или филархом. И если у племени есть желание (которое они должны выразить на собрании своими капитанами, каждым отрядом самостоятельно), чтобы ходатайствовать перед парламентом, филарх, как совет, должен подать ходатайство в павильоне и предложить его положениями к бюллетеню всего племени; «Во-вторых, филарх имеет право призвать к их помощи то, что другие войска племени им нравятся (он старейшины или молодежь, чья дисциплина будет направлена ​​в дальнейшем), и с ними, чтобы получить судей, странствующих в своих кругооборотах, которых магистраты филарха оказывает помощь на скамейке и жюри в других местах в их надлежащих функциях в соответствии с более древними законами и обычаями этой нации. «В-третьих, филарх проводит суд, называемый кварталом в соответствии с древним обычаем, и в нем также заслушиваются причины в целях защиты свободы совести, такими правилами, которые в дальнейшем будут назначаться Парламентом. «В-четвертых, все комиссии, выпущенные парламентом парламентом или канцелярией, должны направляться к филарху или к какой-либо из этих войск и выполняться соответственно. «В-пятых, в случае с деньгами денег парламент налагает налоги на филархов, филархи должны платить налоги сотням, сотням приходов, а приходы должны взимать их с себя. Приходы, взимающие налоговые деньги, соответственно, возвращают его офицерам сотен, сто филархам и филархам в Казначейство. Но если у человека есть десять детей, он не будет платить налоги; если он прожил пять человек, он заплатит только половину налогов; если он был женат три года или был старше двадцати пяти лет и не имел ребенка или детей, родившихся на законных основаниях, он должен платить двойные налоги. И если возникнут какие-либо споры по тем или иным другим распоряжениям, которые будут добавлены или могут быть добавлены в дальнейшем, филархи будут судить о племенах, и парламент будет судить филархий. В остальном, если какой-либо человек начнет вводить право или власть дебатов в какой-либо народный совет или собрание этой нации, филарх или любой судья из ста или племени заставит его в настоящее время отправить в под стражей на военном совете ». Часть заказа, относящаяся к рулонам в Emporium, которые в исключительных случаях используются, не недостойна быть несколько лучше открыта. Каким образом составлены списки приходов, сотен и племен, было показано в их соответствующих распоряжениях, где после избрания сторон они сообщают о целом числе старейшин или депутатов в своих соответствующих собраниях или ; собирает подобным образом для этой части точно делается молодежь в своей дисциплине (которая будет показана ниже), поэтому списки подведомственных приходов, молодежи и старейшин, суммируются, дают целому числу людей, способных носить оружие, а списки из племен, молодежи и старейшин, подытоживают, дают целому числу людей, несущих оружие. Эта учетная запись, ежегодно регистрируемая мастером рулонов, Так много для описания работы первого дня в собрании, которое произошло (как было показано), как только это будет сказано; так как на практике это имеет небольшие трудности, поэтому для этого не требуется много времени, видя, что великий Венецианский собор, состоящий из подобного числа, начинается в двенадцать часов и избирает девять магистратов за один день. Но племя было уволено за эту ночь, отремонтировано в их жилище под поведением своих новых магистратов. На следующее утро, возвращаясь на поле очень рано, оратор продолжил: Двенадцатый порядок: «Направляя сбор племени на выборы второго дня, являясь списком, называемым галактикой; в котором цензоры должны подготовить урны в соответствии с указаниями, указанными в девятом порядке для второго голосования; т. е. с тридцатью шестью золотыми шарами в средней урне, составляющими четыре порядка и девять избирателей в каждом порядке, согласно числу магистратов в списке галактики, что выглядит следующим образом: 1. Рыцарь 2. Рыцарь Выбираться из лошади. 3. Заместитель 4. Заместитель 5. Заместитель Выбираться из лошади. 6. Заместитель 7. Заместитель 8. Заместитель 9. Депутат Выбираться из-под ног. «Остальная часть бюллетеня должна действовать точно в соответствии с первым днем. Но, поскольку содружество требует также плодов человеческого тела, как его разума, тот, кто не был женат, не может быть способен к этим властям, пока он не женится. Если депутат, уже избранный быть офицером в приходе, в сотне или в племени, впоследствии выбран из галактики, ему будет законно делегировать его должность в приходе, в сотне или в племени, любому из его собственных приказах, которые еще не были избраны в должность. Рыцари и избранные депутаты должны быть приведены к главе племени господином высоким шерифом, который будет управлять им этой клятвой: «Хорошо и верно соблюдайте и соблюдайте приказы и обычаи этого содружества, избранные народом». И если кто-либо из них откажется от присяги, он будет отвергнут, и тот конкурент, у которого больше всего голосов, будет вызван на его месте, который, если он примет клятву, будет внесен в список; но если он также откажется от присяги, тот, у кого больше всего голосов, будет называться, и так до девяти из тех конкурентов, у которых было больше голосов, были присягнуты рыцари и депутаты из галактики. (Этот пункт в отношении поздних дивизий и до конца, что никакое насилие не предлагается какой-либо мужской совести, чтобы оно имело силу, но только в течение первых трех лет). Рыцари галактики, избранные и присяжные, должны ремонт, к понедельнику, следующему последнему марта, в Пантеон или дворец правосудия, расположенный в мегаполисе этого содружества (кроме парламента, из-за заразной болезни или какого-то другого случая, отложили в другую часть нация), где они должны занять свои места в Сенате и продолжать свою полную власть и назначать сенаторов на весь срок в три года, следующих за датой их избрания. Депутаты Галактики должны восстановить в тот же день (за исключением, как прежде, исключено), к гало, расположенному в Эмпории, где они должны быть перечислены из прерогативного племени или равного представителя народа; и продолжать свою полную власть и поручать своим заместителям на весь срок в три года после их избрания. Но, Тот, кто правильно рассмотрит вышеизложенные приказы, будет так же мало способен найти, как возможно, что поклоняющийся рыцарь должен объявить себя в еле и говядине, достойной служить своей стране, как то, как честь моего господина высокого шерифа, на случай, если он будет защищен от закон, мог сыграть в битве. Но, несмотря на то, что вышеизложенные приказы, поскольку они рассматривают конституцию Сената и народа, не требуя больше, чем к обычным выборам, чем это объясняется, то есть только одна треть их рыцарей и депутатов, являются совершенными; но мы должны в этом месте, и что касается учреждения, необходимо построить эшафот. Для содружества с первым созданием ее советов в полном количестве требуется трижды столько, сколько имеют право на вышеуказанные приказы. Поэтому оратор, чья помощь в этом месте была наиболее необходимой, справедливо информировала людей о причине, оставалась им на два дня дольше в собрании и проходила этот курс. В одном списке, состоящем из двух рыцарей и семи депутатов, он был выбран на второй день; который был назван первой галактикой, квалифицировал партии, избранные им с полномочиями сроком на один год, а не более: еще один список, содержащий двух рыцарей и семь депутатов, он был выбран на третий день, называемый второй галактикой, квалифицировал партии, избранные ею с властью на срок два года, и уже не стал. И на четвертый день он выбрал третью галактику, согласно тому, что она направлена ​​приказом, уполномоченным на три года; Дело в том, что так счастливо закончилось дело собраний, Гермес де Кадучео, лорд-оратор из племени Нубии, став теперь первым ее восторгом, заставило одну из цесарейских кафедр посадить перед эскадрильей и подняться в одну и ту же , говорили следующим образом: «МОИ ЛОРДЫ, МАГИСТРАТЫ И ЛЮДИ ТРИБА НУБЫ: «У нас в этот день были торжественные свадебные церемонии двух величайших князей, которые находятся на земле или в природе, в руках и советах, во взаимных объятиях, из которых состоит ваше общее содружество; чьи советы по их вечным колесам, маршам и контрмарам создают свои армии и чьи армии с золотыми залпами бюллетеня сразу создают и приветствуют ее советы. Будут те (таковые есть мир в настоящее время), которые считают смешным видеть нацию, осуществляющую свои гражданские функции в военной дисциплине; в то время как они, совершая свой бафф своим слугам, приходят сами, чтобы держать транша. Ибо то, что им пользуется, например, невооруженным, или (что все одно), чье образование знакомит их не с надлежащим использованием их мечей, называться гражданами? Что было 2000 или 3000 из вас, хотя и так плохо повлияли на вашу страну, но голые, на один отряд наемных солдат? Если они придут на поле и скажут: «Господа, считается, что такие и такие люди должны быть выбраны вами», где была ваша свобода? или: «Господа, парламенты превышают добро, но у вас должно быть немного терпения; эти времена не подходят для них: «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. но голым, до одного отряда наемных солдат? Если они придут на поле и скажут: «Господа, считается, что такие и такие люди должны быть выбраны вами», где была ваша свобода? или: «Господа, парламенты превышают добро, но у вас должно быть немного терпения; эти времена не подходят для них: «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. но голым, до одного отряда наемных солдат? Если они придут на поле и скажут: «Господа, считается, что такие и такие люди должны быть выбраны вами», где была ваша свобода? или: «Господа, парламенты превышают добро, но у вас должно быть немного терпения; эти времена не подходят для них: «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. считается, что такие и такие люди должны быть выбраны вами, «где была ваша свобода? или: «Господа, парламенты превышают добро, но у вас должно быть немного терпения; эти времена не подходят для них: «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. считается, что такие и такие люди должны быть выбраны вами, «где была ваша свобода? или: «Господа, парламенты превышают добро, но у вас должно быть немного терпения; эти времена не подходят для них: «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. «Где ваше содружество? Что заставляет монархию турков, кроме слуг? Что это за порождение славного Содружества Рима, но меч в руках ее граждан? Посему мои радушные глаза приветствуют безмятежность и яркость сегодняшнего дня ливнем, который не должен окутывать его. «Вот, армия Израиля стала содружеством, и Содружество Израиля оставило армию с ее правителями десятков и пятидесяти, ее правителей сотен и тысяч, приближаясь (как этот день по всем нашим счастливым полям) к жребию ее племена, возвысившиеся выше трех раз и возглавляемые ее филархами или князьями, чтобы сидеть на пятидесяти престолах, судя пятьдесят колен Океаны! Или, это Афины, вырвавшись из ее железной гробницы, где она так долго растоптана хозяевами Янизарей? Ибо, конечно же, это голос Тесей, собравший своих рассеянных афинян в один город. Эта свободная нация живет не на пособии или щедрости одного человека, а распределяя свои ежегодные магистерские программы и почести своей рукой, это сама Царь Людей - (на которой оратор долгое время прерывался криками, но, в конце концов, продолжал.) Это серьезный Лакедемон в ее вооруженном племени, разделенный ее гобоем и ее морой, которая, кажется, упрекает меня в том, что я учу людей говорить или мыслить такой язык, как одетый, как женщина, быть подходящим для радостей свободы в сердца людей? это Рим в ее победоносном оружии (потому что она держала ее concio или собрание), которая поздравляет с нами, узнает то, что она не могла ударить, и связала ее Comitia curiata, centuriata и tributa в одной неприкосновенной лиге союз? Или это великий совет несравненной Венеции, боулинг из-за того же бюллетеня ее бессмертного содружества? Для, ни по причине, ни по опыту невозможно, чтобы содружество было бессмертным; видя, что люди являются материалами, никогда не умирают; и форма, которая является движением, должна, без возражений, быть бесконечной. Чаша, которая брошена из вашей руки, если не будет никакого рубца, не будет препятствий, никогда не прекратится: для чего когда-то были брошены славные светильники, которые являются чашами Божьими; и далее эти, в Венеции. Но, конечно же, мои лорды, как бы ни показали эти великие примеры, мы первыми показали миру содружество, установленное в ее восстании на пятьдесят таких башен, и таким образом гарнизоны, как и племена Океаны, содержащие 100 000 старейшин на ежегодный список, но все же, но защитник; «И поскольку суверенная власть - необходимое, но грозное существо, мало чем отличающееся от пороха, который (как вы - солдаты) - это ваша безопасность и ваша опасность, будучи подстрекаемым к вам, как к вам, так и к вам, надежно ли она, благодаря вашим галактикам, собранным так, чтобы быть в полной силе и бодрости, и тем не менее так распределена, что невозможно, чтобы вы были взорваны вашим собственным журналом? Пусть те, у кого это будет, эта сила, если она будет ограничена, не может быть суверенной, скажите нам, не будут ли наши реки не обладать более безопасным и плодотворным правлением в своих собственных банках, чем если бы они были законными для них, опустошая наши урожаи, пролить себя? будь то души, не ограничиваясь их особыми телами, управлять ими больше, чем те, что делают ведьмы в их трансах? не имеет ли власть, не ограниченная разумом и добродетелью, какие-либо другие ограничения, чем силы порока и страсти? или если порок и страсть будут безграничны, а разум и добродетель имеют определенные пределы, на каком из этих престолов святые люди должны помазать своего царя? Но, чтобы сдуть эту пыль, суверенная власть содружества не более ограничена, то есть стесняется, чем монарха; но сбалансирован. Орел не подходит к своему правильному положению, если она ограничена и не свободна, если она не сбалансирована. И чтобы монарх не подумал, что он может достичь своего скипетра, римский орел на таком балансе раздвинул свои крылья от океана до Евфрата. Получите суверенную власть; вы его получили, держите его быстро, обнимайте его навсегда в своих сияющих руках. Достоинство нагрузочного камня не нарушено или ограничено, но получает силу и питание, будучи связанными железом. И поэтому, давая вашей светлости много радости, я простился с этим племенем ». У оратора, спускающегося, был период его речи, произнесенный с огромными аплодисментами и ликованием всего племени, посещая его в эту ночь в свой квартал, когда филарх с некоторыми командованными войсками на следующий день вышел на границы племени, где отпуск был снят с обеих сторон с большим количеством слез, чем печаль. Таким образом, племя является третьим разделом земли, связанным с третьей коллекцией людей, чьи функции, соответствующие этому месту, содержатся в пяти вышеупомянутых постановлениях. Учреждение Содружества было таким, каким требовались те реквизиты и леса, которые, возможно, беспокоили читателя; но я возьму их, и приду к конституции, которая стоит сама по себе и дает более ясную перспективу. Движения, как уже было показано, являются сферическими; и сферические движения имеют свой правильный центр, по этой причине (если я продолжу дальше), для лучшего понимания целого необходимо, чтобы я обнаружил центр, после которого формируются движения этого содружества. Центр или основа каждого правительства - это не что иное, как основные законы того же самого. Основополагающие законы таковы, как утверждать, что это такое человек, и какие средства могут называть его собственными, то есть собственностью; таким образом, человек может пользоваться своей, то есть защитой. Первое также называется владычеством, а вторая империя или суверенная власть, из-за которой это (как было показано) является естественным продуктом первого, ибо таков баланс владения в нации, таков характер его империи , Поэтому основные законы Океаны, или центра этого содружества, являются аграрным и избирательным бюллетенем: аграрный баланс равновесия, сохраняющий равенство в корне; и избирательный бюллетень равным вращением, передающим его в ветвь или осуществление суверенной власти, поскольку, начиная с первого, Тринадцатый приказ: «Составляя аграрные законы Океаны, Марпезии и Панопеи, в соответствии с которой он был рукоположен во всех таких землях, которые лежат и находятся на надлежащих территориях Океаны, что каждый человек, который в настоящее время обладает, или в дальнейшем будет владеть имуществом на земле, превышающим доход в 2000 фунтов стерлингов в год и имеющим более одного сына, покинет свои земли либо поровну между ними, если земли будут составлять более 2000 фунтов стерлингов в год для каждого, или почти одинаково, если они попадут под то, что большая часть или часть того же самого остатка для самого старшего превышают стоимость в размере 2 000 фунтов стерлингов. И ни один человек, не находящийся в настоящее время на землях выше стоимости 2000 фунтов стерлингов в год, получает, получает (кроме законного наследства) приобретать или, купите себе земли на указанных территориях, в сумме, с теми, которые уже находятся в его распоряжении, выше указанного дохода. И если у человека есть дочь или дочери, кроме того, что она будет наследницей, или они являются наследницами, он не должен уходить или отдавать. Один из них в браке или, иначе, за свою долю, превышающую 1500 фунтов стерлингов в землях, товарах и денежных средствах. Ни один друг, родственник или родственница не добавляет к ней или их части или части, которые так предусмотрены, чтобы сделать любого из них более значительным. Ни один мужчина не требует или не может жениться на какой-либо женщине. Тем не менее наследница наслаждается своим законным наследством и вдовой, какая бы щедрость или любовь ее мужа не завещала ей, чтобы ее разделили в первом поколении, «Во-вторых, для земель, лежащих и находящихся на территории Марпезии, аграр будет владеть во всех частях, поскольку он установлен в Океане, за исключением только в стандарте или пропорции земель на земле, которые должны быть установлены для Марпезии, в 500 фунтов стерлингов , А также, «В-третьих, для Панопеа аграр будет владеть во всех частях, как в Океане. И всякий, обладающий над долей, разрешенной этими законами, должен быть законно осужден за то же самое, лишается излишков в использовании государства ». Аграрные законы всех остальных когда-либо были величайшими жуками, и поэтому в учреждении были эти, и в это время было смешно видеть, как странный страх появился в каждом из того, что, будучи хорошим для всех, никого не повредит. Но вместо доказательства этого порядка я выйду из тех многочисленных дебатов, которые произошли до того, как это может быть принято, вставить два выступления, сделанные в Совете законодателей, первое из которых - достопочтенный Филаут де Гарбо, молодой человек, будучи наследником очень благородной семьи и одним из советников, который выразил следующее: «Пусть это понравится вашему Высочеству, мой лорд Архон из Океаны. «Если бы я не мог, насколько мог, знать, насколько глубоко я советник, которого я не уважаю, было бы нелегко сделать его таким же легким, как день. Во-первых, что аграрный вообще не нужен; во-вторых, что это опасно для содружества; в-третьих, недостаточно, чтобы сохранить монархию; в-четвертых, что он разрушает семьи; в-пятых, что он разрушает промышленность; и, наконец, в том, что, хотя это было бы действительно полезно, в этой нации возникнет такая сложная задача, и, таким образом, решить, что это может быть долговечным, как совершенно непобедимо. «Во-первых, что аграрий не нужен для содружества, что может быть более ясным свидетельством, чем то, что наши современники (Венеция, которой ваше Высочество дает верхнюю древность, являясь единым), не имеет такой вещи? И не может быть причин, почему они этого не делают, видя, что в какой-то момент суверенная власть устанавливает такой порядок, но что им это не нужно; поэтому неудивительно, что Аристотель, претендующий на роль хорошего человека содружества, уже давно высмеял фалеев, которым он был приписан греками за его изобретение. «Во-вторых, что аграрий опасен для содружества, не подтверждается без малейшего авторитета, видя, что Макиавель позитивен, что это была разногласия, которые произошли об аграрии, вызвавшей разрушение Рима; и я не думаю, что он сделал намного лучше в Лакедемон, как я покажу. «В-третьих, что недостаточно, чтобы сохранить монархию, не может быть отказано в бесчестии, святое Писание, свидетельствующее о том, что Содружество Израиля, несмотря на ее аграрийство, подавало свою шею произвольному игу ее князей. «В-четвертых, поэтому, чтобы прийти к следующему утверждению, что это разрушительно для семей: это также настолько очевидно, что для этого нужна жалость, а не доказательство. Почему, увы, вы связываете дворянство (которое ни одно поколение не будет отрицать, что оно было первым, кто свободно пожертвовал своей кровью древним свободам этого народа) на нечестивом алтаре? Почему люди учили, что их свобода, которая, за исключением наших благородных предков, уже давно была похоронена, теперь не может родиться, кроме того, что мы похоронены? Содружество должно иметь невинность голубя. Оставим эту покупку ее рождения змею, которая съедает себя из чрева своей матери. «В-пятых, но, возможно, можно сказать, что мы упали от нашей первой любви, стали гордыми и праздными. Несомненно, господа мои, что рука Бога не на нас ни для чего. Но обратите внимание на то, как вы допускаете такие нападения и вымогательства по мужским владениям, которые могут ослабить нерв труда и дать другим также основание полагать, что их пот напрасно; или, как бы ни было притворялось, ваш аграрный (который является моим пятым утверждением) должен действительно разрушить промышленность. Ибо, что так было в Лакедемон, наиболее очевидно, так же как и то, что он не мог сделать иначе, когда каждый человек, имеющий сорок четверти ячменя, с вином пропорционально, поставлял его из своей партии своим рабочим или илотом; и ограничиваясь этим тем, что над ним не может жить, не было ничего такого, как торговля или другое искусство, кроме войны, в упражнении. Поэтому спартанец, если бы он не был на руках, должен сидеть и играть со своими Анжерами, откуда последовала вечная война, а имущество города так же мало способно увеличиться, как и у граждан, ее неизбежное разрушение. Теперь, что лучше кончается, вы можете предложить себе подобным образом, я не так хорошо вижу, как я вижу, что может быть хуже; поскольку Лакедемон был свободен от гражданской войны, но если вы нанимаете своих граждан не лучше, чем она, я не могу обещать вам, что вы будете так хорошо себя чувствовать, потому что они все еще хотят войны, которые надеются, что им будет выгодно; и самая сильная безопасность, которую вы можете дать миру, - сделать ее прибыльной. В противном случае мужчины предпочтут, чтобы они нарушили ваши законы, а не законы, которые могут нарушить их. Которое я говорю не столько по отношению к дворянству, сколько к тому, что будет держаться, как к людям, так и к тем, кто будет получать; страсть в них настолько сильна, что блаженство человека слабее в осуществлении вещей, чем в их преследовании и увеличении. «Поистине, мои лорды, это мой страх, что, взяв больше рук и лучших из промышленности, вы будете вдаваться в нее дальше, чем можно починить, заложив несколько и самое худшее; в то время как дворянство должно быть вынуждено отправить своих сыновей на плуг и, как будто этого недостаточно, жениться на дочери и на фермерах. «В-шестых, но я не вижу (до последней точки), как возможно, что эта вещь должна быть принесена, к твоему добру я имею в виду, хотя это может привести к уничтожению многих. Для этого аграр Израиля или Лакедемон может стоять, нет такого чуда; земли, без учета прежнего собственника, обследуются и бросаются в равные партии, которые нельзя было ни купить, ни продать, ни умножить: чтобы они знали, где можно найти человека. Но в этой стране такое разделение не может быть введено, земли уже находятся в руках собственников, и те, чьи поместья очень редко связаны друг с другом, но смешивают одно с другим существом, которое также носит характер в природе настолько разным, что, как нет опыта что аграр был когда-либо представлен в таком случае, Случай с моим лордом Филаутом был наиболее обеспокоен всей нацией; поскольку у него было четверо младших братьев, а его отец был еще жив, которому он был наследником 10 000 фунтов стерлингов в год. Посему, будучи человеком добрых частей и уважения, его слова, произносимые как по разуму и страстям людей, так и повлекли за собой удар во главе дела, если бы мой лорд Архон не встал в этот оратор, «МОИ ЛОРДЫ, ЗАКОНОДАТЕЛИ ОКЕАНЫ: «Мой лорд Филаутус сделал нечто, что легко показаться тяжелым; если бы благодарность была вызвана его красноречием, было бы достойно меньше похвал, чем то, что он должен ему за свои заслуги, и любовь, которую он наиболее заслуженно приобрел у всех людей, и не разумно бояться, что тот, кто так много заблаговременно в его личной, должно быть в противовес публике, возможности. Поэтому нежность моего господина во всей его речи не вытекает из другого принципа, кроме его заботы, чтобы аграрий не причинял вреда его стране, это не меньше, чем мой долг, чтобы наилучшим образом удовлетворять, я могу так хорошо патриот, принимая каждого его сомнений в предложенном порядке. А также, «Во-первых, тогда как мой господин, наблюдая за современными содружествами, полагает, что аграрий не нужен: нужно признать, что с первого взгляда их есть какая-то внешность, благоприятствующая его утверждению, но при авариях, не имеющих прецедента нас. Для стран Содружества Швейцарии и Голландии я имею в виду те лиги, которые находятся в странах, не замалчивающих жителей к беспринципности, но обязывающих их к универсальной промышленности, имеют неявный аграрный характер в их отношении: и не отвратительно растущее благородство (которые до тех пор, пока их прежние монархии распространяли крыло над ними, либо вообще не могли быть вылуплены, либо вскоре были разбиты) не являются примером для нас, опыт которых в этом отношении был противоположным. Но что, если даже в этих правительствах действительно есть явный аграрный? Ибо, когда закон дает равное или почти равное распределение имущественного положения человека на земле среди своих детей, как это делается в этих странах, дворяне не могут расти; и поэтому нет аграрного, или, скорее, одного. И для роста дворянства в Венеции (если это так, то для Макиавеля в этой республике, в качестве причины этого, великой посредственности поместья) не стоит бояться, но может учиться, видеть она состоит не из ничего, кроме благородства, благодаря которой, независимо от того, что их поместья отсасывают от людей, особенно если это происходит в равной степени, переваривается в лучшую кровь этого содружества, что является самой большой выгодой, которую они могут получить путем накопления. Ибо, как неравномерно вы будете иметь их в своих доходах, у них есть офицеры пышности, чтобы они были равны в расходах или, по крайней мере, в демонстрации или показе их. И поэтому, если преимущество имущества не больше, чем в его использовании, авторитет Венеции делает, но навязывает нам аграрный характер; ни человек не уклоняется или не уклоняется от осторожности, авторитетом любого другого содружества. «Ибо, если бы сразу было введено содружество, как у Израиля и Лакедемон, вы наверняка найдете ее подкрепленной этим в качестве основного основания; ни, если ей больше нужно удача, чем благоразумие, подняла ли она голову, не размышляя над этим вопросом, как это проявляется в Афинах, что, по ее словам, в этом пункте, говорит Аристотель, ввело ее остракизм, поскольку большинство демократий Греции. Но, чтобы не сдерживать фундаментальное значение такой широты для какого-либо одного правительства, разве мы еще не видим, что если будет единственный помещик на обширной территории, то он является турком? что если несколько домовладельцев перевесят многолюдную страну, у них есть магазин слуг? что если люди будут в равном равновесии, у них не может быть лордов? что никакое правительство не может быть возведено, чем на каком-то одном из этих оснований? что ни одна из этих фондов (каждая из которых склонна переходить на другую) может дать какую-либо безопасность правительству, если она не будет исправлена? что из-за отсутствия этой фиксации мощная монархия и содружество пали на головы людей и сопровождали их собственные печальные развалины огромными излияниями невинной крови? Пусть слава, как и заслуга древнего дворянства этой нации, будет равна или выше того, что уже было сказано или может быть произнесено, но мы видели не только их славу, но и престол, самый снисходительный к и наименее инвазивным в течение стольких веков на свободе людей, которых знал мир, из-за простой необходимости фиксировать ее ногу соразмерно аграрной на ее надлежащем основании, упасть с таким ужасом, как зрелище изумления на всю землю. И хорошо ли он утверждал из-за одного бедствия, что мы не должны мешать другому? И Аристотель не настолько добрый человек содружества, чтобы высмеивать изобретение Фалеаса, как вспоминая себя, где он говорит, что демократии, когда меньшая часть их граждан превосходит остальных в богатстве, вырождается в олигархии и княжества; и, приближаясь к настоящей цели, большая часть дворянства Тарента, которая случайно разрушится, правительство нескольких из них, по последнему слову, изменилось на то, что многие из них. что мы не должны мешать другому? И Аристотель не настолько добрый человек содружества, чтобы высмеивать изобретение Фалеаса, как вспоминая себя, где он говорит, что демократии, когда меньшая часть их граждан превосходит остальных в богатстве, вырождается в олигархии и княжества; и, приближаясь к настоящей цели, большая часть дворянства Тарента, которая случайно разрушится, правительство нескольких из них, по последнему слову, изменилось на то, что многие из них. что мы не должны мешать другому? И Аристотель не настолько добрый человек содружества, чтобы высмеивать изобретение Фалеаса, как вспоминая себя, где он говорит, что демократии, когда меньшая часть их граждан превосходит остальных в богатстве, вырождается в олигархии и княжества; и, приближаясь к настоящей цели, большая часть дворянства Тарента, которая случайно разрушится, правительство нескольких из них, по последнему слову, изменилось на то, что многие из них. «Эти вещи рассматривались, я не могу понять, насколько аграрный, относительно фиксации или безопасности правительства, может быть меньше, чем необходимо. И если лечение необходимо, оно оправдывает не пациента, его болезнь в противном случае отчаянно, что это опасно; что было в случае Рима, о чем не было сказано Макиавелем, где он говорит, что раздор аграрного вызвал разрушение этого содружества. Как будто сенатор не был богат (как считал Красс), за исключением того, что он мог заплатить армию, это содружество не могло ожидать ничего, кроме разрушения, в раздоре против аграрии или без него. «В последнее время, - говорит Ливий, - богатство ввело скупость, а сладострастные удовольствия изобилуют страстью и роскошью, порождающим желание прочного и разрушающего все добрые приказы. «если наибольшая безопасность содружества состоит в том, чтобы обеспечить надлежащее противоядие от этого яда, ее наибольшая опасность должна быть из-за отсутствия аграрного, что является всей правдой римского примера. Для лаконичного, я оставлю дальнейшее объяснение, как и мой господин, в другом месте; и сначала посмотрите, достаточно ли аграрного, пропорционального народному правительству, чтобы сохранить монархию. Мой господин для отрицания, и укрепленный народом Израиля, избравшим царя. На что я говорю, что действия людей, высказанных в нем, являются полным ответом на возражение этого примера; ибо монархия не росла на них и не могла; по причине аграрного, возможно, вторглись в них, если бы они не потянули его на выборы королем. Который был несчастным случаем, подобный которому нельзя найти ни в каких других людях, которые так посажены, ни в этом, пока, как это очевидно, они были отброшены Богом к увлечению (ибо он говорит Самуилу: «Они не отвергли но они отвергли меня, что я не должен царствовать над ними), есть что-то в этом, что очевидно, тем, что было раньше, чтобы быть помимо хода природы и тем, что следовало. «Ибо у Царя нет других оснований, кроме бедствий людей, так часто избитых их врагами, что отчаяние самих себя было удовлетворено любыми изменениями, если он имел мир, как во времена Соломона, оставил, но скользкий трон, чтобы его преемника, как это сделал Ровоам. И аграрный, несмотря на введенную таким образом монархию, так верно сохранил корень этого содружества, что он стрелял все чаще и с интервалами, продолжавшимися дольше, чем любое другое правительство, что может быть вычислено из того же института Джошуа, 1465 лет назад Христос, к полному роспуску, произошедшему в царствование императора Адриана, через 135 лет после воплощения. Люди, посаженные на равных аграрных, и держась за это, если они расстаются со своей свободой, должны делать это по доброй воле и делать плохое звание своей щедрости. Что касается еще более обстоятельного примера того, что предлагается настоящим приказом этой нации, стандарт которой составляет 2 000 фунтов стерлингов в год; вся территория Океаны, разделенная этой пропорцией, составляет 5000 лотов. Таким образом, земли Океаны, распространяемые таким образом и связанные с этим распределением, никогда не могут упасть до менее 5000 собственников. Но 5000 собственников, захваченных таким образом, не согласятся разбить аграр, поскольку они согласятся ограбить друг друга; ни принести царя, потому что они должны поддерживать его и не могут принести ему никакой пользы; ни для того, чтобы исключать людей, потому что они могут иметь как можно меньше, и должны портить свою милицию. «Другие соображения моего лорда более частные, так как этот порядок уничтожает семьи; как будто нужно положить разрушение какого-то древнего замка на травы, которые обычно растут из них, разрушение тех семей, которые действительно естественным образом породили этот порядок. Ибо мы теперь не спорим о том, что у нас было бы, а о том, что мы уже имеем, как это было бы, если бы была сделана заметка из всех, таких как в этот день, превышающих 2000 фунтов стерлингов в год в Океане. Если мой господин должен предоставить (и я расскажу больше), что те, кто являются собственниками земли, превышают эту пропорцию, превышают не 300, с какой бровью может быть так мало интересов стольких людей, как и всех наций? или скорее, какой у них интерес, чтобы поставить такой баланс? они будут жить так, как они привыкли делать; кто их мешает? они будут наслаждаться их поместьями; кто их трогает? они будут распоряжаться тем, что у них есть, в зависимости от интересов их семей; это то, чего мы желаем. У человека есть один сын, пусть он будет называться; будет ли он наслаждаться имением своего отца? это его сын, сын и сын его сына после него. У человека пять сыновей, пусть они будут называться; будут ли они пользоваться имуществом своего отца? Он разделен между ними; поскольку у нас есть четыре голоса за одного в одной семье, и поэтому это должен быть интерес семьи, или семья не знает собственных интересов. Если человек спорит иначе, он должен изложить свои аргументы из обычая и от величия, что было интересом монархии, а не семьи; и теперь мы являемся содружеством. Если монархия не могла нести такие разногласия, потому что они подавали заявку на содружество, ни одно содружество не могло потворствовать таким накоплениям, потому что они склонны к монархии. Если монархия может смело относиться ко многим на благо одного, мы можем смело относиться к одному на благо стольких, нет, во благо всех. «Мои лорды, это приходит мне на ум, что по случаю множества партий, перечисленных в наших поздних гражданских войнах, сказал мой друг, возвращающийся домой из его путешествий, о последнем конце этих бед; что он восхищался тем, как это происходило, что младшие братья, особенно будучи намного более многочисленными, чем их старшие, не объединялись, как один человек против тирании, что не было реализовано ни в какой другой нации. И действительно, когда я считаю, что наши соотечественники не из самых худых людей, я должен признаться, что я очень удивляюсь, как это происходит, чтобы мы использовали наших детей, как мы делаем наших щенков, - возьмите один, положите его на колени, кормите это с каждым хорошим бит, и утопить пять; но еще хуже, поскольку щенки когда-то утоплены, в то время как дети остаются постоянно утопающими. На самом деле, мои лорды, это яркий обычай! и все это для его жестоких амбиций, что поставило бы столп золотой столб для его памятника, хотя у него есть дети, его собственная возрождающаяся плоть и какое-то бессмертие. И это тот интерес семьи, для которого мы должны думать плохо о правительстве, которое не перенесет его. Но успокойтесь; земля, через которую река Нилус блуждает в одном потоке, бесплодна; но там, где он разделяется на семь, он умножает свои плодородные берега, распределяя, но сохраняя и совершенствуя, такую ​​пристрастие и питание, как разумный аграр к хорошо упорядоченному содружеству. что поставило бы столп золотой столп для его памятника, хотя у него есть дети, его собственная возрождающая плоть и какое-то бессмертие. И это тот интерес семьи, для которого мы должны думать плохо о правительстве, которое не перенесет его. Но успокойтесь; земля, через которую река Нилус блуждает в одном потоке, бесплодна; но там, где он разделяется на семь, он умножает свои плодородные берега, распределяя, но сохраняя и совершенствуя, такую ​​пристрастие и питание, как разумный аграр к хорошо упорядоченному содружеству. что поставило бы столп золотой столп для его памятника, хотя у него есть дети, его собственная возрождающая плоть и какое-то бессмертие. И это тот интерес семьи, для которого мы должны думать плохо о правительстве, которое не перенесет его. Но успокойтесь; земля, через которую река Нилус блуждает в одном потоке, бесплодна; но там, где он разделяется на семь, он умножает свои плодородные берега, распределяя, но сохраняя и совершенствуя, такую ​​пристрастие и питание, как разумный аграр к хорошо упорядоченному содружеству. земля, через которую река Нилус блуждает в одном потоке, бесплодна; но там, где он разделяется на семь, он умножает свои плодородные берега, распределяя, но сохраняя и совершенствуя, такую ​​пристрастие и питание, как разумный аграр к хорошо упорядоченному содружеству. земля, через которую река Нилус блуждает в одном потоке, бесплодна; но там, где он разделяется на семь, он умножает свои плодородные берега, распределяя, но сохраняя и совершенствуя, такую ​​пристрастие и питание, как разумный аграр к хорошо упорядоченному содружеству. «И еще (чтобы перейти к пятому утверждению) - это политическое тело, которое сделало любого слесаря ​​для промышленности, имея одну податливую и другую иссохшую ногу, чем естественную. Он не стремится к улучшению товаров, что есть люди, которые не нуждаются в их торговле, и другие, которые не могут следовать за ним. Если конфайнмент обескураживает промышленность, имущество в деньгах не ограничено, и чтобы промышленность не захотела, чтобы она работала, земля не поглощена или не влечет за собой никого, но остается в ее преданности. Интересно, откуда может возникнуть расчет, что это должно препятствовать промышленности. Две тысячи фунтов в год человек может наслаждаться в Океане, как много в Панопее, 500 фунтов стерлингов в Марпезии; там будут другие плантации, и у содружества будет больше. Кто знает, как далеко могут простираться вооружения нашего агрария? и может ли тот, кто мог оставить столп, не оставить храма многих столпов в своей более благочестивой памяти? Там, где есть какая-то мера в богатстве, человек может быть богат, но если вы хотите, чтобы они были бесконечны, не было бы конца голодать и хотеть того, что у него есть; и какие боли делают такие, Кроме того, если человек подумает, что отрасль может быть менее жирной или более благородной, и поэтому бросит свои мысли на содружество, у него будет досуг для нее, и она будет богата и почитает его; его пот будет пахнуть, как у Александра. Мой лорд Филаут - молодой человек, который, пользуясь своими 10 000 фунтов стерлингов в год, может хранить благородный дом по-старому и иметь домашних гостей; и имея только два, предлагаемыми средствами, может взять верх своих великих предков; с почтением к которым, я могу сказать, не было ни одного из них, он бы оспаривал свое место с римским консулом. «Мой господин, не сломай мне сердце; благородство не должно идти ни на какие другие плуги, кроме тех, которые мы называем нашими консулами. Но, говорит он, это было так с Лакедемон, что ни город, ни граждане не могли увеличиться, удар был нанесен аграрным, который испортил оба. И что нас беспокоит этот аграр или этот удар, в то время как наши граждане и наш город (и то, что наши аграрные) способны увеличить? Спартанцы, если он совершил завоевание, не имели граждан, чтобы держать его; Океан будет enow. Спартанцы не могли торговать; у Океана может быть все. Аграрный в Лаконии, который он мог бы привязать к рюкзакам, запрещающим все другие искусства, а не войны, не мог создать армию из более чем 30 000 граждан. Аграрный в Океане, без прерывания движения, дает нам в пятой части молодежи ежегодный источник или свежую весну в 100 000, помимо наших провинциальных вспомогательных средств, из которых можно провести марширующие армии; и как многие старейшины, не слабые, но люди, большинство из которых в цветке своего возраста, и в оружии для защиты наших территорий. Аграрный в Лаконии изгнал деньги, это умножило его; что позволило человеку двадцать или тридцать акров, это 2000 или 3000; между ними нет никакого сравнения. И все же я так сильно отличаюсь от своего господина или его мнения о том, что аграр был гибелью Лакедемон, что я держу его не меньше, чем доказал свою основную поддержку. Ибо, если бы, изгнав все другие диверсии, он не мог создать армию свыше 30 000 человек, то, допустив все другие диверсии, она, должно быть, сломала эту армию. Поэтому Лисандр, принесший золотые трофеи Афин, бесповоротно разрушил это содружество; и является предупреждением для нас, что, поощряя промышленность, мы также помним, что корыстолюбие является корнем всего зла. И наш аграрный мир никогда не может быть причиной этих мятежей, угрожаемых моим господином, но является правильным излечением от них, поскольку Лукан хорошо замечает себя в Риме перед гражданской войной, которая произошла из-за отсутствия такого противоядия. «Почему же мы ошибаемся, как если бы мы не предполагали равных преимуществ в нашем содружестве для обоих полов, потому что у нас не было бы женских состояний в том металле, которое подвергает их преследованиям? Если человек режет мой кошелек, я могу взять его за каблуки или за шею; в то время как человек может порезать женский кошелек и принести ей страдания в оковах. Насколько зверским и гораздо более жестоким является то содружество, которое предпочитает землю перед плодами матки? Если люди будут ее сокровищем, то персонал, которым она поддерживает и утешает, с какой справедливостью она может страдать от них, кем она наиболее обогащена, быть для этого самым обедневшим? И все же мы видим дары Бога и дары небес в плодородных семьях, через этот жалкий обычай вступать в брак за деньги, становятся их непреодолимым горем и нищетой. И это не настолько тяжело для низшего сорта, что он лучше переносит для себя, как на дворянство или дворянство. Ибо то, что им пользуется в этом случае, откуда их жилы добывают свою кровь; в то время как они будут видеть, что талон чандлера скорее превращается в ту красоту, которая требуется в невесте? Я обращаюсь, будь то мой лорд Филаут или я сторонником благородства; против которого в случае, предложенном мной, не было бы ничего, чтобы держать равновесие. И почему женщина, если она может иметь всего 1500 фунтов стерлингов, отменена? Если она неженатая, какой дворянин разрешает своей дочери в этом случае больший доход, чем может командовать столько денег? И если она выйдет замуж, ни один дворянин не может отдать своей дочери большую часть, чем она. Кто пострадал в этом случае? -Только, кто не пользуется? Если аграр дает нам пот наших бровей без уменьшения; если он готовит нашу таблицу; если это заставляет нашу чашу переполняться, и, прежде всего, в обеспечении наших детей, помазывает наши головы этим маслом, которое захватывает величайшие мирские заботы; какой человек, который не одурманен корыстолюбием, как тщеславный, как бесконечный, может представить такую ​​конституцию своей нищетой? Увидев, что ни одна женщина не может быть значительной для ее части, никакая часть не будет значительной с женщиной; и поэтому его дети не только найдут лучшие предпочтения без его броска, но и больше свободы своих собственных чувств. «Мы замечательны в законах, что они не будут вступать в брак без нашего согласия, как если бы это была забота и нежность над ними; но разве это не значит, что мы не должны иметь других 1000 фунтов стерлингов с этим сыном, или еще 100 фунтов стерлингов в год для совместной работы для этой дочери? Эти, когда мы пересекаемся в них, являются грехами, за которые мы плаваем на кушетке со слезами, но не покаянием. Увидев, что это вред, выходящий за пределы того, что мы можем сделать с нашими врагами, мы упорствуем, чтобы не нарушать привязанность наших детей. Но в этом аграрии есть дань уважения чистой и безупречной любви, последствие которой я не дам для всех ваших романсов. Олдермен не делает дочери своей графиней, пока он не предоставил ей 20 000 фунтов стерлингов, ни романса значительной любовницы, пока она не станет принцессой; это персонажи ублюдковой любви. Но если наш аграрий исключает честолюбие и алчность, мы, наконец, позаботимся о собственной породе, в которой нам было любопытно относиться к нашим собакам и лошадям. Брак-кровать будет по-настоящему легитимным, а раса содружества не подделана. Но (impar magnanimis ausis, imparque dolori). Из всех моих надежд бросаю последнее утверждение о невозможности моего лорда, что корень, из которого мы представляем, эти плоды должны быть посажены или процветать в этой почве. И почему? Из-за смеси поместья и разнообразия владения. Тем не менее в казначействе еще сохранилось старое обследование всего народа; поэтому такая вещь не невозможна. Теперь, если новое исследование было проведено по текущим ставкам, и закон постановил, что ни один человек не должен удерживать впредь над таким количеством земли, которое ценится там в 2000 фунтов стерлингов в год, это будет хорошим и достаточным аграрным. Это правда, что некоторые виды арендной платы будут испытывать некоторые трудности, и что это вопрос, требующий не только большего досуга, чем у нас, но и авторитета, который может лучше склонить людей к более общему согласию, чем к выходить из них такими, которые в нашем распоряжении. В связи с этим необходимо, чтобы мы направляли его в парламент; но по этому вопросу они не могут иначе установить свое правительство на правильном балансе. и что это вопрос, требующий не только большего досуга, чем у нас, но и авторитета, который может быть лучше способен склонить людей к более общему согласию, чем это должно быть сделано из них такими, которые находятся в нашем качестве. В связи с этим необходимо, чтобы мы направляли его в парламент; но по этому вопросу они не могут иначе установить свое правительство на правильном балансе. и что это вопрос, требующий не только большего досуга, чем у нас, но и авторитета, который может быть лучше способен склонить людей к более общему согласию, чем это должно быть сделано из них такими, которые находятся в нашем качестве. В связи с этим необходимо, чтобы мы направляли его в парламент; но по этому вопросу они не могут иначе установить свое правительство на правильном балансе. «Я приведу несколько слов в некоторые части ордена, которые мой господин пропустил. Прежде всего, чтобы последствия аграрии были урегулированы в Марпезии, что непоправимо нарушает аристократию этой нации; будучи такой природы, как стоя, невозможно, чтобы вы управляли. Ибо, пока люди этой страны немного лучше, чем крупный рогатый скот дворянства, вы не должны удивляться, что, поскольку они могут делать свои рынки с иностранными князьями, вы находите тех, кого нужно вести по вашим основаниям. И если вы будете такими нежными, теперь у вас есть это в ваших силах, чтобы не держать руку на них, что может предотвратить убийство, которое в противном случае должно было бы произойти в подобных случаях, кровь будет лежать у вашей двери. Но, держа руку на них, вы можете уладить аграр; и в расселении агрария вы даете людям не только свободу, но и земли; что делает вашу защиту необходимой для их безопасности; и их вклад в связи с вашей защитой, что касается их собственной безопасности. «Для аграрного Панопея, позволяющего таким пропорциям такой хорошей земли, люди, которые замышляют себя, стесненные этим в Океане, начнут там, чтобы выпустить себя, где каждый гражданин со временем будет иметь свою виллу. И нет никаких сомнений, но улучшение этой страны таким образом должно быть намного больше, чем в лучшие из прежних времен. Мне больше нечего сказать, но что в те древние и героические времена (когда люди думали, что это необходимо, что было добродетельным) благородство Афин, когда люди так много занимались своим долгом, что среди них не осталось другого вопроса, кроме кто из них должен быть королем, как только услышал Солон, сказал, что они оставили свои долги и восстановили Содружество; который когда-либо проводил торжественный и ежегодный праздник под названием Sisacthia, или Recision, в память об этом действии. И этот пример не является фениксом; ибо в учреждении Ликургуса дворяне, имевшие поместья (как наши здесь) в землях Лаконии, ни при каких других ценных соображениях, кроме предложенного им содружества, не подбросили их, чтобы их разделить его аграрным. Но теперь, когда никто не хочет выкидывать гроши его денег или лопатой своей земли, и что все, что мы можем сделать, это только сделать добродетель необходимости, мы оспариваем, должны ли мы иметь мир или войну. Для мира вы не можете иметь без какого-либо правительства или правительства без надлежащего баланса. Посему, если вы не будете исправлять то, что у вас есть, остальное - кровь, потому что без крови вы не можете принести никакого другого. Этими речами, сделанными в институте аграрного, вы можете понять, в чем причина этого. Следующий - В четырнадцатом порядке «Учреждение избирательного бюллетеня Венеции, поскольку оно приспособлено несколькими изменениями и назначается на каждую ассамблею, является постоянным и единственным способом дать избирательное право в этом содружестве в соответствии со следующей схемой». Я попытаюсь представить следующую цифру, чтобы продемонстрировать манеру венецианского бюллетеня (вещь, столь же трудную в дискурсе или письме, как легко на практике) в соответствии с ее использованием в Океане. Вся фигура представляет сенат, содержащий, как дом или форму сидения, квадратную половину; трибунал в верхнем конце поднимается на четыре ступени. В самом верхнем из них сидят магистраты, которые составляют знамя содружества, то есть А стратегию; B - оратор; С тремя комиссарами великой печати; D три комиссара Казначейства, из которых один, E, в настоящее время занимаются службой цензора в средней урне, F На два верхних этапа трибунального ответа G, GG, G, две длинные скамьи рядом со стенкой на каждой стороне дома; внешние из которых равны по высоте верхнему шагу, а самые внутренние равны по высоте к следующему. Из этих четырех скамеек состоит первая печать; так как второе сиденье состоит в том же порядке, что и те четыре скамьи H, HH, H, которые находятся рядом с полом, равны по высоте двум нижним ступеням трона. Таким образом, весь дом распределен на два места, каждый из которых состоит из четырех скамей. равны по высоте двум нижним ступеням трона. Таким образом, весь дом распределен на два места, каждый из которых состоит из четырех скамей. равны по высоте двум нижним ступеням трона. Таким образом, весь дом распределен на два места, каждый из которых состоит из четырех скамей. Это распределение вызывает не только большую целесообразность; как будет показано, сенаторам при осуществлении их функции при голосовании, но большая благодать в сторону Сената. В середине внешних скамеек стоят я, стулья цензоров, те, которые являются их обычными местами, хотя по случаю избирательного бюллетеня они спускаются и сидят там, где их показывают K, K на каждой из внешних урн L, Л. Те М, М, которые сидят со своими столами и чаши N, N перед ними, на полупространстве или втором этапе трибунала с пола, являются клерками или секретарями дома. На коротких сиденьях O, O на полу (которые должны были быть представлены шерстяными), сидите: P, два трибуна лошади. Q, два трибуна стопы; и R, RR, R судьи, все магистраты являются помощниками, но не имеют избирательного права. Эта позиция Сената рассмотрена, бюллетень выполнен следующим образом: Во-первых, в то время как золотые шары имеют несколько костюмов и, соответственно, отмечены несколькими буквами алфавита, секретарь представляет небольшую урну (в которой есть один шар каждого костюма или знака) для стратега и оратора; и посмотрите, какую букву рисует стратег, то же самое и никакое другое не должно использоваться для того времени в средней урне F; например, для письма, нарисованного оратором, следует наблюдать за боковыми урнами L, L, то есть, если стратег нарисовал шар с A, все золотые шары в средней урне за этот день будут отмечены буква А; и если оратор нарисовал B, все золотые шары в боковой урне на этот день обозначены буквой B, которая была сделана непосредственно перед голосованием, и, таким образом, письмо, неизвестное для голосования, они не могут использовать мошенничество или жонглирование; иначе мужчина может носить золотой шар в руке и, кажется, вытащил его из урны. Тот, кто рисует золотой шар на любой урне, передает его цензуре или оценщику этой урны, которая рассматривает персонажа и позволяет соответственно его участию. Стратеги и оратор, нарисованные для писем, урны подготовлены соответственно одним из комиссаров и двумя цензорами. После этого происходит подготовка урн. Если Сенат должен выбрать, например, список, называемый тропиком магистратов, который заключается в следующем: 1. Лорд Стратес; 2. Лорд Оратор; 3. Третий комиссар Великой печати; 4. Третий комиссар Казначейства; 5. Первый цензор; 6. Второй цензор; этот список или расписание состоит из шести магистратов, и для каждой магистратуры должно быть четыре участника; то есть во всех четырех-двадцати конкурентах, предлагаемых в дом. Те, кто должен предлагать конкурентов, называются избирателями, и ни один избиратель не может предлагать выше одного конкурента: поэтому для предложения четырех-двадцати конкурентов у вас должно быть четыре-двадцать избирателей; и в то время как бюллетень состоит из большого количества и избирательного права, партия не предназначена для иного использования, чем для назначения избирателей; и тот, кто рисует золотой мяч в средней урне, является избирателем. Теперь, чтобы предложить четыре-двадцать участников, у вас должно быть четверо и двадцать избирателей, поэтому для того, чтобы сделать выбор из четырех-двадцати избирателей по жребию, у вас должно быть четыре-двадцать золотых мячей в середине урна; и это (потому что иначе было бы не так много), смешанных с компетентным количеством заготовок или серебряных шаров. Поэтому к четырем-двадцать золотым шарам отдали шесть-двадцать серебряных, а те (считающие пробелы с призами) составляют пятьдесят шаров в средней урне. Это сделано (потому что ни один человек не может прийти к средней урне, которая сначала не нарисовала золотой шар на одной из боковых урн), и чтобы быть уверенным, что призы или золотые шары в этой урне должны быть нарисованы, должно прийти к ней пятьдесят лица; поэтому в каждой из боковых урнов должно быть пять-двадцать золотых шариков, которые на обоих доходят до пятидесяти; и до конца, что каждый сенатор может иметь свою судьбу, золотые шары в боковых урнах должны быть составлены с пробелами, равными количеству голосов в обеих урнах; например, дом, состоящий из 300 сенаторов, в каждой из боковых урн должно быть 125 заготовок и двадцать пять призов, которые поступают в обе боковые урны до 300 шаров. Это целая тайна в подготовке урн, которую цензуры имеют умение делать соответственно, остальная часть избирательного бюллетеня, независимо от того, понимают ли это голоса или нет, должны иметь необходимые последствия; и они не могут ни выйти, ни погрузиться в замешательство в осуществлении этого искусства. независимо от того, понимают ли стороны голосование или нет, необходимые следствия; и они не могут ни выйти, ни погрузиться в замешательство в осуществлении этого искусства. независимо от того, понимают ли стороны голосование или нет, необходимые следствия; и они не могут ни выйти, ни погрузиться в замешательство в осуществлении этого искусства. Но голосование, как я сказал, состоит из двух частей, партии и избирательного права, или предложения и результата. Участок определяет, кто будет предлагать конкурентов; и результат Сената, который из конкурентов должен быть магистратом. Все, начиная с партии, продолжается следующим образом: Первый секретарь с слышимым голосом сначала зачитывает список судей, которые будут выбраны в течение дня, а затем присягу на честные выборы, на которых сенаторы держат свои руки; который сделал, другой секретарь представляет небольшую урну для стратега, в котором четыре шара, каждый из которых имеет одну из этих четырех надписей: «Первое место в верхнем конце», «Первое место в нижнем конце», «Второе сиденье» на верхнем конце »,« Второе место на нижнем конце ». И посмотрите, какой из них стратег рисует, секретарь произносит надпись громким голосом, так называемое сиденье подходит соответственно к урнам: это на рисунке второе место на верхнем конце. Способ их прихода в боковые урны находится в двойных файлах, что является двумя отверстиями в обложке каждой боковой урны, с помощью которых два могут сразу нарисовать. Поэтому сенаторы S, SS, S поступают с верхнего конца своих мест H, HH, H в боковые урны L, L. Сенаторы T TT рисуют. Сенатор V нарисовал золотой бок у своей боковой урны и отправился в среднюю урну F, где сенатор W, сделав подобное на другой стороне урны, уже рисует. Но сенаторы X, XX, X, набравшие пробелы на боковых урнах, и бросили их в чаши YY, стоящие у ног урн, снова шли по нижнему концу на свои места; сенатор, сделавший подобное в средней урне, также бросает свой бланк в миску b и снова отправляется на свое место: для человека при выигрыше на боковом урне получается не больше, чем право на середину урны, где, если он рисует пробел, его состояние на боковой урне ни к чему не приводит; поэтому он также возвращается на свое место. Но у сенатора С был выигрыш в средней урне, где комиссар, посмотрев его мяч, и обнаружил, что знак прав, он идет по ступеням в места избирателей, что является формой, установленной на трибунал, где он ставит себя, как он был нарисован, с другими избирателями, e, e, e, нарисованными перед ним. Это не оглядываться назад, а сидеть лицом к знаку или государству, до тех пор, пока их количество не будет соответствовать количеству судей, которые были выбраны в тот день, которые пока, как было показано, шесть: по этой причине шесть избирателей , они считаются по тому, как они были нарисованы: первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, по порядку, Первый порядок избрания избирателей проводится секретарем с копией списка, который должен быть выбран, из Сената и в комитет или советскую палату, которые не пострадали ни путем, ни в их комнате ( до окончания голосования), провести конференцию с кем угодно, кроме самих себя; поэтому секретарь, давая им клятву, чтобы они сделали выборы в соответствии с законом и своей совестью, доставляет им список и садится за нижнюю часть стола с его ручкой и бумагой, а другой секретарь держит дверь. К тому времени, когда первый порядок избирателей усаживается, формируется второй порядок избирателей, которые со второй копией того же списка проводятся в другую палату комитета, другими секретарями, выполняющими те же должности с прежним , Точно так же делают третье и четвертое (или, как их называют венецианцы) четвёртые приказы избирателей, что означает, что у вас есть четыре-двадцать избирателей, разделенных по четырем копиям того же списка, шесть, четыре руки или приказы; и каждый из этих приказов называет одного участника каждой магистратуре в списке; то есть первый избиратель назвал первую магистратуру, второго избирателя во вторую магистратуру и т. д. Но хотя избиратели, как было показано, выбираются по жребию, но конкуренты по их названию не выбраны ни одной партией, но, например, избирательным правом всего порядка, первый избиратель в первом порядке предлагает имя чтобы быть стратегическим, которое имя баллотируется им самим и другими пятью избирателями, и если имя так баллотировано достигает не более половины избирательных прав, оно откладывается, и первый избиратель называет другого в той же магистратуре, и поэтому на случай, если это также потерпит неудачу, другое, до тех пор, пока он не назвал, будь то он сам, или какой-либо другой, достигло половины половины избирательных прав утвердительно; и имя, которое достигает половины половины избирательных прав утвердительно, записывается в первую магистратуру в списке секретарем, который делается, второй избиратель первого порядка, называет «вторую магистратуру до избрания одной из своих кандидатур» в то же самое. Подобным же образом остальные избиратели первого порядка, пока один конкурент не будет выбран и не будет написан в каждой магистратуре в их списке. Теперь второй, третий, Если в порядке избирателей возникают какие-либо разногласия, один из цензоров (которые находятся в этой игре жених-носильщиков) рекламируется секретарем, который его подводит, и споры избирателей обязаны согласиться в своем предложении. По этой причине цензуры не берутся на урны; знамя также воздерживается, чтобы он не исказил дом: поэтому заготовки в боковых урнах намного меньше. И многое для партии, которая имеет большее искусство, но менее значительна, потому что она касается только суждения: но все (кроме трибунов и судей, которые не являются ассистентами, не имеют избирательного права) должны голосовать за результат, к которому Я сейчас приду. Четыре ордена избирателей, усовершенствуя свои списки, изменили лицо дома: за урны отбираются, и каждый сенатор и магистрат сидят на своем месте, спасая избирателей, которые уже дали свои избирательные права не выходить из своих палат, пока дом не дал их, а остальная часть бюллетеня будет выполнена; который следует следующим образом: Четыре списка, представленные секретариатами каждого совета избирателей для знака, сначала читаются, согласно их порядку, в дом с слышимым голосом; а затем конкуренты помещаются в бюллетень или избирательный округ всего Сената таким образом: A, A, названный стратегическим в первом порядке, после чего восемь бюллетеней или страниц, например, выражаются цифрами f, f, принимают восемь из коробок представлены, хотя и грубо, цифрами g, g, и идут четыре на один и четыре на другой стороне дома, то есть на каждую скамью, обозначая «A, A, названный как стратег в первом порядке .. », и каждый судья или сенатор (начиная с стратега и оратора в первую очередь) держит небольшую гранулу льна, когда коробка проходит, между пальцем и большим пальцем, что люди могут видеть, что он имеет только один, а затем ставит его в одно и то же. Коробка, состоящая из внутренней части двух коробок, окрашенная в белый и зеленый цвета, чтобы отличить утвердительный с отрицательной стороны, сделана так, что когда ваша рука находится в ней, никто не может видеть, с какой стороны вы ставить избирательное право и не слышать, на что он падает, потому что пеллет, являющийся бельем, не шумит. Начался стратег и оратор, все остальное делают подобное. ни один человек не может видеть, на какой из сторон вы ставите избирательное право, и не слышите, на что он падает, потому что гранула, льняная, не шумит. Начался стратег и оратор, все остальное делают подобное. ни один человек не может видеть, на какой из сторон вы ставите избирательное право, и не слышите, на что он падает, потому что гранула, льняная, не шумит. Начался стратег и оратор, все остальное делают подобное. Таким образом, баллотины собрали четверостишие, доставив их перед знаменем, в присутствии которых открываются наружные коробки, они вынимают внутренние ящики, из которых утвердительный белый, и отрицательный зеленый, и выливают белый в чашу N на правая рука, которая также белая, а зеленая - в чашу N слева, которая также зеленая. Эти чаши или бассейны (лучше представлены на нижнем конце рисунка на h, i) по этому случаю устанавливаются перед столами секретарей на верхнем конце N, N, с белым на правой руке и зеленым на слева, секретари с каждой стороны указывают на шары, по которым, если они обнаружат, что число утверждений составляет не более половины, они пишут не имя, которое было проголосовано, но если они составляют более половины, они пишут это, добавляя число выше половины прав, к которым оно достигало. Первое имя, написанное или отложенное, следующее, которое ставится, - BB, названное стратегическим во втором порядке; третий ЦК, названный стратегическим в третьем порядке; четвертый ДД, названный стратегическим в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, который имеет более половины половины утвердительного, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. добавляя число выше половины прав, к которым он достиг. Первое имя, написанное или отложенное, следующее, которое ставится, - BB, названное стратегическим во втором порядке; третий ЦК, названный стратегическим в третьем порядке; четвертый ДД, названный стратегическим в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, который имеет более половины половины утвердительного, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. добавляя число выше половины прав, к которым он достиг. Первое имя, написанное или отложенное, следующее, которое ставится, - BB, названное стратегическим во втором порядке; третий ЦК, названный стратегическим в третьем порядке; четвертый ДД, названный стратегическим в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, который имеет более половины половины утвердительного, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. следующий, который ставится, BB называется стратегическим во втором порядке; третий ЦК, названный стратегическим в третьем порядке; четвертый ДД, названный стратегическим в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, который имеет более половины половины утвердительного, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. следующий, который ставится, BB называется стратегическим во втором порядке; третий ЦК, названный стратегическим в третьем порядке; четвертый ДД, названный стратегическим в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, который имеет более половины половины утвердительного, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. названный в качестве стратегического в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, у которого больше половины половины утвердительно, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. названный в качестве стратегического в четвертом порядке, и он из этих четырех конкурентов, у которого больше половины половины утвердительно, является магистратом; или если ни один из них не достигнет половины, назначение этой магистратуры должно быть повторено такими новыми избирателями, которые будут выбраны при следующем голосовании. Итак, как показано в первой магистратуре, продолжается голосование остальных; сначала в первом, затем во втором, так и в третьем и четвертом порядке. Теперь, когда может случиться, что АА, например, названный стратегией в первом порядке, может также быть назван одним или несколькими другими магистрантами в одном или нескольких других заказах; его имя сначала открывается, когда оно написано первым, то есть к более достойной магистратуре, и если он пропустит, он будет баллотироваться, поскольку он приходит в курс для следующего, и поэтому для остальных, если он пропустит это, как часто как он назван. И потому, что для того, чтобы быть названным дважды или чаще, будь то в той же или какой-либо другой магистратуре, является более сильной рекомендацией, примечание не должно не указываться на имя в предложении таким образом: АА, названный стратегией в во-первых, и во втором порядке, или АА, названный стратегическим в первом и третьем, в первом и четвертом и т. д. Но если он будет назван в той же магистратуре в первом, втором, третьем и четвертом порядке , у него нет конкурента; поэтому, достигнув половины половины избирательных прав, он является магистратом. Или таким образом: АА, названный стратегическим в первом, чтобы быть цензором во втором, быть оратором в третьем и быть комиссаром печати в четвертом порядке или тому подобное в более или менее заказах, в каких случаях, если он пропускает первую магистратуру, он избирается ко второму; если он пропустит второй, третий; и если он промахивается от третьего, до четвертого. Бюллетень не завершился до захода солнца, хотя выборы избранных судей были хорошими, исключая выборы таких конкурентов, которые были выбраны, еще не снабжены магистрантами, как если бы они никогда не назывались (поскольку это не жонглирование, но искусство, которое должно видеть солнце), а бюллетень для оставшихся магистров должен быть повторен на следующий день новыми распоряжениями избирателей, и такие конкуренты, как они, должны быть избраны. И таким образом, если из всех имен, предложенных в одну и ту же магистратуру, никто из них не достигает половины половины утвердительных утверждений. Таким образом, сенаторский бюллетень Океаны описан таким образом, что приход, из сотен и из племени, настолько мало отличается от того, что в этом они все содержатся, и этим легко понять, но еще полностью описаны и сделанный достаточно ясно, прежде чем в пятом, шестом, седьмом, восьмом, девятом и десятом порядках. Таким образом, это общий порядок, из которого выходят те ветви бюллетеня, некоторые из которых вы уже видели; которые, как и все последующие, были прочитаны и обсуждены в этом месте в учреждении. Когда мой лорд Эпимон де Гаррула, будучи одним из советников, и не испытывая дополнительного терпения (хотя правители были составлены агентом этого содружества, проживающим для этой цели в Венеции), чем услышать направление для приходов, встали и сделал себе путь таким образом: «МОЖЕТ ЭТО ПОЖАЛУЙСТА ВАШУ ВЫСОТУ, МОЙ ЛОРД АРХОН: «При исправлении г-на Перегрина, Шпиона, нашего очень образованного агента и интеллигента, я видел мир немного, Венецию и (как джентльменам разрешено делать) великое голосование Совета. И действительно, я должен сказать, что это для немого шоу самое приятное, что я когда-либо видел своими глазами. У вас должно было быть что-то плохое, как если бы благородные венецианцы считали себя слишком хорошими, чтобы говорить с незнакомцами, но они наблюдали их не так узко. Правда в том, что им нечего сказать своим знакомым; или люди, которые в совете уверены, будут иметь языки: для совета, а не слова, произнесенного в нем, есть противоречие. Но есть такой пуддер с их маршем и контрмаршингом, так как, хотя ни один из них не рисует меч, вы думаете, что они тренируются; до тех пор, пока я не обнаружил, что они делали это только для того, чтобы развлекать незнакомых людей, я исходил из них так же мудрым, как я пошел туда. Но в парламенте Океаны у вас не было ни шаров, ни танцев, но трезвый разговор; человек может знать и быть известным, показывать свои части и улучшать их. И теперь, если вы примете совет этого же человека, вы все испортите его причудами. Г-н Спикер, кричите, милорд, мой лорд Архон, я имею в виду, - задайте мудрейшего человека из вашего дома в великом Венецианском совете, и вы не узнаете его от дурака. В то время как нет ничего более уверенного, чем плоские и тупые ребята в суде над всеми, такими как используемые для того, чтобы держать компанию с ними до этого, после избрания в наш дом, сразу же, как ячмень, в чане, где он приобретает новый дух и течет на языке, что я такой же уверен, как и я здесь, если бы не было такого удовольствия, как насмехаться над нами, гораздо лучше, чем у Тулли; или, пусть кто-нибудь переводит один из своих рассказов и говорит это в доме, и посмотреть, не все ли смеются над ним. «Это большое дело, г-н Спикер; они не могут это сделать с вашим книжным обучением, вашими шарами, вашими центрами, вашими первичными величинами и вашими туманностями, вещами, которые я исповедую, которые заставили бы трезвого человека бежать безумно, чтобы услышать их; в то время как мы, которые должны рассматривать честь нашей страны и что она идет сейчас или никогда на нашей руке, будь она смехотворна всему миру, отправится в девять отверстий или заманивает мадам за наш бизнес, как ваш немой венецианский , которого тот самый сэр Политик, ваш житель, который никогда не видел, чтобы он делал что-либо, кроме как лица, намекнул бы вам, на таком расстоянии, чтобы иметь единственное умение государства. Если вы, как я и делал, приложили все усилия, чтобы посмотреть немного ближе, вы обнаружите, что эти же самые чудесные вещи должны быть не чем иным, как просто естественными фипперами или каприччио, как они называют их по-итальянски, даже самого низкого, из этой нации. Ибо, поместите дело, в котором вы путешествуете в Италии, спросите своего контадино, то есть следующего собеседника, какого-то вопроса, и в настоящее время он дает вам ответ с одобрительным одобрением; или встряхнуть головой, что является негативной коробкой; или пожимать плечами плечом, который является босоло ди non sinceri. Хорошо! Вы будете восхищаться Сандисом за то, что он сказал вам, что грота-диная тропа - это чудо: и я буду смеяться за вас, чтобы убедиться, что это не что иное, как такое влажное (продолжающееся по соседству с некоторыми серными минами), как при случайном нагревании иногда происходит в наших угольных шахтах. Но неблагодарность не должна препятствовать честному человеку делать добро. Нет, я говорю, такое родственное языку поколение под небом, как ваш итальянец, что вы не должны удивляться, если он делает знаки. Но у наших людей должно быть что-то в суточные; мы должны всегда и не сообщать им свои мысли; или если мы будем на нем, когда мы поднимем налоги, как эти джентльмены пальцем и большим пальцем, они будут клясться, что мы - ружья. Пойдем, я знаю, что я слышал, как они говорили, когда у некоторых людей были деньги, которые были достаточно тяжелыми для этого; и понимаете ли вы, что они будут более довольны, когда им скажут, что в такие моменты вы находитесь в масонстве или табурете? что вы не должны удивляться, если он делает знаки. Но у наших людей должно быть что-то в суточные; мы должны всегда и не сообщать им свои мысли; или если мы будем на нем, когда мы поднимем налоги, как эти джентльмены пальцем и большим пальцем, они будут клясться, что мы - ружья. Пойдем, я знаю, что я слышал, как они говорили, когда у некоторых людей были деньги, которые были достаточно тяжелыми для этого; и понимаете ли вы, что они будут более довольны, когда им скажут, что в такие моменты вы находитесь в масонстве или табурете? что вы не должны удивляться, если он делает знаки. Но у наших людей должно быть что-то в суточные; мы должны всегда и не сообщать им свои мысли; или если мы будем на нем, когда мы поднимем налоги, как эти джентльмены пальцем и большим пальцем, они будут клясться, что мы - ружья. Пойдем, я знаю, что я слышал, как они говорили, когда у некоторых людей были деньги, которые были достаточно тяжелыми для этого; и понимаете ли вы, что они будут более довольны, когда им скажут, что в такие моменты вы находитесь в масонстве или табурете? Пойдем, я знаю, что я слышал, как они говорили, когда у некоторых людей были деньги, которые были достаточно тяжелыми для этого; и понимаете ли вы, что они будут более довольны, когда им скажут, что в такие моменты вы находитесь в масонстве или табурете? Пойдем, я знаю, что я слышал, как они говорили, когда у некоторых людей были деньги, которые были достаточно тяжелыми для этого; и понимаете ли вы, что они будут более довольны, когда им скажут, что в такие моменты вы находитесь в масонстве или табурете? «Я не говорю сам за себя; потому что, хотя я всегда буду признавать, что я получил больше на один год в доме, чем на мои трехлетние путешествия, это было не так. Но я ненавижу, что тот самый Шпион, за то, что он притворялся, что играл на бильярде с самым безмятежным Содружеством Венеции, должен здесь нас дурачить, когда я знаю, что он, должно быть, имел свой интеллект из кукурузы на Риальто; потому что благородного венецианца повесят, если он будет держать такую ​​компанию. И все же, если я не думаю, что он заставлял вас всех мешать, никогда не доверяйте мне, мой лорд Архон иногда бывает в таких странных восторгах. Хорошо, милорд, позволь мне быть услышанным, а также твоим яблочным сквайром. У Венеции есть свежая кровь на щеках, я должен признаться, но она всего лишь старушка. N или он выбрал свой кабинет; они посылают вам ни одно из ее квитанций, я могу заверить вас; он купил их для Хулио в Сан-Марко в горах. Насколько мне известно, у нее нет другой умывальницы, за то же завистливое лицо ее, но ее болота, немного лучше душистые, сохраняя ваше присутствие, чем горшок. Мои господа, я знаю, что я говорю, но вы никогда не покончили с этим, что ни великий турок, ни кто-либо из этих маленьких турок, которых ее соседи, не смогли испортить ей! Почему вы можете также удивляться тому, что ласки не сосут яйца в гнездах лебедей. Вы думаете, что он лежал в преданности ее бусинам; которые вы так много нападали на папирус, теперь окончательно разрешены, освятит М. Парсона и будет брошен каждым из его собраний, в то время как те же самые причудливые разумы, которые ваши геодезисты (вы разбиваете мне сердце), дайте свою очередь вашему мобильному! И поэтому я думаю, что они будут; (потому что вы обнаружите, что деньги являются мобильными приматами), и они превратят вас таким образом из примерно 300 000 или 400 000 фунтов стерлингов: прекрасная сумма для урн и шаров, для ящиков и таблеток, которые эти же клятвенники должны управлять приходами ; и за какое заболевание я восхищаюсь! Или как это работает? Выходит констебль, надзиратель и церковник! Г-н Спикер, я поражен! симпатичная сумма для урн и шаров, для ящиков и таблеток, которые эти же хулиганы должны администрировать приходам; и за какое заболевание я восхищаюсь! Или как это работает? Выходит констебль, надзиратель и церковник! Г-н Спикер, я поражен! симпатичная сумма для урн и шаров, для ящиков и таблеток, которые эти же хулиганы должны администрировать приходам; и за какое заболевание я восхищаюсь! Или как это работает? Выходит констебль, надзиратель и церковник! Г-н Спикер, я поражен! Никогда не было гуся, застрявшего с салом, как речь моего лорда Эпимона со смехом, у Архона было много шума, чтобы выздороветь так, чтобы он мог вернуть эти благодарности: «Всю жизнь, мои господа, вы никогда не развлекались с такой изобретательностью, мой лорд Эпимон, сразу же исправив все ошибки путешественников. Ибо, во-первых, в то время как они являются отвратительными лжецами, он не сказал вам (за исключением того, что какое-то злонамеренное тело исказило его в отношении бедного Шпиона), один слог лжи. И, во-вторых, в то время как они никогда не перестают отдавать верх всем своим дискурсам иностранным народам, все еще толкая их в питомник, он имеет честь для своей страны, которая не будет растворяться в Цефалонии, и не будет испорчена фигами и дынями , что я могу заверить вас, это обычное обязательство; и поэтому держите его предметом общественного беспокойства, что мы ни в коем случае не должны успокаивать чувства моего господина, и между нами нет такого великого дела, на мой взгляд, можно легко примирить, потому что, хотя то, что мой господин получил, сидя в доме, я твердо верю, как он может утверждать, был справедливо, но я не думаю и не думаю, что после рассмотрения он пообещает для других геймеров, особенно когда они были у него настолько высокими, поскольку он намекает не только на то, чтобы быть в использовании, но и быть достаточно, чтобы снова прийти. Поэтому скажите мне, пусть они бросают с ящиками, потому что, если мы не окажемся ниже политики обычного, нет такого бара для изготовки, известно его светлости, что наша игра больше всего в броске, и что каждая броска наши кости в наших сильных сторонах, и он не будет отрицать, что пристрастность в избирательном праве прямо изнашивается. хотя то, что мой господин получил, сидя в доме, я твердо верю, как он может утверждать, был справедливо, но я не думаю и не думаю, что после рассмотрения он пообещает другим игрокам, особенно когда они были в он так высоко, как он намекает не только на то, чтобы быть в использовании, но и быть достаточно, чтобы прийти снова. Поэтому скажите мне, пусть они бросают с ящиками, потому что, если мы не окажемся ниже политики обычного, нет такого бара для изготовки, известно его светлости, что наша игра больше всего в броске, и что каждая броска наши кости в наших сильных сторонах, и он не будет отрицать, что пристрастность в избирательном праве прямо изнашивается. хотя то, что мой господин получил, сидя в доме, я твердо верю, как он может утверждать, был справедливо, но я не думаю и не думаю, что после рассмотрения он пообещает другим игрокам, особенно когда они были в он так высоко, как он намекает не только на то, чтобы быть в использовании, но и быть достаточно, чтобы прийти снова. Поэтому скажите мне, пусть они бросают с ящиками, потому что, если мы не окажемся ниже политики обычного, нет такого бара для изготовки, известно его светлости, что наша игра больше всего в броске, и что каждая броска наши кости в наших сильных сторонах, и он не будет отрицать, что пристрастность в избирательном праве прямо изнашивается. что, по его мнению, он пообещает другим игрокам, особенно когда они были у него такими высокими, поскольку он намекает не только на то, чтобы быть в использовании, но и на то, чтобы снова появиться. Поэтому скажите мне, пусть они бросают с ящиками, потому что, если мы не окажемся ниже политики обычного, нет такого бара для изготовки, известно его светлости, что наша игра больше всего в броске, и что каждая броска наши кости в наших сильных сторонах, и он не будет отрицать, что пристрастность в избирательном праве прямо изнашивается. что, по его мнению, он пообещает другим игрокам, особенно когда они были у него такими высокими, поскольку он намекает не только на то, чтобы быть в использовании, но и на то, чтобы снова появиться. Поэтому скажите мне, пусть они бросают с ящиками, потому что, если мы не окажемся ниже политики обычного, нет такого бара для изготовки, известно его светлости, что наша игра больше всего в броске, и что каждая броска наши кости в наших сильных сторонах, и он не будет отрицать, что пристрастность в избирательном праве прямо изнашивается. «Если венецианские ящики будут самыми суверенными из всех средств защиты от этого же зубчатого кольца, разве не странно, что их следует бросить первым в огонь справедливым игроком? Люди, естественно, подвержены всяким страстям; некоторые из вас, которые не способны противостоять лбу врага, а другие, которые ничего не делают из этого, меньше доказывают против друга. Так что, если ваше избирательное право будет безболезненным, я осмелюсь сказать, что у вас не будет ни одного честного листка за двадцать. Но какова бы ни была судьба человека, он не знает, кого благодарить, и кого бросить вызов. Поэтому (чтобы мой господин мог иметь милосердное мнение о выборе любви, которое, как я признаю, имеет, прежде всего, другие красавицы, для несравненной Венеции), таким образом, избирательное право не менее, чем демонстрация того, что он является самым чистым, а чистота избирательного права в народном правительстве - это здоровье, если не его жизнь, видя, что душа иначе не ввергнут в суверенную власть, а не избирательным правом народа. Поэтому неудивительно, если Постелл полагает, что это использование мяча является тем же самым, что использование этого боба в Афинах, или что другие, по тексту, касающемуся Эльдада и Медада, получают его из Содружества Израиля. Есть еще одно, хотя и не столь существенное для нас, что мой господин извинит меня, если я не буду уступать, то есть, что Венеция живет только по ее положению. Это правда, что человек во время войны может быть более безопасным от своих врагов, находясь в цитадели, но не от своих болезней; поэтому первая причина, если он живет долго, - это его хорошая конституция, без которой его цитадель была малозначительной, и с Венецией это не иначе ». С этой речью Архон я завершаю доказательство аграрного и избирательного бюллетеня, являясь фундаментальными законами этого содружества, и прихожу теперь от центра к окружностям или сферам, из которых некоторые уже были показаны; как приходы ежегодно вливаются в сотни, сотни в племена и племена в галактики; годовая плеяда каждого племени, состоящая из двух рыцарей и семи депутатов, из которых рыцари составляют Сенат; депутаты, прерогативное племя, обычно называемое народом; и Сенат и народ составляют суверенную власть или парламент Океаны. Чтобы показать, что такое парламент, я должен сначала открыть Сенат, а затем прерогативное племя. Для начала сената, из которого (как человек по-разному представлен ящиком для картин и анатомом), я сначала открою лицо или аспект, а затем части с их использованием. Каждое утро в понедельник летом в семь, а зимой в восемь начинается великий колокол в часовне в Пантеоне и продолжает звонить в течение часа; в это время судьи Сената, присутствовавшие в соответствии с их качеством, с соответствующим количеством голосов, привратников и посланников, а также имели знамя своих магистров, которые носили перед собой, как меч перед стратегом, булава перед оратор, булава с печатью перед комиссарами канцелярии, как и кошелек перед комиссарами казны, и серебряную палочку, как и те, которые используются в университетах, перед каждой из цензоров, являясь канцлерами того же самого. Эти, с рыцарями, во всех 300, собираются в доме или зале Сената. Дом или зал Сената, находящийся в Пантеоне или дворце правосудия, представляет собой комнату, состоящую из квадрата и половины. В середине нижнего конца находится дверь, в верхнем конце висит богатое государство, освещающее большую часть большого трона или полупериод двух ступеней; первый взлетел на два шага от пола, а второй о середине поднялся на два шага выше. На этом стенде стоят два стула, в правой - сидит стратег, в другом - оратор, украшенный алыми одеждами, после моды, которую использовали герцоги в аристократии. На правом конце верхней ступени расположите три стула, в которых размещены три комиссара печати; и на другом конце сидят три комиссара казначейства, каждый в халате или привычке, как у графов. Из этих магистратов этот верхний этап состоит из знака. На обоих концах нижнего этажа стоит маленький стол, на который секретари Сената устанавливаются с их зашнурованными рукавами по привычке гражданских адвокатов. К четырем шагам, на которых восходят две стадии престола, ответьте на четыре длинных скамьи, которые последовательно выводятся с каждой из ступеней, продолжают свою соответствующую высоту и расширяются боковыми стенами к нижнему концу дома, каждая скамья разделяется цифрами в тридцать семь частей или мест. На верхних скамьях сидят цензоры в халатах баронов; первый в середине правой стойки, а второй прямо напротив него с другой стороны. На остальных скамейках сидят рыцари, которые, если их призовут к урнам, распределяются по фигурам, приходят в равных досье, либо на первом месте, которое состоит из двух верхних скамей с обеих сторон; или вторым сиденьем, состоящим из двух нижних скамеек с обеих сторон, начиная также с верхнего или нижнего конца того же самого, в соответствии с партией, в которой они называются; для чего конец скамьи открыт, и поднялся с обоих концов с легкой лестницей и большими проходами. который состоит из двух верхних скамей с обеих сторон; или вторым сиденьем, состоящим из двух нижних скамеек с обеих сторон, начиная также с верхнего или нижнего конца того же самого, в соответствии с партией, в которой они называются; для чего конец скамьи открыт, и поднялся с обоих концов с легкой лестницей и большими проходами. который состоит из двух верхних скамей с обеих сторон; или вторым сиденьем, состоящим из двух нижних скамеек с обеих сторон, начиная также с верхнего или нижнего конца того же самого, в соответствии с партией, в которой они называются; для чего конец скамьи открыт, и поднялся с обоих концов с легкой лестницей и большими проходами. Остальная часть бюллетеня соответствует таковой племени; цензоры дома, сидящего на боковой урне, и самый молодой судья знака посредине, урны, помещенные перед троном, и подготовленные по числу магистратов, которые в то время были выбраны по уже установленным правилам к цензорам племен. Но до того, как скамейки рыцарей с каждой стороны стоят короче, а на верхнем конце сидят два трибуна лошади. На верхнем конце другого два трибуна ноги на руках, остальные скамейки были покрыты судьями земли в их одежде. Но у этих магистратов нет ни избирательного права, ни трибунов, хотя они получают свое присутствие в Сенате от римлян и судей, хотя они получают их от древнего Сената Океаны. Каждый понедельник эта сборка, конечно, сидит; в других случаях, если есть повод, любой судья дома, отдавая приказ на звонок, или его ликтор или знаменосец, называет сенат. И каждый судья или рыцарь во время его сессии имеет титул, место и честь герцога, графа, барона или рыцаря соответственно. И каждый, кто получил одну и ту же магистратуру на своей третьей сессии, имеет свое место и титул в течение срока о его жизни, которая является всей честью, присуждаемой этим содружеством, за исключением мастера церемоний, мастера лошади и царя глашатаев, которые являются рыцарями по их местам. И таким образом у вас есть лицо Сената, в которой отсутствует какая-либо особенность, которая не является римской или венецианской; ни рога полумесяца не простираются, в отличие от синедриона, по обе стороны принца и отца этого сената. Но по красоте, в которой каждый человек имеет свою фантазию, мы иначе не будем философствовать, чем помнить, что в одежде судьи есть нечто большее, чем порядочность, которая не была бы хорошо спасена от скамейки; и что самый серьезный судья, которому вы можете совершить меч правосудия, найдет быстроту в отрогах чести, которые, если они не будут положены к добродетели, будут зависеть от того, что может разгромить содружество. и отца этого Сената. Но по красоте, в которой каждый человек имеет свою фантазию, мы иначе не будем философствовать, чем помнить, что в одежде судьи есть нечто большее, чем порядочность, которая не была бы хорошо спасена от скамейки; и что самый серьезный судья, которому вы можете совершить меч правосудия, найдет быстроту в отрогах чести, которые, если они не будут положены к добродетели, будут зависеть от того, что может разгромить содружество. и отца этого Сената. Но по красоте, в которой каждый человек имеет свою фантазию, мы иначе не будем философствовать, чем помнить, что в одежде судьи есть нечто большее, чем порядочность, которая не была бы хорошо спасена от скамейки; и что самый серьезный судья, которому вы можете совершить меч правосудия, найдет быстроту в отрогах чести, которые, если они не будут положены к добродетели, будут зависеть от того, что может разгромить содружество. Приходить от лица Сената до конституции и использования частей: она содержится в особых порядках. И приказы, свойственные Сенату, являются либо избранием, либо обучением. Выборы в Сенате состоят из трех сортов: годовых, двухгодичных и внеочередных. Ежегодные выборы проводятся по графику, названному тропиком; и тропик состоит из двух частей: той, которая состоит из магистратов, а другая - советов, которые будут ежегодно избираться. График или тропник магистратов заключаются в следующем: Пятнадцатый порядок, требующий: «Чтобы каждый понедельник, следующий за последним марта, рыцари годовых галактик, занимающих свои места в Сенате, называются третьим регионом того же самого; и что дом, уволивший первый регион и получивший третью, приступает к избранию магистратов, содержащихся в первой части тропика, по следующему графику: Властелин стратегии, Оратор-лорд, первый цензор, Вторая цензура, Ежегодные магистраты, Третий уполномоченный печати, Третий комиссар Казначейства, Триеннальные магистраты. «Годовые магистраты (при условии, что никто не может превышать одну из этих почестей в течение одного сеанса) могут быть избраны из любого региона. Но трехгодичные магистраты не могут быть избраны ни в каком другом, кроме третьего региона, чтобы срок их сессии не закончился до их чести; и (будучи незаконным для того, чтобы человек мог получить магистратуру дольше, чем он есть, квалифицированный избранием людей), вызывают долю в ротации этого содружества. «Стратег - первый президент Сената и генерал армии, если ему приказано идти; в этом случае будет второй стратег, избранный первым президентом сената и генералом второй армии, и если это также будет приказано идти, будет выбран третий стратегический шилл и т. д., пока содружество посылает войска. «Оратор-лорд - второй и более своеобразный президент Сената, которому он обязан держать дом на приказах. «Цензоры, из которых первый, вследствие его избрания, являются канцлером Университета Клио, а второй из них - Каллиопой, являются президентами Совета по делам религии и магистратов, которым он принадлежит, чтобы сохранить дом до порядок голосования. Они также являются инквизиторами в пути и средства получения магистратуры и имеют право наказывать косвенное разбирательство в том же самом, удаляя рыцаря или магистрата из дома под апелляцию в Сенат. «Комиссары печати, состоящие из трех человек, третье из которых ежегодно выбирается из третьего региона, являются судьями в канцелярии. «Комиссары Казначейства, являющиеся тремя, третье из которых ежегодно выбирается из третьего региона, являются судьями в казначействе, и каждый судья этого графика имеет право предложить Сенату. «Но стратеги с шестью комиссарами - это знамя этого содружества, имеющее право на сессию и избирательное право в каждом совете Сената, и власть либо совместно, либо по отдельности предлагать всем или любым из них». У меня мало что в этом порядке, чтобы наблюдать и доказывать, но стратегий - это та же честь как по имени, так и по происхождению, которое, среди прочего, было принесено Филопами и Арату в Содружестве ахейцев; например, использовались также с AEtolians. Оратор, называемый иначе говорящим, с небольшим изменением имеет то же самое, что и раньше, в этой стране. Этих двух, если угодно, можно сравнить с консулами в Риме или с суффиксами в Карфагене, потому что их магистратура мало чем отличается. Цензоры получают свою силу отстранения сенатора от власти Рима, правительства избирательного бюллетеня от голосования в Венеции, а также за то, что они совершили амбициозную или агитацию для магистратуры. Знаменитая, с полным правом и использованием этой магистратуры, которая будет в дальнейшем более подробно объяснена, почти чисто венецианская. Вторая часть тропика - Шестнадцатый приказ «Утверждение конституции четырех советов; т. е. Государственный совет, Совет войны, Совет религии и Совет торговли, в своих революциях оказываются совместимыми с революцией в Сенате. Как: во-первых, ежегодные выборы пяти рыцарей из первого региона Сената в Государственный совет, состоящий из пятнадцати рыцарей, по пять в каждом регионе. Во-вторых, путем ежегодных выборов трех рыцарей из третьего региона Государственного совета, которые должны быть предложены проректорами и избираться этим советом в военный совет, состоящий из девяти рыцарей, по три в каждом регионе, а не исключенные этими выборами из остальных членов также Государственного совета. Четыре трибуны народа имеют право на сессию и избирательное право в военном совете. В-третьих, ежегодные выборы четырех рыцарей из третьего региона Сената в Совет религии, состоящий из двенадцати рыцарей, по четыре в каждом регионе; Цензоры этого совета являются президентами. В-четвертых, путем ежегодных выборов четырех рыцарей из третьего региона Сената в Совет торговли, состоящего из двенадцати рыцарей, по четыре в каждом регионе. И каждый регион, в каждом из этих образованных таким образом советов, еженедельно и взаимозаменяемо избирает одного проректора, магистратура которого будет продолжаться в течение одной недели; и он не будет переизбран в одно и то же время, пока каждый рыцарь этого региона в том же совете не будет иметь одну и ту же магистратуру. Этот порядок не имеет никакого отношения к раме и повороту советов, и все же не относится к нему; ибо в движении есть жизнь, и движение содружества никогда не будет текущим, если оно не будет круговым. Люди, которые, подобно моему лорду Эпимону, не выдерживают сходства такого правительства с сферами и сферами, падают на физическое и очищение, делают не более, чем это необходимо; потому что, если он не будет вращаться как в отношении людей, так и вещей, он будет очень болен. Жители Рима, как люди, если они не были захвачены колесом магистратуры, опрокинули колесницу сената. А те из Лакедемон, что касается вещей, не были такими спокойными, когда Сенат разгромил свой бизнес, посягая на результат, если по заведению эфов они не вернули его снова. Так что, если вы не разрешаете не содружество ее ротации, в которой заключается ее равенство, вы сводите ее к партии, а затем необходимо, чтобы вы были врачами, или, скорее, кузнецами; потому что у вас будут сильные пациенты, и такие, которые должны быть остановлены и брошены, или вам самим понадобится костная сетка. Поэтому советы этого содружества, как в отношении их выборов, так и, как будет показано, об их делах, единообразны с Сенатом в их революциях; а не как завихрение, чтобы проглотить, но кусать, и с помощью винтов их вращения удерживать и поворачивать бизнес (как порок кузнеца) к руке рабочего. Без двигателей, природа которых сената невозможна, тем более для людей, чтобы быть совершенным искусством в политическом качестве. Но я не буду больше удерживать тебя - Семнадцатый порядок: «Направление двухгодичных выборов или конституция шара посланника в обычном порядке, состоящего из четырех резиденций, революция которых совершается за восемь лет и сохраняется путем избрания одного посла через два года путем голосования сената восстановить его в Суд Франции и проживать там на срок два года; и срок в два года истек, чтобы отстранить оттуда в Суд Испании, чтобы он продолжался в течение двух лет, а оттуда уехать в Венецианское государство и после двухлетнего пребывания в этом городе заключить с его резиденцией в Константинополе в течение аналогичного периода времени, и поэтому вернуться. Рыцарь Сената или депутат прерогативы не может быть избран послом в обычном, потому что избранный рыцарь или депутат должен либо потерять свою сессию, что может вызвать неравномерность движения этого содружества, либо накапливать магистратуру, которая согласуется не с равенством. И никто не может быть избран в эту должность, которая превышает пять-тридцать лет, чтобы содружество не потеряло обвинения в его образовании, лишившись возвращения его плода или наслаждаясь им недолго дефекты природы ». Этот порядок является перспективой Содружества, в соответствии с которым она предусматривает опасность; или трафик, посредством которого каждые два года она получает возвращение государственного деятеля, обогащенного восьмилетним опытом из премьер-министры переговоров в Европе. И так много для выборов в Сенате, которые являются обычными; такие как экстраординарные, Восемнадцатый приказ: «Назначать все выборы по тем временам, кроме случаев, когда речь идет о диктаторе, должна быть проведена путем тщательного изучения или такого рода выборов, когда совет становится пятым по счету избирателей. Например, если есть случай чрезвычайных обстоятельств, то предки Государственного совета или любые из них должны предлагать то же самое, до тех пор, пока один из конкурентов не будет избран этим советом; и совет, выбивший конкурента, должен вносить свое имя в Сенат, который обычно выбирает еще четырех конкурентов в той же магистратуре; и поставить их вместе с конкурентом совета на избирательный бюллетень дома, в котором он из пяти избранных считается избранным путем проверки Государственного совета. Вице-адмирал, полевой знак, или полевым офицером, избираются таким же образом путем изучения военного совета. Судья или сержант, проверяя комиссаров печати. Барон, или значительный офицер Казначейства, путем проверки комиссаров Казначейства: люди в магистратуре или вне его в равной степени способны избирать путем тщательного изучения; но судья или должностное лицо, избранное путем проверки на военную службу, если он не является ни рыцарем сената, ни заместителем прерогативы, должен иметь свой офис, подтвержденный прерогативой, поскольку ополчение в содружестве, где люди являются суверенными, не законно трогать injussu populi. Судья или сержант, проверяя комиссаров печати. Барон, или значительный офицер Казначейства, путем проверки комиссаров Казначейства: люди в магистратуре или вне его в равной степени способны избирать путем тщательного изучения; но судья или должностное лицо, избранное путем проверки на военную службу, если он не является ни рыцарем сената, ни заместителем прерогативы, должен иметь свой офис, подтвержденный прерогативой, поскольку ополчение в содружестве, где люди являются суверенными, не законно трогать injussu populi. Судья или сержант, проверяя комиссаров печати. Барон, или значительный офицер Казначейства, путем проверки комиссаров Казначейства: люди в магистратуре или вне его в равной степени способны избирать путем тщательного изучения; но судья или должностное лицо, избранное путем проверки на военную службу, если он не является ни рыцарем сената, ни заместителем прерогативы, должен иметь свой офис, подтвержденный прерогативой, поскольку ополчение в содружестве, где люди являются суверенными, не законно трогать injussu populi. в равной степени способны избираться путем проверки; но судья или должностное лицо, избранное путем проверки на военную службу, если он не является ни рыцарем сената, ни заместителем прерогативы, должен иметь свой офис, подтвержденный прерогативой, поскольку ополчение в содружестве, где люди являются суверенными, не законно трогать injussu populi. в равной степени способны избираться путем проверки; но судья или должностное лицо, избранное путем проверки на военную службу, если он не является ни рыцарем сената, ни заместителем прерогативы, должен иметь свой офис, подтвержденный прерогативой, поскольку ополчение в содружестве, где люди являются суверенными, не законно трогать injussu populi. Римлянам было так любопытно, что, хотя их консулы были избраны в собраниях созвездий, они не могли касаться милиции, кроме того, что они были подтверждены в приходских собраниях; для магистрата, не получающего его силы от народа, берет его у них, и отнять у них власть - это отнять свою свободу. Что касается выборов путем тщательного изучения, то он легко воспринимается как венецианский, не имея такого способа познания; которые по всей причине должны быть лучшими в каждом совете таких людей, которые больше всего подходят для своих поворотов, и все же удерживать их от предвзятости особой привязанности или интереса под этим предлогом; по той причине, почему великий Совет в Венеции редко выбирает не что иное, как имя, которое подлежит проверке, весьма вероятно, что они могут ... Эти выборы являются последними из тех, которые относятся к Сенату. Советы, выбранные по уже показанным приказам, остаются в том, что мы приходим к тем, которым они инструктируются, и приказы на обучение советам два: первое по делу, после чего они должны действовать, а второе - их продолжение. Вопрос о советах распределяется между ними, Девятнадцатый заказ «Распространение на каждый совет таких предприятий, которые должным образом относятся к их знанию, из которого они получают и определяют, а другие получают, готовят и вводят в дом: как, во-первых, «Государственный совет должен получать все адреса, разузнания и письма переговоров; давать аудиенции посланным послам и составлять инструкции для таких, которые должны быть отправлены этим содружеством; получать предложения от провинциальных советов и проводить разведку; рассмотреть все законы, которые будут приняты, изменены или отменены, а также на всех сборах людей или денег, войны или мира, лигах или ассоциациях, которые должны быть сделаны этим обществом, до тех пор, пока это будет способно к упорядоченной подготовке того же которые будут введены ими в Сенат; при условии, что все такие дела, которые в противном случае относятся к Государственному совету, на благо содружества должны носить большую тайну, управляться военным советом, с полномочиями принимать и отправлять агентов, шпионов, эмиссаров, интеллигентов, фриготов и управлять делами такого рода, если это необходимо без связи с Сенатом, до тех пор, пока это не будет без ущерба для бизнеса. Но они не имеют права участвовать в содружестве на войне без согласия сената и народа. Это также относится к этому совету, чтобы взять на себя управление флотом в качестве адмирала и всех складов, арсеналов, арсеналов и журналов, относящихся к этому содружеству. Они должны время от времени вести тщательный учет военных экспедиций, которые были представлены им как стратегический или общий, или один из полюсов в этом действии; или, по крайней мере, насколько опыт таких командиров может иметь тенденцию к улучшению военной дисциплины, которую они должны переваривать и вводить в Сенат; и если Сенат должен представить какую-либо статью, они увидят, что это будет наблюдаться в подмастерьях или воспитании молодежи. И в то время как военный совет является дозорным или разведчиком этого содружества, если какое-либо лицо или лица начнут дебаты в любое популярное собрание того же самого или иным образом изменит нынешнее правительство или ударит в его корень, они должны постигать или заставлять их быть арестованными, арестованными, заключенными в тюрьму и подвергнуты аресту, аресту, оправданию или осуждению и повлечь за собой казнь любого такого лица или лиц по их надлежащей власти и полномочиям и без апелляции. и если Сенат должен представить какую-либо статью, они увидят, что это будет наблюдаться в подмастерьях или воспитании молодежи. И в то время как военный совет является дозорным или разведчиком этого содружества, если какое-либо лицо или лица начнут дебаты в любое популярное собрание того же самого или иным образом изменит нынешнее правительство или ударит в его корень, они должны постигать или заставлять их быть арестованными, арестованными, заключенными в тюрьму и подвергнуты аресту, аресту, оправданию или осуждению и повлечь за собой казнь любого такого лица или лиц по их надлежащей власти и полномочиям и без апелляции. и если Сенат должен представить какую-либо статью, они увидят, что это будет наблюдаться в подмастерьях или воспитании молодежи. И в то время как военный совет является дозорным или разведчиком этого содружества, если какое-либо лицо или лица начнут дебаты в любое популярное собрание того же самого или иным образом изменит нынешнее правительство или ударит в его корень, они должны постигать или заставлять их быть арестованными, арестованными, заключенными в тюрьму и подвергнуты аресту, аресту, оправданию или осуждению и повлечь за собой казнь любого такого лица или лиц по их надлежащей власти и полномочиям и без апелляции. «Совет религии, поскольку арбитр этого содружества в случаях совести, более специфически относящийся к религии, христианской благотворительности и благочестивой жизни, должен заботиться о национальной религии и о защите свободы совести с пониманием всех причин, связанных с любым из них. И, прежде всего, в отношении национальной религии: они должны вызывать все места или предпочтения лучшего дохода в любом из университетов, которые могут быть предоставлены никому, кроме таких самых ученых и благочестивых людей, которые посвятили себя изучению богословия. Они также должны проявлять особую осторожность в том, что благодаря таким дополнениям, которые будут или будут впоследствии назначены Сенатом, каждый бенефициарий в этой стране будет улучшен, по крайней мере, до стоимости 100 фунтов стерлингов в год. И до конца, что вообще не будет интереса, в результате чего божества или учителя национальной религии могут быть испорчены или коррумпированы, они не будут иметь другого вида работы или предпочтения в этом содружестве. И в то время как справочник для управления национальной религией должен быть подготовлен этим советом, они должны в этом и других дебатах такого рода действовать следующим образом: вопрос, возникающий в вопросе религии, ставится и заявляется советом в которые пишут цензоры, посылают их бисером (будучи избранными для участия в них) каждый в университет, в котором он является канцлером, а вице-канцлер того же получая письмо, будет созывать созыв всех божеств этого университета старше сорока лет. И университеты, предлагаемые таким образом, не должны иметь никакого разума или переписки друг с другом, пока их дебаты не будут прекращены, и они вернули свои ответы в Совет религии двумя или тремя своими членами, чтобы они могли очистить свой смысл, если возникнут какие-либо сомнения, к совету, который сделал, они вернутся, и совет, получив такую ​​информацию, будет действовать в соответствии со своими собственными суждениями, при подготовке всего Сенат: так что интерес ученого устраняется, может быть правильное применение разума к Писанию, которое является основой национальной религии. «Во-вторых, этот совет, в отношении защиты свободы совести, не будет иметь принудительную власть в отношении религии, которая будет осуществляться в этой нации; преподаватели естественной религии не являются такими, как добровольно берут на себя это призвание, а их аудиторы или слушатели не являются чем-то иным, кроме добровольного. Также никакое собравшееся собрание не должно подвергаться преследованию или прервать их способ поклонения (не являясь ни еврейским, ни идолопоклонническим), но бдительно и энергично защищаться и защищаться в наслаждении, практике и профессии того же самого. И если там будут присутствовать офицеры или аудиторы, назначенные какой-либо такой конгрегацией для введения причин в Совет религии, все такие причины, введенные таким образом, должны быть получены, услышаны и определены тем же, «В-третьих, каждое ходатайство, адресованное Сенату, за исключением племени, должно быть получено, рассмотрено и обсуждено этим советом; и только тогда, когда они, после того, как такое рассмотрение и обсуждение будут, будут считаться пригодными, могут быть внесены в Сенат. «Совет торговли, являющийся венским портом этой нации, в дальнейшем получит инструкции более широко. В настоящее время их опыт, достигающий правильного понимания тех профессий и тайн, которые питают вены этого содружества, и истинное различие их от тех, кто сосать или изгоняет их, они должны ознакомить сенат с удобствами и неудобствами , до конца, что поощрение может быть применено к такому, и исправить к другому. «Академия провокаторов, будучи приветливым содружеством, собирается каждый день к вечеру в справедливой комнате, имея определенные отводные комнаты; и всевозможные компании, которые будут ремонтировать их для разговора или беседы, так что это касается вопросов правительства, новостей или разведки, или предлагать что-либо советам, свободно и приветливо приниматься во внешней камере и слышать в способ ведения гражданского разговора, который должен управляться без какого-либо другого благоговения или церемонии, чем это обычно бывает, до конца, что каждый человек может быть свободен, и что то, что предлагается одним, может быть аргументировано или обсуждено остальными, за исключением дело должно быть тайным; в этом случае провокаторы или некоторые из них, воспринимает аудиторию желаний в одну из комнат для снятия. И провокаторы должны уделить внимание, чтобы эта академия была настолько управляемой, украшенной и сохранившейся, как может быть наиболее привлекательной для мужчин частей и добрых привязанностей к содружеству, за превосходство разговора. «Кроме того, если какой-либо человек, не будучи в состоянии или не желает прийти лично, имеет какой-либо совет дать то, что он судит, может быть на благо содружества, он может написать свое мнение Академии Академии, в письме, подписанном или не подписано, какое письмо должно быть оставлено привратником Академии. Ни одно лицо, доставляющее такое письмо, не может быть изъято, подвергнуто насилию или задержано, хотя оно должно стать клеветой. Но письма, доставленные таким образом, должны быть представлены для провокаторов; и в случае, если их так много, что они не могут быть хорошо изучены самими провокаторами, они будут распространять их, как им хочется, чтобы их читали джентльмены Академии, которые, находя что-либо в них материальным, найдут предмет дискурса; или если они происходят в бизнесе, который требует конфиденциальности, верните его запиской на прореста. И провокации со стороны присутствующих секретарей должны вызывать такие примечания из дискурсов или писем, которые должны быть приняты, как им заблагорассудится, до конца, что они могут предложить, по случаю служения, то, что любые двое из них будут считать подходящими из своих заметок, принятых таким образом их соответствующие советы; чтобы не только ухо содружества было открыто для всех, но что люди такого образования, находящиеся накануне, она может после выборов или когда-либо всегда быть в курсе ее выбора подходящих людей. что любые двое из них подумают, что они уместны из их заметок, принятых в их соответствующие советы; чтобы не только ухо содружества было открыто для всех, но что люди такого образования, находящиеся накануне, она может после выборов или когда-либо всегда быть в курсе ее выбора подходящих людей. что любые двое из них подумают, что они уместны из их заметок, принятых в их соответствующие советы; чтобы не только ухо содружества было открыто для всех, но что люди такого образования, находящиеся накануне, она может после выборов или когда-либо всегда быть в курсе ее выбора подходящих людей. «Каждый совет, украшенный государством для знака, должен присутствовать на двух секретарях, двух привратниках и двух посланниках в обычном порядке и иметь право командовать больше в случае чрезвычайных ситуаций, по мере необходимости. И Академия будет присутствовать с двумя секретарями, двумя посланниками и двумя привратниками; это с другими советами, обеспечиваемыми их дополнительными удобствами по поручению государства. «Но в то время как это случается соболезнованиями, при чрезвычайных ситуациях, требующих чрезвычайной скорости или секретности, либо посредством их естественных задержек, либо неестественной спешки, чтобы нести равную опасность, удерживая медленные темпы своих приказов, они не успевают защитить себя от внезапный удар; или разбивая их на большую скорость, они, но спешат к их собственному разрушению; если Сенат в любой момент сделает выборы девяти рыцарей - экстраординарных, которые будут добавлены в военный совет, в качестве промежуточной точки на три месяца, военный совет с добавленной дункой - на срок тот же Диктатор Океаны, обладающий полномочиями взыскивать мужчин и деньги, вести войну и мир, а также принимать законы, который будет полезен на один год (если они не будут отменены сенатом и народом) и уже не будет времени, за исключением того, что они будут подтверждены сенатом и народом. И вся администрация содружества на срок указанных трех месяцев должна быть в Диктаторе, при условии, что Диктатор не имеет права делать что-либо, что имеет тенденцию не к его надлежащему концу и учреждению, а все к сохранению Содружества как это установлено, и для внезапной реституции того же естественного канала и общего курса правления. И все действия, приказы, указы или законы военного совета с созданной таким образом юнотой должны быть подписаны, за исключением того, что они подтверждаются сенатом и народом. И вся администрация содружества на срок указанных трех месяцев должна быть в Диктаторе, при условии, что Диктатор не имеет права делать что-либо, что имеет тенденцию не к его надлежащему концу и учреждению, а все к сохранению Содружества как это установлено, и для внезапной реституции того же естественного канала и общего курса правления. И все действия, приказы, указы или законы военного совета с созданной таким образом юнотой должны быть подписаны, за исключением того, что они подтверждаются сенатом и народом. И вся администрация содружества на срок указанных трех месяцев должна быть в Диктаторе, при условии, что Диктатор не имеет права делать что-либо, что имеет тенденцию не к его надлежащему концу и учреждению, а все к сохранению Содружества как это установлено, и для внезапной реституции того же естественного канала и общего курса правления. И все действия, приказы, указы или законы военного совета с созданной таким образом юнотой должны быть подписаны, при условии, что диктатор не имеет права делать что-либо, что не подходит к его надлежащему концу и институту, но все к сохранению содружества, как оно установлено, и к внезапному восстановлению того же естественного канала и общего курса правительство. И все действия, приказы, указы или законы военного совета с созданной таким образом юнотой должны быть подписаны, при условии, что диктатор не имеет права делать что-либо, что не подходит к его надлежащему концу и институту, но все к сохранению содружества, как оно установлено, и к внезапному восстановлению того же естественного канала и общего курса правительство. И все действия, приказы, указы или законы военного совета с созданной таким образом юнотой должны быть подписаны, «ДИКТАТОР ОКЕАНА». Этот порядок поручений советам (так как в этом отношении необходим) очень большой, я использовал свое лучшее умение, чтобы сокращать его таким образом, который мог бы показать не более того, чем это необходимо для понимания целого , хотя в отношении частей или дополнительных обязанностей советов я опустил много вещей, имеющих исключительное использование в содружестве. Но так рассуждали в совете Архон таким образом: «МОИ ЛОРДЫ, ЗАКОНОДАТЕЛИ: или его премудростью; такой сенат или совет, через неопределенность ветров, как волна моря. Иначе он не будет исправлять этот вопрос, вливаясь в сухие канавы или ссылаясь на предприятия, чтобы их лучше осматривали комитеты, чем продолжать с ним в меньшей степени; если он не откидывается назад с большим количеством грязи в нем. Ибо в случае, когда речь идет о периодическом комитете, о котором может пожелать любой желающий, и к которому никто не придет, но либо ради своего друга, либо его собственных интересов; это немного лучше, чем информация Сената, чем если бы это было передано сторонам. Поэтому афиняне были распределены на четыре племени, из которых равными числами они ежегодно выбирали 400 человек, названный Сенатом Боба, потому что избирательный бюллетень на их выборах был выполнен с использованием боба, разделил их на пятидесятые на восемь частей. И каждые пятьдесят, в свою очередь, в течение одной восьмой части года, был советом, который назывался Пританами. «Пританы в своем отдельном совете, принимающем всех желающих, и ухаживали за каждым человеком, который предлагал что-либо по отношению к содружеству, имели право обсуждать и готовить все предприятия, которые должны были быть внесены в Сенат. У ахейцев было десять избранных магистратов, называвших демиургов, составляющих совет, называемый синархией, который со стратегией подготовил весь бизнес, который был введен в их Сенат. Но и сенат афинян, и ахейцев задался вопросом, сказал ли им, что они должны были получить всех желающих и бесед, до конца, чтобы они могли отнести их потом к пританам или синархии, менее случайному комитету, подверженному улову, который может уловить заинтересованные стороны. И все же Венеция в этом, как и в большинстве ее приказов, превосходит их всех по конституции ее советов, как в колледже, так и в другом Диеци, или в Совете десяти. Курс колледжа точно описан в следующем порядке: и для Диеци он так мало отличается от того, что он наделил «Нашего диктатора», что мне не нужно его описывать. Но для диктаторской власти в целом и ее использования (потому что она, должно быть, требует сложного переваривания, такого как, по-прежнему пытаясь проявить древнее благоразумие, показать себя в питомнике мамы); это не меньше, чем нужно что-то сказать. И, во-первых, в содружестве, которое не создано или не совершено, эта власть будет очень частым, если не постоянным, использованием; поэтому об этом говорится в недвусмысленных словах правительства, в книге Судей, «что в те дни в Израиле не было царя». Не имеет переводчика, хотя для «нет царя» он должен был сказать «нет судьи», так сильно оскорбил вас; видя, что Диктатор (и таковой был Судья Израиля) или диктаторская власть, находящаяся в одном человеке, настолько мало отличается от монархии, которая следовала в том, что по той же причине в каком-либо содружестве не было другого эффекта: в Риме проявилась Силла и Цезарь, которые, чтобы сделать себя абсолютными или суверенными, не могли больше делать, чем продлевать свою магистратуру, поскольку диктаторская власть была признана божественной и поэтому непреодолимой. «что в те дни не было царя в Израиле». Не имеет переводчика, хотя для «нет царя» он должен был сказать «нет судьи», так сильно оскорбил вас; видя, что Диктатор (и таковой был Судья Израиля) или диктаторская власть, находящаяся в одном человеке, настолько мало отличается от монархии, которая следовала в том, что по той же причине в каком-либо содружестве не было другого эффекта: в Риме проявилась Силла и Цезарь, которые, чтобы сделать себя абсолютными или суверенными, не могли больше делать, чем продлевать свою магистратуру, поскольку диктаторская власть была признана божественной и поэтому непреодолимой. «что в те дни не было царя в Израиле». Не имеет переводчика, хотя для «нет царя» он должен был сказать «нет судьи», так сильно оскорбил вас; видя, что Диктатор (и таковой был Судья Израиля) или диктаторская власть, находящаяся в одном человеке, настолько мало отличается от монархии, которая следовала в том, что по той же причине в каком-либо содружестве не было другого эффекта: в Риме проявилась Силла и Цезарь, которые, чтобы сделать себя абсолютными или суверенными, не могли больше делать, чем продлевать свою магистратуру, поскольку диктаторская власть была признана божественной и поэтому непреодолимой. «Тем не менее, так оно и есть, что без этой власти, которая настолько опасна и подвержена введению монархии, содружество не может быть в безопасности от падения в подобное расторжение; если у вас нет подходящего для этого случая, и связанного вашим провидением от отката. Эксперименты в некоторых случаях должны не только иметь, но и быть обязательными для них тем, кому вы должны доверять, когда у вас нет досуга, чтобы стоять с ними для обеспечения безопасности; что будет в тысячу раз более опасным. И никогда не может быть содружества иначе, чем по порядку в дебатах, доведенном до этого совершенства; но эта необходимость должна иногда возникать в отношении ее естественной медлительности и открытости, а также внезапности нападений, которые могут быть нанесены ей, а также секретность, которая в некоторых случаях может быть абсолютно необходимой для ее дел. Откуда Макиавелл делает это положительно, что содружество, не обеспеченное таким убежищем, должно погибнуть; потому что ее курс либо сломан ударом в одном из этих случаев, либо сам по себе, в то время как он пугает ее из ее приказа. И действительно, содружество похоже на борзая, которая, когда-то выйдя на берег, никогда не станет беспристрастной, но станет ленивой; и когда дело доходит до того, что принято принимать меры более приближенно, чем его приказы, оно растворяется: для того, чтобы существо содружества составляло его приказы. Поэтому в этом списке вы столкнетесь с опасностью, если вы заранее не предусмотрели безопасность вашего курорта в подобных случаях: и не достаточно, чтобы ваш курорт был в безопасности, если это не будет столь же секретным и быстрым; потому что, если он будет медленным или открытым, ваши прежние неудобства не устраняются. «Теперь для нашей подражания в этой части нет ничего подобного опыту, как в Совете десяти в Венеции; польза от этого была бы слишком длинной, чтобы быть показана во всей части, и поэтому я возьму только образец из Янотти. В войне говорит, что он, который венецианцы с Флоренцией в Казентине, флорентийцы, обнаружил необходимость в своих делах, далеких от любых других склонностей в себе, чтобы спросить их мир, послал послов об этом в Венецию, где они были услышаны не раньше , чем сделка была заключена Советом Десяти: и все восхищались (видя, что это содружество стояло на высшем уровне), что должно быть причиной такой поспешности, совет по возвращению послов передал письма в Сенат, в результате чего оказалось, что турки недавно запустили грозный флот против своего государства, что, если бы оно было понято флорентийцами, было достаточно хорошо известно, что они не успокоились бы. Поэтому служба Десяти была высоко аплодирована сенатом и отмечена венецианцами. В результате может оказаться не только отчасти, какая польза от власти диктатора в этом правительстве, но что это предполагается по усмотрению этого Совета; в то время как в этом районе Океаны это иначе не навязывается, чем когда Сенат на выборах девяти рыцарей-внеочередных дает сразу комиссию и берет на себя безопасность в балансе, добавленном на военный совет, хотя ранее защитник трибунами людей, чем в Венеции, которые никогда не подвергались ревности; потому что, если молодое дворянство часто преподносилось на нем, это произошло не столько из-за опасения в нем, сколько из-за страха перед самим собой. Посему гравер, несомненно, проявил свою осторожность в законе, в соответствии с которым магистратура этих советников должна была продлиться до тех пор, пока не будут созданы их преемники, совет установлен ». В инструкциях советов по их показанию остается, что я показываю инструкции для способа их прохождения, Двадцатый приказ «Содержит метод дебатов, который будет наблюдаться магистратами и советами подряд, чтобы дать распоряжение Сената. «Судьи знамя, как советники этого содружества, должны принимать во внимание все вопросы государства или правительства; и, имея право предлагать в любом совете, может, любой один или несколько из них, предложить, какой бизнес он или они захотят в том совете, которому он наиболее правильно принадлежит. И что советы могут быть исполнены в их обязанности, указанные магистраты являются суперинтендантами и инспекторами того же самого, с правом предлагать Сенату. «Цензоры имеют равную власть с этими магистратами, но только в отношении Совета религии. «Любые два из трех провокаций в каждом совете могут предлагать и являются более своеобразными предложениями одного и того же совета; в конечном итоге, что не только инспекция и контроль бизнеса в целом, но и то, что каждая работа также будет посвящена своеобразной руке. «Любой один или несколько магистратов или любые два из предложенных им провокаций совету обсуждают предлагаемый бизнес, к которому они из третьего региона, которые желают, будут выступать первым в своем порядке; они второго, следующего; и они первого, последнего; и мнения тех, которые предлагали или говорили, как они считаются наиболее значительными советом, принимаются секретарем в письменной форме, и каждый из них подписывается с именем автора. «Мнения, подготовленные таким образом, любой судья знака, цензоры или любые два из этих советов этого совета могут собрать Сенат. «Сенат собирается, мнения (например, если их четыре) должны быть прочитаны в их порядке, то есть в соответствии с порядком или достоинством магистратов или советников, с помощью которых они были подписаны. И, прочитав, если какой-либо из советов, представляющих их, будет говорить, они, как лучше всего знакомы с бизнесом, будут иметь приоритет; и после них сенаторы будут говорить по своим регионам, начиная с третьего первого, и так продолжаться до тех, кто будет говорить; и когда мнения были достаточно обсуждены, они должны быть объединены в бюллетень после этого: «Четыре секретари, несущие в каждом из них одно из мнений в одной руке, с белым ящиком в другом, и каждый, следующий за другим, согласно порядку мнений, должен представить свою коробку, называя автора своего мнения каждый сенатор; и один секретарь или избирательный бюллетень с зеленой коробкой должен следовать за четырьмя белыми; и один секретарь или баллитон с красной рамкой должен следовать за зеленым; и каждый сенатор помещает один мяч в один из этих шести ящиков. Собеседование, которое собиралось и открывалось перед знаменем, если красная коробка или нечистота превысила половину избирательного права, все мнения будут изгнаны, поскольку основная часть дома не ясна в бизнесе. Если ни одно из четырех мнений не было выше половины избирательных прав, то, что было наименьшим, должно быть изгнано, а остальные три будут снова проголосовать. Если ни один из этих троих не был выше половины, то, что было бы наименьшим, должно быть изгнано, а два других будут голосовать снова. Если ни один из них не имеет более половины, то, которое имеет наименьшее количество, должно быть изгнано, а оставшееся мнение будет вновь проголосовано. И если оставшееся мнение не превышает половины, оно также должно быть изгнано. Но первое из мнений, которые утверждают более половины наполовину, является постановлением Сената. Мнения, которые все они изгоняют несерьезными, могут быть пересмотрены, если повод разрешит, советом и привезены снова. Если они будут изгнаны отрицанием, дело будет только советом; дом не одобряет, и есть конец: в случае необходимости и с задержкой, совет должен снова подумать о бизнесе и принести новые мнения; но в случае необходимости и не допуская задержки, Сенат, немедленно выбирая джунту, должен создать Диктатора. «И пусть Диктатор, как римская поговорка,« позаботится о том, чтобы содружество не получало никакого вреда ». Это в случае, если дебаты завершаются не в указе. Но если указ будет принят, то он либо находится в вопросе государства или правительства в соответствии с законом, принятым уже, и тогда он хорош, не идя дальше, или это в вопросе закона, который будет принят, отменен или изменен; и тогда указ Сената, особенно если он будет для войны или для сбора людей или денег, является недействительным, без результата содружества, которое находится в прерогативном племени или представителе народа. «Сенат, подготовивший указ, который будет предложен народу, назначит своих создателей; и никто другой не может предложить Сенату народу, кроме магистратов дома; т. е. трех комиссаров печати или любых двух из них; три казначейства или любые двое из них; или двух цензоров. «Сенат, назначив своих создателей, потребует от трибунов собрать людей в определенное время и место: и трибуны, или любые двое из них собрали народ соответственно, предлагающие предлагают предложение или постановление Сената по пунктам к людям. И то, что предлагается властью Сената и разрешено командованием народа, - это закон Океаны ». В этот приказ, неявно содержащий сумму, очень близкую к всей гражданской части содружества, мой лорд Архон говорил таким образом в совете: «МОИ ДОРОГИЕ ЛОРДЫ: «Есть поговорка, что мужчина должен нарезать пальто по его одежде. Когда я рассматриваю то, что Бог разрешил или предоставил нашей настоящей работе, я поражен. У вас будет популярное правительство; он взвесил его вам в нынешнем балансе, как я могу сказать, драхму; вам больше нечего делать, кроме как исправить это. Для надстроек такого правительства они нуждаются в хорошей аристократии: и у вас есть или были благородные или дворяне лучше всего изучены, и лучшие писатели, по крайней мере, рядом с Италией во всем мире; и не были ли они низшими, когда это проявлялось, в руководстве армиями. Но люди - основной орган содружества; покажите мне из сокровищницы снега (как в Иове) в зону горения люди, чье плечо так универсально и точно соответствует корселе. Тем не менее, было удобно хорошо снабжаться вспомогательными устройствами. В своей плодотворности есть Марпесия, неисчерпаемая из людей, и люди через ее бесплодие не только страдают от трудностей, но и на руках. Можно сказать, что Венеция, за исключением только того, что она не принимает в народе, является самой несравненной ситуацией содружества. Вы - Венеция, которая тоже принимает ваших людей и ваших помощников. Мои лорды, дети Израиля, были изготовителями кирпича, прежде чем они были строителями содружества; но наш кирпич сделан, наш миномет закален, кедры Ливана свертываются и возвышаются над нашими руками. Это была работа человека? Или это в человеке, чтобы противостоять этой работе? «Должен ли он, который утверждает с Всемогущим, наставлять его? Кто обличает Бога, дайте ему ответить. Для наших частей все так заложено, что, когда мы приходим к использованию, это уже близко; и если мы не сможем понять, что Бог и природа делают что-то напрасно, нам больше нечего делать, кроме как отправляться. Часть, которую мы достигли к нам в вышеупомянутых приказах, - это аристократия. Афины, как было показано, были явно потеряны из-за отсутствия хорошей аристократии. и если мы не сможем понять, что Бог и природа делают что-то напрасно, нам больше нечего делать, кроме как отправляться. Часть, которую мы достигли к нам в вышеупомянутых приказах, - это аристократия. Афины, как было показано, были явно потеряны из-за отсутствия хорошей аристократии. и если мы не сможем понять, что Бог и природа делают что-то напрасно, нам больше нечего делать, кроме как отправляться. Часть, которую мы достигли к нам в вышеупомянутых приказах, - это аристократия. Афины, как было показано, были явно потеряны из-за отсутствия хорошей аристократии. «Но достаточность аристократии явно проявляется в руке дворянства или дворянства; для этого политика может быть освоена без учебы или что люди могут иметь досуг для учебы, это тщетное воображение; и какие бы аристократические богослужения и адвокаты не совершали, пусть их неизлечимый бег на свои узкие предрассудки и их вечные инвективы против Макиавеля (хотя в некоторых местах, справедливо упрекаемых, но единственный политик и несравненный покровитель народа) служат для обучения. Я не буду больше судить о суде адвокатов и богословов в этой работе, чем в отношении многих других торговцев; но если эта модель может побродить за границу, я рекомендую ее римским спекулативам (самым полным джентльменам этого века) за их порицание; или с моим лордом Эпимоном, его отпуск, отправьте 300 или 400 экземпляров вашему агенту в Венеции, чтобы он был представлен там магистратам; и когда они их рассмотрят, будет предложено обсудить сенат, самых компетентных судей под небом, которые, хотя у них большие дела, не откажутся вернуть вам оракул их голосования. Советникам князей я не буду доверять; они - только подмастерья. Мудрость этих поздних времен в княжеских делах (говорит Веруламий) - это довольно прекрасные поставки и смещения опасностей, когда они приближаются, чем твердые и обоснованные курсы, чтобы не дать им уйти. Их советники не выносят своих слушаний из какого-либо здравого смысла правительства, которые могут содержать демонстрацию, и гарантируют успех, но являются целесообразными, дарители самих себя, чтобы помочь хромой собаке над стилем; иначе как получилось, что слава кардинала Ришелье была похожа на гром, из-за чего мы слышим шум, но не можем продемонстрировать причину? Но вернуться: если ни народ, ни богословы, ни адвокаты не могут быть аристократией нации, остается только дворянство; в каком стиле, чтобы избежать дальнейшего повторения, я также пойму дворянства, как это делают французы словом noblesse. остается только дворянство; в каком стиле, чтобы избежать дальнейшего повторения, я также пойму дворянства, как это делают французы словом noblesse. остается только дворянство; в каком стиле, чтобы избежать дальнейшего повторения, я также пойму дворянства, как это делают французы словом noblesse. «Теперь, чтобы относиться к дворянству в таком роде, который может быть менее неприятным для ошибки, будет удобно и подотчетно к настоящему случаю, что я разделю свой дискурс на четыре части: «Первое, обращение к дворянству и его виды; «Второе - их способности Сената; «Третий, из самых разных видов сенатов; «Четвертый, сенат, согласно вышеизложенным распоряжениям. «Дворянство может быть определено различными способами; ибо это либо древнее богатство, либо древняя добродетель, либо титул, присвоенный князем или содружеством. «Благородство первого рода может быть подразделено на две другие, например, иметь перевес владения или собственности для всего народа или, например, не иметь перевеса, в первом случае дворянина (такова была готика, из которых достаточно сказано) несовместимо с народным правительством; для народного правительства важно, чтобы власть была в народе, но перевес дворянства в господстве привлекает к себе власть. Поэтому в этом смысле следует понимать Макиавель, где он говорит, что они пагубны в содружестве; и Франции, Испании и Италии, что они являются народами, которые по этой причине являются коррупцией в мире: иначе иначе благородство может, согласно его определению (то есть, «что они такие, которые живут на собственных доходах в изобилии, без участия ни в том, чтобы обрабатывать свои земли, ни в другой работе для их средств к существованию»), имеют недоумение для людей; в этом случае они не только безопасны, но и необходимы для естественной смеси хорошо упорядоченного содружества. «Как еще вы можете иметь содружество, которое не является полностью механическим? или какое сравнение существует с такими содружествами, которые находятся ближе или ближе к механикам, например, Афины, Швейцария, Голландия, Лакедемон, Рим и Венеция, переполнены их аристократиями? Ваша механика, до тех пор, пока они не перенесли свои гнезда, подобно птицам в воздухе, все занятие которых заключается в том, чтобы искать их пищу, настолько заняты в своих частных заботах, что у них нет досуга, чтобы изучать публику, и не надежно доверять это потому, что человек не верен в таком виде корабля, если у него нет доли в фрахте. Но если его доля будет такой, что дает ему досуг своим личным преимуществом, чтобы задуматься о публике, какое другое имя для такого рода людей, как лев, но (как Махавель, которого вы видите, называет их) благородством? Особенно, когда их семьи становятся такими, как они отмечены за свои услуги, сделанные в Содружестве, и поэтому берут в свое древнее богатство древнее достоинство, которое является вторым определением дворянства, но такое, которое едва ли возможно в природе без прежнего , «Ибо, как багаж, - говорит Веруламий, - в армию, так и богатство добродетели; они не могут быть спасены или оставлены позади, хотя они являются препятствиями, такими как не только препятствие на пути, но иногда через уход за ними теряют или нарушают победу ». Из этого последнего рода - благородство Океаны; лучшие из всех других, потому что они, не имея штампа, чтобы получить свою цену, могут иметь его не иначе, как по их внутренней стоимости. Третье определение благородства - это титул, честь или отличия от людей, которым присвоено или разрешено князем или содружеством. И это может быть два пути, без какой-либо марки или привилегии, как в Океане; или с такими привилегиями, которые незначительны, как в Афинах после битвы при Платее, откуда дворянство не имело никакого права, как таковое, но в религиозных учреждениях или проверки публичных игр, на которые они также должны были избираться народом ; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. или отличаться от людей, которым присвоено или разрешено князем или содружеством. И это может быть два пути, без какой-либо марки или привилегии, как в Океане; или с такими привилегиями, которые незначительны, как в Афинах после битвы при Платее, откуда дворянство не имело никакого права, как таковое, но в религиозных учреждениях или проверки публичных игр, на которые они также должны были избираться народом ; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. или отличаться от людей, которым присвоено или разрешено князем или содружеством. И это может быть два пути, без какой-либо марки или привилегии, как в Океане; или с такими привилегиями, которые незначительны, как в Афинах после битвы при Платее, откуда дворянство не имело никакого права, как таковое, но в религиозных учреждениях или проверки публичных игр, на которые они также должны были избираться народом ; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. либо без штемпеля или привилегии, как в Океане; или с такими привилегиями, которые незначительны, как в Афинах после битвы при Платее, откуда дворянство не имело никакого права, как таковое, но в религиозных учреждениях или проверки публичных игр, на которые они также должны были избираться народом ; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. либо без штемпеля или привилегии, как в Океане; или с такими привилегиями, которые незначительны, как в Афинах после битвы при Платее, откуда дворянство не имело никакого права, как таковое, но в религиозных учреждениях или проверки публичных игр, на которые они также должны были избираться народом ; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. или осмотр публичных игр, на которые они также должны были избираться народом; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. или осмотр публичных игр, на которые они также должны были избираться народом; или с привилегиями, и теми значительными, как благородство в Афинах перед битвой при Платее, и патриции в Риме, каждый из которых имел право или утверждал это, в Сенат и все магистратуры; где в течение некоторого времени они только по их марке были текущими. «Но начать больше и говорить более благородно по нескольким возможностям Сената. Филархи или князья из колен Израилевых были самыми известными или, как латынь, самыми благородными из собрания, из которых по наследственному праву у них были ведущие и судимые. Патриархи или князья семей, как они заявили о своих родословных, имели такое же право на свои семьи; но ни в этих, ни в бывших не было наследственного права на санэдрих: хотя есть мало вопросов, кроме мудрецов и понимания и известных среди их племен, которые люди взяли или избрали в те или иные магистраты и которые сделал Моисей правители над ними, должно быть, из них, который таким образом стал наследственной аристократией или сенаторским орденом дворянства. Это был тот путь, который впоследствии стал разрушением Рима, а теперь разрушил Афины. Благородство, в соответствии с неизбежным характером такого, заложило сюжет, как лишить людей результата, и таким образом привлечь всю силу содружества к себе; которые, по всей вероятности, сделали, если люди, пришедшие с помощью простого шанса победить в битве при Платее и славящиеся защитой Греции от персов, не вернулись с такой мужеством, как непреодолимо сломали классы, они родили белый зуб, привели дворянство на равные условия, а Сенат с магистратурами был общим для обоих; магистратуры путем избирательного права, и сенат (что было вредным для него, как я покажу в этой конституции) только по жребию ». Лакедемоняне были в манере и по той же причине с венецианцами в этот день, кроме дворянства, даже согласно определению, данному дворянством Макиавелем; поскольку они не совершали никакой торговли и не трудились своими землями или партиями, что было сделано по их илотам: поэтому некоторые дворянства могут быть далеки от пагубного в содружестве по собственному свидетельству Макиавела, который является поклонником этого, хотя его слуги были более в количестве, чем граждане. Этим слугам я отвечаю на вопрос Ликурга - когда он попросил его спросить, почему он не признал людей правительству своего содружества, возвращаться домой и признавать своих слуг правительству своей семьи - относиться к ним: так как ни служители лакедемонян, ни, кроме того, не способны к правительству, если, в то время как у конгрегации не было результата, он должен был также дать им дискуссию ; каждый из которых достиг шестидесятилетнего возраста и главный голос прихожанина, одинаково способный сенату. «Благородство Рима и их способность сената я уже описал в Афинах перед битвой при Платее, спасая только то, что афинянин никогда не попадал в Сенат без избирательного права народа до введения партии , но римское благородство когда-либо: ибо патриции были избраны в Сенат королями; консулами или цензорами, или, если бы был взят плебей, он и его потомство стали патрициями. Кроме того, хотя у людей было много споров с дворянством, это когда-либо возникало в споре, которое, если бы не было ничего другого, могло бы на мой взгляд быть достаточным, чтобы опрокинуть это содружество. «Венецианское дворянство, но что они богаче, а не военные, во всех других точках лакедемоняне, как я уже показал. Эти Макиавель исключают из своего правила, говоря, что их поместья являются скорее личными, чем реальными, или какого-либо большого дохода на земле, который приходит на наш счет, и показывает, что дворянство или партия дворянства, а не чрезмерное равновесие в владении, не опасным, но необходимым для использования в каждом содружестве, при условии, что оно будет справедливо упорядочено; потому что, если бы это было так упорядочено, как это было в Риме, хотя они не превалировали вначале, так как их там не было, это будет недолго, как они делают, как ясно и в разуме, и в отношении к концу. То, что благородство может быть только сенатом, там только не опасно, «Благородство Голландии и Швейцарии, хотя и мало, имеет привилегии не только от людей, но и настолько велики, что в некоторых суверенитетах у них есть негативный голос; пример, который я далек от оценки, будучи таким, как (если эти правительства не были кантонизированы, разделены и разделены на многие мелкие суверенитеты, которые балансируют друг друга, и в которых дворянство, за исключением того, что у них был вождь во главе их, никогда не может присоединиться к работе) было бы самым опасным, чем когда-либо, но готикой, которой он пользуется. Ибо в древних содружествах вы никогда не найдете благородства, чтобы иметь негатив, но по опросу, который, будучи намного более многочисленным, ни к чему не пришел; в то время как у них это есть, будь они так мало, их печатью или порядком. «У Oceana есть не что иное, как их образование и досуг для публики, предоставляемый их легкостью и грамотным богатством: и их внутренняя ценность, которая, по мере того, как она держит вес в суждении или избирательном праве людей, является их только способ уважения и предпочтения. Посему я хотел бы, чтобы ваши светлости рассматривали ваших детей как таковых, которые, если они придут, чтобы избавиться от части своего багажа, совершают более быстрый и славный поход; ибо это был не что иное, как багаж, незаконно разграбленный благородством Рима, который потерял победу всего мира в разгар ее триумфа. «Следуя за столь близким дворянством, они приносят нам, в соответствии с их естественным течением и различными видами, всевозможные конституции Сената. «В Израиле (как показал мой правый благородный лорд Фосфор Ауде, на открытии Содружества) состояло из семидесяти старейшин, сначала избранных народом. Но в то время как они были на всю жизнь, они когда-либо (хотя и без каких-либо божественных предписаний) заменили своих последователей рукоположением, церемония которого обычно выполнялась путем наложения рук; и таким образом содружество как популярного института, которое может быть найдено, стало, как это объясняет Иосиф Флавий, аристократическим. Из этого рукоположения вытекает то, что было введено Апостолами в христианскую церковь; для чего я думаю, что пресвитерианцы имели бы власть Церкви быть аристократическими, хотя апостолы, до конца, как я себе представляю, что они не могут поверить в такую ​​ошибку, но показывают, что они намеревались, чтобы правительство Церкви было популярным, рукоположили старейшин, как было показано, путем поднятия рук (или свободного избирательного права народа) в каждой конгрегации или экклесия: ибо это слово в оригинале, заимствованное из гражданских собраний людей в Афинах и Лакедемон, которые так назывались; и слово для поднятия рук в тексте тоже самое, что означало избирательное право людей в Афинах, chirotonante; поскольку избирательное право афинян было дано за хиротонов, говорит Эммиус. путем поднятия рук (или свободного избирательного права народа) в каждом собрании или экклесии: поскольку это слово в оригинале, заимствованное из гражданских собраний людей в Афинах и Лакедемон, которые так назывались; и слово для поднятия рук в тексте тоже самое, что означало избирательное право людей в Афинах, chirotonante; поскольку избирательное право афинян было дано за хиротонов, говорит Эммиус. путем поднятия рук (или свободного избирательного права народа) в каждом собрании или экклесии: поскольку это слово в оригинале, заимствованное из гражданских собраний людей в Афинах и Лакедемон, которые так назывались; и слово для поднятия рук в тексте тоже самое, что означало избирательное право людей в Афинах, chirotonante; поскольку избирательное право афинян было дано за хиротонов, говорит Эммиус. «Совет Боба (как показал мой лорд Навархес де Парало в его полном дискурсе), являющийся предлагающим сенат Афин (для Ареопагитов был судебным), состоял из 400 человек, некоторые из них сказали 500 сенаторов, избираемых ежегодно , все сразу и просто без голосования. Поэтому, несмотря на то, что Сенат, чтобы исправить смелость партии, имел власть изгонять, как они должны были признать недостойным этой чести, это было связано только с манерами и было недостаточно для восстановления содружества, которое таким способом стало импотентом; и поскольку ее сенат состоял не из естественной аристократии, которая в содружестве является единственной шпорой и обузой людей, она была опрокинута из-за опрометчивости ее демагогов или грандов; в то время как ее сенат, «Сенат Лакедемон, самый поистине открытый моим лордом Лако де Скаталом, состоял только из тридцати на всю жизнь, из которых два короля, имея только одно голоса, были наследственными, остальные избирались свободным избирательным правом народа, но из таких как шестьдесят лет. Все они обсудили сам Содружество и предложили результат только людям. И теперь загадка, которую я до сих пор нашел трудной для разворачивания, отсутствует; то есть, почему Афины и Лакедемон, состоящие из каждого сената и народа, должны иметь демократию, а другую - аристократию или похвальную олигархию, как ее называют Исократы; для этого слова нет, где бы вы ни встречались, чтобы его заклеймили, видя, что он используется также Аристотелем, Плутархом и другими, иногда в хорошем смысле. Основное различие заключалось в том, что люди в этом имели только результат, и в этом были дебаты и результаты. Но со своей стороны, когда у людей есть выборы в Сенат, не связанные с определенным порядком, и результат, являющийся суверенной властью, я держу их, чтобы иметь эту долю в правительстве (Сенат не для жизни) из которых, с безопасностью содружества, они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, должно быть демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. Основное различие заключалось в том, что люди в этом имели только результат, и в этом были дебаты и результаты. Но со своей стороны, когда у людей есть выборы в Сенат, не связанные с определенным порядком, и результат, являющийся суверенной властью, я держу их, чтобы иметь эту долю в правительстве (Сенат не для жизни) из которых, с безопасностью содружества, они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, должно быть демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. Основное различие заключалось в том, что люди в этом имели только результат, и в этом были дебаты и результаты. Но со своей стороны, когда у людей есть выборы в Сенат, не связанные с определенным порядком, и результат, являющийся суверенной властью, я держу их, чтобы иметь эту долю в правительстве (Сенат не для жизни) из которых, с безопасностью содружества, они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, должно быть демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. где народ избирает Сенат, не привязанный к четкому порядку, и результат, который является суверенной властью, я считаю, что эта доля в правительстве (сенат не для жизни), с безопасностью содружества, они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, является демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. где народ избирает Сенат, не привязанный к четкому порядку, и результат, который является суверенной властью, я считаю, что эта доля в правительстве (сенат не для жизни), с безопасностью содружества, они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, является демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, является демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. они способны по своей природе, и такое правительство, по этой причине, является демократией; хотя я не отрицаю, но в Lacedaemon, малочисленность сенаторов считала, его можно было бы назвать олигархией по сравнению с Афинами; или, если мы посмотрим на их продолжение на всю жизнь, хотя они были больше, аристократия. «Сенат Рима (слава которого была услышана в красноречии моего лорда Долабеллы д'Эньо), состоящая из 300 человек, была в отношении числа менее олигархической, чем Лакедемон; но больше в отношении патрициев, которые, обладая наследственной способностью того же, не были избраны в эту честь народом; но, будучи призванным цензорами, наслаждался этим на всю жизнь. Поэтому они, если бы имели свою волю, разрешали и обсуждали; которые ставят людей в такое расхождение с ними, как растворяют содружество; тогда как если бы люди пользовались результатом, то о аграрной, равно как и обо всех других беспорядках, по необходимости должно было прекратиться. «Сенаты Швейцарии и Голландии (как я узнал о своих лордах Альпстере и Глакусе), будучи связанными (как и пучок стрел, которые последний дает) лигами, лежат, как те, в коленях; но стрелы, когда они приходят, чтобы быть нарисованы, летают от этого пути и от этого; и я доволен тем, что это нас не касается. «То, что в Венеции (по верным свидетельствам моего самого прекрасного лорда Линсеуса де Стеллы) обязало мир, достаточно наказанный своей собственной слепотой и неблагодарностью, покаяться и стать мудрее: ибо в то время, как содружество, в котором нет сената, или где сенат коррумпирован, терпеть не может, великий Венецианский собор, как статуя Нила, опирается на урну или водный городок, который изливает Сенат в таком чистом и постоянном потоке, как неспособный застаиваться, навсегда не способен коррупции. Более полное описание этого Сената содержится в более подробном описании Океаны; и Океаны в вышеприведенных порядках. Каждому из которых, потому что что-то уже сказано, я не буду говорить в частности. Но в целом ваш Сенат и другое собрание или прерогатива, как я покажу в своем месте, вечны, не как озера или лужи, а как реки Эдем; и, как вы видели, сделаны кровати, чтобы получить весь народ, благодаря надлежащей и верной перипетии, в их текущее состояние. Они не так, как позже, чередуются. Альтернативная жизнь в правительстве - это чередующая смерть. «Это была готическая работа, в которой прежнее правительство (которое было не только кораблем, но и порывом) никогда не могло открыть свои паруса, но в опасности переусердствовать, ни совершить какое-либо путешествие, ни безопасно в своей гавани , Войны более позднего возраста, говорит Веруламий, кажется, сделаны в темноте, в отношении славы и чести, которые отразились на людях из войн в древние времена. Их перевозка такого рода была для рейсов; наш не осмеливается запускать, и не лежит в безопасности дома. Ваши готические политики кажутся мне скорее изобретением новых боеприпасов или пороха в их короле и парламенте, чем правительство. За то, что стало с князьями (своего рода народом) в Германии? Где поместья или власть людей во Франции? Где живет народ в Аррагоне и все остальные испанские королевства? С другой стороны, где царит власть короля Испании в Голландии? Где происходит австрийских князей в Швейцарии? Эта вечная ярость и ревность, под альтернативной империей князя и народа, являются неприятными для каждой искры. И у любого человека не будет причины, которая будет держаться в благоразумии, почему народ Океаны взорвал своего Царя, но что их короли не взорвали их сначала. Остальное - дискурс для дам. Поэтому ваши парламенты отныне не выйдут из мешка AEolus, а ваши галактики станут вечной пищей огня Веста. С другой стороны, где царит власть короля Испании в Голландии? Где происходит австрийских князей в Швейцарии? Эта вечная ярость и ревность, под альтернативной империей князя и народа, являются неприятными для каждой искры. И у любого человека не будет причины, которая будет держаться в благоразумии, почему народ Океаны взорвал своего Царя, но что их короли не взорвали их сначала. Остальное - дискурс для дам. Поэтому ваши парламенты отныне не выйдут из мешка AEolus, а ваши галактики станут вечной пищей огня Веста. С другой стороны, где царит власть короля Испании в Голландии? Где происходит австрийских князей в Швейцарии? Эта вечная ярость и ревность, под альтернативной империей князя и народа, являются неприятными для каждой искры. И у любого человека не будет причины, которая будет держаться в благоразумии, почему народ Океаны взорвал своего Царя, но что их короли не взорвали их сначала. Остальное - дискурс для дам. Поэтому ваши парламенты отныне не выйдут из мешка AEolus, а ваши галактики станут вечной пищей огня Веста. под альтернативной империей князя и народа, отвратительны для каждой искры. И у любого человека не будет причины, которая будет держаться в благоразумии, почему народ Океаны взорвал своего Царя, но что их короли не взорвали их сначала. Остальное - дискурс для дам. Поэтому ваши парламенты отныне не выйдут из мешка AEolus, а ваши галактики станут вечной пищей огня Веста. под альтернативной империей князя и народа, отвратительны для каждой искры. И у любого человека не будет причины, которая будет держаться в благоразумии, почему народ Океаны взорвал своего Царя, но что их короли не взорвали их сначала. Остальное - дискурс для дам. Поэтому ваши парламенты отныне не выйдут из мешка AEolus, а ваши галактики станут вечной пищей огня Веста. «Ваши галактики, разделяющие дом во многих регионах, - три; один из которых составляет третий регион, ежегодно выбирается, но на трехлетний срок; который заставляет дом (сразу же расцветать, плоды наполовину созревшие, а другие падают в полной зрелости), чтобы напоминать апельсиновое дерево, такое как одновременно образование или весна, и урожай; потому что люди сделали очень плохой выбор в человеке, который нелегко способен к совершенному знанию в течение одного года сенаторских приказов; знание, позволяющее ему впервые стать новичком, приносит ему второй год на тренировку и достаточно времени. Ибо в этом случае у вас всегда должно быть 200 знающих людей в правительстве. И таким образом, превратности ваших сенаторов не ощущается в стабильности и бессрочности вашего Сената; который, как и Венеция, всегда меняется, навсегда остается неизменным. И хотя другие политики не очень хорошо имитировали свой рассказ, нет ничего более очевидного в природе, видя человека, который носит ту же плоть, но короткое время, тем не менее тот же человек и того же гения; и откуда это, но от постоянства природы, в том, чтобы удерживать человека по ее приказу? Поэтому следите за порядком. Но это средний запрос; ваши приказы будут стоить немного, если они не заставят вас к ним, поэтому встаньте. Они похожи на корабль, если вы когда-то на борту, вы не носите их, но они вы; и посмотреть, как Венеция подходит к ее решению: «Но их очень много и сложно. О мои лорды, какой моряк отбрасывает свою карточку, потому что у нее есть четыре-двадцать точек компаса? и все же они очень близки к таким же сложным, как и приказы во всей окружности вашего содружества. Подумайте, как нас бросили с каждым ветром доктрины, затерянным глинистыми языками ваших демагогов и грандов в наших собственных гаванях? Компания скрипачей, которые потревожили ваш отдых за твою груду; 2000 фунтов стерлингов - один, 3000 фунтов стерлингов в год - ничто. И для чего? Есть ли один из них, который еще знает, что такое содружество? И вы еще боитесь такого правительства, в котором они не посмеют соскользнуть из страха перед законом? Фемистокл не мог поиграть, но мог сделать из маленького города великое содружество: «Это огорчает меня, когда я рассматриваю, как и по каким причинам мнимые трудности будут усугубляться, что вышеупомянутые приказы не способны к большей ясности в дискурсе или письме; но если мужчина должен сделать книгу, описывая каждый трюк и прохождение, он не имел бы никакого отношения к игре в карточках; и это уже не так, если человек играет на площади. «Существует большая разница, - говорит Веруламий, - между хитроумным человеком и мудрым человеком (между демагогом и законодателем) не только с точки зрения честности, но и с точки зрения способности, которая может упаковать карты, и все же не может играть хорошо; поэтому есть некоторые, которые хороши в полотнах и фракциях, которые в противном случае являются слабыми людьми ». Позвольте мне, но эти приказы, и пусть они приходят со своими карточками в рукавах, или пакет, если они могут. «Опять же, - говорит он, - одно дело понимать людей, а другое - понимать вещи; потому что многие из них совершенны в мужских юморах, которые не очень способны на реальную часть бизнеса, которая является конституцией человека, который изучал людей больше, чем книг. Но в государстве нет ничего более обидного, чем эти хитрые люди должны пройти за мудрые ». Его слова - оракул. Как Дионисий, когда он больше не мог проявлять свою тиранию среди людей, стал учителем школы, чтобы он мог заниматься этим среди мальчиков. Разрешите мне, но эти приказы, и ваши вельможи, столь опытные в приманках и нёбах мужчин, превратятся в ловушек. потому что многие из них совершенны в мужских юморах, которые не очень способны на реальную часть бизнеса, которая является конституцией человека, который изучал людей больше, чем книг. Но в государстве нет ничего более обидного, чем эти хитрые люди должны пройти за мудрые ». Его слова - оракул. Как Дионисий, когда он больше не мог проявлять свою тиранию среди людей, стал учителем школы, чтобы он мог заниматься этим среди мальчиков. Разрешите мне, но эти приказы, и ваши вельможи, столь опытные в приманках и нёбах мужчин, превратятся в ловушек. потому что многие из них совершенны в мужских юморах, которые не очень способны на реальную часть бизнеса, которая является конституцией человека, который изучал людей больше, чем книг. Но в государстве нет ничего более обидного, чем эти хитрые люди должны пройти за мудрые ». Его слова - оракул. Как Дионисий, когда он больше не мог проявлять свою тиранию среди людей, стал учителем школы, чтобы он мог заниматься этим среди мальчиков. Разрешите мне, но эти приказы, и ваши вельможи, столь опытные в приманках и нёбах мужчин, превратятся в ловушек. когда он больше не мог проявлять свою тиранию среди мужчин, превратил школьного учителя, чтобы он мог заниматься этим среди мальчиков. Разрешите мне, но эти приказы, и ваши вельможи, столь опытные в приманках и нёбах мужчин, превратятся в ловушек. когда он больше не мог проявлять свою тиранию среди мужчин, превратил школьного учителя, чтобы он мог заниматься этим среди мальчиков. Разрешите мне, но эти приказы, и ваши вельможи, столь опытные в приманках и нёбах мужчин, превратятся в ловушек. «И в то время как« советы (как это незаметно соблюдается одним и тем же автором в свое время), в этот день, в большинстве мест, но знакомые встречи (как и Академия наших провокаций), где вопросы скорее обсуждаются, чем обсуждались, и бегите слишком быстро, чтобы заказать акцию совета: «Дайте мне мои приказы и посмотрите, не озадачил ли я ваших демагогов. «Это не столько мое желание вернуться на преследования, сколько их, которые не будут удовлетворены; поэтому, несмотря на то, что, несмотря на то, что было сказано о разделении и выборе в наших предварительных дискурсах, люди все равно будут возвращаться к вопросу: почему Сенат должен быть советом отдельно (хотя даже в Афинах, где он не имел никакой другой конституции, чем народная ассамблея , отличие его от другого никогда не проводилось меньше, чем необходимо), это может быть добавлено к прежним причинам, что если аристократия не будет для обсуждения, это напрасно; но если это будет для обсуждения, у него должно быть удобство; и какое удобство там для обсуждения в толпе, где нет ничего, кроме толкания, наступания друг на друга и возбуждения крови, чем в этом случае нет ничего более опасного? Воистину, не было плохо сказано о моем лорде Эпимоне, что Венеция играет свою игру как бы в бильярде или девяти лунках; и так пусть ваши светлости, если только ваши ребра не будут настолько сильными, что вы будете лучше думать о футболе: для такого спорта дебаты в народном собрании, несмотря на различие сената, было уничтожением Афин ». Эта речь завершила дебаты, которые произошли в институте Сената. Следующая сборка - собрание людей или прерогативного племени. Лицо, или май, прерогативного племени для рук, лошадей и дисциплины, но особенно для избранных людей, - это очень благородный полк, или, скорее, два; один из лошадей, разделенный на три войска (помимо провинций, которые будут показаны ниже), с их капитанами, корнетами и двумя трибунами лошади во главе их; другая - в трех компаниях (помимо провинций), с их капитанами, прапорщиками и двумя трибунами стопы во главе их. Первый отряд называется Феникс, второй - Пеликан, а третий - Ласточка. Первая компания Cypress, вторая - Myrtle, а третья - Spray. Один-двадцатый порядок: «Направляя, что в каждый понедельник следующего, следующего за последним марта, депутаты годовой галактики, прибывающие в павильон в гало, и избравшие одного капитана и одного корнета Ласточки (трехлетние офицеры) по и вне кавалерии у лошадиной урны, в соответствии с правилами, содержащимися в бюллетене сотен; и один капитан с одним прапорщиком Спрей (трехлетние офицеры) из пехоты у подножия урны, после того же самого голосования, составляют и становятся третьими классами прерогативного племени ». Семь депутатов ежегодно возвращаются каждым племенем, из которых трое - лошадь, а четыре - ноги; и будет пятьдесят племен: так Ласточка должна состоять из 150 лошадей, спрей 200 футов. А остальные классы - два, каждый из которых равен числу, вся прерогатива (кроме провинций, то есть рыцарей и депутатов Марпезии и Панопеи) должна состоять из 1050 депутатов. И эти войска и компании также можно назвать столетиями, как и римляне; потому что римляне не относились к этому, так называя их, к числу. И в то время как они распределялись в соответствии с оценкой их владений, так и они; которые в силу последнего порядка теперь размещаются вместе с их трехлетними офицерами. Но есть и другие, относящиеся к этому племени, чье избрание, И они могут быть беспорядочно выбраны из любых классов, при условии, что одно и то же лицо не сможет дважды носить трибуническую честь в течение одной галактики. Таким образом, избранные трибуны получат племя (в отношении силы сбора и дисциплинирования того же), что и главнокомандующие, а остальные - магистраты, чья надлежащая функция предписывается следующим порядком. Трибуны могут дать разрешение на любое количество прерогатив, не превышающее 100 за раз, чтобы они отсутствовали, поэтому они не являются магистратами или офицерами и не возвращаются в течение трех месяцев. Если у судьи или должностного лица есть необходимый случай, он может отсутствовать и в течение одного месяца, при условии, что не будет над тремя корнетами или прапорщиками, двумя капитанами или одной трибуной, столь отсутствующей за один раз. На это Архон заговорил в этом заведении: «МОИ ЛОРДЫ: «В своем заявлении Флаккуса Цицерон подтвердил, что соседи Греции были потрясены или разрушены невосприимчивостью их Comitia или собраний людей. Истина заключается в том, что если в этом вопросе не будет учтено хорошее мнение, у содружества будут плохие ноги. Но весь мир знает, что он должен был исключить Лакедемон, где люди, как было показано оракулом, не имели власти ни на какие дебаты, ни (до тех пор, пока Лизандер, чья жадность не открыла пропасть, которая была недолго, его стране) приходило к ним когда-либо. Откуда это содружество было самым длинным и твердым из любого другого, кроме этого, в наши дни, Венеции; которая, опираясь на подобное учреждение, обязана большой, если не большей, частью своей устойчивости к тому же принципу; великий Совет, который с ней народ, властью моего лорда Эпимона, никогда не говоря ни слова. Ни одно содружество, где люди в своем политическом потенциале не разговаривают, когда-либо видит половину дней одного из них, но, будучи увлеченным тщеславными людьми (что, как говорит Овербери, лишает больше, чем они пьют), плавайте поток, как и Афины, самый ценный из этих дам, когда тот самый разбойник Алкивиад пал на демагогию для войны в Силике. «Но в то время как дебаты, по авторитету и опыту Лакедемон и Венеции, не должны быть преданы народу в хорошо упорядоченном правительстве, можно сказать, что указанный приказ является лишь небольшим барьером в такой же опасности; так как клятва, если не будет прибегать к ее нарушению, является слабым связующим звеном для таких рук, как меч в них, поэтому то, что должно помешать людям Океаны, если они не будут считать клятву от допуская дебаты и делая себя анархией, как Афины? На что я отвечаю: возьмите общий вид в личном качестве, и, если только они не пострадают, вы обнаружите, что у них есть застенчивость в присутствии лучшего сорта или мудрейших людей, и не считая чести уважать их; но если они будут ранены им, они ненавидят их, и тем больше за то, что они мудры или велики, потому что это делает его более серьезной травмой. Не воздерживайте их в этом случае от любого невоздержанного высказывания, если действия. Иными словами, нет людей с их политическим потенциалом; вы никогда не обнаружите, что они взяли на себя дебаты для себя, но для чего-то другого. Поэтому в Лакедемоне, где было, и в Венеции, где нет, ничего другого, за что они должны это принять, они никогда не проявляли так сильно, как склонность к нему. Не воздерживайте их в этом случае от любого невоздержанного высказывания, если действия. Иными словами, нет людей с их политическим потенциалом; вы никогда не обнаружите, что они взяли на себя дебаты для себя, но для чего-то другого. Поэтому в Лакедемоне, где было, и в Венеции, где нет, ничего другого, за что они должны это принять, они никогда не проявляли так сильно, как склонность к нему. Не воздерживайте их в этом случае от любого невоздержанного высказывания, если действия. Иными словами, нет людей с их политическим потенциалом; вы никогда не обнаружите, что они взяли на себя дебаты для себя, но для чего-то другого. Поэтому в Лакедемоне, где было, и в Венеции, где нет, ничего другого, за что они должны это принять, они никогда не проявляли так сильно, как склонность к нему. «Также не было такого желания в римском народе (который со времен Ромулуса был очень доволен силой результата либо в приходских собраниях, сколько он был улажен им, или в встречи сотен, поскольку он был изменен в их отношении к худшему Сервиусом Туллием) до тех пор, пока не появились новости, спустя пятнадцать лет после изгнания Тарквина, их покойного короля (в течение которого сенат управлялся довольно хорошо), что он был мертв в суде Аристодема, тиране Кумы. После этого патрицианцы, или благородство, начали выпускать доселе несостоятельный яд, который присущ корню олигархии, и сразу же упал после того, как он повредил людей вне всякой умеренности. Ибо, когда люди служили и галантно, и довольным оружием по своим собственным обвинениям, и, хотя совместные покупатели своими мечами завоеванных земель, не участвовали в том же самом над двумя акрами один человек (остальные тайно узурпировали патрицианцы), они благодаря подлости их поддержки и величию своего расхода, будучи в общем-то обязаны, не вернулись домой с победой, чтобы сложить оружие, чем они были схвачены их кредиторами, дворянами, чтобы перерезать тюрьмы. Затем, но с величайшей скромностью, которая когда-либо была известна в подобном случае, они сначала опустились на дебаты, утверждая: «Они были угнетены и очарованы дома, а за границей боролись за свободу и империю, и что свобода простых людей была безопаснее во время войны, чем мир, среди их врагов, чем их сограждане ». Это правда, что, когда они не могли получить Сенат, из-за страха, как это делали патриции, собирать и принимать во внимание их жалобы, они росли настолько теплее, что были рады встретиться; где Аппий Клавдий, ожесточенный дух, полагал, что обращение должно быть обеспечено консульской властью, в результате чего некоторые из брендов мятежа будут сняты, пламя может быть погашено. Servilius, будучи другого настроения, считал, что лучше и безопаснее пытаться, если люди могут поклониться, чем сломаны. как притворялись патрицианцами, собирать и принимать во внимание их жалобы, они росли настолько теплее, что были рады встретиться; где Аппий Клавдий, ожесточенный дух, полагал, что обращение должно быть обеспечено консульской властью, в результате чего некоторые из брендов мятежа будут сняты, пламя может быть погашено. Servilius, будучи другого настроения, считал, что лучше и безопаснее пытаться, если люди могут поклониться, чем сломаны. как притворялись патрицианцами, собирать и принимать во внимание их жалобы, они росли настолько теплее, что были рады встретиться; где Аппий Клавдий, ожесточенный дух, полагал, что обращение должно быть обеспечено консульской властью, в результате чего некоторые из брендов мятежа будут сняты, пламя может быть погашено. Servilius, будучи другого настроения, считал, что лучше и безопаснее пытаться, если люди могут поклониться, чем сломаны. «Но эта дискуссия была прервана бурными известиями о приближении Вольчи, случай, когда сенат не прибегал, но к людям, которые, вопреки своим прежним обычаям в подобных случаях, не шевелились, но засмеялись и сказали: «Пусть сражаются, за что есть чем бороться». Сенат, у которого были кошельки, и не мог петь так хорошо перед вором, будучи в большом недоумении, не нашел возможного выхода из него, кроме как умолять Сервилиуса, одного из известных гениев, что он примет консультироваться, и сделать такое использование таким, которое могло бы помочь интересам патриция. Сервилий, принимая предложение и используя свой интерес к народу, убеждал их надеяться на хорошее намерение отцов, которому мало было бы быть принуждено к тем вещам, которые потеряли бы свою милость, и что в виду врага, если бы они пришли не свободно; и не опубликовал указ о том, что никто не должен удерживать гражданина Рима тюремным заключением от дачи его имени (так было, так как у меня будет возможность в дальнейшем показать больше в целом, в результате чего они вытащили свои армии), а также захватывать или продавать товары или товары какого-либо человека, которые находились в лагере. После этого люди с могущественным забегом немедленно взяли оружие, пошли дальше и (что им было так легко, что их можно было ввести в юмор, и что, как видно на этом месте, было не сложно) полностью победил Вольчи сначала, затем сабины (для соседних народов, надеясь, что они хорошо договорились о раздоре в Риме, были вооружены со всех сторон), и после сабины Аурунчи. Вернувшись, победив в трех боях, они ожидали не меньше, чем сенат сделал бы свои слова, когда Аппий Клавдий, другой консул, из его врожденной гордости и что он может сорвать веру своего коллеги, вызвал солдат ( которые были поставлены на свободу, вели себя с такой доблестью), которые должны были быть восстановлены по возвращении их кредиторам и их тюрьмам. «Великий прибег к этому был сделан людьми к Servilius, показывая ему их раны, называя его свидетелем того, как они себя вели, и рассматривая его по его обещанию. Бедный Servilius извинился, но он был настолько недоволен своей головой и упорством всей фракции дворянства, что, не осмеливаясь ничего сделать в любом случае, он потерял обе стороны, отцы поняли, что он амбициозен, и люди, что он был ложным; в то время как консул Клавдий, продолжая проявлять себя, например, ежедневно схватывал и заключал в тюрьму некоторых из долговых людей, имел с ними новые и опасные споры, так что содружество было разорвано с ужасным делением, и люди (потому что они считали, что это не так безопасно или так эффективно публично) ничего не думали, кроме как объединить свои головы в частных монастырях. Ибо этот Аурус Вирджиний и Титус Ветусий, новые консулы, были осуждены Сенатом как ленивые и упрекали добродетель Аппия Клавдия. После этого консулы, желая Сенату, чтобы они знали свое удовольствие, впоследствии продемонстрировали свою готовность повиноваться ему, вызвав народ по команде и потребовав имена, чтобы вывести армию для развлечения, но никто не ответил бы. Сообщалось, что в Сенат поступают молодые люди, молодые сородичи становились такими жаркими, что консулы хотели, чтобы они отреклись от магистратуры, которой у них не хватило смелости защищаться. и упрекнул добродетель Аппия Клавдия. После этого консулы, желая Сенату, чтобы они знали свое удовольствие, впоследствии продемонстрировали свою готовность повиноваться ему, вызвав народ по команде и потребовав имена, чтобы вывести армию для развлечения, но никто не ответил бы. Сообщалось, что в Сенат поступают молодые люди, молодые сородичи становились такими жаркими, что консулы хотели, чтобы они отреклись от магистратуры, которой у них не хватило смелости защищаться. и упрекнул добродетель Аппия Клавдия. После этого консулы, желая Сенату, чтобы они знали свое удовольствие, впоследствии продемонстрировали свою готовность повиноваться ему, вызвав народ по команде и потребовав имена, чтобы вывести армию для развлечения, но никто не ответил бы. Сообщалось, что в Сенат поступают молодые люди, молодые сородичи становились такими жаркими, что консулы хотели, чтобы они отреклись от магистратуры, которой у них не хватило смелости защищаться. но никто не ответил бы. Сообщалось, что в Сенат поступают молодые люди, молодые сородичи становились такими жаркими, что консулы хотели, чтобы они отреклись от магистратуры, которой у них не хватило смелости защищаться. но никто не ответил бы. Сообщалось, что в Сенат поступают молодые люди, молодые сородичи становились такими жаркими, что консулы хотели, чтобы они отреклись от магистратуры, которой у них не хватило смелости защищаться. Консулы, хотя они и поняли, что будут грубо обработаны, сделали этот мягкий ответ. «Отцы-призывники, чтобы вы могли заметить, что было предсказано, что какая-то ужасная мятежа под рукой, мы только хотим, чтобы те, чья доблесть на этом месте настолько велика, могут стоять у нас, чтобы увидеть, как мы себя ведем, а затем как решительный в ваших командах, как вы это сделаете; ваше отцовство может знать, хотим ли мы в спектакле ». «При этом некоторые горячие молодые дворяне вернулись с консулами в трибунал, перед которым люди еще стояли; и консулы, которые, как правило, нуждались в именах напрасно, чтобы что-то сказать, требовали названия того, что было в их глазах; на которых, когда он не двигался, они приказали ликтору возложить руки, но люди, толпившиеся вокруг вызываемой партии, запретили ликтору, который не касался его; на котором люстры, которые пришли с консулами, в ярости от оскорбления, спустились с трона на помощь ликтору; от которых при этом они возмущались народом на себе с такой жарой, что консулы, вмешиваясь, думали, переписывая собрание, чтобы успокоить шум; в которой, тем не менее, не было ничего, кроме шума. В Сенате также не было меньше, когда он внезапно сплотился по этому поводу, когда те, кто получил отпор, с другими, чьи головы были настолько же урезаны, как и их собственные, упали на бизнес, как если бы это определялось криком до консулов , упрекая Сенат в том, что он отличался не от рынка, сводил дом к заказам. «И с отцами, с которыми были проведены соответствующие консультации, было высказано три мнения: Публий Вирджиус задумал, что рассмотрение вопроса об этом вопросе или помощь судьбе и заключенным в тюрьму не должно расширяться дальше, чем к участвовал в обещании, сделанном Servilius; Титуса Ларгиуса, что некогда было достаточно думать об этом, если бы были признаны заслуги мужчин, а весь народ, потопленный под тяжестью своих долгов, не мог возникнуть без какой-либо общей помощи, которая сдерживалась бы, чем другие, скорее разжег бы раздор, чем погасил бы его; Аппий Клавдий (все еще на старом преследовании) имел бы это, что люди были скорее бессмысленными, чем жестокими; это было не угнетение, которое требовало, но их сила, которая приглашала их к этим уродцам; империя консулов ​​со времени обращения к людям (при этом плебеи могли спросить своих товарищей, будь он вором), но это всего лишь пугало. «Иди, - говорит он, - давайте создадим диктатора, от которого нет апелляции, а затем позвольте мне увидеть больше этой работы или того, кто запретит мой ликтор». «Советы Апиуса были отвратительны многими; и ввести общий отказ от долгов с Ларгиусом, должен был нарушить всю веру; что Вирджиний, как самый умеренный, прошел бы лучше всего, но были частные интересы, это постоянное проклятие публики, которое выдержало его. Таким образом, они заключили с Апием, который также был диктатором, если бы консулы и некоторые из них не считали это совершенно нецелесообразным, в то время, когда Вольчи и Сабины снова вставали, до сих пор рисковать отчуждением людей : по этой причине Валериус, будучи спустившимся из Publicolas, самой популярной семьи, а также в его собственной персоне мягкой природы, довольно доверял столь жесткой магистратуре. Откуда случилось, что люди, хотя они хорошо знали, против кого был создан Диктатор, ничего не боялись от Валерия; но по новому обещанию, сделанному с тем же эффектом, что и Сервилюс, надеялся на лучшее другое время и отбросил все споры, дал свои имена кругом, вышел и, если быть коротким, вернулся домой как победоносный, как в прежнем действии , диктатор входит в город с триумфом. Тем не менее, когда он пришел, чтобы надавить на сенат, чтобы выполнить свое обещание и сделать что-то для удобства людей, они больше не обращали на него внимания, чем они делали Servilius. После этого Диктатор, презираясь, чтобы быть затхлым, отрекся от своей магистратуры и отправился домой. Здесь была победоносная армия без капитана, а сенат потянул ее за бороду в своих платьях. Что это (если вы читали историю, потому что нет такой другой), которая должна следовать? Может ли любой человек вообразить, что такой должна быть только возможность, с которой эти люди могли убежать? «Увы, бедняки, Аэки и Вольчи и сабины были ничем, а отцы непобедимы! Там они сидели, около 300 из них вооружились все в одеяниях и гремели своими языками, без каких-либо надежд на земле, чтобы уменьшить их до любых допустимых условий. Поэтому, не думая, что удобно долго оставаться рядом с ними, прочь марширует армия и расположится на полях. Это отступление народа называется отделением горы Авентин, где они поселились, очень грустно в их состоянии, но не позволяло так падать, как слово ропота против отцов. Сенат к этому времени был великими лордами, имел весь город для себя; но некоторые соседи были на пути, который мог бы поговорить с ними, не прося разрешения у швейцара. Посему их умы смутились, и оратор был отправлен людям, чтобы сделать с ними хорошие условия; но, какими бы ни были условия, довести их до дома и со всей скоростью. И здесь между сенатом и народом было заложено, что у них должны быть магистраты их собственных выборов, называемых трибунами, на которые они вернулись. «Чтобы вас больше не удерживать, сенат, сделавший это по необходимости, неоднократно предпринимал попытки оттянуть его снова, в то время как трибуны, с другой стороны, чтобы защитить то, что у них есть, учредили свою Tributa Comitia или совет людей; где они пришли вовремя, и, по мере роста споров, принять законы без полномочий Сената, называемые плебисцитами. Теперь, чтобы закончить то, в чем я вожу: таковы были шаги, с помощью которых жители Рима пришли к обсуждению, и не в искусстве или природе не ослабить людей подобного эффекта, где есть подобная причина. Для Ромула, избрав свой Сенат, возложил дворянство на поддержку престола, сделав у патриций особый и наследственный порядок, «В политике нет более благородного или полезного вопроса, чем тот, который начат Макиавелем, были ли найдены средства, чтобы вражда, которая была между сенатом и народом Рима, могла быть удалена? Нет и других, в которых мы, в настоящее время, так озабочены, особенно в отношении этого автора; поскольку его суждение в определении стоящего вопроса, наше содружество падает. И тот, кто воздвигнет содружество против решения Макиавеля, обязан указать такие причины для своего предприятия, которые не должны выпрашивать. Поэтому, чтобы очень честно повторить политика, но несколько более кратко, он спорит так: «Существует два вида содружеств, один для сохранения, как Лакедемон и Венеция; другой для увеличения, как Рим. «Лакедемон, управляемый королем и небольшим сенатом, мог долгое время оставаться в таком состоянии, потому что жителей, будучи немногочисленными, поставили бар на прием незнакомцев и жили в строгом соблюдении законов Ликурга, который теперь получил репутацию и убрал все случаи бури, вполне может продолжаться долго в тишине. Законы Ликурга ввели более полное равенство в поместьях и меньшее равенство в почестях, откуда была равная нищета; и плебеи были менее амбициозными, потому что почести или магистраты города могли распространяться, но лишь некоторые из них, и не были общительными для людей, и благородство, используя их, никогда не давало им желания участвовать в них. Это исходило от царей, чье княжество, находящееся среди дворянства, не имело больших средств, чтобы поддерживать себя, чем защищать людей от всякой травмы; откуда народ, не боясь империи, не желал этого; и поэтому все случаи вражды между сенатом и народом были отняты. Но этот союз произошел, в частности, по двум причинам: одному, что мало кто из жителей Лакедемон, могут управлять немногие; другой, что, не получая чужих в свое содружество, они не развратили его и не увеличили до такой степени, какими были немногие. и поэтому все случаи вражды между сенатом и народом были отняты. Но этот союз произошел, в частности, по двум причинам: одному, что мало кто из жителей Лакедемон, могут управлять немногие; другой, что, не получая чужих в свое содружество, они не развратили его и не увеличили до такой степени, какими были немногие. и поэтому все случаи вражды между сенатом и народом были отняты. Но этот союз произошел, в частности, по двум причинам: одному, что мало кто из жителей Лакедемон, могут управлять немногие; другой, что, не получая чужих в свое содружество, они не развратили его и не увеличили до такой степени, какими были немногие. «Венеция не разделилась со своими плебеями, но все они называются джентльменами, которые находятся в администрации правительства; для которого правительство она больше привязана к шансу, чем мудрость ее законодателей; поскольку многие из них уходят на эти острова, где сейчас строится этот город, от наводнений варваров, которые переполняют Римскую империю, когда они были увеличены до такого числа, что для того, чтобы жить вместе, необходимо было иметь законы, они назначили форму правления , которые часто собираются в совете по делам и находят, что их количество достаточное для правительства, они ставят бар на всех, таких как ремонт после этого в их городе, должны стать жителями, исключая их от участия власти. Откуда они были включены в администрацию, и те, которые были исключены, после этого и не были приняты на каких-либо других условиях, чтобы быть жителями, не имели никакого вреда, и поэтому не имели никакого случая и (никогда не доверялись оружием) любыми средствами быть буйными. Поэтому это содружество вполне может поддерживать себя в спокойствии. «Эти вещи считаются очевидными, что римские законодатели, представив тихое государство, должны были сделать одну из этих двух вещей: либо закрыть чужих, как лакедемонян; или, как венецианцы, не позволяли людям носить оружие. Но они этого не сделали. Благодаря этому люди, обладающие силой и ростом, пребывали в вечном беспорядке. И это не поможет в содружестве для увеличения, увидев, что Рим прервал случай ее разрастаний, она, должно быть, отрезала средства ее увеличения и вследствие ее величия. «Поэтому пусть законодатель сам подумает, сделает ли он свое содружество для сохранения, и в этом случае она может быть свободна от суматохи; или для увеличения, и в этом случае она должна быть заражена ими. «Если он заберет ее для сохранения, она может быть спокойной дома, но будет находиться под угрозой за границей. Во-первых, потому что ее основа должна быть узкой и, следовательно, слабой, как у Лакедемон, которая лежит на 30 000 жителей; или Венеции, которая лежит только на 3000 человек. Во-вторых, такое содружество должно либо быть в мире, либо в войне; если она будет в покое, то некоторые из них скорее измучены и коррумпированы, так и отвратительны и к фракции. Если на войне, после болезни, она - легкая добыча; или преуспевающий, разрушенный увеличением: вес, который ее фонд не способен вынести. Для Лакедемон, когда она сделала любовницу по всей Греции, через небольшую аварию, восстание Фив, вызванное заговором Пелопиды, обнаружившим эту немощь ее природы, остальная часть ее завоеванных городов сразу же упала, и в свою очередь, как бы от руки, она уменьшила ее от самого полного прилива до самого низкого упадка ее состояния. И Венеция, овладевшая собой большой частью Италии своим кошельком, не успела защититься от нее, бросила на суд над оружием, чем потеряла все в одной битве. «Откуда я делаю вывод, что в рукоположении содружества законодатель должен думать о том, что является самым почетным, и, откладывая в сторону модели для сохранения, следовать примеру Рима, потворствующему вражде и смирительству между Сенатом и народ, как необходимый шаг к римскому величие. Для этого любой человек должен найти баланс, который может потребоваться в удобствах и закрыть неудобства обоих, я не думаю, что это возможно ». Это слова автора, хотя метод несколько изменен, до конца, чтобы я мог лучше превратить их в мою цель. «Мои лорды, я не знаю, как вы слушаете этот звук; но слышать величайшего художника в современном мире, приговаривающего к нашему содружеству, - это то, с чем меня почти волнует. Посему, со всей честью князя политиков, давайте рассмотрим его рассуждения с той же свободой, которые он утверждал как право свободного народа. Но мы никогда не придем к нему, за исключением того, что, снижая бизнес, мы опускаемся от последствий к их причинам. Причины суматохи в содружестве являются внешними или внутренними. Внешние - от врагов, от предметов или от слуг. Чтобы оспаривать тогда, в чем причина, почему Рим был заражен итальянцем или рабскими войнами; почему рабы взяли капитолий; почему лакедемоняне были так же обеспокоены своими иротами, как Рим со всеми этими; или почему Венеция, чья ситуация не верна вере в людей, имеет такую ​​же хорошую или лучшую четверть с теми, кого она управляет, чем Рим с латинянами; должны были оспаривать внешние причины. Вопрос, заданный Макиавелем, имеет внутренние причины; может ли исчезнуть вражда между Сенатом и народом Рима. И чтобы определить иначе этот вопрос, чем он, я должен отложить другие принципы, чем он сделал. В этой связи я утверждаю, что содружество, внутренне считающееся, либо равно, либо неравномерно. Содружество, которое является внутренне равным, не имеет внутренней причины волнения и поэтому не может иметь такого эффекта, но извне. «Чтобы доказать мои утверждения, я в это время буду использовать только его примеры. Лакедемон был внешне неспокойным, потому что она была внешне неравной, это касается ее илотов; и она была внутренне в покое, потому что она была одинаковой в себе, как в корне, так и в ветке; в корне ее аграрной и в ветви Сената, поскольку никто не был квалифицирован, а избрал людей. Какое учреждение Ликурга упоминается Аристотелем, где он говорит, что, предоставляя своим гражданам эмаль (небрежно) этой чести, он назначил народу выборы Сената. Посему Макиавель в этом, как и в других местах, оглядываясь на разделение патрицианских и плебейских семей, как они были в Риме, совершенно ошибочно принял приказы этого содружества, где такого не было. Не было и спокойствия этого от власти царей, которые так далеки от защиты людей от ранений дворянства, которых не было в его смысле, кроме Сената, что один из них объявил конец Сената на учреждение должно было защитить людей от царей, которые с того времени имели только единичные голоса. Ни от исхода Сената, ни от того, что они не были исключены из правительства, они также не успокаивались, но из-за равенства их администрации, видя, что Сенат (как ясно из оракула, их основной закон) не более, чем дебаты, а результат содружества принадлежал народу. которые до сих пор не защищали людей от ранения дворянства, которого не было в его смысле, кроме Сената, что объявленный конец сената в этом учреждении состоял в том, чтобы оградить людей от царей, которые с того времени имел только один голос. Ни от исхода Сената, ни от того, что они не были исключены из правительства, они также не успокаивались, но из-за равенства их администрации, видя, что Сенат (как ясно из оракула, их основной закон) не более, чем дебаты, а результат содружества принадлежал народу. которые до сих пор не защищали людей от ранения дворянства, которого не было в его смысле, кроме Сената, что объявленный конец сената в этом учреждении состоял в том, чтобы оградить людей от царей, которые с того времени имел только один голос. Ни от исхода Сената, ни от того, что они не были исключены из правительства, не было и речи, что они были спокойны, но от равенства их администрации, видя, что Сенат (как ясно из оракула, их основной закон) не более, чем дебаты, а результат содружества принадлежал народу. что объявленный конец Сената в этом учреждении состоял в том, чтобы оградить народ от царей, которые с того времени имели только единичные голоса. Ни от исхода Сената, ни от того, что они не были исключены из правительства, они также не успокаивались, но из-за равенства их администрации, видя, что Сенат (как ясно из оракула, их основной закон) не более, чем дебаты, а результат содружества принадлежал народу. что объявленный конец Сената в этом учреждении состоял в том, чтобы оградить народ от царей, которые с того времени имели только единичные голоса. Ни от исхода Сената, ни от того, что они не были исключены из правительства, они также не успокаивались, но из-за равенства их администрации, видя, что Сенат (как ясно из оракула, их основной закон) не более, чем дебаты, а результат содружества принадлежал народу. «Но более продолжительный». И это было прекрасно сказано; ибо эта сила только безопасна, что ограничено от обиды. Поэтому Theopompus, ограничивая королевскую власть в рамках законов, действительно рекомендовал ее так, чтобы привязанность людей, когда он убрал ее из произвола ». В результате может показаться, что содружество для сохранения, если она становится неравноправным, настолько же неприятно враждебности между Сенатом и народом, как содружество для увеличения; и что спокойствие Лакедемон произошло от других причин, кроме ее равенства. порекомендовал его так, чтобы привязанность людей, когда он убрал ее из произвола ». В результате может показаться, что содружество для сохранения, если она становится неравноправным, настолько же неприятно враждебности между Сенатом и народом, как содружество для увеличения; и что спокойствие Лакедемон произошло от других причин, кроме ее равенства. порекомендовал его так, чтобы привязанность людей, когда он убрал ее из произвола ». В результате может показаться, что содружество для сохранения, если она становится неравноправным, настолько же неприятно враждебности между Сенатом и народом, как содружество для увеличения; и что спокойствие Лакедемон произошло от других причин, кроме ее равенства. «Для Венеции, чтобы сказать, что она спокойна, потому что она обезоруживает своих подданных, заключается в том, чтобы забыть, что Лакедемон уничтожил ее иконы, и все же не мог в их отношении быть тихим; поэтому, если Венеция будет защищена от внешних причин суматохи, она сначала через ее положение, в отношении которого у ее подданных нет надежды (и это действительно может быть связано с ее состоянием); и, во-вторых, через ее изящную справедливость, откуда у них нет желания вторгаться в нее. Но это нельзя отнести ни к какой другой причине, кроме ее благоразумия, которая будет казаться большей, когда мы будем приближаться; ибо последствия, которые исходят из состояния, если они есть, подобны их причине, непостоянной. Но с каким-либо другим содружеством так не было ни спокойного, ни постоянного спокойствия и спокойствия в себе, как в Венеции; поэтому это должно исходить из какой-то другой причины, кроме случая. И мы видим, что, поскольку она относится ко всем остальным, самое тихое, поэтому самое равное содружество. Ее тело состоит из одного порядка, и ее Сенат похож на катящийся камень, как было сказано, что никогда не делалось, и, пока оно продолжается после этой ротации, никогда не соберет мха разделенного или амбициозного интереса, тем более такого как то, что захватило жителей Рима в когтях своих орлов. И если Макиавель, не обращаясь к праву этого содружества, рассмотрел ее приказы, так как его читатель легко поймет, что он этого никогда не делал, «Рим, защищенный ее могущественным и победоносным оружием от всех внешних причин суматохи, был либо обязан своим домом для своих врагов за границей, либо никогда не мог успокоить ее голову. Мои господа, вы, которые являются родителями содружества, и поэтому более свободные агенты, чем такие, которые являются просто естественными, заботятся. Ибо, поскольку никто не покажет мне содружество, рожденное прямо, которое когда-либо становилось кривым, поэтому никто не должен показывать мне сородичи, рожденные кривыми, которые когда-либо становились прямыми. Рим был кривым в своем рождении, или, скорее, потрясающе. Ее близнецы, патрицианские и плебейские ордена пришли, как было показано в предыдущей истории, в мир, одно тело, но две головы, а точнее две животы; ибо, несмотря на басню из AEsop, в которой Менениус Агриппа, оратор, который был отправлен из Сената народу на горе Авентин, показал отцам, что это живот, и люди - это руки и ноги (которые, кроме того, насколько они ленивы, как бы они ни казались, они питались, а не это только, но все тело должно томиться и растворяться), ясно, что отцы были отчетливым животом, таким как тот, который выносил мясо действительно из уст людей, но отвращал аграр, возвратил его не в должное и необходимое питание содружества. Тем не менее, поскольку люди, которые живут по поводу катаракты Нилуса, говорят, что не слышат шума, поэтому ни римские писатели, ни Макиавель, наиболее знакомые с ними, не кажутся среди многих бунтов трибунитов, чтобы услышать их естественный голос; «Люди, когда они сводятся к страданиям и отчаянию, становятся их собственными политиками, поскольку определенные животные, когда они болеют, становятся их собственными врачами и несут естественный инстинкт к желанию таких трав, как их правильное лечение ; но люди, в большей части, находятся под животными в их использовании. Таким образом, люди Рима, хотя и в своем несчастье, которые они прибегали к инстинкту, так сказать, к двум основным основам содружества, участию магистратуры и аграрии, но не вкусили и плевали на них, а не (что необходимо в физик) пьют зелье и в этом их здоровье. Ибо, когда они получили участие в магистратуре, это было нелегко, но не было полной и равномерной ротации на всех выборах; и они не очень уважали его в том, что получили. И когда они достигли аграрного, они пренебрегли им, чтобы понести закон, чтобы он устарел; но если вы не принимаете должную дозу своих лекарств (так как есть небольшие вкусы, которые человек может иметь в философии, которые склонны к атеизму), это может стать ядом, и есть такой же вкус политики, которая склоняется к путанице, как это проявляется в учреждении римских трибунов, с помощью которых магистратура и не более люди так далеко не достигают мира, что они получают, но столько, что получают, но возглавляют вечную вражду; тогда как если бы они достигли совершенства ни аграрным, они ввели равенство и спокойствие Лакедемон или вращение, и они представили Венецию: и поэтому не могло быть больше вражды между сенатом и народом Рима, чем между этими приказами в Лакедемон или сейчас в Венеции. Поэтому Макиавель мне кажется, приписывая мир Венеции больше своей удаче, чем ее благоразумие, всей конюшни, чтобы оседлать неправильную лошадь; потому что хотя Рим в ее военной части мог превзойти его лучше, вне всякого сравнения, на пронзительном копыте, Венеция для гражданской части явно имела крылья Пегаса. «Тогда на этот вопрос встанет весь вопрос, могли ли люди Рима получить эти приказы? И, во-первых, сказать, что они не могли получить их без изменения содружества, это не аргумент; видя, что они не могут, не изменяя содружества, получить свои трибуны, которые тем не менее были получены. И если человек рассматривает положение, в котором были люди, когда они получали свои трибуны, они могли бы и с такой же легкостью (поскольку причина, по которой дворянство уступала трибунам, была не чем иным, как отсутствием средств) получили что-то еще. И для опыта это было в том же случае, что лакедемоняне создали свои эфы, а афиняне после битвы при Платее, поклонился Сенату (так тяжело, что для содружества, которое было рождено кривым, чтобы стать прямым), в той же самой степени. Кроме того, если возразить, что это, должно быть, разрушило дворянство (и в этом лишило содружество величия, которое она приобрела ими), является ли это мнение холдингом, но он сдерживается продолжением истории, ясно демонстрируя, что дворянство, через дефект таких приказов (то есть ротации и аграрных), пришел, чтобы съесть людей; и благословляя себя в роскоши, чтобы, как говорит Саллюстис, «самое вялое и ленивое благородство, в котором помимо имени было не больше, чем в статуе»; и принести столь могущественное содружество и такую ​​огромную славу, к столь плачевному концу. «Мои господа, если я хорошо спорю, я дал вам утешение и уверенность в том, что, несмотря на решение Макиавеля, ваше содружество безопасно и здорово; но если я не буду спорить хорошо, тогда возьмите утешение и уверенность, которые он дает вам, пока он тверд, что законодатель должен отложить все другие примеры и следовать только за Римом, потворствуя и вразучая вражду между Сенатом и народ как необходимый шаг к римскому величие. Отсюда следует, что ваше содружество, в худшем случае, это то, что он дал вам, его слово является лучшим. «Я долго держал ваши светлости, но не имел большого значения, о чем я могу сейчас подвести итог в этих нескольких словах: там, где в народном собрании есть дискуссия о свободе слова, это происходит не от конституции народа, но и содружества. Теперь, когда ваше содружество имеет такую ​​конституцию, которая, естественно, свободна от такого рода невоздержанности, - это то, что, чтобы сделать добро, я должен разделить оставшуюся часть моего дискурса на две части: «Первый, показывающий несколько конституций собраний людей в других странах Содружества; «Второе, сравнивая наше собрание людей с их; и показывает, как это исключает неудобства и обнимает их всех. «В начале первой части я должен заметить, что среди популярных ошибок наших дней не мало того, что люди воображают, что древние правительства такого рода состояли в большей части одного города, который является одним из город; в то время как по тому, что мы узнали о моих «владыках», принадлежавших им, кажется, что в наши дни Венеции не было какой-либо значительной такой Конституции, кроме Карфагена. «Ибо, начиная с Израиля, он состоял из двенадцати колен, локально распространенных или расквартированных по всей территории, и они были созваны трубами, составляли Церковь или собрание людей. Огромность этого веса, а также медлительность оттуда неизбежно стала великим делом (как было показано моим Лордом Фосфором) о том, что он нарушил это содружество; несмотря на то, что Храм и те религиозные обряды, за которые люди, по крайней мере, ежегодно обязаны ремонтировать их, были не маленькими связями племен, иначе, но слегка скреплены. «Афины состояли из четырех племен, взяв на себя весь народ, как город, так и территорию; не настолько собранный Тесей в один город, чтобы исключить страну, но до конца, что может быть какая-то столица Содружества: хотя верно, что собрание, состоящее из жителей в стенах, было достаточным для всех намерений и целей, без таковых в стране. Они также были многочисленны, стали обременительными для себя и опасными для Содружества; тем более за их плохое образование, как это наблюдают Ксенофонт и Полибий, которые сравнивают их с моряками, которые в состоянии спокойствия постоянно оспаривают друг друга и переплетаются друг с другом, и никогда не кладут руки на общее решение или безопасность, пока они не находятся под угрозой исчезновения некоторым штормом. Который вызвал Фукидида, когда он увидел, что этот народ через покупку их страданий стал настолько мудрее, чтобы уменьшить их Comitia или собрания до 5000, сказать в своей восьмой книге: «И теперь, по крайней мере в свое время, афиняне, похоже, приказали своему государству правильнее, состоящее из умеренного временного числа тех немногих (которыми он имеет в виду Сенат Боба), и многих из них, или 5000 человек. И он не только дает вам свое суждение, но и лучшее доказательство этого; «за это, - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого города снова подняло голову». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. когда он увидел, что этот народ через покупку их страданий стал настолько мудрее, что сократил свои Comitia или собрания до 5000, чтобы сказать в своей восьмой книге: «И теперь, по крайней мере в мое время, афиняне, похоже, приказали своему государству состоящий из умеренного временного минимума (из-за которого он имеет в виду Сенат Боба) и многих из них, или 5000 человек. И он не только дает вам свое суждение, но и лучшее доказательство этого; «за это, - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого города снова подняло голову». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. когда он увидел, что этот народ через покупку их страданий стал настолько мудрее, что сократил свои Comitia или собрания до 5000, чтобы сказать в своей восьмой книге: «И теперь, по крайней мере в мое время, афиняне, похоже, приказали своему государству состоящий из умеренного временного минимума (из-за которого он имеет в виду Сенат Боба) и многих из них, или 5000 человек. И он не только дает вам свое суждение, но и лучшее доказательство этого; «за это, - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого города снова подняло голову». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. афиняне, похоже, упорядочили свое государство, состоящее из умеренных времен и тех немногих (которыми он подразумевает Сенат Боба), и многих из них, или 5000 человек. И он не только дает вам свое суждение, но и лучшее доказательство этого; «за это, - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого города снова подняло голову». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. афиняне, похоже, упорядочили свое государство, состоящее из умеренных времен и тех немногих (которыми он подразумевает Сенат Боба), и многих из них, или 5000 человек. И он не только дает вам свое суждение, но и лучшее доказательство этого; «за это, - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого города снова подняло голову». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого снова заставило город поднять голову ». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. - говорит он, - было первым, что после стольких неудач прошлого снова заставило город поднять голову ». Место, которое я хотел бы, чтобы ваши светлости заметили, как первый пример, который я нахожу, или думаю, что можно найти, популярной сборки в качестве представителя. «Лакедемон состоял из 30 000 граждан, рассеянных по всей Лаконии, одной из величайших провинций во всей Греции, и поделился, по мнению некоторых авторов, с шестью племенами. Из всего этого, собравшись, состояла великая Церковь или собрание, обладающее законодательной властью; маленькая церковь, собравшаяся иногда для беспокойства в городе, состояла только из спартанцев. Так случилось, как и в Венеции, быть хорошими конституциями конгрегации, но из-за плохой причины немощи содружества, которая через ее малочисленность была олигархической. «Итак, идите, какой бы путь вы ни пожелали, должно показаться, что без представителя народа ваше содружество, состоящее из целой нации, никогда не сможет избежать попадания в олигархию или замешательство. «Это видели римляне, чьи деревенские племена, простирающиеся от реки Арно до Вултурна, то есть от Фесула или Флоренции до Капуи, изобрели способ представителя по жребию: племя, на котором первый упал, будучи прерогативой , и еще два или три, которые имели остальное, jure vocatoe. Они дали избирательное право содружества на двух встречах; прерогатива на первой сборке и юревое вокалирование в секунду. «Теперь, чтобы сделать параллель: все неудобства, которые вы наблюдали в этих собраниях, закрыты, и все удобства, взятые в вашу прерогативу. Во-первых, это то, за что Афины, стряхивая вину Ксенофонта и Полибия, пришли, чтобы заслужить похвалу Фукидида, представителя. И, во-вторых, нет, как я подозреваю, в Афинах, и в прошлом было подозрение в Риме по жребию, но по избирательному праву, как и покойная палата общин, благодаря чему в ваших прерогативах все племена Океаны jure vocatoe; и если человек будет избегать скудности постоянного числа, это колесо, которое в революции через несколько лет превращает каждую руку, которая подходит, или подходит для каждой руки, которая превращается в общественную работу. Более того, меня обманули, если, с должным вниманием, он не приносит своим племенам с большим равноправием и легкостью для себя и для правительства, с границ Марпесии, чем Рим когда-либо привел какую-либо ее из своей помории или ближайших частей ее прилегающих территорий , К этому вы можете добавить, что, хотя содружество, которое по отношению к людям не является объектом в исполнении, было достаточно уверенным в этой нации, чтобы быть отброшенным через нетерпение; ваши плечи и галактики даются людям, как молоко для младенцев, в результате чего, когда они воспитываются через четыре дня выборов в течение целого года (один в приходе, один в сотне и два в племени) до самых сильных мясо, это не более сложное пищеварение, чем давать их отрицательные или позитивные, поскольку они видят причину. Среди нас есть смелые люди, которые смеются над таким призывом или судьей; но я говорю о том, что вы более склонны прощать их или меня, которые, как я признаюсь, в этот день смеялись над трезвым человеком, но не имели в себе никакого вреда, и это Петрус Кунай, где речь идет о природе людей, он говорит, «что, разделяя их, они очень просты, но все же в своих собраниях они видят и что-то знают, и поэтому убегают, не беспокоясь о том, что это такое. В то время как люди, разлученные друг с другом, представляют собой лишь множество частных интересов; но если вы возьмете их вместе, это общественный интерес. но без смысла ему никакого вреда, и это Петрус Кунай, говоря о природе народа, он говорит: «Разделяя их, они очень просты, но все же в своих собраниях они видят и что-то знают, и поэтому не беспокоясь о том, что это такое. В то время как люди, разлученные друг с другом, представляют собой лишь множество частных интересов; но если вы возьмете их вместе, это общественный интерес. но без смысла ему никакого вреда, и это Петрус Кунай, говоря о природе народа, он говорит: «Разделяя их, они очень просты, но все же в своих собраниях они видят и что-то знают, и поэтому не беспокоясь о том, что это такое. В то время как люди, разлученные друг с другом, представляют собой лишь множество частных интересов; но если вы возьмете их вместе, это общественный интерес. «Общественный интерес содружества, как было показано, является ближайшим к человечеству, а человечество - правильной причиной; но с аристократией (чей разум или интерес, когда все они вместе, как появились патрицианцы, - это всего лишь партия), это совершенно противоположно: поскольку, будучи разделенными, они намного мудрее, чем люди, которых так считают , поэтому, будучи объединенными, они такие глупцы, которые, отложив людей, как и Рима, отпишут ветвь, после чего они сядут или, скорее, разрушат корень своего величия. Посему Макиавель, следуя за Аристотелем и все же идущий к нему, вполне может утверждать: «Народ более мудрый и постоянный в своих решениях, чем принц», что является прерогативой народного правительства за мудрость. Выборы, будь то ежегодные или трехгодичные, показанные двадцать второй, то, что следует учитывать в следующем месте, Двадцать третий порядок: «Показывая силу, функцию и способ исхода прерогативного племени». «Сила или функция прерогативы состоит из двух частей: одной из результатов, в которой это законодательная власть, другая судебная система, в отношении которой это высший суд, и последний призыв в этом содружестве. «Для прежней части (люди по этой конституции не обязаны никакими законами, которые не являются собственностью или подтверждением, в результате прерогативы, их равного представителя), не будет законным, чтобы Сенат требовал послушания от людей, ни для людей, чтобы они не подчинялись Сенату в отношении какого-либо закона, который не был обнародован или напечатан и опубликован в течение шести недель, а затем предложил полномочия Сената прерогативному племени и разрешенных основным голосованием по этому утверждению. Кроме того, Сенат не имеет права взыскивать войну, людей или деньги, иначе как с согласия предоставленных таким образом людей, или таким законом, за исключением случаев, когда они требуют, чтобы власть, как сенат, так и народ, должны быть в таком диктаторе настолько квалифицированным, и на такой срок, как это предусмотрено в этой конституции, уже предписано. В то время, когда в обнародовании закона провозглашается закон, цензоры должны отразиться на Сенате и на трибунах народа, чтобы не было возложения головок, никаких уговоров или агитации, чтобы продолжать или что-либо противопоставлять; но все это можно сделать свободным и открытым способом. «Для последней части власти прерогативы или того, что они являются высшим судебным органом этой нации и провинций того же самого, преступлениями против величия народа, такими как государственная измена, а также то есть, грабеж сокровищницы, или обманывание содружества, относится к этому племени. И если какое-либо лицо или лица, провинциалы или граждане обращаются к народу, оно принадлежит прерогативе судить и определять дело; при условии, что, если апелляция исходит от какого-либо суда в этой стране или провинциях, заявитель должен сначала внести 100 фунтов стерлингов в суд, из которого он подает апелляцию, быть лишенным того же, если он будет подан в его иску людьми. «Исходя из прерогативы в случае предложения, должно быть приказано: судьи, предлагая властью Сената, репетируют весь вопрос и излагают его перед народом; которые они сделали, они объединят все вместе в избирательное право, с тремя ящиками, отрицательными, утвердительными и несерьезными; и избирательное право возвращается на трибуны и пронумеровано в присутствии авторов. Если крупное голосование должно быть не искренним, то заявитель должен отказаться от него, и Сенат возобновит обсуждение. Если основное голосование должно быть отрицательным, то предлагающие должны воздержаться и в Сенате. Но если главное голосование должно быть утвердительным, то племя ясно, и создатели должны начать и поставить весь вопрос, с отрицательным и утвердительным (исключая несерьезные) положениями; и избирательные права, принимаемые и пронумерованные трибунами в присутствии авторов, должны быть записаны и сообщены трибунами Сената. И то, что предлагается авторитетом Сената и подтверждено командованием народа, является законом Океаны. «Принятие судебного решения в судебном порядке должно быть таким образом: трибуны, являющиеся аудиторами всех причин, связанных с сознанием людей, должны иметь уведомление об иске или судебном разбирательстве, будь то апелляция или иным образом, то есть начать; и если кто-нибудь из них примет то же самое, то он представит его, чтобы представить его. Представляя причину, и люди собрались или собрались для решения того же самого, трибуны являются президентами суда, имея власть держать его в приказах и усаживаться на эшафот, возведенный посреди племени. По правую руку должен стоять место или большая кафедра, назначенная истцу или обвинителю; и, слева, другой для ответчика, каждый, если они угождают своим советом. И трибуны (на которых присутствуют такие случаи с таким количеством шариков, секретарей, привратников и посланников Сената, как это будет необходимо), один из них должен открыть бокал с часовым стеклом, но такой, как должно быть полтора часа; который, будучи поднятым, сторона или совет по правую руку может начать говорить с людьми. Если есть документы для чтения или свидетели, которые должны быть рассмотрены, офицер должен ставить боковую сторону до тех пор, пока документы не будут прочитаны, а свидетели не будут рассмотрены, а затем снова включите его; и пока стекло бежит, партия с правой стороны имеет свободу говорить, а не больше. Сторона по правую руку, имеющая свое время и тому подобное, должна быть сделана во всех отношениях для стороны слева. И, услышав так, трибуны задают вопрос племени с белым, черным и красным ящиком (или не искренним), виноватым или невиновным. И если принимается избирательное право, то главное голосование должно быть несерьезным, причина должна быть подтверждена в следующий следующий юридический день и поставить вопрос таким же образом. Если основной голос приходит во второй раз в несерьезном, дело снова будет услышано на третий день; но на третьем слушании вопрос ставится без несерьезного. По первому из трех дней, когда главный голос приходит в белом ящике, обвиняемая сторона освобождается; и по первому из них, в котором он попадает в черный ящик, обвиняемая сторона осуждается. Партия обвиняется в осуждении, 1. Должен ли он иметь приказ о непринужденности; 2. Должен ли он быть оштрафован столько или так много; 3. Будет ли он конфискован; 4. Должен ли он быть неспособен к магистратуре; 5. Будет ли он изгнан; 6. Должен ли он быть казнен. «Эти или любые три из этих вопросов, будь то простые или такие, которые считаются единообразными, поставлены трибунами, то, что больше половины голосов в черном ящике, является приговором людей, третий класс должен выглядеть выполненным соответственно. «Но если конституция этого содружества может показаться, что ни предложения Сената, ни судебная власть народа не будут столь частыми, чтобы удерживать прерогативу в постоянной занятости, сенат, основная часть которого находится в учить и обучать людей, должным образом (если у них нет более больших дел, чтобы отвлечь их), вызывать какое-либо указание на прерогатив какого-либо рыцаря или магистрата Сената, чтобы быть избранным из самых умных людей, и от времени до время, назначенное оратором дома, в большом зале Пантеона, в то время как парламент проживает в городе, или в какой-то роще или сладком месте на поле, в то время как парламент на жару года проживает в стране , каждый вторник, утром или днем. «И оратор, назначенный на время в этот офис, должен сначала повторить приказы содружества со всей возможной кратностью; и затем, делая выбор одной или части его, рассказывая об этом людям. Такая публикация или дискурс такого характера, которые впоследствии рассматриваются Государственным советом, могут по мере того, как они видят, что публикация и публикация могут быть опубликованы ». Комментарий Архонта к приказу, который, как мне кажется, был в этом смысле: «МОИ ЛОРДЫ: «Чтобы простить прощение за слово или два в дальнейшем объяснении прочитанного, я кратко покажу, как конституция этого племени или собрания отвечает на их функции; и как их функция, которая состоит из двух частей, первая в результате или законодательная власть, последняя в высшей судебной системе содружества, отвечает на их конституцию. У Макиавеля есть дискурс, на котором он задает вопрос: «Может ли охранник свободы с большей безопасностью быть приверженцем знати или народу?» Какое сомнение в его возникновении связано с отсутствием объяснения его условий; ибо охрана свободы может означать только что результат содружества; чтобы сказать, что охранник свободы может быть передан дворянству, «Теперь, чтобы показать, что было ошибкой утверждать, что так было в Лакедемон, достаточно было сказано; и в то время как в Венеции он будет так же: «Они, - говорит Контарини, - в которых пребывает высшая власть всего содружества и законов, и по чьим распоряжениям зависит также авторитет Сената как из всех других магистратов - Великий Совет ». Он является институтом в Великом совете, по мнению всех, кто знает это содружество; хотя, по причинам, показанным, это иногда осуществляет Сенат. Мне также не нужно бегать по Содружествам в этом месте для доказательства чего-либо, несомненно, и, как это уже было сделано так очевидно, так как результат каждого из них был в популярной его части. Популярная часть вашего, или прерогативное племя, состоит из семи депутатов (из которых три из лошади), ежегодно избираемых из каждого племени Океаны; который составляет пятьдесят, составляет 150 лошадей и 200 футов. И прерогатива, состоящая из трех из этих списков, состоит из 450 лошадей и 600 футов, кроме тех провинций, которые будут упомянуты ниже; что означает переизбыток в избирательном праве, оставшемся на ноге на 150 голосов, вы должны поддержать истинную и естественную аристократию самым глубоким корнем демократии, которая когда-либо была посажена. состоит из 450 лошадей и 600 футов, кроме тех провинций, которые будут упомянуты ниже; что означает переизбыток в избирательном праве, оставшемся на ноге на 150 голосов, вы должны поддержать истинную и естественную аристократию самым глубоким корнем демократии, которая когда-либо была посажена. состоит из 450 лошадей и 600 футов, кроме тех провинций, которые будут упомянуты ниже; что означает переизбыток в избирательном праве, оставшемся на ноге на 150 голосов, вы должны поддержать истинную и естественную аристократию самым глубоким корнем демократии, которая когда-либо была посажена. «Поэтому нет ничего в искусстве или природе, более подходящих для результата, чем эта сборка», - отметил Макиавель из Цицерона: «Это люди, хотя они не настолько склонны к тому, чтобы узнать правду о себе, как следовать обычаю или столкнуться с однако, если они будут показаны истиной, они не только признают и принимают ее очень внезапно, но являются самыми постоянными и верными опекунами и консерваторами ». это ваша обязанность и должность, на которую вы также квалифицированы по приказу этого содружества, чтобы люди, как у вас есть ваши ястребы и борзые, на поводках и промах, чтобы разделить поля и бить кусты для них, поскольку они природы, которая никогда не бывает хороша в этом виде спорта, но когда вы весны или начинаете свой собственный карьер. Не думайте, что они будут спрашивать вас, что это такое, или меньше знают об этом, чем ваши ястребы и борзые делают; но в настоящее время совершают такой полет или курс, что охотник может также взять на себя обязательство бегать со своими собаками или сокольничать, чтобы летать со своим ястребом, как аристократия в этой игре, чтобы сравнить с людьми. Жители Рима обладали не меньшей добычей, чем империя мира, когда дворянин превращался в хвосты и взгромоздился на башню монархии. Ибо, хотя они не все из них предполагали это, никто из них не вытерпел бы лекарство, которое было аграрным. или сокольник, чтобы летать со своим ястребом, как аристократия в этой игре, чтобы сравнить с людьми. Жители Рима обладали не меньшей добычей, чем империя мира, когда дворянин превращался в хвосты и взгромоздился на башню монархии. Ибо, хотя они не все из них предполагали это, никто из них не вытерпел бы лекарство, которое было аграрным. или сокольник, чтобы летать со своим ястребом, как аристократия в этой игре, чтобы сравнить с людьми. Жители Рима обладали не меньшей добычей, чем империя мира, когда дворянин превращался в хвосты и взгромоздился на башню монархии. Ибо, хотя они не все из них предполагали это, никто из них не вытерпел бы лекарство, которое было аграрным. «Но прерогативное племя имеет не только результат, но и высшую судебную систему, и конечную привлекательность в этом содружестве. Для народного правительства, которое считает, что оно имеет какое-либо положение, необходимо убедиться, в первую очередь, обращением к народу. Поскольку имущество в доверительном управлении становится собственным человеком, если он не отвечает за него, поэтому власть магистратуры не подотчетна народу, от которого он был получен, становится частным образом, содружество теряет свободу. Поэтому право верховного судебная система в народе (без которой не может быть такого понятия, как народное правительство) подтверждается постоянной практикой всех содружеств; как у Израиля в случае Ачана, и от племени Вениамина, приговоренного к собранию. «Дикастер, или суд, названный гелийей в Афинах, который (комиции этого содружества, состоящего из всего народа, и поэтому слишком многочисленный, чтобы быть судебным) составлял иногда 500, у других - 1000 человек, или, согласно величие дела, 1500 человек, избранных из партии всего народа, с девятью архонтами, которые были президентами, знали о тех причинах, которые имели первостепенное значение в этом государстве. Пять эфов в Лакедемон, которые были популярными магистратами, могут подвергать сомнению своих царей, как это видно из случаев Паусаниаса, и Агиса, который находится на его суде в этом суде, был призван его матерью, чтобы обратиться к людям, так как Плутарх имеет это в своей жизни. Трибуны римского народа (например, в характере их магистратуры и в течение некоторого времени, в эфорах, поскольку, согласно Галикарнасу и Плутарху, возбужденным имитацией их), была возможность вызвать любого человека, его магистратура, по крайней мере, истекла (поскольку Диктатор там не обжаловал), чтобы отвечать за себя перед народом. Как и в случае с Кориоланом, который собирался заставить людей, утаив кукурузу от них в голоде, отказаться от магистратуры трибунов, в том числе от Спорария Кассиуса за то, что он повлиял на тиранию, Маркуса Сергия за то, что убежал в Веию , Кая Лукреция за то, что он испортил свою провинцию, Юния Силануса за то, что он сделал войну без командования народом против Кимбри, с другими людьми. И преступления такого рода назывались loesoe majestatis, или государственной измены. Примерами таких, которые были привлечены к ответственности или обвинялись в разглашении или обманом содружества, был Маркус Куриус за то, что он перехватил деньги самнитов, Салинатор за неравное разделение своих солдат, Маркус Постумиус, за то, что он обманул Содружество притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. Примерами таких, которые были привлечены к ответственности или обвинялись в разглашении или обманом содружества, был Маркус Куриус за то, что он перехватил деньги самнитов, Салинатор за неравное разделение своих солдат, Маркус Постумиус, за то, что он обманул Содружество притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. Примерами таких, которые были привлечены к ответственности или обвинялись в разглашении или обманом содружества, был Маркус Куриус за то, что он перехватил деньги самнитов, Салинатор за неравное разделение своих солдат, Маркус Постумиус, за то, что он обманул Содружество притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. или обманывание содружества, были Маркусом Куриусом за перехват денег самнитов, Салинатор за неравное деление добычи на своих солдат, Маркус Постумиус за обманывание содружества притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. или обманывание содружества, были Маркусом Куриусом за перехват денег самнитов, Салинатор за неравное деление добычи на своих солдат, Маркус Постумиус за обманывание содружества притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. Салинатор за неравное деление добычи на своих солдат, Маркус Постумиус за обманывание содружества притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. Салинатор за неравное деление добычи на своих солдат, Маркус Постумиус за обманывание содружества притворным кораблекрушением. Причины этих двух видов носили более общественный характер; но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. но подобная власть по апелляциям также осуществлялась людьми в частных делах, даже во времена царей, как в случае с Горацией. Иначе это не так с Венецией, где Доге Лёрадано был приговорен Великим Советом, и Антонио Гримани, после дога, спросил, за то, что он, будучи адмиралом, понес тюрк, чтобы взять Лепанто с учетом его флота. «Тем не менее, от римского диктатора не обращалось к людям; который, если бы был, мог стоить дорогому содружеству, когда Спорарий Мелиус, влияющий на империю, обошел и развратил трибуны: после чего Титус Кинтус Цинциннат был создан Диктатор, который, избрав Servilius Ahala своим лейтенантом или магистром equitum, отправил его чтобы поймать Мелиуса, который, когда он оспаривал заповеди Диктатора и умолял помощи народа, Ахала отрезал это место. На каком примере вы можете видеть, в каких случаях диктатор может предотвратить удары, которые готовы иногда падать, когда люди знают об опасности. Поэтому не следует обращаться ни к Дичи, ни к Десяти Советам в Венеции, ни к Великому Совету, ни к нашему Совету войны народу. «Этот дискурс судебных органов, после которого мы пали, приводит нас скорее естественнее, чем от двух общих приказов каждого содружества, то есть от дискуссионной части или сената, а также от разрешающей части или людей к третий - исполнительная часть или магистратура, после чего мне не нужно будет жить, поскольку исполнительные магистраты этого содружества являются стратегическим оружием; знамя в их нескольких судах, как канцелярия, казначейство; а также советы в различных случаях в пределах своих указаний; цензоров, а также в их надлежащей магистратуре, как в Совете религии; трибуны в правительстве прерогативы и что судебные; и судей с их судами; «Вторые лекции или речи для людей будут иметь большую пользу для Сената, прерогативы и всей нации. В Сенат, потому что они не только научат вас сенаторам, но и сохраняют систему правительства в своих воспоминаниях. Elocution очень полезен для ваших сенаторов, потому что, если они не понимают риторики (давая в это время само собой разумеющееся, что искусство не было иным образом хорошим), и приходят к рассмотрению или оправдывают причину содружества против какой-либо другой нации, это хорошо, преимущество будет оставаться на заслуге в искусстве, а не на достоинствах дела. Более того, гений или душа этого правительства, находящегося во всей и в каждой части, они никогда не будут иметь способности к решимости в отношении какого-либо конкретного, если в то же время они не имеют представления о целом. То, что это, следовательно, должно быть в этом отношении равноправной прерогативой, является простым; хотя в них больше внимания уделяется. Ибо это содружество - это поместье народа; и человек, знаете ли, хотя он добродетельный, но если он не понимает его имущества, может закончиться или обмануть его. В конце концов, сокровища политики, таким образом, будут настолько открыты, разграблены и рассеяны, что эта нация так же скоро поместит, как индейцы, на стеклянные бусины, как нарушит ваше правительство причудами и уродствами мамы , или терпеть себя, чтобы быть зацикленными из их свобод. Нет никаких оснований, почему ваши вельможи, ваши мудрые люди этого возраста, Больше не остается ничего общего с Сенатом и народом, Двадцать четвертый порядок: «В соответствии с законом законно, чтобы провинция Марпезия имела тридцать рыцарей своих выборов, постоянно присутствовавших в сенате Океаны вместе с шестьюдесятью заместителями лошади и 120 ногами в прерогативном племени, (уважение относилось к их качеству и количеству) в дебатах и ​​результате этого содружества, при условии, что они наблюдают за ходом или вращением того же путем ежегодным возвращением десяти рыцарей, двадцатью заместителями лошади и сорок пеших , Подобное во всех отношениях является законным для Панопеи; и лошадь обеих провинций, составляющая один отряд, и нога к одной компании, один капитан и один корнет лошади будут ежегодно выбираться Марпезией, Таким образом, шар прерогативы, таким образом, завершен, неестественно сравнен с сферой луны либо с учетом света, заимствованного из Сената, как от солнца; или изгнанностей и наводнений людей, которые отмечены отрицательным или утвердительным отношением к этому племени. И конституция Сената и людей, которых показывают, у вас есть парламент Парламента Океаны, состоящий из предложения Сената и людей, которые решают, что составляет акт парламента. Таким образом, парламент - это сердце, состоящее из двух желудочков, которое больше и пополняется более грубой материей, а другое менее чистое, всасывает и проливает жизненную кровь Океаны постоянным кровообращением. Поэтому жизнь этого правительства не более неестественна или неприятна на этот счет до роспуска, чем жизнь человека; ни к головокружению, ни к миру; видя, что Земля, будь то сама или небеса, которые находятся в ротации, пока еще не голоден, что она не может существовать без движения. Но почему это правительство не должно быть достаточно способным к продолжительности и стабильности по движению? То, что Бог не назначил никаким другим для всеобщего содружества человечества: видение одного поколения приходит, а другое идет, но земля остается твердой навсегда, то есть в ее надлежащем положении или месте, перемещается ли она или не перемещается по ее надлежащему центру , Сенат, народ и магистратура, или парламент, созданный, как вы видели, является хранителем этого содружества, и муж такой жены, как изящно описал Соломон: «Она похожа на корабли купца; она приносит еду далеко. Она рассматривает поле и покупает его: с плодами своих рук она сажает виноградник. Она понимает, что ее товар хорош. Она протягивает руки бедным. Она не боится снега для своей семьи; ибо вся ее семья облечена в алый цвет. Она делает себе покрывало из гобелена, ее одежда - шелковая и фиолетовая. Ее муж известен (по его одеяниям) в воротах, когда он сидит среди сенаторов земли ». Ворота или нижестоящие суды были, как бы, ветвями из Санхедра или Сената Израиля. И наше содружество также не хуже домохозяйки, и она меньше относится к своим магистратам; как может груша, Двадцать пятый порядок: «В то время как общественные доходы в результате поздних гражданских войн обветшали, акциз, улучшающийся или улучшаемый до дохода в 1 000 000 фунтов стерлингов, будет применяться в течение одиннадцати лет к возмещению того же и для нынешнего содержания магистратов, рыцарей, депутатов и других должностных лиц, которые, согласно их нескольким достоинствам и функциям, ежегодно получают к поддержке того же, а именно: «Лорд-стратег, марширующий, на другом счету, имеет полевую оплату как общую. Ежегодно Властелин лорда сидел ... £ 2,000 Оратор-лорд ...... 2000 Три комиссара печати ... 4,500 Три комиссара казначейства ... 4,500 Две цензоры .... 3000 290 рыцарей, в 500 фунтов стерлингов человек ..... 145 000 Четыре посланника в обычном ... 12 000 Совет войны за разведку .... 3 000 Мастер церемоний ..... 500 Мастер лошади ...... 500 Его заместитель ..... 150 Двенадцать баллотинов для их зимних ливрей 240 Для летних ливрей ... 120 Для их платы плата ...... 480 Для сохранения трех тренеров государства, двадцать четыре коня, с кучерами и почтовые отделения ... 1,500 Для женихов и хранения шестнадцати отличные лошади для мастера лошади, а также для баллотистов, которых он является управление и инструктирование в искусстве верховой езды .......... 480 Двадцать секретарей парламента ... 2 000 Двадцать привратников, которые должны присутствовать с полюсными осями, Для их пальто ....... 200 Для их платы плата ... 1,000 Двадцать посланников, которые являются трубачами, Для их пальто .... 200 Для их платы плата ... 1,000 Для украшения мастеров молодости ... 5000 Сумма в 189 370 «Из личных поместий каждого человека, который при его смерти завещает не более сорока шиллингов, чтобы собрать в этой сотне, где он лежит, будет взиматься один процент. до тех пор, пока солидный доход сотен сто не достигнет 50 фунтов стерлингов в год за призы молодежи. «Двенадцать избирательных бюллетеней должны быть разделены на три области, в соответствии с ходом Сената; четыре из первого региона, который будет избираться в тропиках из таких детей, как рыцари того же, должны предлагать, не будучи в возрасте одиннадцати лет, и не превышать тринадцати. И их избрание будет производиться в урне, установленной сержантом дома для этой цели в зале Пантеона. Ливрея содружества для моды или цвета может быть изменена при избрании стратега в соответствии с его фантазией. Но каждый рыцарь во время его сессии должен будет дать своему лакею или какому-нибудь из своих лакеев ливрею содружества. «Прерогативное племя получает следующее: К неделе Два трибуна лошади ..... £ 14 0 Два трибуна ноги ... 12 0 Три капитана лошади ..... 15 0 Три корнета ..... 9 0 Три капитана ноги ... 12 0 Три прапорщика ........ 7 0 442 лошади, по £ 2 мужчина ..... 884 0 592 фута, в £ 1 10 человек .... 888 0 Шесть трубачей ..... 7 10 Три барабанщика ........... 2 5 Сумма за неделю ................ £ 1 850 15 Сумма за год ............. £ 96 239 0 В общей сложности сенат, народ, и магистратура ... 287 459 фунтов стерлингов 15 «Достоинство содружества, а также помощь нескольких магистратов и должностей, принадлежащих им, предусматривают, как указано выше, излишек акциза с продуктом роста суммы должны тщательно контролироваться сенатом и народом через трудолюбие должностных лиц казначейства, до тех пор, пока оно не составит 8 000 000 фунтов стерлингов, или на покупку около 400 000 фунтов стерлингов. В это время срок истечения одиннадцати лет, акциз, за ​​исключением того, что он распоряжается сенатом и народом, будет полностью отменен и отменен навсегда ». В этом учреждении налоги, как лучше появятся в Следствии, были уменьшены примерно на половину, что сделало заказ, когда его попробовали, было очень хорошо с народом в самом начале; хотя преимущества тогда не были сопоставимы с последствиями, которые будут показаны ниже. Тем не менее, мой лорд Эпимон, который до сих пор держал много шума, нашел его в летнюю луну и таким образом вырвался из бедняков. «МОЙ ЛОРД АРХОН: «У меня есть пение в голове, как у тележки, мои мозги вращаются; и некоторые из них настолько веселы, что человек не может говорить о своих печалях, но если ваша высокодоходная прерогатива и те же самые сутулые товарищи ваши трибуны, не возьмите головы моего лорда-стратега и главу моего лорда-оратора и толкните их вместе под навесом, то позволь мне быть смешным для всех потомков. Ибо здесь есть содружество, к которому, если человек должен взять на себя роль «преференций в своем древнем отправлении правосудия на Масленице», это была аристократия. Вы поставили самую толпу с дубинками в руках, а дворяне этой нации, как петухи с алыми жабрами, и золотые гребни их зарплаты для ботинок, чтобы их не бросили. «Не ночь я могу спать для какого-то ужасного явления или другого; один, в то время как эти майридоны измеряют шелухи своими четвертями, другой набивает их жирные мешочки с моими копьями моего господина высокого казначея. Ибо они превышают 1000 в оружии до 300, которые, их мантии, которые тянутся за уши, только в их дублетах и ​​шлангах. Но что я говорю о 1000? В каждом племени насчитывается 2000 человек, то есть 100 000 человек в целом, не только в позе армии, но и в гражданском качестве, достаточном для того, чтобы дать нам какие законы им нравятся. Теперь все знают, что люди низшего уровня не видят ничего, кроме денег; и вы говорите, что обязанность законодателя предполагать, что все люди нечестивы; поэтому они должны пасть на богатых, поскольку они являются армией; или, чтобы их сознание не поставило их в недоумение в таком застенчиве, вы дали им поддержку, чтобы они были ближе, видя, что это может быть сделано как каждый, так и чрезмерная сила, которую они имеют на выборах. Существует ярмарка, которая ежегодно хранится в центре этих территорий в Кибертоне, городе, известном для эля, и посещается хорошими парнями; где есть торжественность воинов и скрипачей этой нации (я не знаю, был ли Лакедемон, где Сенат учитывал стопы флейт и скрипки этого содружества, плохой такой обычай) бег, и тот, кто ловит и удерживает быка, является годовым и верховным магистратом этой комиции или конгрегации, называемой королем пипером, без лицензии которого никто из этих граждан не имеет права пользоваться свободой своего призвания; и он не имеет законной квалификации (или чинит донатус), чтобы привести обезьян или медведей в любое переживание того же самого. Мой хозяин Медведя, в Кибертоне, отец эля, и покровитель хороших футбольных и дубильных игроков, имеет какое-то время, так как я помню, был великим канцлером этого ордена. «Теперь, скажем, я, видя, что великие дела возникают из-за небольших начал, что должно препятствовать людям, склонным к их собственной выгоде и любящим деньги, от того, что разведка передана им этим же царским пипером и его канцлером, с их верными подданными - менестрелями и медведей, мастеров церемоний, к которым есть большой прибежище в их соответствующих беседах, и которые они будут поручать и наставлять, указав всем племенам, желая и заповедуя им, что, желая их собственного блага, они выбирают нет другого в следующем первичном мобильном, но из самых искушенных дубинков и футболистов? Который сделал, как только сказал, ваша мобильная мобильность, состоящая из каких-либо других вещей, обязательно должна быть втянута в ваши туманности и ваши галимофрии; и поэтому шелковые кошельки вашего сената и прерогативы сделаны из ушей свиней, большинство из которых - кузнецы, они будут бить, пока железо горячее, и избили ваши поместья в гвозди, мой хозяин Медведя, являющийся стратегическим, и царь оратора лорда питера. Хорошо, мои лорды, это, возможно, было иначе выражено, но это достаточно хорошая совесть. По-твоему, остроумие человека не должно помешать этому или тому подобному неудобству; но если это (для того, чтобы я наделил художников), было бы математической демонстрацией, я мог бы преклонить колени перед тобой, что, если будет слишком поздно, мы можем вернуться к какой-то трезвости. Если мы будем пустить наши кошельки с этими помпами, зарплатами, тренерами, лакеями и страницами, Мой лорд Архон, чья кротость напоминала то, что принадлежит Моисею, удостоверилась в этом: «Мои ЛОРДЫ: «При всем этом я могу видеть моего лорда Эпимона каждую ночь в парке и с дамами; и я не обвиняю это в молодом человеке, или уважение, которое есть и должно быть уделено сексу, составляющему половину содружества человечества, и без которого другого не было бы. Но наши судьи, я сомневаюсь, может быть несколько старшим, чтобы выполнить эту часть с большим согласием; и, как гласит итальянская пословица, «Сервера и не градир и коса да далеких морей». Посему мы не будем на них налагать на них определенную обязанность, но оставим их, если вам угодно, к их собственной судьбе или по своему усмотрению. Но это (потому что я знаю, что мой лорд Эпимонус любит меня, хотя я никогда не смогу его оценить), я скажу, если бы у него была любовница, чтобы использовать его так, он нашел бы это печальной жизнью; или я обращаюсь к вашим светским владениям, как я могу возмущаться этим от такого друга, что он ставит политику короля пиперов в равновесие с моей. Король Piper, я отрицаю, может научить своих медведей танцевать, но у них есть худшее ухо всех существ. Теперь, как он должен заставить их держать время в пятидесяти нескольких племенах, и что два года вместе, ибо иначе это будет нецелесообразно, может быть небольшим делом, чтобы мой господин пообещал; но мне кажется невозможным выступление. Во-первых, через природу фасоли; и, во-вторых, через голосование; или как то, что он до сих пор думал так тяжело, теперь стало легко; но он может подумать, что для экспедиции они будут есть эти яйца, как яблоки. может научить своих медведей танцевать, но у них есть худшее ухо всех существ. Теперь, как он должен заставить их держать время в пятидесяти нескольких племенах, и что два года вместе, ибо иначе это будет нецелесообразно, может быть небольшим делом, чтобы мой господин пообещал; но мне кажется невозможным выступление. Во-первых, через природу фасоли; и, во-вторых, через голосование; или как то, что он до сих пор думал так тяжело, теперь стало легко; но он может подумать, что для экспедиции они будут есть эти яйца, как яблоки. может научить своих медведей танцевать, но у них есть худшее ухо всех существ. Теперь, как он должен заставить их держать время в пятидесяти нескольких племенах, и что два года вместе, ибо иначе это будет нецелесообразно, может быть небольшим делом, чтобы мой господин пообещал; но мне кажется невозможным выступление. Во-первых, через природу фасоли; и, во-вторых, через голосование; или как то, что он до сих пор думал так тяжело, теперь стало легко; но он может подумать, что для экспедиции они будут есть эти яйца, как яблоки. но мне кажется невозможным выступление. Во-первых, через природу фасоли; и, во-вторых, через голосование; или как то, что он до сих пор думал так тяжело, теперь стало легко; но он может подумать, что для экспедиции они будут есть эти яйца, как яблоки. но мне кажется невозможным выступление. Во-первых, через природу фасоли; и, во-вторых, через голосование; или как то, что он до сих пор думал так тяжело, теперь стало легко; но он может подумать, что для экспедиции они будут есть эти яйца, как яблоки. «Тем не менее, существует гораздо больше на их пути по конституции этого, чем это можно найти в отношении любого другого содружества, что я примиряюсь, теперь ясно, что точки стрел моего лорда направлены ни на какие другие белый, чем показать превосходство нашего правительства над другими; который, как он развивает дальше, еще более ясен; в то время как он кажется, что не может быть другого, избранного народом, но кузнецов: «Brontesque Steropesque et nudus membra Pyracmon: ' «Othoniel, Aod, Gideon, Jephtha, Samson, как в Израиле; Мильтиадес, Аристидис, Фемистокл, Кимон, Перикл, как в Афинах; Папириус, Цинциннат, Камилл, Фабий Сципио, как и в Риме: кузницы состояния Содружества; не такие, как кованые гвозди, но молнии. Народные выборы такого рода, что весь остальной мир не может ни по количеству, ни по славе сравняться с этими тремя содружествами. Это действительно самые умные дубинки и футболисты; яркие руки были их дубинами, и мир был шаром, который лежал у их ног. Поэтому мы не настолько понимаем принцип законодателей, который удерживает всех людей нечестивыми, как если бы это относилось к человечеству или к содружеству, интересы которых являются единственными прямыми линиями, которые они имеют, чтобы реформировать кривые; но поскольку это касается каждого человека или партии, под каким цветом он или он притворяется, что ему доверяют друг друга, с или в целом. Следовательно, тогда получается, что во всем опыте получается хорошо, что аристократия хищна, а не народ. Ваши разбойники не такие, как торговля, или были привлечены к промышленности; но такие, чье образование притворялось видом образования господ. Мой господин настолько честен, он не знает максим, которые абсолютно необходимы искусству зла; потому что это абсолютно очевидно, если не будет больше кошельков, чем воров, что сами воры должны быть принуждены к честности, потому что они не могут процветать своей торговлей; но теперь, если люди должны превратить воров, кто не видит, что будет больше воров, чем кошельков? поэтому целые люди должны превращаться в разбойников или левеллеров, так же невозможны в конце, как в средствах. «Но я не думаю, что ваш художник, о котором вы упоминали, будь то астроном или арифметик, может рассказать мне, сколько ячменных кукурузов достигнет солнца, я мог бы доволен, что его вызвали на счет, с которым я завершу этот момент : когда, кстати, я уколол своих лордов, законодатели, которые, как если бы они усомнились в моем решении, не могли удержаться, оставили бы меня в постоянном спокойствии, но для моего лорда Эпимона, который время от времени дышит в мои паруса и возбуждает воды. Корабль не делает так быстро, как когда она красиво расчищена волнами и падает на те, которые, похоже, падают на нее; и в этом случае я увидел в темноте, что свет был поражен даже из моря, как в этом месте, где мой лорд Эпимон, симулирующий дать нам демонстрацию одного, дал ему другого и лучшего. Для людей этой нации, если они суммируют в каждом племени 2000 старейшин и 2000 молодых людей на ежегодном броске, удерживая пятую часть от всего племени, тогда все племя, не считая женщин и детей, должно составлять 20 000 человек; и так все целые племена, пятьдесят, до 1 000 000. «Теперь у вас есть 10 000 приходов, и пересчет их один с другим, каждый по цене в 1000 фунтов стерлингов в год, арендная плата или доход нации, как она есть или может быть выпущена на ферму, составляет 10 000 000 фунтов стерлингов; и 10 000 000 фунтов стерлингов в виде дохода, разделенного поровну на 1 000 000 человек, составляет всего 10 фунтов стерлингов в год для каждого, чтобы сохранить себя, свою жену и детей. Но тот, у кого есть корова на общем, и зарабатывает свой шиллинг к дню на своем труде, в два раза больше, чем это могло бы прийти к его доле; потому что, если бы земля была разделена, то некому было бы посадить его на работу. Итак, лакея моего лорда Эпимона, который стоит ему трижды, как один из них, таким образом, может получить, наверняка проиграет своей сделкой. Что мы должны говорить об этих бесчисленных торгах, когда люди живут, не только лучше других на хороших долях земли, но и становятся также покупателями более крупных земель? Разве это не демонстрация, о которой говорил мой лорд, что доход промышленности в стране, по крайней мере в этом, в три-четыре раза больше, чем доход от аренды? Если люди тогда препятствуют промышленности, они препятствуют их собственным средствам к существованию; но если они совершают войну, они мешают промышленности. Возьмите хлеб из уст людей, как и римские патриции, и вы уверены в войне, и в этом случае они могут быть levellers; но наши аграрные факторы заставляют их промышленность течь молоком и медом. Будет принадлежать, что это правда, если людям дано понять свое счастье; но где они это делают? Позвольте мне ответить подобным вопросом, где их нет? Они не знают своего счастья, это должно показаться во Франции, Испании и Италии; но научите их тому, что есть, и попробуйте, чей смысл верен. «Что касается поздних войн в Германии, то там было подтверждено, что князья никогда не могли заставить людей взять оружие, пока у них был хлеб, и поэтому они время от времени страдали от того, что они могли потерять солдат. Это вы обнаружите, что это определенный пульс и характер людей; и если они уже доказали, что они являются самым мудрым и постоянным порядком правительства, почему мы должны думать (когда ни один человек не может привести один пример обычной солдатской армии в результате мятежа, потому что у них не было капитанов), что прерогатива должны толкнуть головы Сената вместе, потому что они имеют лучшую зарплату, когда это должно быть столь же очевидно для народа в нации, как для солдат в армии, что не возможно, чтобы их такое вознаграждение было предоставлено любым содружеством в мире, которое должно быть равным с таковым сената, чем обычные солдаты должны быть равны с капитанами? Для обычного солдата достаточно, чтобы его добродетель позволил ему стать капитаном, и больше к прерогативе, что каждый из них ближе к сенатору. «Если мой лорд считает, что наши зарплаты слишком велики, и что содружество не является домохозяйкой достаточно, лучше ли домохозяйству, чтобы она держала свою семью от снега или терпела их, чтобы сжечь свой дом, чтобы они могли согреться? для одного из них должно быть. Считаете ли вы, что она пошла дешевле, когда у мужчин было вознаграждение на 1000 фунтов стерлингов или 2000 фунтов стерлингов в год на земле, если наследование? если вы скажете, что они будут более благочестивыми, чем они были, это может быть плохо воспринято; и если вы не можете обещать это, пришло время, чтобы мы узнали какой-то способ завязывания, по крайней мере, если бы не излечили их от тех самых сакрах. С другой стороны, если бедный человек (как таковой может спасти город) дает свой пот публике, с какой совестью вы можете страдать своей семьей тем временем, чтобы голодать? но тот, кто возлагает руку на этот плуг, не потеряет, сняв его с себя, и содружество, которое исправит это, будет копейки. Синедрион Израиля, будучи верховным и постоянным судом юстиции, не мог выбирать, но превышать доход. Сенат боба в Афинах, потому что он был только однолетним, был умеренно оплачиваемым; но от Ареопагитов, живущих, обильно; и какие преимущества были у сенаторов Лакедемон, где было мало денег или их использование, были в погоне за жизнью. Патрицианы, не имеющие прибыли, взяли все. Венеция - это ситуация, когда человек идет, но к двери для его работы, честь велика и вознаграждение очень мало; но в Голландии государственный советник имеет 1 500 фл. франков в год, помимо других помещений. У государств-генералов больше. И это содружество приближается к ее копейке, чем нам нужно. «Для доходов этой нации, помимо ее промышленности, она составляет, как было показано, 10 000 000 фунтов стерлингов; и зарплаты в целом не достигают 300 000 фунтов стерлингов в год. Красота, которую они добавят к содружеству, будет велика, и люди будут наслаждаться этой красотой своего содружества; поощрение, которое они придают изучению общественности, очень благоприятствующему, жилье, которое они позволят своим магистратам очень почетно и легко. И сумма, когда она или в два раза больше была потрачена на овсянку и ведение домашнего хозяйства, никогда не была обидой для народа. Мне стыдно стоять на этом месте; это грязно. Ваши магистраты скорее должны быть обеспечены дополнительными помещениями. Для чего, если должна быть болезнь? куда вы их удалите? И этот город в самые разумные времена, на жару года, не является здоровым местом обитания: заботиться о своем здоровье, которому вы посвящаете себя. Я бы сенат и народ, за исключением того, что они видят, что наоборот, каждый первый июня удаляли в воздух страны на три месяца. У вас лучше установлены летние домики для них, чем если бы вы построили их для этой цели. «На расстоянии двенадцати миль от конвульсии на реке Хальсиония, на трибунах и прерогативе, есть дворец, способный на 1000 человек; и в двадцати милях от вас есть гора Селия, преподобная также для древности, как состояние замка, полностью способного к Сенату, предлагающие жилье в конвульсии и трибуны в Селии, оно поддерживает переписку между сенатом и народом точно. Это маловероятно для тех, кто предлагает, а также с тренерами и государственными чиновниками, помимо других собственных удобств, чтобы пройти через пять или десять миль (эти места не намного дальше), чтобы встретить людей на любом поле или поле, которое должно быть назначено: где, отправив свое дело, они могут охотиться на свою собственную оленину (потому что у меня был бы большой окруженный стеной парк на Halcionia, принадлежащий к синониму, а также о конвульсии на трибунах), и поэтому отправляйтесь на ужин. Молитесь, мои лорды, убедитесь, что они не срывают эти дома, чтобы продать их; ибо, когда вы об этом подумали, их не пощадят. Учредители школы в Гиере при условии, что у мальчиков должно быть летнее сиденье. Вы должны заботиться об этих магистратах. Но в наших республиканцах такой продажный, такой еврейский юмор, я не могу сказать, что сказать ему; только это, любой человек, который знает, что принадлежит содружеству, или как усердно каждый народ в этом случае должен был сохранить свои украшения, и увидит, что в последнее время были сделаны отходы (леса, прилегающие к этому городу, который служил для наслаждения и здоровья, сокращался, чтобы быть проданным за три пенсы), скажете ли вы, что те, кто делал такие вещи, никогда не сделали бы содружество. Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » будучи сокращен, чтобы продаваться за три пенсы), скажете ли вы, что те, кто делал такие вещи, никогда не сделали бы содружества. Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » будучи сокращен, чтобы продаваться за три пенсы), скажете ли вы, что те, кто делал такие вещи, никогда не сделали бы содружества. Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » скажете ли вы, что те, кто делали такие вещи, никогда не сделали бы содружества. Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » скажете ли вы, что те, кто делали такие вещи, никогда не сделали бы содружества. Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » Подобное можно сказать о гибели или повреждении наших соборов, украшений, в которых эта нация превосходит всех остальных. И это никогда не будет оправдано по признаку религии; Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » Ибо правда, что Бог живет не в домах, сделанных руками, но вы не можете держать свои собрания, но в таких домах, и это лучшее из того, что было сделано руками. Также не следует утверждать, что они напыщенные и, следовательно, оскверненные или менее правильные для богослужения, видя, что христиане в примитивной Церкви предпочли встретить в храме единодушие, до сих пор они были склонны тянуть его вниз. » Приказания этого содружества до сих пор или почти в той мере, в какой они касаются старейшин, вместе с несколькими выступлениями в учреждении, которые могут служить для лучшего понимания их, поскольку показано так много комментариев, я должен теперь исходить из старейшины для молодежи или от гражданской конституции этого правительства до военных, но я считаю это наиболее приспособленным местом, в которое, кстати, вложить правительство города, хотя и пока, но совершенное. «Метрополис или столица Океаны обычно называют« Эмпориум », хотя он состоит из двух городов, различающихся по названию, как в правительстве, а другой называется« Хиера », по которым я буду относиться к каждому отдельно, начиная с« Эмпориума » , «Emporium, с вольностями, находится под двойным разделением, одно в отношении национального, а другое - городское или городское правительство. Он разделен по отношению к национальному правительству на три племени, а в отношении городских - двадцать шесть, которые ради разграничения называются подопечными, которые содержатся под тремя племенами, но неравномерно; поэтому первое племя, состоящее из десяти подопечных, называется scazon, второе содержит восемь меток, а третье содержит столько же telicouta, что относится к пониманию правительства. «У каждой палаты есть своя палата, суд или дознание, состоящее из всех предметов одежды или ливреи компаний, проживающих в одном и том же месте. «Таковы ливреи или одежда, которые достигли достоинства, чтобы носить халаты и цветные капюшоны или палочки в соответствии с правилами и древними обычаями своих соответствующих компаний. «Компания - братство торговцев, исповедующих одно и то же искусство, управляемое согласно их уставу мастером и начальниками. Из них около шестидесяти, из которых двенадцать имеют большее достоинство, чем остальные, то есть мерсеров, бакалейщиков, драпиров, торговцев рыбой, ювелиров, скиннеров, торговцев-портнов, галантерейных торговцев, сковородок, торговцев скобяными изделиями, виноделов, торговцев предметами, которые , с большинством остальных, имеют общие залы, дайверы из них имеют древнюю и великолепную структуру, в которой они часто встречаются по вызову своего хозяина или надзирателей для управления и регулирования их соответствующих профессий и тайн. Эти компании, как я покажу, являются корнями всего правительства города. Для ливрей, которые находятся в одной палате, (в котором он должен принимать во внимание всевозможные неприятности и нарушения обычаев и распоряжений города и представлять их суду оленеводов), также имеют право делать выборы двух видов магистратов или офицеров; первый из старейшин или оленеводов палаты, второй из депутатов того же самого, иначе называемых единомышленниками. «Подопечные на этих выборах, потому что они не избирают всех сразу, но один год и еще один, соблюдают различия трех племен; например, scazon, состоящий из десяти подопечных, делает выборы в первый год из десяти ольдерменов, по одному в каждой палате и 150 депутатов, по пятнадцать в каждой палате, все, которые являются трехгодичными магистратами или офицерами, то есть несут свое достоинство в течение трех лет. «Второй год, когда мочет, состоящий из восьми подопечных, избирает восемь ольдерменов, по одному в каждой палате и 120 депутатов, по пятнадцать в каждой палате, также являются трехгодичными магистратами. «Третий год telicouta, состоящий из такого количества подопечных, избирает равное количество подобных магистратов для подобного термина. Так что целое число ольдерменов, в соответствии с порядком подопечных, составляет двадцать шесть; и целого числа депутатов, до 390. «Избранные таким образом оленеводы обладают способностями к диверсификации; поскольку, во-первых, они являются мировыми судьями на этот срок и в результате их избрания. Во-вторых, они являются главами подопечных и губернаторов каждого из этих палат, в которых он был избран. И, наконец, эти магистраты собираются вместе, составляют Сенат города, иначе называемый судом оленеводов; но никто не способен на эти выборы, которые не стоят 10 000 фунтов стерлингов. Этот суд при каждом новом избрании делает выбор из девяти цензоров из своего числа. «Депутаты подобным образом собираются вместе, составляют прерогативное племя города, иначе называемое общим советом, посредством чего сенат и народ города были как бы постигнуты движением национального правительства, в одно и то же колесо годовой, трехлетней и вечной революции. «Но ливреи, выше и выше этих выборов по упомянутым выше разделам, собрались вместе в гильдии города, представляют собой еще одно собрание под общим залом. «Общий зал имеет право на проведение двух других выборов; один из мэров лорда, а другой из двух шерифов, будучи ежегодными магистратами. Мэр лорда может быть избран не кем иным, как одной из двенадцати компаний первых рангов; и общий зал соглашается на множественность избирательных прав на два имени, которые, будучи представленным мэру лорда на данный момент, и суд олдерменов, они избирают одного своим вниманием. Ибо так они называют это, хотя оно отличается от такового содружества. Оратор или помощник лорда-мэра при проведении своих судов - это какой-то способный адвокат, избранный судом олдерменов и названный рекордером «Эмпориума». «Мэр лорда, избранный таким образом, обладает двумя способностями: один касается нации, а другой - городом. В том, что касается города, он является председателем суда олдерменов, обладающим полномочиями собирать то же самое или любой другой совет города, как общий совет или общий зал, по его воле и удовольствию; и в том, что касается нации, он является главнокомандующим тремя племенами, в которые разделен город; один из которых он должен лично выступить в национальном собрании для голосования, так как его вице-комиксы или высокие шерифы должны делать два других, каждый в своем отдельном павильоне, где девять оленеводов, избранные цензоры, должны исполнять три в каждом племени в соответствии с правилами и распоряжениями, уже даваемыми цензорам деревенских племен. «Удобства этого изменения в городском правительстве, помимо его склонности к соответствию с нацией, были многочисленными, о чем я упоминаю, но несколько: как во-первых, тогда как люди под прежней администрацией, когда бремя некоторые из этих магистратов лежали на всю жизнь, часто выбирались не для их пригодности, а скорее для непригодности или, по крайней мере, для нежелания проходить такой вес, в результате чего их величайшие штрафы за их легкость; теперь человек может взять свою долю в магистратуре с этим достоянием, которое должно быть публично, и без каких-либо неудобств для его личных дел. Во-вторых, в то время как город (поскольку действия аристократии или суда олдерменов в их прежнем способе судебного разбирательства, были скорее навязчивыми предложениями, чем предложениями) часто были обеспокоены неизбежным следствием беспорядка в споре, проводимом популярной частью или общим советом; право спора впредь устанавливается в суде ольдерменов, а результат в общем совете убивает ветви дивизии в корне. Который в настоящее время может быть достаточным, чтобы быть сказанным о городе Emporium. «Это из Гиера состоит из национального правительства двух племен, первого из которых называется агорея, вторая пропола; но в отношении специфической политики двенадцати манипуляций или палат, разделенных на три когорты, каждая когорта, содержащая четыре подопечных, из которых подопечные первой когорты избирают в течение первого года четыре бюргеса, по одному в каждой палате, подопечные второй когорты для второй год четыре бюргесса, по одному в каждой палате, и подопечные третьей когорты на третий год четыре бюргесса, по одному в каждой палате, все трехгодичные магистраты; в соответствии с которым двенадцать бюргесов, внося один суд для правительства этого города в соответствии с их инструкциями парламентом, падают также в ежегодную, трехгодичную и вечную революцию. «Этот суд, таким образом, составлен, избирает магистратов-водолазов; как, во-первых, высокого управляющего, который обычно является человеком качества, и эта магистратура избирается в Сенате путем проверки этого суда; с ним они выбирают одного из способных адвокатов, чтобы быть его заместителем, и держать суд; и в конце концов они выбирают из своих собственных цензоров номер шесть. «Высокий стюард является главнокомандующим двух племен, из которого он лично воспитывает в национальном собрании избирательный бюллетень, а его заместитель - в отдельном павильоне; шесть цензоров, выбранных судом по три человека в каждом племени урн; и у этих племен нет другого филарха, кроме этого двора. «Что касается выборов и избирательного права, как в Emporium, так и в Hiera, можно сказать, что раз и навсегда, что они выполняются путем голосования и согласно соответствующим правилам, уже приведенным. «На всей территории существуют другие города и корпорации, политика которых в значительной степени такая, была бы утомительной и не стоила труда вставлять, и не осмеливалась бы остаться. Juvenum manus emicat ardens. " Я возвращаюсь, согласно методу содружества, к остальным частям ее сфер, которые являются военными и провинциальными; военные, кроме стратегического, и полемичмарки или полевые офицеры, состоящие только из молодежи, и провинциальные, состоящие из смеси как старцев, так и молодежи. Для начала с молодежью или военными шарами они представляют собой круги, к которым соболезнование должно заботиться о том, чтобы держаться близко. Человек - дух, воспитываемый магией природы; если она не будет в безопасности, и чтобы она могла устроить ему хорошую и полезную работу, он сплевывает огонь и взрывает замки; ибо там, где есть жизнь, должно быть движение или работа; и работа безделья - это вред, но работа промышленности - это здоровье. Чтобы установить мужчин на это, содружество должно начать с ними, или будет слишком поздно; и средством, посредством которого она устанавливает их к нему, является образование, пластическое искусство правительства. Но это так часто, как печально в опыте (будь то по неосторожности или, что в результате все одно или хуже, Поэтому законы правительства, насколько здоровы сами по себе, такие, как если бы люди по конгруэнтности в своем образовании не были разведены, чтобы найти в них наслаждение, они обязательно будут ненавидеть и ненавидеть. Таким образом, образование собственных детей человека нецелесообразно и не доверяет самому себе. Вы находите в Ливии детей Брута, разведенных под монархию, и прибегали к придворной жизни, делая лица в Содружестве Рима: «Король (скажем, они) - человек, с которым вы можете одолеть, когда вам это нужно должен быть законом, или когда у вас есть необходимость, не должно быть закона; у него есть благосклонность справа, и он хмурится не в том месте; он знает своих друзей от своих врагов. Но законы - это глухие, неумолимые вещи, например, не имеет никакого значения между джентльменом и обычным человеком; человек никогда не может быть веселым для них, потому что полностью доверять своей собственной невинности - это печальная жизнь ». Несчастные бессмысленные! Сципио, с другой стороны, когда он был всего лишь мальчиком (около двух или трех и двадцати), сообщая, что некоторые патриции римских джентльменов, смутившись на поражение, которое Ганнибал дал им в Каннах, собирались вместе и, выполняя свой полет с доставкой своих товаров из Рима, вытаскивая меч и садясь за дверь камеры, где они находились на совете, протестовал: «Тот, кто не сразу поклялся не покидать содружество, он сделает его душа, чтобы покинуть свое тело ». Пусть люди спорят, как им нравится монархия или против содружества, мир никогда не увидит никого, кто был бы таким распутным или злым, как в холодной крови, чтобы предпочесть образование сыновей Брута до Сципиона; и этой плесени, кроме Мелиуса или Манлия, был весь юноша этого содружества, хотя обычно он так хорошо не был брошен. Теперь здоровье правительства и образование молодежи того же самого пульса, неудивительно, была ли постоянная практика хорошо упорядоченных содружеств совершать заботу и чувство ее перед публичными магистратами. Обязанность, совершенная таким образом Ареопагитами, как элегантно похвалила Исократ, «афиняне (говорит он) пишут не их законы о мертвых стенах и не довольствуются назначением наказаний за преступления, но предоставляют такие путем воспитания своей молодежи, чтобы не было преступлений за наказание ». Он говорит о тех законах, которые рассматривали манеры, а не тех приказов, которые касались управления содружеством, чтобы вы не думали, что он противоречит Ксенофонту и Полибию. Дети Лакедемон, на седьмой год их возраста, были доставлены поэдономи или школьным учителям, а не наемникам, но магистратам содружества, на которые они были подотчетны за их обвинение; и этим в возрасте четырнадцати лет они были представлены другим магистратам, называемым beidioei, с осмотром игр и упражнений, среди которых была известна та самая платанщина, своего рода битва в эскадрильях, но несколько слишком жестокая. Когда они достигли военного возраста, они были перечислены в море и поэтому продолжали свою готовность к государственной службе в рамках дисциплины полевых шахматов. Но римское образование и дисциплина на протяжении веков и классов - это то, к чему Содружество Океаны уделяет особое внимание в своих трех эссе, Двадцать шестой порядок, устанавливающий: «Если родитель имеет только одного сына, то образование этого одного сына будет полностью подчиняться этому родителю. Но в то время как существуют свободные школы, возводимые и наделенные, или возводимые и наделенные в каждом племени этой нации, достаточной доле для образования детей того же (какие школы, до конца не будут иметь никакого ущерба или препятствия для ученые по делу об отстранении от одного к другому, каждый из них должен руководствоваться строгой инспекцией цензоров племен, как по манере жизни и учения школьного учителя, так и по умению детей после правил и метод этого в Hiera), если у родителя больше сыновей, чем у одного, цензоры племен ожидают и наказывают того, кто не посылает своих сыновей в девятый год своего возраста в какую-то одну из школ племени, там должны быть удержаны и преподаны, если он сможет, по его собственным обвинениям; и если он не сможет, безвозмездно, до достижения ими пятнадцати лет. И родитель может ожидать от своих сыновей в пятнадцатый год их возраста, в зависимости от его выбора или способности, будь то служение на пути учеников к какой-либо профессии или иным образом или к дальнейшему изучению, поскольку, отправляя их на гостиницы суда, канцелярии или одного из университетов этой нации. Но тот, кто не берет на себя ни одну из профессий, принадлежащих к некоторым из этих мест, не будет продолжаться дольше в любом из них, чем до достижения восемнадцатилетнего возраста; и каждый человек, не в возрасте восемнадцати лет, взятый на себя или пристрастившийся к профессии закона, богословия или физика и не являющийся слугой, способен на очерки молодежи, и ни у кого другого , за исключением того, что человек, взяв на себя такую ​​профессию, должен заложить его до того, как он прибудет в три или четыре года и будет принят на эту должность соответствующим. Филархи были удовлетворены тем, что он так долго не скрывался с каким-либо дизайном, чтобы уклониться от службы содружества; но, будучи не в его собственном распоряжении, было не так просто в его выборе войти. И если у какой-либо молодежи или другого человека этой страны есть желание поехать в зарубежные страны по случаю бизнеса, восторга, или дальнейшее совершенствование его образования, то он должен быть законным для него по переходу, полученному от цензоров в парламенте, установив удобный для него срок и рекомендовав его послам, которым он будет помогать, и которым он должен дают честь и послушание в их соответствующих резиденциях. Каждый юноша, вернувшийся из своего путешествия, должен представить цензору бумагу собственного письма, в которой содержится интерес государства или формы правления стран или какой-либо из стран, где он был; и если это будет хорошо, цензоры должны заставить его печататься и публиковаться, преподнося строку в благодарность автору. и рекомендовать его послам, которым он будет помогать, и кому он даст честь и послушание в их соответствующих резиденциях. Каждый юноша, вернувшийся из своего путешествия, должен представить цензору бумагу собственного письма, в которой содержится интерес государства или формы правления стран или какой-либо из стран, где он был; и если это будет хорошо, цензоры должны заставить его печататься и публиковаться, преподнося строку в благодарность автору. и рекомендовать его послам, которым он будет помогать, и кому он даст честь и послушание в их соответствующих резиденциях. Каждый юноша, вернувшийся из своего путешествия, должен представить цензору бумагу собственного письма, в которой содержится интерес государства или формы правления стран или какой-либо из стран, где он был; и если это будет хорошо, цензоры должны заставить его печататься и публиковаться, преподнося строку в благодарность автору. содержащий интерес государства или формы правления стран или какой-либо из стран, где он был; и если это будет хорошо, цензоры должны заставить его печататься и публиковаться, преподнося строку в благодарность автору. содержащий интерес государства или формы правления стран или какой-либо из стран, где он был; и если это будет хорошо, цензоры должны заставить его печататься и публиковаться, преподнося строку в благодарность автору. «Каждой средой, следующей за последним декабря, вся молодежь каждого прихода, то есть каждый человек (не исключенный из предыдущей части ордена), будучи от восемнадцати лет до тридцати, исправляет звук из колокола в их соответствующую церковь, и, будучи собравшимся в присутствии надзирателей, которые должны управлять избирательным бюллетенем, и констебль, который должен исполнять обязанности в урне, после того, как старейшины, изберет каждого пятого человека из все их число (при условии, что они выбирают не выше одного из двух братьев на одном из выборов, а не выше половины, если они равны четырем или выше), чтобы быть стратиом или депутатом молодежи; и список стран, избранных таким образом, которые должны быть приняты надзирателями, должны быть внесены в приходскую книгу, и старательно сохранился как запись, называемая первым эссе. Те, чьи сословия по закону способны или чьи друзья хотят, установить их, будут с лошадью, а остальные - с ноги. И тот, кто был годом этого списка, не может быть переизбран до следующего года. «Каждой средой, следующей за последним января, стратиаты, собранные на рандеву своих сотен, будут в присутствии присяжных, которые являются наблюдателями этого голосования, и высокого констебля, который должен выполнять обязанности в урне , выбирают из лошади своего войска или компании один капитан, и один прапорщик или корнет, по команде того же. И присяжные, вошедшие в список сотен в рекорды, которые будут усердно храниться на рандеву того же самого, первая публичная игра этого содружества должна начинаться и выполняться таким образом. В то время как на каждом рандеву из ста, одной пушки, кулверина или старейшины должно быть приказано притворяться присяжными оружейниками этого содружества и за их доказательство, помимо их красоты, рассматриваемый и испытанный на башне Эмпориума, должен быть раскрыт правосудием мира, относящимся к этой сотне (указанное правосудие с участием присяжных, являющихся судьями в игре), и судьи доставляют всаднику, который получает приз в карьере , один костюм из рук стоимостью 20 фунтов стерлингов, который получает выигрыш при броске пули, один костюм с оружием стоимостью 10 фунтов, мушкетеру, который получает приз на марке с помощью мушкета, один костюм герба стоимостью 10 фунтов стерлингов, а также канониру, который получает приз на марке с пушкой, culverin или saker, цепочка из серебра, составляющая 10 фунтов стерлингов, при условии, что ни один человек в одном сборнике играет над одним из призов. Тот, кто получает приз, обязан носить его (если это будет его партия) после службы; «Игры заканчиваются, а сборщик уволен, капитан отряда или компании должен отремонтировать с копией списка лорду-лейтенанту племени, а высокий констебль с дубликатом этого же места на кусторе rotulorum или генерал-генерал-лейтенант, также должен быть передан цензорам; в каждом из которых присяжные заседатели, давая записку по каждому имени единственного сына, удостоверяют, что список не имеет уклонения или уклонения; или, если это не так, рассказ о тех, на кого лежит уклонение или уловка, до конца, что филарх или цензоры могут соответственно отразиться. «И каждую среду, следующую за последним февраля, лейтенант-лорд, custos rotulorum, цензоры и дирижер, получат весь сбор молодежи этого племени на рандеву того же самого, распределяя лошадь и ногу с помощью своих офицеров, в соответствии с указаниями, приведенными в подобном случае, для распределения старейшин; и вся эскадрилья, установленная таким образом в батальоне, вторая игра этого содружества начинается с осуществления молодежи во всех частях их военной дисциплины в соответствии с распоряжениями парламента или руководством военного Совета в том, что дело. И 100 фунтов стерлингов, разрешенные парламентом для украшения собрания в каждом племени, будут израсходованы филархом на такие искусственные замки, цитадели, «Который заканчивается, цензоры, подготовившие урны, вставляя в упряжку 220 золотых шаров, из которых десять должны быть отмечены буквой M и другими десять буквой P; в подножку 700 золотых шариков, из которых пятьдесят должны быть отмечены, с буквой М и пятьюдесятью с буквой Р; и после того, как они сделали золотые шарики в каждой урне, добавив серебряные шарики к тому же, в количестве, равном лошади и ноге стратиотов, лейтенант-лорд будет называть стратиаты к урнам, где те, которые рисуют серебряные шары возвращаются на свои места, а те, которые рисуют золотые шары, падают в павильон, где в течение одного часа они могут измельчать и менять свои яйца, так как можно согласиться с другим, чья много ему нравится лучше. «Но час, выходящий, проводник, разделяющий их, чьи золотые шары не имеют буквы от тех, чьи шарики отмечены, заставит крикера назвать алфавит, как первый А; после чего все те, чьи золотые шары не отмечены, и чьи фамилии начинаются с буквы А, должны отремонтировать клерку, относящемуся к custos rotulorum, который сначала возьмет имена этого письма; затем те из B и т. д., пока все имена не будут записаны в алфавитном порядке. И молодежь этого списка составляет 600 футов в племени, то есть 30 000 футов во всех племенах; и 200 лошадей в племени, то есть 10 000 лошадей во всех племенах, являются вторым эссе стратиотов, а постоянная армия этого содружества всегда готова к командованию маршем. Они, чьи шары отмечены буквой М, на двадцать лошадей и пятьдесят футов в племени, до 2500 футов и 500 лошадей во всех племенах, а те, чьи яйца отмечены P, у каждого корреспондента, являются частями третьего эссе; они в М прямо направляются в Марпезию, а они из П для Панопы, до конца и в соответствии с дальнейшими указаниями, которые следуют в порядке для провинциальных сфер. «Если полеммарки или полевые офицеры будут избраны путем проверки военного совета и стратегического командования, назначенного парламентом или диктатором, чтобы они маршировали, лейтенанты-лорды (которые имеют право собирать и дисциплинировать молодежь так часто, как получают приказы за то же самое из военного совета) должны доставить второе эссе или так много из них, что должно быть приказано, проводникам, которые представят их лорду-стратегу в то время и в месте, назначенное его превосходительством, чтобы быть общее рандеву Осеаны, где военный совет должен иметь в лошадях лошадей и оружие для своих людей; и лорд-стратег, вооружившись, смонтировав и распределив их, будь то по рекомендации их призового оружия или иным образом, направит их к своему судоходству, будучи также готовым и снабженным продовольствием, боеприпасами, артиллерией и всеми другими необходимыми принадлежностями; командование ими и избавление от всего ведения войны по его единственной власти и власти. И это третье эссе стратиот, которые отправляются или выходят из своих племен, лейтенанты-лорды должны переизбрать второе эссе из оставшейся части первого, а Сенат - другой стратегический. «Если какой-либо ветеран или ветеран этой нации, срок юности или ополчения которых истек, имея желание быть развлеченным в дальнейшем служении содружеству, представят его или его на рандеву Океаны для стратега, это в его власти взять на себя такие-то и многие из них, которые будут согласованы с полевыми маршами, и отправить обратно равное число стратипов. «И для лучшего управления надлежащими силами этой нации лорд-стратег, назначая военный совет, и из таких сборов, которые они должны были сделать в обеих или обеих провинциях с этой целью, получает вспомогательные средства морем или в другом месте в каком-то определенном месте, не превышающем его надлежащего вооружения. «И всякий, кто откажется ни от одного из своих трех эссе, кроме как по показанной причине, будет отменен филархом, или, если филарх не будет собран, цензуры его племени, будут считаться илотом или государственным слугой, выплачивает пятую часть своего годового дохода, помимо всех других налогов, в содружество за его защиту и не может иметь какую-либо магистратуру, за исключением тех, которые соответствуют закону. Тем не менее, если у человека есть только два сына, лейтенант-лорд не должен страдать выше одного из них, чтобы прийти на Урну на одном из выборов второго эссе, и хотя он имеет выше двух сыновей, не должно быть выше половины братьев при одном выборы; и если у человека есть только один сын, он не должен приходить в урну вообще без согласия родителей или опекунов, Этот порядок в отношении иностранных экспедиций будет доказан и объяснен вместе с тем, В двадцать седьмом порядке: «Предоставляя в случае вторжения, что лорды высоких шерифов племен, по командам, полученным от парламента или диктатора, распределяют группы старейшин в подразделения, после того, как природа эссе молодежь; и что второе разделение или эссе старейшин, сделанное и состоящее из 30 000 футов и 10 000 лошадей, будет готово идти со вторым эссе молодежи и быть принесено также проводниками в стратегию. «Второе эссе старейшин и молодежи, выходящих из своих племен, лордов высоких шерифов и лейтенантов будет иметь оставшуюся часть ежегодных групп как старших, так и молодых людей в готовности, которые, если маяки будут уволены, рандеву в этом случае назначить парламент или диктатор: и маяки, уволенные, куриата комиции или приходские собрания, избирают четвертую из старейшин и молодежи, чтобы немедленно быть на страже племен и делить сами, как указано выше, маршировать также в своих подразделениях в соответствии с распоряжениями, причем этот метод в случае оконечности должен перейти к избранию третьего или взысканию второго или последнего человека в стране силой лордов высоких шерифов,до конца, что содружество в ее предельном давлении может показать ей доверие к тому, что Бог в своей справедливости помнит милость, смиряя себя и все же сохраняя свою храбрость, дисциплину и постоянство даже до последней капли ее крови и крайнего фартинга , «Услуги, выполняемые молодежью или старейшинами в случае вторжения и в соответствии с этим порядком, должны быть за их надлежащие расходы и сборы, которые являются любыми способами, способными вынести его; но если в их приходах есть такие, которые были бы настолько неимущими, что они не могут выходить из своих племен и не подвергаться бремени в этом случае, то общины их приходов должны предоставить им достаточные суммы денег для погашения по свидетельству того же Парламента, когда действие будет закончено. И того, что соответственно предусмотрено этим приказом, любое племя, приход, магистрат или человек, который потерпит неудачу, должен ответить на него, на военном военном, как дезертир своей страны ». Архон, будучи величайшим его капитаном, если не возрастом, много сделал для славы этого содружества, переплетая милицию с большим искусством и блеском, чем любой законодатель от или до времени Сервия Туллиуса, который составлял Римская милиция. Но поскольку кости или скелет человека, хотя большая часть его красоты содержится в их пропорции или симметрии, но показывая без плоти, это зрелище, которое довольно ужасно, чем занимательное, поэтому без дискурсов - это приказы содружества; которая, если она выйдет таким образом, может жаловаться на своих друзей, что они молчат и смотрят на нее. Посему этот порядок, таким образом, был установлен лордом Архоном: «МОИ ЛОРДЫ: Диоген, видя молодого пьяного, сказал ему, что его отец был пьян, когда он родил его. Для этого, в естественном поколении, я должен признаться, я не вижу причины; но в политике это правильно. Вики людей - от их правителей; их правителей от их законов или приказов; а также их законов или распоряжений от их законодателей. То, что было в утробе несовершенно, что касается ее надлежащей работы, приходит очень редко или никогда не совершенствуется впоследствии; и образование гражданина в утробе содружества - это его образование. «Образование по первым из вышеупомянутых приказов имеет шесть видов: в школе, в механике, в университетах, в гостиницах суда или канцелярии, в путешествиях и в военной дисциплине, некоторые из которых я буду касаться, и некоторые я буду обрабатывать больше в целом. «То, что предлагается для возведения и одаренности школ во всех племенах, способных для всех детей того же самого и способного дать бедным образование на их безвозмездной основе, является лишь вопросом направления в случае очень большой благотворительности, как облегчение нуждающихся в обязанности их детей с девятого по пятнадцатый год их возраста, в течение которых их работа не может быть прибыльной; и восстанавливать их, когда они могут быть полезны, снабжены инструментами, из которых есть преимущества, которые могут быть сделаны в каждой работе, видя, что тот, кто может читать и использовать свое перо, имеет некоторое удобство для него в самом среднем призвании. И это невозможно понять, но то, что приходит, хотя и в небольших посылках, в пользу каждого человека в его призвании, должно быть выгодно каждому призванию, и так по отношению ко всему содружеству. Посему это вознаграждается милосердием каждого мудрого и целеустремленного человека, сотворенного вовремя, и как Бог возбудит его или даст ему возможность; причем такое положение уже имеется в случае, когда мы можем оставить нас без препятствий. «Родители, под предлогом цензуры, должны распоряжаться своими детьми на пятнадцатый год своего возраста чем-то; но что, по их способностям или склонности, по своему выбору. Это, со множеством, должно быть для механики, то есть для сельского хозяйства или животноводства, для производства или для товаров. «Сельское хозяйство - это хлеб нации; мы вешаем его зубами; это могучий питомник силы, лучшая армия и самый уверенный рюкзак; он управляется с наименее бурными или амбициозными и самыми невинными руками всех других искусств. Поэтому я придерживаюсь мнения Аристотеля о том, что содружество земледельцев - и это наше - должно быть лучшим из всех остальных. Конечно, мои господа, вы не знаете, что должно быть, но что может быть сделано для поощрения этой профессии. Я мог бы пожелать, чтобы я был достаточно хорошим мужем, чтобы направить что-то с этой целью; но срывание арендной платы является подлым делом в более богатом роде, непристойным для беднейших, совершенным знамением рабства и защемляет ваше содружество в самом прекрасном расцвете. На другой стороне, если в этом роде должно быть слишком много облегчения, это может привести к лени и, следовательно, разрушить промышленность, главный нерв содружества. Но если можно было бы сделать баланс даже между этими двумя, это была бы работа в этой стране, равная той, для которой Фабий был прозван Максимом римлянами. «В производствах и товарах голландец начал нас; но в конечном итоге будет обнаружено, что люди, работающие с иностранным товаром, но занимаются производством, и что на самом деле это повлечет за собой только то, где рост его является родным; а также, что одно дело - перевозить товары других людей, а другое - для того, чтобы человек мог вывести его на лучший рынок. Поэтому (природа, обеспечивающая поощрение этих искусств в этой нации выше всех других, где растут люди, они должны также увеличиваться), она не может не устанавливать их на гораздо более надежной и эффективной основе, чем у голландцев. Но эти образования предназначены для первых вещей или потребностей природы; как животноводство, «В природе есть другие вещи, которые являются вторыми по своему порядку, потому что их достоинство и ценность являются первыми; и таковые, к которым относятся другие, но жилье; в частности, это: религия, справедливость, мужество и мудрость. «Образование, которое отвечает на религию в нашем правительстве, - это образование университетов. Моисей, божественный законодатель, был не только умелым во всем изучении египтян, но и вложил в ткань своего содружества изучение мадианитян в совет Джетро; и его основа университета, заложенного в скинии, и закончившегося в Храме, стала той вершиной, откуда (по мнению многих еврейских и христианских авторов) все учения в мире заняли крыло; как философия стоиков от фарисеев; из эпикурейцев от саддукеев; и от изучения евреев, столь часто цитируемых нашим Спасителем и исполняемых в нем христианской религией. Афины были самым известным университетом в ее дни; и ее сенаторы, то есть, Ареопагиты, были философами. Lacedaemon, говорить правду, хотя она могла писать и читать, была не очень книжная. Но тот, кто спорит, следовательно, против университетов, спорит по тому же аргументу против сельского хозяйства, производства и товаров; каждый из которых был одинаково запрещен Ликургом, а не для себя (ибо, если бы он не учился во всех знаниях на Крите и хорошо путешествовал по знаниям других правительств, он никогда не делал свое содружество), но для которые они должны были дать своим гражданам из их рук, которые, будучи немногими, если они имели в виду что-то еще, должны были покинуть содружество. Для Рима у нее был ingenium par ingenio, был так же учен, как и великий, и держал наш Колледж Аугурс в большом почтении. Венеция доверила свою религию. Голландия не может присутствовать на ней очень старательно. Швейцария не очень-то серьезно относится к этому; но все они пристрастились к своим университетам. Мы вырубаем деревья, чтобы строить дома; но я хотел бы, чтобы кто-нибудь показал мне, по какой причине или на практике сокращение университета должно стремиться к созданию содружества. Из этого я уверен, что совершенство общества не может быть достигнуто без знания древнего благоразумия или знания древнего благоразумия без обучения и обучения без школ хорошей литературы, и это такие, какие мы называем университетами. Мы вырубаем деревья, чтобы строить дома; но я хотел бы, чтобы кто-нибудь показал мне, по какой причине или на практике сокращение университета должно стремиться к созданию содружества. Из этого я уверен, что совершенство общества не может быть достигнуто без знания древнего благоразумия или знания древнего благоразумия без обучения и обучения без школ хорошей литературы, и это такие, какие мы называем университетами. Мы вырубаем деревья, чтобы строить дома; но я хотел бы, чтобы кто-нибудь показал мне, по какой причине или на практике сокращение университета должно стремиться к созданию содружества. Из этого я уверен, что совершенство общества не может быть достигнуто без знания древнего благоразумия или знания древнего благоразумия без обучения и обучения без школ хорошей литературы, и это такие, какие мы называем университетами. «Теперь, хотя только университетское самообразование само по себе является тем, что (говоря словами Веруламиуса)« коварные люди думают, и простые люди только восхищаются, но это так, как мудрые люди используют; поскольку исследования не учат их собственному использованию, но это мудрость без них и над ними, полученная наблюдением. Эксперты могут исполнять и, возможно, судить о деталях один за другим; но общие советы и сюжеты, а также сортировка дел - лучше всего из тех, которые изучены ». Поэтому, если бы у вас были ваши дети, чтобы быть государственными деятелями, пусть они пьют всеми средствами этих фонтанов, где, возможно, никогда не было. Но что, хотя вода, которую человек пьет, не питается, это автомобиль, без которого он не может питаться. «И религия в этом отношении менее обеспокоена, чем правительство: забрать свои университеты, и через несколько лет вы ее потеряете. «Священные Писания написаны на иврите и на греческом языке; те, у кого нет ни одного из этих языков, могут думать о свете обоих; но найди мне человека, у которого есть совершенное совершенство, изучение всей его жизни не было. Опять же, это ясно для нас в повседневной беседе, что если четыре или пять человек, которые жили вместе, разговаривают, другой, говорящий на одном языке, может прийти и все же очень мало понимать свой дискурс, поскольку он касается обстоятельств, лиц , вещи, времена и места, которые он не знает. Ни с кем иным человеком, не имея представления о времени, в котором они были написаны, и об обстоятельствах, к которым они относятся, в чтении древних книг, будь то божественные или человеческие. Например, когда мы подходим к разговору о крещении и возрождении, которое было между нашим Спасителем и Никодимом, где Христос упрекает его в своем невежестве в этом вопросе. «Ты врач в Израиле и не понимаешь этого?» Что мы будем думать об этом? или почему доктор в Израиле понимал это больше, чем другое, но что оба крещения и возрождения, как было показано моим Господом Фосфором, были доктринами в Израиле? Я пример в одном месте из сотни, которые он, который не осваивал обстоятельства, к которым они относятся, не может понять. Поэтому, чтобы понять Писание, необходимо иметь древние языки, и знание древних времен, или помощь тех, у кого есть такие знания; и иметь такие, которые могут быть всегда способны и готовы оказать такую ​​помощь (если вы не позаимствовали бы ее у другой нации, которая была бы не только базовой, но и обманчивой), то необходимо, чтобы у нее были школы хорошей литературы или университеты. «Нам приказано, как уже неоднократно говорилось, искать Писания; и какие из них ищут Писания, те, кто борется с древними языками и учится, или они не будут, но верят только в переводы и к словам, которые звучат для нынешних обстоятельств? чем ничто более ошибочно или не может потерять истинный смысл Писания, притворилось, что оно выше человеческого понимания, ни по какой другой причине, кроме того, что они находятся ниже него. Но, изучая Писание путем правильного использования наших университетов, мы были прежде благословенны с большими победами и трофеями против фиолетовых хозяев и золотых стандартов римской иерархии, чем любая нация; и поэтому мы должны отказаться от этого на основании презумпции некоторых, потому что есть больший свет, который у них есть, я не знаю. Существует больше света, чем солнце, но оно не гасит солнце, и никакой свет Божьего дара не тушит природу, а увеличивает и освящает ее. Поэтому ни честь, которую я проявлял израильтянин, римлянин или какое-либо другое содружество, которое я показал, своим духовным деятелям, заключалось в том, что они управлялись ими, но консультировались с ними в вопросах религии, на основании ответов или оракулов, которые они потом они считали нужным. «И я не ошибаюсь, если бы, утверждая, что университеты, чтобы быть как религией, так и правительством, абсолютной необходимостью, я объявил их или министерство в любой разумной форме, которым можно доверять, власть не была получена от гражданского магистрата в администрации либо, если еврейская религия была направлена ​​и установлена ​​Моисеем, она была направлена ​​и установлена ​​гражданским судьей; или если Моисей использовал эту администрацию в качестве пророка, тот же самый пророк вкладывал в такое же управление санэдрима, а не священников; и наше содружество также сенат, а не духовенство. Те, у кого была высшая администрация или правительство национальной религии в Афинах, были первыми архонтами, священниками рекс или первосвященником, и полемичмарк, магистраты которого были назначены или избраны путем поднятия рук в церкви, собрании или комициях людей. Религия Лакедемон управлялась царями, которые также были первосвященниками и служили при жертвоприношении; они имели возможность заменить своих пифий, послов или нунций, благодаря которым, не без согласия Сената, они держали разведку с оракулом Аполлона в Дельфосе. И церковная часть Содружества Рима управлялась матерью понтифик, рекреационным священством и фламенями, все рукоположенные или избранные народом, понтифик племенами, царем на протяжении веков и фламенями приходами , которые магистраты были назначены или избраны путем поднятия рук в церкви, собрании или комициях людей. Религия Лакедемон управлялась царями, которые также были первосвященниками и служили при жертвоприношении; они имели возможность заменить своих пифий, послов или нунций, благодаря которым, не без согласия Сената, они держали разведку с оракулом Аполлона в Дельфосе. И церковная часть Содружества Рима управлялась матерью понтифик, рекреационным священством и фламенями, все рукоположенные или избранные народом, понтифик племенами, царем на протяжении веков и фламенями приходами , которые магистраты были назначены или избраны путем поднятия рук в церкви, собрании или комициях людей. Религия Лакедемон управлялась царями, которые также были первосвященниками и служили при жертвоприношении; они имели возможность заменить своих пифий, послов или нунций, благодаря которым, не без согласия Сената, они держали разведку с оракулом Аполлона в Дельфосе. И церковная часть Содружества Рима управлялась матерью понтифик, рекреационным священством и фламенями, все рукоположенные или избранные народом, понтифик племенами, царем на протяжении веков и фламенями приходами , которые также были первосвященниками и служили при жертвоприношении; они имели возможность заменить своих пифий, послов или нунций, благодаря которым, не без согласия Сената, они держали разведку с оракулом Аполлона в Дельфосе. И церковная часть Содружества Рима управлялась матерью понтифик, рекреационным священством и фламенями, все рукоположенные или избранные народом, понтифик племенами, царем на протяжении веков и фламенями приходами , которые также были первосвященниками и служили при жертвоприношении; они имели возможность заменить своих пифий, послов или нунций, благодаря которым, не без согласия Сената, они держали разведку с оракулом Аполлона в Дельфосе. И церковная часть Содружества Рима управлялась матерью понтифик, рекреационным священством и фламенями, все рукоположенные или избранные народом, понтифик племенами, царем на протяжении веков и фламенями приходами , «Я не возражаю вам об этом, так как если бы в этом вопросе была какая-то параллель, которую можно было бы вытащить из своих суеверий в нашу религию, но чтобы показать, что для этой манеры древнее благоразумие является также правилом в божественном человеческие вещи; нет, и такой, какой сами апостолы, рукоположенные старейшинами при поднятии рук в каждом собрании, точно следовали; для некоторых конгрегаций, где они, таким образом, назначали старцев, были из Антиохии, Иконии, Листры, Дерби, стран Ликаны, Писидии, Памфилии, Перги и Атталии. Теперь, когда эти города и страны, когда римляне распространяли свою империю в Азию, были найдены большинство из них содружеств и что многие из остальных были наделены такой же силой, так что люди, живущие под защитой римских императоров, продолжали избирать своих собственных магистратов, настолько известна вещь, что мне интересно, откуда люди, совершенно противоположные универсальному доказательству этих примеров, будут иметь церковное правительство, чтобы быть неизбежно отличающихся от гражданской власти, когда право старейшин, рукоположенных на руках в каждом собрании, чтобы учить людей, было явно выведено из той же гражданской власти, с помощью которой они назначили остальных своих магистратов. И это не так в нашем содружестве, где приходская конгрегация избирает или назначает своего пастора. Чтобы возразить Венецианскому Содружеству в этом месте, должны были показать нам, что это было не иначе, а там, где гражданская власть потеряла свободу своей совести, обняв папирус; как и то, что отнять свободу совести в этой администрации от гражданской власти было судебное разбирательство, у которого нет другого прецедента, такого как поп. «Итак, ваша религия решается следующим образом: университеты являются семинариями той части, которая является национальной, посредством чего другим со всей безопасностью может быть разрешено следовать свободе своей собственной совести в отношении того, что они ведут себя сами , незнание непорочного в этом случае не может потерять вашу религию и не потревожить ваше правительство, что в противном случае это, безусловно, сделало бы; и университеты с их вознаграждениями, а также блага всей нации должны быть улучшены такими дополнениями, которые могут обеспечить очень достойное и комфортное существование для служения, которое не может быть разрешено для синодов или собраний, за исключением случая показанных в университетах, когда они консультируются Государственным советом, и страдал, чтобы вмешиваться в дела религии и не быть в состоянии каких-либо других общественных предпочтений; благодаря чему интерес ученых может никогда не испортить вашу религию и не нарушить ваше правительство, что в противном случае это, безусловно, сделало бы. Венеция, хотя она не видит или не может не испортить свою религию, все же настолько осмотрительна, чтобы не беспокоить ее правительство в этом виде, что ее Совет не переходит к выборам магистратов, пока это не будет объявлено папалини, по каким словам например, иметь кровное родство с красными шляпами или отношение к Рийскому суду, предупреждают о своем уходе. благодаря чему интерес ученых может никогда не испортить вашу религию и не нарушить ваше правительство, что в противном случае это, безусловно, сделало бы. Венеция, хотя она не видит или не может не испортить свою религию, все же настолько осмотрительна, чтобы не беспокоить ее правительство в этом виде, что ее Совет не переходит к выборам магистратов, пока это не будет объявлено папалини, по каким словам например, иметь кровное родство с красными шляпами или отношение к Рийскому суду, предупреждают о своем уходе. благодаря чему интерес ученых может никогда не испортить вашу религию и не нарушить ваше правительство, что в противном случае это, безусловно, сделало бы. Венеция, хотя она не видит или не может не испортить свою религию, все же настолько осмотрительна, чтобы не беспокоить ее правительство в этом виде, что ее Совет не переходит к выборам магистратов, пока это не будет объявлено папалини, по каким словам например, иметь кровное родство с красными шляпами или отношение к Рийскому суду, предупреждают о своем уходе. «Если министр в Голландии вмешивается в дела государства, судья посылает ему пару ботинок; после чего, если он не уйдет, его отгоняют от его обязанности. Мне интересно, почему министры, все мужчины, должны постоянно подталкивать правительство; во-первых, потому что они, как и другие, вынуждены подчиняться таинствам людей; во-вторых, потому что эти таинства людей должны идти на такие политические принципы, как и у всех других, на что-либо, что можно найти в их писаниях или действиях, наименее понимайте: откуда у вас есть избирательное право всех народов в этом смысле, что унция мудрость стоит фунта духовенства. Ваши величайшие клерки - не ваши самые мудрые люди: и когда совершается какой-то грязный абсурд в государстве, это часто встречается у французов, и даже итальянцы, называть это «pas de clerc» или «rulo de prete». Они могут нести с мужчинами, которые будут проповедовать без изучения, в то время как они будут управлять без предусмотрительности. Мои господа, если вы не знаете, как управлять своим духовенством, вы наверняка, как человек, который не может управлять своей женой, не имеют ни спокойствия дома, ни чести за границей. Их честное призвание состоит в том, чтобы научить ваших детей в школах и университетах, а также в приходах, а ваши заботятся о том, чтобы они не играли землероек, из которых части составляют образование вашего содружества, поскольку это касается религии. в то время как они будут править без предусмотрительности. Мои господа, если вы не знаете, как управлять своим духовенством, вы наверняка, как человек, который не может управлять своей женой, не имеют ни спокойствия дома, ни чести за границей. Их честное призвание состоит в том, чтобы научить ваших детей в школах и университетах, а также в приходах, а ваши заботятся о том, чтобы они не играли землероек, из которых части составляют образование вашего содружества, поскольку это касается религии. в то время как они будут править без предусмотрительности. Мои господа, если вы не знаете, как управлять своим духовенством, вы наверняка, как человек, который не может управлять своей женой, не имеют ни спокойствия дома, ни чести за границей. Их честное призвание состоит в том, чтобы научить ваших детей в школах и университетах, а также в приходах, а ваши заботятся о том, чтобы они не играли землероек, из которых части составляют образование вашего содружества, поскольку это касается религии. «Для справедливости или той части ее, которая обычно является исполнительной, отвечает на образование в гостиницах суда и канцелярии. Для того, чтобы философствовать, требуется общественный вид обучения, которого у меня нет. Но те, кто берут на себя какую-либо профессию, относящуюся к упомянутым образованиям - то есть теологии, физике или закону, - не досуг для эссе. Поэтому эссе, будучи степенями, когда молодежь начинает все магистратуры, должности и почести в приходе, сто, племени, сенате или прерогативе; богословы, врачи и юристы, не принимающие эти степени, исключают себя из всех таких магистров, офисов и почестей. И в то время как юристы склонны к тому, чтобы уточнить причину этого, они (растущие от самого выигрышного искусства в баре до тех мастеров на скамейке, которые постоянно присваиваются самим себе и не только наделены самыми большими доходами, но и удерживаются на всю жизнь) имеют наименьшую причину для всех остальных, чтобы притворяться любому другому, особенно в равном содружестве, где накопление магистратуры или привлечение лица, привлеченного его прибылью к законам, как они стоят, в силу, которая является законодательной, и которая должна держать их в том, кем они были, или он должен был быть единодушием в благоразумии. Действительно, законодательная власть может нуждаться в консультациях и помощи со стороны исполнительной магистратуры или таких, которые изучаются в законе; за что судьи, как и раньше, были помощниками в Сенате. Также, «Я не отрицаю, что римские патриции были всеми покровителями, и что все люди были клиентами, некоторые - одной семьей, а некоторые - другой, что означает, что у них были свои причины, умоляли и защищали в какой-то форме безвозмездно; потому что патрон не получал денег, хотя, если бы у него была дочь, чтобы жениться, его клиенты должны были заплатить ей часть, и это было так жалко. Но если клиент обвинил своего покровителя, дал ему показания или избирательное право, это было преступление такого характера, что любой человек мог бы законно убить его как предателя; и это, как нерв оптимальности, было большой причиной гибели этого содружества; потому что, когда люди будут нести все, что не понравится Сенату, сенаторы были бы больны, если бы они не могли ходатайствовать, то есть противостоять им своими клиентами; с кем, проголосовать иначе, чем они хотели, было самым высоким преступлением. Наблюдение этой связи до времени Гракки, то есть до тех пор, пока не было слишком поздно или не было целью разорвать ее, была причина, почему во всех прежних грехах и спорах, произошедших между Сенатом и люди, это никогда не доходило до ударов, что действительно было хорошо; но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. было самым высоким преступлением. Наблюдение этой связи до времени Гракки, то есть до тех пор, пока не было слишком поздно или не было целью разорвать ее, была причина, почему во всех прежних грехах и спорах, произошедших между Сенатом и люди, это никогда не доходило до ударов, что действительно было хорошо; но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. было самым высоким преступлением. Наблюдение этой связи до времени Гракки, то есть до тех пор, пока не было слишком поздно или не было целью разорвать ее, была причина, почему во всех прежних грехах и спорах, произошедших между Сенатом и люди, это никогда не доходило до ударов, что действительно было хорошо; но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. до тех пор, пока было слишком поздно или бесполезно нарушить его, была причина, почему во всех прежних грехах и спорах, произошедших между сенатом и народом, это никогда не доходило до ударов, что действительно было хорошо; но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. до тех пор, пока было слишком поздно или бесполезно нарушить его, была причина, почему во всех прежних грехах и спорах, произошедших между сенатом и народом, это никогда не доходило до ударов, что действительно было хорошо; но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. но, кроме того, у людей не могло быть никаких средств правовой защиты, что было, конечно, злом. Поэтому я считаю, что сенатор не должен быть покровителем или адвокатом, ни покровителем, ни защитником, чтобы быть сенатором; ибо если его практика будет безвозмездно, она развращает людей, и если она будет наемной, она развращает себя: возьмите ее так, как вы будете, когда он будет делать законы, он будет вязать сетями. «Ликург, как я сказал, будучи путешественником, стал законодателем, но в те времена, когда разумность была другой. Тем не менее мы не можем закрывать эту часть образования в содружестве, которое будет самой собой путешественником; ибо те, кто это сделал, видели мир, особенно потому, что это точно (хотя это не рассматривается в наше время, когда что-то остается для того, чтобы воспользоваться своим шансом, оно соответствует нам соответственно), что никто не может быть политиком, кроме как он сначала историк или путешественник; поскольку он может видеть, что должно быть или что может быть, он не политик. Теперь, если у него нет знаний в истории, он не может сказать, что было, и если он не был путешественником, он не может сказать, что есть; но тот, кто не знает, что было, и что есть, никогда не может сказать, что должно быть или что может быть. Кроме того, посольства в обычном порядке нашей конституцией являются призами молодых людей, особенно таких, которые были путешественниками. Посему они из этих склонностей, покидая цензоров, обязаны им рассказывать о своем времени и не могут выбирать, но излагать его с честолюбием похвалы или награды, где оба открыты, откуда у вас будут глаза за границей и лучший выбор министры, ваши галанты показывают себя не больше для дам на своих балах, чем для вашего содружества в ее Академии, когда они возвращаются из своих путешествий. «Но это содружество, состоящее в большей степени из двух элементов, оружия и советов, движется естественным инстинктом на мужество и мудрость; и тот, кто достиг, достиг совершенства человеческой натуры. Это правда, что эти добродетели должны иметь в себе естественный корень, способный на них; но это не так уж важно, как некоторые из них. Ибо, если бедность делает трудолюбивое, умеренное состояние умеренным и щедрое состояние бессмысленным человеком, и это будет общий ход вещей, тогда мудрость скорее необходима, чем склонность. И то, что армия, которая медитировала на бегство, была вызвана отчаянием, чтобы выиграть поле, настолько далека от того, чтобы быть странным, что подобные причины будут когда-либо создавать подобные эффекты. Поэтому это содружество приводит своих граждан, как клинья; с ними нет никакого пути, кроме как тщательного, но конца, кроме той славы, которую человек способен искусством или природой. То, что гений римских семей обычно сохранялся на всей линии (как, например, в некоторых, Манлий был еще суровым, любители Publicolae и ненавистники народа Аппи) приписывается Machiavel их образованию; ни, если интерес может добавить к причине, почему гений патриция был чем-то одним, а другой плебейский - таким же очевидным между разными народами, которые, согласно их разным образованиям, все еще имеют разные манеры. Это было в древности отмечено и долго подтверждено действиями французов, что в их первых нападениях их мужество было больше, чем у мужчин, а для остальных меньше, чем у женщин, которые, тем не менее, благодаря поправке к своей дисциплине, мы теперь видим иначе. Я не буду говорить, что какой-то человек или нация при таком улучшении такого рода может быть легче другого; но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. и для остальных меньше, чем у женщин, которые, тем не менее, благодаря поправке к их дисциплине, мы теперь видим иначе. Я не буду говорить, что какой-то человек или нация при таком улучшении такого рода может быть легче другого; но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. и для остальных меньше, чем у женщин, которые, тем не менее, благодаря поправке к их дисциплине, мы теперь видим иначе. Я не буду говорить, что какой-то человек или нация при таком улучшении такого рода может быть легче другого; но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. через поправку к их дисциплине, мы видим, что теперь иначе. Я не буду говорить, что какой-то человек или нация при таком улучшении такого рода может быть легче другого; но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. через поправку к их дисциплине, мы видим, что теперь иначе. Я не буду говорить, что какой-то человек или нация при таком улучшении такого рода может быть легче другого; но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. но, конечно же, образование - это масштаб, без которого ни один человек или нация не может действительно узнать свой собственный вес или ценность. По нашим историям мы можем сказать, когда один марпесан избил бы десять Океанеров, и когда один Океан избил бы десять марпианцев. Марк Антоний был римским, но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. но как это проявилось в объятиях Клеопатры? У вас должно быть какое-то другое образование для вашей молодежи, или они, как этот отрывок, будут лучше в романтике, чем в реальной истории. «Обычай Римского Содружества в распространении ее магистратов без уважения к возрасту оказался преуспевающим в Корвинусе и Сципио; из-за чего Макиавель (с которым то, что было сделано Римом, и то, что хорошо сделано, по большей части - все), приветствует этот курс. Однако, насколько это было хуже в другое время, очевидно в Помпеях и Цезаре, примеры того, как Боккалини иллюстрирует благоразумие Венеции в ее противоположной практике, подтверждая, что это был не маленький шаг к гибели римской свободы, что эти ( вкусив в юности высших почестей) не могли в своем возрасте не надеяться, а увековечивать то же самое в себе; который пришел в кровь и закончился тиранией. Мнение Веруламия безопасно: «Ошибки, - говорит он, «молодых людей - разрушение бизнеса; тогда как ошибки стариков сводятся к этому, что больше можно было бы сделать или раньше ». Но хотя их мудрость мало, их храбрость велика; поэтому (чтобы прийти к основному образованию этого содружества) ополчение Океаны является провинцией молодежи. «Распределение этой провинции по эссе настолько полно описано в порядке, что мне не нужно ничего повторять; сам приказ является лишь повторением или копией этого оригинала, что в древнем благоразумие относится ко всем остальным самым прекрасным, как то, от чего Содружество Рима более конкретно выводило империю мира. И в этом возрасте гораздо больше причин, когда правительства повсеместно нарушаются или срываются с их оснований, а люди стонут под тиранией, что те же причины (которые нельзя было выдержать, когда мир был полон народных правительств) должны иметь подобные эффекты. «Причины в Содружестве Рима, из которых империя мира не была каким-то чудесным, но естественным (нет, я могу смело сказать, необходимым) следствием, содержатся в той части ее дисциплины, которая была внутренней, и в этом которую она упражняет в своих провинциях или завоевания. Из последних я буду иметь лучший шанс говорить, когда мы придем к нашим провинциальным шарам; первый разделил весь народ племенами, представляя, как показывают Ливи и Цицерон, их полный рост до тридцати пяти и каждое племя по смыслу или оценке поместья на пять классов: для шестого - пролетарий, то есть питомник , или, например, благодаря своей нищете, ничего не способствовали содружеству, но дети не считались и не употреблялись в оружии. И это первый пункт ополчения, в котором современное благоразумие совершенно противоположно древнему; ибо, в то время как мы, извиняя богатых и вооружая бедных, становятся вассалами наших слуг, они, извиняя бедных и вооружаясь такими, которые были достаточно богаты, чтобы быть свободными, стали владыками земли. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. ибо, в то время как мы, извиняя богатых и вооружая бедных, становятся вассалами наших слуг, они, извиняя бедных и вооружаясь такими, которые были достаточно богаты, чтобы быть свободными, стали владыками земли. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. ибо, в то время как мы, извиняя богатых и вооружая бедных, становятся вассалами наших слуг, они, извиняя бедных и вооружаясь такими, которые были достаточно богаты, чтобы быть свободными, стали владыками земли. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. стали вассалами наших слуг, они, извиняя бедных и вооружившись такими, которые были достаточно богаты, чтобы быть свободными, стали владыками земли. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. стали вассалами наших слуг, они, извиняя бедных и вооружившись такими, которые были достаточно богаты, чтобы быть свободными, стали владыками земли. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. Благородство и дворяне этой нации, которые так мало понимают, что значит быть владыками земли, которые они не могли сохранить своими землями, будут считать это странным образованием для своих детей, чтобы быть обычными солдатами и обязаны на все обязанности по оружию; тем не менее, это не для четырех шиллингов в неделю, но для того, чтобы быть лучшим человеком на поле или в городе, последняя часть которого рассматривает лучшего солдата здесь лучше, чем генерал любой монархической армии. «И хотя можно подумать, что это будет пить глубокую благородную кровь, я смею смело скажу: возьмите римскую знать в разгар своих жесточайших войн, и вы не найдете таких обломков из них, как это было сделано нами просто роскошь и ленивость; который, убивая тело, убивает душу также: Animasque in vulnere ponunt. В то время как общее право состоит в том, что тот, кто стоит в оправдании, использовал тот меч правосудия, за который он получает фиолетовый магистр. Слава человека на земле не может подниматься выше, и если он упадет, он снова встанет и придет скорее к той награде, которая намного выше, чем небо над землей. Вернемся к римскому примеру: каждый класс был разделен, как было неоднократно показано, на века, и каждое столетие было в равной степени разделено на молодежь и старейшин; молодежи за иностранную службу и старейшин для охраны территории. В первом классе было около восемнадцати столетий лошади, являясь теми, которые по заказу Сервия были сначала призваны к избирательному праву в центриальных собраниях. Но делектус или армия, которая является настоящим делом, продолжала, по словам Полибия, таким образом: «После того, как была объявлена ​​война, консулы избрали четырех-двадцати военных трибунов или полковников, из которых десять были таковыми, которые заслужили свою десятую стипендию, были младшими офицерами. Выбрав трибуны, консулы назначили день племенам, когда те, кто в них военного возраста, должны были появиться в столице. Наступил день, и молодежь собралась соответственно, Консулы поднялись на свой трибунал, и более молодые трибуны были разделены пополам на четыре части после этого: четыре были назначены на первый легион (легион в наибольшей степени состоял из 6000 футов и 300 лошадь), три на второй, четыре на третий и три на четвертый. Таким образом, более молодые трибуны были распределены, два из старших были назначены на первый легион, три на второй, два на третий, и три к четвертому; и офицеры каждого легиона, назначенные таким образом, потянув племена по жребию и, сидя на своих отделениях на удобном расстоянии друг от друга, было названо племя первой партии, после чего те, кто из этого знал дело, и в настоящее время готовились, в настоящее время закрепили четыре из их числа, в выборе которых была предпринята такая осторожность, что они не предлагали ни одного гражданина, не являющегося гражданином, который не был молодым, ни молодежи, которая не принадлежала ни одному из пяти классы или ни один из пяти классов, которые не были экспертами в его упражнениях. Более того, они использовали такое усердие в сопоставлении их по возрасту и росту, что офицеры легиона, за исключением того, что они были знакомы с молодежью, были вынуждены навязать себе удачу, в то время как они из первого легиона выбрали одного, второго - второго, третьего и четвертого - до последнего легиона; и таким образом были выборы (легионы и племена, различающиеся по их партиям), продолжались до тех пор, пока нога не была полной. «Подобный курс с небольшими изменениями были приняты конными офицерами, пока лошадь не была полной. Это называлось дачей имен, которые делали сыны Израилевы по жребию; и если кто-то отказался назвать его имя, он был продан за раба или его имущество, конфискованное в Содружестве. «Когда Маркус Curius Консул был вынужден сделать внезапный сбор, и ни один из молодежи не дал бы их имена, все племена, которые были отправлены на лот, он командовал первым именем, вычеркнутым из урны племени Поллян (который на первом месте); но молодежь не отвечала, он приказал продавать свои товары; который был созвучен закону в Израиле, согласно которому Саул взял иго волов и выпил их на куски и послал их по коленам, сказав: «Всякий, кто не приходит на битву за Саулом и Самуилом, так будет и для его волов». Вы также можете заметить, что те, у кого не было крупного рогатого скота, не были ополченцами в Израиле. Но возраст римской молодежи по закону Туллиана определялся в тридцать; и по закону (хотя, по мнению Макиавеля и других, это было не очень хорошо видно), человек не мог стоять за магистратуру, пока он не стал миром, или выполнил весь срок своего ополчения, который был завершен в его десятой стипендии или служба, и он не был впоследствии обязан под каким-либо наказанием назвать свое имя, за исключением вторжения содружества, и в этом случае старейшины были так же обязательны, как и молодежь. Консул мог также взимать милицейские эвокаты, или солдаты, командовал людьми из таких, которые служили своей очереди, и это по его усмотрению. Таким образом, легионы, которые были таким образом завершены, делились по два на каждого консула, и в этом никто не имел права служить, кроме римского гражданина; теперь, потому что два легиона сделали, но небольшую армию, римляне добавили к каждому из своих рук равное количество ног, а двойное число лошадей было заложено среди их латинских или итальянских коллег; поэтому консульская армия с легионами и вспомогательными войсками составляла около 30 000 человек, и в то время как они обычно взимали две такие армии вместе, к ним присоединилось около 60 000 человек. римляне добавили к каждому из своих рук равное число ног, а двойное число лошадей было заложено среди их латинских или итальянских сподвижников; поэтому консульская армия с легионами и вспомогательными войсками составляла около 30 000 человек, и в то время как они обычно взимали две такие армии вместе, к ним присоединилось около 60 000 человек. римляне добавили к каждому из своих рук равное число ног, а двойное число лошадей было заложено среди их латинских или итальянских сподвижников; поэтому консульская армия с легионами и вспомогательными войсками составляла около 30 000 человек, и в то время как они обычно взимали две такие армии вместе, к ним присоединилось около 60 000 человек. «Шаги, по которым наша милиция следует за величайшим капитаном, - это три очерка; первый, избранный пятым человеком в приходах и насчитывающий в целом до 100 000 человек, выбирает своих офицеров в сотнях, где они также попадают в свои игры или упражнения, приглашенные красивыми призами, такими как для себя и честь они будут желанными, например, сочтут сотню спортивных состязаний и упражнений на оружие круглый год, например, в течение десяти лет будет оснащаться 30 000 лошадей и ног лошадьми с такими оружиями для их кузницы, и красота, как (несмотря на аргиспаспиды или серебряные щиты стражников Александра) никогда не носили так много, как, например, будут отмечать добродетель и направление вашему генералу или стратегию в распределении его армии, «Но теперь будет возражение. Каким будет такой доход? Пятьдесят фунтов в год в каждой сотне много, не так легко поднимаются; мужчины не расстанутся со своими деньгами, и сумма, как это предлагается по приказу Помпея, не возрастет за многие годы. Это трудности, которые точно соответствуют нашему гению, и все же 1000 фунтов стерлингов в каждой сотне, когда-то взимаемые, устанавливают доход навсегда. Теперь сотни человек с другой стоят 10 000 фунтов стерлингов в год за сухую аренду, сверх личных имений, которые приносят ее в два раза больше, так что двадцатая часть годового дохода из сотни делает это, если вы не можете себе это позволить в то время как вы платите налоги, хотя отныне они будут только маленькими, делайте это, когда вы ничего не платите, если это будет слишком много в течение одного года, сделайте это пополам; если это будет слишком много в течение двух лет, сделайте это в четыре. Какими мужьями мы были до сих пор? что стало с большими суммами? Мои господа, если вы должны таким образом отбросить свой хлеб на воду, через много дней вы найдете его; не стоять, не сглаживая, когда вам предлагают кукурузу и ваши деньги снова в устье мешка. «Но для продолжения: первое эссе, которое исполняется сотнями, и собралось у племен (где их развлекают другие виды спорта, которые будут очень хорошими), переходит к выбору второго эссе или постоянной армии этого нация, состоящая из 30 000 футов и 10 000 лошадей; и они, по указу войны, были доставлены на рандеву Океаны в стратегию, являются третьим эссе, которое отвечает римским легионам. Но вы можете заметить, что, в то время как консулы избирали военные трибуны и выносили командованных людей из ветеранов по своему усмотрению, наши полемарки или полевые офицеры избираются путем проверки военного совета, а наши ветераны не иначе а не как добровольцы, и с согласия полевых шахматов, который может служить для устранения определенных сомнений, которые могли бы быть в этом случае инцидентами, хотя и не поощрялись римским путем, а тем более предлагаемым. Но в то время как римские легионы составляли в одной армии не более 30 000 человек, или немного больше, у вас здесь 40 000 человек; и в то время как они добавили вспомогательные средства, именно в этом отношении Марпезия будет для вас более значительным доходом, чем если бы у вас были Индиы; поскольку до сих пор она не дала вам ничего, кроме ее родных чертополох, в пахоте аристократии ее аристократии, вы найдете ее неисчерпаемым журналом людей и в ее собственных интересах, которые будут лучше понимать чем штыри Польши. «Сделать войны с небольшими силами - это не земледелие, а расточительство, болезнь, затяжное и болезненное потребление людей и денег, которые римляне делали своими толстыми, делали их короткими и мало относились к деньгам, как к тем, которые имеют достаточно люди могут командовать там, где он наиболее приспособлен, чтобы его взимать. Все древние монархии таким образом попали на крыло и достигли огромных богатств. В то время как ваши современные князья, являющиеся милыми покупателями мелких посылок, имеют только пустые карманы. Но может быть, кто-то будет обвинять порядок опрометчивости, поскольку он совершает единственное поведение войны перед генералом; и обычай Венеции ее свидетелей или проверки ее главнокомандующих может показаться более осмотрительным; но в этой части нашего правительства ни Венеция, ни какая-либо нация, использующая наемные силы, не являются нашими инструкциями. Наемная армия с постоянным генералом похожа на роковую сестру, которая вращается; но правильные силы, с годовым судьей, подобны ей, которая режет нить. Их интересы совершенно противоположны, и все же у вас есть лучший доказатель, чем венецианский, другой стратег, сидящий с стоящей рядом с ним армией; после чего то, что идет, если есть какая-то вероятность, должно было бы найти такую ​​небольшую возможность, что он мог бы отступить, как иностранный враг, чтобы вторгнуться на вас. Считается, что война будет иметь противоположный характер по сравнению со всеми другими расчётами, поскольку вы не должны смотреть на хорошую учетную запись, если вы строго выполняете проверки. Пусть совет египтян, собранный заранее, скажет вам, в какую сторону должен бежать олень, где вы будете бросить по вине, и как вы будете кататься, чтобы быть в погоне весь день; но они также могут это сделать, поскольку военный совет направляет генерала. Часами, которые расписали крылья и разных цветов, являются его совет; он должен быть похож на глаз, который не создает сцены, но имеет его, как только он изменится. У многих советников есть сила, говорят о гражданских администрациях; что касается военных, то нет ничего более определенного, чем у многих советников, есть слабость. Совместные комиссии по военным делам, как охота на своих собак в их парах. В Аттической войне Клеоменес и Демаратус, короли Лакедемон, будучи соединенными таким образом, тянули друг против друга; и в то время как они должны были присоединиться к персидскому, были причиной общего бедствия, после чего это содружество приняло более хороший совет и приняло закон, согласно которому отныне сразу же, но один из ее царей, сражался. «Фиденати, находясь в восстании, и убив колонию римлян, четыре трибуны с консульской властью были созданы римским народом, из которых один оставлен для охраны города, остальные трое были направлены против Фиденати, которые через разделение, которое произошло среди них, не принесли ничего домой, кроме бесчестья, после чего римляне создали Диктатора, и Ливий дает свое суждение в этих словах: «Три трибуны с консульской властью были уроком, как бесполезно на войне, нескольких генералов; каждый из которых следовал своим собственным советам, в то время как все они отличались своим мнением, предоставляли этой возможностью преимущество перед врагом ». Когда консулы Квинт и Агриппа были отправлены против Аэки, Агриппа по этой причине отказался пойти со своим коллегой, сказав: «Что в управлении великими действиями было безопаснее, чтобы главное командование было подано в одном лице». И если бы распад современных армий был хорошо рассмотрен, большая часть было бы установлено, что он упал на этот счет, поскольку в этом случае гораздо безопаснее доверять любому человеку общей осторожности, чем к любым двум или более вместе из величайших частей ». Консулы действительно, будучи равными у власти, в то время как один присутствовал с Сенатом, а другой на поле с армией, делал хороший баланс; и это с нами точно последовали выборы нового стратега на марше старого. «Что в управлении великими действиями было безопаснее, чтобы главное командование было подано в одном лице». И если бы разрушение современных армий было хорошо учтено, большинство из них, как было установлено, упало на этот счет, в этом случае гораздо безопаснее доверять любому человеку с общим благоразумием, чем к любым двум или более вместе из величайших частей ». Консулы действительно, будучи равными у власти, в то время как один присутствовал с Сенатом, а другой на поле с армией, делал хороший баланс; и это с нами точно последовали выборы нового стратега на марше старого. «Что в управлении великими действиями было безопаснее, чтобы главное командование было подано в одном лице». И если бы разрушение современных армий было хорошо учтено, большинство из них, как было установлено, упало на этот счет, в этом случае гораздо безопаснее доверять любому человеку с общим благоразумием, чем к любым двум или более вместе из величайших частей ». Консулы действительно, будучи равными у власти, в то время как один присутствовал с Сенатом, а другой на поле с армией, делал хороший баланс; и это с нами точно последовали выборы нового стратега на марше старого. в этом случае гораздо безопаснее доверять любому человеку с общим благоразумием, чем к любым двум или более вместе из величайших частей ». Консулы действительно, будучи равными у власти, в то время как один присутствовал с Сенатом, а другой на поле с армией, делал хороший баланс; и это с нами точно последовали выборы нового стратега на марше старого. в этом случае гораздо безопаснее доверять любому человеку с общим благоразумием, чем к любым двум или более вместе из величайших частей ». Консулы действительно, будучи равными у власти, в то время как один присутствовал с Сенатом, а другой на поле с армией, делал хороший баланс; и это с нами точно последовали выборы нового стратега на марше старого. «Семь двадцатый порядок, согласно которому старейшины в случае вторжения обязаны равным образом выполнять свою обязанность с молодежью, и каждый по их собственному обвинению подходит для разума (каждый человек защищает свое имущество) и нашей копии, как в войне с самнитами и тосканами. «Сенат приказал объявить каникулу, и был составлен сбор всех людей, а также не только свободные люди и юноши, но также сформировались когорты стариков». Эта нация всех остальных является наименее неприятной для вторжения. Океана, говорит французский политик, зверь, которого нельзя съесть, а сама. Тем не менее, это правительство не является совершенным, что не обеспечивается во всех отношениях; и в этом (ad triarios res rediit) старейшины, такие как в военном положении, должны быть ветеранами, вторгшееся Содружество набирает силу, подобно Антею, ее падением, в то время как целое число старейшин, состоящее из 500 000 человек, и юноша из числа тех, кто воспитывается согласно приказу, дают двенадцать последовательных сражений, каждая битва, состоящая из 80 000 человек, половина старейшин и половина молодежи. И содружество, чья конституция не может быть чужой ни одной из тех добродетелей, которые должны быть приобретены в жизни человека, становится знакомой со смертью, когда она умирает. Если рука Божия будет на нее за ее преступления, она оплакивает свои грехи и легла бы в прах за свои беззакония, не теряя мужества. воспитываясь в соответствии с приказом, дают двенадцать последовательных сражений, каждая битва состоит из 80 000 человек, половины старейшин и половины молодежи. И содружество, чья конституция не может быть чужой ни одной из тех добродетелей, которые должны быть приобретены в жизни человека, становится знакомой со смертью, когда она умирает. Если рука Божия будет на нее за ее преступления, она оплакивает свои грехи и легла бы в прах за свои беззакония, не теряя мужества. воспитываясь в соответствии с приказом, дают двенадцать последовательных сражений, каждая битва состоит из 80 000 человек, половины старейшин и половины молодежи. И содружество, чья конституция не может быть чужой ни одной из тех добродетелей, которые должны быть приобретены в жизни человека, становится знакомой со смертью, когда она умирает. Если рука Божия будет на нее за ее преступления, она оплакивает свои грехи и легла бы в прах за свои беззакония, не теряя мужества. «Si fractus illabatur orbis, Impavidam ferient ruinoe. '"Оставшаяся часть, являющаяся конституцией провинциального шара, частично гражданская или состоит из старейшин; и частично военной, или состоящей из молодежи. Гражданская часть провинциального орба направлена ​​на то, В двадцать восьмом порядке: «В соответствии с тем, что совет провинции, состоящий из двенадцати рыцарей, разделенных на четыре в три региона (за их срок и революцию, соответствующие парламенту), увековечен ежегодными выборами в тропике четырех рыцарей ( будучи трехгодичными магистратами) из региона Сената, срок полномочий которого истекает; и одного рыцаря из того же региона, который был бы стратегическим или генералом провинции, магистратура которой является ежегодной. Таким образом, выбранный стратег или магистрат должен быть также президентом провинциального совета, обладающего полномочиями предлагать то же самое, что и генерал армии. Совет для остальных избирает еженедельных провокаций, причем любые два из них также могут предлагать по манере сенаторских советов Океаны. И хотя все провинциальные советы являются членами Государственного совета, они могут и должны соблюдать добросовестную переписку с тем же, что и должно быть сделано после этого: любое мнение или мнения, законно предлагаемые и обсуждаемые в провинциальном совете, после чего подписываются со стороны стратега или любых двух из них, могут быть переданы Государственному совету в Океане; и Государственный совет исходит из того же в своем естественном ходе (будь то по собственной власти, если это зависит от их инструкций или через полномочия Сената, с которыми он консультировался, если это вопрос государства, которого нет в их инструкциями или полномочиями Сената и командования народом, если это вопрос права, «Провинциальные советы Marpesia и Panopea, соответственно, должны проявлять особую осторожность, чтобы аграрные законы, а также все другие законы, которые время от времени будут или должны быть приняты парламентом Oceana, для любого из них должным образом исполняются; они будут управлять и получать обычаи любой нации для доставки Океаны, являясь общей охраной; они должны заботиться о том, чтобы умеренная и достаточная заработная плата в соответствующей провинции была должным образом поднята для поддержки и поддержания офицеров и солдат или армии того же самого наиболее эффективным, постоянным и удобным способом; они получат регалии или государственные доходы этих народов, из которых каждый член совета будет иметь для своего срока и для его надлежащего использования сумму в 500 фунтов стерлингов в год, и стратегию 500 фунтов стерлингов в качестве президента, помимо его общей заработной платы, которая должна составлять 1000 фунтов стерлингов, напоминание о том, чтобы пойти на использование рыцарей и депутатов соответствующих провинций, которые будут выплачены, если они будут достигнуты, согласно ставкам Океаны; если нет, равным распределением, соответственно, или излишним, если они есть, должны быть возвращены в Казначейство Океаны. Они будут управлять землями (если в любой из провинций есть такая держава в Содружестве Океаны, в господстве) и вернуть арендную плату в Казначейство. Если содружество будет обладать более богатыми провинциями, плата за генерала или стратегию и советов может быть соответственно увеличена. Люди для остальных избирают своих магистратов и руководствуются их собственными законами, обладая полномочиями также обжаловать их родных или провинциальных магистратов, если они пожелают, народу Океаны. И в то время как могут быть такие, как получение травмы, они не могут преследовать свои призывы на столь большом расстоянии, восемь сержантов, присягнутых комиссарами печати, должны быть отправлены четырьмя в каждую провинцию один раз в два лет; которые, разделяя их по цепям, будут слышать такие причины и собирать и вводить их, возвращаются нескольким заявителям, безвозмездно, определениям и постановлениям людей в их нескольких случаях. восемь сержантов, присягнутых комиссарами печати, должны быть отправлены четырьмя в каждую провинцию один раз в два года; которые, разделяя их по цепям, будут слышать такие причины и собирать и вводить их, возвращаются нескольким заявителям, безвозмездно, определениям и постановлениям людей в их нескольких случаях. восемь сержантов, присягнутых комиссарами печати, должны быть отправлены четырьмя в каждую провинцию один раз в два года; которые, разделяя их по цепям, будут слышать такие причины и собирать и вводить их, возвращаются нескольким заявителям, безвозмездно, определениям и постановлениям людей в их нескольких случаях. «Термин рыцаря в провинциальном шаре, как и в отношении внутренних магистратур, должен быть оценен как отпуск, и нет никаких препятствий для избрания на любую другую честь, его провинциальная магистратура истекла. «Кворум провинциального совета, как и любого другого совета или собрания в Океане, во время здоровья должен состоять из двух частей в трех из всего числа, соответствующего этому совету или собранию; и во время болезни, из одной части в три; но в Сенате не может быть кворума без трех знаковых, ни совета без двух из провокаторов ». Гражданская часть провинциального шара, заявленная вышеизложенным порядком, военная часть того же, Двадцать девятый порядок: «Когда страты третьего эссе нарисовали золотые шарики, обозначенные буквой М, и десять коней и пятьдесят футов в племени, то есть 500 лошадиных и 2500 футов, племена должны быть переданы соответствующими проводниками провинциальному стратегу или генералу в такое время и место или рандеву, поскольку он назначает по приказу и свидетельству о своем избрании, а стратег, получивший указанную лошадь и ногу, которые третьи классы его провинциальной гвардии или армии, немедленно уведут их в Марпесию, где армия состоит из трех классов, каждый класс содержит 3000 человек, из которых 500 лошадей; и получив новый стратегию с третьим классом, старый стратег с первым классом будет отклонен провинциальным советом. Тот же самый метод со стратиатами буквы Р следует наблюдать для провинциального шара Панопеи; и содружество, прибывающее для приобретения новых провинций, Сенат и народ могут возводить новые шары подобным образом, состоящие из большего или меньшего количества, в соответствии с требованиями соответствующего случая. Если стратиот когда-то отбывал свой срок в провинциальном шаре, и после этого он должен был сделать письмо провинции на выборах второго эссе, он может отказаться от своей участи; и если он откажется от этого, цензор этой урны приведет к тому, что раздача файлов будет прекращена; и если стратиот выдаст свидетельство своего стратегического или общего, что он отслужил свое время соответственно, Чтобы усовершенствовать всю структуру этого содружества, некоторые направления даются третьему эссе или армейскому маршу, Тридцатый порядок. «Когда ты идешь сражаться с врагами твоими и видишь лошадей и колесниц и людей больше тебя, не бойся их, ибо Господь, Бог твой, тот, кто идет с тобой, чтобы сражаться за тебя против твоих врагов. И когда ты разделишь добычу, это будет как закон и указ тебе, что, поскольку его часть идет на битву, так и его роль будет заключаться в том, то есть (по отношению к содружеству Океаны) добыча таджина врага (кроме одежды, оружия, лошадей, боеприпасов и продовольствия, которые по своему усмотрению будут разделены на солдата со стороны стратегического и полеммарков на месте) быть доставлен в четырех комиссаров из трофеев, избранных и приведенных к присяге военным советом, остальные две трети - к офицерам и солдатам соответствующих сил. И трофеи, разделенные на соответствующие силы, должны быть разделены на три равные части, куда идти к офицерам, а двое - к общим солдатам, как к вспомогательным войскам. И распределенная доля офицеров делится на четыре равные части, куда идти в стратегию, другую - на полевые шахматы, третью - полковникам, а четвертую - капитанам, корнетам, прапорщикам и подмастерьям, получающим их доля добычи как обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». И трофеи, разделенные на соответствующие силы, должны быть разделены на три равные части, куда идти к офицерам, а двое - к общим солдатам, как к вспомогательным войскам. И распределенная доля офицеров делится на четыре равные части, куда идти в стратегию, другую - на полевые шахматы, третью - полковникам, а четвертую - капитанам, корнетам, прапорщикам и подмастерьям, получающим их доля добычи как обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». И трофеи, разделенные на соответствующие силы, должны быть разделены на три равные части, куда идти к офицерам, а двое - к общим солдатам, как к вспомогательным войскам. И распределенная доля офицеров делится на четыре равные части, куда идти в стратегию, другую - на полевые шахматы, третью - полковникам, а четвертую - капитанам, корнетам, прапорщикам и подчиненным, получающим их доля добычи как обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». куда идти к офицерам, а двое - к обычным солдатам, как к вспомогательным. И распределенная доля офицеров делится на четыре равные части, куда идти в стратегию, другую - на полевые шахматы, третью - полковникам, а четвертую - капитанам, корнетам, прапорщикам и подмастерьям, получающим их доля добычи как обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». куда идти к офицерам, а двое - к обычным солдатам, как к вспомогательным. И распределенная доля офицеров делится на четыре равные части, куда идти в стратегию, другую - на полевые шахматы, третью - полковникам, а четвертую - капитанам, корнетам, прапорщикам и подмастерьям, получающим их доля добычи как обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». другой - для полевых шахматов, третий - для полковников, а четвертый - для капитанов, корней, прапорщиков и офицеров, получающих свою долю от добычи в качестве обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». другой - для полевых шахматов, третий - для полковников, а четвертый - для капитанов, корней, прапорщиков и офицеров, получающих свою долю от добычи в качестве обычных солдат, как для вспомогательных. И это от боли, в случае неудачи, того, что люди Океаны (которым известно, что расследование или преступления такого характера должным образом соответствуют) должны выносить решение или декрет ». По этим трем последним приказам Архон, казалось, так рассуждал во главе своей армии: «МОИ ДОРОГИЕ ЛОРДЫ И ОТЛИЧНЫЕ ПАТРИОТЫ: «Правительство этой компании является содружеством для увеличения. Из них для сохранения были обнаружены неудобства и слабости: их корни узкие, например, не бегают, не имеют волокон; их вершины слабые и опасно подвержены погоде, за исключением того, что вы можете найти ее, как Венецию, посаженную в цветочный горшок, и если она вырастет, она вырастет в высоту и упадет. Но вы не можете посадить дуб в цветочном горшке; у нее должна быть земля для ее корня, и небеса для ее ветвей. «Империум Очеано, прозвище царей дикой природы». «Говорят, что Рим был разбит ее собственным весом, но поэтически; для того веса, которым она притворялась разрушенной, поддерживалась у ее императоров гораздо более слабым фундаментом. И в общем опыте хорошей архитектуры нет ничего более известного, чем то, что здания стоят более твердыми и длинными для собственного веса и никогда не отклоняются ни по какой другой внутренней причине, кроме того, что их материалы являются коррумпированными; но люди никогда не умирают, и, как политический орган, не подвержены какой-либо другой коррупции, чем те, которые происходят от их правительства. Если человек не откажет в цепи причин, в которой он отрицает Бога, он должен также признать цепь последствий; поэтому в природе не может быть никакого эффекта, который не от первой причины, и те последовательные звенья цепи, без которых она не могла бы быть. Теперь, если мужчина не может показать обратное в содружестве, если нет причин коррупции в первом его создании, такого эффекта никогда не будет. Пусть ни одно мужское суеверие не оспаривает это утверждение; поскольку человек грешен, но вселенная совершенна, так что гражданин может быть грешен, и все же Содружество будет совершенным. И поскольку человек, видя, что мир совершенен, никогда не может совершить такого греха, который сделает его несовершенным или приведет к естественному роспуску, поэтому гражданин, в котором содружество совершенен, никогда не может совершить какое-либо преступление, несовершенным или довести его до естественного растворения. Теперь, если мужчина не может показать обратное в содружестве, если нет причин коррупции в первом его создании, такого эффекта никогда не будет. Пусть ни одно мужское суеверие не оспаривает это утверждение; поскольку человек грешен, но вселенная совершенна, так что гражданин может быть грешен, и все же Содружество будет совершенным. И поскольку человек, видя, что мир совершенен, никогда не может совершить такого греха, который сделает его несовершенным или приведет к естественному роспуску, поэтому гражданин, в котором содружество совершенен, никогда не может совершить какое-либо преступление, несовершенным или довести его до естественного растворения. Теперь, если мужчина не может показать обратное в содружестве, если нет причин коррупции в первом его создании, такого эффекта никогда не будет. Пусть ни одно мужское суеверие не оспаривает это утверждение; поскольку человек грешен, но вселенная совершенна, так что гражданин может быть грешен, и все же Содружество будет совершенным. И поскольку человек, видя, что мир совершенен, никогда не может совершить такого греха, который сделает его несовершенным или приведет к естественному роспуску, поэтому гражданин, в котором содружество совершенен, никогда не может совершить какое-либо преступление, несовершенным или довести его до естественного растворения. Пусть ни одно мужское суеверие не оспаривает это утверждение; поскольку человек грешен, но вселенная совершенна, так что гражданин может быть грешен, и все же Содружество будет совершенным. И поскольку человек, видя, что мир совершенен, никогда не может совершить такого греха, который сделает его несовершенным или приведет к естественному роспуску, поэтому гражданин, в котором содружество совершенен, никогда не может совершить какое-либо преступление, несовершенным или довести его до естественного растворения. Пусть ни одно мужское суеверие не оспаривает это утверждение; поскольку человек грешен, но вселенная совершенна, так что гражданин может быть грешен, и все же Содружество будет совершенным. И поскольку человек, видя, что мир совершенен, никогда не может совершить такого греха, который сделает его несовершенным или приведет к естественному роспуску, поэтому гражданин, в котором содружество совершенен, никогда не может совершить какое-либо преступление, несовершенным или довести его до естественного растворения. «Чтобы испытать: Венеция, несмотря на то, что мы обнаружили некоторые недостатки в ней, является единственным содружеством, в котором никто не может найти причину распада; по этой причине мы созерцаем ее (хотя она состоит из людей, которые не без греха) в этот день с 1000 лет назад на ее спине, но по любой внутренней причине, такой молодой, как свежий и свободный от распада, или какой-либо ее внешний вид , поскольку она родилась; но то, что в природе неразумно распадаться в течение 1000 лет, способно на весь век природы; с помощью которого для любой проверки, которую я могу дать себе, для того, чтобы я мог себе позволить, содружество, по праву распорядившись, может по любым внутренним причинам быть таким же бессмертным или долгоживущим, как мир. Но если это так, то те содружества, которые естественно падают, должны были обрести их разрушение от их возникновения. Израиль и Афины умерли, а не естественные, но насильственные смерти, каким образом сам мир должен умереть. Мы говорим о тех причинах роспуска, которые естественны для правительства; и они всего лишь два, либо противоречие, либо неравенство. Если содружество будет противоречием, она должна уничтожить себя; и если она неравноправна, она ведет к раздорам и раздорам. Первым из них упал Лакедемон, последним Римом. Лакедемон был сделан вообще для войны, но не для увеличения, ее естественный прогресс стал ее естественным роспуском, а строительство ее собственной победоносной руки было слишком тяжело для ее основания, так что она действительно упала на собственный вес. Но Рим погиб через свое родное неравенство, «Послушайте, милорд, если в вашем содружестве будет противоречие или неравенство, оно должно упасть; но если он не имеет ни одного из них, он не имеет принципа смертности. Не думай, что я дерзкий; если это будет истиной, я совершу грубую неосмотрительность в ее сокрытии. Я уверен, что Махиавель - это бессмертие содружества на более слабых принципах. «Если содружество, - говорит он, - было так счастливо, что часто предоставлялось мужчинами, что, когда она сворачивает с ее принципов, должна сводить ее к своему учреждению, она была бы бессмертной». Но содружество, как мы показали, не зависело от ее принципов, но через свое учреждение; если она не привнесла в нее никакого смещения в мире, ее курс на любую внутреннюю причину должен быть простым, как мы видим, это Венеция. Она не может поворачиваться на правую руку или налево, а на несколько руб, которая не является внутренней, а внешней, причиной: против нее она не может быть укреплена, но через ее положение, как и Венеция, или через ее ополчение, как и Рим, примером которого может быть обеспечение содружества. Подумай, я не тщеславен, потому что я не могу скрыть мое мнение здесь; созванное содружество, которое справедливо установлено, никогда не может отклониться, и тот, который не был правильно установлен, должен быть защищен от изменения к сокращению до ее первых принципов; поэтому в этом месте не менее очевидно, что Макиавель не понимал содружества в отношении всего произведения, чем когда говорил вам, что трибуна или любой другой гражданин Рима может предлагать закон народу и обсуждать с ним , он добавляет: «Этот приказ был хорошим, пока люди были хорошими; но когда люди стали злыми, это стало самым пагубным ». Как будто этот порядок (через который, например, люди, которые, по-видимому, становились злыми), мог когда-либо быть добрым, или что люди или содружество когда-либо могли стать добрыми, будучи сведенными к таким принципам, как оригинал их зло. «Болезнь Рима, как было показано, была из-за натурного неравенства ее равновесия и ничем иным, кроме империи мира, чем, поскольку это падало в один масштаб, из дворянства (зла в такой ткани неизбежно) выгнали людей. Поэтому человек, который мог бы заставить ее выбросить империю мира, мог бы привести ее к ее принципам, и тем не менее был настолько далек от ее бессмертия, что, не идя дальше, он никогда не должен был вылечить ее. Но ваше содружество основано на равном аграрии; и если земля будет передана сыновьям людей, то это равновесие - это баланс справедливости, такой, как при должном уважении к разной индустрии разных людей, но верно судит бедного ». И царь, который верно оценивает бедных , его престол будет создан навсегда, и гораздо больше содружество, видя, что равенство, которое является необходимым роспуском монархии, - это поколение, сама жизнь и душа содружества. И теперь, если когда-либо, я могу проститься, увидев мое утверждение, что трон содружества может быть установлен навсегда, созвучен святым Писаниям. «Баланс равного содружества имеет такую ​​природу, что все, что попадает в ее империю, должно падать одинаково; и если вся земля попадет в ваши чешуйки, она должна упасть одинаково, и поэтому вы можете быть более великими людьми и не отступать от своих принципов одним волосом. Нет, вы будете настолько далеки от того, что вы должны привести мир в таком случае к вашему балансу, даже к балансу справедливости. Но послушай, господа мои; мы на земле, видим ли мы солнце, или мы посещаем те тенистые места, которые притворяются поэтами? «Continuo audoeoe voces, vagitus et ingens». «Эти готические империи, которые еще есть в мире, были на первом месте, хотя у них были собственные ноги, но тяжелое и громоздкое бремя; но их основы теперь сломаны, железо их входит даже в души угнетенных; и услышите голос их утешителей: «Отец мой наказал тебя хлыстами, но накажу тебя скорпионами». Слушай, я говорю, если твой брат возопит тебя к тебе, не услышишь ли ты его? Это содружество ткани, которая имеет открытое ухо и общественное беспокойство; она сделана не только для себя, но дана как судья Бога для человечества, для оправдания общего права и закона природы. Посему говорит Цицерон, подобный римлянам: «Мы скорее взяли патронаж, чем империя мира. «Если вы, не относясь к этому примеру, как некоторые другие народы, которые намереваетесь уменять его, должны, достигнув своей свободы, нести меч вашей общей магистратуры напрасно, сидеть сложа руки и складывать свои руки, или , что хуже, выпустить кровь вашего народа тиранам, пролить в защиту своих ярмо, как воду, и поэтому не только превратить милость Бога в бессмысленность, но и его справедливость в полынь: я говорю, если вы это сделаете таким образом, вы теперь не делаете содружество, а наваливаете угли огня на свои головы. Содружество этого дела - служитель Бога на земле, до конца, что мир может управляться с праведностью. По какой причине (что я могу подробно рассказать о нашем нынешнем бизнесе), последние репетированные приказы - это бутоны империи, например, по благословению Бога, могут распространять оружие вашего содружества, как святое убежище, в огорченный мир и давать земле свою субботу лет или отдыхать от ее трудов под тенью ваших крыльев. Именно в этот момент, когда писания Макиавеля, оставив для остальных превосходивших всех других авторов, заходят так далеко, чтобы преуспеть. «Содружества, говорит он, имели три способа распространения себя: один после манер монархии, навязывая ярмо, которое было путем Афин, и к последним временам Лакедемон; другой - равными лигами, что является способом Швейцарии (я добавлю Голландию, хотя с его времени); третья - неравные лиги, которые, к позору мира, никогда не практиковались, ни, ни то, ни другое не виделись, ни с кем другим содружеством, а только с Римом. Каждый из них, будь то для осторожности или подражания, должен быть достойным взвешенным, что является надлежащей работой этого места. Афины и Лакедемон стали поводом для великого скандала перед миром, в двух или, по крайней мере, с одним из двух: первым, их подражанием, в котором Греция вошла в вечные войны; «Для первого: правительства, будь они из какого бы то ни было, если они будут посажены слишком близко, похожи на деревья, которые нетерпеливы в своем росте, чтобы это мешало, есть друг друга. Это не было известно им в спекуляциях, или, если вы читаете историю Агесилауса, в действии, что любой из них с 30 000 человек мог бы освоить Восток; и, конечно, если бы один не стоял в свете другого, Александр слишком поздно пришел к этому, что было средством (и было бы, если бы они были снова жить) разрушения, по крайней мере, одному из них; поэтому с любым человеком, который понимает природу правительства, это простительно. Так было между Океаной и Марпесей; так что это между Францией и Испанией, хотя и менее оправдано; и так будет в подобных случаях. Но, чтобы прийти ко второму случаю скандала, который они дали, что было на пути их распространения, это не простительно; поскольку они привели своих конфедератов под рабство, благодаря чему Афины дали повод для войны в Пелопоннессе, рану которой она умерла вонючей, вскоре после этого последовал Лакедемон, принимая ту же инфекцию из ее туши. «Посему, господа мои, пусть это будут предупреждения для вас, чтобы не освободить эту свободу, которую Бог дал вам ловушку другим, практикуя такое расширение для себя. «Второй способ распространения или расширения, используемый содружествами, - это путь Швейцарии и Голландии, равных лиг; это, хотя и не оскорбительно, бесполезно для мира и опасно для себя: бесполезно для мира, поскольку, поскольку прежние правительства были аистами, это блоки, не имеют чувства чести или беспокойства в страданиях других людей , Но поскольку Этолийцы, состояние подобной ткани, были упреканы Филиппом Македонским в проституцию; освобождая руки к похотям других, в то время как они оставляют свою свободу бесплодными и без законных проблем; поэтому я не оскверняю этих людей; у Швейцара за доблесть нет начальника, Голландер для промышленности не равен; но в то же время они тем самым будут оправдывать свои правительства, видя, что для Switz достаточно хорошо известно, что у прапорщиков его содружества нет другого девиза, чем в конвергентном ману; и голландец, хотя он потеет больше золота, чем испанский испанец, позволяет ему томиться в долгах; потому что она сама живет на благотворительность. Они опасны для самих себя, нестабильные правительства, например, не командуют, но просят свой хлеб из провинции в провинцию, в пальто, которые не покрыты всеми цветами, фактически не действуют. То, что в их кантонах и провинциях так много стрел, хорошо; но у них так много луков, что ничто. видя, что для Switz достаточно хорошо известно, что прапорщики его содружества не имеют другого девиза, чем в конвергентном ману; и голландец, хотя он потеет больше золота, чем испанский испанец, позволяет ему томиться в долгах; потому что она сама живет на благотворительность. Они опасны для самих себя, нестабильные правительства, например, не командуют, но просят свой хлеб из провинции в провинцию, в пальто, которые не покрыты всеми цветами, фактически не действуют. То, что в их кантонах и провинциях так много стрел, хорошо; но у них так много луков, что ничто. видя, что для Switz достаточно хорошо известно, что прапорщики его содружества не имеют другого девиза, чем в конвергентном ману; и голландец, хотя он потеет больше золота, чем испанский испанец, позволяет ему томиться в долгах; потому что она сама живет на благотворительность. Они опасны для самих себя, нестабильные правительства, например, не командуют, но просят свой хлеб из провинции в провинцию, в пальто, которые не покрыты всеми цветами, фактически не действуют. То, что в их кантонах и провинциях так много стрел, хорошо; но у них так много луков, что ничто. неустойчивые правительства, такие как не командуют, но просят их хлеб из провинции в провинцию, в пальто, которые покрыты всеми красками, в действительности нет. То, что в их кантонах и провинциях так много стрел, хорошо; но у них так много луков, что ничто. неустойчивые правительства, такие как не командуют, но просят их хлеб из провинции в провинцию, в пальто, которые покрыты всеми красками, в действительности нет. То, что в их кантонах и провинциях так много стрел, хорошо; но у них так много луков, что ничто. «Подобно этим было содружество древних тусканов, висевших вместе как бобы, без руки, чтобы сплести с ними; поэтому легко преодолеваются римлянами, хотя в то время, для числа, гораздо менее значительными людьми. Если ваша свобода не будет корнем, который будет расти, это будет ветка, которая увядает, и это соображение приводит меня к образцу, Содружеству Рима. «Пути и средства, благодаря которым римляне приобрели покровительство, и в том, что империя, мира была другой, в зависимости от состояния их содружества в ее восхождении и в ее росте: в ее восхождении она исходила скорее из колоний, ее рост неравными лигами. Колонии без границ Италии она не прививала (такое расселение римского гражданина, чтобы посадить его в чужие части, до противоположной заинтересованности императоров, привнесенных в эту практику, было незаконным), и она никогда не уничтожала ни один город в этом компасе , или лишить его свободы; но в то время как большинство из них были содружествами, взволнованными, подражая ее великому блаженству, чтобы сразиться с ней, если она ее преодолела, она конфисковала часть своих земель, которые были величайшими поджигателями, или причины беды, на которой она посадила колонии своего народа, сохраняя остальную часть своих земель и свобод для туземцев или жителей. Таким образом, чтобы я мог быть как можно более кратким, она делала много и много. Ибо, подтверждая свободу, она распространяла свою империю; в удержании жителей от мятежа она поставила предел нашествия врагов; оправдывая себя более бедным, она умножила своих граждан; в награждении своих ветеранов она оставила остальных менее кровопролитными; и, приобретя себе почтение общего родителя, она время от времени становилась матерью новорожденных городов. сохраняя остальную часть своих земель и свобод для туземцев или жителей. Таким образом, чтобы я мог быть как можно более кратким, она делала много и много. Ибо, подтверждая свободу, она распространяла свою империю; в удержании жителей от мятежа она поставила предел нашествия врагов; оправдывая себя более бедным, она умножила своих граждан; в награждении своих ветеранов она оставила остальных менее кровопролитными; и, приобретя себе почтение общего родителя, она время от времени становилась матерью новорожденных городов. сохраняя остальную часть своих земель и свобод для туземцев или жителей. Таким образом, чтобы я мог быть как можно более кратким, она делала много и много. Ибо, подтверждая свободу, она распространяла свою империю; в удержании жителей от мятежа она поставила предел нашествия врагов; оправдывая себя более бедным, она умножила своих граждан; в награждении своих ветеранов она оставила остальных менее кровопролитными; и, приобретя себе почтение общего родителя, она время от времени становилась матерью новорожденных городов. в удержании жителей от мятежа она поставила предел нашествия врагов; оправдывая себя более бедным, она умножила своих граждан; в награждении своих ветеранов она оставила остальных менее кровопролитными; и, приобретя себе почтение общего родителя, она время от времени становилась матерью новорожденных городов. в удержании жителей от мятежа она поставила предел нашествия врагов; оправдывая себя более бедным, она умножила своих граждан; в награждении своих ветеранов она оставила остальных менее кровопролитными; и, приобретя себе почтение общего родителя, она время от времени становилась матерью новорожденных городов. «В ее дальнейшем росте путь ее распространения шел больше на лигах, которые для первого дивизиона были двух видов, социальных и провинциальных. «Опять же, социальные лиги или лиги общества были двух видов: «Первый называется латинским или латинским, вторым итальянским правом». Лига между римлянами и латинянами, или латинское право, приблизилась к ближайшему к jus quiritium или праву родного Романа. Человек или город, которому было поручено это право, был гражданский донат скончался, приняв гражданина Рима, с правом давать избирательное право народу в некоторых случаях, как право на установление права или определение в судебной системе, если оба консула были согласованы, а не иначе; из-за чего эта маленькая, самая большая и самая своеобразная часть этой привилегии заключалась в том, что тот, кто носил магистратуру (по крайней мере, эдиле или квостор) в любом латинском городе, был следствием того же самого гражданина Рима во всех смыслах. «Итальянское право было также пожертвованием города, но без избирательного права: те, кто был в любой из этих лиг, управлялись своими собственными законами и магистратами, имея все права на свободу граждан Рима, уступая и молясь к содружеству в качестве главы лиги, а также при ведении всех дел, связанных с общим делом, такой помощи мужчин и денег, которые были в частности согласованы по достоинству дела и указаны в их соответствующих лигах, откуда такие лиги стали называться равными или неравными соответственно. «Провинциальные лиги имели разное распространение, в зависимости от заслуг и возможностей завоеванных людей; но все они были одного рода, поскольку каждая провинция управлялась римскими магистратами, как претор или проконсул, в соответствии с достоинством провинции, для гражданской администрации и ведения провинциальной армии и квестер для сбора государственные доходы, из которых магистраты могут обратиться в Рим в провинцию. «Чтобы лучше понять эти данные, я продемонстрирую как можно больше из них, и это необходимо вначале в Македонии: «Македонцы были трижды завоеваны римлянами, сначала под поведением Тита Квинта Фламиниуса; во-вторых, под Люциусом Эймилиусом Паулюсом; и, в-третьих, под именем Квинта Цецилия Метелла, оттуда называемого Македония. «Впервые Филипп Македонский, который (обладавший Акрокоринтом) похвастался не меньше, чем правдой, что у него была Греция в оковах, будучи побежденным Фламинием, восстановил его царство, при условии, что он должен немедленно установить все города, которые он держал в Греции и в Азии на свободе, и что он не должен вести войну из Македонии, но уезжает из Сената Рима; которые Филипп (не имея другого способа сохранить что-либо) согласился, должен быть сделан соответствующим образом. «Греки, будучи в это время собраны в истмийских играх, где был великий великий заговор, среди них был слышен крик, назначенный в офис Фламинием, провозглашая всю Грецию свободным; к которым люди были поражены столь безнадежной вещью, мало прижились, до тех пор, пока они не получили такое свидетельство об истине, как превозносили все сомнения, после чего они сразу же упали на проконсул с цветами и гирляндами и такими жестокими выражениями их восхищение и радость, так как, если Фламиниус, молодой человек лет тридцати трех, также не был очень сильным, он, должно быть, умер от какой-либо другой смерти, чем их доброта, в то время как все стремятся прикоснуться к его руке, и вниз по полю с непослушным толчком, полным таких восклицаний, как эти: Как есть люди в мире, которые по собственной инициативе, по своей собственной опасности, будут бороться за свободу другого? Жили ли они рядом с огнем? Или что это за люди, чье дело состоит в том, чтобы пройти моря, чтобы мир мог управляться с праведностью? Города Греции и Азии сотрясают свои железные оковы на голосе крикера, было ли безумием вообразить такое, и все ли сделано? О добродетель! О счастье! О слава! что мир может управляться с праведностью? Города Греции и Азии сотрясают свои железные оковы на голосе крикера, было ли безумием вообразить такое, и все ли сделано? О добродетель! О счастье! О слава! что мир может управляться с праведностью? Города Греции и Азии сотрясают свои железные оковы на голосе крикера, было ли безумием вообразить такое, и все ли сделано? О добродетель! О счастье! О слава! «В этом примере ваши светлости имеют пожертвование свободы или итальянское право на людей, путем реституции того, что им раньше нравилось; и некоторые особые люди, семьи или города, в соответствии с их достоинством римлян, если не на этом, но в подобных случаях, были удовлетворены Латтией ». Но доля Филиппа этим способом не нравилась ему, поэтому лига была сломана его сыном Персеем; и македонцы после этого во второй раз победили Э. Милиуса Паулюса, их король взял, и они через некоторое время после победы вызвали в трибунал генерала; где, вспоминая, как мало надежд они должны были простить, они ожидали какого-то ужасного приговора: когда А. Эмилиус, в первую очередь, объявил македонцев свободными, в полном владении своими землями, товарами и законами, с правом избирать годовых магистратов, уступая и платя народу Рима половину дань, которую они привыкли платить своим королям. Это продолжалось, делая так умело разделение страны, чтобы методизировать людей и превращать их в форму народного правительства, что македонцы, будучи сначала удивлены добродетелями римлян, начали теперь изменить сцену их восхищения, что незнакомец должен делать такие вещи для них в своей собственной стране и с такими объектами, которые им никогда не приходило в голову, как только можно было вообразить. И это не все; для AEmilius, как будто не диктуя побежденным врагам, а некоторым достойным достойным друзьям, «В этом примере у вас есть дар свободы или итальянского права людям, которые раньше не пробовали его, но теперь учат тому, как им пользоваться. «Мои лорды, роялисты должны сравнивать то, что мы делаем, и мы, что мы до сих пор сделали для них, с этим примером. Жаль, что, хотя мы хвастаемся за всех остальных, нам пока не следует подражать таким примерам, как эти, что мы не настолько понимаем, что если правительство будет родителем манер, где нет героического добродетели, нет героического правительства. «Но македонцы, восстающие во имя ложного Филиппа, в третий раз против римлян, были ими судимыми неспособными к свободе и уменьшенными Метелом в провинции. «Теперь, когда остается, что я объясняю природу провинции, я предпочел бы выбрать Сицилию, потому что, будучи первым, что сделали римляне, описания остальных относятся к ней. «Мы так получили сицилийские города в дружбу, - говорит Цицерон, - что им нравятся их древние законы; и ни при каких других условиях, кроме того же послушания римскому народу, которое они раньше уступали своим собственным князьям или начальникам ». Итак, сицилийцы, в то время как они были распределены по разным князьям и в различные государства (причина вечных войн, в результате чего, обманывая друг друга, они стали жертвами амбиций своих соседей или какого-то захватчика) получил по старой ставке новую защиту, которая могла удержать их, и в которой ни один враг не коснулся их; и не было возможно, как тогда было тогда, для сицилийцев, чтобы получить, или для римлян дать больше. «Римская провинция определяется Сигонием как областью, имеющей провинциальное право. Провинциальное право вообще должно было регулироваться римским претором или консулом в вопросах, по крайней мере, государства и милиции; и quaeStor, офис которого должен был получить публичный доход. Провинциальное право, в частности, было иным, в соответствии с различными лигами или соглашениями между Содружеством, и люди были преобразованы в провинцию. «Siculi hoc jure sunt, ut quod civis cum cive agat, domi certet suis legibus; quod siculus cum siculo non ejusdem civitatis, ut de eo proetor judices, ex P. Rupilii decreto, sortiatur. Quod privatus a populo petit, aut populus a privato, senatus ex aliqua civitate, qui judicet, datur, cui alternoe civitates rejectoe sunt. Quod vivis Romanus a siculo petit, siculus judex datur quod siculus a cive Romano, civis Romanus datur. Coeterarum reerum selecti judices ex civium Romanorum conventu proponi solent. Интерраторы и декуманос леге фрументария, кэм Иероникам апеллянт, судебная власть. Потому что остальное обязывает меня говорить слишком много для этого места, достаточно, чтобы я показал вам, как это было на Сицилии. «Мои господа, на ткани вашего провинциального шара, я не буду удерживать вас; потому что он достаточно описан в порядке, и я не могу поверить, что вы считаете, что он уступает способу претора и квестера. Но в то время как провинциальный путь Римского Содружества заключался в том, что он держал империю мира, и ваши шары предназначены для того, чтобы быть способными, по крайней мере, к подобному использованию, могут возникнуть многие споры, так как такой курс будет законным, независимо от того, это осуществимо; и, видя, что римляне были разрушены по этому поводу, не будет ли это разрушением содружества. «Для первого: если империя содружества станет поводом спросить, является ли законным для содружества стремление к империи мира, то нужно спросить, является ли законным для нее выполнение своего долга, или поставить мир в лучшее состояние, чем раньше. «И спросить, возможно ли это, спросить, почему Океан, находясь под похожей администрацией правительства, не может делать столько же с 200 мужчинами, как римлянин со 100; для сравнения их содружества в их подъёме, разница еще больше: теперь, когда Рим (seris avaritia luxuriaque), из-за естественной жажды ее конституции, наконец пришел к полноте своих провинций, чтобы лопнуть, это не иначе, чтобы быть понимал, как когда человек, который из своей собственной злой конституции сократил водянку, умирает с выпивкой, очевидно, что на случай, если ее аграрная держала, она никогда не могла быть разрушена, и я уже доказал, что ваше аграрное существо однажды уравновешенный, никогда не может сломаться или отклониться. «Поэтому, чтобы сделать вывод о каком-то завершении этого дискурса, позвольте мне использовать его, выбрав несколько соображений из многих. В этом отношении отношение к империи мира относится к хорошо упорядоченному содружеству, особенно по двум причинам: «1. Объект этого великого предприятия, предложенный правительством предлагаемой модели; «2. Опасность, которую вы испытаете при отсутствии такого правительства. «Объект этого предприятия по уже заложенным основаниям должен быть большим, поскольку империя мира была, как по разуму, так и опыту, необходимым следствием только содружества такого рода; ибо хотя это было дано всем волкам, так как Афины или Лакедемон, если бы тот не висел в свете другого, могли бы получить его, но ни один из них не мог его удерживать; а не Афины по манере ее пропаганды, которая, будучи безумной тиранией, не могла сохранить то, что у нее была, или Лакедемон, потому что она была свергнута весом менее завоевания. Тогда объект этого великого предприятия, свойственный народному правительству, я рассмотрю, во-первых, в получении, а во-вторых, в холдинге. «Для первых, volenti non fit injuria. Говорят, что люди под Эвменом не изменили им никакого подчинения свободе; поэтому римляне возмущались. Если люди довольны своим правительством, это некий признак того, что он хорош, и много хорошего делают с ним. Меч вашей магистратуры - это ужас для тех, кто делает зло. У Эвмена был боязнь Бога или римлян перед его глазами; в отношении такого он не дал вам никакой комиссии. «Но пока мы не можем сказать, вот римляне, где Эвмен? не думайте, что поздние проявления Бога вам были совершенно для вас; «Он, несомненно, видел скорбь ваших братьев и слышал их крик по причине своих мастеров заданий». Ибо верить иначе - это не только бессмысленно, но и глухо. Если у вас есть уши, чтобы слышать, то именно так вы будете призваны; ибо если в то время, когда нет свободы свободы, нет святилища страдающих, это будет общий объект, чтобы созерцать людей, бросающихся из кастрюли одного принца в огонь другого, что вы можете думать, но если мир должен снова увидеть римского орла, она возобновит свой возраст и свой полет? Никогда еще она не расправляла крылья с лучшими предзнаменованиями, чем будет читать в ваших знаменах; которые, если они призваны угнетенными людьми, которые они вставляют между ними и их игом, сами люди либо не должны делать ничего в то же время, либо не испытывают больше усилий для получения желаемого плода, чем собирать его, если это не будет сделано для их. Поэтому это должно быть легко, и все же у вас есть больше возможностей, чем в руке плоти; ибо если причина человечества будет причиной Бога, то Господь Саваоф будет вашим начальником, и вы будете хвалить всю землю. сами люди либо не должны делать ничего тем временем, либо не должны прилагать больше усилий для получения желаемого плода, чем для его сбора, если это не будет сделано для них. Поэтому это должно быть легко, и все же у вас есть больше возможностей, чем в руке плоти; ибо если причина человечества будет причиной Бога, то Господь Саваоф будет вашим начальником, и вы будете хвалить всю землю. сами люди либо не должны делать ничего тем временем, либо не должны прилагать больше усилий для получения желаемого плода, чем для его сбора, если это не будет сделано для них. Поэтому это должно быть легко, и все же у вас есть больше возможностей, чем в руке плоти; ибо если причина человечества будет причиной Бога, то Господь Саваоф будет вашим начальником, и вы будете хвалить всю землю. «Объект проведения находится на пути вашего распространения; если вы возьмете Афины и Lacedemon, вы должны ловить ловушки, но либо поймать, либо не держать ничего. Лежащие губы - это мерзость для Господа: если вы создаете свободу, вы навязываете ярмо, он безошибочно уничтожит вас. С другой стороны, заниматься этим видом лигой без головы - это отречься от той магистратуры, в которой он не только одержал вас, но и потребует от вас отчета о вас; ибо «проклят тот, кто совершает работу Господа небрежно». Посему вы должны пройти курс Рима: если вы покорили нацию, способную к свободе, вы сделаете из нее подарок, как и Фламиниус в Грецию, и Эмилиус в Македонию, «Ибо, если люди своими средствами достигли свободы, они обязаны делу и вам такая помощь, которая может распространять подобные плоды всему остальному миру. Но в то время как каждая нация не способна на такую ​​свободу, чтобы вас не поместили и не уничтожили, как римляне были на Македонии, вы должны усердно наблюдать, какая страна подходит для ее свободы в этой степени, а что нет ; которое должно быть сделано двумя знаками, первое, если она захочет «помочь Господу против могущественных»; ибо, если она не заботится о свободе человечества, она не заслуживает своей. Но потому, что в этом вас могут обмануть притязания, которые, продолжая какое-то время, могут впоследствии исчезнуть; другой более определен, а именно, если она будет способна к равному аграрному; что в его пожертвовании свободы отличным AEmilius не наблюдалось, и введение популярного государства среди македонцев, я больше не тронут поверить по двум причинам; во-первых, потому что в то же время аграр был одиозным для римских патрициев; во-вторых, что псевдо-Филипп мог так быстро вернуть Македонию, чего не могло быть, а дворянство, и их нетерпение, имеющее великие сословия, было бы равносильно народу; потому что люди в противном случае, при простом звуке имени, выбрасывают свою свободу, невероятны. Поэтому будьте уверены, что нация, где вы не можете установить равного аграрного, не может быть свободна от такого пожертвования. Например, за исключением того, что аристократия в Marpesia должна быть распущена, и не может ли этот народ иметь свою свободу там, и вы не управляете дома; поскольку они продолжают по-прежнему продавать своих лордов иностранным князьям, никогда не будет (особенно в стране, в которой нет никакой другой прибыли) быть желающим таких торговцев и погонщиков, в то время как вы должны быть рынком, на котором они должны получить их второй платеж. «Аристократия также не может быть распущена, но вашими средствами, по отношению к которой вам предоставляется ваш провинциальный шар; который, будучи пропорциональным мериле той нации, которую вы оправдали или победили, будет легко удерживать ее: ибо нет более трудного в мире людей, чем мародеров, которые, хотя сами по себе, приписываются их собственной природы, поистине следует отнести к тому, что принадлежит их стране. Тем не менее, у вас есть 9 000 человек на постоянной страже его, которые, под угрозой любого внезапного восстания, имеют места отступления, а армия из 40 000 человек на дневном предупреждении готова пойти на их спасение, это не должно быть разумно показано каким образом они могут выскользнуть из ваших рук. «И вам не легче держаться, чем могут держаться люди под вашей властью или патронажем. Мои лорды, я бы не пошел к двери, чтобы увидеть, закрыта ли она; это не обычное дело, ни игра, в которой он будет иметь какое-либо преимущество против вас, кто видит ваши карты, но, напротив, преимущество будет вашим: для 18 000 человек (это число, которое я ставлю, потому что оно распространяет вашу сферу путем ежегодного изменения в 6000 человек), установив ваши вопросы в указанном порядке, вы сможете иметь самую большую провинцию; и 18 000 мужчин, позволяя им платить больше, чем когда-либо давал какой-либо принц, не оставят провинции в размере 1 000 000 долларов; в отношении которых они должны иметь свои собственные владения, свободные для себя, и управляться их собственными законами и магистратами; который, «Теперь, если вы добавите к распространению гражданской свободы (настолько естественной для этого содружества, что его нельзя опустить), распространение свободы совести, эта империя, это покровительство мира, является царством Христа: поскольку царство Бога-Отца было содружеством, так и Царство Божье Сын; «люди будут готовы в день своей власти». «Показывая вам в этом и других местах некоторые из тех неоценимых преимуществ такого рода правительства, вместе с естественным и легким изгнанием их из своего источника, я прихожу (если бы не Бог, который явился вам, ибо он есть Бог природа, в славном созвездии этих подчиненных причин, из которых мы до сих пор принимаем истинное возвышение, должны стряхнуть с себя прах ног его против вас), чтобы предупредить вас об опасностях, которые вы, не воспользовавшись случаем, понесете бездействия , «Макиавель, говоря о недостатке Венеции, из-за ее недостатка в правильном оружии, кричит:« Это разрезало ей крылья и испортило ее гору на небеса ». Если вы ставите свое содружество на каком-либо другом фундаменте, чем люди, вы расстраиваете себя надлежащим оружием и теряете империю мира; и это не все, но какая-то другая нация получит его. «Колумбус предложил золото одному из твоих царей, чье счастливое недоверие другой принц выпил яд даже для потребления его людей; но я не предлагаю вам нерв войны, которая сделана из кошельков, такая, которая нарисовала лицо земли судорогами, но такая, какая естественна для ее здоровья и красоты. Посмотрите на это, где падает и бросает на постель болезни, она должна закончиться смертью или выздоровлением. Хотя люди всего мира, в отбросах готической империи, все еще падают и бросаются на постель болезни, они не могут умереть; и нет никаких средств для выздоровления для них, но по древнему благоразумию, откуда необходимо, чтобы этот препарат был лучше известен, если бы не Франция, Италия и Испания не были больны, все испорчено вместе, не было бы никого из них; потому что больные не смогут выдержать звук, ни звук, чтобы сохранить свое здоровье, не излечивая больного. Первая из этих стран (которая, если вы останетесь на досуге, по моему мнению, будет Францией), которая восстановит здоровье древнего благоразумия, непременно будет управлять миром; для чего Италия, когда она это имела? и как вы были в этом, так и вы в подобном случае должны быть сведены к провинции; Я не говорю наугад. Италия, в консульстве Люциуса AEmilius Papus и Caius Attilius Regulus, вооруженных, на галльском волнении, которое тогда произошло с ней, и без помощи иностранных вспомогательных лиц, 70 000 лошадей и 700 000 футов; но поскольку Италия является наименее из этих трех стран, «Я, decus, я, нострум, melioribus utere fatis». «Мои дорогие лорды, Очана - это как роза Шарона, так и лилия долины. Как лилия среди шипов, такова моя любовь среди дочерей. Она симпатична, как палатки Кедара, и ужасна, как армия со знаменами. Ее шея - как башня Давида, построенная для оружейного склада, где висят 1000 щитов и щитов могучих людей. Позволь мне услышать твой голос утром, которого любит моя душа. Юг упал, и Запад дышит в вашем саду специй. Встаньте, королева земли, встаньте, святая супруга Иисуса; ибо вот, зима прошла, дождь закончился и ушел; цветы появляются на земле, наступает время для пения птиц, и голос черепахи слышен на нашей земле. Вставайте, говорю я, выходите и не останавливайтесь: ах! «Превосходные патриоты, если люди будут суверенными, вот то, что устанавливает их прерогативу; если мы будем искренни, то это то, что освобождает наши души и делает все наши обязательства; если мы будем благотворительными, вот то, что охватывает все стороны; если мы будем улажены, вот то, что будет стоять и длиться вечно. «Если наша религия будет чем-то другим, кроме тщеславного похвастаться, царапать и разрушать человеческую природу или разум, который, будучи образом Бога, делает это своего рода убийством, вот эта империя, откуда« справедливость будет стекать, как река, и суждение, как могучий поток ». Кто же тогда зовет нас? или, что на нашем пути? Лев! Разве это не дракон, этот старый змей? За какие эти уступки? Здесь много; возможно, у нас не будет некоторых из них в одно время, а некоторые в другом? «Мои господа, позвольте мне дать вам сумму или краткое: ЭПИТОМ ПОЛНОГО СОДРУЖЕСТВА «Центром или фундаментальными законами являются, во-первых, аграрные, распределенные в 2000 фунтов стерлингов в год на земле, лежащие и находящиеся на надлежащей территории Океаны, и заявляющие о собственности на землю при таком равновесии, что власть никогда не может выходить из руки многих. «Во-вторых, избирательный бюллетень, передающий этот равный сок из корня путем равных выборов или ротации в ветви магистратуры или суверенной власти. «Орбы этого содружества, являющиеся гражданскими, военными или провинциальными, как бы накладываются на эту форму или центр подразделениями людей; во-первых, гражданам и служащим; во-вторых, в молодежь и старейшины; в-третьих, в такие, которые имеют 100 фунтов стерлингов в год на землях, товарах или денежных средствах, которые находятся на лошади; и те, которые находятся под ногами; в-четвертых, они делятся своим обычным местом жительства на приходы, сотни и племена. «Гражданские шары состоят из старейшин и создаются таким образом: каждый понедельник, следующий за последним декабря, старейшины в каждом приходе избирают пятого человека, чтобы быть заместителем, который составляет всего полдня; каждый понедельник, следующий за последним января, депутаты встречаются со своими сотнями и избирают из своего единственного судьи мира, одного присяжного заседателя, одного коронера и одного высокопоставленного подножия в однодневную работу. «Каждый понедельник, следующий за последним февраля, сотни встречаются в своем соответствующем племени и выбирают лордов высокого шерифа, лейтенанта, custos rotulorum, дирижера, двух цензоров из лошади, магистратов племени и сотни, с присяжными, составляющими филарха, и которые помогают в их соответствующих кабинетах в ассистиях, проводят четверть-сессии и т. д. На следующий день после племени избирается годовая галактика, состоящая из двух рыцарей и трех заместителей из лошади, с четырьмя заместителями из-под ног, таким образом, наделенный властью, как магистраты всей нации, на срок три года. Офицер, избранный в сотне, не может быть избран магистратом племени; но судья или офицер из сто или племени, будучи избранным в галактику, может заменить любого из своих офисов в сотню или в собственном порядке своей магистратуре или контору в сто или в племени. Этот сборник - двухдневная работа. Таким образом, тело людей ежегодно, в течение трех дней работы полтора, в своих собственных племенах, для увековечения их власти, получая свыше и выше магистров, разделенных между ними. «Каждый понедельник, следующий за последним марта, рыцари, будучи 100 во всех племенах, занимают свои места в Сенате. Рыцари, заняв свои места в Сенате, делают третий регион того же самого, и дом переходит к сенаторским выборам. Сенаторские выборы являются ежегодными, двухгодичными или возникающими. «Ежегодные проводятся тропиком. «Тропик - это график, состоящий из двух частей; первый из которых избран сенаторскими магистратами; и второй, благодаря которому сенаторские советы увековечиваются. «Первая часть этого тенора: Властелин стратегии, Оратор-лорд, Первая цензура, Вторая цензура, «Ежегодные магистраты и, следовательно, такие, которые могут быть избраны из любого региона; срок каждого региона, имеющего тропический год, по меньшей мере, неистребимый. Третий уполномоченный печати, Третий комиссар Казначейства. «Трехгодичные магистраты и, следовательно, такие, которые могут быть выбраны только из третьего региона, поскольку только один, который имеет трехлетний срок. «Стратеги и оратор сидят, консулы или президенты Сената. «Стратегический марш - генерал армии, и в этом случае в его комнате должен быть избран новый стратег. «Стратеги, сидевшие с шестью комиссарами, являющимися советниками нации, являются знаками содружества». Цензоры являются судьями избирательного бюллетеня, президентами Совета по религии и канцлерами университетов. «Вторая часть тропика увековечивает Государственный совет путем избрания пяти рыцарей из первого региона Сената, чтобы быть первым регионом этого совета, состоящим из пятнадцати рыцарей, по пять в каждом регионе. «Подобное происходит путем избрания четырех в Совет религии и четыре в Совет торговли из того же региона в Сенате; каждый из этих советов состоял из двенадцати рыцарей, по четыре в каждом регионе. «Но военный совет, состоящий из девяти рыцарей, по три в каждом регионе, избирается из Государственного совета и выходит из него, поскольку другие советы избираются из Сената и из него. И если Сенат добавит еще одну десятку рыцарей, избранных из своего числа на трехмесячный срок, военный совет в силу этого дополнения является Диктатором Океаны за указанный срок. «Знаменита совместно или в отдельности имеет право на сессию и избирательное право в каждом сенатском совете и предлагать либо Сенату, либо любому из них. И каждый регион в совете, который избирает один еженедельный проводок, у любых двух из этих провокаторов есть власть также предлагать их соответствующему совету, как правильные и своеобразные предложения того же самого, для чего они занимают академию, где любой человек либо из уст в уста или в письменном виде, может предложить предлагающим. «Рядом с выборами в тропиках проводятся двухгодичные выборы одного посла в обычном порядке, путем голосования в доме, в резиденцию Франции; в это время житель Франции уезжает в Испанию, он из Испании в Венецию, он из Венеции в Константинополь, а он из Константинополя возвращается. Таким образом, круг жителей колеблется примерно через восемь лет, на двухгодичных выборах одного посла в обычном режиме. «Последний вид выборов возникает. Наблюдение за выборами осуществляется путем тщательного изучения. Выборы путем проверки - это когда конкурент, составленный советом и внесенный в Сенат, Сенат выбирает еще четырех конкурентов, а все пятеро избираются в бюллетень, тот, у кого больше половины голосов, является магистратом. Полемики или полевые офицеры выбираются путем изучения военного совета; посол - внеочередное наблюдение за Государственным советом; судей и сержантов, проверяя печать; и бароны и главные офицеры Казначейства, путем проверки Казначейства. «Мнение или мнения, которые законно предлагаются любому совету, должны обсуждаться одним и тем же, и многие, которые разрешены в ходе прений, вводятся в Сенат, где они обсуждаются и разрешаются или отклоняются всем домом; то, что разрешено Сенатом, является декретом, который хорош в вопросах государства, но не имеет закона, за исключением того, что он предлагается и разрешен прерогативой. «Депутаты галактики, состоящие из трех лошадей и четырех футов в племени, составляют во всех племенах до 150 лошадей и 200 футов; которые, вступив в прерогативу, и выбрали своих капитанов, корнет и прапорщиков (трехгодичных офицеров), составляют третий класс, состоящий из одного отряда и одной компании; и поэтому, соединяясь со всей прерогативой, избирают четырех годовых магистратов, называемых трибунами, из которых две лошади и две ноги. Они владеют прерогативыми сессиями и избирательным правом в военном совете и сессиями без голосования в Сенате. «Сенат принял указ, который они предложили бы народу, заставил его печатать и публиковать или обнародовать на шесть недель, которые, будучи заказаны, выбирают своих создателей. Авторы должны быть магистратами, то есть комиссарами печати, казначействами или цензорами. Они выбраны, желают собрать трибуны и назначают день. Люди, собравшиеся в назначенный день и предлагаемый декрет, то, что предлагается властью Сената и под командованием народа, - это закон Океаны или акт парламента. «Итак, парламент Океаны состоит из предложения Сената, и люди решают. «Народ или прерогатива также являются высшим судебным органом этой нации, обладающим полномочиями для слушания и определения всех причин обжалования от всех магистратов или судов провинциальных или внутренних, а также для того, чтобы подвергнуть сомнению любого магистрата, срок его магистратуры истек, если случай будет представлен трибунами или любым из них. «Военные шары состоят из молодежи, то есть от восемнадцати до тридцати лет; и создаются следующим образом: «Каждую среду, следующий за последним декабря, молодежь каждого прихода, сборка, выбирает пятую часть своего числа, чтобы быть их заместителями; депутаты молодежи называются стратиотами, и это первое эссе. «Каждая среда, следующая за последним в январе, стратиаты, собирающиеся в сотне, выбирают своего капитана и их прапорщика, и падают на свои игры и спорт. «Каждую среду, следующий за последним февраля, стратиаты получают лейтенант-лейтенант, их главнокомандующий, с проводниками и цензорами; и, будучи дисциплинированными и развлекаемыми в других играх, вызываются в урны, где они выбирают второе эссе, состоящее из 200 лошадей и 600 футов в племени; то есть 10 000 лошадей и 30 000 футов во всех племенах, которые являются постоянной армией этой нации, чтобы идти на любое предупреждение. В то же время они избирают часть третьего эссе, смесь шаров, отмеченных буквой M и буквой P, для Marpesia и Panopea; они имеют либо десять лошадей, либо пятьдесят футов в племени, то есть 500 лошадей и 2500 футов во всех племенах, которые немедленно отправляются в свои провинции. «Но третье очерк этой нации более правильно называется так, когда стратеги с полемичмиками (сенат и народ или диктатор, объявивший войну) получают взамен его ордера второе эссе от рук проводников на рандеву Океаны; которая армия, маршируя со всеми помещениями, предоставленными военным советом, сенат выбирает новый стратег, а лейтенант-лейтенант - новое второе эссе. «Молодость, если только он не будет единственным сыном, отказываясь от любого из своих трех эссе, без достаточной причины, показанной филарху или цензуре, не может быть магистратом и оштрафован на пятую часть своей годовой ренты или на его имущество , для защиты. В случае вторжения старейшины обязаны любить долг с молодежью и по собственной инициативе. «Таким образом, создается провинциальный шар, состоящий из старейшин и части молодежи: «Четыре рыцаря из первого региона, падающие, избираются в Сенате, чтобы быть первым регионом провинциального шара Марпезии; они, будучи трехгодичными магистратами, занимают свои места в провинциальном совете, состоящем из двенадцати рыцарей, по четыре в каждом регионе, каждый из которых выбирает свои еженедельные советы этого совета. Еще один рыцарь, выбранный из того же региона в Сенате, являющийся ежегодным судьей, является президентом, который может предложить; и мнения, предложенные президентом или любыми двумя из провокаторов, обсуждаются советом и, если есть повод к дальнейшим властям или инструкциям, чем они еще, переданы Государственному совету, с которым провинция должна держать разведку. «Президент этого совета также является стратегическим или генералом провинциальной армии; поэтому проводники, уведомив о своем избрании и назначении его рандеву, доставляют ему страты своего письма, которые он берет с собой в свою провинцию; и провинциальная армия, получившая новый стратег с третьим классом, совет отклоняет старый стратег с первым классом. То же самое делается для Панопеи или любой другой провинции. «Но в то время как термин любой другой магистратуры или выборов в этом содружестве, будь то ежегодный или трехлетний, требует равного отпуска, термин провинциального советника или магистрата не требует вообще никакого отпуска. Кворум провинциального, как и всех других советов и собраний, требует двух третей во время здоровья, а одна треть - во время болезни. «Я думаю, что я ничего не опускал, кроме реквизитов и лесов, которые не используются, а строятся. И сколько здесь? Покажите мне еще одно содружество в этом компасе? сколько вещей? Покажите мне еще одно правительство, состоящее из 30 приказов. Если вы сейчас с кем-то ища, то в некоторых из наших судов есть 200 оригинальных извинений: если вы мешаете своей руке, туда поступают больше нервов и костей; если вы играете, у вас больше карт в пакете; Нет, вы не могли сидеть с легкостью в этом кресле, если бы он состоял не из нескольких частей. Разве вы не позволите своему законодателю, что вы можете позволить себе обитель или трон, что необходимо стулу? «Мои господа, если у вас будет меньше заказов в содружестве, у вас будет больше; ибо там, где она не совершенна сначала, каждый день, каждый час будет производить новый порядок, конец которого не должен иметь никакого порядка, а нужно измельчить с помощью какого-то демагога. Он предоставляет уже свой золотой палец? Поднимите головы; с честолюбием, этот полный цвет лица государственного деятеля, закаленный, как Силла, с кровью и гадостью. «И дал Господь сенаторам мудрость; и чтобы наши лица сияли, чтобы мы были светом для тех, кто сидит во тьме и тени смерти, чтобы вести их ноги на пути к миру ». Во имя Бога, что случилось?» Филадельф, секретарь совета, выполнив свое задание по чтению нескольких приказов, как вы видели, после получения пакета от его корреспондента Боккалини, секретаря Парнаса, при чтении одного из писем, вырвался на такой жестокий страсть плача и откровенный вопль, что законодатели, испугавшись заповеди некоторых ужасных известий, один из них не успел вырвать письмо из его руки, а остальные плакали: «Читайте, читайте», он повиновался в этом Способ: «В трехмерном мгновении его вера Фойбы приняло характер свободных состояний на свое королевское рассмотрение и неуклонно убеждала, что законы в таких правительствах несравненно лучше и более надежно направлены на благо человечества, чем в любом другом; что смелость такого народа - это склонность к благородному огню; что гениальность такой почвы такова, что корни хорошей литературы наименее поглощены червями с педантизмом, и когда их плоды когда-либо достигали наибольшей зрелости и наивысшего наслаждения, они задумывали такое отвращение к их амбициям и тирании, которые, узурпировать свободу своих родных стран, стать рабами для себя, поскольку (если они никогда не противоречат их собственной природе или совести), они взяли на себя грех, и участвуют в преследовании всех людей, которые хороши с той же или большей строгостью, чем предписано законами для нечестивых, ибо никто никогда не управлял этой силой добром, который он купил недобрыми искусствами, - говорю я, рассматривая это, собрал все сенаторы, проживающие в ученом дворе в театре Мельпомени, где он заставил Цезаря Диктатора прийти на сцену, а его сестра Атия, его племянник Август, Джулия, его дочь, с детьми, которых она имела Маркус Агриппа, Люциус и Кайз Цезарь, Агриппа Постумус, Джулия и Агриппина, с многочисленным потомством, которое она родила своему знаменитому мужу Германику, чтобы войти. Ужасная сцена в любом, но самая прискорбная в глазах Цезаря, таким образом созерцая, что разрушает его потрясающие амбиции, не довольный своим кровавым призраком, сделал на свои более невинные останки даже полное исчезновение его семьи. Ибо это (видя, где есть человечество, должно быть какое-то сострадание), чтобы не произноситься без слез, что из полных ветвей, происходящих из Октавии, старшей сестры, и Джулии, дочерью Августа, не должно быть ни одного плода, ни цветение, которое не было отрезано или разрушено мечом, голодом или ядом. «Теперь великая душа Цезаря была бы полна; и все же то, что влилось в большее или большее количество, состояло в том, чтобы созерцать эту отвратительную расу Клавдии, охотившись и высасывая его кровь, с жаждой тигров, чтобы быть вознагражденным Римской империей и оставаться в полном владении этого знаменитого достояния : зрелище, чтобы осквернить свет небес! Тем не менее, как будто Цезарю еще не хватило, его величие Фебана было введено с другой стороны театра, самого знаменитого и счастливого принца Андреа Дориа с его дорогим потомством, обнявшись мягкими и постоянными руками города Генуя, в чью грудь, когда-либо плодотворную в своей благодарности, он сбросил ее справедливую свободу, как роса небесная, которая, когда римский тиран увидел, «Мои господа, - сказал архонт, вставая, - остроумный Филадельф дал нам серьезное увещевание в ужасной трагедии. Discite justitiam moniti, и не тестеры. Великий и славный Цезарь высший характер плоти, но не мог править той частью человека, который является зверем; но содружество - монархия; к ее Богу царь, поскольку разум, его диктат, является ее суверенной властью ». Который сказал, он отложил Совет. И вскоре модель была обнародована. Quod bonum, foelix, faustumque sit huic reipublicoe. Агит-квириты, цензуры-патры, джаубат-популус. (Море взревел, и потоки хлопнули в ладоши). LIBERTAS Провозглашение Его Высочества лордом Архоном Океаны после обнародования Модели, «В то время как его Высочество и Совет, в разработке модели, обнародованной, не имели никаких частных интересов или амбиций, кроме страха перед Богом и благо этого народа перед их глазами; и остается их желание, чтобы эта великая работа могла проводиться соответствующим образом. Это настоящее приветствие заключается в том, чтобы информировать добрых людей этой земли, что, когда Совет Пританов сидел во время создания модели, время от времени получал такие предложения, которые должны предлагаться любым мудрым или публичным человеком, к учреждению хорошо упорядоченного содружества, поэтому указанный Совет должен сидеть, как прежде, в большом зале Пантеона во время обнародования (которое должно продолжаться в течение трех месяцев) получать, взвешивать и, как быть поводом, передавать Совету законодателей все такие возражения, которые должны быть сделаны против указанной модели, будь то в целом или в какой-либо части. Поэтому, что ничто не может быть сделано опрометчиво или без согласия людей, таких, каких бы то ни было, с кем могут возникнуть какие-либо сомнения или трудности, со всей удобной скоростью обращаться к указанным пританам; где, если такие возражения, сомнения или трудности получают решение для удовлетворения слуха, они должны быть благодарны общественности, но если указанные возражения, сомнения или трудности не получат решения для удовлетворения слуха, тогда принятая модель должна должны быть рассмотрены, а сторона, которая была в результате обзора, должна получить общественную благодарность, вместе с лучшей лошадью в конюшне Его Высочества, и быть одним из Совета Законодателей. И так Бог держится в тебе. Теперь я должен написать тот же Совет Пританов, но по двум причинам: тот, у которого было только небольшое время для того, что уже сделано, я чрезмерен; другой, что могут быть новые возражения. Поэтому, если у моего читателя есть такая модель, я молюсь, чтобы он обратился к приматам, как бы к пританам, о том, что, когда этот черновик становится работой, его речь верно вставлена ​​в эту место, может давать или получать исправление к поправке; ибо то, что написано, будет взвешено. Но разговор в эти дни - это игра, в которой они лучше всего обеспечены светлым золотом; это похоже на спорт женщин, которые делают цветы соломинок, которые должны застрять, но не могут быть затронуты. Не хуже, это только вина разговора: Я не могу заключить круг (и это такое содружество), не превращая его в начало. Время промульгации истекло, геодезисты были отправлены вниз, которые в свое время сообщили о том, что их работа была совершенной, последователи ораторов, под руководством которых офицеры и магистраты содружество было ратифицировано и установлено всем органом людей, в их приходских, сотнях и уездных собраниях. И ораторы, в силу своих свитков или лотов, члены их соответствующих племен, были избраны каждый первый рыцарь третьего списка или галактика; поэтому, по возвращении, помогли Архону поставить в сенат и народ или прерогативу, они отреклись от магистратуры как ораторов, так и законодателей. ЧАСТЬ IV. Следствие Для остальных (говорит Плутарх, закрывая историю Ликурга), когда он увидел, что его правительство укоренилось и находилось на самой плантации, достаточно сильной, чтобы стоять одна, он задумал такое наслаждение внутри него, так как Бог описывается Платон сделал, когда он закончил создание мира, и увидел, что его собственные шары двигаются ниже него: ибо в искусстве человека (будучи имитацией природы, которая является искусством Бога) нет ничего, вызов прекрасного порядка из хаоса и путаницы, как архитектура хорошо упорядоченного содружества. Посему Ликург, видя, что его приказы были хорошими, погрузился в глубокое созерцание, как он может их отдать, насколько это может быть осуществлено человеческим провидением, неизменным и бессмертным. С этой целью он собрал людей, и возражал им: что, если бы он мог это понять, их политика была уже такой и настолько хорошо обоснованной, что было достаточно, чтобы влечь за собой и их всю добродетель и блаженство, из которых человеческая жизнь способна: тем не менее, существует еще одна вещь больше внимания, чем все остальное, из-за которого он еще не был предоставлен, чтобы дать им прекрасный отчет, и не мог, пока он не проконсультировался с оракулом Аполлона, он желал, чтобы они соблюдали его законы без каких-либо изменений или изменений до его возвращения из Дельфоса ; к которому все люди весело и единодушно занимались обещанием, желая, чтобы он сделал как можно больше поспешности. Но Ликург, прежде чем отправиться, начал с царей и сенаторов, и оттуда взяв всех людей в порядок, заставил их поклясться в том, что они обещали, и затем отправился в путь. Прибыв в Дельфос, он пожертвовал Аполлону, а потом спросил, была ли политика, которую он установил, была хорошей и достаточной для добродетельной и счастливой жизни? Кстати, с законодателями была максимальна не давать проверки нынешнему суеверию, а наилучшим образом использовать его, как то, что всегда является самым сильным с людьми; в противном случае, хотя Плутарх, будучи священником, интересовался причиной, нет ничего более простого, чем Цицерон, в своей книге «De Divinatione» сделал это, что никогда не было такого понятия, как оракул, кроме хитрости священники. Но чтобы быть гражданином автора, бог ответил Ликургу, что его политика была изысканной, и что его город, придерживаясь строгого соблюдения его формы правления, должен достигнуть высоты славы и славы. Какой оракул Ликург, заставляющий быть написанным, не смог передать его Лакедемон. Это сделано, что его граждане могут быть навечно незыблемо связаны своей клятвой, что они ничего не изменят до своего возвращения, он принял столь решительное решение умереть на месте, что с этого момента, не получая никакой пищи, он вскоре после этого выполнил это соответственно. И он не был обманут в последствии; ибо его город стал первым в славе и превосходстве правительства во всем мире. И так много для Ликурга, по словам Плутарха. Мой лорд Архон, когда он увидел не только восторг движения, но и радость и гармонию, в которые были отброшены его сферы (без какой-либо обструкции или вмешательства, но, как если бы это было естественно), задуманный не менее ликованием в его дух; но не видел больше необходимости или причины, почему он должен давать присягу Сенату и народу, что они будут наблюдать за его институтами, чем человеку с совершенным здоровьем и блаженством конституции, что он не убьет себя. Тем не менее, хотя христианство, хотя оно и запрещает насильственные руки, состоит не только в самоотречении, чем в любой другой религии, он решил, что все необоснованные желания должны умереть на месте; с какой целью можно было бы отказаться от каких-либо способов питания, он вошел в Сенат с единодушными аплодисментами и, сказав о своем правительстве, как Ликург, когда собрал людей, отрекся от магистратуры Архонта. Сенат, пораженный изумлением, продолжал молчать, люди после столь неожиданного несчастного случая совершенно не были уверены в том, что сказать; до тех пор, пока Архон не ушел, и почти у двери, дайверы рыцарей вылетели со своих мест, предлагая как бы наложить на него сильные руки, в то время как он убежал, оставил Сенат со слезами на глазах, детей, которые потерял своего отца и избавился от всякой назойливости, удалился в загородный дом, отдаленный и очень частный, так что никто не мог сказать какое-то время, что с ним стало. и, сказав о своем правительстве, как Ликург, когда он собрал людей, он отрекся от магистратуры Архонта. Сенат, пораженный изумлением, продолжал молчать, люди после столь неожиданного несчастного случая совершенно не были уверены в том, что сказать; до тех пор, пока Архон не ушел, и почти у двери, дайверы рыцарей вылетели со своих мест, предлагая как бы наложить на него сильные руки, в то время как он убежал, оставил Сенат со слезами на глазах, детей, которые потерял своего отца и избавился от всякой назойливости, удалился в загородный дом, отдаленный и очень частный, так что никто не мог сказать какое-то время, что с ним стало. и, сказав о своем правительстве, как Ликург, когда он собрал людей, он отрекся от магистратуры Архонта. Сенат, пораженный изумлением, продолжал молчать, люди после столь неожиданного несчастного случая совершенно не были уверены в том, что сказать; до тех пор, пока Архон не ушел, и почти у двери, дайверы рыцарей вылетели со своих мест, предлагая как бы наложить на него сильные руки, в то время как он убежал, оставил Сенат со слезами на глазах, детей, которые потерял своего отца и избавился от всякой назойливости, удалился в загородный дом, отдаленный и очень частный, так что никто не мог сказать какое-то время, что с ним стало. как удивленно, продолжал молчать, люди на такой внезапной случайности были совершенно не обеспечены, что сказать; до тех пор, пока Архон не ушел, и почти у двери, дайверы рыцарей вылетели со своих мест, предлагая как бы наложить на него сильные руки, в то время как он убежал, оставил Сенат со слезами на глазах, детей, которые потерял своего отца и избавился от всякой назойливости, удалился в загородный дом, отдаленный и очень частный, так что никто не мог сказать какое-то время, что с ним стало. как удивленно, продолжал молчать, люди на такой внезапной случайности были совершенно не обеспечены, что сказать; до тех пор, пока Архон не ушел, и почти у двери, дайверы рыцарей вылетели со своих мест, предлагая как бы наложить на него сильные руки, в то время как он убежал, оставил Сенат со слезами на глазах, детей, которые потерял своего отца и избавился от всякой назойливости, удалился в загородный дом, отдаленный и очень частный, так что никто не мог сказать какое-то время, что с ним стало. Таким образом, законотворчество оказалось первым объектом и отражением принятого закона; поскольку свобода всех вещей является наиболее желанной для людей, так что нет ничего более отвратительного от их характера, чем неблагодарность. Мы, обвиняя римских людей в этом преступлении против некоторых из их величайших благодетелей, как Камилль, совершают ошибку при ошибке; за то, что они не были настолько компетентными судьями того, что принадлежит свободе, как мы, мы берем на себя более компетентных судей добродетели. И в то время как добродетель, за то, что она была вульгарной среди них, была не меньше, чем драгоценности, такие как, например, износ, мы продаем этот драгоценный камень, который мы неосведомленно выгравировали из римских руин с такой скоростью, как Швейцарцы сделали то, что они взяли в багаже ​​Чарльза Бургундского. Для этого Камилл стоял более твердой против разорения Рима, чем ее Капитолия, был признан; но с другой стороны, что он был тверд для патриций против свободы народа, был таким же простым; поэтому он никогда не хотел тех людей, которые умирали бы у его ног в поле, и это не выдержало бы его на его бороду в городе. Пример, в котором те, кто думает, что Камилл ошибается, не имеют права, ни жители Рима; которые в этом означают не меньше, чем то, что они презирали рабство за пределами страха гибели, что является высотой великодушия. поэтому он никогда не хотел тех людей, которые умирали бы у его ног в поле, и это не выдержало бы его на его бороду в городе. Пример, в котором те, кто думает, что Камилл ошибается, не имеют права, ни жители Рима; которые в этом означают не меньше, чем то, что они презирали рабство за пределами страха гибели, что является высотой великодушия. поэтому он никогда не хотел тех людей, которые умирали бы у его ног в поле, и это не выдержало бы его на его бороду в городе. Пример, в котором те, кто думает, что Камилл ошибается, не имеют права, ни жители Рима; которые в этом означают не меньше, чем то, что они презирали рабство за пределами страха гибели, что является высотой великодушия. Подобные примеры могут быть продемонстрированы другими примерами, выдвинутыми против этого и других популярных правительств, как в изгнании Аристида Адана из Афин, остракизмом, который, во-первых, не был наказанием и никогда не понимался так сильно, как унижение; но имело тенденцию только к безопасности содружества, путем изъятия гражданина (чье богатство или власть с какой-либо стороной подозревалось) из-за вреда в течение десяти лет, ни за счет уменьшения его имущества или чести. И далее, хотя добродетель Аристида сама по себе не может быть безоговорочной, но для него под именем Справедливого, чтобы стать универсальным судьей людей во всех случаях, вплоть до пренебрежения законными способами и порядками содружества, подошел так к великому князю, что афиняне, делая Аристида не так уж плохо, сделали свое правительство не более, чем право на его удаление; что, по мнению Плутарха, не так вероятно, благодаря зависти Фемистокла, видя, что Аристид был гораздо более популярен, чем Фемистокл, который вскоре после этого совершил ту же прогулку по худшему случаю. Поэтому, поскольку Макиавель, во всяком случае, как утверждал, безоговорочно доказал, что народные правительства из всех других являются наименее неблагодарными, поэтому я, как я говорю, неясен, в который мой лорд Архон уже снял себя, вызвал всеобщую печаль и облака в сознании людей на славу восходящего содружества. благодаря зависти Фемистокла, видя, что Аристид был гораздо более популярен, чем Фемистокл, который вскоре после этого совершил ту же прогулку по худшему случаю. Поэтому, поскольку Макиавель, во всяком случае, как утверждал, безоговорочно доказал, что народные правительства из всех других являются наименее неблагодарными, поэтому я, как я говорю, неясен, в который мой лорд Архон уже снял себя, вызвал всеобщую печаль и облака в сознании людей на славу восходящего содружества. благодаря зависти Фемистокла, видя, что Аристид был гораздо более популярен, чем Фемистокл, который вскоре после этого совершил ту же прогулку по худшему случаю. Поэтому, поскольку Макиавель, во всяком случае, как утверждал, безоговорочно доказал, что народные правительства из всех других являются наименее неблагодарными, поэтому я, как я говорю, неясен, в который мой лорд Архон уже снял себя, вызвал всеобщую печаль и облака в сознании людей на славу восходящего содружества. Многое было провентилировано в частном дискурсе, и люди (поскольку нация еще была разделена на партии, которые не потеряли своей враждебности), будучи обеспокоенным, склонив глаза на Сенат, когда через некоторое время провел в преданности и торжественном действии благодарения, его Превосходительство Навархус де Парало в племени Дорайан, лорд-стратег Океаны (хотя в новом содружестве очень осмотрительный судья) предлагал свою роль или мнение таким образом Государственному совету, что, передавая бюллетень То же самое с большим единодушием и аплодисментами, оно было введено в Сенат, где оно прошло с большим. В связи с тем, что декрет был напечатан и опубликован, Удовольствие, которое люди во всех племенах получили после обнародования декрета, загрузило носителей еженедельными письмами между другом и другом, будь то магистраты или частные лица. Но в тот день, когда пришло предложение и прерогатива на место, назначенное в дисциплине, Сангвини-де-Рингвуд в племени Салтума, капитан Феникса, по приказу трибунов со своим отрядом отправился на площадь Пантеона, где его трубы, входящие в большой зал, по их блейзону уведомили о его прибытии; на котором спустился сержант дома и, возвратившись, сформировал собеседников, которые спускались, были получены у подножия лестницы капитаном и присутствовали на тренерах государства, Представлятели, находящиеся в их тренерах, отправились в этом порядке поезда для помпы, то же самое, что используется на приеме послов. Впереди шли войска с корнетом в фургоне и капитаном в тылу; Затем в отряд вошли двадцать посланников или трубы, баллотисты на тюрве с их входом в фургон и хозяин лошади в тылу; затем баллотины, Бронхес де Рауко, в племени Бестии, короля глашатаев, с его братством в гербе и рядом с сэром Бронхусом, Борисфен де Холиотер в племени Аве, мастером церемоний; булава и печать канцелярии шли непосредственно перед тренерами, а с обеих сторон, привратники или охранники Сената, с их полюсами, в сопровождении около 300 или 400 лакеев, принадлежащих рыцарям или сенаторам, трубачам, голосам, стражам, походам, кучерам и лакеям, очень галантным в ливре содружества, но все, кроме шариков, без шляп, вместо которых они носили черные бархатные калоты, с небольшим пиком на лбу. После того, как у создателей появился длинный сборник тренеров, полный таких джентльменов, которые использовали, чтобы украсить содружество в подобных случаях. В этой позе они медленно продвигались по улицам (в силу тяжести пышности и доброты конца, самой преподобной и приемлемой перспективы для людей на всем пути от Пантеона, составлявшего около полумили) и прибыли в гало, где они нашли прерогативу в близком теле, окруженном лесами, которые были покрыты зрителями. Трибуны получили приглашенных и проводили их на сиденье, расположенное перед племенем, как кафедра, но что она была довольно длинной и хорошо украшена глашатаями со всеми птицами и животными, за исключением того, что они были плохо окрашенный, и никогда не был одним из его естественного цвета. Трибуны были поставлены за стол, который стоял ниже длинного сиденья, а лошади посредине, а ноги с обеих сторон, с каждой из них перед ним была миска или таз, что по правую руку была белой, а другой зеленый: в середине стола стоял третий, красный. И домовладельцы павильона, который уже доставил часть льняных шариков или гранул каждому из племени, теперь представил коробки для голосования. Но, когда они вошли в галерею или долгое место, отложив шляпы в знак приветствия, люди кричали; после чего младшие комиссары сидели в обоих концах; и первый, стоящий посередине, говорил так: «МОИ ЛОРДЫ, ЛЮДИ ОКЕАНА: «Пока я нахожу в себе, что такое блаженство, чтобы приветствовать вас этим именем и на каждом лице, помазанном как бы маслом радости, полным и достаточным свидетельством подобного чувства, чтобы отпраздновать вас слова, которые уже наполнены этой пищей ума, которая, будучи приятным и полезным пищеварением, принимает определение истинной радости, была ненужным предприятием. Я предпочел бы напомнить вам об этой благодарности, которая должна произойти, чем надуть все, что может показаться напрасным. Это из рук плоти, что мы получаем эти благословения? Вот Содружество Рима, падающее на свой победоносный меч. Или это из нашей собственной мудрости, чьи советы довели ее до этого, чтобы мы стали раскаиваться в победе? Далеко не от нас, мои господа, жертвовать нашими собственными сетями, которые мы сами так мало избежали! Давайте скорее положим наши рты в прах и посмотрим (как учили на днях, когда нас лучше проинструктировали на этом уроке) на холмах с нашей благодарностью. Тем не менее, видя, что мы читаем, как Бог, пренебрегая своими пророками, был спровоцирован гнев, ему должно следовать, что он ожидает, что честь будет отдана им, кем он решил работать в качестве своих инструментов. По этой причине, ничто не сомневаясь в моем ордере, я приступлю к тому, что более конкретно касается настоящего момента, открытия добродетелей и заслуг моего лорда Архонта, которые когда-либо были помещены этой нацией в их истинном меридиане. Давайте скорее положим наши рты в прах и посмотрим (как учили на днях, когда нас лучше проинструктировали на этом уроке) на холмах с нашей благодарностью. Тем не менее, видя, что мы читаем, как Бог, пренебрегая своими пророками, был спровоцирован гнев, ему должно следовать, что он ожидает, что честь будет отдана им, кем он решил работать в качестве своих инструментов. По этой причине, ничто не сомневаясь в моем ордере, я приступлю к тому, что более конкретно касается настоящего момента, открытия добродетелей и заслуг моего лорда Архонта, которые когда-либо были помещены этой нацией в их истинном меридиане. Давайте скорее положим наши рты в прах и посмотрим (как учили на днях, когда нас лучше проинструктировали на этом уроке) на холмах с нашей благодарностью. Тем не менее, видя, что мы читаем, как Бог, пренебрегая своими пророками, был спровоцирован гнев, ему должно следовать, что он ожидает, что честь будет отдана им, кем он решил работать в качестве своих инструментов. По этой причине, ничто не сомневаясь в моем ордере, я приступлю к тому, что более конкретно касается настоящего момента, открытия добродетелей и заслуг моего лорда Архонта, которые когда-либо были помещены этой нацией в их истинном меридиане. видя, что мы читаем, как Бог, пренебрегая своими пророками, был спровоцирован гнев, ему должно следовать, что он ожидает, что честь им будет отдана им, кем он решил работать в качестве своих инструментов. По этой причине, ничто не сомневаясь в моем ордере, я приступлю к тому, что более конкретно касается настоящего момента, открытия добродетелей и заслуг моего лорда Архонта, которые когда-либо были помещены этой нацией в их истинном меридиане. видя, что мы читаем, как Бог, пренебрегая своими пророками, был спровоцирован гнев, ему должно следовать, что он ожидает, что честь им будет отдана им, кем он решил работать в качестве своих инструментов. По этой причине, ничто не сомневаясь в моем ордере, я приступлю к тому, что более конкретно касается настоящего момента, открытия добродетелей и заслуг моего лорда Архонта, которые когда-либо были помещены этой нацией в их истинном меридиане. «Мои лорды, я не нахожусь на предмете, который убеждает меня отказаться, но требует от меня поискать величайшие примеры. Начнем с Александра, воздвигая трофеи, общие для его меча и моровой язвы: к чему благо человечества он заразил воздух своей кучей туш? Меч войны, если он каким-либо иным образом используется, как меч магистерства, за страх и наказание тех, кто делает зло, так же виноват в глазах Бога, как меч убийцы; более того, если бы кровь Авеля, одного невинного человека, плакала в ушах Господа о мести, что будет кровью невинного народа? Из этой империи, престола амбиций и добычи могучего охотника, действительно было сказано, что это всего лишь великое ограбление. Но если бы Александр восстановил свободу Греции и распространил ее на человечество, он совершил, как мой лорд-архон, и, возможно, действительно был назван Великим. Александр заботился не о том, чтобы украсть победу, которая будет дана; но мой лорд Архон оторвал победу, которая была украдена, в то время как мы пошли на повиновение народу, пожирающему на наших полях, поля которого он подчинил нашей империи, и пригвоздили их своим победным мечом к своему родному Кавказу. «Макиавель дает крайнюю осторожность:« Пусть никто, - говорит он, - не обманут славой кесаря, - из ложного отражения их ручек, которые в течение более длительного периода своей империи во имя, чем в семье, изменили их свобода лести. Но если бы человек точно знал, что римляне думали о Цезаре, пусть они наблюдают за тем, что они говорили о Катилине ». И все же, насколько тот, кто совершил какое-то чудовищное преступление, более отвратительный, чем тот, кто сделал, но попытался много Цезаря более отвратительно, чем Катилина. Напротив, пусть он узнает, что такое древние и героические времена, о чем подумали бы греки и римляне, и сказал о моем лорде Архоне, наблюдал за тем, что они думали, и говорил о Солоне, Ликурии, Бруте и Публикеле. И все же, насколько его добродетель, увенчанная совершенством его работы, находится за пределами их, которые были либо низшими в своей цели, либо в их исполнении; так много, мой лорд-архон будет предпочтительнее, чем Солон, Ликург, Брут и Публикола. «И мы не будем избегать самого прославленного примера Сципиона: этот герой, хотя и никогда не меньше, но он не был основателем содружества; и для остальных, позволяя своей добродетели быть самым незапятнанным лучом в том, что это затмило это от моего лорда Архонта? Но, ослепив глаза магистратов, он превзошел свободу, Риму, возможно, позволено оправдание тому, что ей это не понравилось, и я, если не допущу этого сравнения: где мой лорд Архон? Есть ли гений, насколько он свободен, что в его присутствии не окажется под властью? Он сжимается в облаках, он ищет неясность в нации, которая видит своим светом. Он терпит свою славу, чтобы она не стояла между вами и вашей свободой ». Свобода! Что это такое, если мы не будем благодарны? И если мы можем, у нас их нет: у кого есть что-то, что он не должен? Мои лорды, есть какие-то тяжелые условия добродетели: если этот долг был взыскан, это было не из-за; тогда как мы отменяемся, мы все заключены в облигации. С другой стороны, если мы сделаем такой платеж, который не будет стоить свободным людям, мы не обогатим моего лорда Архона, а оградим его от всей его огромной славы. «Эти данные были в должном обдумывании и зрелых дебатах, согласно порядку этого содружества, предлагается авторитетом Сената, вашим господам, людям Океаны: "Я. То, что достоинство и должность Архона, или защитника Содружества Океаны, настоящим и сенатом, сенатом и народом Океаны, принадлежат самому знаменитому принцу и единственному законодателю этого содружества, Ольфаусу Мегалетору, патерному патриону, которому Бог сохранит, на срок своей естественной жизни, но оставаясь древним. «II. Этот доход в размере 350 000 фунтов стерлингов в год будет передан указанному знаменитому принцу или лорду Архону за указанный срок, а также правильному и своеобразному использованию его Высочества. «III. То, что лорд-архон встречается со всеми иностранными послами, при участии Государственного совета, согласно распоряжениям этого содружества. «IV. То, что у лорда Архона есть постоянная армия в размере 12 000 человек, выплачиваемая ежемесячным налогом в течение трех лет для защиты этого содружества против несогласных сторон, регулироваться, направляться и подчиняться и при совете Совета Война, согласно распоряжениям этого содружества. «В. То, что это содружество не делает различий между людьми или партиями, но каждый человек, избранный и поклявшийся, согласно его указанию, в равной степени способен к магистратуре или не избран, в равной степени способен на свободу и на свободное пользование своим имуществом от всех прочих, кроме обычных налогов. «VI. Тот факт, что человек, ставящий на себя различие, отказываясь от присяги на выборах или объявляя себя участником, не соответствующим гражданскому правительству, может в любое время своего трехлетнего пребывания в армии и его имении без приставания или препятствие, в любую другую нацию. «VII. Это в случае, если по-прежнему существует какое-либо различие сторон, не соответствующих гражданскому правительству этого содружества, после истечения трех лет постоянной армии, и поэтому содружество будет вынуждено продлить срок действия указанной армии, плата отныне эта армия будет наложена на поместья таких партий, оставаясь неприемлемой для гражданского правительства ». Заявитель закончил свою речь, прозвучали трубы; и трибуны лошади, которые были установлены для просмотра бюллетеня, заставили племя (которое переполняло речь, почти округлило галерею) отступить примерно на двадцать шагов, когда Линсус де Стелла, получивший предложения, был отремонтирован Бронхусом де Рауко вестник, к маленькому эшафоту, воздвигнутому посреди племени, где он сел, глашатай стоял на правой руке. Боевые баллоны, готовые к их коробкам, стояли перед галереей, и по команде трибунов шли по одному на каждый отряд на лошади и по одной на каждую компанию пешком, за каждым из которых следовали другие дети, которые носили красные ящики: теперь это ставит вопрос о том, стоит ли ставить вопрос. И избирательное право очень внезапно возвращалось к трибунам за столом и пронумеровалось с точки зрения авторов, все голоса были утвердительными, после чего красные или сомнительные коробки были отложены в сторону, и казалось, что племя, будь то для отрицательный или позитивный, был ясен в этом вопросе. Поэтому герольд начался с эшафот в середине племени, чтобы произнести первое предложение, и баллотисты, марширующие только с отрицательным или утвердительным, Бронх с таким голосом, как гром, продолжал повторять это предложение снова и снова, поэтому как это было при голосовании. Подобное было сделано для каждой статьи, пока избирательный бюллетень не был закончен, а сборные трибуны подписали баллы, то есть количество каждого избирательного права, как это было принято секретарем по рассказу о трибунах, и в глазах создателей; ибо это не может быть опущено: это пульс людей. Теперь, когда на трибунах приходится сообщать о избирательном праве народа в Сенат, они бросают жребий для этого офиса тремя серебряными шарами и одним золотым; и он упал на правого поклонившегося Аргуса де Крукхорна, в племени Паскуа, первой трибуны стопы. Аргус, будучи хорошим достаточным человеком в своей собственной стране, еще не знал, что должен сделать, но плохим представителем, и поэтому стал чем-то пустым в своей удаче, пока его коллеги не убедили его, что это не так уж и важно, если он мог читать, имея перед собой свою газету. Составители, взяв тренера, получили залп на поле, и вернулись в том же порядке, за исключением того, что, сопровождаясь трибунами, на них также присутствовала вся прерогатива на площади Пантеона, где с другой залпом они брали свои листья. Аргус, который не думал о своей жене и детях, прошел очень серьезно: и все сидели, сенат своим молчанием, казалось, призывал к докладу, который Аргус встал, поставив таким образом: «ПРАВАЯ ПОЧЕТНАЯ ЛОРДА И ОТЕЦ, СБОРКА В ПАРЛАМЕНТЕ: «Так оно и есть, что мне выпала честь сообщить ваши превосходительства в голосах людей, снятых в 3-й момент, в первый год этого содружества, на гало; достопочтенный Фосфор-де-Ауге в племени Эудии, Долабелла-д'Эньо в племени Турмы и Линсеус де Стелла в племени Нубии, лорды-комиссары великой печати Океаны, а также просители прочасивуса вместе с моими братьями трибуны и я присутствую. Поэтому они должны подтвердить ваше отцовство, что указанные голоса народа были следующими, то есть: К первому предложению относится некоторая противоречивость; К второму - противоречие между собой; Третьему, подобное; К четвертому - 211, выше половины; К пятому, 201, выше половины; К шестому, 150, выше половины, утвердительно; К седьмому, опять-таки противоречиво, и тому подобное. «Мои лорды, это язык, который из моих молитв, и если я не буду на нем, «Но что касается моего лорда Архона (как я уже говорил), то это означает истинную сердечность и добрую волю, которые есть в народе, видя, присоединившись к вам, как один человек, они признают, что все, что они должны дать, это слишком мало для его высочества. Для истинных отцов, если тот, кто способен навредить, и не делает ничего, вполне может быть назван честным; что мы скажем высочеству моего лорда Архонта, имеющей в своем силе, чтобы сделать нам величайшее зло, которое когда-либо происходило с бедным народом, так что желая доверять, как они думали, принесло нам столько пользы, как мы никогда не должны были знать, как себя вести? Который был так сладко доставлен моим лордом-канцлером Фосфором людям, что я смею сказать, что ни один из них не смог бы так поступать, как я, и, это, пожалуйста, твои отцовства, они - слезы радости. Да, мой лорд Архон будет ходить по улицам (если это будет для его легкости, я имею в виду) с переключателем, в то время как люди бегут за ним и молятся за него; он не должен мочить ногу; они будут бросать цветы на его пути; он будет сидеть выше в своих сердцах и на суде всех добрых людей, чем цари, которые поднимаются наверх на свои места; и один из них хорошо вытащил двух или трех своих товарищей из своих великих стульев, как неправду, или мешал ему; у него есть двести или триста тысяч человек, что, когда вы произнесете это слово, продадите себя за свои рубашки и умрете у его ног. Его подушка опущена, и его могила будет такой же мягкой, над которой живые будут отжимать руки. И чтобы прийти к своим отцовствам, поистине так называемые, как любящие родители людей, вы действительно не знаете, какое чувство они испытывают к вашей доброте, видя, что вы настолько связаны, что если наступит какой-либо вред, они могут поблагодарить себя. И, увы! бедные души, они видят, что им дано быть так много умов, что, хотя они всегда хорошо значат, но если наступит какая-либо польза, они могут поблагодарить их, которые учат их лучше. Поэтому никогда не было такого понятия, как это было изобретено, они действительно верят, что это не что иное, как то, что они всегда имели в своих головах, если бы они могли, но говорили, как его вывести. Как сейчас для образца: мои лорды, которые предлагатели не успели сказать вашим умом, они обнаружили, что это может желать сердце. И ваши отцовства могут успокоить себя, что нет людей в мире, которые больше желают узнать, что для их же блага, и не более склонны видеть это, когда вы их показали. Посему они любят вас, как сами по себе; почитайте вас как отцов; решите дать вам как бы послушание навсегда, и поэтому благодарим вас за ваши самые добрые и прекрасные законы, они молятся за вас, как самых достойных земли, правильных почетных лордов и отцов, собравшихся в парламенте ». Аргус вышел за рамки своих ожиданий; для того, чтобы думать правильно и говорить, как он думал, это было очевидно в доме и благодарность, которую они ему дали, что они считают его абсолютно лучшим оратором; на которой, имея разум, который до того времени его обманывал, он стал очень издеваться и очень обрадовался тому, что может пойти на следующей неделе в печать его жене и соседям. Ливий заставляет римские трибуны говорить в том же стиле с консулами, чего не могло быть, и поэтому для него в противном случае Волореро и Канулей могли бы говорить не в лучшем стиле, чем в Аргусе. Однако они не были созданы в первый год содружества; и трибуны Океаны с тех пор стали лучше ораторами, чем были нужны. Но принятые законы, был прикреплен преамбулой и доставлен Бронху, который не любил ничего на земле, чтобы смотреть и реветь по городу, как олень в лесу, как он это делал, с его братством в их пальто - и я не знаю, сколько трубок, провозгласив акт парламента; когда, встретив моего лорда Архона, который из отступления, который был без аффекта, был только для преданности и умолял молитву и постился на своих трудах, недавно прибыв в город, вестник колена Бестии установил его горло, и, выкрикивая свой урок, прошел с ним свысока, как будто его собственный был лучшим офисом, который на этом месте был очень хорошо взят, хотя Бронх за свой высокий ум впоследствии после некоторых бедствий, слишком долго, чтобы сказать, Прибытие моего лорда Архона было известно, знаменатель, сопровождаемый трибунами, был отремонтирован к нему, с известием, которое он уже слышал вестник, к которому мой лорд-стратег добавил, что его высочество не могло сомневаться в демонстрациях, но умы людей твердо придерживались мнения о том, что он не мог быть искателем себя на пути земной пышности и славы, и поэтому благодарность Сената и народа не могла быть понята таким образом, чтобы иметь такое отражение. Но так было и в том, что в отношении опасностей за границей и вечеринок у себя дома они не доверяют себе без постоянной армии и постоянной армии в руках любого человека, кроме тех, что принадлежат его величию. Архон ответил, что он когда-либо ожидал, что это будет смысл Сената и народа; и в этом их смысл, он должен был пожалеть, что сделал выбор другого, кроме него, для постоянного генерала; во-первых, потому что это не могло быть больше для их собственной безопасности, а во-вторых, потому что, пока они нуждаются в постоянной армии, «его работа была не сделана, чтобы он не оспаривал решение Сената и людей, и не должно быть этого. Тем не менее, он не сомневался, но опыт продемонстрировал бы каждой партии их собственный интерес к этому правительству и улучшился бы лучше, чем они могли ожидать от любого другого; что мужская враждебность должна перечеркивать их интерес в любое время, невозможно, чтобы юмор никогда не был прочным, ни через конституцию правительства какого-либо эффекта при первом обвинительном акте. Если предположить, что худшее, и что народ не выбрал никого другого в сенат и прерогативу, чем роялисты, вопрос, состоящий из 1400 человек, должен был принять клятву при их избрании с намерением пойти совершенно противно не только к принятым им клятвам , но и для их собственных интересов; для того, чтобы быть усаженными в суверенной власти, они должны были распорядиться им от себя (такой пример, для которого никогда не было никакого опыта, и не может быть какой-либо причины), или удерживая его, он должен был сделать в своих руках, а также каждый остроумие как и в любом другом. Более того, они должны были удалить правительство из фонда, который, по-видимому, должен был держаться, чтобы установить его на другой, который, по-видимому, не будет удерживаться; какие вещи, если они не могут произойти, сенат и народ, состоящий полностью из роялистов, а тем более по выбору избирателей. Но если страх перед сенатом и народом проистекает из партии без нее, такой, которая не была бы избрана, и не прибегала к содружеству клятвой; это опять-таки должно быть настолько большим, что противоречило бы их собственным интересам, они были бы столь же свободными и максимально уместными в своей свободе, как и любые другие, или настолько узкие, что они не могли причинить вреда, в то время как люди, находящиеся на руках, и в зависимости от стратегии, каждое племя в любое время создало бы лучшую армию, чем такая партия; и дома не было партий, страхи из-за границы исчезли бы. Но, видя, что это было иначе определено Сенатом и народом, Очень короткое время после того, как роялисты, теперь равные граждане, сделали хорошее решение Архонта, и не было другого, кто нашел что-нибудь рядом с таким прекрасным миром в правительстве. Ибо тот, кто не знаком с несчастьем, говорит Сенека, знает только половину всего этого мира. Более того, они ясно видели, что для восстановления древнего правительства они должны отбросить свои владения в руки 300 человек; поэтому в случае, если сенат и прерогатива, состоящие из 1300 человек, были всеми роялистами, по необходимости должны были быть и быть навечно 1000 против этого или любого такого голосования. Но Сенат, будучи осведомленным знаменем, что Архон принял его достоинство и должность, вызвал третий стул для его Высочества, между теми, кто был у стратега и оратора в доме, как на каждом совете; к которому он ремонтировал, а не по необходимости, но по своему усмотрению, будучи лучшим, а Аргус не тщетно сказал, величайший принц в мире; ибо в пышности своего двора он не уступал никому, и в поле его последовала сила, которая была огромной для всех. Также не было причины в характере этой конституции, чтобы поставить его на службу стражам, испортить ему желудок или его сон: так же, как остроумно оспаривается остроумием академии, будь то мой лорд Архон, если бы он был честолюбивый, мог бы сделать себя настолько замечательным, он был прояснен в негативе; не только по причинам, проистекающим из нынешнего баланса, который был популярен, но при условии, что баланс был монархическим. Ибо будут некоторые народы, из которых это одно, которые будут иметь принца в содружестве намного выше, чем это возможно для них, чтобы нести монарха. Испания посмотрела на Принца Оранского как на своего самого грозного врага; но если когда-либо в Голландии будет монарх, он станет лучшим другом испанца. Ибо, когда принц в содружестве получает свое величие от корня народа, монарх получает его от одного из тех балансов, которые зажимают их в корне; из-за чего Низкие страны под монархом были бедны и незначительны, но в том, что принц мог вырасти до чудотворной высоты и отдал славу своих действий, далекой верхней руки величайшего царя в христианском мире. В Европе есть короли, которым король Океаны будет помещен мелким компаньоном. Но принц этого содружества - это ужас и судьба всех их. из-за чего Низкие страны под монархом были бедны и незначительны, но в том, что принц мог вырасти до чудотворной высоты и отдал славу своих действий, далекой верхней руки величайшего царя в христианском мире. В Европе есть короли, которым король Океаны будет помещен мелким компаньоном. Но принц этого содружества - это ужас и судьба всех их. из-за чего Низкие страны под монархом были бедны и незначительны, но в том, что принц мог вырасти до чудотворной высоты и отдал славу своих действий, далекой верхней руки величайшего царя в христианском мире. В Европе есть короли, которым король Океаны будет помещен мелким компаньоном. Но принц этого содружества - это ужас и судьба всех их. То, что сейчас больше всего имел в виду мой лорд Архон, было аграрным, на котором дебаты он беспрестанно выталкивал Сенат и Государственный совет, до конца он мог быть установлен на каком-то твердом корне, в качестве основного момента и основы бессрочности для содружества. И это одни из самых замечательных мест, которые произошли в первый год этого правления. О последнем конце второй армии было распущено, но налоги продолжались до 30 000 фунтов стерлингов в месяц в течение трех с половиной лет. Благодаря этому была заложена часть артиллерии, а часть земли стоила 50 фунтов стерлингов в год для покупки игр и призового оружия навсегда, в каждой сотне. С одиннадцатого года содружества срок акциза, выделенного на содержание Сената и народа и для получения государственных доходов, истек. К тому времени Казначейство, помимо ежегодных зарплат, составляющее 300 000 фунтов стерлингов, каждый год накапливающийся из дохода в 1 000 000 фунтов стерлингов, 700 000 фунтов стерлингов в банко, принесло ему продукт суммы, увеличившись примерно до 8 000 000 фунтов стерлингов в целом: в несколько раз они купили в Сенат и людей в размере 400 000 фунтов стерлингов в год солидного дохода; который, помимо земель, находящихся в Панопе, вместе с привилегиями любой провинции, был достаточным для государственных доходов. Тем не менее, налоги теперь полностью сняты, акциз, без большого бремени (а также много благих преимуществ, которые не были тщетно предложены в увеличении государственных доходов), был очень весомо создан Сенатом и народом на срок более десяти лет и тот же курс, было найдено в один-двадцатый год содружества, который должен был стоить 1 000 000 фунтов стерлингов на хорошей земле. В связи с этим акциз был отменен до сих пор, поскольку он решил стать лучшим, самым плодотворным и простым способом повышения налогов в соответствии с будущими требованиями. 000 000 в хорошей земле. В связи с этим акциз был отменен до сих пор, поскольку он решил стать лучшим, самым плодотворным и простым способом повышения налогов в соответствии с будущими требованиями. 000 000 в хорошей земле. В связи с этим акциз был отменен до сих пор, поскольку он решил стать лучшим, самым плодотворным и простым способом повышения налогов в соответствии с будущими требованиями. Но теперь доход, который был таким, который мог быть годовым покупателем, вызвал ревность, что таким образом баланс содружества, состоящий в частных состояниях, может быть съеден, и в этом году этот закон известен тем, что Сенат и люди, запрещающие любую дальнейшую покупку земель для населения в пределах владений Океаны и прилегающих провинций, ставили аграр на самого содружества. Эти увеличения - это вещи, которые люди, пристрастившиеся к монархии, высмеивают как невозможные, в результате чего они неохотно призывают сильный аргумент против того, что они будут защищать. За то, что их глаза были сосредоточены на пышности и расходах, благодаря которым не только каждый ребенок короля, будучи принцем, истощает казну отца, но фавориты и рабские духи, посвященные лести этих князей, растут наглыми и обильными, возвращая достойную благодарность своим хозяевам, которых, хотя они с честью обманывают, они сосут и сохраняют вечно бедные: из этого следует, что они не видят, как это возможно для содружества, чтобы одеться в фиолетовый, и так странно развиваться на том, что сделало бы волосы принца расти через его капюшон и не давало ему хлеба. Как будто это было чудо, что беспечный и блудный человек должен приносить 10 000 фунтов стерлингов в год ни к чему, или что трудолюбивый и скромный человек приносит немного до 10 000 фунтов стерлингов в год. Но плод промышленности одного человека и бережливость никогда не могут быть похожими на содружество; во-первых, потому что величие увеличения следует за величием запаса или принципала; и, во-вторых, потому что скромный отец по большей части преуспевает щедрым сыном; тогда как содружество - ее собственный наследник. В этом году часть была предложена Почетным Ауреусом де Вулсаком в племени Пекуса, первого комиссара Казначейства, Государственному совету, который вскоре после голосования принял сенат и народ, с помощью которого земли государственные доходы, составляющие 1 000 000 фунтов стерлингов, были в равной степени разделены на 5000 фунтов стерлингов, введенные их именами и посылками в многосторную книгу, хранящуюся в казначействе. И если любой сирота, будучи горничной, должен бросить свое имение в Казначейство за 1400 фунтов стерлингов, Казначейство было связано законом, чтобы выплачивать ей ежеквартально 200 фунтов стерлингов в год, без налогов, для ее жизни и многому назначать ей за ее безопасность; если она вышла замуж, ее муж не должен был вынимать принципала без ее согласия (признанный ею один из комиссаров Казначейства, который, по его мнению, был свободен или принужден, должен был разрешить или запретить его), ни каким-либо другим способом не использовать его, как для ее надлежащего использования. Но если главный был вывезен, Казначейство не обязано было выплачивать больше, чем 1000 фунтов стерлингов, и оно не может быть погашено в любое время, за исключением первого года ее брака: подобное должно было быть сделано наполовину или четверть лота соответственно. Это было признано большой благотворительностью для более слабого пола, и, как говорят некоторые, кто более искусен в подобных делах, чем я, имеет хорошую прибыль для содружества. Теперь началось размножение родной селезенки Океаны, и люди не могли повлиять на угрюмость и педантизм. Старейшины могли помнить, что они были подростками. Вит и галантность были настолько далеки от мыслимых преступлений сами по себе, что были приняты меры для сохранения их невиновности. По этой причине было предложено Совету по религии по праву достопочтенного Кадиска де Клеро, в племени Стамнума, первой цензуры, что такие женщины, которые живут в галантности и видят город, были злой славы и не могли показывают, что они поддерживались собственными имениями или промышленностью или, например, собственными собственными землями, были еще расточительными в своем образе жизни и ненадлежащем примере для других, должны быть неприятными для воплощения в жизнь Совета Религия или цензоры: в котором процедура должна быть выполнена после этого. Уведомление должно быть сначала дано о скандале стороне, нарушающей, наедине: если в течение шести месяцев не было поправки, ее следует вызвать и упрекнуть перед указанным Советом или цензорами; и если через шесть месяцев было обнаружено, что ни в этом не было пользы, ее следует подвергать цензуре, чтобы она не появлялась на каких-либо публичных собраниях, играх или развлечениях, если они были наказаны привратниками или охранниками Сената и ими чтобы задерживаться, пока за каждое такое преступление 5 фунтов стерлингов не были должным образом оплачены за ее расширение. ее следует вызвать и упрекнуть перед указанным Советом или цензорами; и если через шесть месяцев было обнаружено, что ни в этом не было пользы, ее следует подвергать цензуре, чтобы она не появлялась на каких-либо публичных собраниях, играх или развлечениях, если они были наказаны привратниками или охранниками Сената и ими чтобы задерживаться, пока за каждое такое преступление 5 фунтов стерлингов не были должным образом оплачены за ее расширение. ее следует вызвать и упрекнуть перед указанным Советом или цензорами; и если через шесть месяцев было обнаружено, что ни в этом не было пользы, ее следует подвергать цензуре, чтобы она не появлялась на каких-либо публичных собраниях, играх или развлечениях, если они были наказаны привратниками или охранниками Сената и ими чтобы задерживаться, пока за каждое такое преступление 5 фунтов стерлингов не были должным образом оплачены за ее расширение. Кроме того, если какой-либо общий проститутка должен быть найден или любая непристойность или нечестие представлено ни в одном из театров, прелаты для каждого такого преступления, должны быть оштрафованы на £ 20 указанного Советом, и поэтом, для каждого такого преступления, со своей стороны, должны быть взбитыми. Этот закон относится к другому, который также был принят в том же году по этому случаю. Молодежь и остроумие Академии, поставив бизнес так в защиту комедий, что у провокаций не было ничего, кроме последствий, предусмотренных вышеизложенным законом, возражать, до сих пор преобладали, что двое из посредников Государственного совета присоединились к предложение, которое после долгих раздумий вступило в закон, в соответствии с которым 100 000 фунтов стерлингов были выделены для строительства двух театров с каждой стороны площади гало: и два годовых магистрата, называемых прелатами, выбранными из рыцарей, были добавлены к тропик, тот, который называется прелатом бускина, для осмотра трагической сцены под названием Мельпомен; а другой - святитель носка, для комикса, называемого Талия, у которого магистраты имели каждый 500 фунтов стерлингов в год, разрешенный из прибыли театров; отдых, за исключением 800 фунтов стерлингов в год до четырех поэтов, подлежащих оплате в казначействе. Поэт-лауреат, созданный в одном из этих театров стратегией, получает венок в размере 500 фунтов стерлингов в золоте, выплачиваемый из указанной прибыли. Но ни один человек не способен на это творение, которое не состояло из двух частей из трех избирательных прав в Академии, собранных после шести недель предупреждения и по этому поводу. Эти вещи среди нас вполне достаточны, чтобы быть осужденными, но не знать природы содружества; что они свободны и все же обуздывают гения в законном отдыхе, к которому они, естественно, должны рассказывать историю о ванной. Я слышал, что протестантские служители во Франции, люди, которые были мудрыми и своей профессией, сильно обвиняли в том, что они запрещали танцевать, отдых, к которому гений этого воздуха настолько склонен, что они потеряли многих, которые не потеряют этого: и не меньше, чем обвинять прежнее определение опрометчивости, которые теперь нежно потворствуют тому, что они так грубо запретили. Эти виды спорта в Океане управляются таким образом, что они приятны для личной утечки и выгодны для публики: для театров в скором времени будет снято их собственное обвинение, и теперь принести хороший доход. Все это до сих пор не в ущерб добродетели, а именно к улучшению его, видя женщин, которые до сих пор опустошали свою честь, что они могут получить свои удовольствия, теперь неспособны к их удовольствиям, если они потеряют свою честь. В один-на-сотый год содружества цензоры, согласно их ежегодному обычаю, сообщили о столпе Нилуса, в котором было обнаружено, что народ был увеличен почти на треть. После этого военный совет был назначен Сенатом для вступления в состояние войны, а казначеев - штатом Казначейства. Состояние войны, или плата и обвинение в армии, вскоре были выставлены Советом на этом счету: ПОЛЕ ПАРЛАМЕНТСКОЙ АРМИИ Лорд-стратег, марширующий 10 000 фунтов стерлингов Polemarches- Генерал лошади ... 2 000 Генерал-лейтенант ... 2000 Генерал артиллерии ... 1,000 Комиссар ... 1000 Генерал-майор ... 1,000 Капитанмейстер-генерал ... 1,000 Два адъютанта генерал-майора ... 1,000 Сорок полковников ..... 40 000 100 капитанов лошади, 500 фунтов стерлингов ... 50 000 300 капитанов стопы, в 300 фунтов стерлингов человек ... 90 000 100 корешков, 100 фунтов стерлингов, человек ... 10 000 300 прапорщиков, в 50 фунтов стерлингов человек .... 15 000 800 Quartermasters, сержанты, трубачи, Барабанщики, 20 000 10 000 лошадей, по 2s 6d в день каждый ... 470 000 30 000 футов, по 1 с в день каждый .... 500 000 Хирурги ... 400 40 000 вспомогательных лиц, немного больше ... 1,100,000 Плата за установку 20000 лошадей .. 300 000 Поезд артиллерии, держащий всего 900 000 Сумма в общей сумме £ 3,514,400 Оружие и боеприпасы не считаются, поскольку те, которые из магазина или арсенала «Эмпориума»: ни потерь, как тот, который идет на счет флота, поддерживаемый обычаи; какие обычаи, посредством ухода Совета за Торговля и рост трафика уже давно улучшились до 1 000 000 долларов дохода. Таким образом, дом информируется о состоянии войны, комиссары, СОСТОЯНИЕ СОКРОВИЩЕ В НАСТОЯЩИЙ ГОД, ОДНО-ИСТОРИЯ СОДРУЖЕСТВА Получено из двадцатого содружества: На 700 000 фунтов стерлингов в год в банке с продуктом суммы рост .............. £ 16000000 Расходы из одного-двадцатого этого содружества: Imprimis, за добавление оружия для 100 000 мужчин в арсенал, или башня Emporium ......... £ 1000000 Для хранения того же с артиллерией ... 300000 Для хранения того же с боеприпасами ... 200000 Для украшения городов, парков, садов, общественных прогулок, и места для отдыха Emporium и Hiera, с общественных зданий, акведуков, статуй, и фонтаны и т. д. ...... 1500000 Чрезвычайные посольства ... 150000 Сумма ........ £ 3150000 Оставаясь в Казначействе, оклады Казначейство оспаривается ....... £ 12000000 По сравнению с этим, если война с армией в 80 000 человек должна была быть произведена копейкой, все же было содружество, способное поддерживать такое более трех лет без взимания налога. Но это противоречит всякому опыту, смыслу и разуму, что такая армия не должна быть вскоре нарушена или сделать большой прогресс; в любом из этих случаев обвинение прекращается; или, вернее, при правильном курсе в последнем, прибыль приходит: поскольку у римлян не было другого значительного пути, кроме победы, чтобы заполнить свою казну, которая, тем не менее, была пуста. Александр не проконсультировался со своим кошельком по своему дизайну для Персии: Макиавель заметил, что Ливий, рассуждая о том, что должно было произойти в разуме, что король вторгся в Рим, и усердно оценивая, что на каждой стороне было необходимо для такой войны, никогда не говорит ни слова о деньгах. Ни один человек не воображает, что галлы, готы, вандалы, гунны, лангобарды, саксы, норманны совершили свои завоевания или завоевания силой кошелька; и если это будет достаточно разумно, согласно диалекту нашего века, сказать в ответ на эти вещи, что эти времена прошли и ушли: какие деньги последний из Густава, самый победоносный из современных князей, вывел из Швеции с собой в Германию? Армия, которая идет на золотую ногу, будет такой же хромой, как если бы она была деревянной; но у правильных сил есть нервы и мускулы в них, для которых, имея 4 000 000 фунтов стерлингов или 5 000 000 фунтов стерлингов, достаточно простая сумма с таким доходом, как у Океаны, в любой момент в готовности, вам никогда не понадобится, или очень редко, взимать с людей налоги. Какое влияние содружество на такое оружие оказало на мир, я оставляю историкам, чей обычай был старым, чтобы быть прилежными наблюдателями за чужими действиями, небрежными от тех внутренних революций, которые (менее приятными могут быть, так как не участвуют так много романтики) для государственных деятелей гораздо большей прибыли; и эта ошибка, если она не моя, гораздо чаще встречается у современных писателей, что заставило меня заняться этой работой; на котором я должен был дать свое собственное суждение, оно выполняется так же, как и раньше, когда я был о нем, как ниже достоинства дела. чьи обычаи были старыми, чтобы быть прилежными наблюдателями за чужими действиями, небрежными от тех внутренних революций, которые (менее приятными могут быть, так как они не участвуют в такой романтике) относятся к государственным деятелям гораздо большей прибыли; и эта ошибка, если она не моя, гораздо чаще встречается у современных писателей, что заставило меня заняться этой работой; на котором я должен был дать свое собственное суждение, оно выполняется так же, как и раньше, когда я был о нем, как ниже достоинства дела. чьи обычаи были старыми, чтобы быть прилежными наблюдателями за чужими действиями, небрежными от тех внутренних революций, которые (менее приятными могут быть, так как они не участвуют в такой романтике) относятся к государственным деятелям гораздо большей прибыли; и эта ошибка, если она не моя, гораздо чаще встречается у современных писателей, что заставило меня заняться этой работой; на котором я должен был дать свое собственное суждение, оно выполняется так же, как и раньше, когда я был о нем, как ниже достоинства дела. как заставило меня заняться этой работой; на котором я должен был дать свое собственное суждение, оно выполняется так же, как и раньше, когда я был о нем, как ниже достоинства дела. как заставило меня заняться этой работой; на котором я должен был дать свое собственное суждение, оно выполняется так же, как и раньше, когда я был о нем, как ниже достоинства дела. Но я не могу уйти из этой страны, пока я не простился с моим лордом Архонтом, князем с огромным счастьем, который, построив высоко, своими советами, когда он выкопал меч своим мечом, теперь видел пятьдесят лет, измеренных его собственными безошибочными шарами , Тимолеон (такой ненавистник тиранов, который не смог убедить своего брата Тимофана отказаться от тирании Коринфа, он убил его) был впоследствии избран народом (сицилийцы, стонущие к ним из-под подобного бремени), чтобы отправить их облегчение: после этого Teleclides, человек в то время большинства авторитетов в Коринфе Содружества, встал и, увещевая Тимолеону, как он должен себя вести в этой экспедиции, сказал ему, что если он вернет сицилийцев на свободу, будет признано, что он уничтожил тирана; если в противном случае он должен ожидать услышать, что он убил короля. Тимолеон, уезжая с очень небольшим положением для столь прекрасного дизайна, преследовал его с мужеством, не уступающим, и блаженство, все, что было известно в тот день в смертельной плоти, имея в течение восьми лет, полностью изгнав из всех Сицилийских сорняков тирании, через ненависть, из которой люди бежали в таком изобилии из своей родной страны, что целые города остались пустыми, и привел его к такому проходу, что другие, благодаря славе своих добродетелей и превосходства в земле, стекались так быстро со всех сторон к нему, как в сад мира: в то время как он, будучи представленным людьми из Сиракуз с его таун-хаус и его отступление в стране, самые сладкие места в нем, жили со своей женой и детьми в самой спокойной, счастливой и святой жизни; ибо он не приписывал себе часть своего успеха, но все благословения и провидения богов. Поскольку он провел свое время таким образом, восхищенный и почитаемый человечеством, Лафистиус, завистливый демагог, собирается призвать его на какое-то притворство или другое, чтобы ответить за себя перед собранием, народ впал в такой мятеж, который не мог успокоиться, но Тимолеон, который, понимая этот вопрос , упрекнул их, повторив боли и путешествия, которые он прошел, ни к чему, кроме того, что каждый человек мог бы свободно пользоваться законами. Посему, когда Даеметтус, еще один демагог, снова задумал тот же проект и нагло напал на него народом за то, что он делал, когда он был генералом, Тимолеон ничего не ответил, но поднял руки, поблагодарил богов за их возвращение в его частые молитвы, чтобы он мог жить, чтобы увидеть сиракузян настолько свободными, Вскоре после этого, будучи старым, через какое-то естественное несовершенство, он ослеп; но сиракузаны своими вечными визитами держали его, хотя он не мог видеть, их величайший объект: если пришли незнакомые люди, они заставили его увидеть это зрелище. Что бы ни обсуждалось на собрании, если бы оно имело небольшие последствия, они сами определяли это; но если они важны, они всегда посылали за Тимолеоном, который, будучи принесенным его слугами в кресле и посередине театра, когда-либо следовал великому крику, после которого было разрешено некоторое время для благословений людей ; и тогда вопрос, предложенный, когда Тимолеон говорил с ним, был включен в избирательное право; которые прислушивались к нему, его слуги носили его обратно в кресле, в сопровождении людей, хлопающих в ладоши, и все выражения радости и аплодисментов, до тех пор, пока он не оставил его у себя дома, они вернулись к отправке своего дела. И это была жизнь Тимолеона, пока он не умер от возраста, и упал, как зрелый плод, а глаза людей были как осенние ливни. Жизнь и смерть моего лорда Архона (но что он имел свои чувства до последнего и что его характер, а не реставратор, но основатель содружества, был больше), точно так же, что (видя мужчин совершенно не осведомленный о древности, меня обвиняют в написании романтики) Я ничего не повторю, но скажу вам, что в этом году весь народ Океаны, даже для женщин и детей, был в трауре, где такая великая или грустная похороная помпа никогда не была видны или известны. Спустя некоторое время после исполнения обрядов на площади Пантеона был установлен Колосс, установленный на наглой лошади прекрасной ткани, выгравированный этой надписью на восточной стороне пьедестала: ЕГО ИМЯ КАК ЕСТЬ ДРАГОЦЕННОЕ МАСЛО И на Вестер со следующим: GRATA PATRIA Память Пиа и Перпетуэ DD OLPHAUS MEGALETOR ЛОРД АРХОН И СОЛНЕЧНЫЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬ О OCEANA ПАТЕРИАЛЬНАЯ ПАТРИЯ Непобедимый в поле Величайший из капитанов Неприкосновенный в своей вере Лучший из принцев Непобедимый в своей ревности Самый счастливый из законодателей Бессмертный в своей славе Самый искренний из христиан Кто устанавливает Царства Земли в Либерти, Принял Царство Небес от насилия. Anno AEtat. suoe 116 Hujus Reipub. 50 ОПИСАНИЕ ОКЕАНЫ ОКЕАНА приветствуется панегиристом после этого: «О самый благословенный и счастливый из всех стран, Океана! как заслуженно есть природа с милостями небес и земли, одержал тебя! Твоя плодовитая чрево не закрыто льдом и не растворено бушующей звездой; где Церера и Вакх - постоянные близнецы: твои леса - это не гавань пожирающих зверей, а твоя постоянная зелень - засада змей, но пища бесчисленных стад и стад, представляющая тебя, их пастушка, с раздутыми копьями или золотыми рунами. Крылья твоей ночи вовлекают тебя не в ужас тьмы, а еще какое-то белое перо; и твой день (тот, для которого мы уважаем жизнь) самый длинный ». Но этот экстаз Плиния, как заметил Берций, Говорить о людях в каждой из этих стран. Это Oceana, для столь мягкого, является самым боевым во всем мире. «Пусть государства, стремящиеся к величию, - говорит Веруламиус, - учтите, как их дворяне и джентльмены размножаются слишком быстро, потому что этот общий субъект становится крестьянином и основателем, изгнанным из сердца, и по сути, но рабочим-джентльменом ; точно так же, как вы можете видеть в копытных лесах, если вы оставите слишком толстые стада, у вас никогда не будет чистого подлеска, а кусты и кусты; поэтому в странах, если джентльменов будет слишком много, общие достояния будут основой; и вы, наконец, принесете это, что не будет опрос hundreth для шлема, особенно в отношении пехоты, которая является нервом армии, и поэтому будет большое население и небольшая сила. Об этом я больше нигде не видел, кроме сравнения Океаны и Франции, где Океана, хотя и гораздо меньше на территории и в народонаселении, тем не менее была переполнена, поскольку средние люди Океаны создают хороших солдат, которые крестьяне в Франция нет ». В каких словах Веруламий, как делал Махавель перед ним, много опирался на нитку, которую он совершенно не настроил, то есть баланс владычества или собственности, как это следует более ясно, в его похвале» из глубокого и восхитительного устройства Панургуса, короля Океаны, в создании ферм и домов земледелия стандарта; то есть поддерживаются с такой пропорцией земли к ним, что может породить предмет, чтобы жить в удобном количестве, и не рабское состояние, и держать плуг в руках хозяев, а не просто наемников. И, таким образом, действительно, «говорит он», вы достигнете характера Вергилия, который он дает из древней Италии ». Но почва, воспитывающая добрые солдаты, воспитывает хорошее содружество; который автор в похвале Панургуса не возражал, и Панургус заслужил эту похвалу; ибо там, где у владельца плуга есть меч, он тоже будет использовать его в защиту своего; откуда произошло то, что люди Океаны, пропорционально их собственности, всегда были свободны. И гений этой нации когда-либо имел некоторое сходство с наследием древней Италии, которая была полностью пристрастилась к содружествам, и где Рим пришел, чтобы максимально описать ее деревенские племена, и называть ее консулами из плуга; поскольку на пути парламентов, которые были правителем этого царства, людям жизни в стране по-прежнему были доверены самые большие дела, и люди постоянно испытывали отвращение к путям суда. Амбиции, любящие быть веселыми и оленями, были галантством, как будто что-то имело в нем ливрею; по словам Аристотеля, такой, который является самым упрямым надругателем ее свободы и наименее подверженным инновациям или турбулентности. Поэтому до тех пор, пока основы, как будет показано ниже, не будут удалены, этот человек, как было замечено, был наименее подверженным колебаниям и турбулентности любого; тогда как содружества, на которых жизнь города оказала более сильное влияние, как Афины, редко или никогда не были спокойными, но в лучшем случае, как оказалось, они повредили свой бизнес, переусердствуя. Из-за того, что городские племена Рима, состоящие из Турба forensis и libertines, которые получили свою свободу от рукописи, не имели никакой репутации по сравнению с рустиками. Это правда, что с Венецией это может показаться иным, поскольку джентльмены (так называемые так называемые, имеющие право на это правительство) полностью зависимы от городской жизни; но затем Турба forensis, секретари, Cittadini, с остальной частью населения, полностью исключены. В противном случае содружество, состоящее только из одного города, несомненно, бурное, в том, что честолюбие будет торговлей каждого человека; но где он состоит из страны, плуг в руках хозяина находит его лучшим призванием и производит самый невинный и устойчивый гений содружества, такой как тот, что принадлежит Океане. Марпезия, являясь северной частью того же острова, является сухой медсестрой густонаселенной и выносливой нации, но где стадуны были слишком толстыми, откуда их мужество отвечало не на их выносливость, кроме как на благородство, которые много управляют после манере Польши, но что король не был избранным до тех пор, пока народ не получил свободу; иго дворянства, нарушенное Содружеством Океаны, которое в благодарном возвращении, таким образом, снабжается неиссякаемым журналом вспомогательных средств. Панопея, мягкая мать ленивых и пушистых людей, является соседним островом, который в древности подвергался оружию Океаны; так как почти обезлюдел для тряски ярмо и, наконец, пересажен новой расой. Но, благодаря каким добродетелям почвы или порока воздуха, как бы это ни было, они приходят еще к дегенерации. Поэтому, видя, что это вряд ли приведет людей, пригодных для оружия, и не обязательно это необходимо, интересам Океаны было так, чтобы избавиться от этой провинции, будучи богатой природой почвы и полными торговых портов для торговли , что его можно было бы заказать по лучшему по отношению к ее кошельку, который, на мой взгляд, если бы это было сочтено вовремя, лучше всего было бы сделать, посадив его евреями, разрешив им свои собственные обряды и законы; потому что это привело бы их внезапно со всех концов света и в достаточном количестве. И хотя теперь евреи теперь совсем для товаров, но в земле Ханаанской (за исключением того, что они были изгнаны, откуда они не были помещиками), они были вообще для сельского хозяйства; и нет причин, по которым человек должен сомневаться, но имея плодородную страну и прекрасные порты, они тоже были бы хороши в обоих. Панопея, хорошо населенная, стоила бы около 4 000 000 сухих пенсов; то есть, помимо преимуществ сельского хозяйства и торговли, которые, с нацией этой отрасли, приходят как минимум на столько же. Поэтому Панопея, которая велась для евреев и их наследников навсегда, за плату провинциальной армии, чтобы защитить их в течение семи лет, и за 2000 фунтов стерлингов, 000 годовой доход с того времени вперед, помимо таможни, которая будет платить провинциальную армию, была бы выгодной сделкой с таким преимуществом, как для них, так и для этого содружества, так как иначе они не будут найдены иначе. Приобретение евреев по каким-либо иным способом в Содружество должно было его испортить; потому что они из всех народов никогда не включаются, но занимают комнату в конечности, не имеют никакого отношения к телу, в то время как они сосут питание, которое выдержит естественного и полезного члена. Приобретение евреев по каким-либо иным способом в Содружество должно было его испортить; потому что они из всех народов никогда не включаются, но занимают комнату в конечности, не имеют никакого отношения к телу, в то время как они сосут питание, которое выдержит естественного и полезного члена. Приобретение евреев по каким-либо иным способом в Содружество должно было его испортить; потому что они из всех народов никогда не включаются, но занимают комнату в конечности, не имеют никакого отношения к телу, в то время как они сосут питание, которое выдержит естественного и полезного члена. Если Панопея была так избавлена, этот рюкзак с помощником Марпеса был неоценимым сокровищем; положение этих стран, являющихся островами (как видно из Венеции, как выгодно такое, что такое подобное правительству), по-видимому, было разработано Богом для содружества. И все же, благодаря ограниченности места и дефекту правильного оружия, это может быть не более чем содружество для сохранения; тогда как это, сводящееся к подобному правительству, является содружеством для увеличения и на самой могущественной основе, что любой был заложен с начала мира по сей день. «Illam arcta capiens Neptunus compede stringit: Hanc autem glaucis captus complectitur ulnis. " Море дает право на рост Венеции, но рост океанов дает закон для моря. Эти страны, будучи древнейшими и враждебными королевствами, пришли к Морфею Марпесскому, который преуспел в наследственном праве на корону Океаны, чтобы не только присоединиться к одной голове, но быть брошенным, как бы очарованием, в этот глубокий сон, который, сломанный по длине трубой гражданской войны, произвел те эффекты, которые привели к предыдущему дискурсу, разделенному на четыре части. Конец проекта Gutenberg's The Commonwealth of Oceana, Джеймс Харрингтон *** КОНЕЦ ДАННОГО ПРОЕКТА GUTENBERG EBOOK СОДРУЖЕСТВО ОКЕАНА *** ***** Этот файл должен быть назван 2801-h.htm или 2801-h.zip ***** Этот и все связанные файлы различных форматов будут найдены в: http://www.gutenberg.org/2/8/0/2801/ Произведенный Анонимным Волонтером, и Дэвид Уиджер Обновленные версии заменят предыдущий - старые выпуски будут переименованы. подписаться на нашу рассылку новостей, чтобы узнать о новых электронных книгах. 6 месяцев назад Поделиться ...Ваш текст