• Лошадь «Джорджа Вашингтона»
• Лошадь 500 лет спустя: Генрих VIII
• Гусарская лошадка
• Искусство Лошадь

Лошадь Лошадь Прескотт (лошадь) Главная Цифровая энциклопедия Прескотт (лошадь) Прескотт (лошадь) Ссылаясь на энциклопедию Об энциклопедии Авторы призывов к авторам Вашингтонская исследовательская библиотека Со времени его ранней юности Джордж Вашингтон глубоко оценил своих лошадей , которые он ездил ежедневно. Вашингтон предпочитал белых лошадей, и он постоянно искал больше для покупки, даже в последние годы. Вашингтон однажды указал свои идеальные измерения тела и цвет меха для лошади, заявив, что он «предпочел бы идеальную белую лошадь до« серого серого цвета »или« глубокой бухты » 1. Прескотт, один из «белых зарядов» Вашингтона, или парадные лошади, выполнил это описание. Вашингтон купил Прескотт в 1789 году, когда лошади было около 10 лет, поставив дату рождения лошади в 1778 или 1779 годах. 2 Во время своего президентства Вашингтон владел двумя белыми зарядными устройствами, Прескоттом и Джексоном, и он ездил на них поочередно. После смерти Вашингтона его приступ, Джордж Вашингтон Парке Кустис , описал Прескотта как «прекрасную парадную лошадь, чисто белую и шестую руку в руках» 3. Вашингтон, гордясь своими белыми зарядными устройствами, удостоверился, что они получили лучший уход от любого из своих коней. Он делал это обычным делом, чтобы кататься рано каждое утро. По словам Роберта Э. Грея, выросшего в Филадельфии возле президентского особняка Вашингтона, Вашингтон «был прекрасным всадником и, будучи трудолюбивым человеком, великолепно смотрел на лошади». 4 Он поехал на своих парадных лошадях с золотыми монетами, выровненное седло с кожаным сиденьем леопарда. По указанию Вашингтона, на ночной основе, его рабы почистили шерсть Прескотта пастообразным веществом, соответствующим цвету его меха, и очистили зубы лошади и ополоснули рот. Каждую ночь один из рабов Вашингтона также давал Прескотту удобное одеяло, чтобы пойти вместе с новой соломой, используемой в качестве постельного белья. Затем каждое утро раб полировал копыта Прескотта. Вашингтон ехал Прескотт в течение многих туров по различным районам страны. Первая поездка привела Вашингтон с горы Вернон в Нью-Йорк для его i nauguration в апреле 1789 года. Прибыв в каждый город, Вашингтон смонтировал Прескотта и прошел по улицам, когда восторженные граждане подбадривали его. Во время других поездок Вашингтон придерживался той же картины. Во время своего путешествия по южным штатам в 1792 году Вашингтон ехал в Прескотт в каждом пункте назначения. Между городами Вашингтон ехал в автобусе, а раб, Париж, ехал в Прескотт. Вашингтон посетовал на «отвратительно песчаные и тяжелые» дороги, из-за которых его лошади «сильно стерлись» 5. У Прескотта было спокойное поведение. По словам Кустиса, лошадь вообще оставалась «безразличной к стрельбе артиллерии, размахиванию знаменами и звену боевых инструментов». Прескотт был идеален для парадов, хотя Вашингтон ездил на нем реже, чем другие лошади, особенно когда он ехал в автобусах , так как у лошади «была очень плохая привычка танцевать на подходе к карете» 6. Эта характеристика заставила Прескотта плохо подходить для вытаскивания вагонов вместе с другими лошадьми. Дата смерти Прескотта неизвестна. Средняя продолжительность жизни лошади колеблется между двадцатью и двадцатью пятью годами, а это означает, что Прескотт недолго пережил своего знаменитого гонщика. Джозеф Альбанезе Университет Джорджа Вашингтона Заметки: 1. «Джордж Вашингтон к Уильяму Фицхугу, 5 августа 1798 года», «Документы Джорджа Вашингтона» , издание. Теодор Дж. Крекель (Charlottesville: University of Virginia Press, Rotunda, 2008). 2. «Джордж Вашингтон к Джону Кэмпбеллу, 10 мая 1789 года», « The Paper of George Washington Digital Edition» , изд. Теодор Дж. Крекель (Charlottesville: University of Virginia Press, Rotunda, 2008). 3. Джордж Вашингтон Парке Кустис, Воспоминания и частные мемуары Вашингтона, Его Принятым Сыном, Джорджем Вашингтоном Парком Кустисом, С Воспоминанием Автора, Его Дочью , изд. Бенсон Дж. Лоссинг (Нью-Йорк: Дерби и Джексон, 1860), 425. 4. Роберт Э. Грей, интервью Грейс Гринвуд, « Истории и эскизы» (Kessinger Publishing LLC, 2010), 16. 5. «Джордж Вашингтон в Тобиас Лир, 14 мая 1791 года», «Документы Джорджа Вашингтона по цифровому изданию» , изд. Теодор Дж. Крекель (Charlottesville: University of Virginia Press, Rotunda, 2008). 6. Джордж Вашингтон Парке Кустис, воспоминания и личные воспоминания Вашингтона, его усыновленным сыном, Джордж Вашингтон Парке Кустис, с мемуаром автора, его дочерью, изд. Бенсон Дж. Лоссинг (Нью-Йорк: Дерби и Джексон, 1860), 425. Библиография: Чернов, Рон. Вашингтон: Жизнь . Лондон, Великобритания: The Penguin Press, 2009. Кустис, Джордж Вашингтон Парк. Воспоминания и частные мемуары Вашингтона, Его Принятым Сыном, Джорджем Вашингтоном Парком Кустисом, с мемуаром автора, Его Дочью . Нью-Йорк, Нью-Йорк / США: Derby & Jackson, 1860. Ферлинг, Джон. Восхождение Джорджа Вашингтона . Нью-Йорк: Bloomsbury Press, 2009. Смотрите также 8 Примечания Эта страница была создана в 1996 году; Последнее изменение 4 августа 2015 года., ..

Лошадь 500 лет спустя: Генрих VIII, язвы ног и ход истории CR Chalmers и EJ Chaloner Информация об авторе ► Информация об авторских правах и лицензии ► Эта статья была приведена в других статьях в PMC. В 1509 году, в возрасте 18 лет, Генрих VIII взошел на трон Англии и недавняя 500-летняя годовщина этого события вызвала возрождение интереса к его жизни, политике и здоровью. Генри был увлекательным персонажем: изначально благословил с хорошей внешностью и ростом; потрясающая спортивная доблесть; ученый-ренессанс, почитаемый его подданными, как «Блеф короля Хала». Однако в течение его 38-летнего царствования он подвергся драматической личной метаморфозе, чтобы стать деспотичным, жестоким и тираническим сувереном, гнусной темперамент и проклят его ухудшающимся здоровьем и его « болезненным полем ». Несмотря на то, что изменения в его характере, несомненно, отразили давление и политические махинации дня, интересно задуматься о том, какое влияние на его постоянную язву оказали бы его жизнь, личность и политическое управление. Пятьсот лет спустя, с появлением сосудистой хирургии и современным пониманием факторов, присущих изъязвлению, можно также пересмотреть основополагающую этиологию его язв ног. Сам Генри очень интересовался медициной. Он основал Королевский колледж врачей в 1518 году 2 и объединил Лондонскую школу парикмахеров и Гильдию (или стипендию) хирургов, чтобы сформировать компанию парикмахеров-хирургов 3 в 1540 году ( рисунок 1 ). Его администрация приняла семь отдельных актов парламента, направленных на регулирование и лицензирование врачей-практиков, законодательных органов, которые не нуждались в дальнейшей поправке на 300 лет. 4 Руководствуясь сэром Томасом Мором, лондонским шефом шерифа, Генрих председательствовал на значительных улучшениях в общественном здравоохранении; установление общественных водопроводных и канализационных систем, а также осуществление сегрегации и сырой дезинфекции во время эпидемий налета и потливости. 5 Генри также лично приготовил лекарства в виде мазей и мазей из таких соединений, как жемчуг и белый свинец для лечения своих друзей, а позже и для себя: 6 «Ойнтмент, разработанный царями Величество, сделанный в Вестминстере. И придумал в Гренвихе убрать воспаления и прекратить выкидыш и вылечить язвы, называемые серой штукатуркой. Figure 1 Рисунок 1 Генри VIII и Парикмахеров. Эта большая работа была заказана у Ханса Гольбейна Младшего в честь предоставления королевской хартии компании «Парикмахер» и Гильдии хирургов по их слиянию в 1540 году. Генри показан в его знаменитом ... Go to: Личная история болезни Генриха VIII История болезни Генри задокументирована не его личными врачами или хирургами (в первую очередь сэром Уильямом Буттом, Томасом Викари, доктором Чамбре, доктором Оуэном и доктором Клементом, которые либо не записывали записи - возможно, для их собственной безопасности - или чьи заметки были потеряны или уничтожены), но в государственных документах и ​​письмах того времени, в частности сообщениях, отправленных из английского суда иностранными послами, сообщающими о состоянии здоровья короля в свои правительства. 1 Большая часть этой информации была бы основана на заявлениях врачей и хирургов короля. Генри пользовался грубым здоровьем в ранние годы, страдая только от оспы (1514 г.) и от случайной малярии, которая в то время была эндемичной в английских болотах (1521 г.). 1 Он был физически пригоден, описанный Джустинианом, венецианским послом в английском суде, как: «... самый могущественный держатель, с которым я когда-либо смотрел; выше обычной высоты, с очень тонким теленком на ноге, его цвет лица очень яркий и яркий, с каштановыми волосами, расчесанными прямо и коротко по-французски, и круглое лицо, настолько красивое, что это станет красивой женщиной, а его горло довольно длинный и толстый ». Превосходство Генри в рыцарстве, наклонности, охоте и теннисе было легендарным: «не только очень опытный в оружии, но и великий доблест, и самый превосходный в своих личных пожертвованиях, но ... также настолько одаренный и украшенный умственными достижениями любого рода, что мы считают, что он имеет мало равных в мире ». Однако его склонность к активному спорту привела к различным травмам различной степени тяжести. В 1527 году Генри повредил левую ногу, играя в теннис, и в результате опухоль привела его к тому, чтобы принять единственную свободную черную бархатную тапочку, быстро вызвав новую моду среди своих придворных. 8 В том же году Генри был заложен в Кентербери с «sorre legge», первым альбомом раны, которая, как считается, была язвой, возможно, на бедре. Томас Викари был вызван на его помощь, и язва исцелилась, и благодарность короля заработала Викари за должность сержанта-хирурга и годовой оклад в размере 20 шиллингов. 1 Генри оставался относительно здоровым в течение следующего десятилетия (1527-1536), несмотря на бурные религиозные и политические потрясения. Отсутствие наследника-мужчины и присутствие Анны Болейн, довольно молодой супруги королевы, вызвали его разрыв с католической церковью в Риме, разводом с Екатериной Арагонской и роспуском монастырей. Генри, самозваный глава как Церкви, так и государства был освобожден из-за каких-либо ограничений на его поведение. Жизнь в суде оставалась одним из впечатляющих избытков. Бенедивер, известный своим аппетитом, вес Генри постепенно увеличивался, несмотря на его ранний атлетизм. В 1526 году Генри составил Указ Эльтама ( рис. 2 ), подробный набор инструкций о том, что ему следует обслуживать каждый день, четко документируя массовый аппетит к мясу, выпечке и вину. Его расширяющееся обхват легко изображается сравнением между его личными костюмами доспехов. Генри был ростом более шести футов, а в 20-е годы весил около 15 камней с 32-дюймовой талией и 39-дюймовым сундуком, но к 50-м годам его талия увеличилась до 52 дюймов и к моменту его смерти в 1547 году в возрасте 56 лет, он, как полагают, весил около 28 камней ( рис. 3 ). Figure 2 фигура 2 Указ в Эльтам. Генри продиктовал свои требования к королевскому столу на «плоти» Figure 3 Рисунок 3 Королевская броня. Аппетит Генри и уменьшенная способность к физической нагрузке повлияли на его талию. Его установленная броня (а) датируется 1515 годом, тогда как последний костюм (б) был выкован около 1540 года К возрасту 44 года Генри уже был значительно страдал ожирением, по сообщениям, нуждался в подъемнике для того, чтобы смонтировать свою лошадь, но в достаточно хорошем состоянии продолжить свои любимые спортивные занятия. Тем не менее, в январе 1536 года, рыдая в Гринвиче, король был сбит с лошади, упав на землю с полной бронированной лошадью, приземляющейся на него. Он оставался без сознания («без речи») в течение двух часов, травмы головы, которая, несомненно, потребовала бы компьютерной томографии, чтобы исключить внутричерепное кровотечение по сегодняшним критериям. Его ноги были разгромлены осенью, и у него могут быть переломы на одну или несколько его длинных костей. Была выражена такая обеспокоенность по поводу потенциальной тяжести его травм, что королева (Энн Болейн), как говорят, выкинула мужчину-мальчика вскоре после того, как услышала об аварии. Несколько авторов приписывают дальнейшее острое ухудшение последующих настроений и поведения Генри к травмам головы, которые поддерживаются этой осенью. 1,9 Он страдал от головных болей, и хотя раны Генри поддерживали ноги, изначально излеченные, изъязвление появилось вскоре после этого, особенно неприятно и трудно справиться в течение 1536-1538 годов. 1536 год был описан как «annus horribilis» для короля: 9 его ранений, потеря его потенциального наследника, смерть его незаконнорожденного сына (герцог Ричмондский) и обвинения в прелюбодействе Анны сделали его все более непредсказуемым, раздражительным и жестоким, и побуждал его жестоко избавиться от другой жены. К настоящему времени его язвы, по-видимому, были двусторонними, гнойными и просачивающимися, а сам Генрих писал герцогу Норфолкскому, извиняясь за то, что он путешествовал и исповедовался: «Чтобы быть откровенным с вами, что вы должны держать в себе, юмор упал наши ноги и наши врачи советуют нам не уходить далеко в разгар дня ». Преходящее поверхностное заживление свистящих сообщений между абсцессными полостями и кожей неизбежно приводило к эпизодам сепсиса и приступов лихорадки: «и в течение десяти-двенадцати дней юморы, у которых не было выхода, как бы задушили его, так что он когда-то не говорил , черный в лицо и в большой опасности »(Кастильон Монморанси из английского суда). Врачи Генри пытались держать эти свищи открытыми, чтобы позволить дренаж «юмора», часто прокалывая язвы с раскаленными покерами; терапия вряд ли улучшила злобность короля. Придворные и послы знали о проблемах короля. Свидетели, вызванные в 1537 году по делу маркиза Эксетера и лорда Монтегю (которые были обвинены в измене и замышляли заменить Генри монархом-йоркистом), утверждали, что предатели неуважительно обсуждали здоровье Генри, говорящее о короле: «у него есть сорго legge что ни один порывый человек не был бы рад, и что он не должен был долго ждать для всей своей адуктуры рядом с Богом », и« он умрет внезапно, его голова убьет его, а потом мы будем веселиться ». После таких предательских настроений оба человека, неудивительно, обезглавили. Исполнение за измену (подвешивание, потрошение, обезглавливание, сжигание на костре или оживление) стало все более обычным явлением во второй половине царствования Генриха. Этот король был ответственен за больше смертей, чем любой монарх до или после. В жестоком возрасте Генри был известен и боялся своей жестокости. Действительно, в 1558 году французский врач, комментируя судьбу, встретившуюся с теми, кто вызвал гнев Короля, писал: «В этой стране вы не встретитесь с какими-нибудь великими дворянами, чьи отношения не были отрезаны». Ноги Генри оставались настойчиво и плохо изъязвленными, но его подавляющее желание состояло в том, чтобы сохранить правопреемство династии Тюдоров, и зловоние не ограничивало его поиски наследника. Его дух в конце концов был поддержан рождением его сына, Эдварда VI, а затем разбился о смерти его жены Джейн Сеймур, через 12 дней после послеродового сепсиса. Два последующих брака сопровождались быстрой последовательностью; политический матч с равниной Энн Клевес и роковая связь с довольно молодой Кэтрин Говард. Оба были быстро отправлены, Энн развелась в страну, а Кэтрин - в Башню. Несмотря на его изъязвленные ноги и игнорируя советы своих врачей о том, чтобы отдохнуть, опасаясь слуха о союзе между Римом, Францией и Испанией с угрозой вторжения, Генри лично отправился на побережье, чтобы наблюдать за укреплением гаваней, часто проводя много часов на лошадях , Его язвы не зажили, и в марте 1541 года он снова был низко посажен лихорадкой: «одна из его ног, ранее открытая и открытая для поддержания своего здоровья, внезапно закрылась для его большой тревоги, поскольку пять или шесть лет назад в похоже, что он умер. В этот раз было применено быстрое средство защиты, и теперь он здоров, а лихорадка ушла »(Мариллак, посол Франции из английского суда). Теперь, не имея возможности вообще заниматься никакими упражнениями и отказываясь обуздать его ежедневное потребление, вес Генри неуклонно поднимался: «Король очень толст и необычайно чрезмерен в еде и питье, так что люди, заслуживающие внимания, говорят, что он часто имеет другое мнение в утром, чем после обеда ». Его брак в 1543 году с любезной Кэтрин Парр был интерпретирован некоторыми как приобретение удобной няньки в последние годы его жизни. Его ноги ухудшились, а зловоние от зараженных язв можно было идентифицировать в трех комнатах, часто предвещая приход монарха. Он испытывал постоянную боль, но Генри, помня об угрозах, с которыми столкнулся Англия со своим ближайшим соседом, Франция, отказался отдыхать, широко посещать порты и города вокруг своего королевства и даже лично путешествовать, чтобы вести войну за границей в битве при Булони. Его внезапные и ужасные ярости пошлют его придворных, спасающихся бегством, и никто, кроме его жены, не сможет успокоить его. К 1546 году его деятельность была серьезно ограничена, хотя он продолжал путешествовать в свои поместья на юге Англии и даже охотиться между периодами плохого здоровья, отказываясь отдыхать, несмотря на советы своих врачей. К концу этого года Генрих был вынужден вернуться в Вестминстер и, не в состоянии ходить из-за его сильно опухших ног и болезненного ожирения, его пронесли вокруг его дворца в кресле. Последовали дальнейшие приступы лихорадки и прижигания к его язвам в ногах, и он быстро ухудшился, умирая ранним утром 28 января 1547 года. Go to: Этиология язв Генри Будучи молодым человеком, Генри гордился своими прекрасными телятами, демонстрируя их, используя подвязку, прикрепленную к его ноге чуть ниже колена ( рис. 1 ). Те же самые ноги должны были мучить его в течение последних двух десятилетий его жизни, описанный Чапуисом, послом Испании: «... худшие ноги в мире». Этиология изъязвления Кинга может охватывать целый ряд различных потенциальных диагнозов, что делает Генри интересным и учебным примером. Первые сообщения о язве короля относятся к области на бедре, когда Генри все еще был относительно молодым человеком. Многие авторы объясняют это шанкром первичного сифилиса, но нет достаточных доказательств для поддержки этого диагноза. Тудорские медики были знакомы с сифилисом, «оспой» и лечили инфекцию Treponema pallidum ртутью 10 до тех пор, пока «десны не были болят и слюна» (один из четырех «юмористиков», описанных Галеном, чьи работы были переведены врачом Генри Томасом Линакром , и по чьему учению Тюдоровская медицина все еще была крепко привязана [ 11 ]. Нет никаких доказательств того, что Генри когда-либо лечился от сифилиса, и его счета аптекарей не регистрировали никаких покупок ртути. 1 Ни Генри, ни его жены не развили никаких других проявлений необработанного вторичного или третичного сифилиса. Генрих был великим спортсменом в юности и не был незнакомцем с травмами, которые сопровождали рывок или наклон, и вполне возможно, что это поражение представляет собой инфицированную рану, медленную для исцеления. Последующая язва затронула ноги Генри в двухстороннем порядке ниже колена и, возможно, из-за венозной болезни. Ношение подвязки ( рис. 1 ) и ссылки на фигурный теленок короля делают маловероятным, что у Генри были видные первичные варикозные вены. Однако он, возможно, приобрел венозную гипертензию в результате тромбоза глубоких вен (ТГВ). История не фиксирует, насколько плотно привязана подвязка к его верхнему теленку, и у него было несколько травм ног в результате его спортивных действий, которые представляют собой факторы риска для ТГВ. Наиболее серьезные травмы были выдержаны во время падения с его лошади, что сделало его бессознательным и сокрушил его ноги в 1536 году. Ранение от травмы с или без связанного перелома одной или нескольких длинных костей с ожирением и относительной неподвижностью увеличило бы риск ТГВ, 12 повреждений к глубокой венозной системе и последующей венозной недостаточности. 13 Таким образом, сильная венозная гипертензия могла привести к изъязвлению. Необработанный перелом соединения может также приводить к диффузному заражению целлюлитом, остеомиелитом, образованием глубоких абсцессов и постоянным выделением синуса. 14 Комплексный перелом вполне мог сделать Генри неспособным ходить, и такое предложение отсутствует в записях того времени. Поэтому гораздо более вероятно, что Генри подвергся обширному ТГВ в результате его травм и последующей неподвижности, что привело к классической картине венозного изъязвления. Поскольку вес Генри увеличился, и он заболел ожирением, его риск развития гипертонии и диабета типа II также должен был быть высоким. Его врачи неоднократно убеждали его уменьшить его огромное потребление мяса и вина, его склонность к высоким уровням холестерина в пищевых продуктах четко задокументирована в Постановлениях Эльтама ( рис. 2 ). Известно, что гипертония, гиперхолестеринемия и диабет типа II ускоряют заболевания периферических сосудов, а в последнее время абдоминальное ожирение было идентифицировано как маркер артериальной недостаточности. 15 Начало заболевания периферических сосудов серьезно усугубило бы венозное изъязвление, уменьшив способность к исцелению и вызывая трудности в борьбе с дистальной инфекцией. Кроме того, сильно опухшие ноги, перенесенные Генри в конце его жизни, могут представлять собой застойную сердечную недостаточность в артериопате. Очевидно, что мы вряд ли когда-нибудь узнаем правду. Показано, что стойкие хронические язвы ног серьезно отрицательно влияют на качество жизни даже в эпоху современного лечения и обезболивания. 17 Для Генри, страдающего от боли и повторяющейся инфекции, его язвы регулярно прижигали раскаленные утюги, ситуация, должно быть, была невыносимой. Эффект хронической боли по поводу темперамента хорошо известен, и действия многих исторических фигур связаны с их личным физическим страданием. Судья Джеффрис (1645-1689), широко известный как «Висячий судья» за его беспощадное наказание против врагов короля Джеймса II после восстания в Монмуте, был признан таким грубым, потому что камни пузыря подпрыгивали вверх и вниз по его тригоном во время поездки в Кровавые Ассисты в плохо подвешенной карете по закованным дорогам; 18 и болезненный геморрой Наполеона Бонапарта оставил его угрюмым и быстрым гневом, неспособным осмотреть свои войска верхом в битве при Ватерлоо. На гневный характер Генри, несомненно, повлияло его клиническое состояние. Хотя он не терпел своих страданий с духом, а последние годы характеризовались частыми буйными ярости и жестокостью, злобно обернувшими те, что он когда-то покровительствовал, он был смелым в своем отказе лежать на кровати, позволяя мимолетному взгляду на доблестный принц, которым он был. Go to: Сноски ДЕКЛАРАЦИИ - Конкурирующие интересы Финансирование Нет Этическое утверждение Не применимо Гарантийный CRC Содействие . Идея для этой статьи была задумана EJC и исследована и выполнена CRC. Оба автора были вовлечены в подготовку рукописи Go to: Подтверждения Авторы хотели бы поблагодарить Дэвида Старки за его полезные комментарии по этому вопросу Go to: Рекомендации 1. MacNalty AS. Генрих VIII: Трудный пациент . Лондон: издатели Кристофера Джонсона; 1952 2. Ролл Королевского колледжа врачей. См. Http://www.rcplondon.ac.uk/history-heritage/College-history-new/Munks%20Roll/Pages/Munks-Roll.aspx . 3. Bagwell CE. «Уважительный образ»: месть хирурга-парикмахера . Ann Surg 2005; 241 : 872-8 [ бесплатная статья PMC ] [ PubMed ] 4. Хьюз Дж. Лицензирование врачей-практиков в Тюдорской Англии: законодательство, принятое Генрихом VIII . Vesalius 2006; 12 : 4-11 [ PubMed ] 5. MacNalty AS. Сэр Томас Мор как реформатор общественного здравоохранения . Природа 1946; 158 : 732-5 [ PubMed ] 6. Старки Д., Доран С., редакторы. , eds. Генрих VIII: Человек и Монарх . Лондон: издательство Британской библиотеки; 2009 7. Джустиниан С. Четыре года в суде Генриха VIII . Лондон: Смит, Элдер и Ко .; 1854 8. Хейворд М. Платье в суде Генриха VIII . Лондон: Maney Publishing; 2007 9. Липскомб С. Кто был Генрих VIII? История сегодня 2009; 59 : 14-20 10. Лейн Фурдель Э. Королевские врачи, 1485-1714: медицинский персонал в судах Тюдора и Стюарта . Рочестер, Нью-Йорк: Университет Рочестер Пресс; 2001 11. Камерон Р. Томас Линакре на портале научной медицины . BMJ 1964; 2 : 589-94 [ бесплатная статья PMC ] [ PubMed ] 12. Knudson M, Ikossi D, Khaw L, et al. Тромбоэмболия после травмы: анализ 1602 эпизодов из Американского колледжа хирургов Национального банка данных о травмах . Ann Surg 2004; 240 : 490-6 [ Свободная статья PMC ] [ PubMed ] 13. Прандони П., Хан С. Посттромботический синдром: распространенность, прогнозирование и потребность в прогрессе . Br J Haematol 2009; 145 : 286-95 [ PubMed ] 14. Zalavras C, Marcus R, Levin L, et al. Управление открытыми переломами и последующими осложнениями . Instr Course Lect 2008; 57 : 51-63 [ PubMed ] 15. Lu B, Zhou J, Waring M, et al. Абдоминальное ожирение и заболевания периферических сосудов у мужчин и женщин: сравнение соотношения талии и бедра и окружности талии как меры абдоминального ожирения . Атеросклероз 2009, Эпуб перед печатью [ PubMed ] 16. Кейнс М. Личность и здоровье короля Генриха VIII (1491-1547) . J Med Biogr 2005; 13 : 174-83 [ PubMed ] 17. Herber O, Schnepp W, Reiger M. Систематический обзор воздействия изъязвления ног на качество жизни пациентов . Health Qual Life Outcomes 2007; 25 : 44. [ Бесплатная статья PMC ] [ PubMed ] 18. Kemble J. Idols and Invalids . Garden City, NY: Doubleday, Doran & Co., Inc .; 1936 19. Welling D, Wolff B, Dozois R. Piles поражения. Наполеон в Ватерлоо . Dis Colon Rectum 1988; 31 : 303-5 [ PubMed ] приемы..

ОБЗОР Гусарская лошадка Гусарская лошадка Обычно ремонтных лошадок в полки доставляли в мае. Каждому гусарскому полку десятиэскадронного состава при одном запасном эскадроне требовалось приблизительно 100–120 верховых лошадок в год для подмены отслуживших собственный срок, по той или другой фактору отбракованных или заболевших. В брак шли лошади, получившие какие-либо травмы на учениях или в бою( отрубленное ухо, выколотый глаз, перебитые сухожилия на ногах). Распространенными конскими заболеваниями той эры были сап и мыт, при которых лошадок элементарно пристреливали. Начальник ремонтной команды обязан был сдать ремонт комиссии, состоявшей из полкового командира, ветеринара, берейтора и командира запасного эскадрона. За лошадьми следили некотороеколичество дней, гоняли на корде, обговаривали их плюсы и недочеты. Если ремонт принимался вполне, то офицер-ремонтер получал признательность в указе. Но, как правило, некотороеколичество голов из ремонтного табуна браковали, поэтому что обогнать лошадок от конного завода до полочка за немало сотен верст без урона было тяжело, не все они выдерживали этот путь. Трудна была и обязанность руководителя ремонтной команды. Обычно его избирали сами полковые офицеры. Ремонтер обязан был владеть большим экспериментом наездника и особыми познаниями по коневодству, а несчитая такого, быть правдивым и серьезным человеком, так как он получал на руки крупную сумму наличными для расчета с торговцами лошадок. Тут случались и непредвиденные случаи. Так, сорокалетний подполковник Павлоградского гусарского полочка, мужчина 2-ух орденов, заслуженных в поединках с французами, бодрый Иванович Нечволодов в 1820 году был послан за ремонтными лошадьми на Дон. По дороге, в одном из южно-русских городов, он сел в трактире играться в карты с неизвестными людьми и за день продул 17 тыщ рублей — всю ремонтную сумму, полученную им в полковой кассе перед отъездом. После этого похождения Нечволодов появился в полк с повинной. Он был разжалован в рядовые, лишен орденов и выслан на Кавказ, в Нижегородский драгунский полк. Через два года за различие в поединках с горцами Нечволодов получил чин прапорщика. Впоследствии впрошлом гусар дослужился до майора, ему возвращали старые ордена и некотороеколичество лет он командовал эскадроном{11}… Золотые монеты в вашу коллекцию! Павловский Устав очень тщательно описывает, как необходимо действовать с починкой: " Ремонтных юных лошадок, какие большею дробь степные быть обязаны, отучать от их дикости не внезапно, но исподволь… Седлать их сначала при бытности эскадронных офицеров два раза в день, объезжать бесшумно и как быстро встанут работать, безотлагательно слезать с нея и проваживать, покуда простынет, позже ввесть в конюшню, ласкать, выпустить подпруги, благородно подкармливать и поить. С юными лошадьми, а особливо в первый год действовать очень осторожно: ибо не выждав времени и не приспособя, их просто испортить разрешено, и лучше первый год в строй их не употреблять… " {12} Из описания разрешено закончить, что на выездку юных ремонтных лошадок в полках отводилось не наименее 12-ти месяцев, что работали с ними чрезвычайно аккуратно и обращались нежно. Однако эту идиллию, нарисованную создателями Устава, разрушают воспоминания гусарского офицера. " Вот приемы выездки, — строчит граф Д. Остен-Сакен, служивший в начале xix века в Елисаветградском гусарском полку. — На дикую лошадка накладывали с большим трудом, времяотвремени валяя ее, мешок в облике саков с песком весом от 5–6 пудов, и гоняли на корде с томным капцуном, не лишь до усталости, но до бессилия, с целью быстрее подавить лошадь… Дня чрез два накладывали на лошадка седло и снова мешок с песком, и та же выходка. После этого следовала конечная выездка: лошадка выводили на выгон, и злой наездник, одаренный огромною мощью и вооруженный нагайкою, одномоментно вспрыгивал на лошадка и, подняв ей голову, не давая опомниться, страшными ударами нагайки пускал лошадка вскачь во целый опор огромною, версты на три, вольтою. Скачка длилась до изнурения сил. Тогда наездник уменьшал вольту( круг, разворот. — А. Б.) по течению к конюшне, не прекращая делать нагайкою; лошадка, утратив заключительную свежесть и силы, переходила на рысцу и шаг, и наездник, дотащившись до конюшни, слезал с присталой лошади. Этим оканчивалась выездка, и лошадка поступала во фронт. Иногда выходка повторялась на иной день, с наименьшим противодействием лошади. Выездка сопровождалась времяотвремени разбитием лошади, но большей долею — надорванием и запалом. В полках было немало разбитых, но наиболее надорванных и запаленых лошадок. Кроме такого, крупная дробь лошадок носила, а некие опрокидывались. Каждое ученье сопровождалось увечьями… " {13} Исправить пороки дурноезжей лошади чрезвычайно тяжело, фактически нереально. При этом лошадка, соответствующая эталону по собственному росту, телосложению и масти, купленная ремонтером, пригнанная в полк и прошедшая первоначальную заездку, схожую той, что обрисовал Остен-Сакен, становилась полковым, казенным богатством и основным орудием кавалерии. Списывать, браковать строевую лошадка, которая перемещает, опрокидывается, кусается или не дает на себя садиться со стремени, не разрешалось. Но править таковыми лошадьми, покорять их собственной воле могли лишь чрезвычайно отлично приготовленные, мощные и дерзкие наездники. Потому обучению рекрутов верховой езде в вспомогательных эскадронах гусарских полков уделяли чрезвычайно немало интереса. " Езде на лошадях изучать сначала без стремян, не давая ему предлогов мундштучных, но трензельные, и почаще рысью, через что рекрут быстрее шлюс( знание обращаться на лошади, сжимая ее бока бедрами. — А. Б.) и позитуру заполучить может… " — рекомендует Устав в голове " Общие критерии учения на конях ". К этому разрешено добавить некотороеколичество штрихов из воспоминаний кавалерийских офицеров. Обычно рекрута сажали на старую, отлично выезженную и добронравную лошадка. Ее хватали на корду и гоняли по кружку возле часа. Если рекрут начинал терять " позитуру ", то рысь усиливали, и он падал на землю. Боль от удара служила наказанием за нерадение. Для такого чтоб юный боец скорее развил в себе рефлексы, нужные всаднику, ему под локти и колени подкладывали прутики. Локти следовало прочно прижимать к телу, колени — к бокам лошади, и когда молодой менял состояние рук или ног, прутики падали. За это также наказывали. Вообще хозяйка кавалерийская высадка казалась боевым теоретикам той эры так принципиальным занятием, что они обрисовали ее в Уставе вровень с правилами сельный и караульной службы, организации учений, построением полков на марше и в бою и т. д. Эта высадка была глубочайшей, со чуть-чуть согнутыми коленями и шибко опущенными книзу каблуками. " Сидеть на лошади так, чтобы глаз, колено и носки в перпендикулярной полосы были, выворотя шпоры, и никак не на задней пуговке седла, но на самой середине седла… Когда седок будет на стремена, то меж ним и седлом пустоты не обязано быть наиболее, как на одну ладонь, и для этого стремена привешивать по шпорному винту… " {14} Однако эти наставления павловской эры о высадке показались инспектору кавалерии цесаревичу Константину Павловичу недостаточными, и в октябре 1808 года он издал веление, в котором наиболее тщательно выложил запросы к армейским конникам: " Чтобы люди, сидя верхом, имели вид непринужденный, чтоб руки держали правильно… и при всех поворотах ворочали бы правильно… чтоб локти постоянно были прижаты к телу и от оного ни под каким видом не отделяли… чтоб стремена были ровны и не были бы ни очень длинны или коротки… чтоб любой человек умел благородно ездить в тот аллюр, как станет приказано, не теряя позитуры… чтоб во фронте не кидаться, не жаться и плеч не заваливать… чтоб лошадиные плечи, глаза, уши и задние лапти были параллельны с очами, ушами, плечами, локтями, ногами и коленками сидячего, и следовательно — со стременами… чтоб галопируя, ехав рысью и в скачке, задницы от седла не отсоединять и ног не оттопыривать, но против такого, как разрешено сильнее прижаться к седлу и к лошади, и тело вперед не заваливать, а постоянно обладать оное назад… " {15} Всему этому рекрутов изучали уже после такого, как они усвоят критерии пешего строя( " в строю удерживать голову и корпус прямо, грудь вперед, лапти не чрезвычайно выворачивать и для шпор на два пальца не переносить, руки прямо и вольно опускать… в марше лапти не приподнято подымать, да и не шаркать, не бить и не делать такового огромного шага, как в пехоте, а вольно маршировать… "). Завершался курс верховой езды в полках уроками фехтования. Молодым бойцам демонстрировали, как, сидя на лошади, переносить удары саблей, накрывая голову и тело, как отводить удар врага сзаду и на скаку. Кроме такого, изучали обманывать пистолеты и карабины, не покидая седла, и палить из них( " удерживать пистолет вольною рукой меж ушей лошади "). Затем новобранцев переводили в деятельные эскадроны, и их строевое образование длилось там, но уже с верховой лошадью, которую любой из них получал в родное приказ. Естественно, юным бойцам не давали коней из починки, лишь что пригнанного в полк( они предназначались старослужащим). Новобранцы начинали службу на строевых лошадях, не наименее 2-3 лет проходивших дрессировку на взводных, эскадронных и полковых учениях. Эти лошади отлично знали строевые эволюции, сигналы трубы, по каким все эволюции совершались, и родное пространство в шеренге. Молодому гусару нужно было лишь прочно обращаться в седле и обучаться перестроениям… у собственного четвероногого военного друга. " Строевую лошадка, данную ему, любить, сберегать, чистить, подкармливать и прибирать, обходясь с нею нежно, не орать, не колотить, против глаз стоя, не махать… " — учила " Инструкция полковничья конного полку " и требовала от офицеров " вдохновлять бойцу при том, что кавалериста как бесперебойность службы, так и личное хранение живота зависит от содержания в хорошем состоянии лошади своей… " Лошади, как и люди, имеют свои нравы и свои повадки. Организация службы в кавалерийском полку в начале xix века, да и в наиболее поздние эпохи, побуждала нижних чинов эти повадки учить, приноравливаться к ним, чтоб худшие черты каким-то образом исправлять, а наилучшими умело воспользоваться. Лошади также привыкали к наездникам и времяотвремени показывали чудеса привязанности и сообразительности. Вотан из гусар Лубенского полочка в 1812 году во время разведки на реке Стырь попал в плен к венгерским гусарам из дивизии князя Эстергази. Венграм приглянулась его лошадка, но военный конь не отступал от собственного владельца и никому из них не давал на себя садиться: бесился и бил ногами окруживших его вражеских боец. Тогда король Эстергази повелел пленнику присесть в седло. Исполнив это указание, лубенец ездил некотороеколичество минут мимо собственных фаворитов шагом, рысью и галопом, а позже понесся в аллюр вон из лагеря. Часовые открыли по нему перестрелку, некотороеколичество венгров кинулись в погоню, но все было зря. По разрушенному мосту гусар смог перебраться чрез реку и скоро появился к шефу собственного полочка генерал-майору А. П. Мелиссино, который великодушно одарил храбреца{16}. Много хороших слов написала о собственной верховой лошади — жеребце черкесской породы по кличке Алкид — Н. А. Дурова. Алкид не раз выручал свою владелицу в тяжелых ситуациях. Так же, как и действующий конь из Лубенского полочка, он не оставил ее во время отступления, когда Н. А. Дурова заснула в поле. В ином случае Алкид ночкой сам отыскал путь к бивакам родного Польского полочка и " с каким-то тихим, миролюбивым ржаньем поместился в собственный ранжир, и лишь что успел установиться, раздалась бригада: " Справа по три, марш! " {17}, то имеется Алкид одолжил издавна ему знаменитое, личное пространство в строю 4-ого взвода лейб-эскадрона, рядовым которого была в 1807 году именитая " кавалерист-девица ". Впрочем, верховые лошади могли быть не лишь послушными и разумными, но и злобными. О таком коне упоминает в собственных воспоминаниях пиит Афанасий Афанасьевич Фет, много лет прослуживший обер-офицером поначалу в кирасирском Военного ордена, а позже в лейб-гвардии Уланском полку: " Подъездок мой( 2-ая строевая лошадка офицера. — А. Б.) оказался злобным до чрезвычайности. Когда на иной день с полком я отправился на линейное преподавание, он всю путь до места учения горбился и, злобно ударяя передними ногами в землю, пытался выбить меня из седла, а как это не удавалось, то нежданно звякал мундштучными дужками о стремена, пытаясь завладеть зубами за ногу. Конечно, я принял меры, чтоб это не повторялось, но он подкарауливал малейшее понижение поводьев. Вернулся я на нем в часть после жаркого ученья без особенных приключений… " {18} Кампания 1812 года была чрезвычайно тяжела для конского состава полков российской кавалерии. Лошади гибли не лишь в бою. Они страдали от голода и жажды совместно с бойцами, падали, изнуренные непосильными трудами во время отступления российской армии от западных пределов империи до Москвы. Как отмечают некие боевые историки, строевых лошадок в полках не расседлывали неделями. О типичном способе возобновления сил военных коней в то время писал Д. В. Давыдов, командир партизанского отряда, состоявшего из ахтырских гусар и донских казаков и непрерывно передвигавшегося по Подмосковью: " Партия моя, быв 30 часов постоянно в походе и действии, требовала отдохновения, отчего она до вечера 4-го числа( сентября 1812 года. — А. Б.) оставалась на месте. Для облегчения лошадок я прибегнул к методике, замеченному мною на аванпостах генерала Юрковского еще в 1807 году. Исключив 4 казака для 2-ух пикетов и 20 — для запаса( который, желая обязан был находиться при партии, но постоянно был в готовности делать при главном выстреле пикетов), других девяносто 6 человек я поделил надвое и отдалприказ в обеих долях расседлывать по две лошади на один час для промытия и присыпки ран и втомжедухе для облегчения. Через час сии лошади снова седлались, а новейшие расседлывались; таковым образом в 20 4 часа освежалось девяносто 6 лошадок. В тот же день по просьбе запаса, я позволил и оному расседлывать по одной лошади на один час… " {19} Но все же этот метод, вероятно, недостаточно помогал сбережению конского состава. В " Военных записках " поэта, гусара и партизана нередко видятся указания на то, что люди его отряда при первой способности меняли лошадок. Захватывая обозы и отдельные воинские доли французов, они доэтого только забирали себе коней, а собственных, измученных в поединках и походах, отдавали крестьянам. Весной 1813 года данных брошенных во время отступления и при военных деяниях строевых лошадок, раненых, усталых, исхудавших, по постановлению Военного министерства, стали составлять по деревням и городкам русских губерний, пострадавших от нашествия французов, а втомжедухе в полках и в обозах, соединять в резервные эскадроны и посылать на исцеление и выкорм. Одним из таковых эскадронов в 150 голов в движение 2-ух месяцев командовала Н. А. Дурова — поручик Литовского уланского полочка Александр Андреевич Александров. Также в ее руководстве было 40 улан для присмотра за данными лошадьми. Эскадрон размещался в селении неподалеку от городка Лаишина( Цэодненская губерния), окруженном лесами. У лошадок было вволю овса, сена, целый день они проводили на заливных лугах. Надежда Андреевна, всем сердцем привязанная к этим красивым животным, следила за их выздоровлением: " … вижу, как формы их, доэтого искаженные худобою, принимают свою красивость, полнеют, масть прилегает, лоснится, глаза горят, уши, чуть было не повисшие, начинают скоро передвигаться и уставляются вперед; погладив и поласкав красивейших из них, повелеваю подчинять ту, которая радостнее скачет, и еду гулять… " {20} Таким образом уланским полкам к августу 1813 года было возвращено некотороеколичество сотен строевых лошадок, и на них кавалеристы выступили в Заграничный поход. Пребывание в странах Западной Европы оказалось очень полезным для российской постоянной кавалерии. Многие ее офицеры сумели собственно познакомиться с принципами военный подготовки и службы прусской, австрийской и французской конницы, побывать школы верховой езды в Берлине, Вене, Версале и Сомюре. Необыкновенная тонкость и точность работы с лошадью сочетались тут с исполнением трудных и сверхсложных частей верховой езды( " пиаффе ", " оборот на галопе " и др.). В базе таковых достижений лежало повсеместное распределение манежей и интерес манежной выездкой лошадок, недостаточно популярной тогда в России. Все это изготовило мощное воспоминание на российских почитателей " лошадиного художества ", и когда российская войско возвратилась домой, то боевая власть буквально определила основное направленность работы в кавалерии: заложить базу систематического, планомерного и повального обучения боец и офицеров манежной верховой езде. Для гусарских лошадок, выросших в степях, прошедших примитивную объездку и знавших лишь 4 движения: шаг, рысь, галоп и аллюр, — наступили тяжелые эпохи. Впрочем, злым наездникам, гусарам 1812 года, также доводилось горестно. " Поступив в кавалерию, я уже поймал манежи, открытие которых напропалую кляли все старые гусары, а сильнее только — старые полковые командиры и ремонтеры, — писал в газете " Русский инвалид " создатель, скрывшийся под псевдонимом " Старый кавалерист ". — Первые, то имеется полковые командиры, обязаны были обучаться сами и вмешивать в полках статных промышленных лошадок, способных к манежной езде, в индивидуальности для флангов( имеются ввиду фланги взводов во всех эскадронах, что было разрешено Высочайшим указом от 4 ноября 1819 года. — А. Б.) и для ординарцев, а вторые, то имеется ремонтеры, — приискивать лошадок подороже, уже не из одних донских и крымских табунов, коих они гнали гоном, и приносить в ремонт наоднувторую промышленных, или по последней мерке, неплохих выкормков. С этого времени началось королевство берейторов… " {21} " Старый кавалерист " строчит о периоде, занявшем приблизительно 4 года, с 1816 по 1820-й, когда и были приняты меры к переориентации армейской конницы с сельный езды на манежную. В 1816 году получился в свет новейший " Эскадронный Устав ", в 1818-м — брошюра " Школа кавалерийского бойца ", где рассказывалось о неких способах в манежной подготовке лошадок. Кроме такого, в 1819 году в Санкт-Петербурге была основана Гвардейская Берейторская школа( 5 педагогов, 30 воспитанников, 100 верховых лошадок для выездки и обучения), поэтому что для " королевства берейторов " нужны доэтого только грамотные спецы. В июне такого же 1819 года Высочайше было повелено во всех гвардейских и армейских полках постоянной конницы снизить по сто строевых лошадок в каждом, а приобретенные средства и сэкономленный фураж направить на повышение ремонтной суммы, с тем чтоб приобрести большее количество промышленных лошадок, рослых и статных. Итак, предпосылки, абстрактные и экономические, для новейшего обучения руководство создало. О том, как все это отразилось на будничной жизни легкой кавалерии, упоминал соучастник событий, в 1818 году — штабс-ротмистр конно-егерского полочка Дмитрий Богданович Броневский, потом( с 1838 года) — генерал-майор и шеф штаба 1-го резервного кавалерийского корпуса: " Знали они( до 1817 года), и то понаслышке, о манежах, об особом художестве берейторов в обучении лошади, но не знали, как приняться за дело. Припомнили, но, что в одном конно-егерском полку( Арзамасском) имеется берейтор Бальбони( он принадлежал к цирковой труппе), к нему обратились за наставлениями. Бальбони дал для эталона рабочую уздечку, бич и корду. Без замедления принялись делать эти манежные принадлежности, и по изготовлении оных, а втомжедухе полевого манежа, обнесенного камышом и устланного навозом, начали к новому для всех занятию: выездке лошадок по правилам манежного искусства… Труд был нелегкий. Многие лошади не шли вольтом на корде, сопротивлялись, колотили задом, не шли вперед, неглядя на град ударов бичом. Некоторые, закусив удила, пробивали головами камышовые стенки манежа… В расширение зимы, но же, крупная дробь лошадок была усмирена и повиновалась ездокам на шагу и на рыси. Более от них и не требовали, поэтому что не умели вынудить что-либо иное сделать… Боковые движения( траверс) и галоп, исполняемые с соблюдением дистанций, были абсолютной новостью для нас и образцом для воспроизведения. С новеньким усердием принялись мы за работу… А в 1819 году эскадрон, в котором я служил, мог представиться на смотре с аллюрами уравненными и с верной посадкою. Бывший тогда шеф Главного штаба Первой армии генерал-лейтенант Дибич при осмотре( зимой) полков нашей дивизии отыскал, что это — наилучший эскадрон во всей армии, — так недостаточно было развито еще образование нашей кавалерии! " {22} Для быстрейшего распространения новейшей способы решили часто жить так именуемые " Высочайшие смотры " кавалерийских полков, когда летом возле какого-либо южно-русского или украинского городка на широких и раскрытых местах степей на маневры и испытание военный готовности в движение нескольких дней собирали полки постоянной конницы. Первый таковой смотр был проведен в городке Козлове в 1820 году. Следующий смотр организовали в Орле в 1826 году, и потом при Николае i их стали улаживать раз в два-три года. В середине xix века соучастником такового " Высочайшего смотра " был А. А. Фет, тогда юнкер кирасирского Военного ордена полочка. В восхищении упоминал он о том, как полки, построив линию на протяжении 2-ух с половиной верст, провели учебную атаку сомкнутым строем: поначалу рысью, позже галопом, а в ста шагах от предполагаемого врага — в аллюр. Успехи в строевом образовании были явны. Ни одна лошадка не нарушила линию фронта. Гусары, уланы и кирасиры двигались вперед подлинной активный стеной, и все — с совсем схожей скоростью, что разговаривало о том, как отлично уравнены в различных полках аллюры верховых коней. Рядовой Мариупольского гусарского полочка в 1809–1811 годах. " В качестве унтер-офицера задней шеренги, — строчит Фет, — мне собственно пришлось находиться в колоссальной нападению целой кавалерийской дивизии развернутым фронтом, которую угодно было произвесть императору… Когда по команде: " Марш-Марш! " — мы кинулись во целый дух к отдаленному холму, на котором со свитою стоял правитель, вся чистая степь была перед нами раскрыта… Между тем наш эскадрон налетел на поперечную путь, на которой светла была воловая телега с сидящими на ней хохлом и хохлушкой. С каждым мгновением перерезающая нам путь телега становилась все поближе к эскадрону. " Боже, — задумывался я, — что станется с несчастной фурой и с нами, когда будетнеобходимо перескакивать чрез это барьер? " Но к моему удивлению, эскадрон на всем скаку образовал прореху, в которую телега и проскочила; в последующую потом секунду прореха закрылась, и непрерывность фронта восстановилась… " К концу царствования Александра i, как указывают современники, поменялся и сам тип действующий легко-кавалерийской лошади. Все-таки она стала больше ростом, просторнее в груди, массивнее. Для этого использовали испытанные приемы: обильный корм в сочетании с маленькой подвижностью. Кавалерия стала исполнять переходы только шагом. Делать желая бы короткие репризы рыси и галопа запрещалось, чтоб не утратить " тела " у строевых лошадок. Жизнь армейского коня, по сравнению с временем наполеоновских войн и походов, круто переменилась. Зимой из теплой конюшни под попоной его приводили в арена и работали сутра тридцатьминут и времяотвремени — тридцатьминут вечером. Летом 4 — 6 недель продолжались учения в лагерях, и тут ему, истина, доводилось попотеть, исполняя в строю собственного эскадрона различные эволюции на галопе. Но этот аллюр, соответственно правилам манежной езды, сделался чрезвычайно маленьким, " собранным ", и часто на маневрах конницу, идущую таковым галопом, обгоняла марширующая пехота. На гравюрах 20–30-х годов xix века эта строевая лошадка изображена полностью подлинно: желоб на спине, круглое чрево, ни единственной бесполезной шерстинки, все подобрано и выстрижено, копна постоянно уложена на левую сторону шеи, масть лоснится от нескончаемых чисток. Единственная неувязка: от лишнего увлечения в полках манежной ездой и неизменного мощного " сбора " [3], нужного при данной езде, лошади слабли ногами, и случалось, что с трудом дослуживали свои 9 лет. ГРАДУСЫ ПРЕДЛАГАЕМЫЕ: МИД Лошадь MA Лошадь БФА Лошадь AFA Лошадь.

Искусство Лошадь Вам также могут понравиться

Ваш комментарий

This is section 1

СМЕРТЬ ТИРАНА

This is section 2

This is section 3

This is section 4

Лошадь, синтаксис:
<">