15 вещей, которые вы должны знать о Последняя влюбленность Людовика Святого Седьмой и Восьмой крестовые походы 1248–1270 Египетские ночи Людовик ix был неплохим сыном. Он обожал свою мама Бланку " превыше всех творений " – так заявлял он сам. И вот сейчас он оставляет ее совершенной уныния. Взглянув на сына в облачении крестоносца, царица не сумела задержать рыданий. Как запишет свидетель – она " была поражена трепетом, как какбудто увидела его дохлым ". А таккак он никогда не оставлял ее – ни в веселья, ни в несчастье! Увы, предлогов грустить в крайнее время было куда больше… Огнем и клинком прошлись по Европе татары. Во всех городках Европы служились тогда молебны об отвращении ужасной угрозы. Как и остальные монархи, Людовик ждал нашествия с понастоящему христианской покорностью, как наказания выше, – так неизбежным казалось это горе. " Когда сей страшный Поток Гнева Господня царил над нами, – скажет после Мэтью Парижский, – царица Бланка вскричала: „Король Людовик, сын мой, где вы? “ Он, подойдя, спросил: „Мать моя, что вам угодно? “ Тогда она, испуская глубочайшие вздохи и разражаясь потоками слез, произнесла ему с решительностью незаурядной женщины: „Что же делать, сын мой, при сем страшном обстоятельстве, невыносимый шум от которого доносится до нас? Мы все, как и святая блаженная Церковь, осуждены на общую смерть от сих татар! “ На эти слова повелитель ответил грустно, но не без священного воодушевления: „Небесное утешение поддерживает нас! Ибо ежели эти татары, как они себя называют, дойдут до нас или мы сходим за ними в те места, где они живут, то все одинаково – мы сходим на небеса“. Таким образом, он произнес: побьем ли мы их, или сами станем побиты ими – мы все одинаково сходим к Богу, как религиозные ли, как мученики ли. И примечательное словечко это ободрило и воодушевило не лишь дворян Франции, но и обычных горожан… " Как черная масса, пронеслись преемники Чингисхана по городкам. Умирая, он поделил родное огромное правительство меж сыновьями. Улус( владение) старшего, Джучи, начинался в Сибири, а кончался там, " куда сумеют дойти копыта лошадок ". Бату, внук Чингисхана, в 1237 году решил, что татарским коням полностью по мощам обогнать целый континент. Разгромив Русь, он отправился далее – в Польшу и Венгрию. За месяц пали крупнейшие польские городка – Люблин, Сандомир, Краков. Силезский король Генрих, собрав целый краска польского и германского рыцарства, пробовал пересечь путь Орде под Легницей – но победа оказалась благосклонней к захватчикам. Разорив окрестности, монголы, отутюжив Моравию, просочились далее – в наиболее сердечко Венгрии. Их путь покоился чрез Карпаты, по заснеженному перевалу. Но и горы не приостановили степных сыновей. Они просто преодолели засеки, какие отдалприказ уладить на перевале Бела iv, повелитель Венгрии, и разбили ожидающий в засаде отряд. Во все концы страны разослал Бела гонцов с окровавленными шашками наголо, призывая к мобилизации. А позже с армиями заперся за крепостной стеной в городке Буде. Хронист описывает, что, увидев с горки размещение врага, Бату отрадно воскликнул: " Эти не уйдут из моих рук, так как они сгруппировались в одну кучку, как в овчарне! " Но на то, чтоб брать прочность, могло выйти некотороеколичество месяцев – и татары решили позаимствовать адвокатов на равнину. Они начали медленный отход. Венгерский повелитель, как и его предшественники, поддался на удочку, и в начале апреля 1241 две армии встретились на реке Шайо, разлившейся от весеннего половодья. То, что приключилось далее, и принудило всю Европу дрожать перед заглавием " татары ". Незадолго до рассвета на рыцарей, защищавших мост, обрушился дождь стрел и камней, " сопровождаемый громоподобным гулом и пламенными вспышками ". Сопротивляться этому натиску было нереально, и монголы ворвались на западный сберегал. Завязалось ожесточенное схватка – но оказалось, что это был только отвлекающий манёвр. Нежданно-негаданно 30 тыщ человек, форсировав реку, ударили венграм в тыл, в считаные минутки разрубив перстень из скованных совместно фургонов. По свидетельству Фомы Сплитского, " во другом часу дня все бессчетное монгольское полчище какбудто в хороводе окружило целый часть венгров. Одни, натянув луки, стали со всех сторон запускать стрелы, остальные торопились поджечь часть по кружку. А венгры, видя, что они отовсюду окружены вражескими отрядами, лишились разума и благоразумия и уже совсем не понимали, ни как повернуть свои порядки, ни приподнять всех на схватка, но, оглушенные настолько большим несчастьем, метались по кружку, как овцы в загоне… Несчастная масса венгров, отчаявшись отыскать спасительное заключение, не представляла, что делать… повелитель и князья, бросив знамена, обращаются в бегство… по всему пути валялись тела несчастных… ничтожные останки войска, которыми еще не насытился монгольский меч, были прижаты к какому-то болоту, и иной пути для выхода не оказалось; под напором татар туда попало оченьмного венгров, и практически все они были поглощены водой и илом и погибли ". Через некотороеколичество часов большая венгерская войско практически закончила быть. 70 тыщ человек совсем остались лежать на берегах прохладной Шайо… Вскоре захватчики выйдут к берегам Адриатики – и только весть о погибели большого хана Угэдэя выручит Европу от предстоящего безжалостного нашествия. Монголы уйдут за Волгу, оставив о себе зловещее прошлое: " Те люди небольшого роста, но груди у них большие. Внешность их страшная: лицо без бороды и плоское, нос бездарный, а мелкие глаза далековато друг от друга отстоят. Одежда их, непроницаемая для мороза и воды, составлена из сложенных 2-ух кож( шерстью наружу), так что схожа на чешую; шлемы из кожи или железа. Оружие их – кривая сабля, колчаны, лук и стрела с острым наконечником из железа или останки, которая на 4 пальца длиннее нашей. На темных или белоснежных знаменах собственных имеют пучки из конских волос. Их кони, на которых ездят без седла, малы, но крепки, обыкновенны к усиленным переходам и голоду; кони, желая не подкованные, взбираются и прыгают по горам, как дикие козы, и после трехдневной усиленной скачки они наслаждаются маленьким покоем и небольшим фуражом. И люди немало не хлопочут о собственном продовольствии, как какбудто живут от самой суровости обучения: не едят пища, еда их – мясо и питье – кобылье млеко и кровь. С собой водят немало пленных… отгоняют их перед собой в бой и убивают, как лишь наблюдают, что они не идут бессознательно в бой. Сами монголы неохотно идут в бой. Если же кто из них станет убит, тут же его без гроба закапывают. Почти нет реки, которую они не переплыли бы на собственных конях. Через огромные реки все-же приходится им переплывать на собственных меховых бурдюках и лодках. Шатры их из полотна или из кожи. Хотя их огромное полчище, но нет в их таборе ни ропота, ни раздоров, они мужественно переносят мучения и упрямо воюют… " Так обрисовал татар Фома из Сплита. За какие-то 4 месяца монголы одержали вершина над христианским миром, армии которого неоднократно превосходили их числом! Не пощадили они и Святой земли – в это же наиболее время Антиохийское государство сделалось их добычей. А тут еще египетский султан Айюб брал на службу отряд ховарезмийцев – кочевого племени, популярного своими одичавшими наездами и необузданной отвагой. 10 тыщ всадников, повергая в кошмар народонаселение Палестины, не щадили никого. Иерусалимский патриарх Роберт в панике бегал в Яффу, а вдогон за ним и остальные христиане. Неожиданно " …между ними внезапно разнесся слух, что на воротах оставленного городка развевается христианское знамя. Это была хитрая апрош ховарезмийцев, вправду обманувшая почтивсех. Беглецы возвратились в оставленный ими Иерусалим и тут были окружены врагом, который погубил в этот день до 7 тыщ человек, долею в городке, долею в окрестностях его по дороге в Яффу. Завладев Иерусалимом, дикие хищники разрезали в нем всех христиан, разграбили церкви и не пощадили могилы иерусалимских королей… "( Ф. И. Успенский, " История Крестовых походов "). С той поры – сентября 1244-го – Иерусалим уже никогда не станет христианским… Но латинянам этого не дано было ведать, и, чуть оправившись от ужасного удара, они начали мыслить о том, как возвратить Священный град. А смуглоликая орава тем порой, опустошив Вифлеем, направилась к Газе. Там уже поджидал собственных наемников египетский султан – 5 тыщ всадников из нетакдавно сделанного мамлюкского корпуса. Во голове войска стоял Рукн аддин Бейбарс – совершенно быстро он сам будет султаном. У хорезмийцев было 10 тыщ всадников. Им навстречу, воодушевившись пылкими речами иерусалимского патриарха, двинулась войско крестоносцев с союзниками: франки, бойцы эмира Дамаска ас-Салиха Исмаила Имад ад-дина( дяди египетского султана) и нескольких остальных эмиров. 1600 рыцарей и возле 10 тыщ " разномастных " бойцов двигались единственным фронтом – но полагать на то, что мусульмане встанут серьезно биться с единоверцами, навряд ли было возможно… Противники поладили 17 октября на песчаной равнине около Газы, у деревни Хербийя( рыцари назвали ее Форбия). Эмир Аль-Мансур рекомендовал закрепить часть и выжидать, покуда неприятель потеряет снисхождение и уйдет. Граф Яффы Готье де Бриенн настоял на атаке… Мэтью Парижский приводит письмо правителя Фридриха ii герцогу Конуольскому. Он докладывает: из 300 братьев тамплиеров спаслось 4, из 200 госпитальеров – 19. Ему вторит патриарх иерусалимский Роберт, который собственно участвовал в сражению и смог избавиться: у тамплиеров пало 312 рыцарей из 348; у госпитальеров – 325 из 351; у тевтонцев – 400 рыцарей; орден св. Лазаря, отряды сеньора Хайфского, епископа Лиды и князя Антиохии утратили 300 рыцарей и столько же – кипрский повелитель. Были убиты магистр и маршал тамплиеров, архиерей Тирский, епископ Рамлы. В плену оказались магистр госпитальеров, коннетабль Триполи и сам граф Яффы, который более всех рвался в бой… После такового сокрушительного поражения альянс, командированный против Египта, был обречен. Год спустя Айюб брал Дамаск, потом Аскалон. Мусульманское правительство снова обрело очертания, прежде нанесенные на виртуальную карту решетка рукою большого Саладина. Европа корчилась от унижения и боли – но повернуть знамя новейшего крестового похода не торопилась. И когда горячий французский монарх Людовик ix все же решил, по меткому выражению Жозе Мишо, " возложить на себя знаки пилигримов ", союзников в этом богоугодном деле он не отыскал. По свидетельству такого же Мишо: " …крестовый поход проповедовался тогда во всех странах Европы; но глас духовных ораторов терялся посреди смятения партий и гула орудия. Когда епископ бейрутский обратился к Генриху iii с просьбою посодействовать христианам Востока, то британский монарх, впрошлом в борьбе с Шотландией и Уэльсом, отказался взять крест и запретил проповедовать крестовый поход в собственном царстве. В Германии битва была в полном апогее, и тевтонские народы ежели принимались за орудие, то лишь для такого, чтоб охранять дело Фридриха или Генриха, ландграфа Тюрингского, которому папа повелел дать императорскую корону. Италия потрясалась не наименее, чем Германия; вооруженные распри меж Святым престолом и царем усилили вражду меж гвельфами и гибеллинами. Проповедь священной борьбы имела некий успех лишь в провинциях Фрисландии и Голландии и в ряде стран на севере. Гакон, повелитель норвежский, принял крест и известил о собственном отъезде Людовика ix, который одобрил его заключение и обещал ездить с ним совместно; но, после длительных колебаний, сударь норвежский не уехал, а остался в собственном царстве, удержанный верой самому пользоваться смутами на Западе. …Франция была единым государством в Европе, где основательно занимались крестовым походом. Людовик ix объявил о собственном отъезде палестинским христианам и приготовлялся ко святому пилигримству. Поскольку царство не имело ни флота, ни порта в Средиземном море, Людовик заполучил в родное владение местность и порт Эгморт. Генуя и Барселона обязаны были принести ему корабли. В то же время Людовик хлопотал о продовольствии армии Креста, об устройстве вспомогательных складов на полуострове Кипр, где предстояло быть первой посадке на сберегал. Средства, какие были употреблены, чтоб достать нужные валютные суммы, не возбудили никаких жалоб и ропота, как это было во время крестового похода Людовика vii. Богатые пособственнойволе отдавали плоды сбережений в царскую казну; нищие несли свои лепты в церковные кружки; арендаторы царских доменов выдали финансы за цельный год вперед; духовенство уплатило более, чем оно было должно, и доставило десятую дробь собственных заработков. Известия, приобретенные в это время с Востока, возвещали о новейших публичных бедствиях… Война против неуверенных, провозглашенная на Лионском храме, усилила недовольство мусульманских народов. Эти вандалы укрепили свои городка и рубежа, и Франция трепетала за жизнь собственного монарха. С страхом повторяли во всех городках, что пряности, вывезенные из восточных государств, были отравлены врагами Иисуса Христа. Все эти слухи, вымышленные или преувеличенные легковерными людьми, заполняли сердца верующих святым негодованием. Народ всюду выражал желание отомстить сарацинам и подвинуться в поход под знаменем Креста… " …И вот сейчас Людовик Святой погибал от дизентерии. Когда он забывался неуверенным сном, казалось, что повелитель уже мертвоетело – останки просвечивали через кожу, бледную, неглядя на палящее солнце; острый нос заострился еще более; поредевшие практически седые волосы обрамляли неподвижное лицо. По ночам ему снилась кровь – она наполняла русло Нила и лилась широким вольным потоком, разливаясь узкими ручейками, орошая красным зеленые поля. Вся балта была забита разлагающимися мертвецами. Или то была уже явь? Король помнил, что его бойцы потратили более недели, чтоб вынуть тела: мертвых сарацин опять сбрасывали в реку, ниже по направлению, христиан хоронили в больших ямах… Шел Великий пост. Есть разрешено было только рыбу – а она питалась мертвецами. Тогда-то и началась эпидемия… " Мышцы на наших ногах усыхали, – напишет позже друг Людовика историк Жуанвиль, – вся шкура на них чернела, становилась землистого цвета, как старый сапог; и у нас, заболевших данной заболеванием, гнила плоть на деснах, и никто не спасся: от нее лишь погибали. Предвестником погибели было кровотечение из носа… " Люди уходили сотками – часто вместо погибших господ караул несли верные слуги, облаченные в их доспехи… Разумеется, он навещал нездоровых, чтобы помочь и утешить, – разве это не долг короля? Его не раз предостерегали, что он может заразиться. Ну что же – все в руках Господа. Даже тут, в Мансуре, где его содержали в цепях, он не заканчивал молиться. Те, кого он считал хорошими людьми, жили в его молитвах, желая других уже не было на этом свете… Геройски умер Гийом де Соннак, магистр ордена тамплиеров. Ги де Шатель-Порсьен, епископ Суассонский, не вынеся стыда отступления, кинулся в одиночку навстречу неуверенным – и тут же был убит. Голова родного брата короля, глава Артуа, была выставлена на пике у ворот Каира… Прево ордена госпитальеров, брат Анри де Ронней, сопровождавший глава, прибыл в ставку Людовика один; когда повелитель узнавал, имеется ли анонсы о брате, он уже разумел, что приключилось непоправимое… " Да, – ответил рыцарь, – вне сомнения, он в раю… " Как и в Париже, Людовик любой день читал собственный бревиарий: сарацины, нашедшие книжку, возвращали ее королю. Казалось, псалмы и гимны фиксируют его дух и проясняют рассудок. Гийом Шартрский, его капеллан, станет вспоминать, как его величество пробовал разъяснить сущность христианской веры сарацинам, в доме которых жил… Для него самого Божьи заповеди постоянно были святы. Когда, по совету окружения, он решил сбросить осаду Мансура и вернуться в Дамьетту, на пути встало бесчисленное армия султана. Король повелел свалить с кораблей продукты, предназначавшиеся для него и его свиты, чтоб высвободить пространство для раненых и больных… А таккак он и сам был нездоров: " Вечером повелитель некотороеколичество раз терял эмоций; и вследствии мощной дизентерии довелось ампутировать нижнюю дробь его штанов, столько раз он прогуливался по нужде… " – напишет Жуанвиль. К тому же его колотила мощная лихорадка. " Король спешился и стоял, держась за седло; подле него стояли его рыцари – Жоффруа де Сержин, Жан Фуанон, Жан де Валери, Пьер де Босей, Робер де Базош и Гоше де Шатийон, какие, видя осложнение заболевания и угроза, коей он подвергался, оставаясь на суше, принялись его упрашивать, хором и любой по отдельности, избавить себя, взойдя на судно. Он же продолжал отказываться оставить собственных людей; я произнес ему: „Сир, вы плохо поступаете, сопротивляясь хорошему совету, подаваемому вашими товарищами, и не садитесь на судно; таккак, ежели вы останетесь на суше, армия станет передвигаться медлительно, что опасно, и вы сможете начинать предпосылкой нашей гибели“. Я заявлял так, желая избавить короля и опасаясь его утратить, ибо дал бы тогда добровольно все родное имущество и имущество собственных деток, чтоб спрятать короля в Дамьетте. Но повелитель, чрезвычайно взволнованный, злобно ответил: „Граф Анжуйский, ежели я вам в тягость, оставьте меня; но я никогда не покину собственных людей“ ". Так свидетельствовал на процессе канонизации Людовика Святого его брат, Карл Анжуйский. Но это станет уже позже, после погибели короля… Смерть… Его мама, Бланка Кастильская, первых гонцов с Востока, принесших известие о том, что повелитель в плену, велела повесить как клеветников. Может ли это быть истиной, ежели лишь что Дамьетта была взята Людовиком без боя! В самой Дамьетте чудовищному сообщению поверили сходу – явившиеся там сарацины были облачены во французские доспехи… Неужели его сыну, который вот-вот покажется на свет, суждено захлебнуться кровью? В бреду повелитель слышал вопль царицы Маргариты: " На содействие! На содействие! " Всякий раз, когда она засыпала, ей мерещилось, что комната полна сарацин. Что станется с ребенком, которого она перемещает? Королева велела, чтоб ночь напролет подле ее ложа сидел рыцарь 80 лет… Его жесткая теплая десница и тихий глас успокаивали ее. Когда начались схватки, она велела всем вылезти – за исключением старика. Опустившись на колени, царица молила о милости… " Я прошу вас, ежели сарацины поймут град, отрубите мне голову доэтого, чем меня схватят… " " Будьте безмятежны, мадам, – отвечал рыцарь, – я сделаю это, ибо и сам подумывал о том же… " Появившийся в тот день на свет малыш Жан получит прозвание Тристан Дамьеттский… Поистине, в недобрый час решил Людовик встречать на Египет, чтоб высвободить Иерусалим! Впрочем, стоит ли изумляться – таккак Палестину уже немало лет терзал не кто другой, как египетский султан. Базой для нападения был выбран Кипр – как-то его отвоевал у византийцев сам Ричард Львиное Сердце. С тех пор на полуостров не ступала нога сарацина. Когда Людовик высаживался в порту Лимассола, приключилось ужасное: один из его кораблей, врезавшись в песчаную мель, раскололся надвое. Утонули все – только одной юный даме получилось избавиться. На сберегал она вынесла и ребенка… Сначала казалось, он не дышал – но вот в ночи раздался слабый вопль, подхваченный ликующей массой. Людовику казалось, он незабывает бледное лицо спасенной, ее полубезумные глаза. Или это лицо его супруги, оставшейся в Дамьетте? Та старинная трагедия – отвратительное предсказание или символ веры? И повелитель снова впадал в забытье… Он горел желанием встречать на Египет сходу же – и это было уместно. Увы, крупная дробь военачальников еще не прибыла, и довелось зимовать на полуострове. Пышный прием, проявленный Людовику Ги де Лузиньяном, владыкой Кипра, не умерил его беспокойства по поводу зря потерянного времени. Всякий раз, гуляя по сберегаю, он видел нагроможденные друг на друга бочки, горы пшеницы и ячменя( свозить сюда питание для похода повелитель повелел еще два года обратно). Их великодушно поливали зимние дожди – от этого горы проросли свежей зеленью… Хронист свидетельствует – когда решили-таки приступить экспедицию в Египет, семя отыскали настолько же бодрым, каким оно было, когда его привезли… Пройдет совершенно мало времени – и единой едой его войска будет отравленная нильская рыба… Но покуда он для подданных король-спаситель, король-вдохновитель, король-отец. " Я, не имея и 1000 ливров заработка с земли, брал на содержание, отправляясь за море, 10 рыцарей и 2-ух рыцарей-баннеретов; и приключилось так, что, когда я прибыл на Кипр, у меня оставалось только 240 турских ливров после оплаты корабля, по фактору что кое-кто из моих рыцарей передал мне, что, ежели я не раздобуду средств, они меня покинут. И Бог, никогда меня не оставлявший, сделал так, чтоб повелитель, присутствовавший в Никозии, послал за мной, и брал к себе на службу, и выдал мне 800 ливров; и тогда у меня оказалось более средств, чем было необходимо ". Здесь, на Кипре, благородный Людовик воспримет на службу сенешала Шампани Жана де Жуанвиля. Странствуя бок о бок с владыкой, он напишет хронологию Седьмого крестового похода – и " Книга богобоязненных речений и хороших действий нашего святого короля Людовика " будет одним из самых ярчайших описаний рыцарской жизни xiii века. Уже хозяйка известие о прибытии французского войска принудила Восток испугаться. Здесь еще отлично помнили, с какой-никакой хладнокровной решительностью три десятилетия обратно повелитель иерусалимский Иоанн овладел Дамьеттой. Увы, по соглашению, подписанному с султаном, христиане обязаны были оставить град, и они исполнили это требование… Он, Людовик, должен был возвратить Дамьетту. Она манила его – какбудто в небе вспыхнула новенькая звездочка, схожая Вифлеемской, и озарила ему путь. Когда корабли франков все-же вышли в море, все задумывались, что курс взят на Александрию. Но во вторник он скомандовал поворачивать к Дамьетте… Более сотки больших кораблей, не полагая полутора тыщ галер и лодок, повиновались его указу. Такой превосходной флотилии еще не видел Восток… Однако сами Небеса были против него. Несколько дней дул ответный ветр, и корабли стояли на месте… А на Троицын день разразилась ураган, как щепки, разметавшая суда по морю. Возвратившись в Лимассол, Людовик провел ясный праздник в печали… Лишь недельку спустя получилось приподнять паруса. " В августе луне мы взошли на наши корабли у Марсельской горы. В тот день, когда мы поднялись на корабль, было приказано раскрыть дверь судна и ввести внутрь всех наших лошадок, которых мы хватали за море; а потом дверь прикрыли и отлично её задраили, как конопатят бочку, ибо, когда корабль значит в открытое море, дверь вполне какоказалось под водой… " – напишет Жуанвиль.( Если вам пришлось странствовать на морском пароме совместно с каром, вы просто поймете, как выглядели корабли крестоносцев, прозванные " юиссье ". Лошади закреплялись ремнями, а, достигнув цели, судно причаливало как разрешено поближе к сберегаю. Широкая дверь опускалась, и всадники верхом выезжали на сушу.) << |>> #8593; Источник: чистота Монусова. История Крестовых походов. 2010 Пользовательский розыск Поиск Еще по теме Последняя влюбленность Людовика Святого Седьмой и Восьмой крестовые походы 1248–1270 Египетские ночи: Шемшук В. А.. НАШИ ПРЕДКИ. Жизнь и смерть трёх крайних цивилизаций., 1996 А. Чепмен. Что проистекает с любовью после женитьбы?( Пять языков любви), 2000 Н. М. Карамзин. История страны Российского, 2005 Моисеева Н. А., Сороковикова В. А.. Философия: короткий курс. 2-е изд., доп., 2010 Никитин Б. П., Никитина Л. А.. Мы, наши детки и потомки. — 3-е изд. доп., 1989 Комиссаров В. С.. Российское уголовное преимущество. Особенная дробь: Учебник для вузов., 2008 Н. А. Сатаров. Бюджетное преимущество. Учебник., 2009 Геловани В. А., Бритков В. Б., Дубовский С. В.. СССР и РоссийскаяФедерация в глобальной системе( 1985-2030): Результаты глобального моделирования, 2009 В. Т. Харчева. Основы социологии/ Москва, " Логос ", 2001 Тощенко Ж. Т.. Социология. Общий курс. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: Прометей: Юрайт-М,. – 511 с., 2001 Е. М. ШТАЕРМАН. МОРАЛЬ И РЕЛИГИЯ, 1961 Ницше Ф., Фрейд З., Фромм Э., Камю А., Сартр Ж. П.. Сумерки богов, 1989 И. В. Волкова, Н. К. Волкова. Политология, 2009 Ши пни Питер. Нубийцы. Могущественная культура старой Африки, 2004 ОШО РАДЖНИШ. Мессия. Том i., 1986 Басин Е. Я.. Искусство и коммуникация( наброски из летописи философско-эстетической идеи), 1999 Хендерсон Изабель. Пикты. Таинственные бойцы старой Шотландии, 2004 Ишимова О. А.. Логопедическая служба в школе: вспомоществование для учителей и методистов., 2010 Суриков И. Е.. Очерки об историописании в классической Греции, 2011 Бхагван Шри Раджниш. ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПРОСВЕТЛЕНИЯ. Беседы, проведенные в Раджнишевском Международном институте мистицизма, 1986 Пользовательский розыск Поиск - Альтернативная деяния - Античная деяния - Архивоведение - Военная деяния - Всемирная деяния( учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историческая беллетристика - Историческое краеведение - История Востока - История старого решетка - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России( учебники) - История России в начале xx века - История русской России( 1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История государств Азии и Африки - История государств Европы и Америки - История государств СНГ - История Украины( учебники) - История Франции - Методика преподавания летописи - Научно-популярная деяния - Новая деяния России( 2-ая половина Хvi в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная русская деяния - Этнография и этнология - - Педагогика - cоциология - БЖД - Биология - Горно-геологическая ветвь - Гуманитарные науки - Искусство и искусствоведение - История - Культурология - Медицина - Науки о Земле - Политология - Право - Психология - Публицистика - Религиоведение - Учебный процесс - Физика - Философия - Эзотерика - Экология - Экономика - Языки и языкознание Поделиться9 Комментарии