Рейнская Пруссия Рейнская Пруссия Фридрих Энгельс Оригинал располагаться на страничке http:// lugovoy-k. Narod. Ru/ marx/ marx. Htm Последнее обновление Май 2011г. Читатель незабывает, что вооруженное возмущение за имперскую конституцию вспыхнуло в начале мая доэтого только в Дрездене. Как понятно, дрезденские баррикадные бойцы, поддержанные сельским популяцией, но послушные лейпцигскими мещанами, после шестидневной борьбы были побеждены вследствии перевеса сил врага. Их было не наиболее 2500 воинов с очень различным орудием, и в качестве артиллерии они имели лишь две или три малые легкие мортиры. Королевские войска состояли, несчитая саксонских батальонов, из 2-ух прусских полков. Они имели в собственном постановлении кавалерию, артиллерию, стрелков и один батальон, обеспеченный игольчатыми ружьями. В Дрездене царские войска водили себя, пожалуй, еще наиболее боязливо [3], чем где бы то ни было; но в то же время не подлежит сомнению, что дрезденские бойцы сражались против данных превосходящих сил врага наиболее смело, чем кто-нибудь во время кампании за имперскую конституцию. Но, очевидно, уличные бои — что-то совсем другое чем схватка в раскрытом поле. В Берлине продолжало царить покой при осадном расположении и разоружении. Не была даже взорвана стальная тропа, чтоб уже под Берлином сдержать подвоз прусских подкреплений. В Бреславле [4] была изготовлена попытка приступить баррикадные бои, но руководство было уже издавна к этому подготовлено, и в итоге град лишь тем точнее попал под диктатуру сабли. Остальная Северная Германия, не имевшая революционных центров, была парализована. Оставалась вера лишь на Рейнскую Пруссию и Южную Германию; а в Южной Германии Пфальц в это время уже пришел в перемещение. С 1815г. Рейнская Пруссия считалась — и с совершенным правом — одной из самых передовых провинций Германии. Она владеет 2-мя преимуществами, сочетания которых невозможно отыскать ни в какой-никакой иной доли Германии. Рейнская Пруссия делит совместно с Люксембургом, Рейнским Гессеном и Пфальцем то привилегия, что с 1795г. она испытала на себе конкретное воздействие французской революции и ее публичных, административных и законодательных итогов, закрепленных при Наполеоне. После поражения революционной партии в Париже армии понесли революцию за рубежа Франции. Под натиском данных лишь что освобожденных крестьянских сынов не лишь рассеивались войска Священной Римской империи, но и рушилось феодальное господство дворянства и духовенства. Вот уже два поколения, как левый сберегал Рейна не знает феодализма: дворянство лишено собственных привилегий, земляная собственность перешла из его рук и из рук церкви к крестьянам, земля раздроблена на парцеллы, и крестьянин — таковой же вольный земляной собственник, как во Франции. В городках цехи и патриархальное господство патрициев пропали на 10 лет ранее, чем где-нибудь в иной доли Германии, уступив пространство вольной конкуренции, и, в окончательном результате, code napole On, являясь обобщением всех установлений революции, санкционировал целый этот совсем модифицированный распорядок. Кроме такого, Рейнская Пруссия владеет — и в этом ее основное привилегия по отношению к иным землям левого берега Рейна — самой образованный и различной индустрией во всей Германии. В 3-х административных округах — Ахене, Кёльне и Дюссельдорфе — представлены практически все ветви индустрии: различная хлопчатобумажная, шерстяная и шелковая индустрия и зависящие от них белильное, набивное и красильное дело, железоплавильное и машиностроительное создание; дальше, горное дело, оружейное и остальные железные изготовления сосредоточены тут на пространстве немногих квадратных миль и предоставляют рукоделие популяции неслыханной для Германии плотности. Маркский железнорудный и угольный район конкретно примыкает к Рейнской периферии, удовлетворяет дробь ее потребностей в сырье ив промышленном отношении связан с ней. Лучший аква путь Германии, близость моря, минеральные имущества местности способствуют развитию индустрии, которая, несчитая такого, сотворила бессчетные стальные пути и развдень расширяет свою жд сеть. В узком содействии с индустрией располагаться чрезвычайно широкая для Германии экспортная и импортная торговля со всеми долями света, значимые прямые сношения со всеми большими узловыми пт мирового базара и соответствующая спекуляция на сырье и жд акциях. Словом, ступень развития индустрии и торговли Рейнской периферии, желая и незначительная в масштабах мирового базара, является необыкновенной для Германии. В итоге роста индустрии, которая втомжедухе расцвела под революционным французским господством, и связанной с ней торговли в Рейнской Пруссии образовалась мощная промышленная и торговая большая буржуазия и, в противоположность ей, многочисленный индустриальный пролетариат — два класса, какие в прочий Германии есть лишь местами и в зачаточном облике, но какие практически только определяют типичное политическое формирование Рейнской периферии. От других долей Германии, революционизированных французами, Рейнскую Пруссию рентабельно различает ее индустрия, от других же индустриальных районов Германии( Саксонии и Силезии) — наследие французской революции. Это единственная дробь Германии, публичное формирование которой практически вполне достигло уровня современного буржуазного сообщества: развитая индустрия, широкая торговля, скопление капиталов, воля земляной принадлежности; в городках доминируют мощная буржуазия и многочисленный пролетариат, в деревнях — бессчетные и обремененные долгами маленькие фермеры; буржуазия господствует над пролетариатом при поддержке системы наемного труда, над крестьянами — при поддержке ипотек и над мелкой буржуазией — при поддержке конкуренции; и, вконцеконцов, господство буржуазии санкционировано торговыми и фабричными судами, буржуазным трибуналом присяжных и всем материальным правом. Понятна ли сейчас нелюбовь обитателей Рейнской периферии ко всему прусскому? Вместе с Рейнской периферией Пруссия как бы включила в состав собственных муниципальных владений и французскую революцию; она обращалась с обитателями Рейнской периферии не лишь как с покоренными чужеземцами, но еще и как с побежденными мятежниками. Пруссия не лишь не усовершенствовала рейнское законодательство в духе все наиболее развивающегося современного буржуазного сообщества, но даже желала препоручать обитателям Рейнской периферии педантическую феодально-мещанскую мешанину прусского права, которое чуть ли еще годится даже для Восточной Померании. Революционные действия после февраля 1848г. светло проявили необыкновенное состояние Рейнской периферии. Она отдала не лишь прусской, но и вообщем германской буржуазии ее классических представителей — Кампгаузена и Ганземана; она отдала германскому пролетариату единый орган, представлявший его не лишь на словах или одними благими намерениями, но выражавший его настоящие интересы, — " neue rheinische zeitung ". Но отчего же, неглядя на все это, Рейнская Пруссия приняла такое незначительное роль в революционных движениях Германии? Не нужно забрасывать, что перемещение 30-х годов в выгоду фразерского и адвокатского конституционализма не представляло нималейшего энтузиазма для рейнской буржуазии Германии, занятой еще наиболее настоящим занятием, фабричным предпринимательством; что в то время, когда в маленьких германских государствах еще желали о германской империи, в Рейнской Пруссии пролетариат начал уже беспрепятственно ходить против буржуазии; что в 1840—1847гг., в период буржуазного, вправду конституционного движения, рейнская буржуазия стояла во голове его и что во время мартовских событий 1848г. в Берлине она оказала решающее воздействие на финал борьбы. Почему, но, в Рейнской Пруссии ни разу не получилось ничто достигнуть открытым восстанием, отчего вообщем тут оказалось невозможным выполнить сплошное возмущение всей периферии, — это лучше только покажет обычное отображение рейнской кампании за имперскую конституцию. В Дрездене сражение лишь что вспыхнула; в Пфальце она могла каждую минутку разгореться. В Бадене, в Вюртемберге и во Франконии происходили массовые собрания, и практически никто уже не укрывал свою смелость довести дело до конца с поддержкой орудия. Во всей Южной Германии расположение войск было колеблющимся. Пруссия была в таком же возбужденном состоянии. Пролетариат ожидал лишь варианта отомстить за то, что его обманным методом лишили тех прав, какие он считал завоеванными в марте 1848 года. Мелкая буржуазия всюду пыталась соединить все недовольные составляющие в одну огромную партию имперской конституции, веря сберечь за собой управление данной партией. Клятвы одолеть или пропасть совместно с Франкфуртским собранием, пойти на всевозможные жертвы из-за имперской конституции наполняли все газеты, звучали во всех клубах и пивных. Тогда-то прусское руководство и открыло злобные деяния, призвав важную дробь ландвера, конкретно контингента: Вестфалии и Рейна. Приказ о призыве в мирное время был преступным и возмутил не лишь малую, но и наиболее состоятельную буржуазию. Кёльнский коллективный комитет объявил о созыве конгресса депутатов рейнских общинных рекомендаций. Правительство запретило его; тогда решили пренебречь формальностями, и конгресс состоялся, неглядя на запрет. Общинные советы, представители большой и средней буржуазии, огласили себя любителями имперской конституции, потребовали принятия ее прусским правительством и отставки министерства, а втомжедухе отмени указа о призыве ландвера, и достаточно беспрепятственно грозили отпадением Рейнской периферии от Пруссии в случае отличия данных требований. " Так как прусское руководство распустило вторую палату после такого, как она высказалась за абсолютное принятие германской конституции, провозглашенной 28 марта этого года, и тем самым отняло в сегодняшний разрешающий момент у народа его преимущество консульства и преимущество гласа, нижеподписавшиеся представители городов и общин Рейнской про­винции собрались, чтоб рассмотреть нищеты отечества. Собрание, под председательством городских гласных Целля из Трира и Вернера из Кобленца и при секретарях, городских гласных Беккере из Кёльна и Блёме ii из Дюссельдорфа, постановило последующее: 1) Собрание заявляет, что признает конституцию Германской империи в том облике, как она провозглашена Имперским собранием 28 марта этого года, решительным законодательством и в вызванном прусским правительством конфликте делается на сторону германского Имперского собрания. 2) Собрание призывает все народонаселение Рейнской периферии и, в индивидуальности, всех парней, способных перемещать орудие, формулировать, средством коллективных заявлений от имени как небольших, так я огромных групп, свою подготовленность исполнить собственный долг и свою непреклонную волю отстоять германскую имперскую конституцию и вести в жизнь ее расположения. 3) Собрание просит от германского Имперского собрания как разрешено быстрее взять наиболее суровые меры, чтоб придать противодействию народа в отдельных германских государствах и, в частности, втомжедухе и в Рейнской периферии то целостность и ту мощь, какие лишь и имеютвсешансы огорчить подсчеты отлично организованной контрреволюции. 4) Собрание просит, чтоб имперское руководство можетбыть быстрее привело имперские войска к клятве конституции и обеспечило концентрация данных войск. 5) Нижеподписавшиеся обязываются применять все находящиеся в их постановлении средства, чтоб достигнуть признания имперской конституции в пределах собственных общин. 6) Собрание считает непременно нужным отставку министерства Бранденбурга — Мантёйфеля и созыв обеих палат без конфигурации имеющегося распорядка выборов. 7) Собрание в индивидуальности разглядывает нетакдавно последовавший отдельный лозунг ландвера как мерку, ненужную и в высшей ступени страшную для внутреннего решетка, и ждет безотлагательной, его отмены. 8) В мнение нижеподписавшиеся выражают родное убеждение в том, что отказ взять во интерес содержание реального заявления чреват наибольшими угрозами для отечества и может даже определить под опасность хранение Пруссии в ее нынешнем составе. Принято 8 мая 1849г. в Кёльне ". ( Следуют подписи) Мы прибавим лишь, что тот же г-н Целль, который председательствовал на этом собрании, спустя некотороеколичество недель отправился в качестве имперского комиссара франкфуртского имперского министерства в Баден, где не лишь призывал к спокойствию, но и сговорился с тамошними реакционерами сравнительно контрреволюционных выступлений, последовавших позже в Мангейме и в Карлсруэ. По наименьшей мерке возможно втомжедухе и то, что он сразу оказывал сервисы имперскому генералу Пёйкеру в качестве военного разведчика. Мы считаем принципиальным установить этот факт. Крупная буржуазия — краска домартовского рейнского либерализма — пробовала в Рейнской Пруссии с самого истока начинать во голове движения за имперскую конституцию. Ее речи, ее распоряжения, все ее поведение сделали ее серьезной за позднейшие действия. Было много людей, какие приняли серьезно фразы господ общинных советчиков и, в частности, их опасность насчет отпадения Рейнской периферии. Раз большая буржуазия примкнула к занятию, его разрешено было полагать заблаговременно выигранным, разрешено было полагать на помощь всех классов народонаселения и, следственно, разрешено было уж кое-чем рискнуть. Так сооружал свои подсчеты небольшой буржуа и торопился взять смелую позу. Само собой ясно, что это нисколько не помешало его мнимому союзнику, большому буржуа, при первой способности изменить его, а потом, когда все дело закончилось в высшей ступени горестно, задним числом посмеяться над его тупостью. Между тем побуждение постоянно нарастало; известия, поступавшие со всех концов Германии, звучали очень враждебно. Наконец, дело дошло до экипировки ландвера. Батальоны собрались и категорично сообщили, что не наденут военной формы. Майоры, не располагая достаточной военной помощью, ничто не могли изготовить и рады были, когда дело обходилось без угроз и оскорблений действием. Они распустили людей и назначили новейший срок для экипировки. Правительство, которое в родное время просто могло бы проявить офицерам ландвера нужную помощь, преднамеренно позволило занятию зайти так далековато. ныне же оно сходу пустило в ход силу. Непокорные доли ландвера принадлежали вбольшейстепени к бергско-маркскому промышленному округу. Центрами противодействия были Эльберфельд и Изерлон, Золинген и равнина реки Эннепе. Немедленно в два первых городка были отправлены войска. В Эльберфельд выслали один батальон 16-го полочка, эскадрон улан и два орудия. В городке правило совершенное переполох. Солдаты ландвера после взрослого рассуждения все-же пришли к выводу, что начали опасную забаву. Многие фермеры и рабочие были политически индиферентны; единым их желанием было не отлучаться на неопределенное время из дому по какому-то капризу правительства. При идеи о последствиях противодействия у них становилось тяжко на душе: species facti [установление состава преступления], законы военного времени, каторжные работы и даже, может быть, расстрел! Словом, количество боец ландвера, стоявших под ружьем — орудие они имели при себе — таяло с каждым днем, и, вконцеконцов, их осталось лишь возле сорока человек. Они устроили собственный штаб в одном из пригородных ресторанчиков и там ожидали прихода пруссаков. Вокруг ратуши стояло гражданское ополчение и два отряда гражданских стрелков; они колебались, водили переговоры с ландвером, но, во каждом случае, были готовы охранять свою собственность. На улицах толпился люд: маленькие буржуа, принесшие в политическом клубе присягу на преданность имперской конституции, пролетарии всех категорий, от решительного революционного рабочего до пьяного ломового извозчика. Никто не знал, что нужно делать и что может случится. Городской комитет желал повести переговоры с армиями. Командир отказался от переговоров и вступил в град. Войска продефилировали по улицам и выстроились у ратуши против гражданского ополчения. Начались переговоры. Из толпы кое-кто кидал камешки в боец. Ландвер, насчитывавший, как уже было произнесено, возле сорока человек, после продолжительного обсуждения подошел из иной доли городка и также стал против войск. Неожиданно в массе раздался лозунг высвободить заключенных, В тюрьме, около самой ратуши, вот уже год сидели 69 золингенских рабочих по обвинению в разрушении сталелитейного завода, размещенного у цитадели. Через некотороеколичество дней предстоял суд над ними. Народ устремляется к тюрьме с замыслом высвободить их. Двери поддаются, люд врывается в тюрьму, заключенные освобождены. Но в то же время подступают войска, раздается залп, и крайний Арестант, выбегающий из дверей тюрьмы, падает с размозженным черепом. Толпа отходит, но с кликом: на баррикады! В одно миг подступы к центру городка забаррикадированы. Невооруженных рабочих оказалось достаточно немало, а вооруженных за баррикадами — не более пятидесяти. Вперед выдвигается артиллерия. Как ранее пехота, так сейчас артиллеристы стреляют очень приподнято, возможно, намеренно. Оба подразделения состояли из уроженцев Рейнской периферии или Вестфалии и были доброжелательно настроены. Наконец, выступает вперед капитан фон Уттенхофен во голове 8-й роты 16-го полочка. За первой баррикадой находилось трое вооруженных людей. " Не стреляйте в нас, — орали они, — мы стреляем лишь в офицеров " — Капитан командует: " интерес! " " Если ты скомандуешь — " готовься ", мы тебя уложим на месте ", — орет ему бронебойщик вследствии баррикады. — " Готовься, пли! " — Раздается залп, но в то же миг падает капитан. Пуля попала ему прямо в сердечко. Солдаты торопливо отходят; они даже не унесли с собой мертвоетело капитана. Раздается еще некотороеколичество выстрелов, некотороеколичество боец ранено, и командующий офицер, не желая спать в восставшем городке, выводит свои войска и размещается с ними бивуаком на расстоянии 1-го часа ходьбы от городка. По мерке такого как бойцы уходят, везде немедленно воздвигаются баррикады. В Дюссельдорф весть об отступлении пруссаков пришло еще в тот же пир. На улицах образовались бессчетные группы; маленькие буржуа и рабочие были в диковинном возбуждении. Тут пронесся слух о грядущей посылке новейших войск в Эльберфельд, и это послужило сигналом к выступлению. Не считаясь ни с недостатком орудия — с ноября 1848г. гражданское ополчение было разоружено — ни с сравнимо мощным гарнизоном и неблагоприятными для бунтовщиков широкими, прямыми улицами былей маленькой княжеской резиденции, некие рабочие кинули лозунг: на баррикады. На Нёйштрассе и Болькерштрассе было возведено некотороеколичество оборонительных сооружений; в других долях городка частично вследствии такого, что туда уже заблаговременно были стянуты войска, частично вследствии трусости состоятельного и малого бюргерства, никаких сооружений возведено не было. К вечеру начались бои. Здесь, как и всюду, баррикадных бойцов было недостаточно. Да и где было им брать орудие и военные припасы? Достаточно такого, что они оказали длительное и стойкое противодействие превосходящим мощам врага, и что некотороеколичество баррикад, какие разрешено было охранять, лишь к утру, только после такого, как была обширно использована артиллерия, попали в руки пруссакам. Как понятно, эти усмотрительные герои на последующий день брали кровавый реванш, набросившись на служанок, стариков и остальных мирных обитателей. В тот самый-самый день, когда пруссаки были выбиты из Эльберфельда, один батальон, ежели не ошибаюсь 13-го полочка, обязан был тронуться в Изерлон, чтоб подавить тот ландвер. Но и там этот чин потерпел катастрофа: как лишь стало понятно, что приближаются войск а, ландвер и люд забаррикадировали все подступы к городку и поджидали врага с заряженными ружьями. Батальон не отважился пойти в атаку и отступил обратно. Борьба в Эльберфельде и Дюссельдорфе и баррикады в Изерлоне послужили сигналом к восстанию большей доли бергско-маркского промышленного района. Жители Золингена брали штурмом цейхгауз в Грефрате и вооружились захваченными там ружьями и патронами; обитатели Хагена массами присоединились к движению, вооружились, заняли подступы к Руру и отправили патрули для рекогносцировки; Золинген, Ронсдорф, Ремшейд, Бармен и остальные городка отправили свои отряды в Эльберфельд. В остальных пт этого района ландвер примкнул к движению и дал себя в приказ Франкфуртского собрания. Эльберфельд, Золинген, Хаген и Изерлон поставили на пространство изгнанных окружных и местных властей комитеты сохранности. Известия об данных событиях, очевидно, еще ужасно преувеличивались: целый Вупперталь и вся Рурская область изображались как большущий созданный часть восстания; разговаривали о 15000 вооруженных людей в Эльберфельде, о таком же численности в Изерлоне и Хагене. Внезапный боязнь правительства, сходу парализовавший всю его активность по угнетению этого восстания более верноподданных округов, много содействовал распространению таковых преувеличенных слухов. Даже ежели предположить всякую скидку на вероятные преувеличения, остается несомненным тот факт, что ключевые пункты бергско-маркского промышленного района были охвачены открытым и покуда победоносным восстанием. Этот факт был неоспорим. К этому присоединялись извещения, что Дрезден еще держится, что в Силезии — брожение, что пфальцское перемещение консолидируется, что в Бадене вспыхнуло победоносное возмущение посреди войск и Большой барон бегал, что мадьяры стоят у Яблунки и у Лейты. Короче разговаривая, это была самая благоприятная вероятность из всех революционных способностей, представлявшихся демократической и рабочей партии после марта 1848г., и, естественно, ею нужно было пользоваться. Левый сберегал Рейна обязан был придти на содействие правому. Итак, что надлежало предпринять? Все наиболее большие городка Рейнской периферии являются или городами-крепостями с господствующими над ними сильными цитаделями и фортами, как Кёльн и Кобленц, или имеют бессчетные гарнизоны, как Ахен, Дюссельдорф и Трир. Кроме такого, провинцию держат в подчинении цитадели Везель, Юлих, Люксембург, Саарлуи и даже Майнц и Минден. Всего в данных крепостях и гарнизонах насчитывалось, по наименьшей мерке, 30 тыщ человек. Наконец Кёльн, Дюссельдорф, Ахен, Трир были издавна уже разоружены. Таким образом, революционные центры периферии были парализованы. Здесь каждая попытка восстания, как это уже показал образчик Дюссельдорфа, не могла не кончиться победой войск; еще одна таковая победа, кпримеру в Кёльне, и военный дух соучастников восстания бергско-маркского района, неглядя на все остальные подходящие извещения, был бы сломлен. На левом сберегаю Рейна перемещение было можетбыть на Мозеле, в Эйфеле и в кре-фельдском промышленном окружении, но эту местность окружали 6 крепостей и три городка с неизменным гарнизоном. Напротив, справедливый сберегал Рейна в уже восставших округах представлял собой густонаселенное обширное место, как бы умышленно приспособленное благодаря лесам и горам для повстанческой борьбы. Итак, посодействовать восставшим округам разрешено было лишь одним методом: доэтого только, следовало избегать каждых лишних выступлений в крепостях и гарнизонных городках; на левом сберегаю Рейна нужно было изготовить диверсию в маленьких городках, в фабричных поселках и сельских местностях, чтоб сдерживать в напряжении рейнские гарнизоны; вконцеконцов, нужно было кинуть все вольные силы в восставший округ правого берега Рейна, распространить возмущение на наиболее широкую манеж и попробовать сотворить тут средством ландвера ядро революционной армии. Пусть новоиспеченные прусские профессионалы по разоблачениям не довольствуются доэтого времени, что я открыл тут заговор, соединенный с гос изменой. К огорчению, нималейшего заговора не было. Вышеприведенные три мероприятия — это не чин заговора, а обычное предписание, изготовленное создателем реальных строк как раз в то время, когда он сам направился в Эльберфельд, чтоб ускорить исполнение третьего пт. Вследствие распада организации демократической и рабочей партии, вследствие неуверенности и высокомудрой осторожности большинства местных вожаков — выходцев из мелкой буржуазии, — вконцеконцов, вследствие недочета времени, дело не дошло до конспирирования. Если, тем не наименее, на ловом сберегаю Рейна все же имела пространство попытка изготовить диверсию, ежели в Кемпене, Нёйсе и окрестностях начались переживания, а в Прюме цейхгауз был взят штурмом, то эти действия ни в коей мерке не были итогом всеобщего плана, а были вызваны только революционным инстинктом народонаселения. Между тем в восставших округах дело обстояло далековато не так, как воображали в прочий доли периферии. Эльберфельд, истина, смотрелся совершенно не нехорошо со своими баррикадами, — желая и очень непоследовательно и торопливо воздвигнутыми, — со своими многочисленными сторожевыми постами, патрулями и иными группами вооруженных людей, со собственным популяцией, повально вышедшим на улицу( отсутствовала лишь большая буржуазия), со своими красными и трехцветными флагами. Но в остальном в городке главенствовала наибольшая сумятица. Мелкая буржуазия средством Комитета сохранности, образовавшегося в первый же момент, захватила управляющую роль в движении. Но чуть достигнув этого, она уже испугалась своей власти, как эта администрация ни была ничтожна. Ее главным шагом было достигнуть признания законности собственной власти со стороны городского совета, т. е. большой буржуазии, и — в признательность за любезность городского совета — подключить 5 из его членов в состав Комитета сохранности. Укрепленный таковым методом Комитет сохранности немедленно избавил себя от всех опасных дел, передав заботу о наружной сохранности военной комиссии и сохранив за собой только контроль над данной комиссией, чтоб удерживать и замедлять ее активность. Оградив себя таковым образом от каждого соприкосновения с восстанием, пересаженные на правовую почву самими отцами городка, трепещущие маленькие буржуа из Комитета сохранности могли довольствоваться тем, что успокаивали умы, занимались текущими делами, улаживали " недоразумения ", усыпляли, откладывали дело в длинный ящик и тормозили каждые инициативные деяния под тем поводом, что нужно сначала повременить ответа депутациям, направленным в Берлин и Франкфурт. Остальная мелкая буржуазия, естественно, полностью следовала за Комитетом сохранности, призывала всюду к спокойствию, по способности препятствовала любому предстоящему проведению оборонительных мер и вооружения и все еще продолжала сомневаться сравнительно такого, как далековато обязано простираться ее роль в восстании. Только незначительная дробь этого класса была полна решимости защищаться с орудием в руках в случае нападения на град, а подавляющее большаячасть старалось уверить себя в том, что довольно станет одних угроз, что руководство в испуге остановится перед необходимостью бомбардировать Эльберфельд и сходит на уступки; в остальном же это большаячасть на любой вариант оставляло себе путь к отступлению. В первый момент после истока борьбы большая буржуазия была поражена, как громом. Ее испуганному воображению рисовались поджоги, убийства, грабежи и невесть какие страхи. Создание Комитета сохранности, большаячасть которого сочиняли городские советчики, юристы, обер-прокуроры, приличные люди, нежданно отдало ей гарантию жизни и принадлежности и поэтому преисполнило ее наиболее чем фанатическим восхищением. Те же большие торговцы, хозяева красилен, фабриканты, какие ранее орали, что гг. Карл Геккер, Риотте, Хёхстер и т. д. — безжалостные террористы, сейчас массами устремились в ратушу, с лихорадочным жаром кинулись обнимать данных мнимых кровопийц и выложили на стол Комитета сохранности не одну тыщу талеров. Само собой очевидно, что когда перемещение было подавлено, эти же восхищенные любители и любители Комитета сохранности стали расширять самую нелепую и пошлую ересь не лишь о самом движении, но и о Комитете сохранности и об его членах и с не наименьшим жаром благодарили пруссаков за освобождение от терроризма, которого никогда и не было. Невинных бюргеров-конституционалистов, как гг. Геккер, Хёхстер и обер-прокурор Хейнцман, опять стали рисовать террористами и людоедами, у которых прямо на лбу написано их родство с Робеспьером и Дантоном. Мы, со собственной стороны, считаем собственным длинном вполне сбросить это обвинение с вышеназванных благонамеренных супругов. Вообще крупная дробь большой буржуазии, с чадами и домочадцами, потрудилась можетбыть быстрее перебраться в Дюссельдорф, под охрану осадного расположения, и лишь наименьшая, наиболее смелая дробь осталась, чтоб охранять свою собственность при всех обстоятельствах. Обер-бургомистр прятался во время восстания в перевернутой коляске, покрытой навозом. Пролетариат, единственный в момент борьбы, раскололся, как лишь обнаружились колебания в Комитете сохранности и посреди мелкой буржуазии. Ремесленники, истинные фабричные рабочие, дробь ткачей шелка радикально поддерживали перемещение, но конкретно они, составлявшие ядро пролетариата, не имели практически нималейшего орудия. Красильщики, здоровые, отлично оплачиваемые, недостаточно развитые и поэтому реакционно настроенные, — как все те категории рабочих, рукоделие которых просит более физиологической силы, чем уменья, — уже с первых дней стали обнаруживать полнейшее безразличие. Они были единственными из всех индустриальных рабочих, какие продолжали спокойно действовать во время баррикадных поединков. Наконец, люмпен-пролетариат, как и всюду, нашел на 2-ой же день движения свою коррумпированность; с утра он требовал от Комитета сохранности орудие и жалование, после обеда продавался большой буржуазии, чтоб охранять ее дома, а к вечеру — разрушал баррикады. В целом, люмпен-пролетарии стояли на стороне буржуазии, которая выплачивала им более всех и на средства которой они забавно проводили время вплоть до конца движения. Нерадивость и трусость Комитета сохранности, несогласия в военной комиссии, в которой партия бездействия сначало имела большаячасть, с самого истока мешали любому решительному выступлению. Уже на 2-ой день началась реакция. Сразу же обнаружилось, что в Эльберфельде разрешено было полагать на успех лишь выступая под флагом имперской конституции, лишь в гармонии с мелкой буржуазией. Но, с одной стороны, конкретно тут пролетариат только совершенно нетакдавно вырвался из трясины пьянства и пиетизма, и благодарячему даже наиболее жалкие представления об критериях его избавления не успели еще просочиться в рабочие массы; с иной стороны, он питал очень огромную инстинктивную нелюбовь к буржуазии, был очень равнодушен к буржуазному требованию имперской конституции, чтоб с энтузиазмом защищать такового рода трехцветные лозунги. В итоге партия решительных действий, единственная партия, которая основательно относилась к занятию защиты, попала в неправильное состояние. Она заявила, что стоит за имперскую конституцию. Но мелкая буржуазия ей не верила, всячески поносила ее перед народом, мешала проведению всех ее мероприятий по вооружению и укреплению городка. Всякий веление, который вправду мог способствовать укреплению обороноспособности городка, немедленно отменялся главным попавшимся членом Комитета сохранности. Каждый филистер, перед дверью которого сооружалась баррикада, немедленно бегал в ратушу и раздобывал контрприказ. Денежные средства для оплаты рабочих, окружающих на баррикадах, — а они требовали лишь самого нужного, чтоб не помереть с голоду, — удавалось выхватить у Комитета сохранности лишь с трудом и в самых ничтожных размерах. Жалованье и питание для воинов отпускали нерегулярно и нередко в недостаточных размерах. В расширение пяти-шести дней не удавалось вести ни смотра, ни сбора находившихся под ружьем, так что никто не знал, на какое численность воинов разрешено полагать в случае необходимости. Только на 5-ый день была изготовлена попытка подразделить воинов, попытка, не увенчавшаяся успехом и основанная на полном неведении сравнительно имеющихся военных сил. Каждый член Комитета сохранности действовал на свой ужас и риск. Издавались указы, какие находились в самом резком противоречии друг с ином и практически все сходились лишь в том, что повышали неосторожность и неразбериху и делали невозможным какой-нибудь инициативный шаг. Все это совсем отбило у пролетариата энтузиазм к движению и в движение нескольких дней большая буржуазия и мелкая буржуазия добились собственной цели — как можетбыть начать апатию у рабочих. Когда я 11 мая приехал в Эльберфельд, там было не наименее 2500—3000 воинов. Но из них надежными были лишь иногородние подкрепления и немногочисленные вооруженные эльберфельдские рабочие. Ландвер колебался; крупная дробь его чувствовала наибольший ужас перед каторжными работами. Первоначально таковых частей было мало, но количество их увеличивалось вследствие притока нерешительных и боязливых людей из остальных отрядов. Наконец, гражданское ополчение, которое с самого истока было тут реакционно и организовано умышленно для угнетения рабочих, объявило себя нейтральным и имело только одно желание — охранять свою собственность. Но все это обнаружилось лишь спустя некотороеколичество дней; тем порой дробь иногородних подкреплений и рабочих разошлась, количество реальных военных сил таяло в итоге такого, что перемещение приостановилось в собственном развитии, тогда как гражданское ополчение все наиболее сплачивалось и с каждым днем все наиболее беспрепятственно выражало свои реакционные желания. За крайние ночи оно уже разрушило некотороеколичество баррикад. Вооруженные подкрепления, составлявшие сначала непременно выше 1000 человек, к 12 или 13 мая уже наоднувторую сократились, и когда, вконцеконцов, был объявлен совместный сбор, обнаружилось, что вся вооруженная держава, на которую разрешено было полагать, сочиняла наиболее большее 700 — 800 человек. Ландвер и гражданское ополчение отказались появиться на этот сбор. Но этого недостаточно! Восставший Эльберфельд был окружен только так называемыми " нейтральными " населенными пт. Бармен, Кроненберг, Леннеп, Лютрингхаузен и т. д. не примкнули к движению. Те из революционных рабочих данных мест, какие имели орудие, ушли в Эльберфельд. Гражданское ополчение — во всех данных пт оно являлось обычным инструментом в руках фабрикантов для повиновения рабочих и состояло из фабрикантов, фабричных надсмотрщиков и из торговцев, практическиполностью зависимых от фабрикантов, — хозяйничало в данных населенных пт в интересах " распорядка " и фабрикантов. Сами рабочие, вследствие собственной большущий распыленности по сельской местности, оставались в стороне от политического движения и были отчасти привлечены на сторону фабрикантов при поддержке обширно узнаваемых принудительных мер и клеветнических извещений о нраве эльберфельдского движения; на фермеров же эти клеветнические известия действовали безотказно. К тому же, перемещение происходило в такое время, когда после пятнадцатимесячного экономического кризиса фабриканты, вконцеконцов, опять получили немало заказов, а как понятно, с рабочими, отлично обеспеченными работой, не сделаешь революции; это событие оказало мощное воздействие втомжедухе и в Эльберфельде. Само собой очевидно, что при всех данных обстоятельствах " нейтральные " соседи были только только скрытыми врагами. Более такого! Связи с остальными восставшими районами совершенно не были поставлены. Время от времени прибывали отдельные лица из Хагена; об Изерлоне практически ничто не было понятно. Некоторые давали себя в качестве комиссаров, но ни одному из них невозможно было полагаться. Говорят, что почтивсе курьеры из Эльберфельда и Хагена были задержаны гражданским ополчением в Бармене и окрестностях. Единственное пространство, с которым была ассоциация, был Золинген, а там дело обстояло совсем так же, как в Эльберфельде. Положение там могло быть и ужаснее, ежели бы не отменная организованность и решительность золингенских рабочих, какие, отправив 400 — 500 воинов в Эльберфельд, все же были еще довольно сильны, чтоб в собственном своем городке показывать сопротивление буржуазии и гражданскому ополчению. Если бы эльберфельдские рабочие были так же развиты и организованы, как золингенские, шансы на успех были бы совершенно другие. При данных обстоятельствах оставалась лишь одна вероятность: нужно было взять некие скорые решительные меры, какие опять вдохнули бы жизнь в перемещение, завлекли бы к нему новейшие военные силы, парализовали бы его внутренних противников и организовали бы можетбыть наиболее мощное перемещение во всем бергско-маркском промышленном районе. Первым шагом обязано было быть демилитаризация эльберфельдского гражданского ополчения, расположение его орудия посреди рабочих, потом взимание принудительного налога для содержания вооруженных таковым образом рабочих. Этот шаг обозначал бы решительный разрыв со всей бывшей бездеятельностью Комитета сохранности, вдохнул бы в пролетариат новейшую жизнь и парализовал бы силу противодействия " нейтральных " округов. От успеха этого главного шага зависели бы последующие мероприятия, какие имели бы собственной задачей достигнуть получения орудия и из данных " нейтральных " округов, распространить возмущение далее и планомерно осуществить защиту только района. Впрочем, располагая указом Комитета сохранности и имея в собственном постановлении желая бы лишь 400 золингенских рабочих, разрешено было в один миг обезоружить эльберфельдское гражданское ополчение. О мужестве крайнего не стоило и произносить. В интересах сохранности окружающих еще в тюрьме соучастников майских событий в Эльберфельде, я считаю собственным длинном сообщить, что все такие предписания исходили исключительно и только от меня. Я требовал на разоружении гражданского ополчения с первой же минутки, как лишь начали чахнуть валютные средства Комитета сохранности. Но почтеннейший Комитет сохранности не имел ни малейшей склонности к таковым " террористическим мерам ". Единственное, что я провел или, точнее, сделал на собственный ужас и риск совместно с некими командирами отрядов, — какие все счастливо спаслись и долею находятся уже в Америке, — это то, что мы отобрали возле восьмидесяти ружей кроненбергского гражданского ополчения, хранившихся в тамошней ратуше. Ружья эти, розданные в высшей ступени беззаботно, попали большей долею в руки склонных к пьянству люмпен-пролетариев, какие в тот же пир продали их буржуазии. Эти бога буржуа рассылали агентов в люд, чтоб скупить можетбыть большее количество ружей, за какие они выплачивали достаточно высшую стоимость. Эльберфельдские люмпен-пролетарии продали таковым образом буржуазии некотороеколичество сот ружей, попавших в их руки вследствие нерадивости и бестолковости импровизированных властей. Этими ружьями вооружили фабричных наблюдателей, преданных буржуазии красильщиков и т. д., и ряды " благонамеренного " гражданского ополчения усиливались изо дня в день. На каждое предписание об улучшении защиты городка бога из Комитета сохранности отвечали, что все это, мол, не необходимо, что пруссаки не решатся придти, что они не осмелятся вступить в горную местность и т. п. Они сами непревзойденно понимали, что распространяют таковым образом наиболее нелепые басни, что град раскрыт для обстрела со всех окружающих высот даже из полевых орудий, что ничто не изготовлено для мало-мальски суровой защиты и что в критериях, когда возмущение приостановилось в собственном развитии, а пруссаки владеют колоссальным преимуществом сил, лишь какие-нибудь совсем редкие действия имеютвсешансы еще избавить эльберфельдское возмущение. Между тем прусский генералитет, повидимому, также не имел особенной охоты приступить поход в практически неизвестную местность, во каждом случае покуда не станет собрано вправду подавляющее преимущество военных сил. Четыре раскрытых городка — Эльберфельд, Хаген, Изерлон и Золинген — внушали такое мощное почтение этим осторожным боевым героям, что они приказали затянуть из Везеля, Вестфалии и восточных провинций цельную армию в 20 тыщ человек с многочисленной кавалерией и артиллерией, отчасти переброшенную по стальной дороге, и, не осмеливаясь наступать, сформировали за Руром стратегическую сортировку по всем правилам военного художества. Верховное доминирование и ведущий штаб, справедливый фланг, центр — все было тут в лучшем порядке, как какбудто перед ними стояла колоссальная враждебная войско, как какбудто предстояло схватка с Бемом или Дембинским, а не неравная сражение с несколькими сотками неорганизованных рабочих, нехорошо вооруженных, практически лишенных управляющих и предаваемых за спиной теми, кто дал им в руки орудие! Известно, каковой был конец восстания. Известно, что рабочие, которым надоели нескончаемые проволочки, неуверенность, трусость и предательская бездеятельность мелкой буржуазии, ушли, вконцеконцов, из Эльберфельда, с замыслом пробиться в всякую из германских земель, где имперская конституция могла бы дать им какую-нибудь охрану. Известно, каким жестоким преследованиям подвергались они со стороны прусских уланов и со стороны натравленных на них фермеров. Известно, что немедленно после их ухода большая буржуазия снова выползла наружу, велела проанализировать баррикады и выстроила триумфальные арки для приближавшихся прусских героев. Известно, что Хаген и Золинген попали в руки пруссаков в итоге прямого предательства буржуазии, и лишь Изерлон выдержал двухчасовую неравную борьбу с 24-м полком, этим уже нагруженным добычей победителем Дрездена. Части эльберфельдских, золингенских и мюльгеймских рабочих получилось пробраться в Пфальц. Там они отыскали собственных соотечественников, перебравшихся сюда после штурма цейхгауза в Прюме. Вместе с ними они образовали в добровольческом отряде Виллиха роту, состоявшую практически только из обитателей Рейнской периферии. Все их друзья имеютвсешансы свидетельствовать, что там, где им довелось биться, и, в частности, в крайнем решительном бою на Мурге, они показали огромную смелость. Эльберфельдское возмущение заслуживает наиболее подробного освещения уже поэтому, что как раз тут позиции разных классов в движении за имперскую конституцию обнаружились в более ясно выраженном и развернутом облике. В других городках бергско-маркского района перемещение полностью походило на эльберфельдское, но с тем различием, что там роль или неучастие разных классов в движении не было настолько светлым, так как сами классы не были там так грубо разделены друг от друга, как в промышленном центре этого района. В Пфальце и Бадене, где практически совсем отсутствует концентрированная большая индустрия, а совместно с ней и развитая большая буржуазия, где классовые дела наиболее затушеваны, носят наиболее миролюбивый и семейный нрав, сцепление классов, являвшихся носителями движения, было еще наиболее запутанным. Мы увидим это далее и увидим совместно с тем, как все эти присоединившиеся к восстанию составляющие в конце концов там также сгруппировались кругом мелкой буржуазии как кристаллизационного ядра только достославного движения за имперскую конституцию. Попытки восстания в Рейнской Пруссии в мае прошедшего года светло демонстрируют, какое состояние может взятьвдолг эта дробь Германии в революционном движении. Окруженная семью крепостями, из которых три являются для Германии крепостями главного класса, непрерывно занятая практически третьей долею всей прусской армии, Рейнская Пруссия перерезана во всех направлениях стальными дорогами и предоставляет в приказ боевых властей цельный флот грузовых пароходов; при таковых критериях рейнское возмущение может обладать шансы на успех лишь при совсем необыкновенных обстоятельствах. Только ежели цитадели окажутся в руках народа, обитатели Рейнской периферии сумеют чего-либо добиться с орудием в руках. А это может случится лишь в том слу­чае, ежели боевые власти, испуганные какими-нибудь сильными наружными событиями, растеряют голову, или же в том случае, ежели войска полностью или отчасти примкнут к движению. Во всех остальных вариантах возмущение в Рейнской провин­ции заблаговременно обречено на поражение. Быстрое продвижение баденских отрядов к Франкфурту и пфальцских к Триру привело бы, возможно, к тому, что возмущение немедленно вспыхнуло бы на Мозеле и в Эйфеле, в Нассау и в обоих княжествах Гессен и что еще достоверные в то время войска среднерейнских стран примкнули бы к движению. Не подлежит сомнению, что все рейнские войска и, в индивидуальности, вся 7-я и 8-я артиллерийские бригады последовали бы их образцу или, по наименьшей мерке, так светло нашли бы родное расположение, что прусский генералитет смутился бы. Вероятно, некие цитадели перешли бы в руки народа, и ежели не Эльберфельд, то, во каждом случае, крупная дробь левого берега Рейна была бы спасена. Все это и, может быть, еще почтивсе иное было утеряно вследствии ничтожной, мещански-трусливой политики высокомудрого Баденского комитета. С поражением рейнских рабочих погибла втомжедухе та единственная газета, в которой они видели открытую и решительную защитницу собственных интересов, — " neue rheinische zeitung ". Главный редактор, желая и уроженец Рейнской Пруссии, был отправлен из Пруссии; иным редакторам предстояло или тюремное мнение, или безотлагательная высылка. Кёльнская милиция с наибольшим простодушием огласила об этом и очень непосредственно показала, что она располагает против всякого достаточными уликами, чтоб тем или другим методом расправиться с ним. Таким образом, газета обязана была закончить вылезать в тот самый-самый момент, когда неслыханно скоро выросшее распределение наиболее чем обеспечивало ее наличие. Редакторы разъехались в разные доли Германии, в которых уже начиналось или обязано было завязаться возмущение; некие уехали в Париж, где действия подходили опять к поворотному пт. Среди них не было ни 1-го, кто бы не подвергся аресту или высылке во время революционных движений этого лета или в итоге роли в них; таковым образом, ни один из редакторов не избежал судьбы, которую им любезно готовила кёльнская милиция. Часть наборщиков ушла в Пфальц и вступила в армию. Рейнское возмущение втомжедухе обязано было окончиться катастрофически. После такого, как три четверти Рейнской периферии были объявлены на осадном расположении и сотки людей кинуты в тюрьмы, возмущение окончилось расстрелом 3-х соучастников штурма цейхгауза в Прюме — как раз заранее дня рождения Фридриха-Вильгельма iv Гогенцоллерна. Vae victis! [Горе побеждённым! ]

Рейнская Пруссия перерезана во всех направлениях стальными дорогами и предоставляет в приказ боевых властей цельный флот грузовых пароходов; яри таковых критериях рейнское возмущение может обладать шансы на успех лишь при совсем необыкновенных обстоятельствах. Только ежели цитадели окажутся в руках народа, обитатели Рейнской периферии сумеют чего-либо добиться с орудием в руках. А это может случится лишь в том случае, ежели боевые власти, испуганные какими-нибудь сильными наружными событиями, растеряют голову, или же в том случае, ежели войска полностью или отчасти примкнут к движению. Во всех остальных вариантах возмущение в Рейнской периферии заблаговременно обречено на поражение. Быстрое продвижение баденских отрядов к Франкфурту и пфальцских к Триру привело бы, возможно, к тому, что возмущение немедленно вспыхнуло бы на Мозеле и в Эйфеле, в Нассау и в обоих княжествах Гессен и что еще достоверные в то время войска среднерейнских стран примкнули бы к движению. Не подлежит сомнению, что все рейнские войска и, в индивидуальности, вся 7-я и 8-я артиллерийские бригады последовали бы их образцу или, по наименьшей мерке, так светло нашли бы родное расположение, что прусский генералитет смутился бы. Вероятно, некие цитадели перешли бы в руки народа, и ежели не Эльберфельд, то, во каждом случае, крупная дробь левого берега Рейна была бы спасена. Все это и, может быть, еще почтивсе иное было утеряно вследствии ничтожной, мещански-трусливой политики высокомудрого Баденского комитета. [1] Рейнская Пруссия делит совместно с Люксембургом, Рейнским Гессеном и Пфальцем то привилегия, что с 1795 г. она испытала на себе конкретное воздействие французской революции и ее публичных, административных и законодательных итогов, закрепленных при Наполеоне. [2] В Рейнской Пруссии ландвер отказывается выступить в поход. Даже в Эльберфельде, в черно-белом Вуппертале, ландвер отказывается передвигаться далее собственных сборных пт. [3] В Рейнской Пруссии дело дошло только до незначимых схваток. Так как все большие городка были крепостями, над которыми господствовали оплота, то деяния восставших обязаны были ограничиться только отдельными стычками. Как лишь было сосредоточено достаточное численность войск, вооруженному противодействию был положен конец. [4] Кроме такого, Рейнская Пруссия владеет - ив этом ее основное привилегия по отношению к иным землям левого берега Рейна - самой образованный и различной индустрией во всей Германии. В 3-х административных округах - Ахейе, Кельне и Дюссельдорфе - представлены практически все ветви индустрии: различная хлопчатобумажная, шерстяная и шелковая индустрия и зависящие от них белильное, набивное и красильное дело, железоплавильное и машиностроительное создание; дальше, горное дело, оружейное и остальные железные изготовления сосредоточены тут на пространстве немногих квадратных миль и предоставляют рукоделие популяции неслыханной для Германии плотности. Марксшш железнорудный и угольный район конкретно примыкает к Рейнской периферии, удовлетворяет дробь ее надо: гей в сырье и в промышленном отношении связан с ней. [5] Попытки восстания в Рейнской Пруссии в мае прошедшего года светло демонстрируют, какое состояние может взятьвдолг эта дробь Германии в революционном движении. [6] Я жил в Кельне( Рейнская Пруссия), занимаясь литературной деловитостью, покуда в итоге беспорядков, происшедших в этом городке 25 и 26 сентября реального года, не оказался привлеченным к начавшемуся судебному следствию, приэтом мне грозил арест. [7] После него словечко брал г-н Веерт из Рейнской Пруссии. Вам, возможно, знаком этот государь - юный коммерческий агент, чьи вирши отлично популярны и используют большущий любовью во всей Германии; прожив некотороеколичество лет в Йоркшире, он своими очами видел, удивительно состояние рабочего люда. Он там заполучил посреди него немало товарищей, которым станет славно выяснить, что он их не запамятовал. Поскольку для Ваших читателей его стиль представляет больший энтузиазм из только, что было на конгрессе, я передам ее наиболее тщательно. [8] От других долей Германии, революционизированных французами, Рейнскую Пруссию рентабельно различает ее индустрия, от других же индустриальных районов Германии( Саксонии и Силезии) - наследие французской революции. Это единственная дробь Германии, публичное формирование которой практически вполне достигло уровня современного буржуазного сообщества: развитая индустрия, широкая торговля, скопление капиталов, воля земляной принадлежности; в городках доминируют мощная буржуазия и многочисленный пролетариат, в деревнях - бессчетные и обремененные долгами маленькие фермеры; буржуазия господствует над пролетариатом при поддержке системы наемного труда, над крестьянами - при поддержке ипотек и над мелкой буржуазией - при поддержке конкуренции; и, вконцеконцов, господство буржуазии санкционировано торговыми и фабричными судами, буржуазным трибуналом присяжных и всем материальным правом. [9] Он делал в Бадене для мелкой буржуазии то, что в Рейнской Пруссии преднамеренно делала хозяйка мелкая буржуазия: он предавал возмущение, но выручал малую буржуазию. [10] Энгельс строчит статью о новеньком революционном подъеме в Саксонип, Пфальце и Рейнской Пруссии и о революционной борьбе в Венгрии, под заглавием Прусская войско и революционное возмущение народа. Статья лубликуется в neue rheinische zeitung 8 мая. [11] В августе 1877 г. Маркс почивал совместно с супругой и Элеонорой в Нейенаре - уединенном местечке Рейнской Пруссии с минеральным источником, наименее лечебным, чем карлсбадские. [12] Но не лишь эти собрания были применены для коммунистической агитации: в Эльберфельде, центре фабричного округа Рейнской Пруссии, были проведены истинные коммунистические собрания. [13] В итоге роста индустрии, которая втомжедухе рао-цвела под революционным французским господством, и связанной с ней торговли в Рейнской Пруссии образовалась мощная промышленная ц торговая большая буржуазия и, в противоположность ей, многочисленный индустриальный пролетариат - два класса, какие в прочий Германии есть лишь местами п в зачаточном облике, но какие практически только определяют типичное политическое формирование Рейнской периферии. [14] Из приезжих демократов в Пфальце наилучшими были те, какие нетакдавно участвовали в борьбе у себя на отчизне: демократы Саксонии и Рейнской Пруссии. [15] Не нужно забрасывать, что перемещение 30 - х годов в выгоду фразерского и адвокатского конституционализма не лредставляло нималейшего энтузиазма для рейнской буржуазии Германии, занятой еще наиболее настоящим занятием, фабричным предпринимательством; что в то время, когда в маленьких германских государствах еще желали о германской империи, в Рейнской Пруссии пролетариат начал уже беспрепятственно ходить против буржуазии; что в 1840 - 1847 гг., в период буржуазного, вправду конституционного движения, рейнская буржуазия стояла во голове его и что во время мартовских событий 1848 г. в Берлине она оказала решающее воздействие на финал борьбы. Почему, но, в Рейнской Пруссии ни разу не получилось ничто достигнуть открытым восстанием, отчего вообщем тут оказалось невозможным выполнить сплошное возмущение всей периферии, - это лучше только покажет обычное отображение рейнской кампании за имперскую конституцию. [1] В нашей крайней статье мы проявили, как сражение меж германскими правительствами, с одной стороны, и Франкфуртским парламентом - с иной, в конце концов достигла таковой ступени ожесточения, что в первые дни мая в значимой доли Германии вспыхнули раскрытые восстания: поначалу в Дрездене, позже в баварском Пфальце, в доли Рейнской Пруссии и, вконцеконцов, в Бадене. [2] Не нужно забрасывать, что перемещение 30 - х годов в выгоду фразерского и адвокатского конституционализма не лредставляло нималейшего энтузиазма для рейнской буржуазии Германии, занятой еще наиболее настоящим занятием, фабричным предпринимательством; что в то время, когда в маленьких германских государствах еще желали о германской империи, в Рейнской Пруссии пролетариат начал уже беспрепятственно ходить против буржуазии; что в 1840 - 1847 гг., в период буржуазного, вправду конституционного движения, рейнская буржуазия стояла во голове его и что во время мартовских событий 1848 г. в Берлине она оказала решающее воздействие на финал борьбы. Почему, но, в Рейнской Пруссии ни разу не получилось ничто достигнуть открытым восстанием, отчего вообщем тут оказалось невозможным выполнить сплошное возмущение всей периферии, - это лучше только покажет обычное отображение рейнской кампании за имперскую конституцию. [3] Главный редактор, желая и уроженец Рейнской Пруссии, был отправлен из Пруссии; иным редакторам предстояло или тюремное мнение, или безотлагательная высылка. Кельнская милиция с наибольшим простодушием огласила об этом и очень непосредственно показала, что она располагает против всякого достаточными уликами, чтоб тем или другим методом расправиться с ним. Таким образом, газета обязана была закончить вылезать в тот самый-самый момент, когда неслыханно скоро выросшее распределение наиболее чем обеспечивало ее наличие. [4] Оба друга были душой всех революционно-демократических влечений в Рейнской Пруссии. [5] Виллих с малым добровольческим отрядом брал па себя надзор за крепостями Ландау и Гермерсгейм, а потом и их осаду. Постеиенно под его руководством собрались: спира студентов, спира рабочих, живших совместно с ним в Безансонс, три небольшие роты гимнастов из Ландау, Нейштадта п Кайзерслаутерна, две роты, интеллигентные из добровольцев, уроженцев окрестных местностей, и, вконцеконцов, вооруженная косами спира из обитателей Рейнской Пруссии, большей долею бегавших сюда былых соучастников восстаний п Прюмс и Эльбсрфсльдо. Всего их оказалось под конец от 700 до sou человек; но это были, во каждом случае, наиболее достоверные бойцы во всем Пфальце; унтер-офицерами были люди в большинстве собственном уже прошедшие военную службу, а некие из них привыкли в Алжире к партизанской борьбе. [6] Революция 1848 г., разразившаяся сначала во Франции, а позже распространившаяся и на остальные страны Западной Европы, привела Маркса и Энгельса на отчизну. Оба друга были душой всех революционно-демократических влечений в Рейнской Пруссии. [7] Этот процесс, самый-самый первый из почтивсех возбужденных против neue rheinische zeitung действий, главен тем, что вышеупомянутые статьи 222и 367( в связи со статьей 370) на этот раз истолкованы и использованы в вердикте суда присяжных совсем подругому, чем это практиковалось до сих пор в рейнских судах исправительной милиции. Однако, ежели не полагать статей, карающих за непосредственный лозунг к гражданской борьбе или к бунту, статьи 222 и 307 являются единственными, какие изобретательной рейнской прокуратуре получилось до сих пор использовать к печати. Оправдательный вердикт суда присяжных является, таковым образом, новейшей гарантией свободы печати и Рейнской Пруссии. [8] Мы не досчитывали возле 30 человек, в том числе Кинкеля и Молля, не полагая рассеявшихся в различные стороны стрелков. Кинкель и Молль продвинулись очень далековато вперед совместно с правым флангом собственной роты и несколькими стрелками. Командир стрелков, старший лесничий Эммерман из Тронеккена, в Рейнской Пруссии, который шел в бой против пруссаков, как какбудто это была ловля на зайцев, привел стрелков в такое пространство, откуда они обстреляли обоз прусской артиллерии, принудив его к поспешному отступлению. [9] Было светло, что финал борьбы может быть решен лишь силой орудия. В Кельне с данной целью было созвано собрание депутатов от всех общинных рекомендаций Рейнской Пруссии. [10] Германская кампания an имперскую конституцию) представляет собой наброски по летописи баденско-пфальпского восстания 1849 г., над которыми Энгельс начал действовать скоро после такого, как прибыл в Швейцарию совместно с крайними воинами потерпевшей поражение повстанческой армии. Однако предпринятые Марксом шаги по изданию личного журнала побудили Энгельса отрешиться от собственного начального намерения. В Лондоне служба над очерками возобновилась, и первые две головы - Рейнская Пруссия н Карлсруэ - вошли в первый умер neue rheinische zei-tung. Работа в целом была окончена в феврале 1850 года. [11] При поддержке данных наиболее широких соединений может быть в частности гарантированно вособенности крепко организованное действие на крестьянские союзы и гимнастические сообщества. Детали организации Союза даются на заключение управляющих округов, от которых Центральный совет надет в ближнем будущем отчетов и по этому вопросу. Одна община внесла в Центральный совет предписание о немедленном созыве конгресса Союза, приэтом в самой Германии. Общины и округа имеютвсешансы сами удостовериться, что при имеющихся критериях не везде может быть рекомендовано проведение даже провинциальных конгрессов управляющих округов, общий же конгресс Союза в настоящее время совсем неосуществим. Рейнскую Пруссию и Вестфалию нетакдавно побывал эмиссар Кельнского управляющего округа. Отчет о итогах данной поездки в Кельне еще не получен. Мы рекомендуем всем управляющим округам, как лишь это станет можетбыть, таковым же образом навести эмиссаров для объезда собственных округов и можетбыть быстрее сказать о итогах. В мнение еще сообщаем, что в Шлезвиг-Гольштейне получилось завязать связи с армией. Более детальный доклад о том воздействии, которое может там купить Союз, ожидается. [12]