Империя Александра Нет, целый мир – его отечество! Дерзостный путь, Открыванье безвестных земель, Новых птиц гласа, ветр, бьющийся в грудь, Корабли, обходящие мель… Выросшая из " небольшого зёрнышка " – Македонии, империя раздвинула рубежи вплоть до восточных границ Ойкумены. Она издавна закончила быть фактически македонской, издавна сделалась собственной империей Александра, македонский правитель назывался " королем Азии " и ставил свои порядки. Северной границей земель Александра был Геллеспонт( далее начиналась " территория Филиппа "). На западе рубежом служил Египет, а потом " имперский вектор " уходил на юго-восток ", к Вавилону, откуда поворачивал к востоку – чрез Александрию – Арию, Бактры и Мараканду до Александрии – Эсхаты и реки Танаис, или Яксарт( Сыр-Дарья). " Жизненное место " Александра имело вывод сходу к четырём морям, что владело особенным ролью для человека, вежливого в талассоцентрической( центрирование на море) эллинской традиции – Средиземному, Эвксинскому( Чёрное), Гирканскому( Каспийское) и Эритрейскому( Аравийское). Все эти земли " завоёванные копьём " сводила мысль – имперская по сути. Александр создавал наднациональное правительство, где " не станет ни фаворитов, ни побеждённых "( Арриан), универсальную монархию. Александр встретился с проблемой, безызвестной дотоле – как править новейшей империей, не имея достаточных боевых ресурсов, желая бы даже форпостов. Никто раньше и позднее( несчитая Советского Союза в 20 веке) не пробовал соединить такое огромное численность самых различных культур – восточных и западных. Александр решил проблему, основав наиболее 70 городов в стратегически принципиальных местах на неплохих землях с неплохой водой. Население состояло отчасти из раненых македонцев или ветеранов, отчасти из местных обитателей, отчасти из провождающих армию людей и маленького гарнизона. На административном уровне управление империей строилось по схеме, опробованной Александром в Малой Азии и распространённой потом на все приобретённые в походах земли. Сохранив унаследованное от персов разделение на сатрапии, Александр выстроил профиль управления, основанную на принципе деления властей: казенно управляющим отдельной периферии числился сатрап, но практически в его руках была лишь гражданская и судебная администрация, таккак боевые вопросы находились в ведении стратега, а денежные потоки обращал казначей, он же сборщик податей. Эту схему управления правитель распространил практически на все завоёванные земли, сделав изъятие лишь для Ионии, где был сотворен, выражаясь современным языком, протекторат, что объясняется её близостью к Элладе. После присоединения Египта, в 331 году, Александр провёл укрупнение казначейств: было создано три денежных управления: Египетское, Финикийское( Финикия, Киликия, Сирия) и Малоазийское( Иония и сатрапии Малой Азии). В предстоящем к ним прибавилось четвёртое – Персидское( Месопотамия, Сузиана и Иран). Все управления обязаны были, кроме главный деятельности, гарантировать обеспечение армии, хлопотать о состоянии дорог и сохранности на них, создавать передачу донесений. Иными словами, эти управления формировали инфраструктуру империи Александра. Образование функциональных денежных управлений содействовало фиксации системных связей и, следственно, увеличивало надёжность всей системы. Вместе с греческим языком распространялась, несомненно, и эллинская цивилизация. Александр вёл себя как настоящий эллин – устраивал гимнастические соревнования, состязания стихотворцев и почтивсе иное. Плутарх строчит: " …Александр усмирил Азию, там стали декламировать Гомера, а детки персов и обитателей Сузианы и Гедросии стали ходить в трагедиях Еврипида и Софокла…благодаря Александру греческим всевышним стали поклоняться Бактрия и Кавказ… ". Александр создал белее 70 городов, и все они фиксировали его жизненное место, являясь собственного рода стержнями, на какие " нанизывались " окружающие земли, и формировалось административное поле империи. Первым городом, который создал Александр, античные считали Илион, т. е. Трою; по замечанию Страбона, до Александра Илион был деревушкой, которую правитель именовал городом и повелел отстроить. Первый новейший град – Александрия Киликийская( нынешняя Александретта) был заложен после боя при Иссе на побережье Исского залива. Далее были, из больших городов: Александрия Египетская, Гераклея в Мидии, Нисея в Парфии, Александрия Маргианская, Александрия – Ария( нынешний Герат), Фрада – Профтасия, появившаяся на месте главногогорода Дрангианы, Александрия Кавказская( Беграм), Александрия-Арахозия, Александрия-Эсхата, Букефалея и Никея на Гидаспе, Александрия-Опиана в среднем течении Инда, Александрия-Паттала в низовье Инда, Александрия-Рамбакия и Александрия-Кокала в Гедросии, Александрия-Румия на сберегаю Персидского залива. Несомненно, к числу " Александровских " городов следует отнести Вавилон, Сузы, перестроенный и заново заселённый Тир, Сидон, Милеет и Сарды – все эти городка при Александре изменили собственный статус и мало-помалу перевоплотился в опорные пункты империи. Если на карте объединить " Александровские городка " меж собой прямыми чертами, получим потрясающую картину. Наибольшее собрание городов наблюдается на периферии империи – на побережье Средиземного моря и на востоке, в " многоугольнике ", охватывающем местности Маргианы, Бактрии, Согдианы, Арии, Индии и Арахозии. В центре же – в сердечко империи – зияющая пустота, но это чувство обманчиво: там место формировалось кругом Вавилона и его воздействие распространялось на земли от Месопотамии на севере до Кармании на юге и от Вавилонии на западе до Мидии и Гиркании на востоке. Именно городка, гораздо пережившие собственного основоположника, удержали империю от моментального распада и стали центрами царств наименее широких, но зато наиболее жизнеспособных. Подведём результат: " место Александра ", сшитое на живую нитку, фиксировалось только опорными пт, и правитель отлично это разумел – недаром он настолько деятельно занимался градостроительством. Города с образованными в четырёх из них финансовыми управлениями снабжали жизнедеятельность системы. Эти системные связи оказались очень крепкими – после погибели Александра империя развалилась политически, но никак не экономически. Наоборот – основанные Александром городка сохранили торговые коммуникации, стали центрами притяжения для окрестных земель и даже перевоплотился в главногогорода эллинских стран. Но крепкого идеологического фундамента у империи не было, носителем имперской идеи являлся один Александр, благодарячему логично, что его погибель обрекла империю на быструю смерть. Если взять платоновскую концепцию о существовании решетка чистых идей, или безупречных образов, ждущих соответствующего момента, чтоб исполниться чрез чье-либо рассудок, разрешено допустить, что Александр в собственных деяниях управлялся бессознательным представлением об империи, усвоенным его душой во время присутствия крайней( до рождения Александра) в невоплощённом состоянии. На край земли Страна чудес Мысль о покорении Индии с самого истока сочиняла дробь плана Александра о покорении решетка. Намерение подчинить себе всю Ойкумену зародилось еще в юношеских мечтах короля, и благодарячему полностью возможно, что мысль о вторжении в Индию желала его уже издавна. Но лишь погибель Дария сделала это желание настоящим, ибо все доли страны персов оказались сейчас в доступной недалекости. Последующие покорения уже не нужно было отделять на грядущее, и смутные планы перевоплотился в готовые решения. Хотя возмущение в Согдиане и задержало Александра на цельных два года, но все это время он продолжал упражнять проект новейшей кампании. Он считал, что Индия – это маленький полуостров, который на востоке значит к морю. Для Александра Индия была землёй, по которой протекает Инд, и является ли эта река истоком Нила и впадает ли она в Океан, ему было неизвестно. Ещё во время присутствия Александра в Согдиане к нему появилось полпредство от могущественного индийского раджи Таксила, чьи владения находились на восточном сберегаю Инда, и внеспредложение альянс. Условия контракта были элементарны: Таксил признавал Александра собственным королем и обязался наделять армию короля всем нужным, а Александр соглашался посодействовать Таксилу в борьбе, которую тот вел с соседями – Абисаром Кашмирским и Пором. Убедившись, что тыл довольно крепок, Александр принял " приглашение " Таксила. Для вторжения в Индию ему навряд ли требовалось чьё или приглашение. Скорее только, альянс с Таксилом послужил комфортным предлогом для вмешательства в индийские дела и распространения собственной власти( и собственного места) далее на восток. Вторая фактор индийского похода содержалась в том, что Александр элементарно не мог выпустить таковой шанс. В его эпохи никто еще не подчинял Индию, а имена могучих правителей, какие желали, но не сумели ее захватить, жили в легендах. Самой известной считалась знаменитая ассирийская королева viii века до н. э. Семирамида. За родное длительное правление она добилась больших успехов – в частности, отстроила Вавилон, испорченный хеттами практически за тыщу лет до нее. Но в походе на Индию войска Семирамиды так и не сумели справиться афганские пески. В vi веке до н. э. вавилонский правитель Навуходоносор, предводитель только настойчивый( кпримеру, он осаждал Тир в движение 13 лет), также не сумел дойти до Индии. Основатель державы Ахеменидов Кир Великий, покоривший всю Азию и угрожавший Греции, завоевал лишь окраин Индии. Даже священный Геракл – он посетил в Индии из-за 1-го из собственных 12-ти геройскихпоступков – не замешкался в данной стране. Такая нерадостная деяния завоеваний предшествовала походу Александра. Но были и веры. Мифического Диониса( Вакха), господа причина отлично приняли в Индии( можетбыть, поэтому что он попал туда ещё ребенком). Если этому сыну Зевса сопутствовал успех, то и Александр мог полагать на победу. Выступив с зимних квартир в Бактрии, в конце мая 327 г. до н. э., войско во 2-ой раз двинулась на завоевание Гиндукуша, но вульгарна иным маршрутом – к равнине реки Кофеен( нынешний Кабул) и, перевалив чрез Гиндукуш, вышла к городку Ниса( переводится как " управляемый наилучшими законами "), по преданию, основанному Дионисом. Если о землях до Инда было понятно хоть кое-что – из записок мореплавателя Скилака, спустившегося по Инду до океана, и Ктесия, придворного лекаря Артаксеркса ii, – то о территориях за Индом никто не знал ничто. Армия шла в неизвестность, надеясь только на проводников. И войско была уже иная, совершенно не та, которая весной 334 года переправилась чрез Геллеспонт. Другие бойцы, остальные полководцы, другие цели – не избавление, не мщение, а не завуалированное покорение. …А покуда трубачи протрубили всюду – Войско в новейший снялось непокой. Как постоянно, Александр почивал на коне От докучных дворцовых хлопот. Ну, а эта тропа подороже вдвойне – Он в индийскую землю идет. Пропускает он конницу. Цокот копыт Полнит душу покоем снова. Солнце копья фаланги его золотит И по копьям опускается дремать. Словно нет ни измен, ни нависших угроз, – Словно он в самом главном бою… Вторжение в Индию было кропотливо продумано и развивалось по плану. Александр поделил армию на две доли. Главные силы под командованием Гефестиона направились чрез Хайберский перевал на индийские равнины; конкретно этим маршрутом в движение 2-ух последующих тыщ лет разные завоеватели проникали в Индию. Александр с остальными армиями двинулся на север, фактически на Памир. Он решил вылезти в Кашмирскую равнину, чтоб закрепиться на последнем севере Индии и с горных вершин смотреть за событиями в Центральной Азии. Горы были настолько высокими, а Центральная Азия – таковой ровной, что глаз с вышины мог поймать кривизну земной поверхности. Проваливаясь в снег и скользя по льду, македоняне пересекали хребты и равнины, по которым не проходил еще ни один человек. Александр напомнил бойцам, что они идут методом господа Диониса и, следственно, делают паломничество. Передовой отряд нашел на склонах заросли дикого плюща; это, по понятию Александра, надежно свидетельствовало, что Дионис проходил конкретно тут. За годы походов македоняне впервыйраз встретили плющ – неизбежный атрибут вакхического оргиастического обряда – и с радостью уверовали в свою священную цель. Некоторые ученые отвергают Александру в таланте предводителя. Это смотрится достаточно вздорно, ежели учитывать его большие победы в предшествующие годы, и вдвойне вздорно, ежели разглядывать его следующий поход в Индию. Разумеется, в Согдиане у короля не было пригодного варианта представить себя организатором большого схватки. Однако все схватки, неважнокакая осада предоставляют вероятность удостовериться в его ярчайшем тактическом мастерстве. Что же касается похода в Индию, то композиции с внедрением отдельно работающих воинских соединений демонстрируют такую зрелость стратегического плана, которая представляется нам практически беспримерной, вособенности ежели взять во интерес новизну театра боевых действий и неимение карт этого региона. Уже 1-го этого довольно, чтоб именовать Александра наибольшим полководцем вселенской летописи. Если Александру получилось сотворить первую " современную " армию, которая по собственной внутренней подвижности и гибкости превосходила даже воинские соединения новейшего времени, то никаким образом не следует забрасывать, что в его постановлении не было в то время образцов внедрения разработанного им новейшего метода ведения борьбы. Силой личного духа, приспосабливаясь к новеньким условиям, Александр сотворил новейшую идею, силой собственного духа он и выполнил ее. Для проведения операций отдельно действующими группами войск Александру необходимы были инициативные военачальники. Его стратегия оказалась собственного рода школой для полководцев, тем наиболее что правитель, грубо пресекавший всякую самостоятельную инициативу в политической сфере, прямо-таки благоговел перед творческими проявлениями военного таланта у собственных приближенных. Именно в его армии выросли бессчетные полководцы грядущих схваток меж диадохами, но нужно признать, что, какова бы ни была потом их известность, в сопоставлении с чародеем-учителем они остаются только учениками, которым неподвластны вызванные ими могучие силы. Гефестион и Пердикка фактически свободно дошли до Инда. Только град Певкелаотида( Пушкалавати, Западный Пакистан) отказался сдаться, и был взят приступом после месячной осады. Что касается Александра, то он встретился с ожесточённым противодействием аспасиев: они засели в собственных крепостях, чтоб воспрепятствовать его продвижению, некие из данных горных укреплений довелось надоедать, остальные сдавались или их заступники бегали. В Аригее( возможно, Навагаи, инновационная столица Баджаура) вышло схватка, в котором было захвачено немало пленных и 230 тыс. голов скота. Лучший скот Александр выслал в Македонию для разведения местной породы – странствие наиболее чем в 3 тыс. миль. Затем он с огромным трудом переправился чрез реку Гураей( Панджкора) и вступил в землю ассакетов – Сватскую провинцию, которую населял агрессивный и зажиточный люд. Согласно Арриану, они могли очертить 2 тыс. всадников, наиболее 30 тыс. пехотинцев и 30 слонов и готовились отобразить нашествие Александра. Однако при его приближении они дрогнули и укрылись в укреплённых поселениях, самым большим из которых были Масаги, обитатели которых имели на службе 7 тыс. индийских наемников из областей за Индом и ощущали себя сравнительно тихо, готовясь отдать Александру отпор. Александр подошёл к Масагам, и обитатели, наблюдавшие за тем, как он разрушает часть, были так убеждены в собственных наёмниках, что напали на часть первыми. Александр отвёл собственных людей, чтоб позаимствовать атаковавших на открытое место. Воодушевлённые " отступлением ", они кинулись вперёд нестройными рядами, но, когда они приблизились на отдаление полёта стрелы, Александр отдалприказ собственной армии повстречать их. Конные стрелки, агриане и лучники немедленно предприняли пришествие, а за ними следовал Александр во голове фаланги. Застигнутые таковым поворотом событий, ассакены ударились в панику и, утратив возле 200 человек убитыми, бегали в град. В этом битве Александр был ранен стрелой в лодыжку. На иной день Александр подвёл к городку осадные сооружения и порушил дробь муниципальный стенки, но индийцы настолько смело сражались, что македонцы не сумели пробиться в град. На третий день вызвали фалангу, перекинули на стену с осадной вышки мост, но он проломился под тяжестью наступавших. Только на четвёртый день по таковым же сходням с иной осадной вышки получилось вломиться в град. Защитники смело сражались, покуда с ними был их главарь, когда же он скончался убитый стрелой, и почтивсе пали во время данной постоянной осады, они решили приступить переговоры с Александром. Он обрадовался способности сберечь жизнь таковым храбрецам и договорился, что наёмники инды перейдут в его армия. Они вышли из городка и расположились единичным лагерем, но ночкой решили нестись и возвратиться к себе на отчизну, не желая подымать орудие против остальных индов. Когда Александру сказали об этом, он брал их в клещи и перебил, а град брал просто, поэтому что его некоторому было охранять. В городке он завладел в плен мама Ассакена и его дочь. За всю эту осаду Александр растерял возле 25 человек. Полагая, что взятие Масаг устрашит эту провинцию, он послал Кена к Базире( Биркот), а Алкету, Аттала и Деменрия в Оры( Удергам) с указом оборвать их, покуда он сам не подойдёт с войском. В Орах обитатели предприняли против Алкеты вылазку, которую он просто отбил, а обитатели Базиры, веря на неприступность собственной цитадели, не захотели новости переговоры о капитуляции, а сделали вылазку, опустившись в равнину. После ожесточенного схватки индийцев пало возле 500 человек, а другие не сумели возвратиться, так как македонцы отрезали им пути отступления. Через некотороеколичество дней Александр выступил против Ор, и, когда обитатели Базиры узнали об этом, они ночкой оставили прочность и с соседними племенами бегали в горную прочность Аорн. С взятием Ор кампания Александра в Сватской равнине пришла к победному завершению. Символ народа, который в пути Три сына Зевса уже посетили прежде в Азии: убийца Медузы Персей, мощный Геракл и деятельный бродяга Дионис. ныне снова наступили мифологические эпохи. В Александре ожил сын Зевса, который жаждал сравняться со своими старшими братьями и даже затмить их, пройдя всю Азию до конца. Персей не годился в образцы. Хотя он и считался посреди бессчетных предков македонских королей, но легенды о местном аргивском богатыре не были известны в Македонии. Подозрительным казалось и то, что по созвучию имен его времяотвремени считали родоначальником персов, и в частности Ахеменидов. Единственный раз Александр почтил Персея наравне с Гераклом, когда он находился на пути к оазису Амона. Но по приходе в Персию источники уже не упоминают о связи Александра с этим богатырем. Совсем иначе обстояло дело с Гераклом. Его считали родоначальником македонской королевской семьи, которая таковым образом узаконила свои притязания на эллинское возникновение. Его имя было присвоено почтивсем македонским городкам; изваяние Геракла сталкивается и на монетах. Были распространены рассказы о приключениях богатыря в Македонии, и его давно идентифицировали с местными мифическими богатырями. Деяния этого полубога прославлялись не лишь эллинами и киническими философами – они как бы действительно стояли перед очами всех македонян. Мы не обязаны забрасывать, что для людей древности Геракл был не наименее реален, чем для нас, скажем, Карл Великий. Александр подрос в критериях обычного преклонения перед Гераклом. Сам Аристотель непрерывно выставлял перед собственным воспитанником добродетели его предка. Еще наиболее принципиальным было то, что парень сам, по природе, ощущал себя связанным со собственным большим предком и получил в нем собственный идеал. Александр совсем основательно веровал в то, что может начинать вторым Гераклом, и даже наиболее такого – что уже стал им. Геракла он уважал элементарно как старшего брата. Он чувствовал свою общность с ним в осуществлении глобального компании и вособенности почитал греко-левантийские легенды, связанные с Гераклом. Передний Восток издавна был причислен к кружку действий фантастического богатыря. Начиная с vi в. до н. э. сражение Геракла с амазонками являлась излюбленной темой изобразительного художества. Считали, что, освобождая Прометея, Геракл дошел до восточной оконечности земли и Кавказа. На Кипре, в Киликии и Сирии его издавна уже приравняли к местным всевышним. Свое атака на Тир Александр твердо обосновал указом, приобретенным от предка. По его отпечаткам двигался он, устремляясь заполучить оракул Амона. Когда Александр форсировал Гиндукуш, то этот хребет посчитали за Кавказ. Предполагали, что конкретно тут находилась гора Прометея. На македонских монетах Геракл делается все наиболее схожим на Александра. Не следует мыслить, что лишь собственное пристрастие воодушевило Александра на это уподобление. Чем подольше длился поход, чем сложнее становилось бойцам терпеть все новейшие и новейшие тяготы, тем крупная роль отводилась виду богатыря, его беспримерной терпеливости. Геракл казался македонянам самым народным из всех героев. Следовать его способами, повторять его подвиги, сравняться и даже затмить его – все это формировало романтически возвышенный стимул, в котором так нуждались бойцы. Таким образом, Геракл вплоть до самой Бактрии служил бойцам как бы путеводной звездой, неглядя на то что, сообразно старым легендам, он никогда не удалялся от Средиземного моря. Даже преступному сыну Александра, рожденному Барсиной недавно до брака короля с Роксаной, было дано имя Геракл. Однако в самом начале похода в " страну чудес " появился и новейший миф. Геракл не полностью удовлетворял короля вследствии его слишком человеческих дьявол. Возможно, дух короля, стремившегося к безграничности, требовал наиболее священного совершенства, а может быть, Александр считал нужным отыскать для бойцов новейший импульс, учитывая, что их ждут огромные трудности. Во каждом случае, водинмомент на первый чин выступил третий и самый-самый высочайший посреди побывавших в Азии сыновей Зевса и просто отодвинул в малость трудолюбивого Геракла. В различие от крайнего, который при жизни так и не сумел подняться больше ранга богатыря, Дионис постоянно оставался реальным всевышним. В Македонии его особенно почитали; оно и ясно, ежели учитывать, что Македония конкретно граничила с Фракией, и сюда переселились почтивсе фракийцы. В жилах македонян бушевали все влечения, порожденные Вакхом. Религиозное действо воспринималось так основательно, что сумасшедшие вакханалии возглавляла хозяйка мама Александра. Таким увидел его при дворе македонских королей Еврипид и на базе этого, по сути дела, негреческого восприятия сотворил собственных " Вакханок ". Каким Еврипид увидел Диониса, пленительным и ужасным сразу, таковым его принимали и македоняне. Греки давно считали, что Дионис несет народам культуру. Они связывали фракийско-эллинского господа с подобными богами лидийской мифологии, а втомжедухе идентифицировали его с египетским Осирисом. Это делало Диониса как бы всевышним всех народов, населяющих мир, для него не было пределов меж государствами. Нису, где бог провел детство, находили в разных уголках земли, всюду, где росли виноград и плющ, и где заглавие страны сопоставлялось бы с его именованием. Иногда Диониса изображали бойцом, вторгшимся в чужую страну, кпримеру борющимся с азиатскими амазонками. Согласно Еврипиду, он со собственной свитой прошел всю Малую Азию, Персию, Бактрию, Мидию и Аравию. При желании это разрешено было объяснять как покорение. Поэтому пространство, где кончались путешествия Диониса, македоняне находили на краю бактрийско-согдийской пустоши, и, несомненно, их розыски закончились удачно. На границе Индии Александр нежданно нашел место, заглавие которого было соразмерно со однимсловом " Ниса ". Неважно, отчего местные обитатели считали, что их град основан Дионисом. Известно, но, что Александр, спросив об этом, с присущей ему творческой энергией увидел тут вероятность выдвинуть новейшую плодотворную идею. Дионис был в совершенной мерке международным божеством, таккак немало странствовал, и для него не было различных стран – где бы он ни проходил, он все поджигал собственным импульсом. И вот этот горячий, неудержимый, все привлекающий за собой, соединяющий различные культуры бог стал путеводной звездой для усталого войска. В походе на состоятельные земли Индии быстрее подходил могущественный и томящий душу Дионис, чем работяга Геракл. К внутренней смене, происшедшей с Александром, к его виду сверхъестественной личности втомжедухе более подходило сопоставление с истинным всевышним, чем с богатырем. Нам популярны связанные с данной сменой указы короля: полагать неоспоримой правдой, что град создал Дионис и, наиболее такого, что ранее никто не утверждал, что бог победно прошел чрез всю Индию. Было заявлено, что македоняне будут состязаться с могущественным всевышним, и повторят его путь. Таким образом, по указу Александра появилась новенькая религия и новенькая " историческая правда ". Тотчас правитель удалился из Нисы в окружающие лесистые горы и гимнами, зеленым плющом и пышным пиршеством воздал положенную дань почтения собственному небесному патрону Дионису. Не меньше, чем Диониса, прославлял Александр и появление новейшей идеи: правитель, аналогично другому Дионису, с триумфом пройдет эту " страну чудес ". Некогда, чтоб доказывать надобность его похода смелыми легендами, Александру нужен был Каллисфен. ныне он уже не нуждался более ни в чьих услугах. Он сам брал на себя роль " пропагандиста " похода. Дальше и лучше Геракла Те, кто не дерзает, никогда не выяснят красивых влечений, обручения с честью, огня с небес, который ясно вспыхивает на алтаре, когда ужас побеждён. М. Рено " Божественное огонь " После окончания зимнего похода Александр, чтоб объединиться с южной долею армии, направился в область меж реками Кабул и Инд. Однако крупная прочность ассакенов, расположенная в петле Инда, оставалась непокоренной. Александру принципиально было представить всем народам, что его администрация простирается и на наиболее недоступные места. Александр отчётливо разумел, что Аорн служил сборным пт для его противников, к тому же он размещался с фланга его полосы коммуникации с Кабульской долиной и хотькакого вероятного пути к переправе чрез Инд, Александр не мог себе позволить бросить прочность в руках собственных врагов – стратегически требовалось взятьвдолг Аорн. Захват данной цитадели стал одной из самых именитых горных кампаний в мире. Оурел Стейн умышленно исследовавший эту местность в наши дни, во всей отрицание представил себе все трудности, уготовленные природой Александру, и в восхищении строчит: " Я не могу только поражаться, отчего деяния взятия Аорна не стала мифом. С иной стороны, вся деяния триумфальных достижений Александра от Средиземноморья до Центральной Азии и Индии полна рассказами, свидетельствующими о таковой колоссальной энергии, умении и отваги, что его разрешено быстрее полагать знаменитым богатырем, чем смертным фаворитом ". То же наиболее произносит и Арриан в крайних головах собственной летописи: " Я думаю, что не без священной воли родился этот человек, аналогичного которому не было ". Александр выступил на Аорн, брав с собой гипаспистов, агриан, лучников, и батальон Кена, а втомжедухе 200 всадников-гетайров. Поверьте на словечко, или прочитайте в иной литературе, что на гору водила лишь одна чрезвычайно тяжелая тропа, кругом цитадели были недоступные кручи и бездонные бездны. Как разговаривали греки, она была " недоступной даже птицам "( по-гречески Аорн). Когда Александр стал лагерем под скалами, к нему пришли местные обитатели, какие посулили вести его людей к единому доступному месту горы вне цитадели, откуда разрешено было её атаковать. Александр послал с ними Птолемея во голове агриан и хороших щитоносцев, и повелел, завладев это пространство, сдерживать его, а ему вручить символ, что плацдарм пленён. Птолемей, двигаясь по чуть проходимой дороге, завладел указанное пространство доэтого, чем инды его узрели. Укрепив его частоколом и рвом, он зажёг на несчастье большой костёр и его увидел Александр. На последующий день Александр повёл армия к горе: инды отбивались изо всех сил, и правитель ничто не мог сделать в силу естественных проблем. Защитники осмыслив, что Александр не может идти на приступ, повернули и напали на отряд Птолемея. Завязалась жесточайшая бой: инды пытались разнести частокол, а Птолемей сдержать за собой занятый плацдарм. У индов со перестрелкой было ужаснее, и когда стемнело, они отступили. Александр, выбрав из индов-перебежчиков вособенности надёжного и отлично знающего местность человека, послал его ночкой к Птолемею с посланием, в котором писал, что когда он сходит на приступ, то Птолемей обязан стукнуть на вандалов с горы, чтоб инды поражаемые с обеих сторон не знали, куда податься. С рассветом Александр повёл своё армия по тому же подъёму, по которому пробрался Птолемей, рассчитывая, что ежели он добьётся соединения с ним, то всё сходит на лад. Так и приключилось. До пополудни длилась беспощадная битва меж индами и македонцами: одни пытались завладеть подъёмом, остальные колотили по поднимавшимся. Когда всё армия оказалось совместно, Александр снова повёл его на гору, но брать её оказалось нереально; на этом и закончился день. На рассвете он замыслил совсем неожиданную – во каждом случае, для индийцев – вещица: выстроить мост чрез углубление. Солдат поделили на три группы: одни валили деревья, остальные доставляли их к ущелью, а третьи ставили сваи. Солдаты трудились посменно, и служба непрерывно длилась днем и ночкой. На третий день мост уже мог выдержать осадные машинки и баллисты, способные скоро решать конец противодействию индийцев. Как лишь войска двинулись по мосту, чтоб штурмовать прочность с сравнительно доступного направленности, индийцы развернулись в сторону Александра. В пылу схватки с Александром индийцы забыли о Птолемее, который успел войти некотороеколичество миль по склону и очутиться в тылу врага. Инды, поражённые неслыханной храбростью и упорством македонцев, закончили защищаться и отправили к Александру глашатаев с предложением о переговорах. Они рассчитывали жить день с переговорами, а ночкой забавляться по окрестностям, но Александр узнал об этом и перехватил их, когда они стали рассеиваться. Александр овладел горой, куда, по преданию, не сумел зайти даже Геракл. Взятие цитадели ещё раз показало, что натуральное привилегия позиции на высоте теряется, уступая воле и находчивости опытного предводителя. Установив контроль над Северной Индией, Александр оченьбыстро двинулся на слияние с ключевыми мощами армии, какие Гефестион вел на Таксилу. Таксила прославилась своими учёными. О ней Александр узнал еще от Аристотеля. Именно в Таксиле, за некотороеколичество веков до Александра, лечился Будда. Будда, мертвый в возрасте 80 лет, часто навещал мед школу в Таксиле, а местные врачи часто посещали его. Этим городом-государством правил правитель Омфис. Узнав о приближении македонян со стороны Хайберского перевала, он выслал к ним послов с сообщением, что воспримет всех, как желаемых гостей. Омфис считал, что единственные вещи, за какие стоит биться, – влага, еда и познания. Если только этого в достатке, о чем ещё хлопотать? Он внеспредложение Александру все, что имел; Александр, тронутый благородством индийца, внеспредложение ему, в свою очередность, всё, что имел сам. В Персии Александру бывало случаться и победителем, и " освободителем ", и, вконцеконцов, наместником Великого короля. Здесь все было иначе. Таксила – первый индийский град, который узрели македоняне. Окруженный прекрасной стеной, он размещался на красочной высоте, у подножия которой лилась река. Дальше простирались плодородные земли, а за ними показывались снежные горные вершины Кашмира. Всюду бурлила жизнь. Это была развитая государство – центр наружной торговли, ведшейся чрез равнину Кабула с иными западными странами. Жители ожидали, что с присоединением к империи Александра торговые связи еще более разовьются. Иначе и быть не могло: благодаря собственному расположению Таксиле надлежало начинать одним из важных торговых центров империи. Таксиле македоняне впервыйраз ознакомились с индийской муниципальный культурой и новеньким для них образом жизни. Эта цивилизация восходила к древнейшим временам Хараппы и Мохенджо-Даро; ни в Египте, ни в Передней Азии не встречалось ничто аналогичного. Дома, ворота и храмы были построены в необычном манере. Македоняне дивились невиданной архитектуре, узорам, великолепию пышных садов и, вконцеконцов, народу. Правда, индийские аристократы походили на иранских всадников, но обыкновенные люди Индии являли собой непонятную и непривычную смесь. Они отличались темным цветом кожи и высочайшим ростом. Их одежды были из хлопка; бороды они украшали. Особенно поразили македонян разделение людей на касты и ритуал самосожжения вдов. Странным казалось и то, что на базарах нищие люди беспрепятственно давали в супруги собственных дочерей. Но рабство было тут, по-видимому, совсем непонятно. Пестрота одежды, влюбленность к уличной музыке напоминали процессии во время вакханалий. Вскоре оказалось, что индийцы уважают господа, которого разрешено взять за Диониса. Это послужило доказательством похода Диониса в Индию. Должно быть, конкретно ему должна Индия своими городками. Но то, что ведали историки о диковинном изобилии золота, оказалось обманом. В Таксиле этого сплава было не более, чем в городках остальных государств, но тут македоняне впервыйраз познакомились с китайским шелком. Но более только поразили бойцов индийские факиры, аскеты и отшельники. Индийцы почитали их как мудрецов, что не могло не начать почтение к " философам " и у завоевателей, неглядя на то что мир их идей был совсем чужд македонянам. Сам Александр заинтересовался ими, а Онесикрит прославил их как " кинических философов ". Много лет Александр провел в походах, и сейчас воспоминания о упражнениях и интеллектуальных исканиях в Миезе побуждали его бродить по городку и Разговаривать с местными учёными. Александр участвовал в дискуссиях, анализировал трудности и находился на упражнениях. К нему непрерывно прибывали педагоги местных школ и училищ, с которыми он обстоятельно консультировался. Во время паузы в Таксиле Александр не прекращал взвешивать последующие планы. В Греции считали, что многолюдный мир кончается на сберегаю океана( реки Ганг). Но чтоб добраться туда, довелось бы справиться 5 больших притоков Инда. На всякой из данных рек находились бессчетные городка со своими королями и правителями. Индийцы, в различие от персов, умели сражаться, а их армии были многочисленны и отлично подготовлены. В Таксиле Александр получил извещения, что на реке Гидасп( сейчас Джелам), притоке Инда, сосредоточиваются индийские войска. Как уже упоминалось, Пор, Большой раджа по иную сторону реки Гидасп, был полон решимости приостановить продвижение Александра и отстоять свою свободу. Он сделал все, на что способен мощный человек, употреблял все запасы собственного княжества и касты бойцов. Пор доверял, как оказалось безуспешно, на помощь Абисара( тот прислал полпредство к Александру). Кроме такого, он осмелился на поступок, на который после Гавгамел не решался никто: сам получился на поле боя против не знавшего поражений врага. Естественно было ждать, что грядущая бой – проверка не лишь для Александра и Пора, но втомжедухе и для македонской и индийской военной техники. Однако схожее соревнование оставляло недостаточно надежд местным обитателям. Индийское военное художество брало родное правило от блестящих рыцарских пор, описанных в Ведах. С тех пор индийцы освоили верховой бой, кавалерийские соединения стали воспринимать роль в сражениях, но совместно с ними в схватках участвовали и старые военные колесницы: этого требовали рыцарские обычаи, истина, колесницы за это время были существенно усовершенствованы. Большую угроза представляли для неприятеля военные слоны, которых опасались македонские кони. Хотя они двигались медлительно, но сохраняли военные порядки, какие могли начинать фатальным для пехоты врага и отвращать всевозможные атаки конницы. В целом эти две армии представляли собой не лишь два чуждых друг другу решетка, но и две эры: одну – Александровскую, богатую техникой, и иную – рыцарства, с его благородными традициями. Абисар не посодействовал Пору, но у него нашелся иной союзник – время года с его стихийными бедствиями. Был май, и Гидасп, со ужасной силой низвергавшийся с Гималаев, нес большие массы воды. Настоящий период дождей еще не наступил, но грозы разражались уже нередко. Пор, владения которого находились меж реками Гидасп и Акесин, привёл к Гидаспу впечатляющее армия. Арриан произносит о 30000 пехоты и 4000 конницы, 300 военных колесницах и 200 слонах; Диодор усиливает количество пехоты до 50000, а конницу уменьшает до 3000. Противник стоял на далеком сберегаю реки, не предпринимая попыток переправиться: слоны и пехотинцы занимали позицию у кромки воды, что делало ускорение Гидаспа проблематичным. Вдобавок поступило известие, что Абисар нарушил миролюбивый контракт и идёт на содействие Пору со собственным войском. Битва у реки Гидасп( весна 326 г. до н. э.) Среди множества схваток, какие велись захватчиками, вторгавшимися на индийские равнины с северо-запада, главным, записанным в историю, было схватка при Гидаспе, и, по понятию Хогарта, учитывая переправу чрез реку, оно представляет собой одну из самых блестящих боевых операций древности. Гидасп был чрезвычайно стремительной рекой, так что тяжко вооружённые бойцы просто могли пойти ко дну. Обычно кавалерия помогала переправляться пехоте, таккак лошади потрясающе плавают. Но на том сберегаю македонцев ожидала не элементарно большая войско Пора в 4 раза превышающая их количеством, но имеющая в постановлении военных слонов. Слоновий аромат сковал лошадок Александра и в лоб эта неувязка не решалась. Убедившись, что лобовая штурм невероятна, а делать нужно, покуда имеется шанс разбить противников поотдельности, Александр прибегнул к непрямым деяниям. Разбив часть на сберегаю, Александр отправился кверху по направлению с половиной армии. Пору довелось брать половину собственной армии и тронуться вслед, чтоб воспрепятствовать переправе противников. Наконец Александр расположился на обед, а позже повернул назад. Армия Пора сделала также. На последующий день всё повторилось лишь уже книзу по направлению. Так они прогуливались день за днём. Наконец, индийцы сообразили, что так может длиться нескончаемо – они поставили посты у всякого брода, снабдив их слонами, в качестве лошадиного страшилища и закончили метаться за армией Александра. Это и необходимо было нашему профессиональному стратегу. Он желал, чтоб Пор ослабил внимательность, т. к. переправа была вероятна при отсутствии противодействия. Переход был обычным и коварно продуманным. Армия Александра двинулась к переправе фактически неслышно, т. к. всё орудие было зафиксировано и упаковано. Было продумано даже то, что марширующая войско оставляет после себя клубы пыли – благодарячему Александр избрал для перехода ночь с проливным дождём. На месте лагеря горело обыденное численность костров, какие остались помогать дробь людей во голове с Кратером, для которых было заготовлено достаточное численность выпивки – результат пребывания целой армии снабжен: тот же степень гула, то же численность костров. Некоторые источники молвят о двойнике Александра, ходившем в поле зрения индийцев. Александр внеспредложение один из самых увлекательных вариантов переправы чрез отлично охраняемую реку( " переправа Ганнибала чрез Рону так припоминает переправу Александра чрез Гидасп, что, видится, какбудто он пользовался экспериментом крайнего " – Ливий). Противника следовало удерживать в неведении, чтоб применять причина внезапности и для этого главная ударная держава обязана была быть мала, чтоб успеть переправиться под покровом ночи; но сразу у неприятеля не обязано было очутиться огромного численного перевеса. Пытаясь позволить эти, казалось бы, неразрешимые противоречия, Александр решил осуществить переправу в два шага. Переправившись с главный группой, Александр намеревался вынудить индийцев, наблюдавших за местами переправы, оставить свои позиции, и тогда сумеет переправиться 2-ая группа, которая с ними соединится. Очень увлекательны подробности данной замечательной операции. Армия примерно в 5 тыщ всадников и 10 тыщ пехотинцев была переправлена недавно до рассвета в день схватки. Если взять, что спуск судов, а втомжедухе нагрузка были окончены к 3 часам утра и, что схватка началось в 6 часов, то за 15 часов было проделано последующее: переход в некотороеколичество миль книзу по Халкиванскому рукаву; посадка на промежуточный островок; розыск брода; выгрузка на восточный сберегал и построение в колонну тут же, и, вконцеконцов, марш в 7 миль до такого, как вступить в бой. Насколько можетбыть изготовить все эти деяния в движение 15 часов? Единственный протест, который напрашивается, – признание прекрасной организации и профессионализма македонского войска. Ещё один вопрос, на который нет ответа. Как разрешено за некотороеколичество недель выстроить нужные транспортные средства для переправы 15 тыщ людей и 5 тыщ лошадок? Одна из немногих операций, какие разрешено сопоставить с данной операцией Александра, это поход Вильгельма Завоевателя в 1066 году; по подсчётам, он выстроил или прикупил 350 кораблей, чтоб перевезти 2 тыщи собственных рыцарей и коней и 3 тыщи пехотинцев чрез Ла-Манш. Такие технические подробности непрерывно всплывают, когда стиль идёт о кампаниях Александра, и, желая историки-античники изредка, ежели вообщем упоминают о них, они свидетельствуют об эффективности служб македонской армии, без которых покорения Александра были бы невероятны. Переправа – это не элементарно " сберегал левый, сберегал справедливый ". Это вероятность усыпить внимательность неприятеля. Вышагивая по сберегаю и не предпринимая попыток переправиться, Александр принудил неприятеля поверить, какбудто он собирается ждать зимы. Это перевело заключение трудности в знание ума, но не силы. Индийские караульные увидели врага, когда тот был уже на их сберегаю. Пока они докладывали Пору, Александр успел сконструировать собственный отряд: в авангарде стояли конные лучники, королевские щитоносцы Селевка и королевская агема, с флангов лучники и пращники. Когда военный распорядок был сформирован, конница устремилась к вражескому лагерю, вслед двинулись лучники, а пехота замыкала " путешествие ". Пор узнал о приближении противников недавно до или скоро после такого, как они высадились на островок, у него было время, чтоб узнать, где проводится окольный маневр и настоящий он или неправильный. Если это уловка, то, направив мощь собственной армии против этого отряда, он рисковал утратить контроль над Харанпурской переправой; но ежели посадка не была ложью, то, не подготовив благородный отпор, он окажется в очень уязвимом расположении. Дилемма была тяжелой. Пор сделал верный отбор, но сделал его очень поздно. Как докладывает Птолемей, он отправил 1-го из собственных сыновей с 2 тысячами всадников и 120 колесницами навстречу противнику с указом оттеснить вторгшихся в реку. Первая столкновение произошла на незначительном удалении от берега и в короткой схватке индийцы потерпели поражение, утратили все колесницы и 400 всадников убитыми; посреди них оказался и принц. Видимо, конкретно тогда – желая об этом не пишут – переправился чрез реку 2-ой эшелон войск Александра. Когда бегавшие с поля боя бойцы сказали Пору о смерти его сына и о том, что Александр располагаться у реки с огромным войском, сначала Пор не знал что делать, т. к. конкретно в это время Кратер пересекал реку на ключевой переправе. Наконец он решил бросить дробь армии с несколькими слонами повстречать Кратера, и выступил против Александра с прочий армией. Боевой распорядок индийцев по фронту сочиняли слоны, меж которыми выстроилась пехота; на флангах, за колесницами, встала конница, особо подкреплённая пехотой. Это построение, непривычное для эллина, принудило Александра отрешиться от испытанной стратегии, при которой главная перегрузка выпадает на усиленное правое крыло и на фалангу. Он решил применять своё привилегия в коннице, не сомневаясь, что гетайры имеютвсешансы прорвать хотькакой строй. Результатом появилась одна из самых именитых кавалерийских атак в летописи. Надо учитывать, что Александр разумел – его конница не сходит в открытую на слонов и фаланге нужно наступать без помощи конницы. Чтобы оградить свою фалангу от кавалерийских атак с фланга и с тыла, он обязан был убить индийскую конницу до пришествия фаланги. Каким образом он мог это изготовить? Только вынудив Пора сконцентрировать все силы на одном из собственных флангов, а потом разбить их. Итак, что делает Александр? Находясь от неприятеля на расстоянии более полёта стрелы, Александр отправил собственных конных лучников против индийского левого фланга, чтоб привести его в переполох, а потом устремился на левый фланг со своими гетайрами, чтоб нанести удар, покуда инды не успели вернуть военный распорядок. Этим он принудил Пора перекинуть на левый фланг конницу с правого фланга, чтоб попробовать разбить Александра. В это же время Кен с 2-мя гиппархиями конницы неприметно направился к правому флангу, вдоль глубочайшего оврага и, в момент атаки Александра, нанёс удар с фланга и с тыла по коннице Пора, покуда Александр нападал с фронта. Сдвоенный удар привёл индийскую конницу в смятение, и она отступила за линию слонов, какие стали стеснять Александра. Тогда в бой вступила когорта, до поры находившаяся в запасе и схватка стало всеобщим. Вожаки слонов погнали их на конницу, а македонская пехота вульгарна на слонов, поражая их стрелами и дротиками, отгоняли сариссами. Это было схватка не схожее ни на одно бывшее – слоны врывались в ряды пехоты и сметали их с пути. Конница индов повернула и кинулась на македонскую конницу, но была в следующий раз отбита и снова откатилась к слонам. Тогда вся конница Александра собралась в один отряд – не по указу, а в силу критерий военный обстановки, атакуя на ряды индов, они рассыпались, нанося большущий ущерб. Слонов оттеснили, вконцеконцов, в узкое пространство, и тут, поворачиваясь, толкаясь и топча людей, ущерба собственным они наносили более, чем противникам. Погибло втомжедухе немало всадников, отброшенных в это узкое пространство совместно со слонами. Обезумев от боли, слоны атаковали и на собственных и на посторонних. Македонцы, традиционно разбегались, когда животные устремлялись на них, но инды, двигавшиеся меж слонами, вособенности от них пострадали. В самый-самый разгар схватки Кратер переправился чрез брод в Харанпуре. Когда он увидел, что Александр одерживает блещущую победу, он двинулся вперёд и, таккак его люди были свежи, занялся преследованием. И всё же, неглядя на резню, происходившую на поле боя, Пор, в различие от Дария, отказался оставить пространство схватки, покуда не полегло всё его армия. Раненый, он смело дрался; вконцеконцов, ослабев от жажды и утраты крови, он сдался инду Меросу, собственному старому другу, которого послал Александр: он не мог придти в себя от восхищения мужеством, выраженным Пором, и обратился к нему, чтоб тот не расстался с жизнью зря. Сражение кончилось. Потери Пора были громадны: до 20000 пехоты, 3000 всадников, оченьмного слонов, Александр растерял не наиболее 1000 человек. Среди погибших было двое сыновей Пора и его внук Спитак, предводитель периферии, в которой происходило схватка. Это поражение нежданно превратило Пора в союзника Александра. Когда Пор сдался, Александр собственно свидетельствовал королю своё почтение. В различие от Дария, Пор не покинул поле боя из-за спасения своей жизни и сражался до крайнего. Александр спросил у величественного индийского владыки, какого обращения тот желает. " Обращайся со мной, как с королём ", – произнес Пор. Этот известный эпизод популярен любому индийскому школьнику. Он является самым ранним документированным свидетельством о встрече Индии и Запада. " Хорошо, так и станет, – ответил Александр, но все же, поинтересовался он, что для индийского короля, которого он углубленно почитает, главнее только? ". " Моими словами всё произнесено " – ответил Пор. Ничего аналогичного Александр никогда не слышал. У него нередко умоляли милости и пощады, но никто еще не обнаруживал таковой гордыни и такового плюсы в поражении. Благодаря урокам Аристотеля, Александр отлично разбирался в людях и сообразил, что перед ним человек, нисколько не утративший твердости духа и королевского величия. Верный собственным повадкам, крайний и в дружественной Таксиле оставил собственного стратега, но с Пором он поступил подругому. Раджа нашел настолько глубокую осведомлённость в вопросах индийской политики, в которой Александр покуда не успел ориентироваться, что правитель оставил Пору его земли и даже присоединил к ним ещё одну, доэтого самостоятельную область. Мало такого, он не стал определять в новейшую сатрапию собственного стратега! Вероятнее только, отрешиться от обычной схемы " сатрап – стратег – казначей " его принудила несхожесть мировоззрений, которую он сполна почувствовал, общаясь с брахманами. В Индии правитель не ощущал себя собственным и не знал как им начинать. Владения Таксила тяготели к " освоенным " территориям, там обычная методика ещё работала, но земли Пора( северный Пенджаб) принадлежали другому рельефу и другой культуре, и благодарячему полноценно править ими мог лишь здешний обитатель. До самой погибели Александра оба короля поддерживали узкую дружбу. Не станет преувеличением заявить, что Пор был единым политическим дельцом, которого Александр воспринимал серьезно. Ничего аналогичного сражению на Гидаспе старый мир ещё не видел – ни такового изящного и красивого маневра кавалерией, ни столько изощрённых отвлекающих операций. Китайский стратег Сунь-цзы писал в собственном " Трактате о боевом художестве "( приблизительно за 1560 лет до Александра): " Война – это путь лжи. Поэтому ежели ты и можешь чего-нибудь, демонстрируй сопернику, какбудто не можешь; ежели ты и используешь чем-то, демонстрируй ему, какбудто ты этим не используешь; желая бы ты и был далековато, демонстрируй, какбудто ты вблизи; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его ". Сражение на Гидаспе, непременно, представляет собой более поучительный образчик творческой, необычной стиля действий Александра, который смог обмануть и выиграть врага. По понятию почтивсех боевых историков, мир не видел ничто аналогичного вплоть до Второй вселенской борьбы. Лишь Наполеон, считавший битву при Гидаспе чуть ли не самым блестящим схваткой в летописи, придерживался аналогичной стратегии. Ещё некотороеколичество полководцев – в частности, Юлий Цезарь, Ганнибал, Спицион, Мальборо Фридрих Великий и Веллингтон – приближались к уровню Александра в управлении армиями, но только времяотвремени. Прочие военачальники не владели тактической тонкостью, хитроумием и ощущением момента, присущими Александру. Поэтому финал большинства схваток зависел от численного преимущества или упорства. Из летописи военных слонов: ТЩЕСЛАВНЫЙ АЯКС Разгромив персидскую армию, Александр Македонский направился в Индию. На реке Гидасп его ждал с мощным войском Пор, правитель Пенджаба. Закипел бой. Пор кинул в атаку свою ключевую ударную силу – двести потрясающе обученных слонов, которым сначала получилось потеснить македонские полосы. Но греки безбоязненно кидались под лапти колоссам и живо отточенными топорами рубили им хоботы. Атака слонов захлебнулась. Тем порой Александр качественным маневром обошел индийцев и стукнул по ним с тыла. В окружении очутился и сам Пор на собственном любимом верховом слоне. Отбиваясь от наседавших противников, бесстрашный великан отшвыривал всех, кто пробовал к нему приблизиться. Царь был ранен. Умный слон, почувствовав, что его владелец попал в беду, прорвал перстень македонской пехоты и унес короля с поля боя. Потом слон аккуратно снял раненого, положил на землю и хоботом вытащил стрелы, торчавшие в его теле. Когда враждебные бойцы отыскали беглеца, гневный слон, не покидая распростертого на траве государя, оберегал его с неистовым мужеством. Все это видел македонский военачальник. Восхищенный великодушием и смелостью верного животного, он отдалприказ не касаться слона. Рассказывают, что, когда побежденный правитель выздоровел. Александр призвал индийца к себе и обещал ему возвратить королевство, которое отныне являлось долею империи большого предводителя. Взамен он желал лишь храбреца слона. Царь согласился. Полководец именовал слона Аяксом. Вскоре македонская войско возобновила поход. Бедное животное ревело цельные ночи напролет, безуспешно зовя собственного главного владельца. Александр, потерявший в крайней сражению собственного военного друга – коня Буцефала, делал все, чтоб приручить Аякса. Он сам кормил его, когда узнал, чти слону нравилось " наряжаться " не сожалел средств на шикарные покрывала, Полководец, повелел украсить бивни Аякса золотыми кольцами, на которых вырезали надпись: " Александр, сын Зевса, посвящает солнцу этого слона ". И разговаривали, что, в конце концов, тщеславие Аякса одолело влюбленность к собственному главному господине. Брахманы( из поэмы Фирдоуси " Шах-наме ") Благодаря узким межэтническим контактам в Средиземноморье появился симбиоз эллинского и ближневосточного( подключая Египет) суперэтносов и истока накладываться новенькая цивилизационная система, потом получившая заглавие эллинизма. Для данной системы было свойственна ориентация на Средиземное( внутреннее) море, что значительно облегчило и ускорило её образование. Соприкосновение эллинов с иранским суперэтносом привело не к симбиозу, а лишь к сосуществованию. Что же касается Индии, межэтнический контакт привёл к отторжению. Внешние проявления этого отторжения содержались, доэтого только, в неприятии Александра( и, в его лице, " неуемного " эллинского духа) индийскими мудрецами. Индия той поры представляла собой изолированное, замкнутое, обращённое внутрь место, фактически не восприимчивое к наружным действиям. Иными словами, эллинам не получилось начинать для индийцев " своими ". …Вот из собственных границ, как орёл Взмыл Искандер, снова войска повёл. И он в страну брахманов прибыл скоро. Его влекло к себе познанья море. Брахманы, услыхав, что известный шах Остановился с войском в их краях, Все вышли из собственных пещерных келий И обсуждать событье это сели. И написали шаху-мудрецу Письмо: " Хвала на небесах творцу! А на земле – в юдоли нашей бренной – Хвала тебе от нас, счастливый! Пусть мощь твоя и мудрость вырастет, И пусть твоя сила процветёт! Йездан, исполненный благоволенья Тебе полмира дал во владенье. Мы служим всевышнему. Так отправь нам известие, Зачем пришёл? Чего ты ищешь тут? Страна у нас скудна; что с нас возьмёшь ты? Земных сокровищ тут не обретёшь ты. Мы волей и терпением сильны. Мы счастьем знанья настоящим полны. Терпенье наше все превозмогает. А знанье людям зла не мешает. … К чему мироискателя старанья? Его имущества и завоеванья? Ведь насколько б ни собрал сокровищ он, – В собственный час он все потерять обречён. Блажен, кто к благу нескончаемому жаждет, А вся земная известность истребиться ". " Чего же более, – Искандер спросил, – Явлений очевидных или секретных сил? Живых ли более в бренном мире этом Иль совсем расставшихся со светом? " И отвечал один из мудрецов: " На миллион, быть может, трупов – Два иль один активный чуть ль отыщется. И счастлив, кто от нескончаемых мук спасётся! Блажен, кто людям зла не доставит! Ведь всяк уйдёт отсюда в собственный черёд ". Спросил румиец: " В мировом раздолье Недвижной суши более или моря? " " Всю твердь земную, – отвечал брахман, – Безбрежный омывает океан ". " Кто бодрствует во сне? – спросил властелин. – Чей не простится пожизненно грех Большой? Кто в слепоте искренней, средь хлопот, Не знает сам, длячего он тут живёт? " Брахман в протест: " О светоч мирозданья, Пречистый шах, жаждущий познанья! Грешнее всех, исполненный алчбы, Завоеватель – баловень судьбы. Коль ты духовным взглядом обратишься Сам на себя – ты в этом убедишься. Ведь вся земля захвачена тобой. Сам небосвод как какбудто данник твой. А ты не сыт, хоть миром обладаешь. Мозг из земли исторгнуть ты желаешь. … И он спросил их: " В чем нищета у вас? Просите. Всё исполню в сей же час. Всей властью с вами поделюсь моею, Трудов собственных для вас не пожалею ". Ответили: " Со гибелью в бой иди. От погибели нас, коль можешь, огради ". Сказал он: " Дни несутся неудержимо, И в мире лишь погибель непобедима. Будь ты хоть из железа сотворён, Тебя пожрёт загадочный дракон. Увянет молодой краска, иссякнет держава – И не избавиться от старости печальной ". Сказал брахман: " О властелин-мудрец! Всем одарил тебя добрый создатель. Ты, какбудто солнце, интеллектом сияешь. Что не избегнуть погибели нам, ты знаешь. Что ж ты возжаждал мир захватить, Войн ядовитым воздухом дышать?! Умрешь – твоя десница все потеряет И неприятель плоды трудов твоих захватит. Зачем ты ужасной тяготой таковой Обременился? Где он – интеллект твой? Безумие – в юдоли нашей бренной Надеяться на этот мир моментальный! " Ответил шах: " Я – раб, и не дано Мне преступить, что небом решено. Я преступил бы, будь я в состоянье Неведомое мне предначертанье. Все решено заблаговременно. Никому Не обойти, что суждено ему. Не мной, а суровой волей провиденья Убиты были павшие в сраженье. Кто осуждён долею, тот падёт. Насильник от возмездья не уйдёт. Они не жертва моего удара. Постигла их священная расправа. Йездан велик. Мы все – его рабы. И никому не исчезнуть от судьбы! " Борьба за неосуществимое После схватки с Пором, приметного тем, что победа в нём была одержана благодаря отказу от бывшей, эллинской стратегии и использованию стратегии " безжалостной ", и основания на Гидаспе 2-ух городов – Никеи и Букефалеи( в честь собственного погибшего Буцефала), Александр повёл армию далее на восток. На Гидаспе остался Кратер, которому доверили закрепить новейшие городка, а втомжедухе приступить стройку флота. Царь намеривался " дойти до пределов индийской земли и, покорив всех её жителей, опуститься по реке к Океану ". Под " границей " эллины понимали Ганг; древние географы утверждали, что Ганг, сливающийся с Внешним Океаном, служит рубежом Ойкумены на востоке. Очень быстро Александру и его спутникам предстояло в этом разувериться, но покуда войско двигалась к " свещенной цели " – Гангу вдоль предгорье Гималаев, следуя все время на юго-восток к дальнему Мировому океану. Вскоре он завоевал последующей большущий индийской реки – буйного Акесина. Здесь впервыйраз проявился целый трагизм плана покорения Индии. Как докладывает Неарх, пришло время летнего солнцеворота: начинали бить юго-западные муссоны, а совместно с ними пришла пора тропических дождей. Когда-то в Ликии даже море отступило перед победоносной армией, и Александр считал, что его стальная свобода сможет совладать и с дождями. Однако на Акесине короля ожидала противная неожиданность: стремительный взлет воды принудил его сбросить часть и отойти. Тяжелой оказалась переправа чрез реку, но, неглядя на это, правитель не остановил продвижения. Он оставил Кена, чтоб тот подготовил переправу для Кратера и его обоза. О возвращении еще не было и речи. Путь не постоянно пролегал по плодородным землям. Македонянам довелось пробиваться чрез нескончаемые девственные бора. Поражали большие баньяновые деревья и павлины, жившие в джунглях. Но особенное волнение доставляли бессчетные токсичные змеи. Воины страдали от их укусов не, лишь в походе, но и при ночевке под открытым небом. Змеи забирались в палатки, их находили в посуде, практически не было места, куда бы они не проникали. Змеи представляли даже огромную угроза, чем скорпионы, которых также чрезвычайно опасались. Часто бойцы не рисковали укладываться дремать. Так как македонские врачи не знали средств от укусов змей, Александр при собственном штабе организовал лазарет с индийскими лекарями. Армия перешла еще одну огромную реку – Гидраот. Наступил тяжкий период тропических дождей, но Александр продолжал поход, не обращая на них интереса. Шла сражение меж его волей и мощами природы. Александр продолжал задерживаться стратегии раздела армии на некотороеколичество мобильных отрядов. Вотан отправился в равнину реки Кабул, чтоб усмирить возмущение ассакенов; иной, под командой Гефестиона, подчинял земли по берегам реки Гидраот – взбунтовался племянник Пора, которого также звали Пором. Гефестион задачку выполнил, и владения племянника перешли к его дяде. Третий отряд, которым командовал сам правитель, переправился чрез Равви и вторгся во владения кафеев, воинственного народа, не знавшего королевской власти и обитавшего в землях меж Равви и Биас. Главным городом кафеев был Сангала, где войско встретилась с упорным противодействием и понесла нешуточные утраты. Взятие Сангалы Сангала, большущий град, защищённый стеной и отчасти маленьким озером или болотом, где кафеи и схожие им племена собрали огромное армия. Прямо перед городом находился бугор, можетбыть, покинутое пространство размещения иного городка, который, по словам Арриана, не был одинаково обрывистый со всех сторон. Вокруг него кафеи разбили часть из трёх концентрических кругов повозок, в которых они жили. Очевидно, они намеревались разметать противников, когда те сходят на тележки, а потом, расстроив их армия, вылететь и встречать на них. Если это так, то их стратегия чрезвычайно подсказывала стратегию Жижки во время Гуситских войн. Когда Александр подошел к Сангале, то, чтоб повернуть строй и задержать неприятеля до построения собственного войска, он послал вперёд конных лучников, чтоб они двигались вдоль линий телег и обстреливали противников, удерживая их внутри лагеря. Затем он выстроил на правом фланге королевский эскадрон, а на левом фланге – Пердикку с его всадниками и фалангу. Лучников он разделил напополам и расставил по флангам. Двигаясь к городку, Александр рассчитывал застать неприятеля в стенках городка, но, обнаружив его в лагере, скоро перестроился. Поскольку было глупо для конницы штурмовать часть, Александр проскакал к фаланге, спешился и повёл её вперёд сам. С малыми трудностями он нападал первый ряд телег, но 2-ой ряд оказал отчаянное противодействие и был пленён только после яростного схватки. Кафеи покинули третий ряд и устремились в град, закрывшись там. Интересным в его стратегии тут представляется формирование ударной силы пехоты под охраной конницы. В битве против скифов легковооружённая пехота втомжедухе была основой действий конной колонны. В Сангальском битве кавалерийские фланги стали основой пришествия фаланги. Из-за недалёкого расположения лагеря к городку, опоясать его было нереально, следственно, задачей конницы стала охрана флангов фаланги. Когда кафеи отступили, Александр расставил пехоту кругом городка, а против той доли, которая уходила на болото, он расположил конницу. Он так поступил, полагая, что с пришествием темноты кафеи попытаются оставить Сангалу. Он не ошибся, ибо Арриан строчит, что возле 2-ой охраны они стали скакать со стенки, их попытка провалилась, и большаячасть было перебито конницей. Затем Александр окружил град двойным частоколом, несчитая доли, выходившей к озеру, где расставил мощные сторожевые посты. Затем от подвёл осадные машинки, но доэтого чем они стали делать, некие кафеи перебежали на его сторону и поведали, что заступники ночкой намереваются пробиться чрез то пространство, которое не окружено частоколом. К их встрече всё было подготовлено. Около четвёртой охраны, кафеи открыли ворота, обращённые к озеру, и бегом кинулись в них. Затрубили трубы, и Птолемей повёл на них свои отряды. Было убито возле 500 человек, а другие возвратились в град. Вскоре после этого благодаря подкопу стенки и осадным лестницам Сангала была взята штурмом. Александр с боями продвигался в направленности Гифасиса – крайней аква преграды перед Гангом. Казалось бы, ещё одна река, которую не составит труда форсировать… Но Гифасис оказался непреодолимым препятствием. В крайнее время стало светло, что ключевые трудности лишь начинаются. Хотя в боевом отношении новейший враг не различался от уже покоренного, он превосходил его количеством. Кроме такого, предстояло справиться большие места. Итак, велась подготовка к новому большому подвигу, который завлекал такового человека, как Александр. Но в тот самый-самый момент, когда обязана была завязаться переправа, вышло что-то неописуемое: целый чин упал вследствии внезапного ослабления воли человека, его породившего. У Аорна Александр смог затмить Геракла. ныне все силы восточного решетка собрались в единственный ростовщик, злобный всепобеждающему Александру. Все, что до сих пор тревожило Александра и его свита, внезапно проявилось с убийственной силой. Как же приключилось, что великан не смог сдержать эту силу? Источники не предоставляют ответа на этот вопрос. Далее элементарно перечисляются наружные происшествия, помешавшие осуществлению плана короля. О внутренней его борьбе разрешено лишь догадываться. Непривычная еда, жаркий, влажный климат, трудности перехода по пыли и грязи – все это породило бессчетные заболевания. Да к тому же начался ужасный период тропических дождей. Душевное и телесное положение бойцов было подорвано. Дожди длились уже 70 дней и сопровождались ужасными грозами. Земля была покрыта водой, пути – грязью; все, к чему касались бойцы, было скользким, заплесневелым. Продовольствие портилось, орудие ржавело, люди страдали: лапти становились томными как свинец. Когда-то могущественная войско перевоплотился в грязную, измученную массу, одетую в индийское старье. У бойцов оставались лишь утомление и уныние. Что означали сейчас Дионис и Геракл? Какое смысл имели все эти любовные призывы по сравнению с настоящими тропическими ливнями и совершенным изнеможением? Безнадежность проявлялась все посильнее. Царь сообразил, что нужно безотлагательно кое-что предпринять. Он не рискнул жаловаться к воинскому собранию, а вызвал лишь высшие командные чины. Он рассчитывал повстречать сознание посреди них, но и тут состояние поменялось Пор сказал, что землями за Гифасисом правит некоторый Аграмес( индийский правитель Нанда, основоположник королевства Магадха), у которого огромное армия: 20 000 всадников, 200 000 пехоты, 2 000 колесниц и 3 000 слонов( Диодор). Увидев, сколь трудное воспоминание изготовили эти сведения, правитель поспешил разогнать угнетение: " От вашего мужества зависит попробовать изготовить все или не изготовить ничто. Я прошу вас, заклинаю из-за вашей своей славы и из-за моей, из-за нашей привязанности друг к другу, я заклинаю вас не оставлять вашего приятеля по вооружению заранее событий, какие сделают вас повелителями решетка! Я не произношу " вашего короля " поэтому, что, ежели до сих пор я воспользовался собственной властью, то сейчас я не повелеваю, я прошу вас. И посмотрите, кто обращается к вам с просьбой: тот, за кем вы следовали всюду, кого закрывали щитами и оберегали клинком. В моих руках известность, которая сделает меня одинаковым Геркулесу и Дионису, не отнимайте ее у меня. Ответьте на мою просьбу и прервите это тяжкое Безмолвие. Где ваши клики ликования, где радостные лица моих македонян? Солдаты, мои бойцы, я вас более не спрошу! ". Но никто не поднял головы и не разжал губ. Самые прежние его друзья, Кратер, Пердикка, Евмен, Леоннат, Кен, Мелеандр, Неарх стояли неговорянислова. Но за ними через шум дождя и раскаты грома доносились гласа из неспокойного лагеря. Тогда Александр воскликнул: " Что я сделал такового, что вы не удостаиваете меня взором? Ни у кого не хватает смелости ответствовать мне? Ведь я прошу вас поразмыслить о вашей своей известности и вашей чести! Я не вижу более тех, кто как-то бился за вероятность идти собственного раненого короля. Меня покинули, продали, меня предают противнику. Можете кинуть меня на милость диких зверей и бросить во власти разбушевавшихся рек. Пусть я буду добычей племен, одно имя которых приводит вас в кошмар. Если вы отвернетесь от меня, я отыщу себе тех, кто сходит за мной. Мои вчерашние враги будут мне наиболее верными, чем вы; я сделаю из них боец. И ежели мне суждено помереть, я предпочту пропасть, чем господствовать опозоренным и зависеть от вас ". Забрала шлемов оставались опущенными, неподвижными. Наконец Кен, герой боя с Пором, выступил на шаг вперед, снял шлем и произнес: " Пойми нас, Александр. Мы не трусы, мы не поменялись; мы всееще готовы биться за тебя и повстречать тыщу угроз. Ты сам знаешь, насколько македонян и греков отправь за тобой, и как недостаточно их осталось посреди нас. Одни поселились, и не постоянно по хорошей воле, в городках, какие ты создал; остальные погибли в схватках или возвратились домой вследствии ранений, третьи были оставлены в гарнизонах, расположенных по всей Азии, с 1-го конца до иного; уцелели чрезвычайно немногие, и эти немногие измучены душой и телом ". Военачальники кивали башкой в символ согласия, и все сочувствовали Кену, похудевшему, сжигаемому упорной лихорадкой, одному из тех истощенных заболеваниями людей, о которых он лишь что упомянул. Кен продолжал произносить, и было следовательно, что он уже ни на что не полагается, ничто более не ощущает и ничто не опасается: " Величие твоих геройскихпоступков покорило не лишь твоих противников, но и твоих боец. Ты жаждешь новейших Индий, не узнаваемых самим индийцам. Ты стремишься к тому, чтоб войти с победами по таковым широким местам, какие не может осветить даже солнце. Возможно, эта мысль соразмерна твоей известности, но у нас более нет сил, они исчерпаны. Посмотри на изнуренные лица боец, на их покрытые шрамами тела. Наши дротики затупились, орудие вышло из строя, мы одеты по-персидски, поэтому что нет способности принести сюда обычную для нас одежду. У кого еще остались латы? У кого осталась лошадка? Посмотри, остались ли еще у кого-нибудь рабы! Мы захватили все, и мы лишены только. К бедности нас привели не излишества и не расточительность, это битва поглотила плоды наших побед. Прекрати, ежели можешь, свои хождения по свету, ибо мы уже добились такого места, куда нас привела счастливая судьба. ныне наша очередность умолять тебя вернуться на землю твоих предков. Позже, ежели захочешь, ты сможешь опять тронуться в путь, наши сыновья сходят за тобой; я размышляю, что тебе лучше услышать это тут и от меня, чем от боец ". В единичном порыве, раскрыв шлемы, они подняли руки и закричали, что Кен выразил их общие идеи. Простота, беспристрастность и великодушие речи Кена подействовали отрезвляюще. После семидесяти дней тропических ливней, после вымученной речи Александра все ощутили послабление. Пораженный речью Кена, а еще наиболее успехом, который она имела, Александр немедленно закрыл собрание. На последующий день он опять собрал его. Он сам, заявил Александр, сходит далее, но никого из македонян не будет вынуждать вытекать за собой. Найдется довольно добровольцев; другие пусть идут домой, и скажут собственным землякам, как они кинули короля посреди противников. Он удалился, оставив собственных военачальников в смущении. Это была крайняя попытка. Царь зря доверял, что ему удастся вывести изможденных людей из апатии. Прошло три дня. В нервном одиночестве Александр вел свою самую томную битву – меж волей и интеллектом. Гефестион был далековато, во владениях Пора. А дождик все продолжал идти. Между Индом и Гангом, меж солнцем и тьмой, Где все карты заканчивались тогда, Взбунтовались его македонцы: – Домой! Дальше мы не оставим отпечатка. – Семь шагов не домерив до края земли, Не доведав, что кроется там, Царь сидел и не слышал, как слезы текли По усталым, по серым щекам. Да и 7 ли шагов не домерил? Вино Пил грустно и не был он опьянен. Аристотель напутал. А то бы издавна Лег перед ним Мировой Океан. Армия не отступила, и он обязан был смириться. На Гифасисе Александр оказался в полном одиночестве, и все же: приходится изумляться тому, что он, желая и не без борьбы, так скоро примирился со собственным поражением. Вероятно, в душе Александра дрались две непримиримые силы – упрямое, непоколебимое рвение к овладению миром и эмоция действительности, сознание несоразмерности его способностей с местами Индии. Александр не был похож татарским ханам, захватывавшим новейшие земли из-за самих завоеваний. Он грезил о разработке такового страны, которое объединило бы мир. Греческая цивилизация обязана была начинать основой этого грядущего соединения, но всякой отдельной доли предстояло привнести в него свою лепту. Все Средиземноморье уже подготовилось к схожему соединению; несчитая такого, разрешено было попробовать подключить в него и Персидское королевство. Но как быть с Индией? Она не вписывалась в это целостность и, возможно, он стал это уже воспринимать. Войско возрадовалось, таккак " он позволил им одержать победу над собой, Александром "( Арриан). И это аналогично на истину, таккак лучше было бросить идеи о проблематичном океане, чем утратить армию. Чтобы закрепить рубежа собственных владений, правитель отдалприказ перед уходом с Гифасиса ввести на сберегаю двенадцать алтарей. Оставив местность меж Гидраотом и Гифасисом в управлении Пора, Александр двинулся назад. Баллада о безрассудстве На Гидраоте к нему присоединился Гефестион, успевший ввести следующий новейший град; объединённая войско направилась к Гидаспу, где короля дожидался Кратер, строивший флот. По словам Арриана, к возвращению Александра было выстроено не наименее 2 000 кораблей, подключая 80 триер и 71 судно для перевозки лошадок. Первоначально Александр, по всей видимости, рассчитывал применять флот для переправы чрез Ганг, но сейчас он решил добиться Океана желая бы на юге. Командовать флотом был назначен критянин Неарх, друг молодости Александра. Армия снова разделилась: Кратер с долею армии обязан был идти по западному сберегаю Гидаспа, по восточному сберегаю предстояло идти Гефестиону, в приказ которого, кроме конницы и пехоты, передали 200 слонов. Сам правитель взошел на корабль; его сопровождали гипасписты, лучники и королевская агема. Спуск к океану по Гидаспу и Акесину сопровождался подчинением или покорением племён, обитавших по берегам данных рек. Однако, приблизившись к землям маллов и оксидраков, какие, как он узнал, хотят противостоять его наступлению, он стал передвигаться с более вероятной скоростью, чтоб подчинить их доэтого, чем они сумеют выполнить своё желание. Из Арриана мы знаем, что это " наиболее бессчетные и воинственные из здешних индов ". Курций докладывает, что традиционно они находятся в состоянии борьбы меж собой, но при приближении Александра они слились, чтоб совместно повстречать наружную угроза. Взвесив состояние маллов, и оценив природу местности, Александр выдумал чин грядущей кампании. Территория, населяемая маллами, простиралась севернее слияния рек Хенаб и Рави, а оксидраки проживали к востоку от 2-ой реки. Рядом с лагерем Александра на Хенабе и Рави начиналась безводная пустыня и маллы подразумевали, что он продолжит путь до слияния Хенаба и Рави и оттуда сходит против них кверху по направлению Рави. Чтобы уверить маллов, что их намерение правильно, он отправил флот Неарха в пространство слияния Хенаба и Рави, а по правому сберегаю Хенаба направил Кратера с долею армии. Затем он разделил остальную дробь армии на 4 колонны: одну возглавил Гефестион, а две остальные Пердикка и Птолемей. Свою свою колонну он подразумевал вести чрез пустыню и застать маллов врасплох, доэтого чем они воссоединятся с оксидраками. Но таккак при его приближении они могли пробиться на юг или на запад, там они встретили бы армия Гефестиона, которое ушло на юг пятью днями ранее его самого, и армия Птолемея, которое вышло тремя днями позднее, чем он. Случилось последующее. Колонна Александра в первый день прошла возле 12 миль к колодцу, и тут отдохнула. Царь отдалприказ заполнить водой всё, что разрешено было применять, как сосуды, а потом опять двинулся в путь и за остаток дня и ночь прошли возле 48 миль. С рассветом армия вышло к городку, где собралось оченьмного маллов. Поскольку они никоимобразом не подразумевали, что Александр сумеет перерезать пустыню, они не догадывались о его прибытии, покуда он не напал на них. Те, кто оказался вне стенок городка, были перебиты, а те, кто был в городке, удерживались внутри конницей, покуда не подошла пехота, – как строчит Арриан, " так как пехоты с ним не было, он вместо частокола употреблял конницу ". Когда подошёл Пердикка совместно с пехотинцами, Александр отдалприказ ему передвигаться к иному городку по соседству и перекрыть его, поджидая Александра, т. к. правитель не желал, чтоб бегавшие обитатели оповестили остальных о его наступлении. Первый град и прочность были взяты за два штурма, а тем порой Пердикка подошёл ко другому городку, но, когда нашел, что он покинут несколькими напротяжениинесколькихчасов ранее, он кинулся вслед и уничтожил практически всех бегавших. Затем после такого, как люди отдохнули, он одолел огромное отдаление за ночь и получился к Рави, чрез которую переправлялось немало маллов, бегавших в земли оксидраков. Переправившись, Александр просто овладел городом, который представлял собой современную индийскую деревню – собрание саманных хижин, окружённых защитными стенками из такого же материала. Жители оставили град и укрылись в цитадели, но Александр отдалприказ повредить стенки и подвести осадные лестницы. Тогда и произошёл первый инцидент, показывающий на падение нравственного духа. Когда дробь стенки была разрушена и лестницы приставлены к бреши, оказалось, что бойцы то ли медлили, то ли отказывались идти на приступ. Свидетельством тому то, что " Александр главным взошел на стену, где его и узрели. При этом представление македоняне устыдились и со всех сторон полезли на стену. Крепость была взята "( Арриан). После однодневного отдыха пришествие длилось: остальные городка, какие им встречались, были покинуты. Александр снова переправился чрез Рави, маллы, спросив о его планах, заняли оборонительную позицию на западном сберегаю, чтоб воспрепятствовать переправе. Когда Александр подъехал к реке и увидел на ином сберегаю выстроившихся противников, он как был, не останавливая коня, бросился в воду с одной лишь конницей. Но когда индийцы, которых было возле 50 тыщ, узрели, что с ним одна только конница, они стали настолько яростно противиться, что Александр при облике их густого строя не отважился идти в рукопашную без пехоты, конница лишь наскакивала на неприятеля, гарцуя кругом. Но скоро стали приходить агриане, лучники, отряды лёгкой пехоты и, вконцеконцов, показались ключевые войска. При облике данной ужасной силы инды в смятении прорвали гусарский кордон и в хаосе бегали в ближний град, укрывшись за его стенками. На последующий день войско атаковала град и прочность, где укрылись инды. И тут произошёл иной эпизод, свидетельствующий о падении нравственного духа македонян и чуток не стоивший Александру жизни. У Арриана мы читаем: " Александру показалось, что македоняне, несшие лестницы, не спешат; он поймал у 1-го из них лестницу, сам приставил её к стене и полез, прикрываясь щитом ". За ним немедленно последовал Певкет, щитоносец, который нес святой илионский щит, а вслед – Леоннат, в то время, как воин по имени Абрей взбирался по иной лестнице. Тогда другие кинулись за ними, под их тяжестью лестницы обломились, и Александр, взобравшись на стену, оказался лицом к лицу с маллами. Стоявшие внизу бойцы орали ему, чтоб он скакал: они были готовы словить его на руки, но он спрыгнул внутрь цитадели, спасаясь от стрел, и, прислонившись спиной к стене, отбивался от противников клинком. Абрей пал, сражённый стрелой в голову, а остальные стрелы, пробив броня Александра вошли в его грудь. Захлебнувшись в крови, он свалился на щит, а Певкет и Леоннат, оба раненые, оберегали его до крайнего. Когда всё, казалось, было довольно, подоспели другие штурмующие, и за тело Александра шло настоящее схватка, покуда бойцы не открыли ворота, и тогда македоняне устремились в град. Взбешенные вследствии смерти короля они устроили в городке избиение, никого не милуя. Это был закят в его покорении Индии. …Александр уже на стену вынес собственный щит. Слышит – лесенка снизу надсадно трещит. Лишь с 2-мя смельчаками он к небу взлетел, Как обрушило лестницу тяжестью тел. Три мишени, три тени – добыча камням. Сзади тысячный вопль: Прыгай на руки к нам! – Но уже он ощутил, что недалек Тот щемящий, радостный и сердитый холодок. Холодок безрассудства. Негаданный, тот, Сумасшедшего сердца слепой нерасчет. А в слепом нерасчете – всему назло – Острый розыск ума, безотказность руки. Просят книзу его скакать? Ну что ж, он готов, – Только в прочность, в толку озверелых противников. Он летит уже. Меч вырывает десница. И с клинками как с крыльями два смельчака. ( …Так, с персидским повелителем начиная собственный бой, С горсткой всадников резал он вражеский строй Да смотрел, чтобы коня его злобная ноздря Не утрачивала тропу к колеснице царя…) Но таккак прошлые боя вершили судьбу То ль венец в кудрях, то ли вран на лбу. Это ж так, крепостца на неглавном пути, Можно было и элементарно ее обойти. Но никто из водящих о сражениях рассказ Не видал, чтоб он колебался хоть раз. И сейчас, не веря на хороший прием, Заработали складно клинками втроем. Груды тел росли кругом. Между тем Камень сбил с Александра сверкающий шлем. Лишь на миг отпустил он собственный щит. И стрела Панцирь смяла и в грудь Александра вошла. Он свалился на колено. И стать он не сумел. И на землю молча, растерянно лег. Но уже крепостные ворота в щепе. Меч победы и мести гуляет в массе. Александра выносят. Пробитая грудь Свежий воздух лечебный не в мощах вдохнуть… Разлетелся скорее, чем топот копыт, Слух по войску, что правитель их стрелою убит. Старый воин качает седой башкой: " Был он так безрассуден, наш правитель юный ". …Безрассудство… А где его граница? Сложен суд… Где отвага и тупость рубеж несут. ( Лев Ошарин " Баллада о безрассудстве ") Согласно Плутарху, только в Сражениях Александр получил 8 ранений, это было восьмое по счёту и наиболее опасное. В Иллирийскую кампанию он был ранен камнем в голову и дубиной ему испортили шею; при Гранике его шлем был разрублен клинком, проникшим до волос; под Газой он был ранен стрелой в плечо; под Маракандой – стрелой в голень, так что расколотая кость выступала из царапины; в Гиркании – камнем в затылок, после что усугубилось зрение, и в движение нескольких дней он оставался под опасностью слепоты; в области ассакенов – индийским копьём в лодыжку, у Иссы – клинком в бедро. Александра унесли, не вытаскивая стрелы из груди. Чтобы сбросить броня, отпилили древко, но так как лезвие стрелы расщепилось и вонзилось зазубринами, довелось надрезать все кругом. Делавший операцию доктор Кратес попросил удерживать руки и лапти Александра, но тот не позволил. " Нет нищеты, – произнес он, – удерживать такого, кто может обращаться сам ". Однако под ножом он три раза лишался рассудок и после операции длительное время находился при погибели. Солдаты были в панике и узнавали себя, кто сейчас сумеет вывести их из данной страшной страны. Каждая новенькая заболевание или ранка, полученная им после Вавилона, была труднее предшествующей. Рана, схожая крайней, для хотькакого иного организма была бы смертельной. Его перенесли к реке, подняли на корабль и поместили кровать на палубе, так, чтоб все войска, находящиеся на судах и на сберегаю, могли его созидать. Он не шевелился, и все решили, что им демонстрируют его мертвоетело; раздались печальные крики. Тогда он поднял руку, чтоб представить, что он жив, и на берегах реки рыдания сменились удовлетворенными криками, какие, казалось, оживили его. Он захотел возвратиться в свою палатку и потребовал коня, неглядя на жестокую болезнь и угроза, которой он подвергался при каждом движении( см " Властитель "). Солдаты неистовствовали, расталкивали друг друга, чтоб объять его колени, поцеловать плащ, не разумея, что в данной давке они рисковали уничтожить его; почтивсе ветераны рыдали, остальные кидали ему цветочки. Когда он сходил с лошади, со всех сторон неслись восхищенные клики – аттестат любви к нему, а он вошел в палатку и без сторонней поддержке подошел к собственному ложу. Эта победа над гибелью была его крайним реальным триумфом. После такого, как Александр оправился от ранения, флот и войско двинулись книзу по Хенабу к месту его слияния с Индом, где была основана Александрия-Опиана – портовый град с корабельными верфями, и спуск к Океану возобновился. В июле 325 г. до н. э. после неких маленьких стычек большая экспедиция достигла Патал у истока дельты Инда, которая в те эпохи размещалась конкретно там. Александр начал основывать гавань и порт в Паталах, таккак он собирался изготовить этот град восточной основанием собственных морских коммуникаций меж Индией и Персией; это свидетельствует о том, что ему было отлично понятно о морском пути из Индии к побережью Персии. Одновременно Неарх готовил флот к плаванию вдоль побережья – правитель желал убедиться, что Скилак заявлял истину и что мореходный путь из Индии в Персию есть. Индийский поход, полагая плавание от Никеи до Паталы, длился практически три года( весна 327 – лето 325 гг.). За это время Александр расширил пределы собственного " жизненного места " вплоть до Инда, покорив земли Пятиречья( Гидасп, Акесин, Гидраот, Гифасис, Инд – сегодняшний штат Пенджаб в Индии и периферия Пенджаб в Пакистане) силой орудия, но не смог увериться в Индии даже как " собственный посторонний ". В результате скоро после ухода Александра Индия отпала, а на месте бывших раздробленных княжеств появилась индийская империя Маурьев. Только дробь тех земель, на какие рассчитывал Александр, была завоевана. Это были земли в районе Инда от Гималаев до моря. Главной задачей сейчас стало подключить на нескончаемые эпохи равнину Инда в новейшую империю. Но невозможно войти и мимо иного, наиболее глубочайшего плана Александра – определить мореходный коммерческий путь от Евфрата и, наиболее такого, от Египта до Патталы. Если бы это получилось, восточная оконечность империи получила бы соответствующее окончание и была бы крепко закреплена. Это компенсировало бы отказ Александра от тех честолюбивых планов, которыми он управлялся в начале экспедиции. По понятию историков, у Александра было некотороеколичество обстоятельств приостановить поход и не завоёвывать Индию до конца, как он намеревался сначало. Одной из обстоятельств был бунт уставшего войска, к тому же ослабленного тяжелейшими климатическими критериями – жарой и непрекращающимися дождями, змеями и скорпионами и многими иными " красотами " джунглей. Но не наименее принципиальной предпосылкой было то, что Александр встретился с безызвестным, неясным и неадаптируемым местом. Персидская цивилизация была хорошей от греческой, но все-же доступной пониманию. Здесь же греки столкнулись с чем-то совсем чуждым, с кастовой системой сообщества, с максимально консервативной религией и культурой. Любопытно, что Александр, который короновался и как фараон, и как Великий правитель Ахеменидов, не принял титул раджи. Остаться в живых( Пески погибели) Александр решил вернуться в Вавилон не северным маршрутом, каким отправлялся на покорение Индии, а южным – чрез Гедросию, вдоль побережья Аравийского моря. Достигнув окружностей современного Карачи в Пакистане, он поделил армию на три доли. Вотан отряд количеством 10 тыщ человек, с таковым же численностью провождающих отправился на запад, имея окончательным пт портовый град в Кармании( сейчас Бендер-Аббас на юге Ирана). Этот отряд состоял из утомленных, покрытых шрамами ветеранов, обоза с тяжкими осадными машинами и новоприобретённых индийских слонов( танков старого решетка). Другая дробь армии под истоком адмирала Неарха отправилась морем. Задача, установленная повелителем, содержалась в том, чтоб не лишь принести бойцов на кораблях в Месопотамию, но и сразу изучить все побережье с целью найти вероятность грядущего морского пути в Индию. Уже было понятно, что прибрежная полоска представляет собой пустыню и лишена каждых источников воды, благодарячему правитель со собственным отрядом решил идти вперед, чтоб позаботиться о колодцах для флота. Царь повёл боец чрез пустыню Гедросия( Белуджистан), которой как-то проходила знаменитая королева Семирамида и в которой, по словам Ктесия, сложил голову Кир Старший. Он не устанавливал собственной целью затмить действия Семирамиды или госпожа Великого, желая эти рассказы и занимали его; но намеревался только откопать колодцы и осуществить продуктовые сложения для флота на побережье, втомжедухе по способности сберечь берега, подчинив народы, проживавшие на юге Гедросии. Он, возможно, понимал все трудности пути; но понимал и надобность их преодоления, для такого чтоб посодействовать флотилии Неарха. Однако Александр сделал тут суровую ошибку, брав с собой очень большущий отряд да еще обоз с дамами и детьми. Это привело к тому, что они не могли прокормить даже самих себя; о поддержке флоту не доводилось и мыслить. Путь по мерке продвижения становился все наиболее томным. На этом пути Неарх одержал победу, а Александр чуток не разломал себе шею. Который день по пескам – отчаянный длинный бой. Не морозом дышит погибель – палит беспощадный жар. Потоком бредовых снов дрожит оченьгорячий зной, А капля нехороший воды – бесценна, как редкостный дар. Мы избрали этот путь, и нет пути обратно, Но насколько еще людей устало ляжет в песок… В иссохших венах течет пустоши пламенный ад, И в недолговечный узел поладили отпечатки по соткам дорог… Страшная погода, грядущие аппетит и охота сулили бойцам истинные тесты. Безотрадные солончаки заменялись песчаными дюнами, и все это представлялось нескончаемым морем погибели. Русла рек и оазисы отстояли далековато друг от друга, а безжалостное солнце дозволяло передвигаться лишь по ночам. Спотыкаясь, бойцы бродили по затвердевшей от солнца земле и чрез нескончаемые пески. Они торопились, чтоб до восхода солнца успеть добрести до ближайшей воды. Но это удавалось далековато не постоянно. Нередко найденная влага оказывалась соленой или горькой. Воины заболевали. Ядовитые растения и змеи ухудшали бедствия. Повозки застревали в песке, вьючные лошади выдыхались, и их доводилось закалывать. Тот, кто плелся в конце колонны, был обречен на погибель. Однажды проводники утратили путь, и армия заблудилось посреди дюн. В иной раз влага сыграла с ним хитрую шутку. Воины встали лагерем в одной из вади, где протекал маленький ручеек. Неожиданно – возможно, вследствии прошедших где-то в северных горах дождей – он перевоплотился в бурный поток, затопивший всю равнину. Женщин, деток, утварь и орудие уносило водой. Если кому и удавалось выплыть, то он не мог избавить ничто. Сначала Александр пробовал предохранять ассоциация с побережьем. Он когда-то даже цельную недельку шел по сберегаю. Однажды правитель нашел в глубине страны запасы зерна и отдалприказ принести его на сложения па побережье. Но голодные бойцы сорвали печати; и Александру довелось бросить этот проступок без последствий. Голод и трудности пути принудили забыть о поддержке флоту. Армия уже не могла доставить никакой полезности. Александр разделял с бойцами все трудности похода, по мерке сил пытался приподнять их дух. Согласно преданию, он единожды вылил на песок поданную ему воду, когда стало светло, что ее может не довольно на всех( см. " Лидер " -грань четвёртая). Шестьдесят дней пробивались бойцы чрез этот мучительный ад, и, вконцеконцов, мучения их закончились. Войска добились Пуры – главногогорода Гедросии, городка, размещенного в состоятельной, плодородной земле. Оставшиеся в живых расположились тут на долгий отдых. …Войско шло по пустыне без капли воды, – Помнишь? – шло 8 дней, 10 дней… Вдруг один из шпионов, серый, негодный, Воротившийся с горных высот, Шлем, практически до краев напоенный водой, Александру навстречу несет. Прочно лапти расставил он, чтобы не свалиться. Взор без цвета, пустоши скупей. – Царь, – произнес он, – хотькакой из нас может бездна, Без тебя все мы мертвые. Пей! – Окружили их бойцы круглой массой, Полубредящей в муке собственной. Не для ссохшихся губ, хоть для глаз водопой, – Войско яростно всхрипнуло: " Пей! " Задыхаясь от аромата, поднял он шлем, Чтоб десница была войску видна. Молвил так: Одному это немало. А всем Словно капля росы для слона. Слыша кровь, что без промаха колотила в висок, Перед воинством стихшим собственным Опрокинул он шлем в оченьгорячий песок И владельцу дал сухим. ( Лев Ошарин " Вода бессмертья ") Если войско была сейчас довольна; то короля продолжали терзать суровые заботы. Флот издавна уже обязан был вылезти из Патталы. Попытка снабдить ему благоприятное плавание вдоль пустоши потерпела неудачу. Никаких сведений о новейших аргонавтах не доходило до короля. Похоже, даже в штабе почтивсе считали, что флот умер. Какова же была судьба Неарха? Путь вдоль берегов оказался чрезвычайно сложным. Приходилось идти меж берегом и островами, нарушать горы и мели, беречься прибоя. Опасность представляли втомжедухе приливы и отливы. Если бы корабли рискнули вылезти в открытое море, то получилось бы избежать почтивсех проблем, но флотоводцы или не понимали этого, или опасались сорвать веление короля. Кроме такого, требовалось наполнять запасы продовольствия, что принуждало корабли время от времени приставать к сберегаю. Сложность плавания объяснялась быстрее не географическими критериями, а задачей, установленной Александром: перевезти войска и изучить берега. Нельзя не признать, что Неарх примерно совладал со всем, что ему было доверено. Неарх плыл вдоль северного побережья Аравийского моря к устьям Тигра и Евфрата. В собственной " Индике " он приводит детализированное и честное отображение этого плавания, содержащее оченьмного географических сведений, которое обязано было понравиться Александру. Через восемьдесят дней после истока похода его Флотилия вошла в Ормузский пролив и кинула якорь в низовье реки Аман( Минаб). Это был один из самых успешных морских походов, таккак Неарх растерял лишь 4 корабля. Плавание Неарха настолько же примечательно, как плавание Колумба, не по ступени настоящей угрозы, желая были большие трудности с продовольствием и питьевой водой, но по тем ужасам, рождённым воображением, с которыми Неарху довелось биться, чтоб не отдать собственным подчинённым впасть в панику. Самой тяжелой оказалась неувязка, как насытить аппетит и жажду. Лишь один раз сухопутная войско снабдила Неарха продовольствием. В земле оритов Неарх столкнулся с Леоннатом и получил от него питание. Затем каждая ассоциация с армией Александра прекратилась. Неарх был родом с Крита. Будучи в движение чрезвычайно продолжительного времени гетайром Александра, в 334 г. до н. э. он был назначен сатрапом Ликии. В собственных воспоминаниях Неарх, который был уже навархом во время сплава по Инду, с большущий скромностью произносит, что Александр избрал его лишь поэтому, что он умел внушить доверие морякам и бойцам на кораблях. Действительно, ему не раз доводилось унимать боец, испугавшихся больших приливов, а в Персидском заливе, приостановить панику, которая охватила боец, когда они натолкнулись на китов, какие так непохожи на обычных трогательных дельфинов Средиземного моря. Пристав к сберегаю, Неарх узнал от некоего грека, что часть Александра размещается не наиболее чем в 5 днях пути от моря. Он отправился туда с Архизом и пятерыми провождающими, и эту милую навстречу с королём тщательно обрисовал в собственной " Индике ". Сначала Александр не узнал Неарха и его спутников вследствии длинных отросших волос, потрёпанной одежды и иссохших тел. Он задумывался, что люди, стоявшие перед ним, единственные, кто остались от мореходный экспедиции, и попросил Неарха поведать Неарха, как погибли войско и флот. Но когда Неарх ответил, что войско и флот в порядке, Александр заплакал от счастья и произнес, что ежели бы они погибли, эта печаль превзошла бы все веселья его прошлых побед. То, что виды сухопутных коммуникаций чрез Гедросию неблагоприятны, правитель знал по личному эксперименту, но то, что Неарх, его флот и армия, которое он вез, выжили, он воспринял как презент судьбы и чуть сумел завладеть собой. Это весть радовало его более, чем администрация над всей Азией. Он поклялся в этом именами эллинского Зевса и ливийского Амона. Тотчас Александр отдалприказ уладить празднество с праздничной процессией. Неарха осыпали цветами и украсили лентами, С томным сердцем правитель согласился выпустить друга, так как тот требовал, что обязан сам довести флот до назначенной цели. Неарх возвратился к кораблям и повел их вдоль персидского побережья. Плавание шло вдоль пустоши, но встречались и плодородные земли. Удалось отыскать опытнейшего местного лоцмана. В низовье Тигра, изобиловавшем мелями, были установлены даже истинные бакены. Вскоре флот поднялся по направлению в Паситигр и столкнулся в Сузах с повелителем и его войском. Он показал всему западному миру, что разрешено преодолеть из Инда до Евфрата, а из Патал – в Сузы. Таким образом, экспедиция счастливо закончилась. Благодаря флотоводческому дарованию Неарха возвращение армии и изучение побережья прошли удачно. Правда, Неарху, как прежде и Скилаку, не получилось сделать постоянное судоходство вдоль побережья. Этому мешали томные климатические условия побережья Гедросии. Морской путь в Индию стал вероятен, лишь тогда, когда он был проложен вдалеке от берега и когда научились применять муссоны. Суда туземцев прогуливались так из Аравии в Индию еще до Александра. При Птолемеях этому обучились и греки, но их путь начинался не в Персидском заливе, а в гаванях Египта. Вернувшись в " освоенные земли ", правитель начал к реорганизации управления империей, что требовалось немедленно, т. к. воспользовавшись долгим неимением Александра, почтивсе сатрапы принялись растаскивать его lebensraum по " собственным закромам ". На край жизни Мирная жизнь Двенадцать лет прошло с такого дня, когда пурпурная мантия облекла молодые плечи Александра, и за все это время правление Александра не принесло македонянам ничто, несчитая длительных маршей, неустанных походов и практически бесконечной цепи завоеваний. Казалось очень сомнительным, что правитель когда-либо направит свои силы на мирные дела. И все же это волшебство свершилось: после почтивсех лет боевых походов пришло тишина. Правда, времяотвремени слышалось бряцание орудия, по это относилось быстрее уже к делам внутриполитическим. Если не полагать Аравийскую экспедицию, никто не объявлял ни новейших врагов, ни новейших боевых целей. Деятельность короля определялась в главном мирными намерениями. Как это нередко случалось и ранее, новейший курс вызвали как доводы интеллекта, так и иррациональные настроения повелителя. Для страны оказалось полезным переключение интереса короля на коррупцию и распад, какие стали обнаруживаться во время его отсутствия; в интересах страны было и то, что собственным долгим присутствием в Персии он пробовал стабилизировать центры империи и желал вызвать у обитателей эмоция принадлежности к ней. В интересах страны были и установленные им две ключевые цели – соединение македонской и иранской аристократии и усвоение морских путей. Мысль об уравнивании Запада и Востока появилась у Александра еще после погибели Дария. ныне он устанавливал вопрос об их полном слиянии. Что же касается берегов океана, то Александр желал сотворить новейшие опорные пункты для флота и создать новейшие торговые центры, чтоб они добились такового же процветания, как и прибрежные городка Средиземного моря. Ко всему этому следует прибавить и остальные задачки, доэтого только расследование отношений с Элладой и Македонией. Эти трудности занимали его вданныймомент более, чем последующие покорения, и требовали решительных действий, после что разрешено было полагать оконченным – желая бы вчерне – упорядочение завоеванной империй и начать к покорению Запада. Но и в мирное время Александр не знал ни спокойствия, ни устали. Вместе со собственным войском он направился из Суз к устью Тигра, потом летом чрез Опис двинулся к Экбатанам. Весной 323 г. до н. э., после такого как Александр разбил и покарал разбойничьи горные племена коссейцев, он перенес собственный часть в Вавилон. У персидских королей столицей в зависимости от времени года числились то Сузы, то Экбатаны, то Вавилон. Александр также двигался из городка в град, но вел за собой и все родное армия, поначалу старенькое – македонско-греческое, а потом и новое – западно-восточное. Все это всееще напоминало походы, лишь водили они уже не от победы к победе, а от котомка к пиру; пиры, истина, перемежались с крупными строй работами. Сам же правитель правил или наслаждался, не соблюдая меры ни в том, ни в ином. Некогда Геракл чистил авгиевы конюшни от грязи и навоза водами Алфея. Вспомнил ли правитель о собственном предке, когда по возвращения из похода он отыскал управление государством запущенным до крайней ступени. Слишком необыкновенным был для македонян новейший образ жизни, в который их вверг Александр. Они оказались в роли повелителей в посторонний стране, с популяцией которой их ничего не связывало, они не в состоянии были его взятьвтолк и не считали необходимым обнаруживать какую бы то ни было сдержанность по отношению к нему. Неудивительно благодарячему, что в их правлении отсутствовала верность, а администрация кружила им головы, портила нрав и приводила к разным злоупотреблениям. И всем этим искушениям могло противостоять лишь одно сдерживающее правило – Александр с его волей, с его требованием повиновения, с тем ужасом, который он внушал. Но как это нередко случается в кризисной ситуации, нашлись люди, сохранившие преданность Александру и не поддавшиеся искушению. Их было не так уж недостаточно, не лишь македоняне и не лишь греки, но и кое-кто из иранцев втомжедухе поддерживал короля. Поэтому достаточно распространенное мировоззрение о том, что Александр сделал ошибку, назначая персов сатрапами, представляется совсем неуверенным. Атропат, Фратаферн и Оксиарт были не лишь справедливыми повелителями, но и опорой правительства империи. Эти люди были убеждены, что лишь Александр сумеет отстоять всех от безудержного произвола македонян. Так проводившаяся Александром политика уравнивания Запада и Востока истока приводить первые плоды. Подобным же образом водили себя в Индии Пор и Таксил. Они оставались верны Александру. И когда Александр, возвратясь, вконцеконцов, из Гедросийской пустоши в Пуру, наладил ассоциация со собственной империей, а потом, продвигаясь чрез Карманию, получил понятие о том, как управлялось правительство в его неимение, он, не колеблясь ни мгновения, решил невообразимо наказать виновных. Не лишь Бариакс с его людьми, но и Астасп, не поддержавший короля во время его похода в пустыню, Орксин, Абулит и, по-видимому, оба правителя Арахозии были переданы в руки ката. Особенно возмутило и огорчило Александра осквернение гробницы госпожа, но виновных найти так и не получилось. Гробница была восстановлена, и ее стали защищать. Когда закончилась эта очистительная беда, оказалось, что правитель склонен вытянуть уроки из абсолютных им промахов. Взяв на себя управление империей, Александр инициативно стал претворять в жизнь свою идею примирения и уравнивания народов. Сначала казалось, что данной идее лучше только подходит предназначение сатрапами персов. Иногда, истина, к ним приставляли и македонянина как представителя верховной власти. Александру не получилось, но, всюду вести эту мерку. В предстоящем он вообщем отказался от этого принципа и стал определять сатрапов, не руководствуясь какими-либо априорными догмами, а обращая интерес только на их личные свойства. Иранцы, оправдавшие возложенные на них веры, остались на собственных постах; наиболее такого, было приказано воздавать им почести. Там же, где иранские правители оказались негодными, их преемниками назначались греки или македоняне. Это объяснялось никак не сомнением к людям Востока, что следовательно желая бы на образце Таксила, назначенного наместником убитого македонского правителя Северной Индии. Но Александр очень недостаточно знал иранскую аристократию, чтоб сберечь себя от последующих промахов. Поэтому он опять стал привлекать македонян, по способности назначая людей, знавших Восток и интересовавшихся им. Ярым приверженцем новейшего курса был Певкест; он постоянно был недалёк к Александру как полководец гипаспистов. После такого как Певкест выручил Александру жизнь, его назначили телохранителем короля. Но решающим тут было иное: Александр оценивал Певкеста за его благое известие к иранцам и сознание иранского нрава. Он видел в нем конкретно такого человека, который нужен Персии, чье поведение послужит благородным образцом для остальных сатрапов. И Певкест вполне оправдал веры Александра. Он стал перемещать персидские одежды, исследовал язык и соблюдал персидские обычаи. Он смог взяться и захватил сердца персов. Поэтому ему было просто вербовать бойцов для Александра, и чрез год он сумел привести в Вавилон оченьмного иранцев для новейшей соединенной армии империи. Хотя македонянам не нравилось поведение Певкеста, Александр считал его прототипом, устанавливал Певкеста в образчик лишь что назначенным сатрапам. Начиная с 324 г. до н. э. Александр выдвинул на первый чин новейшую идею – идею слияния. Предпосылкой уравнивания было его понятие о возможной однородности народов, которое в ряде случаев оказалось очень спорным. Слияние основывалось не на признании однородности народов, не стремилось к механическому уравниванию, а шло по иному органическому пути – постепенной ассимиляции и растворения 1-го народа в ином. Различия обязаны были равномерно перейти в равномерность. Речь шла об осуществлении данных планов с их задачами и перспективами не в реальном, а в будущем. Александр не колебался, что при продолжительном существовании империи этот процесс обязательно сходит сам собой, и верность его точки зрения обретает доказательство на образце Римской империи. Но он разумел и то, что предубеждения обычного национализма и эллинского высокомерия имеютвсешансы воспрепятствовать этому процессу, настолько отвечающему интересам империи. С данными предубеждениями нужно было кончать раз и совсем. Поэтому уже в 327 г. до н. э. он сделал собственной официальной женой персиянку. Свадьба Запада и Востока Александр не преследовал мишень насильственно перемешать народы и цивилизации, он желал только кончать с предубеждениями, ставившими препятствие постепенному и органическому слиянию. Поэтому, основывая новейшие городка, Александр рассчитывал на то, что воины-поселенцы будут хватать себе в супруги местных женщин. Таким образом, соединение обязано было завязаться с мелочей, и мы зрим в этом ущелье и улучшение политики Александра. Обычно правитель очень неохотно тратил время на ожидание, но в предоставленном вопросе он вел себя как сеятель, упрямо и терпеливо ожидающий урожая. Однако когда стиль шла о слиянии македонской и иранской аристократии, правитель не вытерпел нималейшего замедления. Здесь следовало с самого истока кончать с предубеждениями: в суждение принимались лишь интересы страны. Так дело дошло до " бракосочетания в Сузах ", целый наружный сияние и красота которого не сумели утаить всей черствости политической диктатуры. Своим товарищам и ассистентам правитель внеспредложение жениться на девушках из благородных иранских семейств; мнение данных брачных союзов – числом девяносто – по плану короля обязано было закончиться совокупным праздничным пиршеством. Царь считал эти браки честью и заслугой для избранных им сподвижников; он сам давал приданое женщинам. Александр также выступал в роли жениха. У него до сих пор не было деток с Роксаной, и Александр как иранский правитель считал себя вправе обладать некотороеколичество жен. Александр женился на королевских дочерях. Одна из них, Статира( Барсина), старшая дочь Дария, 20 2-ух лет, была взята им в плен в Иссе, а иная, Паризатис, младшая дочь Артаксеркса iii Оха, которой не было и 20 лет. Так Александр намеревался примирить на собственном кровать обе конкурирующие ветки династии. Гефестион, которого он считал собственным двойником, обязан был брать в супруги младшую сестру Статиры, Дрипеиду. Женитьба Гефестиона на дочери Дария, т. к. Александр желал, чтоб детки Гефестиона, были его племянниками, вызвало возмущение конкурентов Гефестиона. Последний нетакдавно принял доминирование всей конной гвардией гетайров, популярной, как Гефестионов отряд, и числился вторым лицом в империи( хилиарх), более потенциальным наместником самого короля. Это не содействовало его репутации посреди высокопоставленных македонян. Для Кратера, заменившего Пармениона в должности главнокомандующего, Александр избрал племянницу Дария. Птолемею и Евмену из Кардии предназначались сестры Барсины – Артакана и Артонис. Племянница Мемнона Родосца, была выдана за Неарха. Царь не запамятовал и дочь Спитамена, богатыря освободительной борьбы в Согдиане, ее женихом стал Селевк, который обязан был учить новейший войсковой корпус персов; вконцеконцов, Пердикке, одному из самых верных гетайров, досталась в супруги дочь Атропата, наместника Мидии. Остальным старшим военачальникам втомжедухе были устроены такие браки. На празднике в честь этого действия прошли парадом 30 000 персидских юношей, отобранных Александром для обучения на македонский манер " перед истоком Индийского похода. Эти юноши – эпигоны, т. е. " наместники "( последователи), как именовал их правитель – обязаны были собрать базу новейшей армии. Стремление Александра к превращению множества народов в единственную империю обрело новейшую силу, как вообщем, и сопротивление этому рвению, оказавшееся для Александра фатальным. " Их поступление – строчит Арриан, – молвят, возмутило македонян, таккак они считали, какбудто Александр всеми мощами пробует в будущем избавиться от их услуг ", и " сам Александр все наиболее преобразуется в азиата, пренебрегая самими македонянами и их обычаями ". Другой предпосылкой недовольства появилось то, что бессчетные женитьбы были сыграны по персидскому ритуалу. Десять тыщ младших военачальников и элементарно бойцов приглашались объединиться брачными узами с 10 тысячами персиянок. Со вкусами не очень числились, а влюбленность и совсем не принималась во интерес. Важно было сделать диковинный раньше общественно-политический акт – свадьба 2-ух континентов, женитьбы решетка эллинского и решетка персидского, Запада и Востока, сотворения новейшей расы, в которой македонская и греческая кровь смешалась бы с кровью всех народов Азии. Так, благодаря новому поколению, предназначенному долей смешением крови сберечь единство королевства, кончится давняя вражда меж народами Эллады и Мидии. Божественная суть Александра проявилась в этом поступке более, чем в воздвижении скульптур и алтарей. Эти браки были заключены в один день, во время праздников в честь Афродиты( в середине весны). Ни одно столетие не было очевидцем схожих свадеб. О невестах-сиротах он хлопотал как отец, дал всем царское приданное. В садах Суз был раскинут большой шатер-дворец, покрытый милый парчой, которую поддерживали 50 колонн. В глубине было изготовлено наиболее ста свадебных опочивален, перегороженных коврами с изображениями эпизодов из жизни богов. В пиршественном зале расположили ложи на ножках из серебра для военачальников, а вцентре одно наиболее высочайшее кровать на ножках из золота для короля. Вокруг были накрыты столы на 9 тыщ гостей. Все трубы армии оповестили о начале празднества, и любой одолжил родное пространство. Второй раз фанфары приветствовали возникновение короля, который начал жертвенные возлияния божествам, и все грядущие мужья последовали его образцу, любой, поднимая подаренный Александром кубок. И тогда трубы возвестили возникновение невест; покрытые вуалью, они двигались длинной процессией, чтоб одна за иной присоединиться к предназначенному ей жену. Статира и Паризатис в шикарных костюмах, подходящих принцессам крови, заняли места на кровать золотыми ножками по обе стороны от Александра, который одарил каждую брачным поцелуем. Пиршество затянулось далековато за полночь; военачальники со своими новыми супругами удалились в опочивальни, изготовленные в глубине шатра; остальные пары разместились в лагере и в городке. На последующее утро празднество возобновилось и длилось еще 5 длительных дней. В ознаменование этого действия Александр показал по отношению к собственной армии неслыханную добродушие. Он не лишь обеспечил приданным каждую персидскую даму, выходящую замуж за его бойца, не лишь одарил всех отличившихся в поединках золотыми венками, из которых самый-самый небольшой стоил один способность, но еще принял заключение оплатить военачальникам и бойцам все долги, какие они могли изготовить во время похода. Были установлены огромные столы, на которых лежали золотые и серебряные монеты, и были приглашены поставщики и купцы, имевшие долговые обещания, имя же должника не учитывалось. И даже бойцам, дававшим средства в долг друзьям, командирам, какие ссужали подчиненных из собственного жалования или из пленённого блага, – всем были возвращены долги. Двадцать тыщ талантов ушли на эту конечную выверку счетов. Удивительно, что войско не проявила особенной признательности за все эти щедрости. Она приняла золото без особенной признательности, празднества, без веселья, почести без интереса. Старые македонские доли, какие оставались верными, неглядя на все трудности обратного пути, стали вособенности неуправляемыми по мерке такого, как их осыпали благодеяниями. Все, что им давали, казалось им должным, и ничего не могло их удовлетворить. Скверное расположение непрерывно правило в их рядах; они устанавливали в упрек королю то, что он отдалялся от них, отгораживаясь восточной пышностью, и очень почтительно относился к побежденным народам. Они желали бы обладать вероятность новости себя постоянно как фавориты, и обходиться с покоренными как с рабами. В это время вышло трогательное, в собственном роде, явление. Есть в Индии секта мудрецов, какие живут голыми, и чьи тела в итоге применения скрытых приемов приучены к абсолютному воздержанию от еды и самой большущий выносливости " а дух способен к предельному отрешению. К голове данной секты Александр послал гонца, чтоб сказать ему, что сын Зевса-Амона желает поговорить с ним. Обнаженный мудрец повелел ответствовать, что не хочет произносить с Александром; он произнес втомжедухе, что Александр не наиболее сын Зевса-Амона, чем он сам, или же они оба сыновья этого господа, и тогда им нечего выяснить друг о приятеле. Свой отказ он обосновал втомжедухе тем, что фаворит ничто не может отдать тому, кто поднялся над земными желаниями, а втомжедухе ничто не может отнять его; даже погибель, ежели его приговорят к ней, станет для него только избавлением от неуютного жилья. Поскольку Александр жаждал привлекать к себе жрецов всякой религии, иной индийский мудрец из наименее грозной секты согласился присоединиться к духовной коллегии короля. Имя его было Сфинэс, но в армии его звали Каланос поэтому, что всякого он приветствовал этим однимсловом. Ему было 70 три года, и он сопровождал армию от Инда до Суз, недостаточно беседуя, никогда не жалуясь, созерцая окружающее с равнодушной ухмылкой. Александр почитал этого человека за его серьёзность, мудрость и благочестие. В Персии он в первый раз ощутил себя нездоровым и произнес королю, что прекраснее помереть доэтого, чем физиологические мучения заставят его оставить собственный бывший образ жизни. Александру, умолявшему его ничто не решать, Каланос ответил, что считает ненужным отдать заболевания сорвать свою искреннюю четкость и, что в погибели для него нет ничто удручающего. Он добавил, что ежели Александр желает проявить ему заключительную милость, пусть распорядится уложить большущий костер и принести туда слонов, животных его отчизны. Увидев его смелость, Александр мог только пойти навстречу пожеланию Каланоса. Костер складывали сторожи Птолемея, и в выделенный час кругом него заняли свои места фаланги бойцов, облаченных в латы, продефилировала конница и пехота, прошли слоны, а позже они образовали расправе. Были принесены чаши с благовониями, золотые кубки, а втомжедухе королевские одежды, чтоб кинуть их в костер. Самого Каланоса, у которого более не было сил обращаться в седле, принесли на носилках. Он украсил голову венком из цветов и пел гимны на родном языке. У подножья костра он попрощался с каждым, попросил проявить ему честь, забавно отпраздновав этот день. Одному он подарил собственного коня, иному – чаши, которыми воспользовался для еды, третьему – одежду, которую снял с себя вполне. В заключительную очередность он обратился со словами прощания к Александру; взглянув на его лоб, он произнес: " Мы встретимся в будущем году в Вавилоне ". После этого он окропил себя святой водой, отхватил прядь волос и стал медлительно подниматься, негодный и голый, опять начав напевать. Когда он завоевал вершины костра, он стал на колени, обратив лицо к солнцу. Поднесли факелы, заиграли трубы, войско испустила агрессивный клич, заревели слоны; огонь скоро охватило неподвижную фигуру мудреца, чьими крайними словами было предсказание. Сам Александр не желал находиться при кончине драгоценного ему человека. Он лишь с изумлением увидел о погибели Калана: " Он одолел наиболее могущественных врагов, чем я ". Александр втомжедухе обратился к греческим делам, таккак за время его отсутствия вследствии беспощадной политики Антипатра в отношении демократических полисов страну наводнили толпы антимакедонски настроенных изгнанников. Разрешить эти противоречия было тяжело, таккак дела Александра с Коринфским союзом были другими, ежели его дела с Персией – в качестве Великого короля он владел всей полнотой власти в Азии, но как гегемон союза не имел права ввязываться во внутренние дела его членов. Но он разумел, что не может быть решетка до тех пор, покуда длятся фракционные несогласия и покуда толпы изгнанников бродят из городка в град. Не имея на это права, Александр, тем не наименее, издал декрет, по которому все города-государства обязывались взять обратно изгнанников и их семьи. Хотя декрет противоречил соглашению о разработке союза, это был умный муниципальный акт, к тому же и щедрый, таккак посреди изгнанников было немало людей, настроенных против македонцев. Александр возвращал собственных былых врагов в городка. Некоторые учёные считают – для такого чтоб закрыть незаконность этого декрета, Александр потребовал огласить себя всевышним. Профессор Фергюсон строчит, что в эллинский период почтивсе выдающиеся люди ставились больше закона. Каким же тогда обязано было быть известие к этому? Ответ на этот вопрос( произносит Фергюсон) некотороеколичество раз повторяет Аристотель. " Если, – произнесено в знаменитом отрывке его " Политики ", – имеется в государстве личность так выдающаяся по собственным качествам, что ни один дипломат или мещанин не может с ней сравниться, – его невозможно полагать таковым же гражданином, как остальных. Ибо ошибочно обходиться с ним как с одинаковым, когда он так не равен остальным в отношении морали и политики. Такого человека следует признать всевышним посреди людей ". " Поскольку в всяком случае королям обязано повиноваться, – обожествление было методом, согласным с восприятием греков, легализовать абсолютизм "( Фергюсон). Мятеж Первые переживания, еще незначительные, имели пространство в Сузах, когда Селевк представил приготовленное им новое воинское создание персов; 30 тыщ новобранцев перестраивались по македонскому эталону, проявив живучесть и знание лавировать. У ветеранов это вызвало зависть; они были раздосадованы и чуть ли не уничтожены, удостоверившись, что побежденные ими народы сумели очертить такую опытную армию, блиставшую молодостью и предназначенную единожды сменить их. Позже, на сберегаю Персидского залива, Александр создал новейшую Александрию, 20 четвертую, и крайний из сделанных им городов. А чрез некотороеколичество недель он поднялся кверху по направлению Тигра, отдавая постановления о перестройке стоящих на его пути крепостей. Он уводил собственных ворчащих греков, разгневанных македонян, какие роптали, недовольные очень длинными переходами, и пожаловались, что их принуждали учиться строй работами. " Пусть правитель берет персов, раз уж он их так обожает ", – разговаривали бойцы. И почтивсе военачальники делили ощущения обычных бойцов поэтому, что видели кругом Александра азиатских сановников, занимавших все более должностей в управлении и командовании. Армия была собрана в Описе, где перекрещивались 4 больших пути Малой Азии: в Сузы, Экбатан, Вавилон и Тир. И там от имени Александра было объявлено, что он распускает 10 тыщ из числа ветеранов: тех, кто имел белоснежных коней, чьи спины согнул возраст, чья походка стала тяжелой от ран и тех, кто начал брюзжать уже с берегов Инда. Формальным предлогом для мятежа послужило весть, что отныне " вандалы " в армии будут воспользоваться одинаковыми правами с эллинами. По словам Арриана, македоняне сочли, " что Александр их уже ненавидит, полагая вообщем ненужными для военного дела… Во всём войске вообщем было немало недовольных: македонян сердила и персидская одежка короля, и поступление иноплеменных всадников в отряды гетайров. Собрав армию для извещения собственного решения, Александр встретился не элементарно с непониманием, но с искренней враждебностью, переросшей в мятеж, в котором участвовали все подразделения, за исключением агемы гипаспистов. Те же наиболее бойцы, какие столько раз требовали возвращения в Грецию, со непонятной непоследовательностью взбунтовались в тот момент, когда им была дарована воля; они отказывались быть распущенными по долям, они желали быть отпущенными все совместно или же чтоб не был отослан никто. Александр, разговаривали они, отделывается от них вданныймомент, когда они ему более не необходимы, чтоб сменить их персами, ибо сейчас все разговаривало за то, что он более обожал персов, чем собственных соратников. Таким образом, побежденные получат более от собственного поражения, чем они, фавориты, от собственных тяжёлых побед. Еще они орали, что правитель кинул их, отказался от них так же, как отказался от собственной страны; они отказывались съехать, ежели Александр не возвратится с ними, или они тут же разбегутся и оставят его 1-го персами. Объясняется это тем, что все желали возвратиться домой, но возвращение обязано было быть триумфальным, и новости их обязан был царь-победитель. Однако оказалось, что Александру эта мысль совсем чужда, он и не помышлял о возвращении на отчизну. Поистине, они сами не знали, что желали. Отставка, которая лишь что выпала на долю 10 тыщ из них, показалась им нестерпимой, тогда как они так нередко хотели ее. Они не могли смириться с тем, что постарели, устали и что похождение закончилось; и их ярость, который вспыхивал по любому поводу, был в реальности ориентирован против короля, который наиболее 10 лет снабжал их судьбу. Александр оказался перед вопящей сворой, посреди которых узнал оченьмного гетайров и собственных наилучших бойцов. Он желал обратиться к ним, но в первый раз не сумел вынудить их выслушивать себя. От бешенства он побледнел. Сгрудившиеся кругом него Гефестион, Евмен, Пердикка, Птолемей и Кратер умоляли его быть осторожным, поэтому что эта масса вправду была готова закидать его камнями. Но он, опустившись со ступенек, пошел на бунтарей, в то время как встревоженная защита сгруппировалась для его охраны. Сопровождаемый криками и угрожающими жестами, он направился прямо к вождям, которых поймал за волосы и яростно столкнул их головами по двое так, что у них чуток не раскололись черепа. Также он швырнул дюжину тел на руки охране. " Смерть им! " – завопил Александр. И он дал команду немедленно сделать вердикт на крыше замка. Остальные в страхе отпрянули, и настала тишь. Неустанное стремленье от судьбы к другой доле, Александр Завоеватель, я – дрожа – молюсь тебе. Но не в час страшных поединков, около старых Гавгамел, Ты иллюзией, в ряду героев, мрачно овладел. Я обожаю тебя, Великий, в час другого пиршества. Были буйственные клики, ропот против божества. И к войскам ты стал, как солнце: ослепил их суровый взор, И безвольно македонцы внезапно отпрянули обратно. Ты воззвал к ним: " Вы забыли, кем вы были, что сейчас! Как стада, в полях бродили, в чащу скрывались, как зверек. Создана папой когорта, вашу мощь открыл вам он; Вы со мной прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы, в Вавилон. Или мните: сударем стал я милостью клинков? Мне державство дал Дарий! Скипетр мой, иль он ничей! Уходите! Путь явный! Размечите бранный стан! Дома детям расскажите о красотах далеких государств, Как мы шли в горах Кавказа, про пустоши, про моря… Но припомните в рассказах, где вы кинули короля! Уходите! Ждите славы! Но – Амона нескончаемый сын - Здесь, по царственному праву, я останусь, и один " … Царь семнадцати сатрапий, правитель Египта 2-ух корон, На тебя – со посохом в лапе – со стенки смотрит Амон. Стихли толпы, колесницы, на равнину пал туман… Но, чуть зажглась денница, встревожился гулкий стан. В поле стон необыкновенный, молят, падают во прах… Не вздохнул ли, Гордый, тайком о собственных ночных мечтах? О, свещенное стремленье от судьбы к другой доле, В час сомненья и томленья я снова молюсь тебе! В. Брюсов – ноябрь 1899 г.

Затем он возвратился на помост и сказал бурную обвинительную стиль, которую почтивсе древние создатели приводят вполне. В ней неявным образом было сформулировано старинное желание Александра отрешиться от Филиппа и только, что с ним соединено( на местности, " вольной от Филиппа ", не обязано быть ничто напоминающего о " земном папе " Александра, в том числе и бойцов, конкретно при нём вступивших в армию): " Вчерашние данники иллирийцев и персов, вы брезгуете Азией и добычей со стольких народов? Вам, нетакдавно ходившим полуголыми при Филиппе, будничными кажутся плащи, расшитые пурпуром? ". Он заявлял о пережитых совместно тяготах, походах, победах, об их и собственных ранах и что ни один воин под его управлением не узнал стыда погибели при отступлении. Он заявлял, что почтивсе из них живут роскошнее его, и не одну ночь он обязан был жить без сна, чтоб они могли дремать тихо. Наконец, на эмоциональном подъёме, он им прокричал: " Убирайтесь и расскажите, как, возвратившись в Сузию, вы кинули собственного короля, оставив его под охраной одних лишь побежденных иностранцев. Какую славу вы обретете в очах людей, какую заслугу – в очах богов! Убирайтесь! Я не хочу более созидать вас, ни 1-го из вас! " Потрясенные, молчаливые и дрожащие, собравшиеся узрели, как он в разорванной одежде возвращался во дворец. Три дня, запершись в собственных покоях, он никого не воспринимал, несчитая Гефестиона, которому даже не отвечал. Он не желал ни мыться, ни бриться, ни поменять одежду. Уныние охватило часть, все бродили рассеянные, не зная, какое заключение взять. Они не могли допустить, что их опасности будут обладать такие последствия. Расстаться со собственным повелителем таковым образом казалось им невозможным. Все прошедшее, которое он напомнил им, принудило их ощутить всю прочность уз, какие они желали порвать. Если и был в жизни Александра какой-либо инцидент, позволявший объявить его полубогом, это, очевидно, мятеж, в котором его держава духа и нечеловеческая энергия позволили ему подчинить себе возмущённых людей, ни в чем им не уступив. После этого Александр удалился к себе и никого не воспринимал в движение 2-ух дней, а позже объявил, что вполне отказывается от услуг греков и македонян. Спустя три дня в армии были сформированы персидские доли – корпус гетайров, гипасписты и даже королевская агема. Такого македоняне, водинмомент лишившиеся не лишь короля, но и славы личного орудия, перенести не сумели. Они собирались массами у его замка, кидали орудие в символ покорности, умоляли пустить их и позволить предоставить зачинщиков. Когда Александру об этом доложили, он со слезами на очах получился к основным воротам, даровал им амнистия, объявил примирение македонян с собой и персов с македонянами всеобщим пиршеством и общей мольбой, но от решения выслать ветеранов на отчизну не отступил. Возглавить ветеранов предстояло Полиперхонту и Кратеру, который обязан был поменять на посту наместника Македонии Антипатра, а крайнему приказали появиться к королю в Вавилон и привести с собой дополнение из греческих наёмников. Солнце заходит в Вавилоне После такого, как старые бойцы направились домой, навстречу собственной доле, Александр отправился вести лето в Экбатанах, обыкновенной резиденции персидских королей в жаркое время года. Он отпраздновал свою 30 вторую годовщину в королевском замке, крыша которого была из серебряных черепиц, а стенки залов обшиты панелями из золота. Там он занимался приготовлениями к крупному африканскому походу, о котором задумывался вот уже немало месяцев. Он отдалприказ выстроить флот в тыщу военных кораблей; все штаны Эгейского, Финикийского и Персидского морей принялись за работу. Было начато стройку пути вдоль морского побережья: она обязана была идти от Александрии Египетской к Кирене и от Кирены к Карфагену. По ней Александр намеревался выслать дробь собственной армии, покуда сам он станет плыть кругом Африки. Как бы ни были значительны дела гениальных людей, следует ведать, что они ничтожны в сопоставлении с тем, о чем они желали. В этом идентичны завоеватели и стихотворцы, эксперты и зодчие; на взор обыденных людей, их жизнь включает в себе сотку жизней; но для них самих и для сокрытой в них энергии их судьба постоянно остается незавершенной. То была для Александра пора превосходных планов во всех областях. Его пожирала бешеная охота свершений; в поспешности же, с какой-никакой он кидался исполнять все свои грезы, проглядывало волнение: он уже задумывался о том, насколько времени ему отмерено. Он снарядил поход для изучения Гирканского моря, подругому именуемого Каспийским. Он отдалприказ выстроить 6 гигантских храмов: два Зевсу-Амону в Дионе и в Додоне, два Афине в Трое и Кирене и два Аполлону в Дельфах и на Делосе. Ранее уже говорилось об искренней и сердечной дружестве меж Александром и друзьями его молодости, любой раз упоминая при этом Гефестиона как самого недалёкого и любимого друга короля. Что же более только привлекало в нем Александра – диковинная ли краса, общие ли воспоминания или детская привязанность? Как бы то ни было, этот любимчик короля так перевоплотился в его послушную малость, что правитель когда-то произнес: " Гефестион таковой же Александр, как и я сам ". Благодаря собственному умению воспринимать и ощущать Восток, собственным организаторским возможностям Гефестион в крайние годы жизни короля стал самым недалёким и полезным его ассистентом. Он ощущал себя твердо, шла ли стиль о командовании войсковыми подразделениями, о снабжении армии, о строительстве огромных мостов и корабельных верфей или об основании новейших городов. Должно быть, он употреблял разных профессионалов, какие отлично управлялись с схожими задачами. Он лучше, чем кто бы то ни было, исполнял поручения Александра по строительству и основанию новейших городов. Но, можетбыть, наиболее ценной для Александра была помощь и содействие Гефестиона в Бактрии во время расхождения короля с приближенными. В деле Филоты Гефестион выступил как основной обвинитель, во время спора о проскинезе он был выразителем королевской воли. И даже ежели ему не все удавалось, Александр постоянно мог положиться на безусловную верность Гефестиона, на то, что он станет поборником его проектов и планов. Итак, Гефестион оказался таковым человеком, которого вправду разрешено было любить и дорожить, и Александр баловал и возвышал его сверх каждой меры. Даже очень интимные письма Олимпиады правитель читал совместно со собственным ином. Когда правитель повелел его конкуренту Кратеру возглавить отряды бойцов, возвращающихся на отчизну, Гефестион сообразил, что завоевал воплощения собственных честолюбивых планов. Александр, которому постоянно казалось, что он недостаточно сделал для собственного фаворита, сотворил умышленно для него обязанность хилиарха и вознес тем самым на недосягаемую высоту, назначив его как бы собственным заместителем. Для македонян это было чем-то совсем невероятным: еще никто из них не занимал аналогичного расположения. Обычно эту новейшую обязанность, придуманную Александром, разъясняют воздействием персидских обычаев и традиций. Позднее Август и остальные римские цари назначали себе " другого ", чтоб избавиться от ряда повинностей. Александр в этом не нуждался, но и ему все же могло появиться комфортным от варианта к случаю препоручать некие противные дела собственному усердному и ревностному помощнику. Большую роль сыграло желание Александра, чтоб Гефестион, как особенно недалекий и доверенный человек, одолжил главенствующее состояние. А может быть, Александр желал даже позаботиться о преемнике на вариант собственной погибели. Ведь всех собственных родственников-мужчин он избавил, а законных преемников у него не было. Гефестиону сейчас надлежало начинать не лишь самым недалёким ином, но и человеком, поближе остальных стоящим к трону. Поэтому Александр и женил его в Сузах на младшей дочери Дария. Этот брак мог в подходящий момент узаконить состояние Гефестиона в Персии. Однако в базе назначения Гефестиона лежали и остальные предпосылки, наиболее глубочайшие, чем обычное копирование персидским образчикам или кристально собственные мотивы. При дворе Ахеменидов была обязанность, схожая той, которую вданныймомент получил Гефестион. Человек, занимавший ее, был командиром дворцовой охраны, но, что еще главнее, еще и визирем, практически правящим государством. При случае Гефестион пробовал играться роль реального визиря, его покровительство означало сейчас еще более, чем доэтого, и люди, пользовавшиеся его расположением, чванились и важничали. Он даже попробовал, как это было принято у персов, вторгнуться в дела руководителя королевской канцелярии, но натолкнулся на решительное противодействие Евмена. Дело дошло до раскрытого конфликта, анализировать который довелось самому Александру. Вероятно, существенную роль сыграли тут деловые суждения, и правитель решил спор в выгоду Евмена. Можно себе доставить, как тяжело было Гефестиону жить руку противнику в символ примирения. Через некотороеколичество недель Гефестион водинмомент скончался. Он заболел в Экбатанах, где все время проводил в водовороте непрекращающихся празднеств. Врачи не подозревали ничто рискованного, а их клиент и в жару не желал впускать обычных увеселений и пиров. Но внезапно в самый-самый разгар спортивных состязаний молодежи, на которых правитель постоянно находился, его позвали к Гефестиону. Когда Александр подошел к ложу болезненного, он увидел, что его Патрокл уже мертв. Можно себе доставить, сколь тяжела была эта утрата для Александра. Его несчастье было так же безгранично, безмерно, как прежде влюбленность. Стало огонь в жаровне белоснежным, День клыками мучает память. Я тебя отогрею телом, Ты не можешь меня бросить. Этот град, что стал могилой, Что он может сейчас прославить? Рук твоих выпустить не в мощах, Как ты можешь меня бросить? Я молю тебя порадоваться, Жуткий сон отогнать губами… Слышишь – правитель отдалприказ очнуться! Ты не смеешь меня бросить! Видишь, сердечко зашлось слезами, В нем тоске, какбудто в клетке, тесновато. Нас поделит стеною огонь На пороге прохладной пучины. Лишь на время я отпускаю… По очам, по козни отметин Я спрошу тебя, обещаю, В полутемных чертогах погибели. И когда ты шагнешь навстречу, Чтоб от боли меня освободить, Я на любящий взор отвечу: " Как посмел ты меня бросить? " Не лишь в лагере умолкли пение и звуки флейты, веление о трауре распространился на всю империю. Более такого, даже священные огни, пламеневшие в честь Александра, было приказано удушить вплоть до дня похорон. Нечто схожее случалось лишь после погибели Великого короля. ныне делается светлым, сколь суровым было брошенное как бы мимоходом примечание короля о " другом Александре ". Этим объясняется и запрос оракулу Зевса-Амона, не следует ли проявить покойному божеские почести, как ежели бы это был сам Александр. Но жрецы оракула ответили, что мертвый благороден почестей, подходящих герою. Лишь сейчас мы осознаем, отчего обязанность хилиарха впредь так и осталась незамещенной. Титул этот, умышленно выдуманный для незаменимого друга, был настолько высок, что никто из македонян не мог его наследовать. Командиром первой гиппархии практически стал Пердикка, но хилиархом он начинать не мог. …Вы совместно обрели славу, Ты с ним её сейчас делишь. Судьба благоволит мужественным. Последний был рождён в Пелле… Это был ожесточенный удар, от которого Александр так и не оправился. Три дня просидел правитель над его телом, без еды и питья. Перевозка тела покойного в Вавилон для сожжения проходила с необычайной пышностью. В Вавилон было приглашено 3 000 музыкантов, певцов, артистов и атлетов для роли в самых превосходных погребальных празднествах. Памятник по плану Александра обязан был затмить не лишь все монументы прошедших веков, но и все мавзолеи грядущего. Предполагалось установить один над иным 5 ярусов, как в вавилонском храме-башне. Двести 40 золотых ростр скрашивали по проекту нательный этаж, соколы и змеи – 2-ой, на 3-ем изображались сцены охоты, на четвертом литые из золота фигуры обязаны были доставить битву с кентаврами, на 5-ом – фигуры быков и львов втомжедухе из золота, а над всем этим – орудие и доспехи Востока и Запада. Предстояло изготовить очень огромные издержки, именовали гигантскую сумму – 12 000 талантов. И так как у короля не хватало средств на воплощение этого страшного проекта, то привнести свою лепту обязаны были окрестные городка, королевская окружение, и, в первую очередность, враги покойного. Также Александр выслал веление в Александрию: сконструировать Гефестиону церковь в самом городке и на полуострове Фарос вблизи с башней-маяком, и изготовить его огромнейшим по величине и изумительнейшим по роскоши. Назвать лишь именованием Гефестиона и рвать это имя на печатях, которыми торговцы скрепляют свои уговоры. Хотя была середина зимы, Александр выступил, чтоб утешить своё несчастье, в успешный поход против косев, населявших высокий район меж Сузами и Экбатанами, и весной 323 г. до н. э. опять возвратился в Вавилон. Когда он приближался к городку, к нему вышли навстречу халдейские жрецы и умоляли его не входить в Вавилон: " Не к благу станет ему поступление ", – вещали они. Александр не придал веры их словам; они произнесли: " Тогда пусть он войдёт, по последней мерке, не с восточной, но с западной стороны ", но с той стороны не было подходов к городку, и Александр вошел в град, как собирался. В Вавилоне к Александру прибыли посольства от близких и далеких народов: от греков, эфиопов, скифов, кельтов, иберов, ливийцев, бруттиев, луканов, карфагенян и этрусков. В числе послов были и римляне, таккак Александр, завоевавший в столько краткое время все Персидское королевство, совершивший поход в Индию, волновал любопытство всех народов, принимавших в то время роль в вселенской политике. Одни посольства прибыли, чтоб демонстрировать королю свою кротость и подать дары, остальные – чтоб умолять его постановить конечное заключение по поводу их споров с соседними народами. Только сейчас, по словам Арриана, королю и его приближённым правило глядеться, что он вправду " владыка над землей и морем ". Александр вынашивал планы похода в Аравию, чрезвычайно и чрезвычайно симпатичную экономически. Греки именовали Аравию Благословенной, или счастливой: оттуда в Элладу поступали пряности и благовония – лаванда, мирра, фимиам, ладан, корица, очень приподнято ценившееся в древности. А дальше он намеревался войти вдоль побережья Средиземного моря к Карфагену и дальше к Океану. В мае Вавилон был заполнен тысячами новейших войск, ждавших выступления в поход. Было возвещено, что поход обязан завязаться конкретно за торжественными похоронами Гефестиона. Для проведения похорон дробь стенок Вавилона была снесена; там, на 5 лежащих одна на иной террасах, возвышалось прекрасное сооружение костра, доходившее до 200 футов вышины и стоившее 12000 талантов. Всё блестело золотом, серебром и пурпуром; на верху костра стояла скульптура сирены, певшая погребальные песни в честь усопшего. Костёр был зажжен в пребывании Александра. За сожжением мертвеца следовали жертвы в честь богатыря Гефестиона, причём первое возлияние сделал Александр. Следующие дни снова следовали празднества, и был назначен день для отплытия флота, но этим планам не суждено было исполниться – оппозиция наконец-то смогла нанести удар. Смерть Александра приписывают почтивсем факторам: пьянству, изношенности загнанного организма, малярии и др. Между тем уже древние историки – Юстин, Диодор, Курций разговаривали об отравлении короля и именовали организатором этого действия Антипатра. Версия убийства полностью обоснованна: Антипатр был чуть ли не крайним оставшимся в живых товарищем Филиппа; оставаясь в Македонии, он в движение 10 лет вел совсем самостоятельную промакедонскую политику и по известиям Олимпиады, мнил себя вправе взятьвдолг первое пространство в Македонии и Элладе. Получив веление приходить в Вавилон, он, возможно, увидел в этом указе покушение на свою администрация – и решил делать. Празднество, на котором Александру и подсыпали яд в винцо – 2 июня – устроил некоторый Медий – друг Иоллая, королевского виночерпия – и сына Антипатра. Иоллай поднёс королю " кубок Геракла ", куда до насыпал яд, присланный папой. Осушив кубок, Александр шумно вскрикнул и застонал, его отнесли в кровать. К 7 июня его положение стало так критическим, что он не сумел возвращать постановления полководцам. 10 июня он лишился подарка речи. Поскольку слухи о его погибели распространились по лагерю, 12 июня бойцы были приглашены в его опочивальню и проходили мимо его ложа, он кивал им и очами демонстрировал, что наблюдает и благодарит их за всё. На закате 13 июня его глаза закрылись совсем. И мы можем дерзко заявить вдогон за старыми создателями: " Он осуществил целый мир своею славой, и после погибели продолжает существовать в легендах и преданиях, как неувядающий парень, схожий предку собственному Ахиллу ". Согласно преданию, чрез некотороеколичество дней, когда приближённые Александра, пришли, чтоб заняться его телом, то узрели его нетронутым, без малейшего отпечатка разложения, даже без малейшей тени мертвенной бледности. Эта бодрость, которая является итогом жизненного дыхания, ещё не покинула его черты. Так египтяне и халдеи, какие обязаны были учиться бальзамированием тела сообразно их традициям, поначалу не могли осмелиться прикоснуться своими руками к этому мертвецу, который, казалось, ещё дышал. Затем, после такого, как они попросили небо и людей позволить им, смертным, прикоснуться к всевышнему, они вычистили тело; милый саркофаг был заполнен духами, на голову Александра были возложены характерные знаки его сана. На Пердикку была возложена обязательство сопроводить в Македонию погребальную колесницу, но Птолемею получилось выиграть планы Пердикки и захоронить завоевателя в Александрии. Ему ещё не исполнилось 30 трёх лет, он правил двенадцать лет и 8 месяцев. Он не оставил завещания и не провозгласил наместника, да ежели бы он это и сделал, ни один из его сотоварищей не сумел бы взятьвдолг его пространство; таккак по словам Полибия, " по повальному согласию было признано, что гений короля превышает мерку талантов смертного человека ". Гений Александра Гений – мнение тяжело определяемое. Это не лишь способность( " Талант располагаться во власти человека; гений – таковая администрация, в которой располагаться сам человек " – Джеймс Рассел), гениальный разум, соответствующее воспитание или обучение. Это – созидательный дар, интуитивный и спонтанный в собственных выражениях, который наделяет собственного носителя священной возможностью свести концы с концами там, где интеллект традиционно терпит поражение. Это что-то, не поддающееся разбору и разъяснению, он определяется по собственным проявлениям, и с самого истока правления Александра мы встречаемся с таковыми проявлениями гениальной натуры. Одной из элементов его гениальности была стремительность, с которой он действовал: ни одна ситуация не заставляла его ожидать; все препятствия устранялись сходу; желая риск был огромен, успех был предопределён. Время постоянно было его преданным союзником; он употреблял любой момент, никогда и ничто не откладывая на позже, и достигал итога, покуда остальные только готовились делать. " Он является образцом такого, что может выполнить гениальная личность в момент, когда деяния, видится, задыхается и ожидает человека, давшего бы ей новейший импульс. Наше лишнее доверие к пактам и институциям принуждает нас забыть, что лишь человек способен направить люд, желающий править собственной историей "( Ж. Бенуа-Мешен). Политик Поскольку битва, ежели это не элементарно грабительская битва, – имеется дело политическое и, как этакое, является инвентарем политики, – управление государством и военное художество имеют немало всеобщего. Александр, как правитель Македонии и гегемон Эллинского союза, объединял в себе совершенную политическую и военную администрация. В согласовании с этим он мог производить свою политику и совершенствовать свою стратегию, и ежели бы не гениальность муниципального деятеля, которую он выказал при ведении борьбы, то ни при каких критериях его военное художество не могло снабдить ему такого, что он действительно завоевал. Александр родился в новаторский век, когда старые полисы, или города-государства, прибывали в упадок. Он был воспитан одним из самых узнаваемых политических врачевателей и выучен в одной из самых реалистичных боевых школ – школе собственного отца Филиппа, который был, без сомнения, самым профессиональным полководцем такого времени. И когда в возрасте 20 лет меч заговорщика возвёл его на престол, он избрал свой путь и стал совершенствовать большую стратегию – муниципальную и военную, – которой суждено было затмить мудрость его учителя, превзойти удивительные успехи его отца и вынудить культурный мир вертеться кругом новейшей политической оси. От Аристотеля и собственного отца Александр воспринял два бесценных урока. Первый содержался в том, что Аристотель был не прав, утверждая, какбудто населениеземли распределяется на господ и рабов, и все, несчитая греков, принадлежат к крайним. Второй урок содержался в том, что Филипп был в высшей ступени прав, разговаривая, что в борьбе боевая мощь не единственное орудие, которым обязан воспользоваться военачальник, даже не наиболее основное. Хотя иногда Александр мог быть очень жесток со своими врагами, он никогда не ненавидел их. Он признавал, что как человечные существа, неглядя на разницу в культурах, они наделены доблестью и теми же пороками, что присущи и грекам и македонцам. То, как он совладал с отчаянной обстановкой в начале собственного правления, и его дела с Коринфским союзом демонстрируют, что, неглядя на неопытность и молодой возраст, он был качественным муниципальным дельцом. Хотя поражение Фив этому, можетбыть, и противоречит, но, таккак у Фив была отвратительная известность, происшедшее быстрее ужаснуло, чем возмутило греков и многими рассматривалось элементарно как возмездие за уничтожение Фивами независимых стран Платей, Феспий, Коронеи и Орхомена после схватки при Левктрах. Его мягкое воззвание с Афинами, городом настолько же виновным, как и Фивы, свидетельствуют о его дипломатической проницательности и – учитывая его характер – о замечательном умении обладать собой. Видимо, почтивсе македонцы ожидали от него наиболее твердого курса, но сам Александр разумел, что Афины воплощают в себе все наилучшее, что имеется в Греции, и цивилизация их очень ценна, чтоб её убить. Всю жизнь, неглядя на то, что Афины без конца против него интриговали, Александр достигал расположения афинян, таккак лишь это могло завершить его Большой труд. Что бы ни было его целью, когда он переправился чрез Дарданеллы, – а вложение в состав экспедиции историков, географов, ботаников, зоологов, металлургов и остальных учёных подразумевает, что он не ограничивался некий одной задачей, – главным его замыслом было высвободить античные греческие городка Малой Азии, какие со времени завоеваний госпожа вступали в состав Персидской империи. Освобождение оказывалось эфемерным, ежели освобождённые городка не могли обеспечивать покой восточного побережья. Поскольку они не способны были обеспечивать такую сохранность, а, напротив, следовало обеспечивать сохранность им самим, то единым методом достигнуть этого было перемещение к восточным границам. Таким образом, с самого истока кампании идеологические цели уступили пространство стратегической задаче снабжения сохранности, в итоге что Александр стал продвигаться на восток, ибо для заслуги совершенной сохранности следовало подчинить всю Персидскую империю. Это была долговременная программа, выполнение которой привело Александра к реке Гидасп. Хотя, он пришел в малоазиатские греческие городка как избавитель, он был македонец, и их обитатели, с которыми персы обращались достаточно сносно, сомневались, доставит ли им добро смена повелителя. Но когда Александр стал касаться к ним, как к вольным союзникам, сохранив и восстановив их старые формы демократии, освободил Илион, Эритры, ионийские и этолийские городка от выплаты дани, украсил церковь Афины в Илионе, отдалприказ вернуть Смирну( Измир), освятил церковь Афины в Приене, отдалприказ вернуть церковь Артемиды в Эфесе, который был сожжён в ночь его рождения – греки стали глядеть на него не лишь как на освободителя, но и как на отца, обретшего издавна потерянных деток. Эта политика примирения указывает, что Александр разумел то, о чем забывают почтивсе муниципальные деятели: а конкретно, что хорошая свобода гражданского народонаселения является нравственной основой военной мощи. Наполеон на полуострове Святой Елены написал: " Что меня вособенности очаровывает в Александре, это не столько его кампании, какие сейчас тяжело вернуть, но его политическое интуиция. Он обладал художеством побеждать людские влечения. Он был прав, убив Пармениона, таккак тот счел неверным отказываться от греческих традиций. Величайшим политическим актом было свершить поход к Амону; таковым образом, он захватил Египет ". Из этого выливается, что на борьбе постоянно есть два фронта – наружный, или физический фронт, епархия предводителя, и врождённый, или психический фронт – епархия муниципального деятеля. На главном схватки ведутся с поддержкой орудия, а на другом – идеями, которыми дипломат оперирует в отношении народа-противника. Стратегическую значимость примиренческих шагов Александра тяжело переоценить, таккак без укрепления внутреннего фронта, Александр не смог бы с теми ограниченными ресурсами, которыми он располагал, сокрушить военную мощь Персии, вособенности учитывая непомерную протяжённость империи. Политика примирения не ограничивалась одними только греческими городками Малой Азии. В Лидии после такого, как Мифрина, командир персидского гарнизона в Сардах, сдал ему град без боя, Александр принял его с почестями и возвращал обитателям Сард и иным лидийцам их старые законы, какие отнял у них Кир. Именно в Сардах муниципальная мудрость Александра проявилась в совершенной мерке, т. к. он не стал рушить персидскую систему правления, а ограничил могущество сатрапа: лишил его контроля за деньгами, налогами и военного командования( см голову " Империя Александра "). Это была долговременная перестройка, которая исключала вероятность восстаний – чем страдала Персидская империя. После победы при Иссе политика Александра вошла во вторую фазу, т. к. он сумел свалить оковы Союза. Сразу после боя Дарий обратился к Александру, прося выпустить его семью и тогда, впервыйраз, в собственном ответе Александр именовал себя " королем Азии ", желая до покорения всей Азии ему было ещё далековато. Коронация в Мемфисе и следующее обожествление на шаг приблизило его к данной цели. Хотя в очах его соратников, коронование была обычным актом повиновения египтян, таковой фантастически настроенный человек, как Александр, обязан был разглядывать это явление, как принципиальный символ. Что бы его ни принудило это изготовить, он все же предпринял труднейший переход чрез Ливийскую пустыню для беседы с всевышним, который принял его, как сына. Через некотороеколичество месяцев, он одержал вторую свою победу над Дарием и одолжил Вавилон. В Вавилоне он решительно поменял свою политику. Психологическая битва, которая приносила таковой обеспеченный сбор в провинциях западнее Тигра, где проживало неиранское народонаселение, оказалась не эффективной восточнее Тигра, где была отечество иранцев, и где Александр встретился с серьёзным внутренним противодействием. Его заключение было необычным. Поскольку он не мог более притянуть на свою сторону люд, он решил притянуть правителей. Не с поддержкой взяток – персидским методом – и не поэтому, что у него не было золота; мы не знаем ни одного варианта, когда он воспользовался подкупом, – будучи королём Македонии и ставленником Амона, он считал это недостойным. Александр решил пользоваться своими наградами и трусостью Дария и вместо такого, чтоб править единолично лишь с поддержкой фаворитов – македонцев, поделить администрация и ответственность с побеждённым противником. Каким образом он мог вести в жизнь свою политику? Его гений подсказал метод. Мазей, впрошлом сатрап Сирии, который настолько благородно командовал правым флангом в битве при Гавгамелах, отыскал приют в Вавилоне, и, когда Александр объявился там, Мазей приветствовал его как фаворита. В очах Аристотеля Мазей был вандалом, и обходиться с ним следовало как с рабом. Но ещё со времени разговоры с философом Псаммоном в Египте Александр поменял свои взоры, и, таккак в его очах мужество было наибольшей доблестью, которым отмечались " знатные и лучшие ", он внеспредложение сатрапию в Вавилоне Мазею – который в родное время был его самым рискованным противником. Это было гениальным решением, неповторимым во всей летописи войн. Многие полководцы переметнулись на сторону неприятеля, почтивсе были подкуплены или по принуждению служили победителю; но никогда доэтого фаворит не назначал на обязанность сражавшегося против него до конца врага, практически что на поле боя, чтоб заполучить исключительно приемлемую гарантию победы: альянс меж победителем и побеждённым и в котором знатные и лучшие будут править вместе. По мерке продвижения Александра любой сатрап, который следовал образцу Мазея и сдавался без боя, хранил свою сатрапию, и со порой македонцы закончили заменять их. Со гибелью Дария нрав борьбы поменялся: до тех пор Александр был иностранным захватчиком, сейчас по праву покорения он стал большим королём и, желая он не принял этого титула, ему было светло, что сейчас иранцы – его подданные, а не враги. Его империя не обязана была начинать ни греческой, ни македонской, ни азиатской, она обязана была начинать империей Александра. В данных представлениях не было и отпечатка идеи Аристотеля, и он пошел еще далее Исократа, который не мог себе доставить сотрудничества Азии с греками. Они не подходили главный концепции эллинского решетка, это был новейший взор на мировое приспособление. Следуя политике сотрудничества и, чтоб выказать почтение собственным новеньким подданным, Александр принял иранский придворный этикет и стал перемещать персидское платьице. Это новшество возмутило почтивсех старых бойцов Филиппа, какие видели цель Александра в присоединении Азии к македонским владениям. Когда они узрели, что он обходится с персами, как с союзниками, то пришли в такое гнев – вызвавшее смерть Филоты, Пармениона, Клита и Каллисфена, – что это сорвало бы все планы наименее решительного предводителя. Слепые в собственном невежестве они не могли взятьвтолк, что ни Греция, ни Македония не в состоянии помогать управление и наличие таковой большой местности. Они принадлежали старому миру, и неверно было бы обвинять их за неспособность усмотреть то новое, что было общедоступно и ясно одному Александру. Финансист Александр разумел, что торговые дела внутри империи были наибольшим средством соединения, таккак приводили к неизменным контактам людей, а совместно с разменом важными продуктами происходил замен идеями. Города стали центрами торговли, таккак в восточной половине Персидской империи их было недостаточно. Он выстроил свои Александрии на оживлённых торговых маршрутах, и, несчитая Александрии Египетской, которая была задумана как эмпорий, и Александретты, все размещались к востоку от Тигра. Тарн именовал Александра " наибольшим градостроителем его времени ", и почтивсе из городов есть и до сих пор. Именно для развития торговли Александр наладил коммуникации меж Индией и Персией и отдалприказ выстроить большие гавани и доки в Вавилоне и Патале. Он сделал Тигр наиболее проходимым, обустроил гавани в Клазоменах и в Эретрах, он втомжедухе проектировал стройку " новейшей Финикии " на сберегаю Персидского залива. Чтобы облегчить товарообмен, Александр произвёл революцию в системе денег: он отдалприказ запустить в кругооборот оккупированные сокровища, подсознательно разумея, что отчеканенные в монеты и пущенные в воззвание эти сокровища породят столько имущества, что грядущее сумеет позаботиться о себе само. Он распорядился составлять налоги не в товарах, а в валютном выражении. Он ввёл единственную валютную штуку соединив " десятичную " монету Персии с основанной на двенадцатеричном счислении монетой Филиппа. Таким образом, единая валютная единица в значимой ступени стимулировала торговлю, и Вилькен отмечает, что в краткое время тетрадрахма Александра обрела " самую высшую цену ". Ещё при его жизни, один из его казначеев, Артимен, ввел первую популярную в летописи систему страхования. " Из всех услуг, какие Александр оказал античному миру, – строчит доктор Райт, – введение денежной системы было наибольшей; и формирование торговли, которое вышло после и вследствие этого, принесло эллинской цивилизации диковинное материальное благосостояние ". Ещё Атен во ii веке писал: " Когда Александр привез из Азии сокровища, солнце благополучия, по выражению Пиндара, в совершенную силу воссияло на небосклоне ". Если Юстин прав, утверждая, что ко времени погибели Александра муниципальная казна оскудела до 50 тыс. талантов, тогда с учётом такого, что за 7 лет сбора налогов поступило 200 тыс. талантов, Александр обязан был запустить в воззвание средств на сумму 250 тыщ талантов. После погибели Александра воздействие его валютной экономической реформы вособенности проявилось в Греции и Египте, а уже при преемниках Александра стали появляться банки. М. Кэрри строчит: " Эллинским банкам разрешено, возможно, присвоить значимый шаг вперёд в технике, связанной с внедрением расчётных книжек, вместо расчётов наличными средствами ". Хотя банкиры и не употребляли счета и чеки, " они воспользовались банковскими переводами при выплате долгов на расстоянии ". Далее Кэрри строчит: " Период эллинизма отмечен переходом от местной экономики к вселенской экономике ". Тысячи греческих купцов и ремесленников пришли в новейший мир, ловя удачу в новейших греческих городках, какие росли, как грибы после дождя. Таким образом, доэтого разрознённые круги стали взаимодействовать все наиболее тесновато, образуя единственный народнохозяйственный цикл; и, когда западное Средиземноморье было вовлечено в орбиту больших революционных смен на Востоке, вконцеконцов, сложилась глобальная торговая система, охватившая целый многолюдный мир и распространившаяся от Испании до Индии и от Центральной Азии до Китая. Её формирование закончилось только в период римской империи, но основой ее было покорение Азии Александром. Миротворец Хотя многолюдный мир, узнаваемый Александру, был только долею решетка, популярного в наше время, его театр боевых действий был огромен. Он протянулся от южного берега Дуная до Инда, и от Сырдарьи до Нила. Кроме Балканского полуострова, эта территория включала такие инновационные страны, как Сирия, Палестина, Турция, половина Египта, Ирак, Иран, Афганистан, Пенджаб, Балухистан и Южный Туркестан. Вместе это сочиняло возле 2 млн. квадратных миль, народонаселение которых оценивалось приблизительно в 50 млн. обитателей. Положение Александра было очень трудным. В Македонии он являлся единоличным управляющим и законным королём; в Египте – королём и всевышним; в Азии – большим королём, но не всевышним; в Греции – всевышним, но не королём и в Индии – сюзереном. Греческие городка Малой Азии были его вольными самостоятельными союзниками; в Финикии короли числились его союзными подданными, а в Фессалии его верховенство в Фессалийском Союзе было только вечной должностью. Можно именовать и немало остальных несоответствий, но и сказанного довольно. По сути, его задачка не шибко различалась от той, которую потом ставила перед собой христианская храм. Её главные идеи, выраженные в нагорной проповеди, содержались в разработке сообщества, в котором по духу все люди братья, где нет " ни эллина, ни иудея, ни обрезанного, ни необрезанного, ни вандала, ни скифа, ни роба, ни вольного, но Иисус имеется всё и во всем ". Задумывался ли Александр над данными несоответствиями и последствиями, к которым они имеютвсешансы привести, – непонятно. Но понятно, что сходу после посещения святилища Амона во время разговоры с философом Псаммоном Александру, как и святому Павлу на пути его в Дамаск, " внезапно воссиял свет с небес ". Это была мысль о том, что Бог – не лишь властелин людей, но и совместный отец для только населенияземли. Следовательно, все люди – братья, и, поэтому, " Хомонойа "( греч. " единодушие "), словечко, которое Тарн переводит как " быть в гармонии друг с ином " или " существовать без злобы ", имеется та скрепляющая чека, которая может удерживать всю империю. Ему, следственно, предстояло начинать папой и управляющим данных различных народов, и, обретя таковой статус, он мог обойти и несуразности собственного расположения. Именно эти чаяния выражал он в собственной мольбе в Описе, и, сообразно Тарну, она недостаточно имела всеобщего с его, так называемой, политикой смешения, которая представляла собой " что-то материальное ", но относилась к идее, " к чему-то нематериальному ". Александр заявлял о том, во-первых, что все люди братья; во-вторых, что ему поручена " священная задача гармонизировать и примирить целый мир, привести его на путь, по которой все люди, будучи братьями, придут к согласию, единению душ и сердец… Это было и оставалось иллюзией, но иллюзией наиболее большой, чем все его покорения ". Тарн при этом базируется на Плутарха, который в собственном сочинении " О доблести и доле Александра " строчит: " Он не последовал совету Аристотеля обходиться с греками, как вожак, беспокоясь о них, как о друзьях и недалёких, а с вандалами, как государь, относясь к ним, как к животным или растениям, что преисполнило бы его королевство войнами, бегством и тайком назревающими восстаниями. Видя в себе поставленного богами повального укротителя и примирителя, он использовал силу орудия к тем, на кого не удавалось повлиять однимсловом, и сводил воедино разные племена, смешивая, как бы в некоем сосуде дружбы, жизненные уклады, брачные дела и принуждая всех полагать отчизной вселенную ". Хотя не все учёные принимают эту точку зрения, Тарн указывает, что Зенону, писавшему родное " Государство " возле 301 г. до н. э., элементарно не у кого было почерпнуть идею о том, что " всё населениеземли единично и все люди братья ", идею, которая чрез стоицизм кардинально поменяла складума западного решетка. Со времени собственного зарождения в Описе, она жила и развивалась в римской империи, в которой, как произносит проф. М Ростовцев, " люди начали изображать, что есть что-то большее, чем местные и национальные интересы, а конкретно интересы только населенияземли ". Кроме обращения к всевышним Александра в Описе и такого, что писал Эратосфен о его миссии( миссии миротворца), у нас нет никаких указаний на то, что сделал или не сделал бы Александр, проживи он целый век. И всё же тяжело поверить в то, что, вместо соединения собственной империи, покорение которой стоило ему стольких трудов, он отправился бы на завоевание Средиземноморья. Его гений не мог не воспротивиться такому плану. Как бы не касаться к выражению Плутарха, он, видится, правильно определил: " Ведь не разбойничий набег сделал он в Азию, не имел намерения растерзать и ограбить её, как посланную подходящей случайностью неожиданную добычу… но, желая представить, что все на земле подчинено одному интеллекту и единственной гражданственности, что все люди сочиняют единственный люд. И ежели бы божество, пославшее в наш мир душу Александра, не отозвало бы ее скоро, то единственный закон заведовал бы всеми людьми, и они взирали бы на единственную верность, как совместный свет. …Он жаждал не к личному обогащению и роскоши, а к установлению посреди всех людей согласия, решетка и дружеского общения ". Полководец Вотан старый беллетрист произнес об Александре: он никогда не давал ни одной боя, в которой не оказался бы победителем; он никогда не атаковал на град, которого не захватил бы; он не вступал ни в одну страну, которую не сразил бы. Как во всех собственных предприятиях, так и на борьбе он вел её со всей энергией, с использованием всех средств, какие лишь понимало тогдашнее военное художество. И в борьбе объединял он дерзость натиска с кропотливым подготовительным расчётом. Это происходило от такого, что Александр был сразу и выдающимся стратегом, и мужественным бойцом. Если активность предводителя состоит, основным образом в том, чтоб скоро находить все необходимое для победы, чтоб стремиться к достижению установленной цели прямо, без околичностей, Александр безусловно, один из самых выдающихся полководцев всех времён и народов. Власть его над войском была совсем необыкновенной. Когда требовали происшествия, он был неумолим к нему и требователен до конца; когда нужно было, он умел и скинуть. Александр обнаруживал зрелую мудрость, когда это было нужно, он был безумно смел, когда это водило к цели. Нет ничто недоступного для героев, заявлял он, нет ничто такового, что могло бы отстоять труса. И Плутарх верно подмечает, что сопутствовавшее Александру счастье, он пытался справиться смелостью, силу – мужеством: он устанавливал славу, основным образом воинскую славу, больше жизни. Хотя на борьбе не случается 2-ух схожих схваток или кампаний и дарования полководцев также различные, одно сводит больших полководцев: это их гений; и, таккак гений неопределим, сопоставление – единый метод, которым разрешено замерить его высоту и глубину. Столь непростая задачка не вступает в рамки данной работы, но кое-что следует заявить об главных чертах его полководческого таланта, таккак конкретно гений Александра побуждал его армию и восхищал целый нынешний ему мир. Незадолго до такого, как Афины узнали о смерти Дария, Эсхин, афинский наблюдатель, выразил это изумление в собственной речи: " что лишь необычного и неожиданного не происходило в наши дни? Мы пережили самих себя; мы родились для такого, чтоб о нас ведали небылицы отпрыски. Разве не иранский правитель – который перекинул мост чрез Геллеспонт, который требовал земли и воды от греков, который дерзнул объявить себя во всеуслышание королем только решетка, простирающегося от восхода до заката солнца, – разве не он сейчас борется из крайних сил не за господство над миром, а за избавление своей жизни? " Вотан из больших полководцев, Наполеон, не колебался, что гений – база полководческого таланта. Однажды в беседе с Монтолом на полуострове Святой Елены он произнес: " Полководец обязан быть личностью, он башка, он – все для собственной армии. Галлов захватили не римские легионы, а Цезарь. Не перед карфагенянами дрогнул Рим, он дрогнул перед Ганнибалом. Не македонская когорта просочилась в Индию, а Александр. Не французская войско вышла к Весеру и Инну, но Тюрени. Пруссию не могли 7 лет завоевать три наиболее могущественные европейские державы, её сразил Фридрих Великий ". Сходным образом высказывается Роберт Джексон: " Из всех завоевателей и выдающихся боевых деятелей, какие в различные эпохи изумляли мир, Александр Великий и шведский повелитель Карл xii. Сами их бойцы в личных очах отличались от обыденных, таккак они делили высочайший дух и невероятный геройство собственных полководцев ". Далее он заявляет, что во все эпохи армии поднимали или ужасом, или безжалостностью, или как он произносит, " силой любви ", имея в виду ощущения боец. Он строчит: " Практика указывает, что ни чистый ужас, ни влюбленность к командиру недостаточны для такого, чтоб воодушевить армию и удерживать её в неизменной готовности в разных боевых конфликтах. Страх и влюбленность – только прикрытие, за ними нужно видеть воодушевление гения, которое не может быть измерено; ибо, станет ли командир снисходителен или жесток, он не может быть большим в очах армии, ежели им не восхищаются, отчего – непонятно. Войско, таковым образом, может вдохновиться только гением командира; его личность служит зеркалом, отражающим положение войска. Чтобы командир стал таковым зеркалом, способным повести за собой армию, он обязан быть неодолим; а он не может быть таким, не владея гениальностью. Истинный гений не знает личных способностей, поэтому, его не имеютвсешансы поставить остальные. Он притягивает к себе, он дает эмоция убежденности и защищённости, настоящее или воображаемое, которое уменьшает ужас. Гений, являющийся основой силы и оригинальности, проступающей в личности командира, мгновенно привлекает за собой армию… Он порождает у боец эмоция преимущества; любой наблюдает себя в блеске славы собственного командира, соотносит себя мысленно с ним и, вообразив себя таковым, делается таковым в реальности. Поэтому победе в борьбе содействует не столько сухая боевая мудрость, насколько одушевляющий гений предводителя, который и имеется залог военного успеха… Можно увидеть, что способные военачальники возникают у всех народов, для которых битва обыденное дело; но настоящий боевой гений – явление редкое: никакая мощная промышленность не может сотворить такового гения, и никто не может найти, откуда они хватаются. Военный гений, как и гений поэтический, постоянно оригинален… Дух не понимающий повиновения, который не пасует ни перед какой-никакой угрозой, сколь бы суровой она не казалась – это воротила бойца. Солдат переживает победу, а не осмысляет её. В этом и содержится то, что разрешено полагать гениальностью, – высочайшей гениальностью, которая притягивает, завораживает и пленяет ". Александр завоевал такого, о чём люди его времени, и не лишь его, даже не могли помыслить, полагая это недосягаемым. Ни один знаменитый герой не сумел изготовить такого, что сделал он, благодарячему и роман о нем – " римлянин об Александре " – распространился по всему Старому свету, от Исландии до Китая. Александр различался от всех больших полководцев тем, что он одинаково удачно действовал во всех типах войн и на различных типах местности: тут были плодородные равнины, засушливые пустоши, горные хребты Памира и большие реки; непростой и тяжелый театр боевых действий. Большую дробь современной местности Ирана( Ария " Авесты ", земля Ариев, или " просветлённых "; тогда – центральные и восточные доли Персидской империи) занимают горные плато, протянувшиеся от западного течения Инда до Тигра: засушливые плоскогорья высотой от 3 до 5 тыс. футов над уровнем моря. Другие имеютвсешансы сравниться с ним как организаторы победоносных огромных схваток и осад, но немногим довелось выдержать столько войн, какие, как подкрепляет снова и снова боевая деяния, требуют самых трудных и продуманных тактических операций: угнетение государственных восстаний и мятежей, партизанских и повстанческих выступлений, завоевание воинственных кочевых племён, успокаивание завоёванных территорий – однимсловом, всё, что именуется " небольшими войнами " И во всех данных бесчисленных операциях Александр достигал успеха благодаря тому, что его военное художество было так безукоризненным, что он по праву занимает пространство в летописи, как первый посреди больших полководцев. Стратег В начале xviii в. словечко " стратегия " – художество предводителя( греч. " стратегос ") обозначало методику манёвра, марша и контрмарша. Сегодня большаячасть словарей определяют это мнение, как художество планирования и направленности боевых перемещений. После Наполеоновских войн, какие, в различие от войн крайних веков, всё ещё напоминали борьбы Александра, Клаузевиц определил стратегию последующим образом: " Стратегия – это внедрение боя как орудия для заслуги окончательной цели борьбы; она, следственно, обязана найти мишень всей военной кампании; иными словами, стратегия сформировывает чин войны… ". Он прибавляет, что в высшей собственной точке " стратегия идёт десница об руку с политической наукой, или, быстрее, обе стают одной ". Александр не ужаснее Клаузевица понимал, что стратегия описывает окончательную мишень борьбы. Его целью было не лишь одолеть вражескую армию, но и вынудить персов взять его победу. Речь шла не о прекращении боевых действий или мирном договоре, о котором после поражения при Иссе умолял Дарий; целью Александра было покорение, крометого при минимуме утрат и минимуме вреда для Персидской империи: его политика ограничивала и его стратегию. Поскольку целью Александра было покорение, а не месть и поражение, то, сообразно Юстину, " продвигаясь вперед по вражеской местности, он удерживал бойцов от разграблений, разговаривая, что им следует предохранять свою же собственность и не уничтожать такого, чем им предстоит обладать ". Уилкен строчит, что " его щедрые выплаты собственной армии были компенсацией за запрет разграблять завоеванные местности, что он считал нужным с политической точки зрения. Если стратегической его целью было одерживать большие победы, то его политической целью было примирение с былыми соперниками. Поскольку целью Александра было вести по способности бескровного покорение, он настолько по-разному относился к персидской армии и к персидскому народу; нанести поражение армии было его стратегической целью; победа над народом – его политической целью. Достижение первой было основой для заслуги 2-ой, поэтому что, покуда персидская войско оставалась на поле боя, у Александра не было убежденности, что люди пособственнойволе его воспримут. Александру не нужно было произносить о том, что " битва – только дробь политического процесса, и, следственно, ни в коем случае не самоцель ". Существует три главные задачки при ведении борьбы: а) одолеть и убить военную мощь неприятеля; б) завладеть материальную основание и остальные источники существования вражеской армии; в) притянуть на свою сторону публичное мировоззрение. То, что Александр отлично себе представлял первую задачку, не вызывает колебаний стоит лишь припомнить о его схватках при Гранике, Иссе, Гавгамелах и Гидаспе. Вторую также разрешено бросить без комментариев, таккак, когда Александр завладел персидскую казну в Сузах и Персеполе, он лишил Дария основных его ресурсов для комплекта армии, это втомжедухе не позволило Дарию приподнять возмущение в тылу средством подкупа. Золото и серебро, а не " Главные городка, артиллерийские сложения и массивные укреплённые пункты " были во эпохи Александра " материальной основой ". Что касается третьей то, как уже неодинраз указывалось, Александр применил ультрасовременный способ обращения на свою сторону народа неприятеля. Клаузевиц объясняет 5 принципов стратегии: а) использовать все силы, какие лишь доступны с наибольшей энергией; б) сосредоточить силы там, где вероятен прорыв; пусть даже рискуя на остальных фронтах. Этот успех, будучи достигнут, компенсирует невезения на второстепенных направлениях; в) не терять время… С поддержкой стремительности разрешено обойти почтивсе контрмеры неприятеля; г) неожиданность – более действующий путь к победе; д) укреплять достигнутые успехи. Преследование побеждённого неприятеля – единый метод пожать плоды победы. То, что все вышеизложенные взгляды стратегии выполнялись Александром, сомнению не подлежит, наиболее такого, конкретно походы Александра, втомжедухе как и кампании остальных выдающихся полководцев позволили появиться таковой дисциплине, как концепция стратегии и стратегии войн. Если ассоциировать войну со строительством строения, значимость фундамента, т. е. базы, делается явна, и ни один военачальник не разумел это лучше, чем Александр. Первое, что он сделал – это сотворил крепкую основание у себя на отчизне, проведя кампанию на Дунае и разрушив Фивы. Обе эти стратегические операции были нужны: одна устранила опасность, исходящую от антимакедонских партий внутри Греции, иная парализовала эти партии и тем самым отстранила фракийские и иллирийские племена от роли во внутренних беспорядках в Греции, ежели бы они появились. Затем Александр обеспечил себе основание для операций против Персии на восточном побережье Эгейского моря, из-за этого была одержана победа при Гранике. Но она не гарантировала сохранность морского известия меж его оперативной и ключевой базами, поэтому что на море всё ещё господствовали его враги. Поэтому его стратегия состояла в том, чтоб нанести удар по морским базам неприятеля, наиболее принципиальные из которых находились в Финикии и на Кипре. Эта стратегия настолько светло проявлена в его речи, обращённой к полководцам конкретно перед осадой Тира: " Я никак не сомневаюсь в том, что по мерке нашего продвижения к Вавилону и преследования Дария персы снова отвоюют побережье и перенесут войну в Грецию ". Обещания нейтралитета, предложенного обитателями Тира, ему было мало; он желал взятьвдолг Тир и Египет, ибо тогда, произнес он, " не остается опасений сравнительно Эллады и нашей земли ". Он разумел втомжедухе, что после завоевания финикийских городов финикийский флот перейдёт на его сторону, и он обретёт " совершенное господство на море ". Лишь после исполнения данных шагов собственного стратегического плана, Александр решил, что у него развязаны руки для наземных операций против Дария. И снова, придя в Арбелы( Гавгамелы), он пресек гонение Дария, чтоб нанести удар по материальной складе неприятеля; поначалу он завладел Вавилон, потом – сокровищницу в Сузах и Персеполе. Очевидно, что стратегия Александра привела к укреплению его мощи, не разрушая базу мощи неприятеля, но присвоив её. Персидский флот оказался в его руках, как и персидская казна. Он стал денежным королем Азии, а Дарий – нулем. После погибели Дария главным действием Александра стало не гонение узурпатора Беса, а охрана собственного тыла – самой авангардный его базы – маршрутом победы над племенами, проживавшими в горах. После этого отправившись за Бесом, он узнаёт о восстании Спитамена, заканчивает пришествие, чтоб вернуть администрация в собственном тылу и в предстоящем он действовал втомжедухе – надёжный тыл превыше только и Александр это отлично разумел. Важно держатьвголове, что методы, использованные Александром для снабжения сохранности более принципиальных опорных пт, были быстрее политическими, ежели военными. Управление данными областями было отлично организовано, был восстановлен мир, поощрялась торговля, а гарнизоны оставленные в них оставленные служили для поддержания распорядка, т. е. выступали в роли милиции, ежели оккупационной армии. По мерке расширения завоеваний империя Александра равномерно получала форму; он выигрывал собственный мир, так же как и войну, и связывал отдельные доли воедино средством собственных коммуникаций. Сегодня стратегия настолько шибко завязана на коммуникациях – дорогах, подъездных маршрутах, реках, каналах, морях и атмосфере, – что тяжело доставить себе, как решались стратегические задачки без карт, когда вероятные маршруты продвижения ограничены несколькими караванными способами и непонятно численность троп и дорог, водящих из 1-го пт в иной. Используя главный путь с запада на восток, – из Эфеса по Эгейскому морю, чрез Сарды, Вавилон, Экбатаны и Бактры в Таксилы, – Александр разделил свои коммуникации на секции: самая западная – Малая Азия, восточная дробь с управлением в Эктабанах, бактрийская дробь и восточноиндийская. Лишь единожды за всю Азиатскую кампанию Александр потерял ассоциация со собственной ключевой основанием, и то только на день, перед схваткой при Иссе; имеется только одно известие о том, что его подвела система обеспечения, когда он совершал переход чрез пустыню Гедросии. Отсутствие карт компенсировалось существованием непревзойденно организованной разведки. Александр постоянно жаждал составить максимум сведений о стране, которую он намеривался подчинять, и никогда не действовал на авось. Как и Наполеон и Веллингтон, он постоянно просчитывал вероятные варианты, и из его поступков следовательно, что он действовал в согласовании с выражением Наполеона о том, что " генерал, который наблюдает очами остальных людей, никогда не сумеет как следует руководить армией ". Он втомжедухе мог заявить совместно с Веллингтоном: " Истинной предпосылкой моих побед является то, что я постоянно был на месте. Я все видел и делал сам ". Хотя он был одним из самых дерзких полководцев в летописи, риск действий, какие он решал, изредка оборачивались против него, таккак они постоянно буквально просчитывались и взвешивались. Тактик Удивительна личность Великого стратегия: потрясающе интеллигентный, великодушный и ожесточенный сразу, терпеливый и решительный, неудержимый в желаниях и способный сдержать в узде огромную империю. Человек, который аккуратненько и упрямо воплощал идеи, собранные папой на всей местности Империи, и всю свою недолгую жизнь разыгрывал опасный гамбит с Ойкуменой, грезя выполнить священную идею: спаять все народы Ойкумены в один, возведя их в единственный общечеловеческий эталон. И погиб нежданно, на 30 3-ем году жизни, занимаясь улучшением ирригационной системы Ефрата и заселением побережья Персидского залива. Самым основным результатом грандиозного опыта Александра стал факт способности таковой систематизации Ойкумены. Что ж, как гласит спартанский декрет: " Если Александр желает быть всевышним, пусть станет им ". Самым огромным покупкой Александра в тактическом значении была македонская войско – это был аппарат, как невозможно наиболее соответствующий его умению. Клаузевиц на первой страничке собственного труда " О борьбе " строчит: " Война имеется дуэль, лишь наиболее масштабная " и ассоциирует с боев 2-ух бойцов. Таким образом, простые тактические взгляды разрешено обнаружить на образце борьбы 2-ух беззащитных людей. Эти взгляды состоят в том, чтоб мыслить, защищаться, наступать и переносить удар. На боевом языке 4 главных тактических вещества таковы: мишень, или предмет, сохранность, мобильность и наступательная мощь. Если бойцы приблизительно одинаковы по мастерству, им нужно ощутить значимость ещё трёх принципов. Они будут беречь силы, чтоб не выдохнуться раньшевремени; они сконцентрируют удар в той точке, которую они выберут, и будут пытаться застать врага врасплох. На боевом языке это значит: Бережливость сил, сосредоточение сил и момент неожиданности. Если произносить об организации македонской армии, то она состояла из трёх частей, не элементарно когорта с конным отрядом для охраны флангов, как это было принято, но когорта, состоящая из 2-ух подразделений, любое из которых было наиболее маневренно, чем целая когорта и правая дробь фаланги была сильнее. В данной армии роль ключевой ударной силы брала на себя конница, поэтому что она наиболее мобильна и, основное, что постоянно в летописи в кавалерийской нападению встречалось что-то устрашающее: пехота постоянно опасалась быть раздавленной всадниками – отсюда привилегия конной милиции. В большинстве учебников по боеву занятию разрешено отыскать главные взгляды ведения борьбы, это быстрее полезные советы, чем критерии, времяотвремени ими разрешено безнаказанно пренебречь, но лишь кропотливо взвесив последствия. Существует 7 главных тактических частей, о них уже говорилось в голове " Стратег ": мишень, или предмет, сохранность, мобильность, наступательная мощь, Бережливость сил, сосредоточение сил и неожиданность. Они применимы как в стратегии, так и в стратегии – эти два вещества( стратегия и стратегия) ни в коем случае невозможно отсоединять друг от друга, таккак их составляющие, смешиваясь друг с ином, сочиняют художество ведения борьбы, которое состоит в том, что: " В огромных схватках он постоянно пытался переносить удар, а не обретать его, и это имеется и постоянно станет единой проблемой, которую нужно улаживать на борьбе "( Бальзак). Интересно поставить активность Александра с учётом больше перечисленных 7 принципов. Цель. " Завоевать врага – ещё не все, нужно заполучить от этого выгоду "( Наполеон). Следует отметить во всех тактических операциях Александра то, что они постоянно подчинены стратегической задаче его кампании. Например, когда он взошел на македонский престол, и когда в Греции было неспокойно, – таккак он намеревался войну с Персией, его стратегической целью было определить своё господство как разрешено быстрее и по способности мирным маршрутом, и это он сделал молниеносно, ибо показать тактическую мощь разрешено было без кровопролития. После победы при Иссе, он пресек гонение Дария и наложил осаду на Тир, чтоб решить стратегическую задачку, которая в то время состояла в уничтожении вражеского флота. После Гавгамел он снова отказался от преследования врага, чтоб завладеть Вавилон, Сузы и Персеполь, таккак их сокровища были главным источником для поддержания военной мощи его врага. Во всех его кампаниях прослеживается одно и то же: его стратегические цели подчинялись задачам политическим, а тактические – стратегическим, в итоге имело пространство постоянное и методичное покорение. Безопасность. В каждом из четырёх больших схваток его целью было пришествие с безопасной базы и уничтожение врага; основанием служил военный распорядок, чему он никогда, несчитая Гидаспа, не изменял. Фаланга как бы представляла грудь, левой рукою был левый фланг, который Александр употреблял для охраны от удара врага, а правая десница – справедливый фланг, наносила удар и прорывала вражеский фронт. Прорыв был излюбленным тактическим приёмом Александра. В сражению при Гранике он ворвался в конные ряды врага во голове конницы гетайров; при Иссе он прорвал ряды персидской пехоты, а при Гавгамелах он прорвался через бреши в неприятельском фронте. Лишь в битве при Гидаспе, самой изощрённой его сражению, он употреблял фалангу для прорыва и нанесения удара, и то только поэтому, что его конница не могла противостоять индийским слонам. В пылу схватки он никогда не упускал из виду собственной тактической цели. При Гранике, совершив прорыв, он развернулся и нападал греческих наёмников-пехотинцев; то же он сделал при Иссе; при Гавгамелах он пришёл на содействие собственному правому флангу, а позже кинулся выручать собственный левый фланг, который шибко притеснял Мазей. При осаде Тира, Газы и Аорна, приняв заключение, он с редкостным настойчивостью придерживался выбранной стратегии, но он не был тупоголовым полководцем. Когда он решил завладеть полуостров Певку во время кампании на Дунае и нашел, что это очень недешево ему обойдётся, он провел наиболее выгодную для себя операцию; у Персидских Ворот он сделал то же наиболее, и в ряде случаев втомжедухе. Всегда отделанный свершить невозможное, он втомжедухе постоянно жаждал избежать такого, что ему невыгодно. Принцип сохранности: " Всё художество борьбы состоит в отлично продуманной и очень осторожной защите, за которой следует быстрая и смелая штурм "( Наполеон). К огорчению, мы недостаточно знаем о мерах сохранности применяемых Александром на марше или в битве. Известно лишь, как он усиливал собственный часть, приказывая копать рвы и основывать огораживание, а втомжедухе пикетировать пути, по которым он двигался маршем. Он втомжедухе нередко практиковал ночные марши, чтоб утаить от врага свои передвижения или водинмомент на него встречать. Однако в различие от Юлия Цезаря, Александр не был окопным полководцем; тактические условия его кампании не требовали этого. Во время схваток сохранность его армии гарантировала её организация, а втомжедухе пришествие по косой. Его центр был непробиваем, а мобильные фланги, могли сами себя отстоять. Хотя до тех пор запас не использовался, в битве при Иссе Александр оставлял в запасе конницу греческих наёмников, а при Гавгамелах, т. к. македонский строй был существенно короче персидского, Александр поставил вторую резервную фалангу сзади первой, чтоб сберечь себя от атаки с флангов и тыла. После такого, как оба его фланга были оттеснены обратно, фаланги сумели сформировать квадрат, обеспечивший надёжную защиту. Из разных защитных мер, использованных Александром, более увлекательным было внедрение катапульты в качестве сельный артиллерии. Хотя она давно применялась при осаде, до Иллирийской кампании её никогда не выставляли на поле схватки. Впервые в летописи катапульта была применена для прикрытия переправы чрез реку в битве против скифов на Яксарте. Также отлично она была применена для прикрытия при наступлении на Аорн и в остальных схватках. Куда бы ни шел Александр, полевая артиллерия следовала за ним, и после его погибели в руках его преемников( диадохов) она сделалась общепризнанным орудием каждой отлично организованной армии. Александр был главным, кто употреблял катапульту в качестве сельный артиллерии. Принципы мобильности: " В художестве борьбы, как и в механике, прыть – совместный коэффициент меж весом и силой "( Наполеон). За исключением Наполеона, ни один военачальник, несчитая Александра, так светло не разумел значимость скорости на борьбе. С самого истока его жизни и до её конца стремительность доминировала во всех его передвижениях, давая ему доп время и вероятность успеть более, чем его враг. В первой его кампании неприятель был так поражен скоростью его продвижения, что так и не смог собраться с мощами; во время марша к Киликийским Воротам, желая о нем было понятно Арсаму, который их удерживал, Арсам был настолько изумлён скоростью, с которой двигался его неприятель, что бегал. Польза настолько быстрых передвижений в кампаниях против организованной армии или против горных племён содержалась в совершенной внезапности, благодаря которой Александр даже с небольшим отрядом преодолевал там, где в остальных критериях понадобилась бы целая войско. Он был главным полководцем в летописи, который сообразил, что плоды большой победы обязаны быть собраны в заключительном преследовании врага. В битве при Гавгамелах, он, убедившись в сохранности собственного левого фланга, повернул конников-гетайров и, неглядя на то, что лошади устали, преследовал Дария и гнал его до Арбел. После поражения Ариобарзана у Персепольских Ворот, неглядя на изматывающий ночной переход и утомление после боя, он преследовал неприятеля до Персеполя и вошел в него на последующее утро. Как отмечает Тарн, он преподал Западу урок, который не забывали его наместники, а конкретно, что отдаление наиболее не является препятствием. Он втомжедухе обучил Запад выгоде марша 2-мя колоннами: одна состояла из отобранных легковооружённых войск, а иная двигалась медленнее. То, что стремительность его передвижений иногда ставила его в затруднительное состояние, – ясно. Такое, вероятно приключилось во время Иллирийской кампании, когда Главкий получился ему в тыл, и естественно, при Иссе, когда нарушились его коммуникации. Но за двенадцать лет его походов эти исключения были настолько редкостны, что они только подтверждают правило: тот, кто может перемещаться в два раза скорее врага, удваивает своё оперативное время и, следственно, дважды отбирает его у врага. По доли экономии времени Александру не было одинаковых. Наступательная мощь: " Короче, как и Фридрих, я думаю, необходимо штурмовать главным "( Наполеон). Все большие полководцы мыслили в определениях наступательных, не лишь поэтому, что схватка имеется их тактическая мишень, но и поэтому, что, как выразился Мольтке, " будущий знает, что он желает, а обороняющийся располагаться в состоянии неопределённости ". Другими словами, инициатива постоянно принадлежит наступающему, и это не лишь дозволяет командиру продумать чин собственных действий, избрать пространство атаки и застать врага врасплох, но это увеличивает военный дух армии. Как произнес Фридрих: " захватить означает подвинуться вперёд ". Все пришествия Александра оказывались победоносными. Что примечательно, во всех схватках он переигрывал врага, любой раз используя различную стратегию. Он одинаково радикально нападал популярного ему врага – греческих наёмников или персидскую конницу – и тех, с кем он первый раз сталкивался на поле боя, будь то скифы, или горные инды, или Пор с его военными слонами. Во почтивсех его больших схватках его хитрый гений проявлялся с той быстротой, с которой он приспосабливался к новеньким для себя происшествиям; он никогда не пробовал подтвердить бывших собственных успехов и благодарячему достигал новейшего. При Гранике, воспользовавшись тактически плохим построением персидской кавалерии, он конкретно после неправильной атаки против левого фланга персов кинулся в бой, и схватка практически закончилось ещё до такого, как главные силы переправились чрез реку. При Иссе он удерживал атаку, покуда не очистил собственный справедливый фланг, потом во голове отряда конницы прорвал строй персидской пехоты. При Гавгамелах он предпринял пришествие на правом фланге, выманив врага и тем самым, предоставив вероятность для решающего пришествия конницы. Когда это вышло, он тут же перехватил инициативу и устремился в брешь, интеллигентную в рядах персидского фронта. Время было рассчитано отлично. Наполеон единожды произнес: " Судьба схватки – вопрос 1-го момента, 1-го решения – начинается разрешающий момент, начинается высоконравственный перелом, и самый-самый миниатюрный запасной отряд постановляет схватка ". В ином месте он произносит: " В битве имеется момент, когда самый-самый крайний маневр какоказалось решающим и приносит победу; это та капля, которая переполняет чашу ". Таким крайним запасом Александра на правом крыле была конница гетайров, и её пришествие стало решающим, как пришествие фаланги в битве при Гидаспе. Принципы экономии и концентрации сил: " художество борьбы состоит в том, чтоб снабдить себе преимущество в месте предполагаемой атаки "( Наполеон). Эти два принципа тесновато соединены меж собой. Экономия сил – умное внедрение запаса – является жизненно принципиальной необходимостью. Одним из ярчайших образцов экономии сил являются деяния Александра на правом фланге в битве при Гавгамелах. Разумно применяя свою легковооруженную конницу, отправляя эскадрон за эскадроном в действие, он равномерно изматывал неприятеля, чтоб ослабить его левый фланг и таковым образом сотворить фатальную брешь, которая приведёт к победе. Другой таковой образчик даёт схватка при Гидаспе. Поскольку слоны не позволяли выполнить пришествие с поддержкой конницы, Александр обязан был положиться на фалангу, чтоб прорвать вражеский фронт. Но чтоб удачно выполнить прорыв, было нужно позаимствовать индийскую конницу, чтоб она не атаковала его фалангу с флангов и тыла. Это он и сделал, дальновидно сохранив силы собственной своей конницы. Чтобы наверное прорвать фронт, нужно было снабдить преимущество в определённой избранной точке: преимущество быстрее в качестве, а не в численности. Александр достигал этого за счёт собственной отличной конницы гетайров, вместе с необыкновенным распорядком построения, в итоге что его правое крыло оказывалось против такого участка фронта, который он намеривался прорвать, в то время как его центр и левый фланг, оказавшись в конкретной недалекости от неприятельского центра и его правого крыла, грозили им или удерживали их. Вместе с инициативой, необыкновенное построение обеспечивало концентрацию ударной силы в выбранной точке и в то же время экономило силы – практически оставляя в запасе остальную армию. Сначала прорывное пришествие, потом общественная штурм. Наступление предшествовало общей нападению; эта стратегия была снова применена в танковом битве в Гамбре( 1917 г) и во почтивсех танковых наступлениях во время Второй вселенской борьбы. Принцип внезапности: " художество борьбы – не наиболее чем художество увеличить шансы, имеющиеся в нашем постановлении "( Наполеон). Клаузевиц писал, что " неожиданность лежит в базе всех боевых операций без исключения " и является наилучшим из имеющихся в постановлении предводителя средств для заслуги физиологического или нравственного преимущества. " Без этого, – строчит он, – достигнуть достоинства в разрешающий момент чуть ли можетбыть ". Однако что является решающим? В хотькакой борьбе протест на этот вопрос схож: это свобода командира, выраженная в его плане в соединении с волей боец, какие обязаны выполнить удар. Все остальные решения обязаны быть подчинены данной окончательной цели, таккак все они – только подступы к ней. Следовательно, появляется вопрос: " Как лучшим образом применять перевес сил против неприятеля? ". Есть два ответа на этот вопрос: изготовить то, что не может предупредить неприятель, и изготовить то, что неприятель не ждет. В схватках при Гранике, Иссе и Гавгамелах персы стали жертвами первой из данных моделей поведения, таккак были не готовы к конной нападению Александра; у Персидских Ворот и в битве при Гидаспе Ариобарзан и Пор, поэтому, проиграли, таккак их глаза были прикрыты. Хотя схватка у Персидских Ворот было импровизацией, а при Гидаспе – кропотливо спланированной операцией, в обоих использовался однообразный приём: отвлечь интерес неприятеля, а, следственно, и его волю, а потом стукнуть там, где он меньше только этого ждал. Во всех схватках – двигался ли Александр тайком и неприметно или беспрепятственно и на очах врага – он парализовал волю неприятеля, расстроив его планы. Как и следовало ждать, небольшие борьбы Александра изобиловали сюрпризами. Александр выманил трибаллов на бой хитростью; поймал врасплох гетов стремительной переправой чрез Дунай; смутил Главкия армейскими учениями; завладел Пелион в хоте беспрецедентной ночной атаки; водинмомент напал на спящие деревни уксиев; завладел Персеполь, зайдя с неожиданной стороны; заманил скифов в ловушку; брал гору Согдианы, взобравшись по склону, считавшемуся непреступным; выманил на схватка ассакетов притворным отступлением; нежданно напал на маллов, пройдя чрез пустыню. Где лишь можетбыть, он атаковал на горцев в зимнее время, когда снег удерживал их в селениях. Экономия сил вследствие фактора внезапности была большой; без неё его войско чрезвычайно скоро истощила бы свои ресурсы. Властитель " Философом на троне ", предком Марка Аврелия, Александр ни в коей мерке не был – и не жаждал им быть. Куда главнее для него было понимание протяжённости решетка и его системности; Александр стал принимать Ойкумену полностью – как lebensraum, жизненное место, как вероятную Империю. На поле боя Александр сразу был и размышляющим и сражающимся головой собственной армии. В битве он постоянно привлекал людей собственной собственной отвагой и мужеством: на марше не было такового тесты, которое он не разделял бы со всеми; во время осад он работал совместно с бойцами, ставя осадные машинки, и конкретно его пребывание воспламеняло их фантазия и пробуждало в них магическую веру в то, что нет ничто на свете, что бы он не мог свершить; для них, как и для дельфийской жрицы, он был Непобедимым. Македонской армией было тяжело править, в индивидуальности вследствии такого, что благодаря той известности, которую она захватила при Филиппе, полководцы разбились на две группы: взрослые, какие разделяли с Филиппом его успех, и младшие – сверстники и друзья Александра, – какие горели желанием побеждать. Эти группы разрешено было именовать партиями Пармениона и Александра: непреклонные товарищи Филиппа и наиболее терпимо настроенные любители Александра, люди вроде Гефестиона, Неарха и Птолемея, какие были его сверстниками и друзьями по забавам. В согласовании с македонским гаджетом конкретно войско была верховным трибуналом, а не правитель. Александр желая и правил единолично не был деспотом, который мог делать всё, что ему заблагорассудится. Несмотря на эти ограничения, Александр объективно относился ко всем собственным бойцам и не демонстрировал лишней подозрительности. Он одинаково относился ко всем собственным приближённым и великодушно одаривал их заслугами и дарами. Но он постоянно оставался государем, и, когда в Индии появилась ссора меж Кратером и Гефестионом, он, приведя их обоих к себе и примирив, поклялся Амоном и всеми иными богами, что никого из людей не обожает так, как их двоих, но ежели он выяснит когда-либо, что они снова ссорятся, то обязательно убьёт или обоих, или зачинщика. Это была не пустая опасность, ибо Александр не потерпел бы ни малейшего покушения на собственный престиж. " Одного из собственных приближённых, некоего Менандра, назначенного начальником караульного отряда в некий цитадели, Александр отдалприказ наказывать лишь за то, что тот отказался там остаться. Сын Антипатра Кассандр, нетакдавно прибывший в часть, увидел простёршихся ниц персов и рассмеялся. Разгневанный Александр " поймал обеими руками Кассандра за волосы и взялся с силой колотить его башкой об стену. Как докладывают, ужас перед Александром так углубленно просочился в душу Кассандра, что спустя немало лет, когда Кассандр, к тому времени уже правитель македонцев и властитель Греции, единожды ходил по Дельфам и, осматривая скульптуры, нежданно увидел изваяние Александра, он ощутил головокружение, задрожал всем телом и чуть мог придти в себя "( Плутарх). На поле боя или в лагере – Александр постоянно первенствовал над своими товарищами. Благодаря выдающимся чертам его личности и боеву гению Александр заслужил их доверие и почтение, а почтивсе из них втомжедухе были персонами выдающимися; Кассандр был не крайним посреди них, и в предстоящем отомстил Александру, убив его мама, сына и вдову. Для собственных бойцов он был не лишь королём, но и другом по вооружению, товарищем на поле боя. Их верность не имела пределов. Когда по лагерю распространился слух, что Александр при погибели, бойцы впали в уныние: окружённые воинственными одичавшими племенами, как сумеют они без него вернуться домой? Затем стали произносить, что он жив, но их уныние было так велико, что люди отказывались этому верить. Как лишь позволило его положение, Александр повелел вынести себя на корабль и провезти вдоль только лагеря. " Солдаты ещё не веровали, размышляя, что везут тело Александра. Наконец судно пристало к сберегаю, и он протянул руки к массе. Поднялся вопль, почтивсе рыдали от веселья. На сберегаю ему принесли постель, но он потребовал коня. Когда его узрели снова верхом, по всему сберегаю пошел таковой шум, что откликнулись эхом берега. Подъехав к палатке, он сошел с коня, чтоб узрели, как он держится на ногах. Солдаты подходили к нему со всех сторон, трогали его рук, обнимали колени, касались саму одежду, некие лишь глядели, благословляя. Его осыпали лентами и цветами, какие имеется в это время в Индии "( Плутарх). Это почтение было вызвано не лишь его героизмом, но втомжедухе его неизменной заботой о них заботой и умением захватить их сердца. Перед схваткой он объезжал ряды и шумно выкликал имена не лишь полководцев, то и тех бойцов, какие в прошлых схватках выказали необыкновенную смелость; в такие моменты именовать бойца по имени – означало обратиться к любому, кто стоял вблизи. После боя его внимание о раненных вызывала благодарность всех его людей. Во время долгого отдыха или после значимого успеха он проводил забавы и праздники каждого рода, чтоб вознаградить похвалу мужеству собственной армии. Более только привлекала к нему людей его внезапная доброта по отношению к ним; кпримеру, после взятия Галикарнаса он отправил молодоженов домой, чтоб те провели зиму со своими семьями; разрешено припомнить и о том, как внимательно он подготовил возвращение фессалийцев из Экбатан; и когда после братания в Описе он не лишь одарил отбывающих ветеранов по-королевски, но и " написал Антипатру, чтоб на всех состязаниях и театральных зрелищах они сидели на почётных местах, увенчанные венками, а осиротевшим детям погибших отдалприказ оплачивать жалование их отцов "( Плутарх). Он никогда не требовал от собственных людей такого, за что не принимался сам. Он задумывался в первую очередность о нуждах бойцов, а позже уже о собственных. При переходе чрез пустыню, когда все изнывали от жажды, ему принесли воды в шлеме. " Он брал её, поблагодарил и вылил на очах у всех. Это придало всему войску столько сил, какбудто влага, вылитая Александром, оказалась питьём для всех… Все потребовали, чтоб он вел их далее, ибо они не имеютвсешансы ощущать усталости, не имеютвсешансы проверять жажду и даже смертными себя полагать не имеютвсешансы, покуда имеют такового короля "( Арриан). Именно такие случаи привязывали к нему людей самыми сильными узами. Они заряжались его несгибаемой волей и под его управлением пренебрегали угрозой, справлялись трудности, и это позволило ему новости их в земли, тогда считавшиеся краем света. Лидер Четыре границы лидерства: дееспособность улаживать трудности, дееспособность привлекать союзников, знание преподать себя и знание править знаками судьбы. Лидер меняет и создаёт мир кругом себя так, как ему комфортно. Процесс претворения связан с действием. Сродни забаве актёра, который формирует новейшую действительность, действие способствует фавориту поменять свита, ситуации, восприятие, критерии, идеи и процессы. Намерение и действие нужны всюду, так же как и отчёт в своей силе, что позволит постоянно быть на голову больше остальных. Одним из более принципиальных свойств фаворита является большущий ум, не высочайший степень iq, но тот эксперимент и то положение, которое правомочно принимать и производить информацию. Вы понимаете, что познание – держава. Эта держава складывается, в свою очередность, из верного мышления, четкой информации и преданных познаний. Грань первая – Способность улаживать трудности: времяотвремени Александр Великий решал проблему, заменив её иной. Когда он решал новейшую " сделанную " проблему, та, " неразрешимая ", решалась или прекращала быть проблемой совсем. Этот процесс именуется замещением трудности, и это один из самых основных уроков лидерства. Возникающие трудности Александр умел перевести в необходимое ему русло остальных заморочек и потом решал их. Зачастую заключение было таковым: изменялась ситуация, все следующие деяния проистекали из сделанной действительности. Иногда было довольно элементарно слова, которое различалось от только, во что люди веровали ранее. Величайшие исторические фавориты не устремлялись входить с проблемами в бой. Вместо этого они формировали иную проблему, решали её, и совместно с ней уходила в небытие древняя головная болезнь. Вот некотороеколичество образцов действий Александра: – После 2-ух выигранных битв, Александр собирался идти вглубь владений Дария, но живо встал вопрос с продовольствием, которое подвозились по воде. Это обозначало, что Александру доводилось контролировать все водные пути от Греции до Малой Азии, а втомжедухе реки на местности Персии. У Дария 200 боевых кораблей, а у Александра лишь продовольственные баржи. Времени и средств, чтоб основывать флот нет – что делать? Хотя задачка звучит совсем неописуемо, заключение Александра было гениальным. Его до сих пор учат во всех морских учебных заведениях планеты. Александр был главным полководцем, выигравшим морскую битву с суши. Многие позже пробовали пользоваться данной стратегией, некие даже удачно, но он был главным. Как разбить враждебный флот, находясь на сберегаю? Тщательный анализ выявил слабые стороны неприятеля: флотилия нуждается в пресной воде. Александр развернул армию около всех источников пресной воды по побережью, отрезав флот Дария от воды. Очередной проблемой стал Тир, т. к. этот куток земного шара был богат водоносными слоями, и горожане продавали свежую воду персам. Тир, находясь на полуострове, был неприступен, и обитатели водили себя очень чванливо, чувствуя свою полнейшую защищённость. Сначала Александр попробовал договориться со старейшинами, но его предписания были достаточно невежливо отвергнуты и это не оставляло ему выбора. Он постановляет разбить град. Землёй. Да, Землёй. Он поглядел на полуостров, но рассмотрел в нём землю. Он перекроил проблему так, что неприступное оказалось полностью доступным. Морская неувязка – земное заключение! Люди с схожим мышлением видятся очень изредка, пародировать им нереально. Он отдалприказ собственным инженерам выстроить земляную плотину длиной 1 км и шириной 100 – 200 м – он сделал из моря землю и брал Тир. – Битва в Индии, у реки Гидасп. Пор, повелитель, против которого сражался Александр, собрал армию, в три раза превосходящую по количества армию известного македонца. К тому же, у Пора было 200 военных слонов – непобедимая держава по тем временам. И в этом случае профессиональный стратег переориентировал проблему. Вместо такого чтоб бросаться в бой, Александр роскошным жестом балетмейстера направил силу армии врага против неё же. Во всех исторических источниках про Александра Великого вы прочитаете, что кавалерия была ключом его военной мощи. Но неувязка была в том, что у лошадок врождённая вражда к слонам. Почувствовав аромат слона, лошадка скидывает седока и спасается бегством. Причём как африканские, так и индийские слоны действуют одинаково возбуждающе на все породы лошадок. Лошади, которых вы зрите в цирке вблизи со слонами, были с жеребячьего возраста приучены к слонам, так же, как и лошади персидской конницы. Из-за трудности лошадиной непереносимости слонов, Александр не сумел изготовить ставку на свою кавалерию. Александр прошел со собственной уставшей и деморализованной армией от самого северного брода реки к югу, чтоб сразиться с Пором. Пор уместно предположил, что его войско сытая и отдохнувшая, а армия Македонского усталое и голодное, и плетётся сейчас к нему по грязи. Рассудив, что смертоносная македонская конница полностью может убить его чудную армию, он выставил спереди пехоты слонов. Эта мерка полностью защищала пехоту от безжалостной, но не выносящей слонов, кавалерии Александра Великого. Что сделал Александр? Он хитростью заманил в ловушку конницу Пора – увлёк её за собой с поддержкой неправильного бегства собственной кавалерии. Эта уловка перевела схватка в только " пешее " русло. А далее вышло неописуемое: прогнав вдоль строя слонов конных лучников Согдианы, целью которых были глаза слонов и махауты( погонщики слонов), а позже метателей копий, целью которых снова были злосчастные слоны, Александр достигнул такого, что все слоны из суровой армии перевоплотился в слепое, неуправляемое, обезумевшее от боли табун. Индийские бойцы оказались зажаты меж остриями греческой фаланги и обезумевшими слонами – огромная ступка. Результаты были элементарно ошеломляющими. Битва была выиграна маленькой кровью, так маленькой, что вошла в историю. – Ещё одна неувязка, с которой примечательно совладал Александр – неувязка недочета мобильности. Дойдя до восточной доли местности современного Афганистана, войско собрала такое достояние, что сложился огромный обоз, значительно замедляющий прыть передвижения. Александр выступил перед всеми бойцами с речью о необходимости перемещаться скорее и в подтверждение собственных слов, сжёг всё принадлежащее ему актив, оставив лишь предметы быта, милый слиток и мед принадлежности. Он, которому было что терять, избавился от только в одночасье, подав образчик остальным. И его бойцы последовали за ним, обретя мобильность на пепелище. Идея была превосходна – воскресить былое в огне. Хотя это благо досталось бойцам с огромным трудом, но они кинули всё в пламя, когда их попросил об этом Большой военачальник, который знал, как умолять: зрительно( образцом), символически( огнём) и индивидуально( сделав главным). – Как завладеть неприступную оплот? Если гора видится неприступной, то это лишь поэтому, что нам так видится. То, как мы воспринимаем это и какоказалось реальностью для нас. По всем описаниям гора Аорн была конкретно таковой неприступной, какой-никакой казалась. Легенда гласит, что даже сын Зевса Геракл не сумел завоевать эту гору. Конечно, это означало лишь одно, что Александр обязан изготовить это. Казалось, все веровали в неприступность оплота. И она была такой, покуда Александр не сумел уверить собственных боец в обратном. То, что непостижимо для ума, постоянно повергает в трепет. Ключ к решению трудности содержался в фактически невыполнимой задаче – нападению с фланга. Это по отвесной-то горе! Александр подвергал сомнению всё, что видел. Всегда. Неприступная гора? Но он же Александр Великий! Александр владел высочайшим соображением о личных способностях. Он смог поменять личное известие к предмету. Он брал её! Он сделал невозможное, поэтому что решил, что это можетбыть! Итак, какие приемы употреблял Александр Великий при переориентации заморочек: срежиссировал битву( см " Сражение при Гидаспе "); повернул силу врага против него самого( слоны, см больше); брал на оружие обыкновенные технологии( сариссы); употреблял добавочные организационные средства( Коринфская Лига, повиновение Греции); преобразовал противников в союзников( Афины, повиновение Греции); спалил всё избыточное( для приобретения мобильности, см больше); создал оченьмного городов( обеспечил распорядок и трудоустройство собственных ветеранов); поглядел на море и увидел землю( у стенок Тира, см больше); избавил бунт( когда произнес, что идти домой это его мысль) и мн. др. В окончательном результате итог постоянно был отличным, желая неувязка казалось невыполнимой. Успех был итогом замечательной возможности Александра находить заключение трудности в решении иной трудности. Великие фавориты способны улаживать то, что иным видится неразрешимой задачей. Грань 2-ая – Способность привлекать союзников: кое-кто может оспорить, что Александр был завоевателем и наиболее никем. Однако во почтивсех вариантах он предпочитал мир борьбе, делая настоящих союзников из возможных противников. – После победы при Гидаспе, Александр догнал раненого Пора, потерявшего свою армию, 2-ух собственных сыновей и свои земли и задал вопрос поверженному королю. Есть некотороеколичество версий ответа Пора – " Убей меня, или окажи королевские почести " или на вопрос, как с ним обходиться, ответил: " По-царски ", но подлинно понятно, что его протест потряс Александра до глубины души. Великий Македонец оставил Пору его королевство и даже расширил рубежа. В символ большой благодарности отпрыски Пора ещё длительное время оставались лояльны к преемникам престола Александра Македонского. " Милосердие – это не поток, это тихий дождик, капающий на землю ". Бывший неприятель часто делается неплохим ином. – Александр разбил армию персов в сражению при Иссе и завладел иранский обоз, в котором была королевская семья, состоявшая из мамы Дария, его супруги, деток и гарема и соответствующей многочисленной дворни. Он мог поступить по разному: дать армии в качестве трофеев, реализовать в рабство, возвратить Дарию благородным жестом, мог уничтожить на месте или востребовать большой выкуп. Но что же сделал он? Он оставил их у себя, подружился с ними, оставил им королевский статус. Доподлинно понятно, что он стал ином мамы Дария, Сисигамбис и она стала именовать его сыном. Александр официально женился на старшей дочери Дария. Все эти шаги ещё более упрочили состояние Александра на персидском троне. Почему он так поступил – мы можем лишь угадывать – но факт остаётся фактом, причём, пожалуй, одним из самых восхитительных в жизни Александра. – К концу персидской кампании Александр встретился с проблемой: как править огромным, многонациональным государством( схожая неувязка стояла втомжедухе лишь перед былым Советским Союзом)? Греческие бойцы оказались невосприимчивы к возвышенным идеям короля, тогда как он сам стал учить традиции, одежду и стиля остальных культур. Он попробовал объединить различные культуры. Объявив себя управляющим Персидской империи, Александр всерьёз задумался о слиянии греческой и персидской культур, но встретился с серьёзным противодействием собственной армии. Массовая бракосочетание в Сузах была попыткой интеграции 2-ух культур. Его свадьба на бактрийской царевне и 2-ух персидских царевнах преследовала те же цели, но была встречена в штыки его сподвижниками, которых возмутило, что преемник греческого престола станет наоднувторую вандалом. Великий военачальник продолжил дело интеграции 2-ух культур, неглядя на противодействие всех греческих боец. Эффект был таковым, как какбудто Мартин Лютер Кинг и остальные гражданские правозащитники за один день приняли Закон о гражданских правах. Александр понял и пользовался тем фактом, что символизм( платьице, стиля, браки) способствует придти к одному знаменателю. Символизм формирует пригодную атмосферу для сотворения альянсов и сообществ. Свадьба – пожалуй, самый-самый мощный ход, т. к. брак – это знак альянса, а знаки стают для альянса главнее самого слияния, тогда это уже символическое соединение, а не элементарно соединение. Вы спросите, как, разбив армию, сотворить союз? Греческая и персидская культуры не могли слиться до тех пор, покуда войско персов всё ещё была сильна. Иногда тошно повредить, чтоб выстроить, что и сделал Александр Великий с благородным его сиянием. Александр был гением в боевом деле. Военный гений обязан блестеть на боевом поприще. Однако Александр вошёл в историю, доэтого только, как профессиональный предводитель. Он сотворил правительство, руководство, люд. Такие случаи в летописи единичны. Итак, граница 2-ая – Александр расширил рубежа пленённого страны( заручившись помощью Пора, см больше); подружился с мамой и супругой собственного неприятеля и стал супругом дочери Дария( см больше); женился на бактрийской царевне Роксане; дозволял мысль, что греческий трон достанется " вандалу "( сыну Роксаны); принял с почтением ритуалы завоёванных народов; сделал своими товарищами почтивсех побеждённых и мн. др. Такое огромное численность сделанных Александром Великим альянсов отлично иллюстрирует главный урок лидерства – формируя альянсы, мы меняем мир, в котором живём. Грань 3-я – Умение быть собой: кем же был Александр? Он был сыном " любимой " супруги Филиппа, у которого было 8 жен и огромное численность законнорожденных и незаконнорожденных деток. Александр рос с полнойуверенностью, что королём станет конкретно он, покуда не пришло интерес и свадьба Филиппа на Клеопатре( Эвридике) чистокровной македонке, тогда как мама Александра была эпирской принцессой. Александр и Олимпиада были удалены из замка. Вопрос о престолонаследии встал чрезвычайно живо, и после погибели Филиппа, Александр и Олимпиада приложили максимум усилий к тому, чтоб взятьвдолг трон. В Македонии внутриклановые распри были нормой. Вернувшись из изгнания, Александр нашел, что практически все кандидаты на престол были убиты, а с оставшимися он и его мама разобрались сами. Из вышесказанного следовательно, что Александр поступил как настоящий правитель: выждал время. Он был терпелив, когда другие совершали ненужные деяния. Когда же представилась настоящая вероятность, он действовал без замедления и наверное. – Александр захватил Персию, стал королём после погибели Дария, фараоном Египта и сейчас подчинял восточные племена. В Самарканде во время религиозного праздника и после огромных возлияний, произошел спор Александра и его преданного телохранителя Клита( товарища и друга Филиппа). Клит был опьянен и стал ассоциировать Александра с его папой Филиппом, приписывая крайнему все награды, что очень возмутило короля. Поддавшись вспышке бешенства, он стукнул Клита тем, что оказалось под рукою, это было копьё, которое попало прямо в сердечко. Разные источники молвят по-разному: одни, что Александр тут же на месте попробовал кончать с собой, бросившись на копьё, остальные, что он чуток не уморил себя голодом, запершись в палатке и отказываясь от еды. Как бы то ни было, он прикончил собственного друга, поддавшись минутному всплеску. Никакого извинения и нималейшего осуждения быть не может. Что может обуздать дух зверька? Похоже, что чем ветше становился Александр, тем более ему требовалось доказательство собственного величия. Вероятно, станет дозволенно заявить по отношению к этому событию, что Александр был Великим, но не Совершенным. Мы все знаем, что наилучшим уроком является то, что пережито собственно. Люди задумываются одно, но на деле всё какоказалось иначе, поэтому что жизнь изменяется чрезвычайно скоро, так скоро, что познания людей( даже о самих себе) устаревают с ошеломляющей скоростью. Например, незабываемый след оставляет погибель недалёкого человека. Надо отчетливо держатьвголове, что чувство себя и познание себя – различные вещи. Две более нешуточные задачки фаворита содержатся в том, чтоб выяснить себя и выяснить то, каким тебе охото быть. Несомненно, это случайное смертоубийство переопределило известие Александра к самому себе и собственным товарищам. Зачастую ошибки являются самыми необходимыми учителями. – Скажи, кто твой идол, и я скажу кто ты. Когда Александр высадился в Азии, он сделал пару вещей проделанных его кумирами из Илиады Гомера. Например, он главным спрыгнул на сберегал и воткнул в землю копьё в ознаменование такого, что эта земля " завоёвана копьем ". Александр вынес из храма Афины в Илионе кое-какое орудие времён Троянской борьбы. Это орудие постоянно выносили, когда военачальник осматривал войска перед битвой. Пожалуй, наилучший метод представить, кто ты имеется и на кого пытаешься быть схожим. Во всех классических трудах об Александре Македонском говорится, что он склонял голову перед талантом Гомера. Плутарх даже заявляет, что Александр дремал с томиком Гомера под подушкой. Мы не знаем этого наверное, но то, что поступки Александра Великого обсуждаются по сей день, произносит само за себя. Представьте, что вам необходимо затмить лучших. Кто послужит вам образцом? Александр понимал, что ему нужно стремиться всю жизнь к тому, чтоб затмить безупречность. Каждому нужен собственный герой. Даже таковым смелым фигурам, как Александр. Героем Александра был Гомер и описываемые им герои. Сам Александр был богатырем для Цезаря, Августа, Наполеона, Фредерика Великого, Людовика xiv( короля-солнце) и нескончаемого множества остальных. – Александр с удивительной лёгкостью жонглировал своей жизнью. Армия тряслась за жизнь Александра. Александр постоянно был образцом, он постоянно был спереди собственных боец – он так правил. Его образчик благороден хвалы: какой-никакой бы трудной ни была ситуация, он постоянно был в самой гуще событий. – То, как человек погибает, почтивсе может поведать о том, каким он был. Александр был генералом, который по-настоящему хлопотал о собственном войске. Говорят, что он знал возле 10 000 имён собственных боец. Его крайней волей было прощание с армией. Александр Великий погиб в Вавилоне в возрасте 32 лет скоро после погибели собственного недалёкого друга Гефестиона. Перед самой погибель он повелел пригласить свою армию – бойцы шли мимо него, а он или рукою или взором выражал им свою благодарность. Мы все бренны и лучше только по этому поводу произнес Будда: " Родившись, мы затеваем помирать ". Что мы оставим после себя? Города, познания, репутацию, армию, объединённую империю или элементарно холм? Умение быть собой – одна из сильнейших граней личности. Главное взятьвтолк, какой-никакой ты имеется, т. е. отыскать себя. Это чрезвычайно принципиально, но не наименее принципиально ведать и начинать тем, кем ты желаешь быть. Разница такая: глядите внутрь себя и стараетесь начинать тем, кто вы имеется на самом деле, а позже глядите кругом и решаете, кем вы желаете начинать. Внутрь, кругом. Прошлое, грядущее. Были, будете. Надо быть максимально правдивым с собой, но все мы так шибко меняемся, что сможете выкинуть из головы, кем вы были и делаться тем, кем вы сможете быть. Очень может быть, что в каждом из нас живёт Александр Великий, но мы уничтожаем его в себе. Все мы учимся на собственном эксперименте. Стоит уяснить представление: " разумный – это тот, кто элементарно сделал ошибок более, чем ты ". Александр совершал страшные ошибки, некие из нас также, но то, что мы извлекаем из урока, преподнесённого совершённой ошибкой, ежели естественно мы не опускаем руки, то, в окончательном результате, и делает нас лучше. И ещё одно: мы все желаем быть долею что то большего, ежели лишь самих себя. Это эмоция принадлежности описывает различия 2-ух каменщиков, один из которых произносит: " Я кладу кирпичи, чтоб протянуть ", а иной – " Я строю храм ". Работа однообразная, подъезд различный – творите на рабочем месте. Грань четвёртая – Умелое воззвание с знаками: Лидер может править знаками судьбы и тем самым воздействовать на восприятие собственных соратников. Система знаков – ничего без ответной реакции. Символы главны ещё и поэтому, что при их поддержке фаворит может формировать, изменять и описывать реальность, как ему станет рентабельно. Контролируемые знаки судьбы – мощнейший источник власти. Стирая границы меж окружением и организацией, меж проблемой и решением, Александр переориентировал трудности и использовал символизм там, где ему было комфортно. – Для посадки в Азию была выбрана губа недалеко от Трои – та самая, где как-то приставали ахейцы, спешившие наказать похитителя Елены. Едва корабль приблизился к сберегаю, Александр кинул копьё, которое воткнулось в землю. Перефразируя Чосера: " Копьё вонзилось в твердь и, задрожав, застыло… ". Несколько веков спустя Цезарь в идентичной ситуации ограничился словесной констатацией факта: " Жребий брошен ". Бросок копья был актом, воспроизводящим священное действие: в легендах конкретно так, кидая копьё, боги выражали своё известие к людским поступкам. – Сегодня выдумка " разрубить Гордиев узел " значит " совладать с сложным занятием ", " скоро решить трудную задачку ". Александр разрубил Гордиев узел, но немногие знают, что задачка содержалась в том, чтоб развязать его. Эта невыполнимая задачка была решена символическим методом. Когда задействованы знаки, восприятие владеет огромную администрация, ежели действительность. После покорения побережья( местности современной Турции) Александр провел цельный год( некие молвят, что истратил впустую), путешествуя по центральной доли Малой Азии. Здесь и произошел этот приметный вариант с Гордиевым узлом. В веках сохранился миф об этом чрезвычайно запутанном узле из коры дикой вишни, связывавшем иго и дышло бычьей упряжки и в народе именуемом " башка кофеварка ". На западе чем-то схожим разрешено полагать историю с клинком в кремне: " Тот, кто достанет меч из камня, станет править Англией ", В древнем мире было так: " Тот, кто развяжет этот узел, станет править Азией "( что для почтивсех обозначало целый мир). Не все историки единодушны в том, что касается этого варианта. Так развязан или разрублен был узел? По одной версии, Александр вынул из середины узла шпильку и развязал узел. Однако инновационные репродукции узла демонстрируют, что его нереально было развязать, т. к. влажная кожура завязывалась, а позже просушивалась, и развязать её было уже нереально. Другая версия произносит, что Александр с возгласом: " А не всё ли одинаково, как я с этим преодолею! ", вытащил меч и разрубил узел одним ударом. Эта версия наиболее правдоподобна и несомненно на всех углах стали орать, что Александр развязал узел. По воле варианта, или нет, той же ночкой была беда. Приближённые Александра веровали в то, что он выполнил волю богов. Заметьте, что истина была никому не необходима, истиной было то, что ощущали люди. Александр сотворил новейшую действительность, такую, которая оправдала его вторжение в Азию. Отсюда урок этого действия: восприятие имеется или же делается реальностью. Легенду о Гордиевом узле ведает Арриан в " Походе Александра ". Вкратце деяния такая. Во Фригии жил бедный Гордий. Однажды, когда он пахал поле, на иго сел орел и не улетал, покуда пахарь не распряг вола. Перепуганный Гордий поспешил поведать о происшествии прорицателям. Девушка – прорицательница велела ему возвратиться и доставить жертву Зевсу-Царю. Он сделал то, что ему было приказано, сочетался с ней браком, и у них родился сын Мидас. Когда тот вырос, во Фригии разразилась усобица, и было предсказано, что её прекратит правитель, приехавший на повозке. Пока пророчество обговаривали на народном собрании, на повозке приехал Гордий с Мидасом. Мидаса сделали королём, и он пресек междоусобицу. Повозку поставили в акрополе, как благодарственное подношение Зевсу – Царю. Гордий же завязал узел на ярме из лыка дикой вишни. И, по преданию, развязать его мог лишь грядущий правитель всей Азии. – После боя при Гранике Александр выслал в Афинский акрополь 300 экземпляров персидского орудия в качестве символического подношения всевышним от Александра и греков. Этот маленький жест прославил Афины. В сопроводительной записке, высеченной на кремне, умышленно не упоминалась Спарта, как подчеркнуто не присоединившаяся к Коринфской Лиге. – Вторая большая бой Александра произошла при Иссе, причём войско Дария зашла в тыл македонцам и была еще многочисленнее. Всё это вызывало волнение в армии Александра. В ночь перед боем Александр дремал чрезвычайно продолжительно и верховный значение этого не улизнул от взволнованных генералов. Проявив такое равнодушие к превосходящим мощам врага, Великий Македонец прямо дал взятьвтолк, как он ненавидит персов, и это помогло разделять все ужасы и сомнения его людей. Практически никто, несчитая Александра, не разумел, что количество армии не владеет смысла на предоставленном поле боя. Долгим собственным сном он выразил пренебрежение к конкуренту и одарил свою армию полнойуверенностью, смелостью и победой. Этот урок значит, что о собственных проблемах необходимо мыслить, а не тревожиться о них. Беспокойство тесновато соединено с бессонницей, а на тяжкую голову нехорошо улаживать свои трудности. – Где бы ни проехал Александр, везде он совершал жертвы, устраивал забавы, шествия в честь богов в местных храмах. Эффект был ошеломительный: местные считали Македонского собственным. Это повторялось в движение всей жизни Александра – он постоянно был точен, и проводил жертвоприношения, забавы и шествия верно, соблюдая все обычаи местного народонаселения. Александр понимал значимость символизма в жизни местного народонаселения. Ни разу он не позволил себе изготовить жертвоприношение " неверно " и никогда не отрекался от собственной веры. Он примечательно играл пантеиста – и мог подавить в религиозном вопросе каждого. – В 325 году до н. э. Александр решил возвратиться из Индии в Вавилон безызвестной ценный – в вере возместить пробелы, имеющиеся на картах империи. Он повел армию чрез Гедрозийскую пустыню, одну из самых негостеприимных монастырь на белоснежном свете. Местные обитатели указали Македонскому неправильный путь, в вере, что войско пропадёт в пустыне. Александр задумывался откопать колодцы вдоль только побережья, чтоб у флота под главенством Неарха, который шел вдоль побережья, была влага, но это не осуществилось по почтивсем факторам. Александр остался без воды, и люди начали помирать. Армия была так послушна Александру, что бойцы собрали оставшуюся воду( практически выцедив её по каплям из бурдюков) и дали королю. Поднесли они её Александру в огромном серебряном шлеме на общем собрании. Войско понимало, что они умрут, но они собрали довольно воды для такого, чтоб их правитель остался жив. Подумайте, какую жертву принесли тыщи дисциплинированных боец! Александр сообразил, что потеряет свою армию, ежели не сделает что-то немедленно. Но как избавить умирающую от жажды армию, не имея воды! Александр вылил всю воду в песок на очах у всей армии и произнес: " Я разделю вашу судьбу ". Перед тем, как Александр вылил воду, долей армии была погибель, а долей Александра – жизнь, благодаря их жертве. Вылив воду, Александр также, по идее, обязан был помереть. Но и напротив, войско могла выбраться из пустоши, разделив с королём его судьбу – остаться в живых. Так они и сделали. Сейчас остаётся лишь догадываться, чрез какие мучения они прошли. Современные врачи единодушно заверяют, что из данной пустоши никто не мог бы вылезти живым. Александр поменял участь армии – одним обычным символическим жестом и одной обычный фразой – с обречённого " умрём " на оптимистическое " обязаны существовать ". Разве вы так не сможете? Сильный дух посильнее мощного тела. Более 2-ух тысячелетий обратно Александр Великий вывел армию из пустоши, обратившись конкретно к данной индивидуальности человечной психики. Восприятие – это бой познаний со познаниями. Символы – неплохой аппарат управления восприятием. Символы имеютвсешансы победить схватка. Символы – более эффективное орудие хотькакого управляющего. С их поддержкой вы меняете мир. Александр был кладезем идей, связанных с использованием знаков и он умел получать из символизма величайшую выгоду, что желаю и вам. Мировой правитель Мировая империя Монархия Александра была первой и единой вселенской монархией, популярной нам в летописи, ежели под такой монархией воспринимать особенное правительство, наравне с которым остальных, подобных ему, не имеется. Ни персидская монархия, ни даже Римская империя не имеютвсешансы требовать на смысл глобальных: первая поэтому, что расширению ее положили граница греки, 2-ая – поэтому, что такому же расширению ее положен был граница германцами. Завоеваний же Александра не могли приостановить ни Карфаген, ни италийские народы, ни Индия. Поэтому мысль вселенской монархии постоянно была связана с именованием македонского царя-завоевателя, и осуществлению данной идеи приуроченак была вся его активность, и наружная и внутренняя. Мировой правитель обязан был изображать собой что-то большее, чем македонский правитель и гегемон греческих стран. Македоняне и греки, как передовые в культурном отношении народы, могли брать в мировом королевстве первое пространство, но они не могли единолично господствовать. Понятию одного мирового королевства подходило бы только соединение в одно единое всех подданных Александра, без различия национальностей. Не лишь греки, македоняне и вандалы, но все народы обязаны были приобщиться к единственной эллинской культуре, которой должно начинать культурой вселенской. В новеньком мировом королевстве побеждённые персы обязаны были брать одинаковое состояние с фаворитами – македонянами и греками. Важно отметить, что Александр успел войти только дробь Персидского королевства, когда в Египте, в ливийском оазисе, египетские жрецы огласили его сыном Амона, т. е. всевышним. Мы не знаем, вышло ли это признание нежданно для Александра или он знал о прерогативах, связанных с египетским престолом, но принципиально то, что Египет с первых же шагов Александра присвоил его себе и сказал собственный нрав его монархии. И благородно интерес, что Александр был объявлен сыном Амона, то имеется фараоном, в святилище такого божества, которое было вблизи к эллинскому, и семитическому миру, которое почиталось и греками, и азиатами. Если для египтян " сын Амона " означало то же, что фараон, то для греков и азиатов это было освящением монархического принципа, священной санкцией, в силу что Александр и стал в очах азиатов законным преемником восточных владык. Дело Александра как объединителя 2-ух миров, западного и восточного, было занятием грандиозным по его последствиям. Все мероприятия Александра по осуществлению установленных им задач различаются планомерностью, всесторонностью и широтой. Египетское священное, царское амбиция давало Александру истинный престиж для проведения его планов, персидские сокровища – материальные средства, эллинская и восточная культуры – духовные. Он строил греческие городка в таковых местах, где до такого их совсем не было; этим Александр содействовал не лишь распространению эллинской культуры, но и укреплению духа свободы и принципа самоуправления, греческой культуре настолько характерных. Своей столицей Александр сделал Вавилон, где родилась мысль мировладычества и где она была освящена религией и культурой. На Александра были перенесены черты вавилонского государственного богатыря Гильгамеша, как родоначальника новейшей эры, и он в легендах связанных с его именованием, получил атрибуты вавилонских божеств. Интересно, как слепо, а может быть, и осознано( халдейским магам было общедоступно секретное познание) связали эти два имени( см " Герой предопределением выше "). Восток не мог принципиально отвернуться от новейшего распорядка вещей, тем наиболее что он был довольно к нему подготовлен в движение предшествующих 2-ух веков. Поэтому эллинизм, насаждаемый Александром, был принят без протеста и недовольства. И всюду он пустил глубочайшие корешки, за исключением Индии. Но ежели исключить Индию, эллинистическое королевство, возникшее в итоге деятельности Александра, было колоссально и по собственным размерам, и по собственному значению. Это была вправду первая в летописи глобальная монархия. Следует втомжедухе держатьвголове, что покорения Александра были в то же время географическими открытиями и вызывали их. Интерес как его свой, так и его современников в этом направленности был чрезвычайно велик, и он в индивидуальности в этом направленности показал себя благородным воспитанником Аристотеля. В походе Александра сопровождали учёные, картографы, географы. В летописи землеведения началась со пор Александра новенькая эра: греки собственно познакомились с областями, о которых до сих пор прогуливались легенды или имелись случайные сведения. Параллельно с этим положено было правило собиранию статистических данных, в облике официальных документов сравнительно расстояний меж разными городками, поселениями, длина маршрутов и т. п., как в интересах боевых, так и торговых и научных. Сам Александр не упускал варианта увеличить себя познаниями и постоянно жаждал туда, где мог полагать заполучить их. Вся жизнь Александра протекала, в сущности, в борьбе, тяжелой и напряжённой. Но уже во время разных перипетий ее он занимался организацией завоёванных земель и городов, хлопотал о насаждении в отдалённых странах Востока эллинской культуры. При этом с удивительной дальновидностью умел он применять все ресурсы завоеванных государств. Потомство оценило эту его активность: Александр Македонский был главным, кого историческое предание назвало Великим. Происхождение этого прозвища непонятно, но оно осталось за Александром. И одно это шумно свидетельствует о том впечатлении, какое он изготовил на будущие поколения, какое он производит на нас. В самом деле, даже те из учёных, какие далековато не расположены преклоняться перед Александром как личностью, все же признают, что прозвание " Великий " полностью им заслужено – заслужено поэтому, что итоги его деятельности открыли новейшую эру в летописи населенияземли, отметили правило такого ее периода, за которым, с легкой руки Дройзена, упрочилось заглавие " эллинизм ". Александр пробовал соединить греческую цивилизацию с восточным миром. Даже ежели допустить, что эллинизм от этого продул, то населениеземли буквально выиграло. " Что же это за завоеватель, – заявлял Монтескье, – который рыдал над всеми народами, какие он завоевывал. Что же это за узурпатор, над гибелью которого проливала слезы семья, которую он сверг с трона, а Сисигамбис, мама Дария, погибла скоро после погибели Александра, которого признала собственным сыном, отказавшись от еды и света. Кажется, что все свои покорения он проводил лишь для такого, чтоб начинать монархом в отдельности для всякой цивилизации ". Именно это уже поражало старых. Под его правлением, – произносит Плутарх, – народы забывали о собственных старых обидах и собственной своей слабости. Такой была совсем новенькая политика, которая подтвердила в Александре необыкновенную высоту взоров, таккак, чтоб использовать ее, он обязан был биться против предрассудков собственной расы, собственного времени и собственной армии. Экспедиция Александра имела вособенности важные последствия для торговли, а втомжедухе для натуральных наук( см. " Герой предопределением выше ", Аристотель и Александр), и обозначила собой цельную эру в летописи и географии. Александр высылал Аристотелю цельные обозы с разными животными неизвестных или малоизвестных до такого времени в Европе, видов, найденные им в тех странах, по которым он проходил. Именно, благодаря этим отправлениям, Большой философ сумел составить " Историю животных ", которая и по сей день остаётся шедевром научного надзора. Благодаря походу Александра Европа выяснила огромное численность новейших растений, кпримеру, персиковое древо, лимонное древо, рис, выращивание которых за краткое время было освоено на Западе. По указу Александра Гиерон сделал странствие в Аравию, Гераклид изучил дробь Каспийского моря, Онесикрит – дробь Индии. Уже упоминалось о путешествии Неарха, о которых мы владеем довольно немало сведений. Многие создатели без колебаний переименовали поход Александра в " экспедицию открытий ". " Александр, – произнес Наполеон, – чуть выйдя из детского возраста, захватил собственным клинком благую дробь земного шара; но было ли это с его стороны обычным вторжением, собственного рода нетерпеливым порывом? Нет; все было просчитано до самого конца, сделано с отвагой, проведено с мудростью. Александр показал себя, сразу, и большим бойцом, и большим политиком, и большим законодателем ". Он был довольно мощным и довольно большим, чтоб почитать стыдливость и добродетель: невозможно отыскать иного богатыря античности, который мог бы с ним сравниться в данных качествах. Человек, который в возрасте 30 2-ух лет уже сразил мир, не мог быть человеком одних удовольствий. Все его поведение произносит о том, что настоящим его желанием было соединение всех людей в один люд; введение меж ними всеми согласия с поддержкой самой большущий терпимости к их местным традициям, с поддержкой большого почтения к их религиям и государственным воспоминаниям. Затем в данной империи, где царствовал мир и сохранность, он создавал бы благотворения, развивал торговлю и индустрия. Отсюда все большие работы, какие следовали за его завоеваниями: базу городов, творение и облагораживание портов, стройку каналов и рек – одним однимсловом, все эти меры требовали невероятного могущественного гения. Одним однимсловом, какой-никакой бы эфемерной ни была его империя, она оставила в летописи чрезвычайно интересные и известные странички, что не могла бы изготовить вырождающаяся Греция, ежели бы она была вольной, оставшись один на один со своими жалкими политическими группировками и внутренними раздорами. Эллинская цивилизация и Эллинизм Александру не было ещё 33 трёх лет, когда он погиб. Сила, фактически, закончила родное произведение: сейчас мудрости нужно было окончить своё. Все ли идеи Александра, получили своё окончание? То, немногое, что он позволил увидеть из собственных целей, и его политика проявили, что он мог изготовить ещё. Побеждённые были уважаемы завоевателем и посвящались в его планы. Торговля, ассоциация меж народами развилась до невероятного уровня, и Александр открыл перед ней новейшие или замиренные пути, штаны, стройки, места убежищ или привалов, какие он изготовил. Производство было существенно укреплено, благодаря невероятным сокровищам, какие до такого времени лежали дохлым багажом в королевских сокровищницах Ахеменидов, а сейчас отданы ему чудодейственной рукою завоевателя. Греческая культура была распространена и закреплена в тысячах разных мест, во множестве колоний по всей империи, одна из которых, Александрия, стала источником неистощаемого потока имущества и идей. Греческая урна была разбита, и идеи, какие она содержала, растеклись по всему миру. Народы, идеи, религии были смешаны и переплетены в грандиозное целостность, из которого вышла новенькая культура. Вот что изготовил Александр, и вот отчего уже в движение 2-ух тыщ лет целый мир становится и склоняется в поклонении перед этим юным Победителем. До конца дней собственных оставался Александр восторженным любителем и проводником эллинской культуры. При всех пиршества и праздниках он устраивал по греческому эталону состязания, театрализованные преставления и почтивсе иное. Дух свободы, неотъемлемый эллинской культуре, проникал собой все вещество Александра. Со времени Александра, поточнее после него, греческая цивилизация делается общемировой, мировой; ей начинают повиноваться и негреческие народы. Эллинистическая цивилизация, которую противополагают культуре эллинской, ей предшествовавшей, создалась в итоге обоюдных действий Востока и Запада. В её базе заложены составляющие эллинской культуры, но к ним присоединяются составляющие культуры восточных государств, вошедших в состав монархии Александра. Вообще, в маленькой Азии грунт для эллинизма была полностью подготовлена до завоеваний её Александром, и его победоносное путешествие по ней обязано было только содействовать предстоящему развитию и упрочению такого процесса, который начался задолго до Александра и который ожидал лишь решительного толчка, предоставленного македонским королём. Важно отметить, но, что меры, предпринятые им после покорения Малой Азии, обязаны были в значимой ступени содействовать укреплению эллинизма в ней. После погибели Александра начался распад вселенской державы и творение новейших стран. Ближайшие полководцы Александра Македонского( диадохи) наиболее 40 лет разделяли имущество собственного покойного властителя. Идея единственной империи была очень известна: правители отдельных областей рассматривались как сатрапы 1-го образования. Однако династия Филиппа-Александра прервалась, и ни один из диадохов не имел достаточных сил и нравственного права, чтоб требовать на роль верховного властителя всей империи. ныне любой диадох задумывался о закреплении власти за собой и своими потомками в той или другой доли державы. К истоку iii в. до н. э. пространство единственной державы одолжил ряд независимых стран, в которых администрация была сконцентрирована в руках греко-македонских завоевателей. Эти страны, по определению германского историка xix в. Иоганна Дройзена, получили заглавие " эллинистических ". В состав эллинистического решетка вступали: территория классической Греции( подключая Великую Грецию и Причерноморье) и, так именуемый, строгий Восток( Египет, Передняя и Средняя Азия, без Индии и Китая). Общая длительность эллинистической эры сочиняет возле 300 лет: истоком считают походы Александра Македонского на Восток в 334 г. до н. э., а концом – покорение крайнего эллинистического страны( Египетское королевство) римлянами в 30 г. до н. э. Образование эллинистической Ойкумены вызвало быстрое формирование торговли и товарно-денежных отношений. Возобновились старые, были раскрыты новейшие торговые пути( из Александрии в Индию чрез Нил, Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив и Аравийское море). Эллинистические короли воспринимали инициативные меры к одобрению торговых операций( защита торговых путей, налоговые льготы для торговцев, стройку дорог). Развитие торговли сопровождалось массовой чеканкой монет из запасов драгоценного сплава, хранившегося в облике слитков в подвалах персидских королей. Было основано выше 170 огромных и небольших городов греческого типа, какие стали большими ремесленными, торговыми и культурными центрами. Можно строчить чрезвычайно немало о том, что принёс миру необычный в летописи поход Александра Великого, положивший правило целой эре. Он пришел в этот мир с определённой задачей – выполнил он её или нет, не нам осуждать. Но он " опрокинул земную ось и мир поменялся необратимо ". Мне видится, что слова: " Прошлое принадлежит предкам – грядущее зависит от тебя ", как невозможно наиболее подходят к свершениям Александра. Каждым собственным шагом и собственной иллюзией он сооружал грядущее, в котором жили пришедшие после него и живём мы: " Не все сгоревшее сгорело, не всё ушедшее мертво ". Феномен Александра Великого " Александр Великий – понастоящему интересный парадокс. К нему, как и ко всему величественному – пирамидам, Большому каньону, несчастье Эверест, – тяжело привыкнуть. Великое возвышает нас над рамками обыденности, которыми мы сами себя ограничиваем " Э. Гамильтон Александр – вселенской завоеватель, в сознании полноты всех сил, постоянно видевший перед собой высшие цели. Он осуществил целый мир своею славой, и после погибели продолжает существовать в легендах и преданиях, как неувядающий парень, схожий собственному предку Ахиллу. Кем был этот человек? У него было некотороеколичество впечатляющих титулов: Царь Македонии, Царь четырёх сторон света, Царь Азии, Царь королей, Фараон Египта. Он создал огромное численность городов, некие из которых процветают до сих пор. Он поменял торговлю, отчеканив единственную монету и определив один язык для совершения всех коммерческих сделок. Торговля стала преуспевать там, где ранее был в почёте бартер. Греческие цивилизация, вероисповедание, художество просочились туда, где о них слыхом не слыхивали. Изменилась боевая структура в связи с необходимостью биться с осадными вышками – изобретением Александра. По справедливому замечанию 1-го учёного, Александр является некий аномалией для той эры, когда он жил. В его время чрезвычайно обожали " речи " – Александр предпочитал " дела "; в его время непрерывно и во всем сомневались – он веровал в свою цель. В нем соединялась практически детская доверчивость с силой супруга, взрослое раздумье с необычайной быстротой действий, высочайшая образованность и влюбленность к науке и искусству с восторженным воодушевлением к боеву занятию и большущий одарённостью в исполнении муниципальных задач. Всё это придает Александру в галерее выдающихся исторических деятелей совсем необыкновенное смысл. Нибур произносит: " Александр – в высшей ступени примечательное явление. Он был совсем необычный человек, он имел взгляд провидца, отличавший втомжедухе и Наполеона ", взор отличающий, доэтого только, человека-практика. Стратегические дарования Александра несомненны: недаром таковой знающий судья, как Ганнибал, отзывался о нем, как о наибольшем полководце. Дройзен преклоняется конкретно перед гос и культурной деловитостью Александра и строчит, что Александр был гениальнейшим муниципальным дельцом собственного времени; в политике он был втомжедухе велик, как велик Аристотель в области философии. " Скудость дошедших до нас преданий не дозволяет просочиться в очаг гос деятельности Александра, в напряженную умственную и нравственную работу такого, кто устанавливал себе и решал такие большие задачки. То, что мы знаем, дозволяет лишь непоследовательно найти наружную сторону совершенного им, доведенного им до выполнения и до итога. Только собственным протяжением в пространстве эти действия предоставляют нам мерило силы, создавшей такие итоги, воли, которая ими правила, и идеи, из которой они исходили, предоставляют нам понятие о величии Александра. Самым дерзким его актом было то, что до нашего времени моралисты устанавливают ему в самый-самый тяжёлый упрек: он разломал тот аппарат, с которым начал свою работу, или, ежели угодно, кинул знамя, под которым выступил, – знамя удовлетворения гордой нелюбви греков к вандалам – в бездна, которую обязаны были прикрыть его победы "( Дройзен). Его введение на манеж вселенской летописи знаменует собой новейшую эру; итоги его деятельности оказали массивное воздействие на долгий ряд веков и ощущаются до сих пор. С этим согласны все. Мерилом человечной деятельности постоянно служат его цели и – необходимо постоянно от реального обходиться к грядущему – в этом основной значение жизни, оправданных или осужденных поступков человека. Тарн чрезвычайно буквально произнес, что " он был красивым образчиком все преобразующей силы. Он поднял цивилизацию на совсем новейший степень, выйти с которого, ей было уже не дано, он начал новейшую эру; и ничего не могло сейчас начинать таковым, как доэтого ". Он – Александр Великий, а не Александр Прекрасный и не Александр Святой. Он тотчас создавал с людьми страшные вещи, делал страшные ошибки, но он поменял мир необратимо. Несмотря на то, что жил он так недостаточно, разрешено отметить три бесценных урока, какие он нам дал. Конечно, он дал нам еще более уроков, но об данных мне охото заявить особенно. Проницательность. Можно ратифицировать с совершенной обоснованностью, что Александр, как все большие фавориты, владел возможностью предугадывать действия. Мы не знаем, да и не можем ведать, какой-никакой была греза Александра, но из его действий следовательно, что он гораздо опередил своё время, стараясь объединить различные культуры, иначе общаясь с дамами. Он видел грядущее и видел способности добиться то, о чём и не желали его приближённые. Мы не знаем, что было иллюзией Александра, но знаем, что таковая греза была. Он видел путь, водящий к воплощению плана. Он менял мир. Талант психолога. Александр был гением в этом вопросе. Он знал имена наиболее 10000 боец. Он ел и дремал совместно с бойцами, он командовал с переднего фланга, он был ранен немало раз, как и его бойцы. Он был доктором, и после боя осматривал царапины собственных боец. Он сталкивался с воинами и вселял убежденность в их сердца. Платил вспомоществование собственным бойцам, женившимся на местных женщинах. Делил с ними всё захваченное достояние, которое позже сжёг и опять обрёл свободу и мобильность. Вылил заключительную воду в пустыне и пожелал поделить со собственной армией одну участь. Эти поступки молвят о величии. У Александра был способность общения с подчинёнными просто. Он постоянно помнил, что не он один захватил Персидскую империю, а это сделала его войско под его управлением. Он подружился с мамой собственного неприятеля, и эта дружба продолжалась до самой его погибели, а известие его к собственной мамы было восхитительным. Его компаньонами были его друзья, совместно с ним обучавшиеся у Аристотеля. Они подчиняли мир совместно, и его самым недалёким и обожаемым ином был Гефестион – человек, который заслуживает такого, чтоб его жизнеописание была издана отдельной книжкой. Великодушие. Он жил в грозные эпохи, но был сосвоейточкизрения великодушен. Кое-кто проведёт анализ его поступков и сделает вывод очень несовместимый: монстр или святой? Есть предпосылки именовать его и так и этак. Монстр проявился в Фивах, Тире, в случае с Клитом и неких остальных. Святой проявлялся в отношении к бойцам, Вавилону, Афинам, компаньонам, всевышним, дамам, к жёнам и любовнице, в дружестве с Сисигамбис, мамой Дария и сотке остальных дел. Я верую в то, что благородство сквозило в каждом поступке Александра. Иногда поражение случается вызвано необходимостью: сиюминутной или жизненно принципиальной. Некоторых людей или ситуации следует с пути прибирать( символически естественно), это тяжелый, но нужный урок. Эта дееспособность имеется дробь натуры реального повелителя, а Александр и был им. История Александра Македонского – это путь неустанного розыска, путь Посвящения. Он идёт вперёд, никогда не останавливаясь. Он стал в умах только решетка универсальным богатырем, Великим Посвященным, защитником. Недаром имеется предсказание о том, что, когда падут Врата Александра, придёт конец света. Необычное смысл Александра нашло себе представление в тех сказаниях и легендах, какие соединены с его именованием. Оно восходит ко времени, последовавшему скоро уже за его гибелью, и тянется чрез всю античность и все средневековье. Так как примечательные подвиги Александра протекли, основным образом, на Востоке, то восточные народы, по превосходству, и разрабатывали эти сказания и легенды. Древнейшим и более популярным монументом данной литературы " романов об Александре " является его деяния, составленная возле 200 года по Р. Х. на греческом языке и приписанная Каллисфену. Эта деяния была обработана позднее на латинском, сирийском, коптском, армянском и остальных языках. По этому роману псевдо-Каллисфена, Александр – сын не Филиппа, а египетского короля Нектанеба, который бегал из Египта и, в качестве астролога, является в Македонию. Александр при собственном главном походе берет не лишь Фивы, но и Афины; отправляется в Италию, где подчиняет Рим и т. д. Подвиги Александра в Азии переплетаются с самыми необычными приключениями. Он доходит до Геракловых столбов, встречает на собственном пути чудовищ; бьется с кентаврами, спускается на дно морское. Эти легенды, возникшие, быть может, в Египте, получают предстоящее формирование, доэтого только на Востоке. Самый превосходный поэтический рассказ о подвигах Александра принадлежит персидскому стихотворцу x века Фирдоуси, излагающему в собственной поэме " Шахнаме ", " историю Великого Искандера ", и в согласовании с национальностью поэта герой прибывает не из Египта, а из Персии. Кроме Фирдоуси, жизнь и подвиги Александра были воспеты иным персидским поэтом Низами( xii), в его " Искандер-наме ", а втомжедухе Навои " Стена Искандера ". В западноевропейской литературе средневековья имеются поэтические отделки сказаний об Александре на германском, французском, британском языках. Русский лубок 17-18 вв. Многочисленные сборники знаменитых сказаний об Александре в славянорусской письменности, так именуемые Александрии. Одним однимсловом, разрешено заявить, что Александр стал одним из любимых героев глобальной литературы, и только в Индии отсутствует какое-либо упоминание о македонском завоевателе. Искусство, как при жизни Александра, так и после его погибели, вдохновлялось и его личностью, и его подвигами. Двух именитых живописцев вособенности различал собственным интересом правитель: архитектора Лисиппа и художника Апеллеса. Первый получил почётную преимущество рисовать Александра в бронзе; о картине другого, изображавшей короля с молнией в руках, он заявлял: имеется два Александра, один, неодолимый, – сын Филиппа, иной, неподражаемый, – сын Апеллеса. Вотан старый беллетрист подмечает, что нереально и зачислить, насколько раз писал портреты Александра Апеллес. Кроме упомянутой картины, украшавшей церковь Артемиды в Эфесе, особой знаменитостью воспользовались две картины Апеллеса, находившиеся в Риме: на одной Александр был изображён на триумфальной колеснице, возле которой стоял скованный гений борьбы, на иной правитель был представлен в группе с Диоскурами и Никой, богиней победы. Другой нынешний Александру живописец, Аэтион, прославился картиной " Свадьба Александра с Роксаной ", третий, Филоксен, картиной " Битва при Иссе ". Отдалённые копии данных 2-ух картин сохранились: первая на фреске " Альдобрандинская бракосочетание "( хранится в Ватиканской библиотеке в Риме), 2-ая – на помпейской мозаике( хранится в Неаполитанском музее). Статуи Лисиппа, по словам Плутарха, только лучше воспроизводили соответствующие черты Александра, его склонённую чуть-чуть налево голову, томное представление глаз, мечтательно-восторженное, но совместно с тем соединяющее в себе " кое-что ужасное, храброе, львиное ". Среди статуй Лисиппа особой знаменитостью воспользовалась та, которая изображала Александра опирающимся на копье; может быть, отдалённое воссоздание её сохранилось на одном золотом медальоне( хранится в Берлинском музее). Изображал Лисипп Александра " в группах "; одна из них состояла из 25 фигур. Александр представлен был в ней посреди всадников, погибших при первой нападению в сражению при Гранике. Другая группа изображала Александра в борьбе со львом и его сподвижника Кратера, спешащего к королю на содействие. До нашего времени сохранилось немало и статуй и бюстов Александра, восходящих к искусству Лисиппа, но навряд ли полностью буквально передающих черты лица Александра. Всё это не четкие портреты его, но портреты наиболее или наименее идеализированные. Таким же идеализированным портретом разрешено полагать и ту герму Александра, которая хранится в Лувре и на которой вырезана надпись, именующая изображённое лицо. И в новое время художество часто вдохновлялось Александром и воспроизводило в собственных сознаниях разные эпизоды его жизни. Отдалённый от нас давностью времён, образ юного царя-завоевателя продолжает предохранять свою пленительность, а его геройские подвиги – активизировать удивление. О итогах деятельности Александра отлично произносит узнаваемый историк xix века Гервинус в собственной " Истории германской поэзии ": " Он открыл новейший мир на Востоке и на Западе, и оба они в собственном поэтическом художестве завидовали друг другу, и сравнительно его рождения, и его деятельности, оба они связали с ним своё достоинство, а христианские и языческие стихотворцы открыли перед ним двери рая. Ещё до появления Христа Александр собственным образом действий порвал и уничтожил привилегии собственных греков и македонян посреди всех людей, слил эллинство и варварство и проложил путь к христианскому учению о равенстве всех людей; без насаждения греческой образованности на Востоке никогда не могло бы отыскать для себя земли Христианство ". Стела Александра ( памятная стела фараона) Я – Александр Величайший, сын Амона, правитель Македонии, гегемон эллинов, фараон земли Египта, сударь Вавилонии, Персии и Мидии, государь земель Азии и Индии, простирающихся до страны Пяти Рек. О моем рождении было возвещено. Я возник в конце крайнего знака, чтобы вернуть почитание Амона Всевышнего, которое станет продолжаться, покуда не исполнятся эпохи. Поэты воспели мою красу. Моя держава и моя смелость были вне сопоставления; фортуны, схожей той, что сопровождала мои начинания, не ведал никто. Народы 3-х материков склонились предо мной. Я взвесил жизнь и погибель в собственных ладонях: они имели другой вес, чем имеют традиционно. Никто не начертал скорее пределов наиболее широкой державы, не выиграл более схваток, не создал более городов; никто не дал собственного закона наиболее многочисленным нациям. Я был побежден лишь самим собой. В мире богов я столкнулся с Ахиллом, Гераклом и Дионисом. На моих алтарях возжигали ладан; тем, кто поклоняется мне, несть числа. Пройдут века, а мой образчик все еще не станет дарить людям спокойствия; но он никогда не сумеет быть превзойден. Когда королевство Амона окончится и мгла сойдет на храмы Египта, мое возникновение и моя натура останутся вечной загадкой для интеллекта. Герой предопределением выше – Рудольф Штейнер Постатлантический период Когда мы произносим об летописи и исторических персонах, мы, будучи людьми материалистической эры, убеждены в том, что в ходе летописи действуют лишь импульсы и намерения данных лиц. Однако это не так. В сущности, мы можем воспринимать людей лишь трёх крайних тысячелетий. Но ежели идти далее обратно, то эта вероятность воспринимать людей по аналогии с современными людьми, прекращается. Исходя из современных представлений, уже невозможно воспринимать ни Гермеса, ни Заратустру, ни Моисея. Когда мы выходим за пределы тысячелетия, предыдущего христианскому летоисчислению, мы обязаны считаться с теми наиболее высокими мощами, какие стоят за конкретной исторической личностью. И без познания этого явления мы не сможем взятьвтолк ни хода исторического развития, ни итогов к которым привели деяния такого или другого исторического лица. Мы распознаваем 5 эпох в постатлантичский период. Первая эра, наступившая после атлантической крушения – древнеиндийская, простиравшаяся далековато в глубь тысячелетий и о ней в современной науке нет практически никаких данных. Второй была – древнеперсидская, о которой также недостаточно что понятно. О третьей – египетско-халдейской( вавилонской) сохранились некие бумаги, и мы можем доставить её еще лучше. Соответственно, четвёртая – греко-латинская и наша – 5-ая, нам популярны лучше только. Если к греко-латинской мы можем подходить с позиции нашего восприятия, то, разговаривая о наиболее ранних эпохах, нужно поменять подъезд к летописи, использовать остальные масштабы – мы обязаны находить сзади отдельных личностей духовные силы, какие представляют собой сверхличное и какие действуют чрез личности людей, как чрез свои орудия. Мы можем созидать человека, который стоит на физиологическом плане, а сзади него действует вещество из высших иерархий, которое как бы сзаду владеет этого человека и становит его на пространство, на котором он обязан торчать в развитии населенияземли. Такие действия, сзади которых стоят силы высших иерархий, населениеземли снаружи могло проявить лишь средством легенд. О таком древнейшем шумерском мифе, связанном с Александром, и станет рассказано ниже. Можно произносить о некой закономерности такого, каким образом в постатлантические эры, вплоть до реального времени, воздействие остальных миров и персональная карма человека находятся в связи друг с ином. Итак " я " человека во время древнейшего индийского периода развивается в эфирном теле; во время персидского – в астральном теле; египетско-халдейского – в душе ощущающей; греческо-латинского – в душе рассудочной; и в нашей культуре – в душе намеренной. ныне обратим интерес на то, что в первый период, индийский, человек по отношению к собственному развитию был ещё ниже такого, в чем живёт " я ". В сущности, древнеиндийская, до-ведическая цивилизация была, в базе собственной, инспирированной культурой, т. е. культурой, которая как бы вливалась в человечную душу без той работы " я ", которую мы знаем сейчас, как работу наших идей и наших представлений. Только в греко-латинской культуре человек вступает полностью деятельно в свою свою искреннюю жизнь. В греческой культуре работает практически " я " в " я ", т. е. человек как такой в человеке. В этот период воротила имела задачку, – и вособенности встает это перед нами при рассмотрении души вавилонян, – свести сверхличное в собственное, духовное – на физический чин. О, этот люд, Вавилона! Именно вавилоняне начали путь из духовного решетка на нашу землю – это была их задача, их задачка, но доэтого, следует упомянуть о старой( 5-6 тыщ лет до Р. Х) сильной культуре, которую дерзко разрешено именовать пра-вавилонской. Я произношу о шумерах, какие жили в областях, где позже действовали вавилоняне и ассирийцы – верхнее движение Тигра и Евфрата – инновационная Турция. Этот люд со всем тем, что он раздумывал и религиозно создавал, а втомжедухе и с тем, что он совершал снаружи, принадлежал к сравнимо ранней ступени культуры постатлантического развития. Эпос о Гильгамеше мы осмотрим ниже, но конкретно Гильгамеш стал основоположником вавилонской культуры. Следует прибавить, что в этом народе жили духовные предания высочайшего смысла, что была большая мудрость, но целый образ мышления и целый строй жизни в душе и духе был у этого народа совершенно другим, чем у людей наиболее поздних эпох, и это нужно держатьвголове. Мы обязаны ощутить почтение перед глубочайшим знанием Неба вавилонянами и перед их большой миссией, состоявшей в том, чтоб из такого, что было понятно человечеству благодаря духовному миру, из небесных соотношений брать все то, что нужно было подключить в человечную культуру из-за практической наружной жизни. Если мы желаем нарисовать перемещение культуры от атлантической крушения до греческой эры и оттуда далее чрез нашу, то мы можем заявить: индийская, персидская, египетско-халдейская культуры спускаются книзу, на землю; в греческой культуре располагаться тот пункт, когда вырабатывается кристально человечное на физиологическом плане; потом снова наступает взлет. Но этот взлет таков, что он представляет собой, так заявить, только одну отрасль реального развития и что, естественно, с иной стороны налицо длящееся ныряние в материализм. Поэтому мы владеем в наше время, наравне с инициативным духовным рвением кверху, грубо выраженный материализм, который углубленно окунается в материю. Эти вещи идут вблизи. Материалистическое перемещение обязано быть как сопротивление, которое нужно одолеть для развития наиболее высочайшей силы. В наш период – 5-ый – мы обязаны сделать обратную задачку – то, что мы выработали нашим " я ", то, что мы способны средством нашей энергичности взять в себя из воспоминаний наружного решетка, мы обязаны суметь поначалу купить совсем человечьим образом( но не остановиться, как люди греко-латинской культуры какие разрабатывали лишь только человечное), но потом возвышать кверху и гипнотизировать в то, что обязано придти. В нашу пятую эру все то, что мы получаем во наружных впечатлениях и что мы достигаем чрез переработку данных воспоминаний, отчеканить так, чтоб оно могло заполучить направленность кверху. ныне мы можем взятьвтолк, что в определённом культурном отношении появляются периоды взлета и периоды спада, и проистекает это так, что когда древняя цивилизация переходит во наружное, медлительно и равномерно подготавливается то, что обязано завести в действие наиболее позднюю культуру. Отсюда схематически мы можем доставить ход человечной культурной жизни так: поначалу из неопределённых глубин совершается взлет человечной культуры до некой высшей точки, потом зрим, как эта цивилизация отливает и при этом медленнее, чем приливала. Но покуда этот поток старенькой культуры растекается, подготавливается новенькая цивилизация, которая на закате старенькой культуры была ещё не видна, чтоб потом со собственной стороны приступить личное формирование, собственный взлет и содействовать таковым же или подобным образом продвижению населенияземли вперёд. Греция Относительно Греции, – т. к. наша эра зародилась конкретно в греческой культуре, то это вособенности нас тревожит, – мы обязаны заявить сейчас последующее. Ей предшествовал третий период; он отхлынул, и покуда он отливал, подготавливалась Греция. Итак, во время отлива вавилонской культуры, которая лилась с Востока на Запад, на этом небольшом южном полуострове Европы, именуемом нами Грецией, было заложено семя такого, что обязано было окунуться в населениеземли, как поток новейшей жизни. И желая мы произносим, что эта греческая жизнь выразила кристально человечное, то, что человек может отыскать полностью в самом себе, выразила в самом выдающемся значении, невозможно мыслить, что такие вещи не требуют подготовки. И там, где Греция является внешнему наблюдению так, как какбудто у неё всё появляется лишь из кристально человечного, там Греция владеет уже сзади ту эру, когда она находилась под воздействием учения больших духовных существ. Только эти духовные существа и отдали ей вероятность подняться до её кристально человечной вышины. То, что в недостижимых по красе видах Гомера и Эсхила, гордо встаёт перед нами, мы обязаны разглядывать так, что эти люди перерабатывали в собственных душах что-то такое, но что сначала было внесено в эти души в священных храмовых центрах высокими созданиями. То, что выступает перед нами в греческой философии, светло указывает нам, что наилучшее, что эта философия могла отдать, была только перенесенная в разум, в сознание разумом старая мудрость мистерий. И с данной точки зрения мы поймём глубокое афоризм Платона, который дал грекам настолько глубокую философию и, тем не наименее, был обязан заявить, что вся философия его времени ничего перед старой мудростью, которая была получена предками ещё из королевства духовных миров. И, неглядя на то, что Аристотель стоит, так заявить, у крайних ворот старого потока, в Аристотеле ещё дышит что-то из такого, что было имуществом старой мудрости. Если мы представим себе, как из неизвестных глубин, – покуда вавилонская цивилизация еще лишь отливает, – поднимается греческая цивилизация, тогда мы сможем взятьвтолк совершенное действие такого, что античные храмы отдали греческому нраву в эру войн с персами. Ибо мы зрим в данных войнах с персами, как герои Греции, горячо воодушевлённые всем тем, что они получили от собственных отцов, кидаются против потока, который, как движение упадочного Востока несётся на них. И то, что значит этот тогдашний отпор греков, когда мудрость греческих храмов, когда учителя старых греческих мистерий в душах героев войн с персами дрались против отливающей культуры Востока, – то, что это значит, охватить это, мои недешевые товарищи, человеческая воротила может лишь тогда, когда эта воротила поставит себе вопрос: что обязано было случиться с Южной Европой и совместно с тем и со всей позднейшей Европой, ежели бы небольшой люд Греции не отразил тогда напор огромных телесных масс с Востока? Тем, что сделали тогда греки, было заложено семя только позднейшего, что развилось в европейской культуре вплоть до наших дней. И даже то, что на Востоке развилось из такого, что назад с Запада на Восток принёс Александр Великий, даже это могло развиться лишь после такого, как обречённое на упадок – даже в отношении собственной физиологической силы – было отброшено тем, что в душах греков жило, как огненный интерес. Мы станем чувствовать это как приобретение духовных властей, какие принесли Греции то, что ей обязано было быть принесено. Мы ощутим все это в душах греческих героев, противостоявших в различных сражениях персам. Так необходимо обучаться ощущать историю, поэтому что то, что нам даётся обычно, как деяния, имеется лишь пустая идейная отвлечение, и то в лучшем случае. То, что действует в наиболее позднем из наиболее раннего, разрешено следить лишь тогда, когда возвращаешься к тому, что, быть может, в движение тысячелетий давалось человечьим душам и что, потом, в определённое время приняло настоящие формы. И поняв всё это, мы прибываем к самому существенному для тех культур, какие находятся в состоянии взлета к собственной высшей точке. В данных культурах все, что, будучи живым, действует в человеке, – краса, добродетель, целесообразное, все, что человек желает свершить и воплотить в жизни, – все встречается появляющимся конкретно из мудрости, из духовного. Когда человек проникнут, инспирирован мудростью храмов, тогда все прочее выходит само собой; таковым в восходящие эры случается эмоция. А моменты, когда вопросы, когда чувства делятся, когда, кпримеру, вопрос о добре или о чудесном делается автономным по отношении к вопросу о священной Праоснове( т. е., когда мы не зрим в добре и чудесном священное), тогда начинаются эпохи упадка. Поэтому, ежели подчёркивается, что наравне с изначально духовным, должно вособенности хлопотать о том или другом, что то или другое и имеется основное, мы можем быть убеждены, что живём во эпохи упадка. Когда нет доверия к духовному, к тому, что оно может посеять из себя всё нужное для человечной жизни, тогда единичные культурные потоки, какие при подъёме образуют целостность, делятся на отдельные течения. Как же обязаны были раздумывать люди, какие это ощущали и оглядывались на большие фигуры человечной летописи? И мы зрим, что в сознании всех старых эпох живёт одно: водящие личности, герои всех эпох, числились сынами богов; это означает, что сзади личностей, какие выступают в летописи, люди видели священное, они видели это опустившимся на землю и даже рождённым от священных существ. Тогда представляли себе, что сыны богов сочетались с дочерьми человеческими, чтоб довести духовное до физиологического плана. Итак, ежели раньше чувствовали: нужно созидать духовное ранее физиологического, т. е. физиологического человека – как малость духовного; ежели в греческую эру мудрецов видели живущими, как " я " в " я ", то в послегреческую эру нужно было созидать личностей, какие живут на физиологическом плане и уже, потом, вживаются в духовное средством такого, что живёт в физиологическом( это мы). Это сознание развилось из некого инстинктивного познания. Как догреческая эра имела сынов богов, а греки – мудрецов, так послегреческие народы имеют святых, какие поднимаются к духовной жизни чрез то, что они достигают на физиологическом плане. И в этом мы зрим, как в народном инстинкте, за майей располагаться что-то такое, что исторически движет населениеземли вперёд. Эпос о Гильгамеше

Энциклопедия: Гильгамеш – полулегендарный предводитель городка Урука в Шумере( 28 век до н. э.). В шумерских эпических песнях 3-го тысячелетия до н. э. и большущий поэме конца 3-го истока 2-го тысячелетия до н. э. описывается дружба Гильгамеша с одичавшим человеком Энкиду( Эабани), странствования Гильгамеша в поисках секреты бессмертия. Легенда о Гильгамеше распространилась по всей Азии, а втомжедухе у хеттов, хурритов и др. Город Урук – зиккурат Я хочу рекомендовать вашему интересу один из древнейших легенд дошедших до нас( несомненно с огромным сокращением), миф, повествующий о становлении вавилонской культуры, т. е. рассказывающий о важном событии египетско-халдейской эры. Это миф о знаменитой личности, которую мы в настоящем значении можем именовать богочеловеком – Гильгамеше, правителе городка Урука( Ур или, как названо в мифе Эрек – шумерская культура). Он обретает друга Эабани, который по отношению к Гильгамешу смотрится низшим, т. к. одет в звериную шкуру, но в его дикости жила боговдохновленность, античное ясновидческое рассудок. Гильгамеш и Эабани верховодят совместно, и в городке начинается мир и благосостояние. Затем соседний град( Киш) ворует из городка Гильгамеша богиню городка Иштар. Оба правителя решают поход против города-похитителя, одолевают и отдают богиню а град. Далее разыгрывается увлекательная мистерия: Гильгамеш не разумея природы богини, винит её в " неверности "( я стараюсь заявить короче, благодарячему упрощаю контент) и Иштар жалуется на него Верховному божеству Ану. Ану отправляет на землю быка, с которым обязан сразиться Гильгамеш( попробуйтевспомнить Минотавра) и т. д. Гильгамеш со львом В итоге всех событий Эабани погибает, и Гильгамеш впервыйраз думает о погибели. Он узнаёт о вечном Ксисуфре, который живёт далековато на Западе и тогда Гильгамеш затевает собственный тяжелый путь на Запад. Импульс путешествий по Земле, чтобы приобрести чрез это чего-нибудь, что помогло бы решить проблему бессмертия, имел для Гильгамеша глубочайший значение. Этот путь на Запад имеется ни что другое, как Путь Посвящения, как путешествие за тайнами старой Атлантиды, за знанием тех событий, какие лежат до большой атлантической крушения. Он обязан избегать врата, какие охраняются огромными скорпионами, зайти в королевство погибели и там он встречает Ксисуфра, который разъясняет ему, что в постатлантическую эру все люди обязаны осмыслить мнение погибели. Гильгамеш проходит определённые тесты, чтоб обладать познания о собственной вечной базе и проникнуться сознанием бессмертия. Он проходит это Посвящение, но в упрощённом облике и не до конца, в следующий опасный момент к нему является дух Эабани и меж ними устанавливается ассоциация. Осознавая ассоциация данных 2-ух существ: воплощённого Гильгамеша и развоплощённого Эабани, мы узнаём, каким методом могло появляться рассудок связи с духовным миром для культуры египетско-халдейской эры. Мы зрим, с одной стороны, в Гильгамеше реального основоположника халдейско-вавилонской культуры и деятельную сзади него священную духовную суть, разновидность Духа Огня( ангел). И потом вблизи с ним иную особенность, молоденькую душу, Эабани, особенность, которая позже опустилась в земные воплощения и благодарячему ещё не растеряла память о собственном космическом прошедшем. От размена тем, что знают эти двое, зависит вавилонско-халдейская цивилизация, и мы зрим, что вся вавилоно-халдейская цивилизация имеется производная от такого, что идёт от Гильгамеша и Эабани. В халдейско-вавилонскую культуру включаются ясновидение богочеловека Гильгамеша и ясновидение юный души Эабани. Этот процесс, в котором двое, нужные друг другу, действуют вблизи, отображается в наиболее позднем, четвёртом периоде, в греко-латинском, приэтом на физиологическом плане. Таким образом, наиболее церковный процесс отображается на физиологическом плане, когда населениеземли спустилось чрезвычайно углубленно книзу, когда оно уже не ощущало наиболее сопринадлежности человечной личности и духовно-божественного решетка. В тот день, когда человек только для такого, чтоб дать своё имя потомству( Герострат), кидает факел в церковь святилища Эфеса, в тот же день родился человек, который полностью личность. Как малость Гильгамеша стоит Александр Великий в четвёртом, греко-латинском периоде, как проекция духовного на физический чин. И Эабани, спроецированный на физический чин, – это Аристотель, преподаватель Александра Великого! Александр и Аристотель стоят вблизи, аналогично Гильгамешу и Эабани в собственных прошлых воплощениях. И мы зрим, как Александр Великий переносит то, что было дано Гильгамешем халдейско-вавилонской культуре, в первую треть четвёртого постатлантического периода, но лишь переведённое в законы физиологического плана. Как следствие действий Александра, на том месте, где находилась манеж египетско-халдейской культуры, базируется Александрия, чтоб быть помещённой, как раз там, где так массивно был представлен третий, египетско-вавилонско-халдейский период. И всё обязано было столкнуться в этом александрийском центре культуры. Там вправду, равномерно поладили все культурные течения постатлантической эры. Они, как в центре, встретились конкретно в Александрии, на том месте, которое было известно на арене третьего культурного периода, но владеет нрав четвёртого периода. Там действовали большие учёные, там сливались три более немаловажных культурных течения: античное языческо-греческое, христианское и Моисеево-еврейское. Они были в Александрии совместно, они действовали там одно в ином. И немыслимо было, чтоб цивилизация Александрии, построенная полностью на личности, могла быть введена в действие подругому, чем созданием, охваченным собственным истоком, каким был Александр Великий. Ибо конкретно чрез Александрию, чрез этот цивилизованный центр всё то, что было ранее сверхличным, что ранее всюду вздымалось от человечной личности в высшие духовные миры, приняло свой нрав. Отныне мы уже недостаточно зрим силы, какие из высших иерархий ориентируют человека и устанавливают его на необходимое пространство. Все разные мудрецы и философы, действовавшие в Александрии, являют старую мудрость, практическиполностью перенесённую в человечески-личное; из них везде гласит собственное – в Александрии действуют личности. Богиня Иштар Но вернёмся к Гильгамешу, который является старенькой душой, т. е. прошедшей огромное численность воплощений на земле. Такая древняя воротила по собственной природе связана с тем, что принадлежало к более передовым духовным элементам и духовным причинам такого времени; с тем, что для такого времени освещало далековато в грядущее. Итак, Гильгамеш, владеет вблизи с собой человека, Эабани, который благодаря собственной юный душе владел ещё старым ясновидением. Ему даётся Эабани в содействие, чтоб он мог ориентироваться в сверхчувственном пространстве. Врата Иштар в Вавилоне Я уже заявлял, что богиня городка Иштар была похищена, но чтоб ориентироваться в летописи нужно воспринимать, что за этим похищением прячется что-то схожее тому, что пряталось за похищением Елены. Надо воспринимать, что в античные эпохи и даже ещё в Древней Греции совместный дух, Я – народа, Я – племени жил и действовал в отдельных персонах народа. Жрецы старых мистерий правили общими духовными делами городка, и церковь был обителью Я-города, пакетный души. Там было её центральное местопребывание, и жрецы храма были ее слугами. Они были теми, какие чрез инспирацию воспринимали задания данной пакетный души, – что именовалось оракулом, – и выносили их в мир, чтоб вышло то или другое. Разыгрывались борьбы за обладание тайнами таковых храмов. Перед вами настоящее явление – богиня городка Иштар, воротила народа Урука, похищается соседним городом. Жрецы храма взяты в плен, т. к. соседи, таковым образом, устремлялись овладевать священными тайнами, а чрез это – и силой предоставленного городка. Я уже заявлял, что Гильгамеш корит Иштар, но кого же на самом деле он корит в неподобающих связях? Обращаю ваше интерес, что Гильгамеш, благодаря общению с Эабани, выработал в себе ясновидческую силу. Если вы попробуйтевспомнить, что представляла собой Иштар, о чём я заявлял больше, вы поймёте, что упрёки Гильгамеша относились к предыдущему эксперименту его своей души, т. е. он, по сути, говорит с тем, что разыгрывается в глубине его своей души. Следовательно, то, что происходило в душе Гильгамеша, и чрез что он получил внутреннюю проникновенность, ту внутреннюю полноту души, в которой нуждался, чтоб начинать основоположником вавилонской культуры, всё это передаётся нам в мифе. Рельеф Врат Иштар Следует держатьвголове, что реинкарнация не такое обычное явление в развитии населенияземли, как некие подразумевают. Конечно, это факт, что человек снова реализуется, что то, что именуется ядром его существа, возникает во все новейших инкарнациях; втомжедухе правильно, что есть причинная ассоциация меж жизнями, втомжедухе имеется закон кармы, который, так заявить, выражает эту причинную ассоциация. Однако за пределами этого есть ещё что-то иное, – и только это иное водит нас к пониманию хода исторического развития населенияземли. Более или наименее в всякой инкарнации – и в индивидуальности, у водящих лиц в летописи – в человечную жизнь непрерывно врываются очень значимые остальные силы и используют человеком, как инструментом. Отсюда разрешено закончить, что конкретный, только в самом человеке положенный кармический ход жизни, модифицируется на протяжении инкарнации. Рельеф Врат Иштар Итак, мы произносим о поочередном схождении духа в материю и потом о подъёме его из материи, что затевает происходить вданныймомент. И сейчас вам уже не покажется странным то, что говорилось больше, что то, что было воплощено раньше, являлось в физиологическом мире аналогично отображению, в особенность втекали существа высших иерархий. Поэтому, разговаривая о человеке греческого решетка, что он был воплощён в наиболее ранние эры, мы обязаны созидать не лишь это замкнутое вещество, но и стоящую сзади него особенность какой-нибудь высшей иерархии. Так в Греко-латинский период предстаёт перед нами Александр, так стает перед нами Аристотель. Если мы проследим их особенности в обратном направленности, то от Александра мы обязаны возвратиться к Гильгамешу и заявить: в Гильгамеше заключена та особенность, которая потом возникает спроецированной на физический чин как Александр. Позади особенности Александра мы обязаны созидать Духа Огня, который использует ею, как собственным инструментом. Интересно, что Александр имел высшую температуру тела, никогда не потел, и его тело издавало чрезвычайно милый запах, а втомжедухе его тело не подверглось тлению( см. больше). И в Аристотеле мы зрим силы старого ясновидения, действовавшие в приятеле Гильгамеша Эабани. Эфесские мистерии Будет любопытно побеседовать ещё об одном воплощении данных 2-ух больших душ. Судьба привела к тому, что эти две личности перевоплотились в последователей мистерий Эфеса и там восприняли как земную мудрость то, что доэтого было им общедоступно лишь в переживании и, по большей доли, бессознательном. Таков был человеческий эксперимент данных 2-ух личностей, поделённый меж 2-мя отдельными инкарнациями. Благодаря этому они несли внутри себя сильное рассудок человечной связи с верховным, с духовным миром и совместно с тем сильную интенсивную дееспособность ощущать и болеть своё известие к земному. И жизнь данных 2-ух личностей – которая отчасти приходилась на крайние годы, когда Гераклит Эфесский ещё жил в Эфесе, а частично на следующее время, – стала вособенности состоятельной внутренне и была массивно озарена внутри светом больших космических загадок. Было в них, несчитая такого, сильное рассудок такого, как человек в собственной искренней жизни может быть соединён не лишь с тем, что горизонтально распростёрто кругом него на Земле, но и с тем, что влечет ввысь, когда он сам добивается высот собственным созданием. В мистериях Эфеса адепт переживал всем созданием собственным то, что потом нашло представление в начальных словах Евангелия от Иоанна: " Вначале было Слово. И Слово было Богом. И Слово было Бог ". Отожествляя себя со статуей Артемиды Эфесской, которая воплощала в себе полноту жизни, жизненное полнокровие, адепт прокладывал себе путь в мировой эфир. Всем собственным внутренним восприятием он поднимался из обычного земного существования к переживанию космического эфира. Отожествление с Артемидой приносило человеку живое эмоция собственной связи с царствами природы. Растительный мир, преподавалось ему – твой; Земля лишь восприняла его от тебя. Животный мир ты затмил, ты оставил его сзади. Ты обязан осматриваться на животных с вероятным наибольшим состраданием; они обязаны были приставать в пути, чтобы ты мог сделаться человеком. После осознания только этого, адепт был ведом к новому познанию. Прежде только, ему сообщалась настоящая натура человечного языка. А потом, исходя из человечного языка, то имеется из человечного вида космического Логоса, воспитаннику показывалось, как Космическое Слово прядёт и правит во Вселенной. Внимание воспитанника привлекалось к тому, что проистекает, когда человечное вещество произносит, когда оно оставляет печать собственного слова в исходящем дыхании. Ученик приводился к переживанию такого, что человек собственным внутренним действием воплощает в жизнь, – что проистекает в стихии воздуха. В то время как это дыхание, оформленное в слова, устремляется наружу, ритмические вибрации на уровне горла спускаются книзу и вызывают волнообразное вздымание и кипение всей жидкой элемента организма, что и определяется, как эмоция. Далее создатель тщательно объясняет процессы, протекающие в организме человека и в окружающем пространстве, но всё это объединяется к основному – в Эфесских мистериях адепт постигал сущность Творения Словом. Такова была внутренняя организация душ данных 2-ух личностей, какие действовали вместе в начале египетско-халдейской эре, а потом совместно жили во эпохи Гераклита. И сейчас эта общая активность может быть прослежена далее. Организация души, которая развилась у обоих, прошла чрез погибель, чрез церковный мир и истока приготовлять себя к земной жизни, которая обязана была опять-таки определить задачки, какие сейчас, естественно, выглядели совсем подругому. Эти две личности возникли в конце такого периода, который имел диковинное смысл в летописи населенияземли. Эти личности, какие в египетско-халдейскую эру, прошли чрез то, что я могу именовать широкомасштабной космической жизнью, а потом углубили этот мировой эксперимент внутренне, в значении определённого уплотнения собственных душ, сейчас, в следующей инкарнации, жили, как Аристотель и Александр Великий. Когда понимают скрытые глубины душ Аристотеля и Александра Великого, тогда начинают объясняться деяния тех сил, что водили их. Следует держатьвголове, что на протяжении всей греческой культуры находился свет божественно-духовного, который уже не проникал ни в Рим, ни в средневековье. А там, в Греции, свет был и блистал он из Эфеса. Гераклит получал поучение в Эфесе, как и почтивсе остальные большие философы, такие как Платон и Пифагор. Эфес был понастоящему тем помещением, где сохранялась в популярной мерке старая восточная мудрость. И те две души, какие обитали позже в Аристотеле и Александре Великом, посетили в Эфесе и сумели там усмотреть из наследия старого познания восточных мистерий то, что ещё оставалось в мистериях Эфеса. То, что было в Эфесе созданием мистерий, вособенности проникновенным образом связало себя с душой Александра. Е. П. Блаватская строчит: " Кроме неизменного возобновления старенькой, постоянно присутствующей правды реинкарнации и кармы, – оккультисты обязаны были бы изучать цикличности и идущей в ногу с эволюцией реинкарнации, тому роду перевоплощения, загадочного и еще странного для почтивсех, не знающих ничто из летописи Земли. Всеобщее перевоплощение для всякого индивида с интервалами Кама-локи и Девахана – и циклическая сознательная инкарнация с большой и священной целью для немногих. Те большие нравы, какие как гиганты, возвышаются в летописи населенияземли, аналогично Сидхарте Будде и Иисусу в духовной области, аналогично Александру Македонскому и Наполеону Великому в области телесных завоеваний, сущность ничего другое, как отражённые образы больших пра-образов, какие существовали не за 10-ки тыщ лет, а в расширение миллионов лет подряд с истока Манвантары. Ибо, как произнесено больше, за исключением реальных аватаров, эти отражения собственных пра-образов, из которых любой подходит собственному, породившему его пламени, сущность те же наиболее непреломленные лучи( монады), именуемые планетарными Духами, какие в эонах вечности освещают в качестве их пра-образов. По их схожести родятся некие люди, и, когда намечается какая-либо особенная общечеловеческая мишень, они гипостатически одушевляются своими божественными пра-образами, какие опять и опять выявляются сокровенными мощами, направляющими и управляющими долями нашего решетка. В анналах как священной, так и светской летописи не есть ни 1-го известного нрава, чей пра-образ мы не сумели бы отыскать в полулегендарных, в полуправдивых преданиях прошлых религий и мифологий. Как звездочка, которая в беспредельности неба в неизмеримом расстоянии блестит над нашими головами, отражаясь в тихих водах озера, так и образы населенияземли допотопных времён отражаются в тех периодах времени, какие мы можем охватить обращённым обратно в историю взглядом ". " Песнь об Александре " Александр и Аристотель пришли в мир, когда Греция уже истока склоняться к упадку. Мы обязаны взятьвтолк, что мог болеть человек схожей эры, ежели он ещё носил в собственной душе ясный отголосок такого, что прежде было божественно-духовной земной реальностью в теле, душе и духе. Мы увидим, как Александр Великий и Аристотель жили в мире, не полностью приспособленном для них, – в мире, который на самом деле, скрывал для них огромную трагедию. Дело в том, что они стояли в совсем ином отношении к духовному, чем окружающие. Ибо, желая о них невозможно заявить, что они вособенности увлекались Самофракийскими мистериями, они, тем не наименее, ощущали искреннюю близость к тому, что происходило в данных мистериях. Современные люди имеют совсем неправильное понятие о средневековье, они не понимают, что в средневековье существовали личности, какие владели светлым духовным видением. " Песнь об Александре ", написанная некоторым патером, является чрезвычайно значимым актом позднего средневековья. По сравнению с современными историческими данными о действиях Александра и Аристотеля книга Лампрехта, сделанная где-то в xii веке, являет грандиозную теорию, схожую старому пониманию такого, что пришло чрез Александра Великого. Лампрехт, желая обрисовать походы Александра, пронизывает их всюду описаниями природы, какие содержат откровения о стихийных царствах. В базе его " Песни об Александре " лежало такое рассудок: " Дабы обрисовать то, что происходило в Македонии, когда Александр начинал свои походы в Азию, наставляемый Аристотелем, мы не можем просто описывать прозаическую Землю как раму данных событий; нет, описывая их подлинно, мы обязаны подключить туда, наравне с прозаическим описанием Земли, королевства простых существ ". Какой контраст с современной книжкой по летописи, которая, естественно, приспособлена для нашего времени! Там вы прочтете, как Александр, назло совету собственного учителя Аристотеля, замыслил брать на себя цель присоединения вандалов к цивилизованному человечеству, приведя, так заявить, к одному культурному знаменателю цивилизованных греков – эллинов, македонцев – и вандалов. Это, непременно, полностью внушительно для современности. Но какое же это ребячество по сравнению с подлинной правдой! С иной стороны, мы приобретаем грандиозное воспоминание, когда глядим на картину походов Александра, переданную нам Лампрехтом, который присваивает им совсем иную мишень. Мы ощущаем что то, что я описывал как вступление природно-элементарных царств духовного в физиологическую природу, – требовалось лишь в качестве введения. Ибо, какова мишень Александровых походов в " Песни об Александре " Лампрехта? Александр прибывает к воротам рая! Хотя это выражено на христианском языке такого времени, это в высшей ступени подходит, как я покажу, настоящей истине. Ибо походы Александра не были предприняты лишь из-за покорения, ещё наименее – для присоединения вандалов к грекам назло совету Аристотеля. Нет, они были проникнуты подлинной и высокодуховной целью. Их импульс исходил от духа. Мы читаем о них в поэме Лампрехта, который, с огромным воодушевлением, спустя пятнадцать веков после погибели Александра, ведает эту смелую историю. Он ведает о том, как Александр подошел к воротам рая, но не сумел вступить в него, ибо, как произносит Лампрехт, лишь тот может вступить в рай, кто владеет истинным смирением, а Александр, живя в дохристианскую эру, ещё не мог им владеть. Тем не наименее, ежели усмотреть эти вещи без предрассудков, а с открытым разумом, мы увидим, как Лампрехт, христианский поп, ещё чувствует что-то от катастрофы походов Александра. Значение этого момента в летописи Македонии простирается, с одной стороны, далековато в прошедшее, а с иной – далековато в грядущее. Важно уразуметь, что всемирно– исторический трагизм осеняет всё, что соединено с Александром и Аристотелем. Даже снаружи трагизм выдаёт себя. Это следовательно вот из что, мои недешевые товарищи. Ввиду особенных событий – фатальных для вселенской летописи – лишь самая незначительная дробь сочинений Аристотеля дошла до Западной Европы. Но суровое исследование даже такого немногого, что сохранилось из естественнонаучных сочинений Аристотеля, указывает, каким массивным видением связей Космоса с человечьим созданием он ещё владел. Учение, которое Аристотель передавал Александру, практическиполностью относилось к внутреннему переживанию. Я мог бы коротко обрисовать это так: Александр обучался у Аристотеля воспринимать то, как земной, аква, лёгкий и пламенный составляющие, живущие вне человека в окружающем мире, живут втомжедухе внутри только человечного существа, в связи с чем, оно является микрокосмом. Он учил, как в костях человечного существа живёт земной вещество и как в циркуляции крови и во всех жидкостях и соках проживает аква вещество. Воздушный вещество имеетместобыть во всем, что относится к дыханию и динамике дыхания – речи, а пламенный вещество живёт в думах человека. Александр владел ещё сознательным ведением жизни в элементах. И десница об руку с этим переживанием жизни в элементах шло втомжедухе переживание недалёкого и интимного дела к Земле. В наши дни, путешествуя на восток, запад, север и юг, мы не замечаем такого, что при этом устремляется в наше вещество. Так мы зрим лишь то, что воспринимают имеющиеся в нас твёрдые( земные) субстанции, а не то, что воспринимают остальные стихии, присутствующие в нашем организме. Но Аристотель изучал Александра приблизительно так: когда ты передвигаешься по Земле к востоку, ты равномерно втягиваешься в вещество, который тебя иссушает, ты втягиваешься в сухость. Не нужно созидать в этом то, что ежели человек катит в Азию, то он станет иссушён. Мы встречаемся тут с таковыми действиями, какие Александр сумел чувствовать в себе после такого, как получил управление Аристотеля. Он мог чувствовать, когда был в Македонии, последующее: я владею в себе какую-то чуточку влажности, которая убывает при углублении на восток. Таким образом, в собственных странствиях по Земле он принимал её конфигурацию так, как вы сможете чрез касание усмотреть какую-нибудь дробь тела, кпримеру разницу меж носом, очами и ртом. Такая личность могла принимать разницу меж переживанием, которое у неё появлялось, когда она уходила в сухость, и переживанием, которое у неё было, с иной стороны, при углублении на запад и постепенным вхождением во влажность. Аристотель разбудил в Александре все то, чрез что прошел Гильгамеш. Мы произносим: " Здесь проходит путь на северо-запад ", человек схожий Александру, заявлял: " Этот путь проходит там, где доминирует вещество воды ", поэтому что он чувствовал направленность северо-запада в промежуточной зоне меж влажностью и морозом, т. е., как воду. Таким было преподавание в древнегреческих Хтонических мистериях и в старых Самофракийских мистериях, и этому же изучал Аристотель собственного ближайшего воспитанника. Вы сможете ощутить глубокую, узкую ассоциация меж естественным и нравственным, когда я сообщу вам, что Александр заявлял последующим образом: " Я обязан оставить холодно-влажную стихию, и устремиться в огненную – я обязан предпринять поход в Индию ". Это был метод выражения, тесновато соединенный как с естественным, так и с нравственным. В те эпохи ещё было можетбыть интимным образом произносить воспитанникам о больших мистериях прошедшего. А потом населениеземли правило принимать вбольшейстепени логику, теоретические познания, категории и отбросило всё прочее. Поэтому мы обязаны видеть во всём, что происходило меж Александром и Аристотелем, во всех данных событиях изображение глубочайшего сдвига в историческом развитии населенияземли и при этом разрешающий момент всей европейской цивилизации в её связи с Востоком. Мы обязаны взятьвтолк, что в тех 2-ух душах, какие стали потом Аристотелем и Александром Великим, жило, в первую очередность, все то, что они восприняли в отдалённых временах в прошедшем, а позже проработали. И потом, в Эфесе, что-то уже жившее в их душах, исполнилось необычайной ценностью. И мы можем заявить, что вся Азия – в той ее " греческой " форме, которую она приняла в Эфесе, – жила в данных 2-ух душах, в индивидуальности в душе такого, кто потом стал Александром Великим. Представьте себе роль, сыгранную данной личностью! Я описывал вам, какой-никакой она была во эпохи Гильгамеша; а сейчас вы обязаны доставить, как в живом общении меж Александром и Аристотелем знания, связанные с Древним Востоком и Эфесом, были воспроизведены, но воспроизведены в новейшей форме. Только представьтесебе себе это! Представьте, что обязано было бы случится, ежели бы огромный акт, который с неслыханной интенсивностью жил в данных душах, ежели бы этот огромный акт, мистерии Эфеса, еще находился и ежели бы Александр в инкарнации Александра встретил мистерии Эфеса! Если мы сможем собрать об этом мнение, мы сможем верно поставить тот факт, чтов день рождения Александра, Герострат кинул факел в святилище Эфеса; в тот же самый-самый день, когда родился Александр, церковь Артемиды Эфесской был изменнически сожжен до основания. Он пропал, и совсем; его крупный акт со всем, что к нему относилось, закончил быть. Он существовал лишь, как историческая задача в душе Александра и его учителя Аристотеля. Сожжение Эфеса знаменует правило эры постепенного исчезновения мистерий в их старой форме. Истинное вещество мистерий отступало все посильнее, наружные центры, существовавшие местами встреч богов и людей теряли родное смысл. Всякий ищущий пути, скажем, к Святому Граалю, обязан был ведать, как шагать по духовным маршрутам. В античные эпохи – до сожжения Эфеса – человек проходил физиологические пути. В предстоящем нужно было проскочить духовные пути. А сейчас вы обязаны связать всё то, что жило в душе Александра, с тем, что я заявлял раньше, когда демонстрировал вам, как задача Александра Великого была вдохновлена импульсом, исходящим из конфигурации Земли. Вы просто поймёте, как то, что на Востоке было настоящим откровением божественно-духовного, как бы угасло с Эфесом. Другие мистерии были, в сущности, уже упадочными, сохранившими лишь традиции. Великолепие и известность, титанизм старых времён прошли. С Эфесом совсем потух свет, распространявшийся с Востока. ныне вы сможете поставить заключение, которое Александр принял в собственной душе: возвратить Востоку утраченное, возвратить желая бы в той форме, в какой-никакой оно сохранилось в Греции, – в призрачной, теневой картине. Отсюда мысль экспедиции в Азию; при этом нужно было подвинуться как разрешено далее, чтобы еще раз доставить Востоку – желая бы в призрачной форме, в которой оно было в греческой культуре, – то, что он потерял. И сейчас мы зрим, что Александр, исполняя эту экспедицию, необычным образом не собирается подчинять имеющиеся культуры, не пытается воспитать Востоку эллинизм в каком-нибудь внешнем значении. Повсюду, куда бы он ни прибывал, Александр Великий не лишь воспринимал обычаи страны, но мог втомжедухе конкретно измерить из помыслов и чаяний людей, обитающих на захваченной им местности, мог проникнуться их думами. Когда он прибывает в Египет, в Мемфисе, его воспринимают, как спасателя и освободителя от духовных пут. Он одаривает персидское королевство культурой и цивилизацией, которую сами персы никогда бы не сумели изготовить. Он просачивается даже в Индию. Он замышляет чин привести к равновесию, согласии эллинскую и восточную цивилизации. На каждом шагу он строит академии. Академии, основанные в Александрии, в Северном Египте популярны более: они имели наибольшее смысл для следующих времён. Но в первую очередность главен тот факт, что по всей Азии были учреждены огромные и небольшие академии, в которых в следующие эпохи сохранялись и изучались труды Аристотеля. Начатое таковым образом Александром продолжало делать в Малой Азии веками, опять и опять повторяя себя как бы затихающим эхом. Одним массивным ударом Александр насадил аристотелевское природоведение в Азии и даже в Индии. Ранняя погибель помешала ему добиться Аравии, желая это втомжедухе было его целью. Но он просочился на Восток, вплоть до Индии, а втомжедухе в Египет. Повсюду он насаждал духовное Знание природы, приобретенное им от Аристотеля, делая его плодоносным для людей. Ибо везде он давал народу ощутить, что это им родное, а не далекий вещество, не приспособление эллинизма, навязанное им. Такое могла выполнить лишь пламенная природа Александра. В следующие годы немало экспертов вышло с Востока. Помимо Эдессы, была, в частности, таковая академия, как Гонди-Шапур( Персия), получавшая постоянное пополнение из Греции на протяжении почтивсех следующих веков. Чудесный заслуга был этим осуществлён! Свет, исходивший с Востока, уничтоженный в Эфесе факелом Герострата, – этот свет, точнее, его призрачный блик, опять сейчас возгорелся из Греции и продолжал светиться – до такого драматического момента, когда под восточно-римской тиранией школы греческих философов были совсем прикрыты. Александр, в день рождения которого пал физический Эфес, решил создать церковный Эфес, который высылал бы далековато на Восток и на Запад собственный ясный свет. В этом на самом деле была мишень, лежавшая в базе всех его компаний: создать церковный Эфес, простирающийся чрез Малую Азию на Восток к Индии, подключая втомжедухе египетскую Африку и восток Европы. Невозможно взятьвтолк духовное формирование западного населенияземли, покуда мы не увидим его на этом фоне. Ибо скоро вдогон за попыткой распространить по всему миру старый уважаемый Эфес, в египетской Александрии было спрятано то, что прежде имелось в Эфесе, – лишь вместо сияющих букв это были стершиеся знаки. Вскоре вдогон за этим поздним цветением Эфеса истока ратифицировать себя совсем новенькая держава – держава Рима. Мы не встретим наиболее сурового или наиболее принципиального прорыва в летописи, чем этот – после сожжения Эфеса, благодаря Александру, был сотворен чин созидания духовного Эфеса. И этот церковный Эфес потом отбрасывается новейшей силой, которая заявляет о себе на Западе поначалу, как Рим, позже как христианство и т. д. И мы лишь тогда осознаем формирование населенияземли верно, когда произносим: мы с нашим методом постижения чрез разум, с нашим методом свершения чрез волю, мы с нашими эмоциями и настроениями можем глядеть вглубь веков не далее Древнего Рима. Там все ясно. Но мы не можем обернуться ни на Грецию, ни на Восток, там нужно духовное видение. Да, мы можем осматриваться на Юг с обыденным прозаическим осознанием, но не на Восток. Смотря на Восток, мы обязаны обходиться к внутреннему зрению. Мы обязаны созидать на заднем плане могущественные храмы мистерий пра-древней постатлантической Азии, в которых опытные жрецы объясняли воспитанникам их ассоциация с божественно-духовным Космосом; там может быть найдена культура, которая воспринимается из мистерий во эпохи Гильгамеша, как я вам описывал. Мы обязаны созидать эти интересные храмы разбросанными по всей Азии, а на переднем плане – Эфес, сохраняющий ещё в собственных мистериях почтивсе из такого, что сошло на нет в остальных храмах Востока, желая совместно с тем он сам уже стал по нраву греческим. И вот в этом мире, который предстоит перед вами в данной картине, были обучены и подготовлены во эпохи Гераклита две личности, о которых мы разговаривали. Затем в 356 г. до н. э. в день рождения Александра Великого, мы зрим языки пламени, рвущиеся из храма в Эфесе. Александр Великий обретает собственного учителя Аристотеля. И это созвучно с тем, как ежели бы из этого рвущегося к небу пламени Эфеса раздался мощнейший голос для имеющих слух: стройте церковный Эфес, и пусть старый физический Эфес стоит в человечной памяти как его центр, как средоточие. Итак, мы владеем перед собой образ Древней Азии с её мистериальными центрами, а на переднем плане Эфес и воспитанников его мистерий. Мы зрим пылающий Эфес, а потом зрим экспедиции Александра, какие перенесли на Восток вклад Греции в прогресс населенияземли, так что в Азию возвратились в форме образов то, что она потеряла в собственной действительности. Всматриваясь в Восток и давая нашему внутреннему видению отколоться от классных событий, какие мы там смотрим, мы можем увидеть в настоящем свете эту старую голову человечной летописи. А потом мы равномерно распознаем на переднем плане восход римского решетка, решетка средневековья, решетка, который длится до нашего времени. Все остальные деления летописи на периоды – старый, средневековый и новейший, или как их ещё имеютвсешансы именовать – водят к неправильным представлениям. И ежели вы углубленно и пристально изучите картину, которую я поставил перед вами, тогда она даст вам подлинное проникновение в европейскую историю вплоть до наших дней, подлинное проникновение в то, что подарили миру походы Александра Великого! Аристотель и Александр Вы обязаны ведать, что в Герострате действовали популярные духовные силы. Он был, так заявить, крайним клинком, обнажённым некими духовными мощами из Азии. Когда он швырял пылающий факел в церковь в Эфесе, за ним стояли определённые демонические существа, он был клинком или факелов в их руках. Аристотель и Александр противостояли деятельности данных существ. Благодаря походам Александра естествознание Аристотеля просочилось в Азию, доброкачественное естествознание распространилось повсеместно. Повсюду в Азии Александр строил академии, и эти академии превращал в обители старой мудрости, где еще продолжительно могло длиться ее исследование. Туда постоянно могли придти мудрецы из Греции и отыскать там убежище. Благодаря Александру естествознание было перенесено в Азию. В Европу это глубокое естествознание не могло просочиться тем же образом. Европа не могла его взять – она желала лишь наружного познания, наружной культуры, наружной цивилизации. Поэтому адепт Аристотеля Теофраст извлек из аристотелизма то, что Запад мог усмотреть, и распространил. Это были по большей доли логические сочинения. Но и это чрезвычайно принципиально. Ибо все сочинения Аристотеля имеют ту изюминка, что они читаются подругому, чем сочинения остальных создателей. Если нынешний человек читает Платона с подлинно духовным ощущением и с медитативным настроением, то появляется чувство, что он растёт за пределы собственного физиологического организма. С Аристотелем дело обстоит подругому – вы ощутите, что он конкретно работает в физиологическом человеке. Ваша телесная натура делает шаг вперёд чрез чтение Аристотеля. Его логика эффективная; это не логика обычного надзора и рассмотрения, это логика, которая действует во внутреннем существе. Сам Аристотель на голову больше всех педантов, какие пришли за ним и развили логику, исходя из него. В неком значении мы можем заявить, что сочинения Аристотеля понимают верно лишь тогда, когда разглядывают их как книжки для медитации. А сейчас поймите, что естествознание, которое Аристотель мог дать Александру, требовало для собственного постижения таковых душ, какие ещё соприкасались с духом Эфесской эры, – со порой, что предшествовало сожжению Эфеса. Такие души могли быть найдены лишь в Азии или в Египте; и конкретно туда это природоведение, проникающее в вещество природы, было принесено походами Александра. Только позже и в разбавленной форме оно пришло в Европу. Сочинения Аристотеля, какие конкретно просочились в Европу, были его сочинениями по логике и философии. Они уцелели и обрели новейшую жизнь в средневековой схоластике. Таким образом, у нас имеется два данных течения. С одной стороны, мы постоянно владеем поток мудрости, который растекается вширь и вглубь посреди обычного народа, – это секретный источник почтивсех средневековых идей и взоров. Это засев, который как-то издавна, благодаря собственным походам, Александр перенёс в Азию, а сейчас он опять возвратился назад в Европу различными способами – чрез арабов, с крестоносцами. Мы обретаем его в каждом уголке Европы неприметно струящимся в укрытых местах. В эти места прибывали люди, вроде Якоба Бёме, Парацельса и почтивсех остальных, чтоб усмотреть то, что пришло туда окольными способами. И у нас в Европе было еще более народной мудрости, чем традиционно сознаётся. В средневековых монастырях жила алхимическая мудрость: не та алхимия, что показывает элементарно перевоплощения материи, но алхимия, которая познает внутреннюю природу конфигураций самого человечного существа во Вселенной. Тем порой общепризнанные школяры были заняты иным Аристотелем, – плохо понятым, приглаженным, " логизированным ". Но и эта философия Аристотеля, которую учили схоласты и следующие эксперты, принесла-таки Западу благодеяние. Ибо лишь в xix веке, когда разучились воспринимать Аристотеля и элементарно учили его, как обычные книжки, а не книжки для упражнений в медитации – лишь в xix веке вышло так, что люди более ничто не получали от Аристотеля, поэтому что он более не жил, и не действовал в них, ибо стал не книжкой для упражнений, а предметом исследования. Компьютерная реконструкция Пока находился реальный Аристотель, была тренировка, наука, упражнения, какие человек получал от его трудов. Внутри неких орденов и в жизни определённых замкнутых кругов род внутренней дисциплины по Аристотелю культивировался вплоть до крайних десятковлет xix века. Тогда ещё разрешено было встретить крайние побеги Аристотелевой мудрости, которую Александр принёс в Азию, Африку и Испанию. Эта та же самая мудрость, которая обрела новейшую жизнь в Якобе Бёме, Парацельсе и неких остальных. Существует понастоящему необычное взаимодействие во всех данных вещах. Ибо мы можем созидать, как в них присутствовали походы Александра и преподавание Аристотеля, – чтоб не отдать порваться нитям, что связуют человека с старой духовностью, как бы прострочить ими будущую материалистическую цивилизацию, чтобы они выдержали до такого времени, как будут предоставлены новейшие духовные откровения. С данной точки зрения мы можем приобрести верное сознание исторических событий, ибо нередко то, что видится напрасными начинаниями, чревато глубочайшим ролью для исторического развития населенияземли. Легко заявить, что экспедиции Александра в Азию и Египет прошли и избегали. Но это не так! Легко заявить, что Аристотель закончил быть в xix веке. Но быть он не закончил! Оба потока длились до такого времени, как стало можетбыть обновить жизнь духа! Наша задачка – усмотреть во всей отрицание поток духовной жизни, льющийся на нас с высот. Ибо сейчас мы находимся в таком периоде, который значит реальный переход к духовному раскрытию населенияземли. И ежели мы не понимаем данных умопомрачительных связей и такого, как углубленно настоящее соединено с прошедшим, тогда мы окажемся понастоящему слепыми к принципиальным событиям, какие проистекают кругом нас в духовной жизни нашего времени. Большинство людей нашего времени глубоко дремлют в отношении самых принципиальных событий, и наша задачка пробудить их. В нашей памяти обязан существовать тот факт, что телесное имеется майя, что мы обязаны находить истину о языках огня в духовном пламени, которое сейчас должно возжечь в наших сердцах и душах и из материального пепелища Эфеса обязан для нас появиться церковный, активный Эфес! Тот Эфес, который, сжигая себя, жаловал Александр Великий! Тот Эфес, который, как Олимпийский пламя, мы принимаем сейчас из его рук! Да станет так! Явное и секретное – В. Дёмин Великая волшебная тройка Древности Главное направленность походов Александра Великого – Восток. Однако, упрямо продвигаясь навстречу солнцу, македонцы некотороеколичество раз уклонялись в сторону Полярной звезды. Так приключилось в Персии, когда, разгромив Дария, фавориты устремились ему вслед, да так, что, форсировав неприступный Гиндукуш, очутились в Средней Азии и добились современного Самарканда. Так было и в Индии, где войска большого завоевателя часто уклонялись на север. Александр Македонский уже при жизни былудостоен пристального и повального интереса, как со стороны проф писателей и хронистов, так и со стороны народных масс: в молве и фольклоре они превратили непобедимого пришельца в знаменитый, практически фантастический образ. Но конкретно в устных преданиях запечатлелись такие подробности и детали, которых и в помине нет в исторических хрониках. Можно ли полагаться схожим известиям? Почему же нет, ежели учитывать, что по свидетельству Плутарха, сам Александр придавал огромное смысл устным и секретным познаниям. Когда во время похода он внезапно узнал, что его преподаватель – Большой философ Аристотель – где-то приоткрыл завесу над схожими сокровенными познаниями, он в письме обрушился на собственного наставника с упрёками: " Александр Аристотелю хочет благоденствия! Ты поступил неверно, обнародовав учения, предназначенные лишь для устного преподавания. Чем же станем мы различаться от других людей, ежели те же наиболее учения, на которых мы были воспитаны, сделаются всеобщим имуществом? Я желал бы превышать остальных не столько могуществом, насколько познаниями о высших предметах. Будь здоров ". Вот так – не более и не меньше: обладание верховным знанием для воспитанника Аристотеля главнее, чем неважнокакая из великолепных побед на поле боя! Что в таком случае это за секретные познания, коими так дорожил Александр? Следует сходу заявить о большой волшебной триаде Древности, которая не давала спокойствия почтивсем повелителям( да и обычным смертным также) различных эпох и народов. Компоненты Триады: Бессмертие( Вечная юность), Абсолютное орудие и Универсальное познание. Понятно, что каждого, кто замыслил начинать королём Вселенной, в первую очередность притягивало Абсолютное орудие, о котором так тщательно говорят античные сказания о больших сражениях богов и героев – эллинские " Титаномахия " и " Гигантомахия ", индийские " Махабхарата " и " Рамаяна ", остальные архаичные источники. Нужно лишь выучиться созидать в информации безвестных сказителей не выдумка, а облаченные в символически-образную форму четкие сведения о стародавнем прошедшем. Индоевропейский эпос и фольклор переполнены описанием кровопролитных войн, какие водили индоарии, абсолютной военной техники и загадочного всеуничтожающего орудия, которое именовали Астравидья или " орудие Брахмы ". Нечто схожее изображает и древнегреческая " Титаномахия ", описывающая в ужасающих деталях смертельную борьбу олимпийских богов и титанов за администрация над миром. В эллинских мифологических сказаниях прямо говорится о Гиперборее, где, судя по всему, и происходила эпохальная бой. Как ведает римский астролог ii века новейшей эры Юлий Гигин, после решающей победы, одержанной богами-олимпийцами, они спрятали чудо-оружие в Гиперборее. Дословно Гигин произносит о том, что свою всепоражающую " огненную стрелу " и Перун( молнию) Юпитера Солнцебог Аполлон " закопал на Гиперборейской несчастье ". Мифологизированные сведения о старом чудо-оружии держатся в преданиях почтивсех народов решетка, а в Центральной Азии и ее северо-восточных регионах существует широкий цикл сказаний о Гэсэр-хане, владельце загадочного орудия. Александр Македонский находил такое орудие как в Индии, куда вторгся после покорения Бактрии и Согдианы, так и за её пределами. В самом деле, где еще разрешено было отыскать ключ ко всем мучавшим юного короля загадкам зримого и незримого решетка. Считая себя прямым преемником знаменитого богатыря Эллады – Геракла и жарко почитая господа виноделия Диониса, Александр непревзойденно знал: прежде оба богатыря врывались в Индию. Как смотрелось Абсолютное орудие ведийских богов никаким секретом никогда и ни для кого не было: во все эпохи и по сей день его разрешено увидеть на иконографических изображениях. А молниемет Индры – ваджра – сделался объектом религиозного поклонения, как в индуизме, так и в буддизме – вособенности в ламаизме. Модели и картинки неотразимого изобретения арийских богов обосновывают бесспорный факт его существования, но никак не приближают нас к разгадке принципа " механизма " его деяния. Какая энергия использовалась, как исполнялась её накачка и преображение во всё испепеляющие молнии, кто и где создавал эти шедевры военно-технической идеи – всё это оставалось секретной за семью печатями уже в эру Александра Македонского. Новый властелин решетка отлично знал, что интересующие его сведения сохранились в памяти проф хранителей старого познания. Таковыми во все эпохи выступали жрецы и священнослужители. Во эпохи македонских завоеваний к ним относились: в Индии – брахманы, в Персии – зороастрийские волшебники( волшебники – племя жрецов), в Вавилонии, входившей в то время в состав Персидской державы – халдейские мудрецы. По мерке продвижения македонского войска в глубь Азии Александр длительно общался с таковыми хранителями старого сокровенного познания. Мало кто из них соглашался сходу же посвятить короля в " тайну загадок ". Сговорчивее всех оказались вавилонские жрецы. Их получилось скоро притянуть на свою сторону, умаслить дарами и интересом – да так, что те сами провозгласили юного главаря " Царём Всего " – как по традиции назывались владыки Ассир-Вавилонии. Случилось это, когда македонская войско без боя вошла в Вавилон – крупнейший и знаменитейший град старого решетка и задержалась там на 34 дня. Действительно, и обыкновенное народонаселение, и жреческая элита, одинаково страдавшие от противволи насаждавшихся персидских порядков и чуждой культуры, разглядывали македонцев как освободителей и предпочитали обладать дело с просвещённым и любознательным повелителем Александром, с почтением и завышенным энтузиазмом относившимся к старой религии и обычаям Месопотамии. Халдейские жрецы-маги обладали обширным знанием, возникновение которого терялось в недостижимых глубинах прошедшего. Хронологию человечной летописи отсчитывали от некой настоящей точки, отстоявшей от эры Александра Македонского практически на четыреста тыщ лет, водили счет космопланетарным катаклизмам, когда-нибудь обрушившимся на Землю. И вообщем – они числились во все эпохи качественными астрономами, астрологами и прорицателями( см голову " Герой – предопределением выше. Постатлантический период "). У кого же, как не у них – хранителей древнейших познаний и обычаев, – разрешено было проведать то, что так интересовало короля Александра. С присущей ему упорство, не терпящей никаких возражений, он и узнал почтивсе из недоступного обычным смертным. Более такого, получил в родное приказ некие бумаги и карты. Когда македонская войско оказалась в Индии, тамошние мудрецы по всем вопросам отправляли сурового и любознательного короля к устным текстам, в коих со всеми подробностями рассказывалось об Абсолютном вооружении богов индоариев. По истине заявить, таковой кругооборот не очень удовлетворял Александра. А вот персидские хранители старой сакральной информации – мобеды – предпочитали вообщем замалчивать о старом сокровенном знании. Александр знал, что может встать без несговорчивых волшебников, ибо все, что они так кропотливо хранили в собственных седовласых головах, издавна было перенесено на пергамент и собрано в одной из самых наибольших и чуть ли не самых старых книжек населенияземли – Авесте. Как и в вавилонских манускриптах, тут втомжедухе разрешено было выяснить о прелестной северной прародине всех арийцев – Арьяна Вэджа( " Арийском раздолье "), где прежде царил Золотой век и жили счастливые люди. Притяжение Севера В дошедших до нас жизнеописаниях Александра Македонского сохранилась, в лучшем случае, половина из такого, что было на самом деле. Остальное вошло в устные предания, важную дробь из которых донесли до нас большие стихотворцы и мыслители Востока – перс Фирдоуси, азербайджанец Низами и узбек Навои. В литературном наследии всех трёх имеется книга, посвящённая Александру Македонскому, и в её заглавие вступает арабское имя Александра – Искандер. У Фирдоуси это книга " Шахнаме ", у Низами – завершающая дробь Пятерицы – " Искандер-наме ", у Навои – " Стена Искандера ". Последнее заглавие вособенности типично и неопровержимо, ибо практически все полностью приуроченок, как числилось на Востоке, основному северному действию Александра – постройке протяжённой каменной стенки, сопоставимой разве что со собственной большой китайской сестрой. Разные создатели по-разному приводят детали этого грандиозного строительства, но сущность в них одна: Искандер – Александр совместно со собственным войском двинулся на Север, в Страну Мрака, где его целью было Знание третьей элемента Великой триады – секреты Бессмертия, а каменная стенка – не самоцель, а только только лекарство сберечь себя от неожиданного и вероломного нападения. Согласно восточной традиции на севере обитали неясные народы Йаджудж и Маджудж( в Библии Гог и Магог). В Коране они упоминаются в связи с рассказом о мифическом богатыре Зу-л-Карнайне, что переводится как " Двурогий ", и соединяется с образом Александра Македонского – Искандера, втомжедухе прозванного Двурогим, так как он носил рогатый шлем, а втомжедухе рога символизировали Бога Амона. Этот герой по воле Аллаха владел большой властью и сделал поход к пределам решетка. Там на далёком севере он и встретился с страшными и нечестивыми народами, для охраны от которых он воздвиг высочайшую стену, её большие каменные блоки были скреплены расплавленным железом. Где-то в Сибири, в пространстве от Алтая до Ледовитого океана, а втомжедухе меж Уральскими горами и Байкалом до сих пор находятся остатки данной стенки( по иной версии – вышки). Кроме такого, от тех пор всюду видимы руины старых городов, тех самых, где жили северные туземцы, сдерживавшие напор воинственных Йаджудж и Маджудж. Где конкретно находились эти городка, современным археологам покуда понятно чрезвычайно недостаточно. Зато сохранились бессчетные и подробные описания арабских путников, посетивших средневековую Сибирь. В одном из них говорится: " …Купцы наших государств не забираются далее городка Булгара; торговцы булгарские ездят до Чулымана( на Каме), а торговцы Чулыманские ездят до земель Югорских, какие на окраине Севера. Позади их уже нет поселений, несчитая большущий вышки, построенной Искандером на эталон высочайшего маяка; сзади ее нет пути, а находятся лишь мраки… ". В приведённом фрагменте, обычном для арабских географических сочинений, стиль идёт в главном о территориях, расположенных в заполярных областях Приуралья и Приобья. Описание относится к xiv веку. Но имеется ещё наиболее ранние свидетельства, записанные на 4 века ранее. В " Книге путей и государств ", принадлежащей географу Ибн Хордадбеху( 820-812), приводится рассказ ещё 1-го арабского торговца, побывавшего на местности Южной Сибири и Урала и втомжедухе проследовавшего на Север. Он своими очами видел развалины бессчетных городов и как правоверный мусульманин посчитал, что виновниками их разрушения могли быть лишь знаменитые Йаджудж и Маджудж. " …20 дней мы ехали по местности, где все селения были разрушены и нам произнесли, что они подверглись атаке Йаджудж и Маджудж. Наконец мы добились крепостей, построенных вблизи с горой, по ущельям которой проходила стенка. В данных крепостях живёт люд, говорящий по-арабски и по-персидски( стиль может идти о людях, обладающих арабской грамотой и понимающих аравийский и иранский языки, сами же они не непременно являются арабами или персами). …Затем мы добились городка, именуемого Ика. Он владеет стальные ворота, кругом него имеются пашни, а в городке имеется мельницы. Это тот самый-самый град, где поселился Зу-л-Карнайн со собственным войском. …Затем мы добились высочайшей горы, на которой возвышались прочность и стенка, построенная Зу-л-Карнайном. Там меж 2-мя горами имеется углубление, это тропа, чрез которую вышли и расселились по земле Йаджудж и Маджудж. Фундамент стенки заложили на глубине 30 локтей с поддержкой железа и меди, потом поставили две опоры… Вся постройка состоит из стальных плит… ". К огорчению современных археологов эта неувязка, аналогично, недостаточно интересует. Зато она чрезвычайно манила средневековых учёных и стихотворцев. Опираясь на сохранившиеся устные предания, они составили впечатляющую картину действий Искандера( с потрясающе подробным описанием технологии строительства стенки): …На гору посмотреть властитель пришел, Владеющих знаньем с собою привел. Доставить приказывает венценосный мудрец Тяжёлые молоты, медь и свинец, И гяджа, и бора и камня – только, Что необходимо для планов дерзких его. И вот в изобилии все припасли, И помыслы в должную четкость пришли. Клич брошен всюду, и с различных сторон Все те, кто в работах таковых искушен, – Кузнец, камнетес, что сноровкой богат, – На содействие деянью благому торопятся. Собравшись, умельцы за дело взялись, И скоро две массивных стенки поднялись. Сравнялись с горою они вышиной И в хороших сто рашей они шириной. Слой локоть железа, слой угля над ним, Заложена медь меж одним и иным, И сера слоями под каждым лежит, – Ум королевский часто находкой дивит! Вот так слой за слоем росли две стенки; И скоро несчастье они стали равны… Нефть с маслом перемешать поторопились потом И стенки той смесью облили потом. И новейшего угля меж тем подвезли, На стенки насыпали и подожгли. Немедля властелин зовёт кузнецов, Огонь раздувают в сто тыщ мехов; Их шум зловещий слышен в горах И пламенем звёзды повергнуты в ужас. Немалое время работают в лад, И стенки все жарче и жарче горят. За медью железа расплавился слой, Смешались и сплавились меж собой. От ужасных Яджуджей-Маджуджей государство Отныне на веки веков спасена. Весь край Искандеровой знатной стеной Был так ограждён от напасти злой. ( Фирдоуси " Шахнаме "). Но больше говорилось, что стенка была только средством сберечь себя, а мишень – элемент Великой Триады – секрет бессмертия! Вот отчего Искандер( или посланный им отряд) так упрямо продолжал продвижение на Север, к пределам арктической прародины, где далековато за полярным вокруг, в Стране Мрака( т. е. полярной ночи) сохранился, по преданиям, источник " Живой воды " – эликсира бессмертия и вечной юности. Как ведает Низами, во время этого многотрудного пути македонскому войску довелось соприкоснуться и вступить в противоборство с старыми руссами. Низами располагал на сей счет какими-то необходимыми, сейчас утраченными сведениями, можетбыть даже письменными источниками, желая и устных хватало. В итоге, благодаря превосходной поэме Низами, сейчас о наших старых пращурах разрешено выяснить более, чем в других летописях: Стало известно русам, воинственным, дерзким, Что пришел румский правитель к их широким пределам… Это – правитель Искандер, и свиреп он и смел! В сердечко решетка стрелой он стукнуть смог. И когда вожак всех руссов – Кинтал( ориг. Киниаз-и Руси – " российский король ") Пред веленьями звезд неизбежными встал. Он 7 племенам быть в указанном месте Приказал и убрал их, аналогично жене. От владений Ису до кыпчакских владений Степь оделась в кольчуги, в сверканья их звений. В бескрайность, казалось, все армия течет, И невозможно разузнать его четкий подсчет… …Это шли не войска – два раскинулось моря. Войско любое шло, силою с недругом споря. Шли на бой – ужасный бой тех дальних пор И клубились над ними шелка их знамен… Русский лубок 17 в. Дальше описывается большая бой и встреча завоевателя Вселенной с седовласым хранителем Северной традиции, который рассказал главарю македонцев о Золотом городке и тайне Живой воды. Приведённые факты перекликаются с популярным и чрезвычайно известным прошедшем предании о том, что Александр Македонский – личность, только известная в Древней Руси – после покорения Индии и общения с мудрецам, совсем не повернул обратно, а с малым отрядом устремился к Северу, чтобы добиться райского Белого острова( размещенного в Ледовитом океане) и проведать тайну бессмертия. В " Чертежной книжке Сибири ", составленной выдающимся историком и географом xviii века Семеном Ремезовым около изображения низовий Амура начертано: " До этого места правитель Александр Македонский доходил, и ружье спрятал и колокол оставил ". Какое " ружье " могло быть в руках короля Александра? А не было ли это тем самым молниеметным орудием, которое как-то Аполлон укрыл в Гиперборее, а позже оно попало в руки покорителя Вселенной и новому его обладателю довелось чудо-огнемет перепрятывать? Больше вопросов, чем ответов. В древнерусском тексте переводного романа " Александрия " ведётся детальный рассказ о приходе Александра к берегам Ледовитого океана, о переправе на свещенный полуостров, называемый Макарийским, что в переводе с Греческого значит " Блаженный "( и, следственно, вполне подходит сведениям древних создателей об Островах Блаженных, где жили титаны, и царил Золотой век). Мои замечания: В различных источниках говорится по-разному: в одних Александр не сумел выпить Живой воды, а в остальных ему это получилось. Суть в ином: в памяти людей он вправду остался юным и красивым Победителем, а это и имеется Истинное Бессмертие и Вечная Жизнь. Уходя с берегов Ледовитого океана и оставляя за спиной Белый Остров, Александр Македонский успел продиктовать и бросить на хранение жалованную грамоту о незыблемых преимуществах на веки нескончаемые всему роду славян( или московитов, – так произнесено в одном из вариантов дошедшего текста). Документ сей переписывался и трактовался многочисленное численность раз. Я приведу перевод, взятый из прижизненного издания " Хроники только решетка " Марцина Бельского( 1551): " Мы, Александр, сын Верховного господа Юпитера на небе и Филиппа, короля Македонского на земле, властитель решетка от восхода до захода солнца и от пополудни до полночи, покоритель Мидийского и Персидского царства, Греческих, Сирийский и Вавилонских и т. д. Просвещенному роду славянскому и его языку милость, мир, почтение и целование от нас и от наших преемников в управлении миром после нас. Так как вы постоянно были с нами, в справедливости искренни, в бою надежны и мужественны и постоянно неустанны были, мы жалуем и вольно даем вам надолго все земли от полунощного моря большого Ледовитого океана до Итальянского скалистого южного моря, чтобы в данных землях никто не смел селиться или обосновываться, но лишь род ваш, и ежели бы кто-либо из сторонних был тут найден, то будет вашим прислужником со всем собственным потомством навеки… ". Кипарисовый ящик Выше говорилось, что в Вавилоне Александр получил от халдейских мудрецов бумаги и карты. Они повергли его в переполох. Сокровенные секретные бумаги восходили к старой Северной цивилизации. Александр хранил эти дары халдейских мудрецов в особом кипарисовом сундуке, закрытом на замок. Когда Александр погиб, ящик достался одному из его преемников, полководцу Селевку Никатору, ставшему королем Вавилонской сатрапии, а потом и повелителем широких прилегающих земель. Кипарисовый ящик довелось вскрывать топором. Хранившиеся в нем бумаги оказались настолько беспрецедентными, что новейший владелец отдалприказ упрятать их как разрешено далее. Обстановка на Ближнем Востоке во все эпохи оставалась нестабильной и взрывоопасной. Преемники Александра Великого – диадохи, вступили друг с ином в кровопролитную войну, и Селевк был подло заколот кинжалом сыном собственного былого сподвижника, предводителя Птолемея, втомжедухе ставшего повелителем. Наследникам, делившим администрация и расширявшим рубежа новейшего королевства, длительное время было не содержимого кипарисового сундука. Но пришло время, когда вспомнили и о бумагах Александра. Реакция новейших владельцев была та же, что и их предшественников: запрятать все как разрешено далее. Шли века, изменялись династии. Наследницей королевства Селевкидов стала Византия. О рукописном драгоценность, хранившемся в кипарисовом сундуке Александра Великого, казалось, все забыли. Между тем оно, наравне с иными реликвиями и драгоценностями, сдержанно хранились в подземных тайниках Иерусалимского храма. Наступила эра крестовых походов. После захвата Иерусалима в 1099 году и образования Иерусалимского царства Храмовая гора на некое время была взята в аренду основателями ордена тамплиеров( храмовников). В движение нескольких лет они водили секретные раскопки. Результат – сказочное обогащение ордена, ставшего( после смерти Иерусалимского царства под натиском мусульман) одной из влиятельнейших сил средневековой Европы. Дальнейшее отлично понятно: погром ордена французским королём Филиппом Красивым, сожжение магистрата, поголовное уничтожение рыцарей. Куда пропали вымышленные сокровища – до сих пор не светло. Куда девался рукописный картотека ордена, где все это время хранились бумаги и карты Александра Македонского, приобретенные им от вавилонских жрецов, – также мрачно. Однако, спустя некотороеколичество веков, сведения о них стали возникать то тут, то там. Сначала утечка информации произошла в xv–xvii веках в области картографии: в различных местах и в различное время появлялись карты, на которых изображены или местности, бывшие в старинные эпохи, или земли, ещё не раскрытые европейцами к тому времени. К более популярным " чертежам ", всплывшим на поверхность в эру Великих географических открытий, относится изваяние исчезнувшего арктического материка Гипербореи, изготовленное самым популярным картографом всех времён и народов – фламандцем Гегардом Меркатором( 1512-1594), на котором Гиперборея изображена, как большой материк, окружающий Северный полюс и с высочайшей горой( Меру?) вцентре. При этом имеется довольно оснований считать, что в руках Меркатора имелась некая старая диаграмма, поднимающаяся к эре Александра Великого, о чем он сам когда-то проговорился в написанном по латыни в 1580 году письме-инструкции в связи с подготовкой следующий британской экспедицией для открытия северо-восточного прохода в Китай. На данной, не сохранившейся до наших дней карте, Северный Ледовитый океан значился судоходным, и это привело ко почтивсем трагедиям, таковым как смерть В. Баренца. Почему спрашивается, Большой голландский мореплаватель так упрямо продвигался на восток, не обращая интереса на непроходимые дрейфующие льды? Потому что знал: имеется диаграмма, где обозначен вольный путь кораблям вдоль северного побережья Евразии или же мимо полюса. Среди карт, восходящих к наследию Александра Македонского, в первую очередность следует именовать произведение, принадлежащее турецкому адмиралу xvii Пири Рейсу. Как и диаграмма Меркатора, оно было срисовано с старого первоисточника, восходящего к эллинистической эре. Карту сию( поточнее некотороеколичество карт) турки, быстрее только, нашли в императорском библиотека после захвата и ограбление Константинополя. Конкретно Пири Рейс произносит о 20 схемах Александра Македонского, кои он видел своими очами и употреблял в подходящих целях. На одной из них было изображено перерисованное турецким адмиралом в 1513 году не лишь неизвестное ещё в Европе побережье Бразилии, но и Антарктида во всех ее деталях. В собственноручной приписке на полях Пири Рейс докладывает, что схожим картографическим источником пользовался в родное время Христофор Колумб и, следственно, знаменитый мореплаватель никакой Америки не раскрывал, а только проследовал по маршруту, знаменитому задолго до него. Всё больше изложенное и ещё почтивсе иное обосновывает: древнейшие картографические первоисточники существовали и были доступны достаточному числу избранных и посвящённых. Скорее только, карты Александра македонского есть и доныне, углубленно спрятанные в секретных архивах, какие не рассекречивают лишь поэтому, что в таком случае встанут популярными и остальные сведения, извещение которых до сих пор считается ненужным. Хотя определённые сведения продолжали проникать в мир и в xviii–xix веках. Данные о неслыханно дальней древности, распространялись по масонским каналам, что соединено с тем, что архивы тамплиеров не погибли, а в основных, и более ценных собственных долях, достались французским масонам. Даже чистота ii, объявившая масонам войну, пользовалась их скрытыми сведениями, и с поддержкой большого Ломоносова, организовала две скрытые экспедиции к Северному полюсу. Но вернёмся к тому, что же могло так потрясти Александра Великого, когда он увидел переданные ему жрецами, бумаги. Можно доставить, что перед ним распахнулся целый мир, конца и края которого он так стремился добиться. Оказывается, нималейшего конца нет и в помине, а земля, властителем коей он жаждал начинать, – только только практически невидимая песчинка в нескончаемом Космосе. Великие астрологи и историки, халдейские мудрецы, аккуратно хранили древнейшие познания о Земле, как шарообразной планете посреди сонма остальных, схожих ей. Они хранили познания о летающих колесницах, схожих птицам и о тех, кто видел Землю со стороны. Но такие познания, как они считали, могли окормить тело и мозг, скорее змеиного яда. Это познание было не ужасно лишь ставленникам богов, против – оно им было жизненно нужно, благодарячему они принесли его Александру. Что они могли ему ответствовать на слова: " Я хочу ведать всё "? Можно доставить себе каковой был их протест: " Всё не дано ведать никому. Всё знают лишь боги, да и то не все, а ключевые из них. Остальные – а втомжедухе герои и пророки из числа людей, отмеченные печатью Бога, – наслаждаются лишь тем, что им положено ведать в этот момент. Если боги захотят сказать что-то предназначенное одному тебе, они появятся во сне или отыщут иной метод приоткрыть завесу над секретным знанием. Универсальное и безусловное познание принадлежит всем и никому. Оно, как утренний туман над поверхностью моря, разлито по всей обширной вселенной, и обычным смертным, ежели на то станет свобода господа, раскрывается равномерно и по частицам ". Среди документов, доставленных Александру Македонскому халдейскими магами, были не лишь карты. В старых манускриптах содержалась втомжедухе бесценная и, не предназначавшаяся для обычных смертных, информация о далёком прошедшем Земли и только бескрайнего Космоса, о бесчисленных умных существах, рассеянных по Вселенной, о вечной субстанции – источнике универсального познания, разлитой по всему нескончаемому миру и методах приобщения к безусловной мудрости веков и тысячелетий, о расах и цивилизациях, предшествующих земному человечеству и почтивсе, почтивсе иное. P. S. Кипарисовый ящик Александра Великого, вданныймомент мы лишь приоткрыли его. Это постоянное многофункционально познание пробивается в наш мир с позже и кровью, чрез каменные стенки нашего сознания, которыми мы окружили себя и в совершенной убежденности чувствуем привычно живущими. Но время пришло – быстро крышка сундука раскроется вполне, в переносном значении естественно, и нам нужно испытать это потрясение, как пережил его Александр. Он продолжил собственный Путь в Бессмертие, но мы идём тем же маршрутом – Путём, которым шло, и станет идти всё населениеземли – Путём Посвящения. Да станет лёгким наш Путь! Таинственное художество побеждать История 1-го мифа – Е. Косолобова Александр Великий очами историков: герой для греков и римлян, пророк для арабов, миф для Запада. Юный Александр 1 век до н. э. Париж, Лувр, мрамор Когда сталкиваешься с большим человеком, постоянно охото мало приоткрыть завесу его секреты и взятьвтолк, в чем же заключено его достоинство. Есть люди большие в масштабах собственной страны или в рамках некий культуры, но времяотвремени видятся те, кто оставляет отпечаток фактически в хотькакой культуре и во все эпохи. Александр царит уже более 2-ух тыщ лет, и его известность простирается от Исландии до Китая. Более чем на 30 языках решетка есть легенды о его рождении и погибели. Он делается сказочным богатырём, освободителем и защитником слабых, богатырем рыцарских романов и суфийских притч. Чем разъяснить этот парадокс? Всегда, когда мы встречаемся с историей жизни большого человека, чрезвычайно тяжело поделить настоящую историю и миф, поэтому что чем наиболее известна личность, чем наиболее грандиозны его дела, тем скорее она мифологизируется в сознании людей. И вот уже две с бесполезным тыщи лет нереально заявить, где кончается Александр – настоящий человек и где наступает Александр – миф. Подобно тому, как есть два полушария головного мозга – разумное и творческое, есть историческая и мифологическая традиции, и мы не можем встать без обеих. Наверное, ни один исторический персонаж не одолжил такое пространство в вселенской литературе, как Александр Великий. Существует две главные веяния повествования об Александре: западная – историческая и восточная – литературная и фольклорная. Западную – представляют римские историки, которым принадлежат классические труды об Александре: Арриан, Плутарх, Квинт Курций Руф, Диодор, Юстин и почтивсе остальные. Восточные предания берут родное правило из романа александрийского историка Псевдо-Каллисфена. Название " восточные предания " достаточно условно, быстрее их нужно именовать литературной и фольклорной традицией, поэтому что к ним принадлежат средневековые российские и западные легенды. Сам роман не сохранился, но дошел до нас в большом численности переводов и версий. Этот роман послужил основой сказок, суфийских притч, средневековых рыцарских романов и известной российской " Александрии ". В легендах и преданиях различных народов Александр делается " универсальным богатырем ". Существуют легенды об Александре: сказочном богатыре-освободителе, защитнике слабых, царе-мудреце, царе-рыцаре и т. д. В различных культурах Александр наделяется различными свойствами, в всякой он делается некоторым собирательным образом безупречного короля. Например, греки наблюдают собственного короля поборником свободы, он строчит письмо афинянам: " было бы нелепым, ежели бы я, защитник свободы и неприятель вандалов, захотел повредить Афины – цитадель свободы ". " Греческий " Александр не лишь завоевывает персов, но указывает разницу меж царём-эллином и персидским царём-варваром, меж эллинской и безжалостной культурой. Для собственных бойцов он гарант верности. На Востоке Александр – Искандер уже не элементарно олицетворяет добропорядочного и мощного сударя, это восточный идеал короля – царь-герой и мудрец в одном лице. В творениях суфиев и сказках Искандер не элементарно завоевывает далекие страны, но путешествует по свету в поисках правды. Царь-философ добивается наибольшей чести в исламе – он делается одним из пророков, он призван в собственных странствиях, обойти 4 стороны света и пробуждать души людей. В средневековой Европе Александр делается наибольшим из рыцарей, он олицетворяет рыцарское понятие об идеальном короле. Русская Александрия делается собственного рода энциклопедией и одной из самых любимых книжек на протяжении средневековья. В ней описываются сказочные страны и народы, волшебные растения и животные, чудесные камешки. И сам Александр – сказочные атлет – чистит землю от каждой скверны и монстров, одолевает Гогов и Магогов. Сюжет об Александре, возносящемся на небо за активный водой, часто сталкивается на древнерусских храмах( кпримеру, на Дмитровском храме во Владимире). Вообще, розыск Александром активный воды – один из излюбленных сюжетов в хотькакой традиции. Царь поднимается в небо, уходит в Тёмную страну далековато на севере, доходит до пределов королевства мёртвых, но всё одинаково не может добиться бессмертия. Ещё один универсальный содержание – странствие Александра в три решетка: в подземное королевство, на дно морское и на небо на колеснице с орлами. Царю Александру мало быть повелителем земли, и он поднимается на небо в поисках священного Знания, но уходит ни с чем; хоть он сделал и завоевал только, что можетбыть для человека, но не в мощах начинать всевышним. Предания говорят о несбывшейся мечте Александра – воскресить идеал старого царя-бога. Неизвестно веровал ли вправду Александр в родное священное возникновение или это был разумный общественно-политический шаг, но он получил доказательство этому от оракула Амона. Могло ли заходить в его планы воскресить традиции старых королей? Теоретически, да. Ведь понятно, что Александр шел в собственный поход, вдохновлённый видами Геракла, Диониса и Ахилла, он знал и почитал старую мифологию и традиции, относился с поклонением к предсказаниям и знамениям, а в Персии дал дань почтения гробнице госпожа – иного большого короля древности. Для самого Александра гигантскую роль игрались греческие герои Геракл и Дионис, таккак из живших доэтого лишь они побывали Азию – Геракл в собственных странствиях, а Дионис – когда ставил свой культ и мистерии. Особенно главен был Дионис, поэтому что он постоянно являлся для греков аспектом освоения постороннего места. Интересный момент: Александр следует в собственном пути героям древности, но в то же время сам делается богатырем для следующих поколений. В обычных сообществах герой являлся собственного рода моделью поведения и существования для остальных людей, и благодарячему неслучайны тесты, какие он проходил и трудности, с которыми встречался, как неслучайны те свойства, какие он обнаруживал. Например, именитая сказка о гордиевом узле: Александр разрубает узел одним ударом и делается королём Азии. Но эта сказка неслучайно связана конкретно с Александром, который не элементарно захватил полмира, но, по сути, порушил старый обычный мир и сотворил новейший, причём в неописуемо короткие сроки. В мифологии же сам акт разрубания узла символизирует поражение старых связей, старых форм. В обычных сообществах изначальные священные модели передавались в легендах и проживались в ритуальных деяниях. Например, в особенные моменты жизни человека и природы, когда подходил к концу некий цикл и начинался новейший( Новый год, погибель и появление) постоянно обыгрывался миф, рассказывающий об изначальном сотворении решетка, которое происходило чрез битву света и тьмы, и победу света( бой Георгия со змеем, Индры и Вритры в Индии, Мардука и Тиамат в Месопотамии и др.). Подобные модели представляли и герои. Человек обычного сообщества чрез размещение уже имеющейся модели, чрез соблюдение " по стопам " богатыря или господа участвовал в большом мировом процессе и поддерживал традиции собственных предков – его деяния лишались свою случайность. Поэтому для Александра и его войска было небезразлично, первыми ли они идут в дальние, неизведанные восточные земли, без карт, без проводников, не зная, с чем им нужно встретиться, имея лишь смутное понятие о сказочных существах и монстрах, населяющих край земли, или же они повторяют путь, уже как-то обойденный богатырем. Ещё один образчик универсального для различных культур мифа – появление богатыря от господа или богини. Все большие герои имеют полубожественное возникновение – Геракл, Тесей, Ромул, Гильгамеш и т. д. Это свидетельствует о том, что герой не принадлежит ни к миру людей, ни к миру богов, а занимает состояние посредника меж ними, такого, кто может приводить священную волю на землю. И наличие у Александра священного отца Зевса-Амона – не что другое, как прибавление его к статусу богатыря или полубога. В Македонии обретают изображения Александра с рогами барана – господа Амона. В средневековье в исламе возникает образ Искандера Зу-л-Карнайна, " Искандера Двурогого ", а рогатый правитель – один из старых знаков Посвященного, царя-жреца. По поводу священного происхождения Александра имеется ещё одно суждение из области психологии. Психологи юнгианской школы говорят, что большие люди нередко посещают носителями и выразителями универсальных общечеловеческих ценностей, больших идей или архетипов. И таковой человек своими думами и деяниями выражает уже не лишь свою личность, но делается типичным " гнездом " для архетипа, проводником, средством которого выражается сверхчеловеческое и общечеловеческое. Эти архетипы( или большие Идеи Платона) " избирают " человека, способного взять их и дать наиболее доступным методом иным людям. Так появляются большие профессионалы художества, гении и люди, такие Александру, являющиеся главными фигурами в летописи. С данных позиций Александр, как сын господа, получает еще одно смысл. По сути, Александром было предпринято что-то диковинное ранее: попытка сотворить империю, которая объединила бы Запад и Восток. Судя по всему, сначало Александр был вдохновлен идеей собственного учителя Аристотеля сотворить под эгидой эллинской культуры большое глобальное правительство, но равномерно его планы поменялись. Александр видел свою цель не в отмщении персам за все борьбы и поругание греческих святынь, но в том, чтоб сотворить принципиально новейший мир, который не разделялся бы на эллинов и вандалов, где, по словам Плутарха, столицей и акрополем был бы часть Александра, все добрые люди числились бы гражданами, а все отвратительные – чужестранцами. Идея неописуемая по собственному масштабу и фактически невыполнимая даже вданныймомент – содружество людей, сообщество, построенное по принципу гомонойи( единодушие сердец). Позднее эта мысль станет проявлена и развита стоиками: " Все люди – граждане решетка. Мир для всех один ", – скажет основоположник стоической философии Зенон. После коронации в Египте и предсказания оракула Амона Александр затевает многолетнюю и планомерную работу по творению страны, которое могло бы объединить составляющие различных культур: чрез армию – образовав македонско-иранскую армию, чрез смешанные браки, чрез постройку новейших городов, перенимая восточные обычаи и культы богов, и стараясь приучить к этому собственных военачальников. В дневниках короля после его погибели обретают чин вступления на всей местности империи одного языка " койне ", греческого " эсперанто ", и даже идеи по установлению культа одного божества, соединяющего взгляды богов различных культур. Возможно, птолемеевский культ египетско-греко-семитского Сераписа появился выражением больших планов короля. Одним из знаков новейшего решетка для короля стают Александрии – городка, основанные им по всей местности рождающейся империи, городка грядущего. Александр формирует наиболее 30 Александрий, посреди которых самая именитая – египетская. Город формируется по принципу целостности проживания эллинов и египтян, поэтому, строятся и греческие и египетские храмы. Буквально чрез 50 лет Александрия будет одним из крупнейших городов решетка. Она станет известна собственной библиотекой и Музеумом( Мусейном, сделанным Клеопатрой) – храмом Муз и сразу крупнейшим научным и философским центром, собиравшим оченьмного профессиональных учёных, философов и мастеров. Неслучайно и то, что почтивсе городка получили имя Александра или имена недалёких ему существ. Александр какбудто " дополняет " чужую местность собственным именованием – в обычных культурах есть такое мнение, как тайна имянаречения, сообразно которому вещи сменяют свою природу, получая новое имя. В этом, по-видимому, содержалась особенная политика Александра, политика не царя-завоевателя, а царя-демиурга, мироустроителя: он не захватывает посторонние страны, не ломает посторонние многолетние культуры, он ассимилирует их, делая из " своими ". И, неглядя на то, что Александр погиб, не успев выполнить до конца свои идеи, ему получилось на маленький срок сотворить на месте множества старых стран новое, включающее в себя составляющие старых и образующее собственного рода " алхимический котёл ". И это не могло не воздействовать на ход летописи. Если доставить историю в облике некоторой " лестницы ", ступеньками в которой являются цивилизации и страны, то " ступенькой " к нашим современным европейским государствам, объединённым в движение 2-ух тыщ лет в рамках христианской культуры, обязана была быть Римская империя. Но для её происхождения нужна была " ступень " империи Александра и эллинских стран – " алхимический котёл ", в котором слияние разных культур отдало толчок новеньким идеям в художестве, науке, философии и религии. Александр в движение десятилетия сделал шаги, для которых позже Римской империи понадобился еще болеезначительный срок. И желая его империя и мысль большого соединения просуществовала только возле 10 лет, поэтому что правитель не оставил наместника, который сумел бы существовать схожей идеей, все же он сотворил " модели " для остальных, какие придут позднее. Мечта о большом государстве, построенном на принципе братства, " согласия сердец ", соединения Востока и Запада, на миг воплотилась в этом мире и, по сути, открыла эру больших империй и глобальных религий. В движение десятилетия были посеяны зерна, какие отдали свои ростки позже. Не будучи мессией и не проводя религиозную политику, Александр в некий мерке подготовил почву для будущего христианства и ислама, и обе эти вселенские религии( а втомжедухе и иудаизм) отдают дань поклонения языческому королю. Масштаб планов Александра поражает. Поражает легкость, с которой он захватил и ассимилировал новейшие местности. Но не преодоление географических рамок было более сложным, а преодоление рамок человечного сознания и ограниченности. Александр встречался с непониманием даже ближайших товарищей, когда стиль шла о том, чтоб многовековому конфликту меж эллинской и восточной культурами выбрать синтез обеих. Для такого чтоб большая империя Александра могла быть, требовался складума новейшего человека, хороший от менталитета старенькой полисной культуры. Для новейшего страны требовалось новое рассудок, и навряд ли люди, населявшие империю Александра, подготовились к этому за 10 лет. Скорее разрешено произносить о том, что им был дан первый толчок в этом направленности, начались конфигурации, какие чрез некотороеколичество веков, позволили человеку Римской империи именовать себя " гражданином решетка ". Создается воспоминание, что Александру получилось в движение данных 10-12 лет сотворить на местности империи особенное пространство-время, где сосуществовали деяния и миф. Александр формирует собственный особенный хронотоп. Нечто аналогично происходило ранее в особенные, священные моменты жизни людей – в старом театре мистерий, на церемониях и праздниках, – когда на какое-то время человек вырывался из собственной ежедневной реальности и попадал в миф, и когда действие кончалось, то он возвращался к реальности не таковым, как доэтого. Александр существовал в особенном мифологическом пространстве – и оставлял его за собой. Только создав новейший миф – дойдя до края света, до места, где восходит солнце, обхватив целый мир, – разрешено разломать старые рамки, рамки не географии, а человечной ограниченности и ужаса перед неизвестностью. Новое время требовало новейших легенд. И Александр оставил после себя новейший миф о справедливом правителе и идеальном государстве, о царе-философе и воине, который дошел до границ человеческих способностей и переступил чрез них. Он оставил после себя миф о том, как разрешено справиться человечную ограниченность, о братстве людей, для которого ещё не пришло время, но непременно когда-либо наступит. Миф о том, что для человека не есть невозможного. " Мы более одиноки в окружении легенд " Я не удержалась и брала на себя дерзость подключить в данную работу дискуссия фразы из кинофильма " Александр ", вынесенной в название этого раздела. Обсуждение водят " Македонцы " – фанаты кинофильма, книжек об Александре, а основное фанаты самого Александра Великого, люди творческие, ищущие – многими материалами с страниц, посвящённых Александру, я элементарно зачитываюсь. Материалы доступны всем желающим, благодарячему я и позволила себе их процитировать. – Я считаю эту фразу главной не лишь для кинофильма, но и для осмысливания роли личности Александра и его " самочувствия " вообщем. Но что имел в виду Птолемей в этом разумном собственном – приписанном Александру – суждении? Согласимся с умудренным годами сподвижником Александра или поспорим? Я так разумею слова Птолемея: когда правитель при жизни делается фигурой мифологической; когда активный человек обретает настолько большую для смертного администрация и славу, что порождает( преднамеренно, но быстрее внезапно) миф о себе – тогда он отдаляется от других, отделенный стеной неправильных представлений о нём. В мифологическом сознании современников он стает как вещество сверхъестественное – благодарячему приблизиться к нему страшно. Миф неправильный, посеянный умышленно или сделанный из слухов и толков – прячет реального человека, сменяя его некоторым образом. Тени героев древности идут вблизи с Александром: Ахилла, Геракла, Ясона – и тени богов. Представляя себя Ахиллом или потомком Ахилла, сыном Зевса или Амона, Александр как бы вплетает себя в канву легенд. Миф служит чем угодно – разъяснением или средством упорядочения решетка – но не объектом теплых эмоций. Окружив себя славой, Александр делается схожим солнцу, которое всех греет, которое организует замену дня и ночи и пор года, но до которого никому не придёт в голову прикасаться, о " настроении " и " эмоциях " которого никто не задумается. – Согласна. Александр стал заложником сделанного им самим вида. Он и так был одинок, как любой гений, а, формируя кругом себя ореол божественности, еще более отдалялся ото всех. Сразу вспоминаются его слова: " Не может быть 2-ух королей на земле и 2-ух солнц в небе ". Ее также разрешено объяснять как признание собственного нескончаемого одиночества. – Любой предводитель одинок – не принципиально, окружен ли он мифическим ореолом или нет. Тут еще один момент – с самого детства Александр воспитывался так, что в голове у него могла появиться идея-фикс: он обязан затмить в собственных действиях героев легенд. Или, по наименьшей мерке, обязан быть не ужаснее. То имеется была поставлена чрезвычайно высочайшая палка, и, стараясь до нее достать, Александр избито загнал себя. – " Наш удел высок, мы одиноки… "( " Хроники Нарнии " К. Льюис). Все одиноки, полностью все. Но величественное одиночество когда-то привлекательнее. Мне какмневидится, слова эти разрешено усмотреть и в таком значении. Чем более выстроено легких замков, чем просторнее и яснее вымышленный мир, тем наиболее одинок мечтатель. А Александр был мечтателем… – Ты права – гении постоянно одиноки, а Александр был гениален. И легенды питаются как раз кругом гениев. Относительно: " не может быть в Азии 2-ух королей, как 2-ух солнц на небе " – было произнесено в наиболее прагматическом значении: править буду я, но предполагалось и то, на что ты указываешь: лишь я, я один. Птолемей ещё цитирует Багоя( художественная отсебятина сценаристов) про то, что Александр всю жизнь неудачно находил край решетка, как находил влюбленность. " Is there no love in your life " – узнавал его Гефестион. Почему они все задавались этим вопросом? Разве не обожал Александр? Любил, непременно. Любил миф, построенный им самим лёгкий замок, как произносит Э., и пробовал этот замок осуществлять в кремне, а свою мечту о новеньком, наиболее абсолютном мире – " в умах людей ". И, естественно, права c. – установленная палка была очень высока для обычного смертного, и, воплощая личные мечты, Александр отталкивался( как отталкиваются от берега) от легенд, на которых подрос – и жаждал затмить мифологических героев, вправду " загоняя " себя в этом борьбе. Но все-же – Александр обожал, оценивал собственных товарищей, своё свита, культурные ценности, художества – недостаточно ли что, как солнце. Армия шла за Александром и, как отлично показано у Стоуна, орали: " Мы обожаем тебя! " И Гефестион; – " дружба, которая продолжалась 19 лет: гораздо подольше, чем оченьмного современных браков "( цитирую одну из статей, висячих в козни). Так отчего он все-же одинок, когда его уважали как короля, когда товарищи шли за ним – и вся войско шла за ним? Я вроде испытываю, что правильно, что был он одинок – но все-же кое-что не стыкуется. – Почему не стыкуется? Гений не может хоть времяотвремени не чувствовать одиночества, даже ежели его чрезвычайно обожают окружающие. Просто поэтому, что они не гении. И это им не в минус, никак. Просто им не под силу его взятьвтолк. Не во всем – в чем-то. Может быть, конкретно в том, что делает его гением. А вообщем, у Пикуля отменная выдумка была в " Фаворите ": " А кто из больших был счастлив? Что-то не припомнить… "( ну, когда-то так). Правда, навряд ли разрешено изготовить вывод, что гении счастливы не посещают никогда. Другое дело, что шибко хлопотать о собственном счастье им просто некогда… Я привела лишь небольшую дробь разговоры, как образчик. На сайтах обсуждается немало тем, связанных с жизнью Александра и его сподвижников, его свершениями, мечтами. Многие пишут, что кинофильм " Александр " и книжки об Александре Великом, которых вданныймомент значит чрезвычайно немало, вызвали у них не лишь энтузиазм к эре Древней Греции, но и принудили по-новому поглядеть на себя, на свою роль в этом мире. Люди задаются вопросом: " Для что я пришел на эту землю и на что же способен я "? Это примечательно, это вдохновляет сердечко, интеллект, принуждает вылезти за рамки обыденности, открыть глаза и увидеть мир с новейшей " точки сборки ", как строчит Карлос Кастанеда. С моей точки зрения Александр Великий преподает нам самую главную науку, которую мы все – все люди земли – вданныймомент постигаем – Науку Побеждать. " 23 века назад… Так далековато и сразу так вблизи. Далеко, ежели принимать Александра как собственного рода знак непобедимости, восхищаясь его действиями и сожалея о безвозвратном уходе его времени. Но все-же – и вблизи, поэтому что даже в наши эпохи торжествующей обыденности, недостаточно кого сумеет бросить равнодушным бой при Гавгамелах, и известное: " Я не ворую побед! " – прозвучавшее в протест на предписание встречать ночкой. Александр не элементарно вписал красивейшие странички в историю населенияземли, он оставил нам что-то большее. Своим своим образцом он показал, что и как разрешено добиться за настолько маленький срок. И ежели его образчик еще способен тревожить наши души, означает, античное художество побеждать не позабыто, означает, не потеряна вера его воскресить ". Таинственное художество побеждать – Хорхе Анхель Ливрага Тема, которой я хочу тронуть сейчас, – загадочное и тяжелое художество побеждать. Много лет обратно у меня был преподаватель, который заявлял мне, что художество быть счастливым состоит в том, чтоб исполнять свои мечты и достигать цели. В определенном значении художество побеждать втомжедухе состоит в возможности мечтать и достигать воплощения собственных желаний. Есть люди, какие, видится, пришли в этот мир под счастливой звездой, им везёт, и все у них ладится. Есть и остальные, которым, против, чрезвычайно тяжело дается любое дело. А времяотвремени возникают особенные люди, ставленники Судьбы и Истории. Порой видится, что довольно 1-го их пребывания, чтоб кругом совершались истинные чудеса. Я вспоминаю один пир в Греции, поточнее в Македонии. В тот пир я рыдал. Среди руин Филиппополиса я читал фрагменты из писем Филиппа Сотера. Он говорил о походе с Александром, о том, что люди, когда Александр был с ними, понастоящему совершали чудеса. Однако когда Александр погиб, эта дееспособность исполнять большие подвиги и созидать большие вещи пропала совместно с ним. Оставшись одни, его товарищи оказались пригодны только на мелкие дела. Они желали быть большими, но в каком-то значении не могли затмить себя, закончить быть маленькими и заурядными. Они не могли именовать себя сыновьями Бессмертного, Божественного Амона, ибо ощущали себя только детьми смертных родителей. Сколько раз, мои недешевые товарищи, насколько раз мы сами желали о том, чтоб свершить что-то смелое, сотворить что-то необычное и красивое! Сколько раз мы желали о том, чтоб начинать образцом, который могли бы увидеть остальные и которому могли бы следовать, – но были в состоянии свершить только мелкие, никому не заметные шаги. Сколько раз мы желали напевать, как поют соловьи, насколько раз мы желали парить, как летают птицы, – но из нашего гортани вырывались только слабые звуки, а мечты о полете сдерживались сознанием такого, что поначалу необходимо желая бы выучиться бродить. Ведь нам еще идти и идти вперед, к бескрайнему горизонту, отступающему все далее и далее по мерке такого, как мы к нему приближаемся. Поэтому наши сердца философов все пробуют ответствовать на нескончаемый вопрос: в чем содержится художество побеждать? Почему одни одолевают, а иным это не удаётся? Может быть, недешевые товарищи, наша жизнь подобна проводу микрофона, который я держу вданныймомент в руках. Я шагаю совместно с ним, но не знаю его длины, не знаю, когда он закончится и приостановит мое перемещение. Так проистекает и в жизни. Мы обязаны быть чрезвычайно внимательны, обязаны приготовить себя к тому, чтоб ощутить момент, когда жизнь подведет нас к завершающему шагу и Судьба известит нас об этом, отправляя большие трудности, чтоб, одолев их, мы осмыслили верховный граница наших сил и способностей. Уметь побеждать не значит превратиться в Александра, ибо не все имеютвсешансы начинать Александрами, и еще наименее возможно, что внутри всякого из нас дремлет небольшой, еще не раскрывшийся Александр. Каждый таков, каковой он имеется. Искусство побеждать состоит в том, чтоб начинать самими собой, таковыми, какие мы имеется на самом деле, выразить свою истинную сокровенную сущность, душу, сердечко и возможности. И тогда уже не станет обладать смысл, кем мы являемся, большим гением или " малюсеньким ", " обычным " человеком. Человек сам по себе велик, в нем заложены наибольшие имущества, огромнейшие способности. Именно благодарячему античные не пробовали присваивать ему какие-то доп нереальные силы и свойства, отдавать какие-то супермагические, супертаинственные тайны. Скорее их целью было содействовать тому, чтоб человек открыл в себе и разбудил скрытые возможности души. Они пытались, чтоб он освободился от всех маленьких глупых заморочек материального решетка, от теневой, " животной " доли собственной личности, вследствии которой он мог бы озвереть и очерстветь, от собственных страхов и от только такого, что могло бы приостановить его восхождение по пути Мудрости. Древние учителя устремлялись посодействовать человеку возродиться и открыться внутри, аналогично белому лотосу, и выразить свои внутренние потенциалы вне. Человек обязан был просочиться в скрытую сущность вещей, и подняться из сокровенного сердца только сущего до небесных высот, до духовной мудрости, какбудто колонная храма, раскрывающая свою капитель приподнято над землей. Не есть ни одной колонны с капителью внизу, все они возносятся ввысь. Древние оставили нам в имущество это глубокое познание, запечатлев его в собственных творениях. Я незабываю Большой церковь в Корнаке и огромное численность колонн с капителями. У колонн, удаленных от святилища, сокровенного сердца храма, капители аналогичны прикрытым бутонам лотоса. У тех же, что находятся поближе к святилищу и водят к нему, капители – какбудто цветущие лотосы, раскрывающиеся навстречу Солнцу. Это постоянное преподавание, призывающее нас снова возвратиться к самим себе, к имуществам, сокрытым в глубинах нашего внутреннего решетка, к тому центру силы, который имеется в каждом из нас. Модель клинка Александра Великого Вы понимаете, как формируются лучшие клинки: они закаляются, переходя от погода к морозу, от мороза к жару, методом понастоящему жестоким. Может быть, и мы нуждаемся в закалке, чтоб воспринимать удары жизни так же, как меч воспринимает удары молота. Тот, кто хоть раз видел работу кузнеца, знает, что ударами молота разрешено услышать и иной звук. Это орет сплав, расплющиваемый на наковальне. Да, меч орет, но выдерживает, орет и выдерживает, орет и выдерживает – и так до тех пор, покуда это ферро, которое было не наиболее чем обычным металлом, превратиться, благодаря ударам, благодаря погружению в холодную воду или в таинственную трансформирующую субстанцию, в чистый металлической лист. Только тогда он обретает прочность, остроту и упругость. Не припоминает ли этот процесс этапы нашей своей закалки в жизни? Каждый из нас, даже самый-самый небольшой, даже тот, кто ощущает себя самым слабым и самым обделённым, даже тот, кто уверен, что совершенно одинок в этом мире, владеет возможностью побеждать. Каждый из нас способен идти и идти к победе, совершая мелкие шаги, мелкие стремления, какие мало-помалу сложатся в постоянное перемещение вперёд. Для этого не необходимы ни какие-то особенные формулы, ни чья-то особая содействие; постоянно разрешено улучшаться, постоянно разрешено делаться лучше. Каждый из нас обязан находить собственный свой свет, родное личное пространство в мире, и ежели мы счастливы там, где мы имеется, это отлично, а ежели нет, то мы можем быть счастливы на ином месте. Сталкиваясь с крупными трудностями и суровыми препятствиями, старайтесь постоянно выдержать одной минуткой более. Не думайте о том, что вам будетнеобходимо вытерпеть еще час, день, год, всю жизнь, – нет, стиль идет лишь об одной маленькой минутке, нужно выдержать только только минуткой более – а потом еще минутку, и еще… Вы увидите, что так, мало-помалу, минутка за минуткой, наберутся числа еще наиболее впечатляющие, чем, ежели бы вы пробовали выдержать все сходу. Мощь нашего ума удивительна. Приложите стремления, чтоб ваш мир стал миром больших идей, чтоб благие идеи и благие ощущения отыскали приют в вашем сердечко – и запели там, аналогично птицам в ветвях деревьев, и хранили там секреты в благословенном молчании, аналогично рыбам в морских глубинах. Помогите им существовать в ваших Великих Душах, вольных и красивых. Не позволяйте себе падать, продолжительно оставаясь согнутыми, вставайте опять и опять. Своими руками какбудто крыльями, какбудто когтями, поддерживайте стенки Истории и устремляйтесь вперед, постоянно лишь вперёд, как шел Александр Великий. Все мы обязаны помереть, и, может быть, все мы обязаны опять родиться. Все мы подвластны вращению большого Колеса Судьбы; большой Сансары. Но за пределами только этого мы втомжедухе подвластны большому закону нашей своей Воли. Несколько лет обратно около Фермопильского ущелья я нашел давнюю надпись: " Гражданин, ежели ты придешь в наш град, скажи, что тут погибли триста спартанцев, служивших собственному Закону и исполнивших собственный долг ". Своим образцом они смогли бросить отпечаток в Истории. Леонид не считал, насколько персов готовы его штурмовать. Он элементарно знал, что нужно отстоять от них углубление, ибо за ним оставались духовные и культурные сокровища Афин, какие не обязаны были угодить в руки противников. Он смог продержаться три дня, только три дня, но за эти три дня было спасено почтивсе. Леонид – правитель Спарты Где же они вданныймомент, эти люди? Где они, эти благородные бойцы, спросившие Леонида: " Господин, сейчас мы вступаем в бой. Не следует ли нам отлично покушать, чтоб быть посильнее при встрече с противником? " Леонид ответил им: " Нет, ешьте сейчас мало, ибо данной ночкой мы станем на большом пиру у Плутона, господа мертвых ". Не дрогнули бойцы, но только, посмотрев на него, спросили: " И ты, Леонид, будешь на том пиру? " И он ответил: " Я буду главным ". На это бойцы Леонида произнесли: " Тогда данной ночкой мы станем пировать все совместно, с тобой и Плутоном… " Где они вданныймомент, эти герои знаменитых времён? Где же, ежели не в нас самих? Они не позабыты, не потеряны, они элементарно погребены под тяжестью наших страхов, нерешительности, неуверенности и колебаний. Как отлично было бы свалить с себя целый этот сор и в современном мире увидеть снова пернатые шлемы благородных и благородных бойцов древности, увидеть снова свет Неба, сияющий посреди руин крепостных стенок, услышать снова музыку личных шагов, звучащую в такт ударам сердца, бьющегося в груди. Победа! Победа! Победа! Заключение Я шел без огня и без войска По дохлым разводьям песка. Но имеется у поэзии качество Вторгаться в былые века. В тревогах размышлений и путешествий, Среди остановленных дел Во времени и в пространстве Мне нужно разделить граница. Понять, как сплетаются нити Слепых и разрозненных дней, Как угнетение больших событий Ложится на плечи людей. О ярости и вероломстве, О тяжести спутанных крыл Со мной Александр Македонский Два года подряд заявлял. Я малости маленькой не скрою, И я ни о чем не прошу. Я элементарно сейчас былое На утренний свет выношу ( Лев Ошанин " Вода бессмертия ") Я водила разговор с Александром Великим год. Это и чрезвычайно недостаточно и чрезвычайно немало в нашем запредельно высокоскоростном мире. Но на этом все не кончается. Я связала в собственном сердечко две эры, два решетка, два места. Этот узел уже нереально ни развязать, ни разрубить, это узел любви – мост, который объединяет несоединимое и делает невозможное вероятным. Александр пришел в мое сердечко, там и остается, уже совсем. О, свещенное стремленье от судьбы к другой доле, В час сомненья и томленья я снова молюсь тебе! Лучше, по-моему, не скажешь! Я спасибо тех, кто прочел или элементарно просмотрел эту работу. Я буду благополучна, ежели в Вас зазвенит небольшой колокольчик и принудит задать вопрос: " Кто имеется Он? Кто имеется Я? ". Помните эти слова: " Великое возвышает нас над рамками обыденности, которыми мы сами себя ограничиваем "! С огромным почтением, ко всем Вам, тем, кто сумел вылезти за рамки обыденности. Людмила Венгерская Ключевые моменты жизни Александра( до н. э.) 359 Филипп ii – правитель Македонии. 356 Рождение Александра в Пеле. Точная дата безызвестна, но, как более возможно, меж 20-м и 26 июля. Филипп захватывает Потидею. 354 Демосфен выступает против " священной борьбы " с Персией. 352 Филипп делается возможным фаворитом грядущего " крестового похода " в Персию. 351 Филипп водит морскую борьбу с Афинами. Первая " филиппика " Демосфена. 348 Август. Филипп захватывает Олинф. Провал пробы Эсхина соединить греков против Македонии. 346 Март. Посольство афинян к Филиппу. Парменион осаждает Хал. Апрель. Филократов мир. Второе афинское полпредство. Июль. Филипп занимает Фермопилы. 344 Филипп делается вечным фессалийским архонтом. 343 Аристотель делается наставником Александра. 342 Брат Олимпиады Александр наследует эпирский трон. 340 Съезд союзников в Афинах. Александр делается регентом в Македонии. Александр строит Александрополь. 339 Сентябрь. Филипп занимает Элатею. " Панатенаик " Исократа. 338 Около 2 августа. Битва при Херонее. Посольство Александра в Афины. Филипп женится на Клеопатре. Александр и Олимпиада оставляют Македонию. 337 Весна. Коринфский собрание провозглашает Эллинский альянс. Возвращение Александра в Пеллу. Осень. Эллинский альянс заявляет " священную войну " против Персии. 336 Весна. Парменион и Аттал отправляются в Малую Азию для истока боевых действий. Июнь. Воцарение Дария iii. Клеопатра рожает Филиппу сына. Убийство Филиппа. Александр воцаряется в Македонии. Конец лета. Александр созывает собрание Эллинского союза и делается главнокомандующим в антиперсидском походе. 335 Ранняя весна. Александр воюет во Фракии и в Иллирии. Мятеж в Фивах. 334 Март – апрель. Александр с войском врывается в Малую Азию. Май. Битва при Гранике. Реформы в греческих городках в Малой Азии. Взятие Милета. Роспуск большей доли флота. Осень. Осада и взятие Галикарнаса войском Александра. 333 334-333. Поход Александра чрез Ликию и Памфилию. Войско Александра посылается на север, в Гордий( Гордион). Ранняя весна( правило марта). Смерть Мемнона. Персы собирают армия в Вавилоне. Эпизод с Гордиевым узлом. Поход Александра на юг, к Киликийским воротам. Поход Дария на запад. Сентябрь. Приход македонян в Тарс. Болезнь Александра. Дарий пересекает Евфрат. Начало ноября. Битва при Иссе. Поход Александра на юг, чрез Финикию. Первые мирные предписания Дария. 332 Январь-февраль. Сдача Библа и Сидона. Начало осады Тира. Июнь. Новые мирные предписания Дария. 29 июля. Падение Тира. Сентябрь – октябрь. Взятие Газы. 14 ноября(?). Коронование Александра в качестве фараона в Мемфисе. 331 Ранняя весна. Посещение Александром оракула Амона в Сивах. 7-8 апреля(?). Основание Александрии. Александр ворачивается в Тир. Июль – август. Александр идет к Тапсаку на Евфрате. Дарий с войском значит из Вавилона. 18 сентября. Переправа Александра чрез Тигр. Отклонение крайних предложений Дария. 30 сентября или 1 октября. Битва при Гавгамелах. Поход македонского войска на Вавилон. Середина октября. Вход в Вавилон. Подавление бунта Агиса в Мегалополисе. Начало декабря. Александр свободно вступает в Сузы. 330 Январь(?). Войско Александра вступает в Персеполис. Май(?). Сожжение храма и остальных зданий в Персеполисе. Начало июля. Александр идёт в поход на Эктабаны. Бегство Дария в Бактрию. В Эктабанах проистекает мобилизация греческих союзников. Там остаются Перменион и Гарпал. Возобновление преследования Дария чрез Каспийские ворота. Вторая половина июля. Дария обретают убитым у Гекатомпила. Бесс в Бактрии провозглашает себя " большим королём ". Июль – август. Начало гирканийского похода. Конец августа. Поход на Дрангиану( озеро Систан). " Заговор Филоты ". Поход чрез Арахозию. 329 Март-апрель. Александр переходит чрез Гиндукуш. Апрель – май. Наступление Александра в Бактрии. Отступление Бесса. Июнь. Александр форсирует Окс. Демобилизация ветеранов и фессалийцев. Выдача Бесса. Поход Александра на Мараканду.( Самарканд). Восстание Спитамена. 328 329-328. Войско Александра на зимних квартирах в Зариаспе. Казнь Бесса. Кампания против Спитамена. Осень. Убийство Клита Черного. 327 Весна. Взятие Согдианского Утёса. Александр женится на Роксане. Призыв 30 000 персидских " преемников ". Конец Каллисфена. Начало лета. Александр опять переходит Гиндукуш. Начало вторжения в Индию. 326 327-326. Войско Александра добивается Нисы( Джелалабад). Дионисийское празднество. Весна. Захват Аорна. Поход на Таксилу. Битва с Пором на реке Гидасп. Смерть Буцефала. Июль(?). Мятеж на Гифасисе. Возвращение на Гидасп. Прибытие пополнения из Греции. Начало ноября. Поход войска и флота книзу по реке. 325 326-325. Кампания против брахманских городов. Александр тяжко ранен. Весна. Мятеж в Бактрии. Александр добивается Паталы и сооружает порт. Сентябрь(?). Поход Александра чрез Гидрозийскую пустыню. Декабрь. Начало чистки сатрапов. Неарх с флотом добивается Гармозии. Встреча Неарха с Александром в Салме. Прибытие Кратера из Дрангианы. 324 Январь. Неарх с флотом отправляется в Сузы. Эпизод на могиле госпожа. Александр ворачивается в Персеполис. Поход на Сузы с присутствием там, в феврале – марте. Весна. Прибытие 30 000 персов – № преемников ". Массовые женитьбы в Сузах. Женитьба Александра на дочери Дария и дочери Артаксеркса Оха. Женитьба Гефестиона на 2-ой дочери Дария. Указы о возвращении изгнанников и об обожествлении короля. Кратер назначается регентом вместо Антипатра и отправляется на отчизну. Александр присутствует в Эктабаны. Смерть Гефестиона. 323 Весна. Кампания Александра против горцев и возвращение в Вавилон. Александр изучит речной путь, путешествуя по болотам. Кассандр, сын Антипатра, прибывает для переговоров с Александром. 29-30 мая. Болезнь Александра во время котомка. 10-11 июня. Смерть Александра Великого. Дополнительная информация для любознательных: Когда мы забираем в руки карты, нам в голову даже не прибывает мысль, что у правителей, дам и валетов могли быть исторические макеты. Между тем сначало у всех правителей, дам и валетов были свои биографии. Прототипами 4 правителей стали знаменитые герои-правители древности, которыми в Средние века балдели европейцы: Карл Великий, повелитель франков с 768 по 800 год, а втомжедухе правитель Западной Европы до 814 года, возглавлял червонную шерсть; Давид, пастырь и певец, благодаря собственным подвигам ставший знаменитым древнееврейским повелителем, правил пиками; знаменитый военачальник Юлий Цезарь командовал бубнами, а не наименее известный Александр Македонский – трефами. Александр Македонский – единый из карточных правителей, в руку которого изготовители стародавних карт вложили державу, знак монархии. Но рвение к наибольшей стилизации неузнаваемо поменяло десницу с державой, оставив от них лишь недостаточно кому понятную мелочь на современном изображении. Внешность короля втомжедухе стала жертвой изменчивой моды. Из храброго предводителя с яростным взором пронзительных глаз и плотный курчавой прической он перевоплотился в худосочное, изнеженное вещество с чувственными губами, осторожными усами и щегольской бородкой. Тем не наименее, повелитель треф был и остается Александром Македонским. Библиография Арриан " Поход Александра " – 1993 Ф. Шахермайр " Александр Македонский – тринадцатый бог Олимпа – 2005 Поль Фор " Александр Македонский " – ЖЗЛ – 2001 Питер Грин " Александр Македонский – правитель четырёх сторон света " – 2005 Лэнс Керк " Уроки мудрости Александра Македонского " – Феникс – Ростов-на-Дону 2005 Кирилл Королёв " Войны древнего решетка. Македонский гамбит " – Москва 2003 Джон Фуллер " Военное художество Александра Великого " – Москва 2003 Пьер Бриан " Александр Великий " – деяния, открытия – Москва 2003 Книга об Александре( " Повесть о рождении и победах Александра Великого ") – 2004 Парта Боуз " Стратегическое художество Александра Македонского. Вне времени: уроки строителя наибольшей империи " – 2005 С. А. Жебелев " Александр Великий " – 2000 Плутарх " Александр Великий " из " Сравнительных жизнеописаний " – 2000 А. Я. Гаркави " Неизданная версия романа об Александре " – 2000 И. Г. Оршанский " Талмудические сказания об Александре Македонском " – 2000 Гай Маклин Роджерс " Александр Македонский – философ, правитель и воин " – Москва 2006 Пол Догерти " Александр Великий. Смерть господа " – Москва 2005 Морис Дрюон " Александр Великий или Книга о Боге " – г. Уфа Стивен Прессфилд " Александр Великий – тропа славы "( роман) – Москва 2006 Мэри Рено " Персидский паренек "( роман) – 2005 Мэри Рено " Божественное огонь "( роман) – 2006 Валерио Массимо Манфреди " Александр Македонский "( в трёх книжках, роман) – 2005 Э. Маршалл " Александр Македонский "( серия " Великие властители в романах) – 1996 Н. Панин " Александр "( роман) – 2005 В. Дёмин " В поисках колыбели цивилизации "( " Тайны старых цивилизаций) – 2004 Е. Парнов " Властители и волшебники " – " Терра " – 1996 Сборник: " Их именовали большими " – Харьков – 2000 Р. Штейнер " Всемирная деяния " – " Новалис " Москва – 2002 Р. Штейнер " Оккультная деяния " – Москва – 2005 Фирдоуси " Шах-наме "( книга) – 1972 Низами " Искандер-наме "( книга) – 1968 Навои " Стена Искандера "( книга) – 1972 Лев Ошанин " Вода бессмертия "( книга) – 1976 Всемирная деяния в лицах: Александр Македонский – Интернет Военно-исторический портал – Армии древности – Интернет Стратегия успеха Александра Македонского – Интернет Г. Костин " Сон об Александрии "( Ж. " Новый акрополь " № 1) – 1999 Х. А. Ливрага " Герой сейчас и постоянно "( Ж. " Новый акрополь ") – 2000 Х. А. Ливрага " Таинственное художество побеждать "( Ж. " Новый акрополь " № 4) – 1998 В. Карелин " Великие победы Великого Александра "( Ж. " Новый акрополь " № 4) – 1998 Косолобова " Великий Александр: деяния 1-го мифа "( Ж. " Новый акрополь " № 2) – 2000 И. Дубровский " Александр – сын Зевса "( Ж. " Вокруг света " – апрель) – 2005 Сайты Интернета – поддерживаются любителями Александра Великого