сражение под Малоярославцем Уход армии Наполеона из Москвы и схватка под Малоярославцем 118 Из воспоминаний Ф. Сегюра о выходе армии Наполеона из Москвы. … Армия выступала из Москвы без малейшего перерыва. В данной колонне в 140 тыс. человек и, примерно, 50 тыс. лошадок всех родов, 100 тыс. боец, шедших во голове, с портфелями, в полном вооружении, с 550 пушками и 2 тыс. артиллерийских повозок, напоминали еще глобальных фаворитов. Но другие в большой собственной доли походили на орду татар после успешного набега. Здесь, на нескончаемом расстоянии, в 3 или 4 полосы, была абсолютная смесь карет, фур, состоятельных экипажей и различных повозок. Здесь трофеи в облике российских, турецких и персидских знамен, и огромный крест с колокольни Ивана Великого; там — российские фермеры, бородатые, сопровождавшие или несшие нишу добычу, дробь которой они сочиняли сами; почтивсе везли тачки, наполнив их всем, что они могли завладеть. Безумные, они не сумеют продержаться до конца дня; но для их жадности ничто не означали 800 верст пути и грядущие схватки! Особенно бросалась в глаза в этом следовании армии масса людей всех национальностей, без мундиров, без вооружения и слуг, ругавшихся на всех языках, подгонявших криками и ударами худых лошаденок, в веревочной сбруе тащивших тонкие экипажи. Последние были заполнены или провизией или добычей, уцелевшей от пожара. В них были и француженки с детьми. Прежде эти дамы были счастливыми обитательницами Москвы; сейчас они бегали от нелюбви москвичей, которую вызвало на их головы нашествие; войско была единым их убежищем. За армией следовало некотороеколичество российских женщин добровольных пленниц. Можно было поду мама, что наблюдаешь перед собой некий караван, бродячее племя или, быстрее, старую армию, возвращавшуюся после огромного набега с пленниками и добычей. Нельзя было взятьвтолк, как сумеет башка данной колонны тянуть за собой и кормить в движение такового продолжительного пути таковой тяжкий хвост. Несмотря на ширину пути и стремления собственного эскорта, Наполеон лишь с трудом мог прокрадываться через эту невообразимую кашу. Не было нималейшего сомнения, что, чтоб освободиться от всей данной тяжести, нам довольно было угодить на какую-нибудь узкую путь или итти некотороеколичество ускоренным шагом или подвергнуться атаке казаков; но лишь судьба или неприятель одни имели преимущество так посодействовать нам. Император же отлично осознавал, что он не может ни отобрать у собственных боец плоды стольких лишений, ни упрекнуть их за них. Кроме такого, съестные припасы укрывали добычу; а он, который не мог снабдить собственных людей провиантом, мог ли он запретить им везти его? Наконец, так как боевых повозок не было, эти кареты были единым спасением для нездоровых и раненых… Сегюр, стр. 218–219. 119 Из воспоминаний А. Бургоня о выходе армии Наполеона из Москвы. …После пополудни мы двинулись в поход, позаботившись изготовить, по мерке способности, запасы напитков, какие мы нагрузили на тележку маркитантки тетки Дюбуа совместно с нашей большущий серебряной миской. Почти смерклось, когда мы вышли За град. Вскоре мы очутились посреди множества повозок, которыми правили люди различных национальностей; они шли в 3—^ ряда, и череда тянулась на протяжении целой мили. Слышался говор на различных языках — французском, германском, испанском, португальском и еще на почтивсех остальных; московские фермеры шли вслед, а втомжедухе и бездна евреев. Все эти народы со своими различными одеяниями и наречиями, маркитанты с супругами и плачущими ребятами — все это теснилось в хаосе и производило невообразимую сумятицу. У неких повозки были уже поломаны, остальные орали и бранились — шум был таковой, что в ушах звенело. Не без труда получилось нам, вконцеконцов, пробраться через этот огромный поезд, оказавшийся обозом армии. Мы двинулись по Калужской дороге( тут уж мы были в Азии); мало погодя, мы расположились бивуаком в бору на ночь, а так как было уже поздно, то отдых наш оказался недолгим. Только что рассвело, как мы снова пустились в путь. Сделав возле 1-го лье, мы опять попали в несчастный обоз, обогнавший нас за то краткое время, покуда мы отдыхали. Большая дробь повозок уже сейчас пришла в совершенную непригодность, остальные не могли передвигаться вследствие такого, что тропа была песчаная и колеса увязали в грунте. Слышались клики на французском языке, руготня на германском, молитвенные воззвания по-итальянски, призывы к богородице по-испански и по-португальски. Со мной был втомжедухе мой торжественный мундир и длинная женская воительница для верховой езды( эта воительница была орехового цвета и подбита зеленым бархатом. Не зная ее потребления, я представил, что носившая ее дама была более 6 футов росту). Далее две серебряных картины, длиною в 1 фут на 8 дюймов ширины, с выпуклыми фигурами; одна головка изображала суд Париса на несчастье Иде, на иной был представлен Нептун на колеснице в облике раковины, везомой морскими конями. Все это было узкой работы. Кроме такого, у меня было некотороеколичество медалей и усыпанная бриллиантами Звезда какого-то российского князя. Все эти вещи предназначались для даров дома и были найдены в подвалах или домах, обрушившихся от пожаров. Как зрите, мой ранец обязан был вешать не недостаточно, но, чтоб облегчить его бремя, я выкинул из него свои белоснежные лосиные штаны, предвидя, что они не быстро мне пригодятся. На мне же был надет, сверх рубахи, жилет из стеганого на вате желтоватого шелку, который я сам сшил из дамской юбки, а поверх только большущий воротник, подбитый горностаем. Через плечо у меня висела сумка на широком серебряном галуне; в сумке было втомжедухе некотороеколичество вещей, меж иным, распятие из серебра и золота и малая китайская урна. Эти две вещицы избегли катастрофы каким-то чудом, и я до сих пор храню их, как святыню- Кроме такого, на мне была моя снаряжение, орудие и 60 патронов в лядунке. Прибавьте ко всему этому большущий резерв здоровья, веселости, хорошей воли и веру свидетельствовать родное поклонение дамам татарским, китайским и индейским — и вы будете обладать мнение о сержанте императорской гвардии. Буртонь, стр. 61–64. 120 1812 г, октября 11. — Рапорт Иловайского 4-го из Москвы Ф. И. Ростопчину о введении его в Москву после ухода армии Наполеона. Вашему сиятельству длинном поставляю почтеннейше донести, что враг вчерашнего дня в ночь получился из городка Москвы по Калужской дороге, естественно, для соединения с своею армией, подорвав изготовленными им минами некие в Кремле и городка места, несчитая храмов, храмов божиих и Ивана Великого, какие промыслом всевышнего остались целы. В неимение корпусного командира, ген. -л. Винценгероде, одолжил я столицу по утру этого числа, выгнав из оной остального врага с удовлетворенным его на месте поражением и взятием в плен. ныне находятся тут полки: Казачий имени моего, лейб-Казачий, Казанский драгунский и Изюмский кавалерийский, средством содержания коими во всех местах городка караулов я стараюсь вернуть каждое в городке материальноеблагополучие, определяя к тому, в индивидуальности, подчеркнуто полицейских чиновников, насколько оных станет тут мною беспрепятственно, с заданием их под руководство случившемуся тут столичной драгунской команды майору Гельмену. Подписал ген. -м. Иловайский 4-й. Нужно надо еще изготовить отряд из корпуса к преследованию врага, вашему сиятельству о сем донося, не бла-гоугодно ли станет велеть сюда командировать армия для Занятия Москвы. Ген. -м. Иловайский 4-й. Октября 11-го дня 1812 г. г. Москва, № 1048. Военно-ист. предвестник, 1909, № 3–4, стр. 44. 121 1812 г. октября 25. — Из письма А. Я. Булгакова супруге Н. В. Булгаковой о состоянии Москвы после ухода армии Наполеона. Я писал к тебе вчера, приятная Наташа, и дал тебе доклад как о нашем путешествии, так и о грустном заезде в Москву. Исключая меня, все в доме дремлют, и я использую минуткой всеобщего спокойствия, чтоб поговорить с тобой дольше. От Богородска до Москвы мы увидели недостаточно отпечатков неприятельского шествия: сожжено некотороеколичество деревень, от времени до времени видимы были на дороге мертвые тела. Начиная с Зверинца, количество мертвых тел возросло. Мы въехали чрез Рогожскую заставу в сопровождении драгун, казаков и гусар, начальники которых представляли свои рапорты по мерке приближения к городку. Первый взор на Москву не изготовил на меня такого воспоминания, которого я ждал, ибо уцелевшие церкви с своми золотыми и серебряными головами придавали городку вид достаточно игривый. Но боже, что я чувствовал при каждом шаге вперед! Мы проехали Рогожскую, Таганку, Солянку, Китай-город, и не было ни 1-го дома, который бы не был сожжен или разрушен. Я ощутил на сердечко холод, и не мог произносить: каждое попадавшееся лицо, казалось, просило слез об участи несчастной нашей главногогорода. На заставе отыскали мы Василия Обрезкова. Все это пространство усеяно лошадиными мертвецами; но я не ощутил нималейшего аромата; лишь пожалел наших скудных боец, закапывавших эти мертвецы, какие, обязано быть, поблизости издавали мощный аромат. Это мне внушило мысль, которую граф безотлагательно же одобрил и которая содержалась в том, чтоб применять на эти работы, вместо собственных, французских боец, тут оставшихся и выздоравливающих от ран… Мы направились к Иверским воротам. Лавки с обеих сторон все сожжены и уничтожены, а те, какие на левой стороне, разрушены выстрелами 3-х орудий, установленных у Сената и сейчас еще тут стоящих. У Никольских ворот я увидал иное волшебство, о котором уже я писал. Арсенал взлетел на воздух, стенка, возле Никольских ворот — также, самая башня разрушена, и посреди данных развалин не лишь выжил образ, но и стекло и фонарь, в котором располагаться лампада. Я был поражен и не мог отколоться от этого вида. Понятно, что в городке лишь и толка, что про эти чудеса. Спасские ворота заперты; а так как Никольские завалены обломками вышки, шпиля( я рассмотрел во рву под мостом двуглавого сокола, который венчал башню) и Арсенала, то нам невозможно было въехать в Кремль ни теми ни иными воротами, и мы принуждены были ездить по Моховой мимо Пашкова дома чрез Боровицкие ворота, где стоит пикет и не упускает никого без особенного позволения. Я увидел снова ту небольшую лесенку, на которой, помнишь, мы ожидали с графом и Полиной приезда сударя. Но как все поменялось! Царское местопребывание стало помещением кошмара: дворец сгорел; на большущий лестнице валялась соломка, капуста, картофель. Грановитая палата сожжена; я вошел во внутрь, во почтивсех местах еще дымилось. Мы опустились по Красному крыльцу: оба храма представились нашим очам совсем цельными, втомжедухе и Иван Великий, у которого вообщем имеется продольная трещина, на стороне, обращенной к Красному крыльцу. Колокольни и все, что примыкало к Ивану Великому, взорвано и представляет ужасную развалину: тут и кирпичи, и камешки, и колокола, и балки, и кресты, перемешанные в грудах обломков, которыми завалена площадь на огромное место. Часть стенки, обращенная на Москву-реку, разрушена; это изготовлено было, возможно, для такого, чтоб проложить самый-самый маленький путь к реке, куда французы, видится, побросали бездна пушек, ибо видимы отпечатки от самого верха до гранитной набережной; а стальная сетка была в этом месте снята. Часть Кремля, где доэтого стояла царь-пушка, усеяна бумагами, рукописными книжками и пергаментами; некие из них я прочитал: это сенатские и межевые дела; следовательно, они из данной бумаги делали патроны. Оттуда отправь мы на площадь против Сената: Арсенал взорвало, т. е. ту половину, которая к Никольским воротам; другое лишь сожжено, но не взорвано. Новая Оружейная совсем цела, Сенат — втомжедухе; лишь в нем все переломано; оконницы и стекла все перебиты. Комендантский дом цел. Выехали мы из Кремля теми же воротами. От Пашкова " дома до Апраксина все сожжено, и театр. С удивлением узрели мы дом кн. Петра Алексеевича: представь, что меж 2-ух Везувий он остался цел; даже древесный забор, даже дрова, существовавшие на дворе, и те не сгорели. На Пречистенке чуть имеется 5 домов. Арбат, Поварская практически все сожжены. От Арбатских до Никитских ворот все сожжено, несчитая домов Лунина, Лобанова и трактиров. От Никитских до Тверских ворот по левую сторону все сожжено, а по правую — целы дома кн. Щербатова, гр. Строгановой и еще дома с два. Балабина дом, где вы жили, цел. Тверская от Тверских ворот до дома главнокомандующего, по обеим граням, вся цела; а позже, от Черткова книзу До Моховой, вся выгорела, по обеим граням. Кроме этого ни один дом не остался цел во всей слободе Немецкой: ни seannot, ни Фаст, ни Волков, — никто. Образовалось обширное поле, покрытое обгоревшими трубами, и, когда выпадет снег, они будут глядеться надгробными монументами, и целый квартал обратится в кладбище. От Ильинских ворот, по обе стороны, все цело до Покровских ворот. Дома Ив. Дм. Нарышкина, кн. Фед. Николаевича Голицына и гр. Мих. Петр. Румянцева целы; все же остальные до Никиты Мученика сожжены; на противулежащей стороне — таюке, несчитая Заборовского и йвух-трех остальных. Нелединского дом цел. Вот, что видел я своими очами, а поэтому как подлинное тебе даю; буде встанут у тебя управляться, то можешь на меня справляться дерзко. Ужас и угнетение наводит глядеть на опустошение… Р. А. 1866, стлб. 722–727. 122 1812 г. октября 11. —Из " Краткого журнала боевых действий " о битве под Малоярославцем. Октября 11. Ген. — от-инфантерии Милорадович доносит, что ген. — адъютант дворянин Корф получил, не доходя еще до Воронова, рапорт от ген. — майора Карпова, что со светом совместно подмечено, что враждебные посты, оставив Вороново, ретировались. Тот же час казаки заняли сие деревня. Несколько офицеров свиты его и. в. по квартирмейстерской доли и казаки отправлены для открытия врага. Неприятель, повидимому, оставил совершенно Москву, чтобы отойти обильнейшими нашими провинциями, потянулся с крупными мощами по новейшей Калужской дороге к Боровску. Несмотря на все его намерения его предупреждено( sic!), ген. — от-инфантерии Дохтуров с корпусом собственным передвинут был 11-го на 12-е количество ночкой к Малому Ярославцу, где он отыскал его. В 5 часов утра завязалось дело, которое потом с прибытием всех наших войск сделалось достаточно значимым схваткой, продолжавшимся до 10 часов ночи. Предметом схватки был град, который 8 раз занимаем был нами и столько же был уступаем сильному рвению врага. Положение Ярославца оказалось такое, что войска враждебные, выбиваемые из оного нашими, постоянно подкрепляются высотами правого берега реки Лужи, и для такого отважился главнокомандующий возле 1 часа пополуночи град, который со всех сторон от канонады горел, бросить и взятьвдолг вышины в 2v2 милях от Ярославца, где войско оставалась готовая к схватке, ждала врага. Между тем, он с ключевыми своими мощами оставался на левом сберегаю реки, но такого дня к вечеру получено весть, что показались войска его, из пехоты и конницы состоящие, по дороге к Медыню, которых передовые, желая и разбиты были казачьим полковником Иловайским 9-м, но, приметив желание его итти к городку Калуге, обязано было близиться наиболее к дороге, водящей через Медынь в сей град, и тем закрыть текущий. Для этого в 5 часов утра 14-го числа перешла войско? на очень выгодные вышины при д. Гончарове, в которой доэтого ее прибытия уже начаты нужные укрепления к усилению слабых мест… Материалы, т. Xv, стр. 45–46. 123 Из воспоминаний Ф. Сегюра о боевом совете после боя под Малоярославцем. …Подавленный горем и грустными предчувствиями, Наполеон медлительно возвратился на ключевую квартиру. Мюрат, царевич Еввений, Бертье, Даву и Бессьер следовали за ним. Эта скудная изба невежественного ткача заключала в собственных стенках правителя, 2-ух правителей, 3-х генералов! Они пришли сюда улаживать судьбу Европы и армии, которая ее захватила! Целью был Смоленск. Итти ли туда чрез Калугу, Медынь или чрез Можайск? Между тем Наполеон сидел за столом; башка его была опущена на руки, какие укрывали его лицо и, возможно, отражавшуюся на нем печаль. Царило совершенное молчание. Мюрат, порывисто ходивший по избе, не вынес данной неуверенности. Послушный только собственному дарованию, целый во власти пламенной натуры, он получился из нее тем, что воскликнул: " Пусть меня опять обвинят в неосторожности, но на борьбе все решается и определяется обстоятельствами; там, где остается лишь штурм, осторожность делается отвагой и отвага осторожностью; остановиться невозможно, нестись щекотливо; означает, нужно гнать врага. Что нам за дело до угрожающего расположения российских и их непроходимых лесов? Я презираю все это! Пусть мне лишь дадут останки кавалерии и гвардии, и я углублюсь в их бора, брошусь на их батальоны, уничтожу все и опять открою армии путь к Калуге! " Здесь Наполеон, подняв голову, приостановил эту горячую стиль словами: " Довольно смелости; мы очень немало сделали для славы; сейчас время мыслить лишь о спасении остатков армии! " Тогда Бессьер, поэтому ли, что для его гордыни было обидно повиноваться Неаполитанскому королю, или поэтому, что ему хотелось сберечь неприкосновенной гвардейскую кавалерию, которую он образовал, за которую отвечал перед Наполеоном и которая состояла под его руководством, — Бессьер, ощущая помощь, осмелился добавить: " Для аналогичного компании у армии, даже у гвардии нехватит мужества. Уже поговаривают, что, так как повозок недостаточно, сейчас раненый фаворит остается во власти побежденных; что таковым образом каждая ранка станет смертельна; итак, за Мюратом последуют неохотно и в каком состоянии? Мы лишь что удостоверились в наших мощах. А каковой враг? Разве не видели мы поля вчерашней боя? А с каким неистовством российские ополченцы, чуть вооруженные и обмундированные, шли на точную погибель? " Этот маршал окончил свою стиль однимсловом " отклонение ", которое Наполеон одобрил собственным молчанием… Сегюр, стр. Бегство Наполеона из Москвы

Уход из Москвы 14 сентября Наполеон одолжил Москву без боя. Уже в ночь с 14 на 15 сентября град был охвачен пожаром, который к ночи с 15 на 16 сентября увеличился так, что Наполеон был обязан оставить Кремль. Овладение Москвой Наполеон разглядывал как покупка доэтого только принципиальной политической, а не военной позиции. Находясь в Москве, он предпринял попытку закончить мир с Александром i. Но нималейшего ответа от русского правителя не последовало. До 26 сентября Наполеон не знал, где располагаться российская войско. А, меж тем, 17 сентября Кутузов, двигаясь вдоль правого берега Пахры, пересёк Каширскую путь, 18-го завоевал Подольска, а 21-го — селения Красной Пахры на старенькой Калужской дороге. Казаки, отходя по Рязанской дороге, обманули и увлекли за собой отряд Мюрата на два перехода, до Бронниц. Французы утратили русскую армию из виду, и лишь возникновение казаков на Можайской дороге побудило Наполеона в ночь на 22 сентября отправить корпус Юзефа Понятовского к Подольску. Из Красной Пахры Кутузов к 2 октября отвёл армию далее на юг к селу Тарутино поближе к Калуге. Находясь на старенькой Калужской дороге, Русская войско закрывала Тулу, Калугу, Брянск и хлебородные южные губернии, грозила неприятельскому тылу меж Москвой и Смоленском. В Москве Наполеон оказался в западне, зимовать в разорённом пожаром городке не представлялось вероятным: фуражировки за пределами городка нехорошо удавались, растянутые коммуникации французов были чрезвычайно уязвимы, войско начинала распадаться. Наполеон стал готовиться к отступлению на зимние квартиры где-то меж Днепром и Двиной. 18 октября российские войска нападали под Тарутино французский заслон под командованием маршала Мюрата, следивший за российской армией. Потеряв до 4 тыщ боец, Мюрат отступил. Полностью разгромить Мюрата не вышло вследствие промахов как в планировании атаки, так и в нечетком выполнении армиями намеченных планов. Цель Тарутинского боя не была достигнута вполне, но ее итог оказался удачным. Большее смысл имел успех для взлета духа российских войск. Прежде в ходе борьбы ни в одном битве у хотькакой из сторон не было такового численности пленённых пушек, как в этом — 36 или 38 орудий. Бой под Тарутино подтолкнул Наполеона к отступлению из Москвы. Хотя заключение об отходе было уже принято царем, в четкой дате он еще не был убежден. После такого, как Наполеон получил известие о переходе российских в пришествие и о поражении Мюрата, безотлагательно же было послано указание — всей армии сконцентрироваться под Москвой, у Калужской заставы. Утром 19 октября корпуса вице-короля, Нея, Даву и гвардия готовы были к выступлению. Мортье с дивизией юный гвардии под командованием Деляборда оставлен в Москве, в Кремле. Тем же сутра Наполеон выехал из Кремля и покинул Москву. В армии Наполеона, при выступлении из Москвы, совместно с авангардом Мюрата и корпусом Жюно, было возле 107 тыщ человек, в том числе 18, 5 тыщи кавалерии, но от отвратительного корма лошади как в кавалерии, так и в артиллерии были изнурены и лишь 4600 гвардейской кавалерии были еще пригодны для службы. За наполеоновской армией тянулся обоз в 40 тыс. повозок с богатством, награбленным в Москве. Армия двинулась, на помощь Мюрата, по старенькой Калужской дороге: благородный Богарне во голове, а за ним — Ней, гвардия и Даву. Наполеон остановился в Троицком и послал указание Мортье выступить из Москвы 22? 23 октября и идти на Можайск. В 2 часа ночи с 22 на 23 октября Мортье получился из Кремля. По указанию Наполеона был проведен взрыв, очень плохой. Мортье заложил мины под стенки и сооружение Кремля. Но подорвать получилось только три кремлевские вышки и арсенал. Об оставлении французами Москвы Кутузов узнал из донесения Дорохова, но наиболее четкие сведения он получил от партизана Сеславина, наблюдавшего отклонение французской армии. 2Сражение за Малоярославец Наполеон намеревался добраться до ближайшей большой продовольственной базы в Смоленске по неразоренной борьбой местности — чрез Калугу. Дорогу на Калугу Наполеону заслонила войско Кутузова, расположившись под селом Тарутино на Старой Калужской дороге. Не желая прорываться с ослабленной армией чрез укреплённую позицию, Наполеон свернул в районе села Троицкого на Новую Калужскую путь, чтоб обойти Тарутино. 21 октября передовые доли авангарда благородная Богарне прибыли в деревня Фоминское на новейшей Калужской дороге. Кутузов, не зная о местонахождении главный армии Наполеона, доверил атаку на Фоминское Дохтурову с его 6-м пехотным корпусом, дав в придачу 1-й гусарский корпус генерал-адъютанта Меллер-Закомельского. Однако, скоро оказалось, что к Фоминскому подошла вся французская войско, и штурм не свершилась. Установив, что ключевые силы Наполеона от Фоминского идут на Малоярославец, Дохтуров поспешил к Малоярославцу, чтоб превысить путь на Калугу чрез новейшую Калужскую путь. 24 октября состоялось схватка под Малоярославцем. Город 8 раз переходил из рук в руки. То российские французов, то французы российских штыковым битвой выбивали из позиций и гнали из городка. Дохтуров уже еле держался, когда в два часа к нему на содействие подошел Раевский со собственным корпусом, а в 4 часа дня сам Кутузов со всей российской армией. Кутузов одолжил сильную позицию южнее Малоярославца на высотах вдоль пути к Калуге. Наступал пир, французы, завладев при восьмом штурме городом, ожидали генеральной боя. Канонада умолкла. Город горел. 25 октября обе стороны готовились к продолжению схватки и учили позиции друг друга. Неожиданно Кутузов отдалприказ отойти от городка на 2, 5 версты к югу, заняв подготовленную для защиты позицию. С данной позиции удобнее было втомжедухе контролировать соседнюю путь на Медынь, где увидели французские разъезды. Рано сутра некотороеколичество полков Платова, посланные заранее вечером чрез реку Лужу, изготовили неожиданное атака на бивачное размещение французов и завладели 11 пушек. Нападение было так неожиданным, что Наполеон со собственной свитой чуток не попал в плен среди расположения собственного гвардейского корпуса. Наполеона выручили клики " ура! ", по которым французские офицеры признали российских и успели загородить собственного правителя. Наполеон открыл в Городне боевой комитет, на котором маршалы Франции высказывались о плане действий. Мнения собравшихся маршалов разделились, и тогда Наполеон единолично принял стратегическое заключение отойти перед российской армией. 26 октября Наполеон отдалприказ отходить на Боровск — Верею — Можайск. Русская войско принудила неприятеля отходить по разоренной им Старой Смоленской дороге. 3Сражение под Красным Спецнабор для ходьбы! Палки для скандинавской ходьбы + 10 насадок любому. Чехол и шагомер в презент. 1990 руб. Спецнабор для ходьбы! Палки для скандинавской ходьбы + 10 насадок любому. Чехол и шагомер в презент. 1990 руб. Реклама Узнать подробнее От Малоярославца до села Красного( в 45 км к западу от Смоленска) Наполеона преследовал авангард российской армии под командованием генерала Милорадовича. Со всех сторон отступающих французов нападали казаки генерала Платова и партизаны, шибко затрудняя обеспечение армии. Основная войско главнокомандующего Кутузова двигалась южнее синхронно Наполеону. 9 ноября Наполеон вступил в Смоленск. Армия остановилась для отдыха, а втомжедухе стала поджидать отставших. В постановлении Наполеона в Смоленске под ружьём оставалось 40? 45 тыщ боец при 127 орудиях, и приблизительно столько же небоеспособных боец, раненых и потерявших орудие. 14 ноября Наполеон с гвардией двинулся из Смоленска вдогон за авангардными корпусами. Корпус маршала Нея, находившийся в арьергарде, покинул Смоленск только 17 ноября. Французская войско была разбросана в облике 4 отдельных корпусов, какие выступили из Смоленска один за иным чрез промежутки в один день. 15 ноября у села Красное отряд генерала Михаила Милорадовича, воспользовавшись тем, что Наполеон поделил свою армию на 4 колонны, нападал французов и завладел в плен две тыщи человек и 11 орудий. Это принудило Наполеона остановить предстоящее продвижение, чтоб подтянуть другие эшелоны. 16 ноября корпус благородная Богарне при подходе к Красному был встречен мощным ударом Милорадовича и разбит. Такая же участь поняла корпус Луи-Николя Даву. Не дождавшись арьергарда Нея, французский правитель совместно со Старой гвардией и останками корпуса Даву прорвался через заслоны войск Александра Тормасова и ушел к Орше. Отступавший от Смоленска крайним, корпус Нея натолкнулся на превосходящую сортировку Милорадовича. В скоротечном бою французы были отброшены. Большая дробь корпуса сдалась в плен. Маршал Ней с тремя тысячами боеспособных боец решил обойти Милорадовича с севера. С крупными утратами французам получилось по узкому льду перейти чрез Днепр и, отбивая атаки казаков под командованием Матвея Платова, вырваться из окружения. Всего от Смоленска до Красного французы утратили наиболее 6 тыщ человек убитыми и 26 тыщ пленными, лишившись практически всей артиллерии и кавалерии. Практически были уничтожены 4-й итальянский корпус Богарне и корпус маршала Нея. Русские утраты составили возле 2-ух тыщ человек убитыми и ранеными. 4Сражение на Березине После Красного перстень кругом наполеоновских войск правило сокращаться. С севера подходил корпус Витгенштейна( 50 тыс. чел.), а в Минске уже стояла пришедшая с Украины войско Чичагова( 30 тыс. чел.). У Березины они готовились сомкнуться и ампутировать Наполеону пути отхода из России. 21 ноября авангардные доли Чичагова подошли к Березине и брали град Борисов. Но скоро их выбил оттуда корпус маршала Удино. Русские отступили на справедливый сберегал и взорвали за собой мост. Березина еще не замерзла, и когда 24 ноября к Борисову подошли ключевые силы Наполеона, они уперлись в речную гладь. Южнее Борисова находилась еще одна переправа. Наполеон послал туда корпус Удино. Но это был только обманный маневр. Наполеон создавал иллюзия такого, что жаждет завладеть переправу южнее Борисова. В итоге корпус Удино увел за собой в никуда практически всю чичаговскую армию. Пока Чичагов двигался в южном направленности, книзу по реке, главные действия разворачивались в 15 км севернее Борисова, у деревни Студенка, где польские уланы нашли брод, а французские саперы навели кратковременные мосты. По ним 26 ноября французская войско истока переправу на справедливый сберегал. Тем порой Витгенштейн, опасавшийся столкновения с главными мощами Наполеона, действовал осторожно и мешкал с выдвижением к Березине. Он получился к реке только 27 ноября, когда переправа уже началась. К тому времени на левом сберегаю ее прикрыл корпус маршала Виктора. В движение 2-ух дней французы, отражая атаки разрозненных российских отрядов, переправлялись на западный сберегал. Когда Чичагов, осмыслив свою неосторожность, возвратился к Борисову, наполеоновские войска уже укрепились на правом сберегаю реки. 27 ноября в Борисов ворвались посланные Кутузовым авангардные доли преследования под командованием атамана Платова и генерала Ермолова. 28 ноября по обеим граням Березины закипел ожесточенный бой, ставший кульминацией боя на Березине. Чичагов пробовал отбросить прикрывавшие студенскую переправу французские доли на правом сберегаю. Витгенштейн нападал корпус маршала Виктора, который закрывал переправу на левом сберегаю. Лесистая местность мешала деяниям кавалерии, составлявшей практически половину количества чичаговских войск. До 11 часов вечера шел настойчивый передний стрелковый бой, стоивший обеим граням огромных утрат. Из-за маленькой пропускной возможности наведенных мостов, большого скопления людей и обозов, паники, усиления натиска российских пробиться на запад получилось только трети войск Наполеона( 25 тыс. чел.). 29 ноября по указу Наполеона мосты у Студенки были сожжены. На левом сберегаю остались обозы и возле 40 тыщ отставших боец, большаячасть из которых утонуло при переправе или попало в плен. Всего враг растерял возле 50 тыщ человек, а российские — 8 тыщ. Вследствие ошибок Чичагова и нерешительных действий Витгенштейна Наполеону получилось избежать совершенного погрома и отойти к Вильно, сохранив военное ядро собственной армии. Наполеон с 9 тысячами оставшихся под ружьём боец двинулся к Вильно, присоединяя по пути французские дивизии, действовавшие на остальных направлениях. Армию сопровождала крупная масса небоеспособных людей, основным образом потерявшие орудие бойцы из союзных стран. 5 декабря Наполеон оставил армию на Мюрата и Нея и отправился в Париж вербовать новейших боец вобмен погибших в России. Авангард войск Кутузова под командой атамана Платова подошёл к Вильно на последующий день после введения туда французов. Не в мощах отстоять град, Ней и Мюрат продолжили отклонение к реке Неман, разделявшей Россию с Пруссией и Варшавским герцогством. 14 декабря в Ковно ничтожные останки Великой Армии в численности 1600 человек переправились чрез Неман в Варшавское герцогство.