ВЕЛИКАЯ АВАНТЮРИСТКА, ПРОТОТИП МИЛЕДИ, ГЕРОИНИ РОМАНА А. ДЮМА, В КРЫМУ Вчера все-же написала историю об колье Мари Антуанеттa, а сейчас попала на расширение. Приведу рассказ вполне: ВЕЛИКАЯ АВАНТЮРИСТКА, ПРОТОТИП МИЛЕДИ, ГЕРОИНИ РОМАНА А. ДЮМА, В КРЫМУ Мариа Антуаннетта. *Жана де Валуа Бурбон, графиня де ла Мот, графиня Гаше она же графиня де Круа, героиня романа А. Дюма " Ожерелье царицы ", которая втомжедухе послужила творению вида Миледи в романе " Три мушкетёра ", вправду закончила собственный актуальный путь в Крыму. О ней втомжедухе писали литераторы: Ф. Шиллер, братья Гонкур, С. Цвейг. Жана ложью завладела бриллиантовым ожерельем, предназначенным для фаворитки Людовика 15. Когда эта авантюра была раскрыта, то она была арестована, и ей на плече выжгли тавро и посадили в тюрьму. *Вспомните, как будучи детьми мы льнули к экрану телека, когда там шел наш возлюбленный кинофильм " Три мушкетера ". Как мы балдели бесстрашной тройкой мушкетеров, подпевали молодому д. Артаньяну " Пора-пора-порадуемся на собственном веку ". И как неприятен нам был хитрый кардинал Ришелье, Рошфор и самый-самый негативный герой романа – Миледи. Она – графиня де Ля Фер, леди Винтер – непрерывно преследовала наших героев, создавала происки и несла за собой погибель. Но в то же время некая держава притягивала к данной заклейменной цветком лилии даме, ее держава и апрош также заслуживали восхищения. " При чем тут " Три мушкетера ", Миледи и Крым? ", - спросит читатель. А ассоциация тут самая ровная. Наш полуостров, так или подругому, был связан со всеми историческими событиями и долями решетка. В жизни той самой Миледи Крым сыграл не заключительную роль. Александр Дюма не был фантастом, свои творения он постоянно строил на настоящих событиях. И Миледи – персонаж не вымышленный. Ее прототип звали графиня де Ла Мотт, которая в xviii веке была популярна как одна из самых узнаваемых авантюристок такого времени. О ней написано много романов, воспоминаний и научных монографий. Помните дебош с подвесками царицы, с кражей бриллиантового колье горькая Антуанетты? Историки считают, что конкретно действия, связанные с кражей колье повлекли за собой разрушение монархии и Французскую революцию. Непосредственной участницей данных событий была все та же графиня де Ла Мотт, ставшая ключевой героиней романа Дюма " Ожерелье царицы ". Совсем нетакдавно образ графини-авантюристки заинтересовал южноамериканских кинематографистов, снявших кинофильм " История ожереалья ". Так кто же она таковая эта неясная женщина? Какие злодейства она " натворила " в Европе и отчего оказалась в Крыму? Наберись терпения, читатель, выкрои пол часа собственного времени, прочитай эту статью и перед тобой раскроется одна из самых неясных тайн-авантюр, начавшихся в Париже и закончившейся в глухом крымском городке… МИССИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ ГРАФИНИ В КРЫМУ Совершенно умопомрачительная, тем не наименее, взыскательно документальная малая повесть. ВЕЧЕРНИЙ ЗВОНОК ПОСЛЕДНЕГО ГОДА ЗАСТОЯ Что ж, сейчас разрешено сознаться: этот пронзительный междугородний звонок в вечернее время меня испугал. Не обожаю неожиданных звонков. Даже перед праздником. Хочешь поздравить — пришли открытку!.. Но на звонки принято ответствовать. - Это квартирка? Называется моя имя. Не стал отвергать, это вправду моя квартирка. " Может, с документами не всё в порядке!?. Может?.. " Всё может статься в стране СССР! Впрочем, и в стране Израиль, в которой я существую сейчас! - Сейчас с вами станет говорить Анатолий Николаевич Старостин. Севастополь, с вами станет говорить Симферополь. " Старостин, Старостин! Уж не узнаваемый ли это футболист прошедших лет? Уж не собирается ли он формировать команду пожилыхлюдей? " На том конце провода, следовательно, поймали работу моих мозговых извилин, не смазанных умственной смазкой. - Старостин — шеф Крымского бюро судебно-медицинской экспертизы. Час от часу не проще! Не хочу произносить о каплях — больших и маленьких, — но они сходу же возникли на лбу. И стало тепло, тепло, даже горячо. Сигарета в моей руке заколыхалась и исполнила некий замысловатый бразильский пляска! Представьте себя на моём месте! Вечерний звонок, и…откуда? А за окном — год 1984, крайний год большого застоя со всеми вытекающими отсюда последствиями. А я же с родителями прошёл, на минуточку, Сегежлаг!.. Правда, не за колючей проволокой, но зонное мышление впиталось в клетки мозга на всю жизнь. Короче, я из породы испуганных до конца жизни. - Что за судебное бюро? Чем оно занимается? При чём тут я!? Я нималейшего дела к мед экспертизам не владею! Боже, какой-никакой у меня дребезжащий противный глас! Ну отчего мы до сих пор так опасаемся людей оттуда — из милиции или суда, судмедэксперитизы или прокуратуры? Мне внезапно на минуточку захотелось начинать во фрунт и отчетливо врать: " Не состоял! Не привлекался! Родственников за границей не владею! " На том конце трубки выжидательно посапывали. Беру инициативу беседы на себя. Когда мне ужасно, перехожу в пришествие главным. С детства усвоил: наилучшая охрана — это атака! - Что же вы молчите, мещанин Старостин, я же узнаю вас, чем занимается ваше богоугодное убежище? - Потрошим мертвецы, — забавно ответил глас. - Это фи…фи…фигу…фигу…фигурально выражаясь? - Нет, в прямом смысле этого слова. Не вешайте трубку, с вами вданныймомент станет говорить Анатолий Николаевич Старостин. - А вы разве не Старостин? - Я его правая десница. И вообщем, что это вы ко мне обращаетесь, как к мужчине? Женщина я. - Прошу помилования, сударыня! Тут не лишь мужчину с дамой перепутаешь — забудешь свою фамилию. У Старостина оказался глас плотный и… ужасный: - Скажите, Михаил Леонидович, вы знакомы с графиней де Ла Мотт? " Де Ла Мотт,. де Ла Мотт… Первый раз слышу!.. Ах, эта самая де Ла Мотт! Миледи коварная…Как же, писал о ней! " - Да она вроде бы усопла, так заявить, со святыми упокой! — ответил я, не убежденный в собственной правоте. - Естественно,. — пророкотала-пробасила трубка, — наша компания и владеет дело с покойниками. - А отчего вы, Анатолий Николаевич, обратились конкретно ко мне? С де Ла Мотт были знакомы почтивсе. - Кто конкретно!? Назовите фамилии? Клички? - Об данной графине почтивсе писали. Фридрих Шиллер, кпримеру. Братья Гонкуры, Стефан Цвейг… И, естественно, не мог войти мимо данной лукавой дамы Дюма-отец. Правда, очевидцев данных вданныймомент нет в живых, но вы же сами произнесли, что имеете дело с покойниками. Старостин выдал афоризм: - Эх, Михаил Леонидович, Михаил Леонидович, от живого до мертвеца — один шаг! - Возможно, вы и правы, но таккак не о бренности жизни вы желали со мною произносить? - Совершенно верно! В крайнее время вы почтивсем ведали — устно и печатно! — о жизни и погибели Ла Мотт. Например, в " КРЫМСКОЙ ПРАВДЕ " был ваш абрис об данной удивительной даме. И в Клубе ценителей летописи Севастополя вы выступили с докладом об усопшей. Было такое дело? - Было, было. А что, невозможно? - Нет, почему же, не лишь разрешено, но и необходимо. Но дело в том, что ваша статья попала во Францию. Да, да,, таккак вы потревожили дух нестандартной дамы. - И что же? — мне самому стало любопытно. - Звонили из Москвы — окраина тогда ещё не была незалежной и самостийной, и звонок из Москвы многого стоил! — из посольства Франции. При слове " Франция " я вообщем выстрел в остаток! Франция — государство капиталистическая! - Вы слышите меня? - Слы-шу…слы-шу… - Французские дипломаты требуют доказательств, что их француженка похоронена в Старом Крыму, а не в Англии, что документально доказано. Впору обидеться! - Так что, по-вашему, я придумал всё? У меня имеется свидетельства. Литературные и документальные. - Вот и приезжайте ко мне со своими подтверждениями. Мне лишь что сказали, что формируется особая комиссия по установлению правды. Будет она быть из французских и наших представителе й. К нашим отношусь я. Будем вскрывать могилу и жить эксгумацию. - Что? Что? - Поворошим косой кочергой косточки графини! - Но таккак столько лет прошло! Там, наверняка, и косточек-то не осталось! - Это для вас " не ос-та-лось "! А мы и чрез немало лет после физиологической погибели доберёмся до правды. В конце концов, определим по одежде. Вы же сами описывали крайний наряд де Ла Мотт! Короче, приезжайте, и разработаем чин наших общих действий. Ничего не имеете против, ежели я и вас включу в смешанную комиссию? - Что я буду делать в данной комиссии?! Из собственного околозонного детства вынес мысль, хоть она и не материальна, как говорят некие философы, что от иноземцев лучше обращаться подальше. Да и в высших инстанциях, от которых я непрерывно завишу, имеютвсешансы не взятьвтолк! Но Старостин, этот потрошитель мертвецов — мужчина настойчивый, дожмёт кого желаешь! - Что будете делать? То же наиболее, что до сих пор — с пеной у рта обосновывать, что эта заморская штучка нашла собственный крайний приют на крымской земле. Точнее, в крымской земле. - Но это так и имеется! - А хоть бы и не так!.. Свой партбилет на жертвенник Обкома я решать не хочу. А вы?.. Ах вы, беспартийный — вам проще!.. Учтите, Михаил Лезинский, собственных мертвецов мы никаким Франциям и Англиям не отдадим! ЖАННА ДЕ ВАЛУА БУРБОН, ГРАФИНЯ ДЕ ЛА МОТТ, ГРАФИНЯ ДЕ КРУА — ОНА ЖЕ — ГРАФИНЯ ГОШЕ, ГАШЕ, ГАШЕТТ И… А сейчас познакомимся ближе с дамой, вследствии которой разгорелся сыр-бор. В одном из старых журналов " ВОКРУГ СВЕТА " я прочел письмо живописца Л. Л. Квятковского. Вот из него фрагмент: " … Однажды я провёл лето в городе Старый Крым в Феодосии( поблизости Феодосии — М. Л.). Там я услышал одну историю, которая меня чрезвычайно заинтересовала. Полковник Карамалинин, у которого я поселился, поведал, что ещё перед первой вселенской борьбой приезжали сюда французский археолог и представитель Русского Археологического сообщества с какими-то чертежами, чтоб раскрыть пространство захоронения некоей графини де Ла Мотт. Вскоре один здешний обитатель сказал, что натолкнулся на какую-то с рисунками и узорами… Эта деяния меня очень заинтересовала. После длительных поисков я снова отыскал эту плиту, очистил её от земли, сделал зарисовки и потрудился выяснить о загадочной де Ла Мотт. Оказалось, эта графиня была отчаянной авантюристкой царского происхождения. Путём каких-либо композиций, сблизившись с высокопоставленными людьми царства,. Жанна ложью завладела бриллиантовым ожерельем, предназначенным для фаворитки Людовика ХУ. Когда всё это было раскрыто, Жанне выжгли на плече неприятное тавро и приговорили к пожизненному заключению… " Действительно, Квятковский запечатлел могилу Жанны де Валуа в 1913 году. Об этом мне сказал симферопольский историк-краевед Анатолий Столбунов. Он же рассказал, — письменно! — что иной живописец — П. М. Туманский — чрез годы после Квятковского — в 1930 году — втомжедухе зарисовал могилу с надгробьем и домик, в котором застала графиню погибель. Репродукция с рисунка Туманского длинные годы хранилась у дочери акцизного советчика Михаила Карамалинина, члена Таврической архивной комиссии Аглаи Михайловны Ляховой,. а вданныймомент располагаться в одном из петербургских архивов. Я пишу так тщательно о могиле де Ла Мотт лишь поэтому, что для эксгумации принципиально отыскать те остатки, какие сохранила земля, — французы ещё не приехали и приходится находить одному! А могилка известной француженки пропала, какбудто её совсем не было. А конкретно мне, как члену грядущей экспедиции, — французы ещё не приехали, но поинтересовались по телефону у Старостина о поисках! — доверил Анатолий Иванович найти четкое пространство захоронения графини. Отсюда и появилась переписка с историками-краеведами. сильный Зеленский, учёный и спец Старого Крыма, сказал мне грустную известие: нет более могилы Ла Мотт. Могила находилась поблизости армяно-григорианской церкви, и храм эту снесли. Снесли не в первые годы после большевистского переворота, именуемой РЕВОЛЮЦИЕЙ, не в тридцатые годы, а в 1967 году. А около церкви, уже былей, проложили асфальтированную путь, которая и прошла над могилою графини. И в доказательство такого, что могилка была конкретно на этом месте, Зеленский сказал, что у симферопольского краеведа Фёдора Антоновского имеется фотографический снимок надгробной плиты. Но наиболее тщательное письмо я получил из киевского Института археологии от Сергея Скорого. Как настоящий учёный он своё письмо разбил на пункты и на подпункты, но я сделаю из этого письма " выжимки ", так как почтивсе мне уже было понятно от остальных, но высокий Скорый подтвердил и привнёс новое: " … некотороеколичество слов об летописи обнаружения могилы. Впервые о ней стало понятно в июне 1913 года. Староста армяно-григорианской церкви Бенклиев появился к начальнику Феодосийского музея Людвигу Петровичу Колли и сказал, что он отыскал могилу госпожи де Ла Мотт-Валуа( позднее Бенклиев признался Колли, что о могиле он знал с 1910 г) При этом Бенклиев предъявил Колли фотографию надгробья. Л. П. Колли и французский исследователь Луи Алексис Бертрен( Луи де Судак) направились в Старый Крым и осмотрели надгробие. Оно находилось на глубине 0, 8 м. На особом заседании Таврической учёной комиссии( ТУАК, председатель -акад. А. И. Маркевич) было решено открыть могилу. Однако дельцами ТУАК могилка изучена не была. Это непременно. Я в своё время учил протоколы ТУАК и нигде этот факт не отражён. В 1916 году надгробную плиту у церкви открыл старокрымский акцизный бюрократ М. А. Карамалинин. Он умолял разрешения городских властей открыть могилу, в чём ему было отказано. Тогда он сфотографировал плиту и отправил один из снимков в Петроград в Русское археологическое общество… По словам племянницы М. А. Карамалинина М. А. Ветцель( жившей в середине 70-х гг. в Феодосии) Карамалинин узнал о месте могилы по " старому плану " в архиве. Вероятно, имеется в виду картотека Старокрымской ратуши( за 1826 г.) Я ознакомился с тем, что от него сохранилось, но данных данных не отыскал. Наконец, в 1939 г. плиту видели в третий и крайний раз. Старокрымский краевед Фёдор Елисеевич Антоновский отрыл её( имеется в виду — надгробную плиту — М. Л.) на глубине 0, 5 м. Но могилы также не вскрывал и засыпал плиту. Пожалуй, это единый человек, кто буквально знал, где размещена могилка Ла Мотт. Я с ним сталкивался неодинраз в 1977 году. Он был ещё в здравии и пребывал в Симферополе…Не знаю, жив ли он сейчас… " Фёдор Елисеевич Антоновский в 70-х годах прошедшего века был жив и некие члены Севастопольского клуба ценителей летописи городка с ним встречались, а я в это время был " нездоров " иной темой и не поехал на навстречу, о чём сожалею до сих пор. Когда я спохватился — было поздно. Но, сфотографированное Фёдором Антоновским, видел - поражает. Ещё кусок из собственного письма Сергея Скорого: " … высылаю Вам один из экземпляров фото надгробной плиты могилы Ла Мотт( аналогично, что в центральной доли надгробья, в венке, монограмма Марии-Антуанетты, фрейлиной которой в своё время являлась Жанна) Это копия с оригинала одной из фото М. И. Карамалинина…. Вот, пожалуй, всё, чем могу Вам посодействовать. Желаю удачи… " И — постскриптум: " В свою очередность у меня к Вам маленькая просьба: сообщите как-нибудь мне о итогах работы франко-русской комиссии… " Какие к чёрту итоги!.. Вкалываешь в одиночку, а французов как не было так и нет. Старостин постоянно даетответ: " Приедут! Не может быть, чтоб не приехали! Как приедут — отчитаешься перед собственным Сергеем Скорым! Я ж тебе помогаю!.. " Это буквально — способствует. Прислал в Севастополь фотокопии со давнего альбома с красивыми лицами подельниц де Ла Мотт по Крыму, фотокопии старенького путеводителя " ПО КРЫМУ " А. Безчинского - " 108 рисунковъ, портретовъ, плановъ и картъ " … И — наиболее основное: " ИЗВЕСТИЯ ТАВРИЧЕСКОЙ УЧЁНОЙ КОМИССИИ " где я и отыскал доказательство, что г-н Бертрен — он же Луи де Судак! — вскрывал могилу авантюристки. Да, что там — отыскал! На это навёл меня сам Старостин, который хоть и потрошил мёртвых, но был вхож во все кабинеты ж и в ы х мощных решетка этого. Побаивались живые высокопоставленные партийные бонзы, что после их физиологической погибели, при вскрытии, Старостин отыщет в их душах зачатки сомнения в совершенство коммунистической идее. Но вернёмся покуда не к погибели, а к жизни графини: Жанна де Валуа, она же — Гоше, Гаше, Гашет, а втомжедухе де Круа и иная — прожила свою жизнь какбудто для такого, чтоб посодействовать Александру Дюма-отцу сотворить образ миледи в " Трёх мушкетёрах " и составить роман " Ожерелье царицы ", а мне — прикоснуться к нескончаемому. Итак, графиня Жанна де Ла Мотт-Валуа, в жилах которой лилась голубая кровь Генриха 1У, родилась в 1756 году — её мама Николь де Савиньи была любовницей Генриха…. И тут графиня де Ла Мотт " сделала мне ручкой с такого света "! Поясню! Волею судьбы и моих товарищей, это повествование попало в казахстанский журнал " ПРОСТОР " в июле 2002 года! — и, подготавливая его к печати редактор Софиев Игорь, — большущий спец французской летописи! — дал верную " биографическую справку " графини де Ла Мотт. Боясь чего-нибудь напутать, привожу так, как он меня поправил. Слово Софиеву Игорю: " … Жанна де Валуа-Бурбон " — это у Лезинского! — такового сочетания во Франции никогда не было. Ветвь Валуа началась с Филиппа У! де Валуа, который стал королём Франции в 1328 г. Эта отрасль угасла в 1589 году после убийства Генриха!!!. Первым Бурбоном был Генрих! У — отпрыск шестого сына Людовика! Х Святого( 1226 — 1270), Ролберта. Отец Генриха! У — Антуан де Бурбон; от его сына и произошла династия Бурбонов. Однако он никогда не был Валуа. Царствовал с 1589 по 1619 гг. Титул Валуа носили герцоги Орлеанские, младшая отрасль Бурбонов, как обладатели вотчины Валуа. До 1790 года. Далее пишется, что в жилах Жанны лилась кровь — " голубая " — Генриха! У, что она родилась в 1756 году и её мама — Николь де Савиньи — была любовницей Генриха. Этого также не может быть, т. к. Генрих! У был убит Равайяком в 1610 году и следственно мамы Жанны проблемно было быть его любовницей, таккак Жанна родилась в 1772 или в 1768 году, то имеется, наиболее века спустя. Но она вправду была Валуа по одному из незаконнорожденных сыновей Генриха!!, который царствовал с 1547 года по 1559. Мать Жанны происходила из рода де Луи де Сант-Реми. Возможно, у Михаила Лезинского имеется какие-то новейшие сведения об летописи Франции, какие опровергают наши замечания, тогда мы готовы отрешиться от собственного занудства в вылавливании блох… " Увы, у меня сведения примерные, как и в тех русских источниках, которыми я воспользовался, благодарячему я с благодарностью принимаю все поправки, желая они на формирование авантюрного сюжета не воздействуют. Есть свидетельства, что грядущая героиня почтивсех романов, — как житейских так и литературных! — ещё в детские годы овладела обилием методом отъёма средств у простофиль всех происхождений. Но развились эти возможности в совершенной мерке, когда она вышла замуж за жандармского офицера глава Ла Мотта и перешла существовать в Париж. О-о-о, Париж!.. Я собственно испытал это " о-о-о! " и доложу вам, Париж — это что-то, что не укладывается в голову былого русского человека/ В Париже Жанна познакомилась с кардиналом Страсбургским Луи Роганом и итальянцем Джузеппе Бальзамо. Нам Бальзамо более популярен, как Калиостро. Тот самый-самый Калиостро, который лечил все заболевания, как Кашпировский или Чумак, оживлял мертвецы, как колдун Лонго — помните, он желал воскресить мумию Ленина? Этого ещё лишь не хватало человечеству! — мог хотькакой сплав направлять в золото, декламировать идеи собеседников, проскочить через стенки и тюремные решётки… Легче зачислить то, что не умел маг и колдун Калиостро! Чтобы вполне обрисовать любезнейшего друга графини де Ла Мотт — ой, не говорите, кто ваши товарищи, а не то я скажу, кто вы! -почтеннейшего глава Дзузеппе Бальзамо, припомним один из самых честных случаев в его жизни. Однажды в Страсбурге Калиостро увидал картину. На красочном полотне был изображён распятый Иисус Иисус. Калиостро поморщился при облике ржавых гвоздей, вбитых в ладошки Христу и внезапно отрадно стукнул в ладоши: - Браво, живописец! Ему получилось достигнуть удивительного схожести с живым Иисусом! - Вы были знакомы с самим Христом!? — удивились ошеломлённые признанием люди кругом. — Вы видели самого Христа!? Калиостро небрежно пожал плечами: - Что тут необычного, я был с ним на " ты ". У Иисуса был потрясающе певучий глас, — и, повернувшись к собственному слуге, Калиостро спросил: - Друг мой, ты помнишь тот пир в Иерусалиме, когда распяли нашего товарища Христа? Слуга негативно помотал головою и развёл руками, какбудто извиняясь: - Граф, извините меня, но я не могу этого держатьвголове, я служу у вас только полторы тыщи лет, а распятие вашего друга имело пространство на некотороеколичество веков раньше… Браво, Калиостро! Он умел избирать себе слуг-помощников! Браво, бурбонистая Жанна де Ла Мотт из породы Валуа! Она умела выбирать себе товарищей!.. Впрочем,. в Калиостро она скоро разочаруется, как и в ином лучшем приятеле — кардинале Страсбургском, — когда неразлучную троицу обвинят в похищении бриллиантового колье и предадут суду. А сначала всё шло так отлично, так полезно — ну прямо само катилось в руки это колье! Ну как его не брать!? Но доэтого, чем овладевать этим ожерельем,. Жанна провела узкую интригу. Чтобы опять кое-что не напутать, предоставлю словечко нашей современнице, историку и даме Евгении Черняк: " … Авантюристке делается понятно, что придворные ювелиры Бемер и Боссанж упорно, но неудачно уверяют Марию-Антуанетту приобрести ожерелье…Осенью 1784 года Ла Мотт знакомится с ювелирами Бемером и Боссанжем, и скоро Роган узнаёт, что Мария-Антуанетта просит его брать на себя роль посредника в переговорах о приобретении известного ожерелья… " Лишаю слова Евгению Черняк и беру себе. Благо, не лишь Черняк знает правду, но и почтивсе остальные бумагоеды, вот квинтэссенцию из почтивсех работ русских и малосоветских исследователей я вам и выдам своими словами. Конечно, кардинал Страсбургский Луи де Роган засомневался сначала таковой просьбе, переданной — " царица наша так умоляла, так умоляла! ",. великолепной француженкой де Ла Мотт — не будет же соврать самого жандармского офицера! — таккак был он в немилости у царицы, и меж ними уже который год бурлила глухая неприязнь. А тут — таковая просьба! Чего это внезапно Мария-Антуанетта сменила ярость на милость? Нет, тут дело ненчисто, тут некий подвох! Луи де Роган слыл разумным и хитрым вельможей, его не так просто было обвести кругом пальца. Неизвестно, чем бы кончилось " дело о бриллиантах ", не вмешайся в действия наилучший друг кардинала, честнейший миниатюрный всех времён и народов, достопочтенейший граф Калиостро. Вкупе с неотразимой Жанной — а она вправду была дамой вамп, прекрасной до чёртиков! — Калиостро ненавязчиво уверил кардинала, что дело, которое ему дает графиня Жаннет, что ни имеется наиболее чистое, похлеще быть не может, и,. ежели царица просит рогановского соучастия — то лишь для такого, чтоб отыскать метод примирения с опальным кардиналом. Что же, речи Калиостро звучали внушительно: Рогану и самому хотелось бы приостановить эту покуда бескровную вражду. О царских характерах он знал не понаслышке — такого и смотри разрешено " случаем " пропасть под колёсам кареты…Нет, лучше негодный мир, чем хорошая битва! Кардинал в принципе дал единодушие. Но всё же ум его как был, так и остался иезуитским, то имеется, хитро-коварным, и подчиняясь ему,. он потребовал у Ла Мотт письменного обещания царицы — вот какой-никакой был Луи де Роган, прямо Фома Неверующий из российских сказок! Чудак-человек Луи, хоть и кардинал! Да хоть 10, хоть сто бумажек могла ему дать Ла Мотт. Нужно письменное обязанность, заменяющее вексель, на 1600 ливров, подписанное Марией_Антуанеттой?! Ведь Луи предлагалось купить колье за собственный счёт, а уж позже Мария-Антуанетта с ним расплатится! Нет ничто легче: чрезвычайно способным человеком был наилучший друг графини Жанны граф Калиостро, мы ещё можем колебаться, сталкивался ли он с Иисусом Христом, но в предоставленном случае колебаться не приходится, маг и колдун способен был подделать почерки и расписаться за целый краска Англии, Франции и за всех монархов других стран решетка! Луи де Роган таковой " акт " получил. " Подавись! " Но Жанна попросила кардинала, чтоб тот не распространялся о " свидетельстве царицы ", чтоб дело не дошло до ушей короля – " он, душка, таковой ревнивый! " Кардинал на свои родные выкупил колье и привёз его на показ Жанне. Жанна с минутку полюбовалось сиянием камней, вздохнула, брала кардинала под руку — ему это было славно — и повела в соседнюю комнату. Там, по её словам, находился посланец царицы. Действительно, посланец уже ожидал. Графиня передала ему колье и… Ежу ясно: никакие бриллианты — бриликами их вданныймомент бранят! — Мария-Антуанетта не получила, а попали они прямёхонько в руки " честнейшего " жандармского офицера глава де Ла Мотта, а уж он-то знал, как воспользоваться ожерельем. Муж-жандарм безотлагательно выехал в Англию и там освободился от " вещдоков "( вещественных доказательств!) — устроил распродажу бриллиантов. Поштучно! На единое колье изредка у кого хватило бы средств! Всё было исполнено на высочайшем проф уровне, но в мире нет таковых загадок, какие бы в конце концов не стали бы имуществом общественности: графиня де Ла Мотт, кардинал Луи де Роган и всевидящий-всеслышащий маг Джузеппе Бальзамо-Калиостро оказались за решёткой. На суде оказалось, что кардинал был втянут в историю сам такого не осознавая, а Калиостро, как ни удивительно — вообщем, что тут необычного?! — также оказался жертвой лукавой Ла Мотт. Когда стало светло, что Калиостро в следующий раз ускользает от объятий неволи и что нужно всю ответственность идти в одиночку — эх, Калиостро, Калиостро, не по-рыцарски сваливать всё на женщину! — разгневанная Ла Мотт, поймав с судейского стола тяжёлый медный подсвечник, запустила его в голову большого волшебника и колдуна. В мерзкую голову! Тут уж Калиостро — вот что означает предугадывать! — не упустил этого момента, впору среагировал и, увернувшись, разразился бранью по адресу данной стервы! Причём, нецензурные слова произносились на почтивсех языках решетка — Большой маг был не наименее большим полиглотом! А тридцатилетняя красавица графиня, в жилах которой лилась чуть-чуть разбавленная царская кровь, 21 июня 1786 года была высечена плетьми — о эпохи, о характеры! — на Гревской площади в Париже. И заклеймлена воровским неприятным клеймом. Но жизнь прелестной авантюристки на этом не кончилась. ВЕЛИКАЯ АВАНТЮРИСТКА, ПРОТОТИП МИЛЕДИ, ГЕРОИНИ РОМАНА А. ДЮМА, В КРЫМУ Мариа Антуаннетта. *Жана де Валуа Бурбон, графиня де ла Мот, графиня Гаше она же графиня де Круа, героиня романа А. Дюма " Ожерелье царицы ", которая втомжедухе послужила творению вида Миледи в романе " Три мушкетёра ", вправду закончила собственный актуальный путь в Крыму. О ней втомжедухе писали литераторы: Ф. Шиллер, братья Гонкур, С. Цвейг. Жана ложью завладела бриллиантовым ожерельем, предназначенным для фаворитки Людовика 15. Когда эта авантюра была раскрыта, то она была арестована, и ей на плече выжгли тавро и посадили в тюрьму. *Вспомните, как будучи детьми мы льнули к экрану телека, когда там шел наш возлюбленный кинофильм " Три мушкетера ". Как мы балдели бесстрашной тройкой мушкетеров, подпевали молодому д. Артаньяну " Пора-пора-порадуемся на собственном веку ". И как неприятен нам был хитрый кардинал Ришелье, Рошфор и самый-самый негативный герой романа – Миледи. Она – графиня де Ля Фер, леди Винтер – непрерывно преследовала наших героев, создавала происки и несла за собой погибель. Но в то же время некая держава притягивала к данной заклейменной цветком лилии даме, ее держава и апрош также заслуживали восхищения. " При чем тут " Три мушкетера ", Миледи и Крым? ", - спросит читатель. А ассоциация тут самая ровная. Наш полуостров, так или подругому, был связан со всеми историческими событиями и долями решетка. В жизни той самой Миледи Крым сыграл не заключительную роль. Александр Дюма не был фантастом, свои творения он постоянно строил на настоящих событиях. И Миледи – персонаж не вымышленный. Ее прототип звали графиня де Ла Мотт, которая в xviii веке была популярна как одна из самых узнаваемых авантюристок такого времени. О ней написано много романов, воспоминаний и научных монографий. Помните дебош с подвесками царицы, с кражей бриллиантового колье горькая Антуанетты? Историки считают, что конкретно действия, связанные с кражей колье повлекли за собой разрушение монархии и Французскую революцию. Непосредственной участницей данных событий была все та же графиня де Ла Мотт, ставшая ключевой героиней романа Дюма " Ожерелье царицы ". Совсем нетакдавно образ графини-авантюристки заинтересовал южноамериканских кинематографистов, снявших кинофильм " История ожереалья ". Так кто же она таковая эта неясная женщина? Какие злодейства она " натворила " в Европе и отчего оказалась в Крыму? Наберись терпения, читатель, выкрои пол часа собственного времени, прочитай эту статью и перед тобой раскроется одна из самых неясных тайн-авантюр, начавшихся в Париже и закончившейся в глухом крымском городке… МИССИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ ГРАФИНИ В КРЫМУ Совершенно умопомрачительная, тем не наименее, взыскательно документальная малая повесть. ВЕЧЕРНИЙ ЗВОНОК ПОСЛЕДНЕГО ГОДА ЗАСТОЯ Что ж, сейчас разрешено сознаться: этот пронзительный междугородний звонок в вечернее время меня испугал. Не обожаю неожиданных звонков. Даже перед праздником. Хочешь поздравить — пришли открытку!.. Но на звонки принято ответствовать. - Это квартирка? Называется моя имя. Не стал отвергать, это вправду моя квартирка. " Может, с документами не всё в порядке!?. Может?.. " Всё может статься в стране СССР! Впрочем, и в стране Израиль, в которой я существую сейчас! - Сейчас с вами станет говорить Анатолий Николаевич Старостин. Севастополь, с вами станет говорить Симферополь. " Старостин, Старостин! Уж не узнаваемый ли это футболист прошедших лет? Уж не собирается ли он формировать команду пожилыхлюдей? " На том конце провода, следовательно, поймали работу моих мозговых извилин, не смазанных умственной смазкой. - Старостин — шеф Крымского бюро судебно-медицинской экспертизы. Час от часу не проще! Не хочу произносить о каплях — больших и маленьких, — но они сходу же возникли на лбу. И стало тепло, тепло, даже горячо. Сигарета в моей руке заколыхалась и исполнила некий замысловатый бразильский пляска! Представьте себя на моём месте! Вечерний звонок, и…откуда? А за окном — год 1984, крайний год большого застоя со всеми вытекающими отсюда последствиями. А я же с родителями прошёл, на минуточку, Сегежлаг!.. Правда, не за колючей проволокой, но зонное мышление впиталось в клетки мозга на всю жизнь. Короче, я из породы испуганных до конца жизни. - Что за судебное бюро? Чем оно занимается? При чём тут я!? Я нималейшего дела к мед экспертизам не владею! Боже, какой-никакой у меня дребезжащий противный глас! Ну отчего мы до сих пор так опасаемся людей оттуда — из милиции или суда, судмедэксперитизы или прокуратуры? Мне внезапно на минуточку захотелось начинать во фрунт и отчетливо врать: " Не состоял! Не привлекался! Родственников за границей не владею! " На том конце трубки выжидательно посапывали. Беру инициативу беседы на себя. Когда мне ужасно, перехожу в пришествие главным. С детства усвоил: наилучшая охрана — это атака! - Что же вы молчите, мещанин Старостин, я же узнаю вас, чем занимается ваше богоугодное убежище? - Потрошим мертвецы, — забавно ответил глас. - Это фи…фи…фигу…фигу…фигурально выражаясь? - Нет, в прямом смысле этого слова. Не вешайте трубку, с вами вданныймомент станет говорить Анатолий Николаевич Старостин. - А вы разве не Старостин? - Я его правая десница. И вообщем, что это вы ко мне обращаетесь, как к мужчине? Женщина я. - Прошу помилования, сударыня! Тут не лишь мужчину с дамой перепутаешь — забудешь свою фамилию. У Старостина оказался глас плотный и… ужасный: - Скажите, Михаил Леонидович, вы знакомы с графиней де Ла Мотт? " Де Ла Мотт,. де Ла Мотт… Первый раз слышу!.. Ах, эта самая де Ла Мотт! Миледи коварная…Как же, писал о ней! " - Да она вроде бы усопла, так заявить, со святыми упокой! — ответил я, не убежденный в собственной правоте. - Естественно,. — пророкотала-пробасила трубка, — наша компания и владеет дело с покойниками. - А отчего вы, Анатолий Николаевич, обратились конкретно ко мне? С де Ла Мотт были знакомы почтивсе. - Кто конкретно!? Назовите фамилии? Клички? - Об данной графине почтивсе писали. Фридрих Шиллер, кпримеру. Братья Гонкуры, Стефан Цвейг… И, естественно, не мог войти мимо данной лукавой дамы Дюма-отец. Правда, очевидцев данных вданныймомент нет в живых, но вы же сами произнесли, что имеете дело с покойниками. Старостин выдал афоризм: - Эх, Михаил Леонидович, Михаил Леонидович, от живого до мертвеца — один шаг! - Возможно, вы и правы, но таккак не о бренности жизни вы желали со мною произносить? - Совершенно верно! В крайнее время вы почтивсем ведали — устно и печатно! — о жизни и погибели Ла Мотт. Например, в " КРЫМСКОЙ ПРАВДЕ " был ваш абрис об данной удивительной даме. И в Клубе ценителей летописи Севастополя вы выступили с докладом об усопшей. Было такое дело? - Было, было. А что, невозможно? - Нет, почему же, не лишь разрешено, но и необходимо. Но дело в том, что ваша статья попала во Францию. Да, да,, таккак вы потревожили дух нестандартной дамы. - И что же? — мне самому стало любопытно. - Звонили из Москвы — окраина тогда ещё не была незалежной и самостийной, и звонок из Москвы многого стоил! — из посольства Франции. При слове " Франция " я вообщем выстрел в остаток! Франция — государство капиталистическая! - Вы слышите меня? - Слы-шу…слы-шу… - Французские дипломаты требуют доказательств, что их француженка похоронена в Старом Крыму, а не в Англии, что документально доказано. Впору обидеться! - Так что, по-вашему, я придумал всё? У меня имеется свидетельства. Литературные и документальные. - Вот и приезжайте ко мне со своими подтверждениями. Мне лишь что сказали, что формируется особая комиссия по установлению правды. Будет она быть из французских и наших представителе й. К нашим отношусь я. Будем вскрывать могилу и жить эксгумацию. - Что? Что? - Поворошим косой кочергой косточки графини! - Но таккак столько лет прошло! Там, наверняка, и косточек-то не осталось! - Это для вас " не ос-та-лось "! А мы и чрез немало лет после физиологической погибели доберёмся до правды. В конце концов, определим по одежде. Вы же сами описывали крайний наряд де Ла Мотт! Короче, приезжайте, и разработаем чин наших общих действий. Ничего не имеете против, ежели я и вас включу в смешанную комиссию? - Что я буду делать в данной комиссии?! Из собственного околозонного детства вынес мысль, хоть она и не материальна, как говорят некие философы, что от иноземцев лучше обращаться подальше. Да и в высших инстанциях, от которых я непрерывно завишу, имеютвсешансы не взятьвтолк! Но Старостин, этот потрошитель мертвецов — мужчина настойчивый, дожмёт кого желаешь! - Что будете делать? То же наиболее, что до сих пор — с пеной у рта обосновывать, что эта заморская штучка нашла собственный крайний приют на крымской земле. Точнее, в крымской земле. - Но это так и имеется! - А хоть бы и не так!.. Свой партбилет на жертвенник Обкома я решать не хочу. А вы?.. Ах вы, беспартийный — вам проще!.. Учтите, Михаил Лезинский, собственных мертвецов мы никаким Франциям и Англиям не отдадим! ЖАННА ДЕ ВАЛУА БУРБОН, ГРАФИНЯ ДЕ ЛА МОТТ, ГРАФИНЯ ДЕ КРУА — ОНА ЖЕ — ГРАФИНЯ ГОШЕ, ГАШЕ, ГАШЕТТ И… А сейчас познакомимся ближе с дамой, вследствии которой разгорелся сыр-бор. В одном из старых журналов " ВОКРУГ СВЕТА " я прочел письмо живописца Л. Л. Квятковского. Вот из него фрагмент: " … Однажды я провёл лето в городе Старый Крым в Феодосии( поблизости Феодосии — М. Л.). Там я услышал одну историю, которая меня чрезвычайно заинтересовала. Полковник Карамалинин, у которого я поселился, поведал, что ещё перед первой вселенской борьбой приезжали сюда французский археолог и представитель Русского Археологического сообщества с какими-то чертежами, чтоб раскрыть пространство захоронения некоей графини де Ла Мотт. Вскоре один здешний обитатель сказал, что натолкнулся на какую-то с рисунками и узорами… Эта деяния меня очень заинтересовала. После длительных поисков я снова отыскал эту плиту, очистил её от земли, сделал зарисовки и потрудился выяснить о загадочной де Ла Мотт. Оказалось, эта графиня была отчаянной авантюристкой царского происхождения. Путём каких-либо композиций, сблизившись с высокопоставленными людьми царства,. Жанна ложью завладела бриллиантовым ожерельем, предназначенным для фаворитки Людовика ХУ. Когда всё это было раскрыто, Жанне выжгли на плече неприятное тавро и приговорили к пожизненному заключению… " Действительно, Квятковский запечатлел могилу Жанны де Валуа в 1913 году. Об этом мне сказал симферопольский историк-краевед Анатолий Столбунов. Он же рассказал, — письменно! — что иной живописец — П. М. Туманский — чрез годы после Квятковского — в 1930 году — втомжедухе зарисовал могилу с надгробьем и домик, в котором застала графиню погибель. Репродукция с рисунка Туманского длинные годы хранилась у дочери акцизного советчика Михаила Карамалинина, члена Таврической архивной комиссии Аглаи Михайловны Ляховой,. а вданныймомент располагаться в одном из петербургских архивов. Я пишу так тщательно о могиле де Ла Мотт лишь поэтому, что для эксгумации принципиально отыскать те остатки, какие сохранила земля, — французы ещё не приехали и приходится находить одному! А могилка известной француженки пропала, какбудто её совсем не было. А конкретно мне, как члену грядущей экспедиции, — французы ещё не приехали, но поинтересовались по телефону у Старостина о поисках! — доверил Анатолий Иванович найти четкое пространство захоронения графини. Отсюда и появилась переписка с историками-краеведами. сильный Зеленский, учёный и спец Старого Крыма, сказал мне грустную известие: нет более могилы Ла Мотт. Могила находилась поблизости армяно-григорианской церкви, и храм эту снесли. Снесли не в первые годы после большевистского переворота, именуемой РЕВОЛЮЦИЕЙ, не в тридцатые годы, а в 1967 году. А около церкви, уже былей, проложили асфальтированную путь, которая и прошла над могилою графини. И в доказательство такого, что могилка была конкретно на этом месте, Зеленский сказал, что у симферопольского краеведа Фёдора Антоновского имеется фотографический снимок надгробной плиты. Но наиболее тщательное письмо я получил из киевского Института археологии от Сергея Скорого. Как настоящий учёный он своё письмо разбил на пункты и на подпункты, но я сделаю из этого письма " выжимки ", так как почтивсе мне уже было понятно от остальных, но высокий Скорый подтвердил и привнёс новое: " … некотороеколичество слов об летописи обнаружения могилы. Впервые о ней стало понятно в июне 1913 года. Староста армяно-григорианской церкви Бенклиев появился к начальнику Феодосийского музея Людвигу Петровичу Колли и сказал, что он отыскал могилу госпожи де Ла Мотт-Валуа( позднее Бенклиев признался Колли, что о могиле он знал с 1910 г) При этом Бенклиев предъявил Колли фотографию надгробья. Л. П. Колли и французский исследователь Луи Алексис Бертрен( Луи де Судак) направились в Старый Крым и осмотрели надгробие. Оно находилось на глубине 0, 8 м. На особом заседании Таврической учёной комиссии( ТУАК, председатель -акад. А. И. Маркевич) было решено открыть могилу. Однако дельцами ТУАК могилка изучена не была. Это непременно. Я в своё время учил протоколы ТУАК и нигде этот факт не отражён. В 1916 году надгробную плиту у церкви открыл старокрымский акцизный бюрократ М. А. Карамалинин. Он умолял разрешения городских властей открыть могилу, в чём ему было отказано. Тогда он сфотографировал плиту и отправил один из снимков в Петроград в Русское археологическое общество… По словам племянницы М. А. Карамалинина М. А. Ветцель( жившей в середине 70-х гг. в Феодосии) Карамалинин узнал о месте могилы по " старому плану " в архиве. Вероятно, имеется в виду картотека Старокрымской ратуши( за 1826 г.) Я ознакомился с тем, что от него сохранилось, но данных данных не отыскал. Наконец, в 1939 г. плиту видели в третий и крайний раз. Старокрымский краевед Фёдор Елисеевич Антоновский отрыл её( имеется в виду — надгробную плиту — М. Л.) на глубине 0, 5 м. Но могилы также не вскрывал и засыпал плиту. Пожалуй, это единый человек, кто буквально знал, где размещена могилка Ла Мотт. Я с ним сталкивался неодинраз в 1977 году. Он был ещё в здравии и пребывал в Симферополе…Не знаю, жив ли он сейчас… " Фёдор Елисеевич Антоновский в 70-х годах прошедшего века был жив и некие члены Севастопольского клуба ценителей летописи городка с ним встречались, а я в это время был " нездоров " иной темой и не поехал на навстречу, о чём сожалею до сих пор. Когда я спохватился — было поздно. Но, сфотографированное Фёдором Антоновским, видел - поражает. Ещё кусок из собственного письма Сергея Скорого: " … высылаю Вам один из экземпляров фото надгробной плиты могилы Ла Мотт( аналогично, что в центральной доли надгробья, в венке, монограмма Марии-Антуанетты, фрейлиной которой в своё время являлась Жанна) Это копия с оригинала одной из фото М. И. Карамалинина…. Вот, пожалуй, всё, чем могу Вам посодействовать. Желаю удачи… " И — постскриптум: " В свою очередность у меня к Вам маленькая просьба: сообщите как-нибудь мне о итогах работы франко-русской комиссии… " Какие к чёрту итоги!.. Вкалываешь в одиночку, а французов как не было так и нет. Старостин постоянно даетответ: " Приедут! Не может быть, чтоб не приехали! Как приедут — отчитаешься перед собственным Сергеем Скорым! Я ж тебе помогаю!.. " Это буквально — способствует. Прислал в Севастополь фотокопии со давнего альбома с красивыми лицами подельниц де Ла Мотт по Крыму, фотокопии старенького путеводителя " ПО КРЫМУ " А. Безчинского - " 108 рисунковъ, портретовъ, плановъ и картъ " … И — наиболее основное: " ИЗВЕСТИЯ ТАВРИЧЕСКОЙ УЧЁНОЙ КОМИССИИ " где я и отыскал доказательство, что г-н Бертрен — он же Луи де Судак! — вскрывал могилу авантюристки. Да, что там — отыскал! На это навёл меня сам Старостин, который хоть и потрошил мёртвых, но был вхож во все кабинеты ж и в ы х мощных решетка этого. Побаивались живые высокопоставленные партийные бонзы, что после их физиологической погибели, при вскрытии, Старостин отыщет в их душах зачатки сомнения в совершенство коммунистической идее. Но вернёмся покуда не к погибели, а к жизни графини: Жанна де Валуа, она же — Гоше, Гаше, Гашет, а втомжедухе де Круа и иная — прожила свою жизнь какбудто для такого, чтоб посодействовать Александру Дюма-отцу сотворить образ миледи в " Трёх мушкетёрах " и составить роман " Ожерелье царицы ", а мне — прикоснуться к нескончаемому. Итак, графиня Жанна де Ла Мотт-Валуа, в жилах которой лилась голубая кровь Генриха 1У, родилась в 1756 году — её мама Николь де Савиньи была любовницей Генриха…. И тут графиня де Ла Мотт " сделала мне ручкой с такого света "! Поясню! Волею судьбы и моих товарищей, это повествование попало в казахстанский журнал " ПРОСТОР " в июле 2002 года! — и, подготавливая его к печати редактор Софиев Игорь, — большущий спец французской летописи! — дал верную " биографическую справку " графини де Ла Мотт. Боясь чего-нибудь напутать, привожу так, как он меня поправил. Слово Софиеву Игорю: " … Жанна де Валуа-Бурбон " — это у Лезинского! — такового сочетания во Франции никогда не было. Ветвь Валуа началась с Филиппа У! де Валуа, который стал королём Франции в 1328 г. Эта отрасль угасла в 1589 году после убийства Генриха!!!. Первым Бурбоном был Генрих! У — отпрыск шестого сына Людовика! Х Святого( 1226 — 1270), Ролберта. Отец Генриха! У — Антуан де Бурбон; от его сына и произошла династия Бурбонов. Однако он никогда не был Валуа. Царствовал с 1589 по 1619 гг. Титул Валуа носили герцоги Орлеанские, младшая отрасль Бурбонов, как обладатели вотчины Валуа. До 1790 года. Далее пишется, что в жилах Жанны лилась кровь — " голубая " — Генриха! У, что она родилась в 1756 году и её мама — Николь де Савиньи — была любовницей Генриха. Этого также не может быть, т. к. Генрих! У был убит Равайяком в 1610 году и следственно мамы Жанны проблемно было быть его любовницей, таккак Жанна родилась в 1772 или в 1768 году, то имеется, наиболее века спустя. Но она вправду была Валуа по одному из незаконнорожденных сыновей Генриха!!, который царствовал с 1547 года по 1559. Мать Жанны происходила из рода де Луи де Сант-Реми. Возможно, у Михаила Лезинского имеется какие-то новейшие сведения об летописи Франции, какие опровергают наши замечания, тогда мы готовы отрешиться от собственного занудства в вылавливании блох… " Увы, у меня сведения примерные, как и в тех русских источниках, которыми я воспользовался, благодарячему я с благодарностью принимаю все поправки, желая они на формирование авантюрного сюжета не воздействуют. Есть свидетельства, что грядущая героиня почтивсех романов, — как житейских так и литературных! — ещё в детские годы овладела обилием методом отъёма средств у простофиль всех происхождений. Но развились эти возможности в совершенной мерке, когда она вышла замуж за жандармского офицера глава Ла Мотта и перешла существовать в Париж. О-о-о, Париж!.. Я собственно испытал это " о-о-о! " и доложу вам, Париж — это что-то, что не укладывается в голову былого русского человека/ В Париже Жанна познакомилась с кардиналом Страсбургским Луи Роганом и итальянцем Джузеппе Бальзамо. Нам Бальзамо более популярен, как Калиостро. Тот самый-самый Калиостро, который лечил все заболевания, как Кашпировский или Чумак, оживлял мертвецы, как колдун Лонго — помните, он желал воскресить мумию Ленина? Этого ещё лишь не хватало человечеству! — мог хотькакой сплав направлять в золото, декламировать идеи собеседников, проскочить через стенки и тюремные решётки… Легче зачислить то, что не умел маг и колдун Калиостро! Чтобы вполне обрисовать любезнейшего друга графини де Ла Мотт — ой, не говорите, кто ваши товарищи, а не то я скажу, кто вы! -почтеннейшего глава Дзузеппе Бальзамо, припомним один из самых честных случаев в его жизни. Однажды в Страсбурге Калиостро увидал картину. На красочном полотне был изображён распятый Иисус Иисус. Калиостро поморщился при облике ржавых гвоздей, вбитых в ладошки Христу и внезапно отрадно стукнул в ладоши: - Браво, живописец! Ему получилось достигнуть удивительного схожести с живым Иисусом! - Вы были знакомы с самим Христом!? — удивились ошеломлённые признанием люди кругом. — Вы видели самого Христа!? Калиостро небрежно пожал плечами: - Что тут необычного, я был с ним на " ты ". У Иисуса был потрясающе певучий глас, — и, повернувшись к собственному слуге, Калиостро спросил: - Друг мой, ты помнишь тот пир в Иерусалиме, когда распяли нашего товарища Христа? Слуга негативно помотал головою и развёл руками, какбудто извиняясь: - Граф, извините меня, но я не могу этого держатьвголове, я служу у вас только полторы тыщи лет, а распятие вашего друга имело пространство на некотороеколичество веков раньше… Браво, Калиостро! Он умел избирать себе слуг-помощников! Браво, бурбонистая Жанна де Ла Мотт из породы Валуа! Она умела выбирать себе товарищей!.. Впрочем,. в Калиостро она скоро разочаруется, как и в ином лучшем приятеле — кардинале Страсбургском, — когда неразлучную троицу обвинят в похищении бриллиантового колье и предадут суду. А сначала всё шло так отлично, так полезно — ну прямо само катилось в руки это колье! Ну как его не брать!? Но доэтого, чем овладевать этим ожерельем,. Жанна провела узкую интригу. Чтобы опять кое-что не напутать, предоставлю словечко нашей современнице, историку и даме Евгении Черняк: " … Авантюристке делается понятно, что придворные ювелиры Бемер и Боссанж упорно, но неудачно уверяют Марию-Антуанетту приобрести ожерелье…Осенью 1784 года Ла Мотт знакомится с ювелирами Бемером и Боссанжем, и скоро Роган узнаёт, что Мария-Антуанетта просит его брать на себя роль посредника в переговорах о приобретении известного ожерелья… " Лишаю слова Евгению Черняк и беру себе. Благо, не лишь Черняк знает правду, но и почтивсе остальные бумагоеды, вот квинтэссенцию из почтивсех работ русских и малосоветских исследователей я вам и выдам своими словами. Конечно, кардинал Страсбургский Луи де Роган засомневался сначала таковой просьбе, переданной — " царица наша так умоляла, так умоляла! ",. великолепной француженкой де Ла Мотт — не будет же соврать самого жандармского офицера! — таккак был он в немилости у царицы, и меж ними уже который год бурлила глухая неприязнь. А тут — таковая просьба! Чего это внезапно Мария-Антуанетта сменила ярость на милость? Нет, тут дело ненчисто, тут некий подвох! Луи де Роган слыл разумным и хитрым вельможей, его не так просто было обвести кругом пальца. Неизвестно, чем бы кончилось " дело о бриллиантах ", не вмешайся в действия наилучший друг кардинала, честнейший миниатюрный всех времён и народов, достопочтенейший граф Калиостро. Вкупе с неотразимой Жанной — а она вправду была дамой вамп, прекрасной до чёртиков! — Калиостро ненавязчиво уверил кардинала, что дело, которое ему дает графиня Жаннет, что ни имеется наиболее чистое, похлеще быть не может, и,. ежели царица просит рогановского соучастия — то лишь для такого, чтоб отыскать метод примирения с опальным кардиналом. Что же, речи Калиостро звучали внушительно: Рогану и самому хотелось бы приостановить эту покуда бескровную вражду. О царских характерах он знал не понаслышке — такого и смотри разрешено " случаем " пропасть под колёсам кареты…Нет, лучше негодный мир, чем хорошая битва! Кардинал в принципе дал единодушие. Но всё же ум его как был, так и остался иезуитским, то имеется, хитро-коварным, и подчиняясь ему,. он потребовал у Ла Мотт письменного обещания царицы — вот какой-никакой был Луи де Роган, прямо Фома Неверующий из российских сказок! Чудак-человек Луи, хоть и кардинал! Да хоть 10, хоть сто бумажек могла ему дать Ла Мотт. Нужно письменное обязанность, заменяющее вексель, на 1600 ливров, подписанное Марией_Антуанеттой?! Ведь Луи предлагалось купить колье за собственный счёт, а уж позже Мария-Антуанетта с ним расплатится! Нет ничто легче: чрезвычайно способным человеком был наилучший друг графини Жанны граф Калиостро, мы ещё можем колебаться, сталкивался ли он с Иисусом Христом, но в предоставленном случае колебаться не приходится, маг и колдун способен был подделать почерки и расписаться за целый краска Англии, Франции и за всех монархов других стран решетка! Луи де Роган таковой " акт " получил. " Подавись! " Но Жанна попросила кардинала, чтоб тот не распространялся о " свидетельстве царицы ", чтоб дело не дошло до ушей короля – " он, душка, таковой ревнивый! " Кардинал на свои родные выкупил колье и привёз его на показ Жанне. Жанна с минутку полюбовалось сиянием камней, вздохнула, брала кардинала под руку — ему это было славно — и повела в соседнюю комнату. Там, по её словам, находился посланец царицы. Действительно, посланец уже ожидал. Графиня передала ему колье и… Ежу ясно: никакие бриллианты — бриликами их вданныймомент бранят! — Мария-Антуанетта не получила, а попали они прямёхонько в руки " честнейшего " жандармского офицера глава де Ла Мотта, а уж он-то знал, как воспользоваться ожерельем. Муж-жандарм безотлагательно выехал в Англию и там освободился от " вещдоков "( вещественных доказательств!) — устроил распродажу бриллиантов. Поштучно! На единое колье изредка у кого хватило бы средств! Всё было исполнено на высочайшем проф уровне, но в мире нет таковых загадок, какие бы в конце концов не стали бы имуществом общественности: графиня де Ла Мотт, кардинал Луи де Роган и всевидящий-всеслышащий маг Джузеппе Бальзамо-Калиостро оказались за решёткой. На суде оказалось, что кардинал был втянут в историю сам такого не осознавая, а Калиостро, как ни удивительно — вообщем, что тут необычного?! — также оказался жертвой лукавой Ла Мотт. Когда стало светло, что Калиостро в следующий раз ускользает от объятий неволи и что нужно всю ответственность идти в одиночку — эх, Калиостро, Калиостро, не по-рыцарски сваливать всё на женщину! — разгневанная Ла Мотт, поймав с судейского стола тяжёлый медный подсвечник, запустила его в голову большого волшебника и колдуна. В мерзкую голову! Тут уж Калиостро — вот что означает предугадывать! — не упустил этого момента, впору среагировал и, увернувшись, разразился бранью по адресу данной стервы! Причём, нецензурные слова произносились на почтивсех языках решетка — Большой маг был не наименее большим полиглотом! А тридцатилетняя красавица графиня, в жилах которой лилась чуть-чуть разбавленная царская кровь, 21 июня 1786 года была высечена плетьми — о эпохи, о характеры! — на Гревской площади в Париже. И заклеймлена воровским неприятным клеймом. Но жизнь прелестной авантюристки на этом не кончилась.