ВОЗВРАЩЕНИЕ Маркиза Казатиа К ЖИЗНИ
Маркиза Казати
РЕКЛАМА
«Маркиза Казати?»
МНЕНИЕ
Маркиза Казати ЖИЗНИ
Маркиза Казати 7
Товарищи! Маркиза Казати
НАПИСАНО:
скачать бесплатно без регистрации нет за исключением регистрации. Сверху сайте размещаются великолепно Маркиза Казати
«Маркиза Казати»
ПОСЛЕДНЕЕ ОБНОВЛЕНИЕ: 1-3-2017
Маркиза Казати , символический рассказ, обычно неизвестного происхождения и по крайней мере отчасти традиционный, который якобы связывает фактические события и особенно связан с религиозными убеждениями. Он отличается от символического поведения (культового, ритуального) и символических мест или объектов (храмов, икон). Маркиза Казатиы - это конкретные рассказы о богах или сверхчеловеческих существах, участвующих в чрезвычайных событиях или обстоятельствах за время, которое неуточнено, но которое понимается как существующее помимо обычного человеческого опыта. Термин « мифология» означает изучение мифа и тела мифов, принадлежащих к определенной религиозной традиции.
Этот фильм 1973 года, выпущенный Encyclopædia Britannica Educational Corporation, исследует греческий миф как первобытную фантастику, как скрытую историю, и как результат доисторического ритуала.
Маркиза Казатиологическая фигура, возможно, Диониса, верховая езда на пантере, эллинистическая эмблема опус-тесселлату из Дома масок в Делосе, Греция, 2-го века.
Этот фильм 1973 года, выпущенный Encyclopædia Britannica Educational Corporation, исследует греческий ...
Encyclopædia Britannica, Inc.
Маркиза Казатиологическая фигура, возможно, Диониса, верховая езда на пантере, эллинистическая эмблема осессела ...
Димитри Пападимос
Как со всеми религиозными Символизм , есть ... (100 из 24 735 слов) года.
. Маркиза Казати ЗАПРОСИТЬ ПЕРЕПЕЧАТКУ ИЛИ ОТПРАВИТЬ ИСПРАВЛЕНИЕ
#8592; История Золотая Маркиза...... знаменитейшая муза Маркиза Луиза Казати
aвтор: ®
1
Неистовая, прекрасная Луиза. Маркиза Казати( luisa casati stampa di soncino, marchesa di roma)
Дар чудодейства маркизы Казати
" Хочу начинать живым шедевром " — произнесла она единожды. И сделала из себя шедевр… Маркиза Казати стала знаменитейшей музой истока прошедшего века. Художники писали и лепили ее, стихотворцы воспевали красу, модельеры дрались за преимущество ее одевать. Героиня нескольких романов и вдохновительница сотен стихов, она коллекционировала дворцы и экзотических животных, спускала цельные состояния на шикарные пиршества, устраивая замечательные вакханалии( к образцу, в полуразвалившемся палаццо на сберегаю венецианского Большого канала и в красномраморном замке парижского предместья). Поражала фантазия Габриэле Д’Аннунцио, Дягилева, Артура Рубинштейна, Т. Э. Лоуренса.
Можно заявить, что сделанный ею образ стал более известным дамским образом в мире после Девы Марии и Клеопатры: ее бесчисленных красочных, скульптурных, фотографических портретов хватит, чтоб наполнить гигантскую галерею. Список тех, кого она вдохновляла, разрешено умножать и умножать: Теннесси Уильямс, Джек Керуак, Морис Дрюон…
На российском языке о ней имеется книжка " Неистовая маркиза: жизнь и сказка Маркизы Казати ". Авторы: Скот Д. Райерссон, Майкл Орландо Яккарино. Вышла в издательстве " Слово/ slovo " в 2006 году, 200 иллюстраций, 304 странички. Издательство " Слово/ slovo " любезно дало нам для публикации первую голову данной книжки.
Неистовая маркиза: жизнь и сказка Маркизы Казати
Легенда гласит, что маркизу Луизу Казати придумал Габриэле Д’Аннунцио.... Похоже, она хозяйка поверила в этот миф и до самой погибели не уставала увековечивать сделанный им необыкновенный образ. Мертвеннобледная маска, большие изумрудные глаза, обведенные углем, и копа огненнорыжих волос делали ее живым воплощением неясных и манящих героинь известного итальянского декадента.
На одной из самых впечатляющих фото Казати, снятой бароном Адольфом де Мейером в 1912 году, в расцвете ее сногсшибательной карьеры, Луиза стает такой современной горгоной Медузой. Изображенная на размытом фоне дама сверлит нас гипнотическим взглядом. Несколько нарочитая поза, интенсивное лицо, длинные белоснежные руки, пальцы, прижатые к обтянутым кожей скулам, — все призвано притянуть наше интерес к ее огромным, пугающим, колдовским очам.
На первой же выставке этот фотопортрет изготовил неизгладимое воспоминание на обозревателя " Интернэшнл студио мэгезин ":
Портрет маркизы Казати, изображённый на выставке, пожалуй, самый-самый гениальный из всех имеющихся шедевров фотоискусства. Таинственный, практически зловещий образ, целый клокочущей жизненной силы, потрясает созерцателя даже более, чем наибольшие полотна Сарджента, ибо комната способна поймать цвета, находящиеся за гранью человечного восприятия, и восстановить их с четкостью, неподвластной кисти живописца. Магнетические глаза из-под пышной копны волос пронзают созерцателя с таковой настойчивой силой, что у него остается совершенное чувство собственного контакта.
Но этот журнальный аристарх, как и остальные любители Казати, не имел способности сопоставить портрет, сделанный одним из водящих глобальных фотохудожников, с фото из домашнего альбома в период, когда маркиза еще не воспользовалась настолько звучной славой.
Снимок, изготовленный в декабре 1901 года на свадьбе Франчески Амман и глава Джулио Падулли, запечатлел наряженных людей на ступенях виллы " Амалия ", фамильной резиденции Амманов в городе Эрба около Милана. Невеста в белоснежном платьице с высочайшим воротом и вышитым корсажем стоит вблизи с женихом в торжественном кавалерийском мундире. Молодых обрамляют состоятельные и знатные краски. Блестящие цилиндры пожилых усатых политиков отображают лучи яркого зимнего солнца. Дородные вдовушки в перьях и черных кружевах растроганно усмехаются в объектив. На мраморных ступенях виллы сидит девочка с кукольным личиком в широкополой шапке, а возвышающийся над нею офицер в каске тщательно рассматривает рукав собственного шитого золотом мундира.
Есть на снимке и сестра жены Луиза, также полускрытая полями своей шапки и шапки соседки. Ее как какбудто уничтожают впечатляющие колонны и томные шторы на больших окнах виллы. Рядом с нею муж — маркиз Камилло Казати Стампа, потомок знатнейшей итальянской фамилии. У них совершенно нетакдавно, некотороеколичество месяцев обратно, родилась дочь. По представлениям всех присутствующих, молодая маркиза уже достигла наивысшего благоденствия, уготованного даме. На снимке Луизе Казати 20 лет.
Сумасбродка, колдунья, горгона Медуза с волосами, " пропитанными икрой и шампанским ", она — " иносказание тошнотворного величия " с рубиновыми когтями — откликались о ней одни. Богиня, ослепительная Персефона, " живая перемена ", нескончаемая муза — разговаривали остальные.
Маркиза Казати вызывала у современников странноватые ощущения: для сторонних наблюдателей она была состоятельной чудачкой, для недалёких и отлично знающих ее людей — узкой, неповторимой, разумной эстеткой. Художники писали ее без устали — в них она разжигала пожар. А один из самых престижных стихотворцев эры, узнаваемый сердцеед Габриэле д'Аннунцио, влюбился в нее с главного взора.
И что с такого, что она жила в придуманном мире и, веселя себя, веселила остальных?
Луиза Амман родилась в " милый люльке ". Ее отец, Альберто Амман, был большим европейским промышленником — обладал текстильной фабрикой в Порденоне, выпускающей хлопчатобумажные ткани. Интерес к текстильному производству он унаследовал от отца, уроженца австрийского городка Брегенц, Франца Северина Аммана, который единожды перебрался из Австрии в Италию, где создал две ткацкие фабрики( одну — около Милана), и стал Франческо Саверио. Его сын, Альберто, оказался таковым же преуспевающим — кроме изготовления в Порденоне он возглавлял Ассоциацию итальянской хлопчатобумажной индустрии, основоположником которой являлся. В возрасте 32 лет в 1879 году он женился на 22-летней уроженке Вены( из австрийско-итальянской семьи) Лючии Бресси. Через год, 22 января, у супругов возникла первая дочь Франческа, а еще чрез год, 23 января 1881-го, — 2-ая дочь, нареченная при крещении Луизой Аделе Розой Марией. Обеим девочкам было определено весь благополучие. Родители к тому времени имели некотороеколичество домов, в том числе дом в царском саде Вилла Реале в Монце и виллу Амалия на сберегаю озера Комо. Разумеется, повелитель Умберто i был знаком с Альберто Амманом и подмечал его посреди подданных. Одно из признаний короля — графский титул Альберто.
О детстве Луизы понятно не так немало.
Родилась она в 1881 году, когда Милон переживал необычный народнохозяйственный и цивилизованный взлет. Чуть меньше четверти века обратно ее близкий град освободился от иностранного владычества и вошел в объединенное Итальянское царство, но сберег космополитический дух, обретенный во эпохи французского, испанского и австрийского господства.
Воспитывалась гувернантками, была замкнутым ребенком, не обожала гулкие сборища и вособенности разъезды по гостям. Луиза предпочитала жить время уединенно, кпримеру, за рисованием. Но более только она обожала говорить с мамой, как обожают детки, какие желают знаться с родителями более.
Ее мама, Лючия Амман, рассматривала по вечерам детские картинки, листала с девочками известные журналы мод. Молодая, блистающая в свете дама знала все о красе и престижных платьицах такого времени. А Луиза питала к данной теме необыкновенную влечение. Она могла длительно, так же, как и за рисованием, жить время у открытых гардеробов мамы: учить подробности бессчетных нарядов и драгоценных украшений. Лючия чрезвычайно обожала жемчуг, и Луиза позже также будет перемещать жемчужные нити в некотороеколичество линий, какбудто эти нити будут объединять ее с юностью, которая закончилась рано…
Милон конца ХiХ века отмечен буйным развитием предпринимательства, желая и не потерял репутации 1-го из самых благородных городов решетка. Новые булыжные мостовые, оченьмного банков, театров, контор и художественных галерей стали знаками имущества и процветания. Союз культуры и коммерции обеспечил городку крепкое пространство деловой главногогорода страны.
Милон постоянно прославился хлопчатобумажными тканями, а с развитием техники и технологии перевоплотился в 1-го из крупнейших в мире экспортеров текстиля. Естественно, это привело и к прогрессу смежных отраслей — изготовления красителей, химикатов, одежды; в модельном бизнесе Милон уже мог соперничать с Парижем. Связи с банковскими кругами Швейцарии и Германии, бум на своей бирже позитивно отразились на развитии торговли, ремесел и денежной системы страны.
Отец Луизы Альберто Амман был одним из самых больших поставщиков хлопчатобумажных тканей. Он родился в 1847 году в семье австрийцев Франца Северина Аммана и Розы Вайнцирль. Перебравшись в Верону из родного Брегенца, Франц поставлял в империю Габсбургов ткани и пряжу. Со порой Франц Северин сменил гражданство, переработал имя на итальянский манер — Франческо Саверио — и создал ткацкие фабрики в Леньяно, около промышленного Милана, и в Кьявенне, небольшом городе у подножия Швейцарских Альп. Юный Альберто под управлением отца обучился всем тонкостям ремесла и отправился попытать счастья в Милане.
В начале 1870-х годов он познакомился с некоторым Эмилио Вепфером и создал с ним на паях современную текстильную фабрику. Компаньон был постарше, имел деловой и административный эксперимент, отделанный в Англии и Франции, и отлично разбирался в разработках и оборудовании, чему не преминул научить Аммана. Финансовую помощь при строительстве фабрики они получили от правительства, которое шло навстречу бизнесменам, осваивавшим нетакдавно аннексированные районы Итальянского царства.
Для грядущего компании выбрали поселок Порденоне, находившийся фактически на одинаковом расстоянии меж австрийской границей и Венецией. Этот район постоянно различался неплохим энергоснабжением и влажным климатом, подходящим для изготовления хлопка. Железная тропа Венето— Иллирия раскрывала простой доступ к рынкам Милана, Вены и Рима. Не наименее принципиальным было и присутствие дешевой рабочей силы с экспериментом текстильного изготовления в нескольких поколениях. Фабрика Аммана— Вепфера официально открылась в сентябре 1875 года. Союз Альберто Аммана и Эмилио Вепфера себя оправдал: дело вульгарно как невозможно лучше. Несомненным плюсом был высочайший актуальный степень, сделанный для рабочих компании. Им предоставляли жилище в умышленно построенных общежитиях и снабжали дневной выход за детьми. Одни из первых в ветви компаньоны организовали страховой и пенсионный фонды. Для деток постарше выстроили школу. Свою продукцию рабочие могли брать по сниженным ценам. На фабрике даже была личная пожарная бригада, таккак для текстильного изготовления пламя вособенности губителен. Хорошие условия и добродушие фабрикантов гарантировали высшую продуктивность труда рабочих; совместно с капиталами рос и авторитет компании.
Амман наезжал в Порденоне только по необходимости: административные повинности не позволяли ему навечно оставлять Милон. К тому же он создал сильную гильдию — Ассоциацию итальянской хлопчатобумажной индустрии, которая контролировала всю ветвь в стране. Вскоре имя крупнейшего промышленного магната Аммана стало понятно всей Ломбардии. За большущий вклад в повышение государственного заработка он получил от короля Умберто i графский титул.
В 1879 году Альберто Амман женился на Лючии Бресси. Она родилась в Вене в 1857 году в семье итальянца Джедеоне Бресси и австрийки Йоханны Фойт. Благосостояние Альберто неуклонно росло, и супруги имели вероятность кормить некотороеколичество домов: один вблизи с фабрикой — для длительных наездов в Порденоне, иной недалеко от царской " ВиллаРеале " в Монце, где частым их посетителем случался повелитель Умберто. Но оба эти дома не шли ни в какое сопоставление с виллой " Амалия ". Построенная в греческом манере в холмистой Эрбе, на сберегаю озера Комо, она включала в себя впрошлом обитель с потолочными росписями Луини. Вокруг виллы раскинулся парк, благоухавший азалиями, камелиями, магнолиями, розами. На ветвях мимозы лаского позвякивали от ветра крошечные серебряные колокольчики. В саде выстроили амфитеатр, церковь любви, беседки с мозаичными узорами и фонтан, в котором мраморные лебеди орошали фигуры Леды и нимф. У Амманов была втомжедухе квартирка в центре Милана, на виа Брера, недалеко от административного кабинета Аммана, что расположился на виа Монтеди-Пьета.
Весной 1894 года в возрасте 37 лет Лючия внезапно погибла. Граф Альберто был безутешен: для счастливой жизни семьи он, казалось, сделал полностью все, но кто бы знал, что такое счастье?
Он пережил свою супругу только на два года.
Опеку над девочками брал их дядя Эдоардо Амман, меньший брат Альберто. Сестрам, унаследовавшим огромное положение, к тому времени было 16 и 15 лет.
Начало карнавала
Родилась она в 1881 году, когда Милон переживал необычный народнохозяйственный и цивилизованный взлет. Чуть меньше четверти века обратно ее близкий град освободился от иностранного владычества и вошел в объединенное Итальянское царство, но сберег космополитический дух, обретенный во эпохи французского, испанского и австрийского господства.
Милон конца ХiХ века отмечен буйным развитием предпринимательства, желая и не потерял репутации 1-го из самых благородных городов решетка. Новые булыжные мостовые, оченьмного банков, театров, контор и художественных галерей стали знаками имущества и процветания. Союз культуры и коммерции обеспечил городку крепкое пространство деловой главногогорода страны.
Милон постоянно прославился хлопчатобумажными тканями, а с развитием техники и технологии перевоплотился в 1-го из крупнейших в мире экспортеров текстиля. Естественно, это привело и к прогрессу смежных отраслей — изготовления красителей, химикатов, одежды; в модельном бизнесе Милон уже мог соперничать с Парижем. Связи с банковскими кругами Швейцарии и Германии, бум на своей бирже позитивно отразились на развитии торговли, ремесел и денежной системы страны.
Отец Луизы Альберто Амман был одним из самых больших поставщиков хлопчатобумажных тканей. Он родился в 1847 году в семье австрийцев Франца Северина Аммана и Розы Вайнцирль. Перебравшись в Верону из родного Брегенца, Франц поставлял в империю Габсбургов ткани и пряжу. Со порой Франц Северин сменил гражданство, переработал имя на итальянский манер — Франческо Саверио — и создал ткацкие фабрики в Леньяно, около промышленного Милана, и в Кьявенне, небольшом городе у подножия Швейцарских Альп. Юный Альберто под управлением отца обучился всем тонкостям ремесла и отправился попытать счастья в Милане.
В начале 1870-х годов он познакомился с некоторым Эмилио Вепфером и создал с ним на паях современную текстильную фабрику. Компаньон был постарше, имел деловой и административный эксперимент, отделанный в Англии и Франции, и отлично разбирался в разработках и оборудовании, чему не преминул научить Аммана. Финансовую помощь при строительстве фабрики они получили от правительства, которое шло навстречу бизнесменам, осваивавшим нетакдавно аннексированные районы Итальянского царства.
Для грядущего компании выбрали поселок Порденоне, находившийся фактически на одинаковом расстоянии меж австрийской границей и Венецией. Этот район постоянно различался неплохим энергоснабжением и влажным климатом, подходящим для изготовления хлопка. Железная тропа Венето— Иллирия раскрывала простой доступ к рынкам Милана, Вены и Рима. Не наименее принципиальным было и присутствие дешевой рабочей силы с экспериментом текстильного изготовления в нескольких поколениях. Фабрика Аммана— Вепфера официально открылась в сентябре 1875 года. Союз Альберто Аммана и Эмилио Вепфера себя оправдал: дело вульгарно как невозможно лучше. Несомненным плюсом был высочайший актуальный степень, сделанный для рабочих компании. Им предоставляли жилище в умышленно построенных общежитиях и снабжали дневной выход за детьми. Одни из первых в ветви компаньоны организовали страховой и пенсионный фонды. Для деток постарше выстроили школу. Свою продукцию рабочие могли брать по сниженным ценам. На фабрике даже была личная пожарная бригада, таккак для текстильного изготовления пламя вособенности губителен. Хорошие условия и добродушие фабрикантов гарантировали высшую продуктивность труда рабочих; совместно с капиталами рос и авторитет компании.
Амман наезжал в Порденоне только по необходимости: административные повинности не позволяли ему навечно оставлять Милон. К тому же он создал сильную гильдию — Ассоциацию итальянской хлопчатобумажной индустрии, которая контролировала всю ветвь в стране. Вскоре имя крупнейшего промышленного магната Аммана стало понятно всей Ломбардии. За большущий вклад в повышение государственного заработка он получил от короля Умберто i графский титул.
В 1879 году Альберто Амман женился на Лючии Бресси. Она родилась в Вене в 1857 году в семье итальянца Джедеоне Бресси и австрийки Йоханны Фойт. Благосостояние Альберто неуклонно росло, и супруги имели вероятность кормить некотороеколичество домов: один вблизи с фабрикой — для длительных наездов в Порденоне, иной недалеко от царской " ВиллаРеале " в Монце, где частым их посетителем случался повелитель Умберто. Но оба эти дома не шли ни в какое сопоставление с виллой " Амалия ". Построенная в греческом манере в холмистой Эрбе, на сберегаю озера Комо, она включала в себя впрошлом обитель с потолочными росписями Луини. Вокруг виллы раскинулся парк, благоухавший азалиями, камелиями, магнолиями, розами. На ветвях мимозы лаского позвякивали от ветра крошечные серебряные колокольчики. В саде выстроили амфитеатр, церковь любви, беседки с мозаичными узорами и фонтан, в котором мраморные лебеди орошали фигуры Леды и нимф. У Амманов была втомжедухе квартирка в центре Милана, на виа Брера, недалеко от административного кабинета Аммана, что расположился на виа Монтеди-Пьета.
Старшая дочь Амманов Франческа возникла на свет 22 января 1880 года в их муниципальный квартире. Следующий год был также ознаменован удовлетворенными событиями: во время Национальной выставки в Милане начинание Аммана— Вепфера получило золотую медаль за огромные награды в текстильном производстве, а 23 января 1881 года Лючия родила вторую дочь. Граф и графиня Амман при крещении нарекли малыша Луиза Аделе роза горькая, но в семье все нежно именовали ее Джинеттой.
Сестер Амман развивали, как всех дам этого кружка. За ними прогуливались обычно сменявшиеся гувернантки. Луиза с небольших лет увлекалась живописью, ее часто руководили в пинакотеку соседнего палаццо Брера( Хvii век) глядеть полотна итальянских и европейских мастеров или в обитель Санта горькая делле Грацие — наслаждаться осыпающимся велико лепием " Тайной вечери " Леонардо.
Рисовать Луиза училась хозяйка. Могла напротяжениинесколькихчасов сидеть и перерисовывать рисунки из парижского " Иллюстрасьон ", любимого журнала мамы. В те эпохи журналы нередко помещали семейные портреты известныхлюдей; Луиза в той же стилю делала очерки собственной семьи. Дядьев, теток, двоюродных братьев и сестер она изображала в праздничных позах, как на фото, или в непринужденной обстановке — скажем, за забавой в крокет на лужайках виллы " Амалия ". Хотя отец Альберто изредка случался дома, на рисунках он, как правило, — основная фигура. Старшая сестра завидовала успехам младшей, зато мама и ее подруги с энтузиазмом разглядывали эскизы юной художницы, стараясь выяснить на них себя.
Повышенное интерес к ее особе оставляло безучастным достаточно замкнутого малыша, страдавшего недостатком общения, как и все детки из обеспеченных семей. За исключением семейных пиршеств им негде было казаться со ровесниками, таккак образование было вбольшейстепени семейным. Застенчивости содействовала и наружность Луизы. К 13-ти годам она уже поняла, что старшая сестра еще красивее ее. По-мальчишески скуластое лицо, большущий рот, узкий нос с широкими ноздрями и твердая, непослушная копа каштановых волос делали сопоставление меж сестрами не в выгоду младшей. Но одна царапина с детства привлекала к Луизе все взгляды — ее ненормально огромные магнетические глаза. Миндалевидные, изумруднозеленые, они одномоментно принуждали забыть о прочем. Но, неглядя на красивые глаза, точеную фигурку и грацию прирожденной танцовщицы, Луиза с годами становилась нездорово нелюдимой.
Амманы воспринимали немало и обширно, но Луизе более нравилось жить вечера с Франческой и мамой. Втроем они странствовали по сказочному миру, открывавшемуся на страницах французских престижных журналов. Много лет спустя Луиза упоминала, как мама хотела ей спокойной ночи, перед тем как уехать в свет: " Моего лица трогали узоры, бриллианты и жемчуга, а ноздри еще продолжительно щекотал аромат ее духов ". Не чуждая театральности графиня привлекала дочерей романтическими рассказами о собственной молодости в Вене. Иной раз, тайно забираясь в исходный гардероб, Луиза примеряла туалеты от Дусе и Уорта и воображала себя героиней любимых книг или утренников в " Ла Скала ", какие нередко посещало семейство Амман.
Впрочем, графине Амман для утехи дочерей ни к чему было приходить к сказочным персонажам, таккак жизненные перипетии настоящих особ царской крови иногда не уступали самым дерзким вымыслам. Луизе было 5 лет, когда при неясных обстоятельствах утонул повелитель Баварии Людвиг ii. Этот сумасшедший монарх, прозванный Королем Грез, был не очень обеспокоен управлением и политической стабильностью собственного страны, его более увлекало стройку сказочных готических замков, по которым он бродил в полном одиночестве, предаваясь бесплодным мечтаниям. Императрица Елизавета Австрийская желая и была некотороеколичество поближе к действительности, чем ее двоюродный брат Людвиг, но также не постоянно водила себя, как должно. Эта сказочная красавица, жена правителя ФранцаИосифа, обожала странствовать под выдуманным именованием графини фон Гогенембс. Однако этим авантюрам пришел конец после катастрофических событий, связанных со гибелью ее сына. В январе 1889 года наследный царевич Рудольф застрелил свою семнадцатилетнюю любовницу Марию Вецеру, а позже и себя в ставшем легендой замке Майерлинг. Немногим позднее смерть на лезвие стилета наемного убийцы настигнет и мать-императрицу.
Власть коронованной персоны распространяется, как правило, на одно правительство, а признанная королева подмостков Сара Бернар практически полвека критерии всем миром, завладев ХiХ и ХХ век. La magnifique( фр.: прекрасная) игралась, увлекалась живописью и скульптурой, делала эскизы собственных костюмов и интерьеров домов в некотороеколичество вычурном манере с непременным прибавлением патологического штриха, что так восхищало декадентов и символистов.
Юной Луизе Амман было у кого обучаться искусству перевоплощения, а детали блестящих и часто катастрофических судеб тревожили ее до глубины души. Много лет спустя она даст собственным детским кумирам новейшую жизнь.
В марте 1890-го погиб Эмилио Вепфер, и управление текстильной фабрикой в Порденоне вполне перешло к Альберто Амману. Советником и ассистентом правящего он сделал собственного младшего брата Эдоардо.
Весной 1894 года Альберто намеревался передохнуть всей семьей в Турине, но долгожданные каникулы довелось отсрочить: его безотлагательно вызвали по делам во Флоренцию. Жена поехала с ним, и скоро пришло весть о том, что графиня водинмомент слегла от странной заболевания. Ее погибель вечером 11 апреля была настолько скоропостижна, что дочери даже не успели приехать из Милана, чтоб попрощаться с ней. Лючии Амман было только 30 7 лет.
Ни этот удар, ни упрямые просьбы брата поберечь себя не могли отвлечь глава Аммана от дела его жизни, желая сейчас к его многочисленным заботам добавились хлопоты по обучению девочек, оставшихся без мамы. Вероятно, таковой перегрузки его организм не выдержал. Через два года, 11 июля 1896 года, Альберто ушел вдогон за супругой.
Эдоардо Амман и его супруга Фанни брали на себя опеку над осиротевшими племянницами и управление семейным делом. Дядино управление было совсем нужно Франческе и Луизе, ибо сейчас они стали чрезвычайно состоятельны. Текстильные фабрики Аммана, виллы в Эрбе и Монце, апартаменты в Милане, вклады в банках, акции, фонды — вот недостаточный список унаследованной ими принадлежности. По окончании траура было решено, что существовать им следует на вилле " Амалия ".
Хотя дядя не оставлял их своими заботами, Франческа и Луиза очевидно тяготились жизнью, приличествующей обладательницам большого состояния. Общение с кузенами и кузинами и поездки по семейным виллам не очень их веселили. А под боком был Милон с его музеями, библиотеками, театрами и, естественно, магазинами. Стремительно изменялись моды; в сознании европейских дам все наиболее утверждался идеал юный американки, так называемой " Гибсон гёрл "( Чарльз Гибсон — художникрисовальщик), с ее спортивной фигурой, пружинистой походкой, властноигривыми манерами. Следуя этому эталону, сестры Амман учились играться в теннис и прыгать верхом, что, вообщем, не очень воздействовало на естественную робость Луизы.
В 1898 году младшей сестре исполнилось семнадцать: пора экспортировать в свет. Тем порой окружающий мир бурлил в преддверии будущего века. Луиза Амман на собственный лад дала дань новизне — остригла волосы.
Взмах ножниц — и спутанные каштановые прядки на лбу перевоплотился в стильную челку, которая нежданно выделила изумрудный сияние ее поразительных глаз. Впоследствии Луиза неодинраз перекрашивала волосы, иногда изменяя краска на прямо антипод, но стрижку личного изобретения сохранила на всю жизнь.
В свет Луиза выезжала неохотно. Бесчисленные банкеты, театральные представления и званые обеды ее не прельщали. Но на одном из светских раутов робкая восемнадцатилетняя богачка привлекла интерес маркиза Камилло Казати Стампа ди Сончино. Камилло родился 12 августа 1877 года и был старшим сыном рыцаря Мальтийского ордена Джана Альфонсо Казати и его супруги Луиджи Негрони Пратти. Красавцу с пышными усами лишь что исполнился 20 один год; он был приписан в ранге лейтенанта ко Второму резервному кавалерийскому полку, но жил, руководствуясь родовым девизом " Свобода и самостоятельность ". На военной службе он обучился непревзойденно колесить верхом и был изрядным охотником, но ключевыми его плюсами были титул и аксессуар к одному из старейших благородных семейств Милана. В итальянской летописи было много баронов, маркизов и графов, а еще более епископов, сенаторов, посланников и проходимцев, носивших фамилию Казати. Словом, таковой альянс был желанен для обоих семейств, так как нувориши Амманы не могли похвастаться древностью рода, так же как валютные сундуки маркизов Казати полнотой. Началось церемонное ухаживание. Камилло был представлен Эдоардо Амману и Франческе на вилле " Амалия "; Луиза побывала родовое гнездо Казати постройки xvi века в городе ЧинизеллоБальсамо. Сразу после официального извещения помолвки Луизе, не считаясь с расходами, начали приготовлять приданое. Первые месяцы новейшего, xx века она провела в вихре светских событий и примерок туалетов, вся в ожидании грядущей женитьбы.
По тогдашнему европейскому обычаю, богатую жену, вособенности приобретающую титул маркизы, надеялось увековечить на полотне. Луиза без особенной охоты подчинилась этому требованию. Модному портретисту Вителлини досталась незавидная участь: позирование так утомляло Луизу, что более получаса она сотворить не могла. Неоконченный портрет выдает ее полнейшее уклонение посодействовать художнику. Руки он так и не смог дописать — они только намечены. А в результате на полотне отображена достаточно чопорная глазастая персона на фоне какогото очевидного вида.
Наконец 22 июня 1900 года после длительных приготовлений маркиз Камилло Казати и графиня Луиза Амман обвенчались. Их медовый месяц в Париже пришелся на время Всемирной выставки 1900 года. Стояла ужасная погода, но даже она не могла сдержать миллионы людей от посещения данной превосходной экспозиции, которая была открыта с апреля по ноябрь. Шедевры ар-нуво и остальные экспонаты со всех концов земного шара завораживали публику, стекавшуюся в неповторимые павильоны на площади Согласия. Клод Дебюсси наслаждался экзотической музыкой восточного театра на сберегаю Сены; Огюст Роден с экс-императрицей Евгенией ходили по залам выставки, представившей статуи этого известного профессионалы, и даже постыдно узнаваемый Оскар Уайльд, которому оставалось существовать только некотороеколичество недель, потягивал винцо за столиком " Кафе д’Эжипт ".
Парижский живописец, знаток " сухой иглы " Поль Сезар Элле стал создателем главного портрета Луизы после ее замужества. На гравюре в технике сепии, изготовленной во время свадебного странствия, изображена изысканная дама из бель-эпок: великолепно растрепанные волосы увенчаны шляпкой с темными перьями. Особенно поражают на этом портрете всевидящие, видится, глаза модели8. В том же году Луиза позировала знаменитому представителю академического классицизма Витторио Маттео Коркосу в его римской студии. Правда, поясной портрет так и остался незавершенным, но мэтр позже напишет Луизу маслом в костюме амазонки.
По возвращении из Парижа молодожены поселились на вилле Казати в Чинизелло-Бальсамо. Как большаячасть состоятельных брачных пар, они не наслаждались одной резиденцией. На лишь что полученном " мерседесе " их возил из 1-го дома в иной умышленно нанятый шофернемец. Зиму и весну супруги проводили в Чинизелло-Бальсамо или в коттедже в центре Милана, около Соборной площади, а летом пережидали жару в Швейцарских Альпах. Зимой Камилло часто выезжал на охоту в окрестности родового замка в Кузаго или навещал свои несравненные конюшни на вилле " Сан-Мартино " в Аркоре.
Благодаря супругу Луиза вошла в круг юных аристократов и промышленников; посреди них были представители таковых замечательных семейств, как Сфорца и Висконти ди Модроне. Помимо светских сплетен и деловых дискуссий, великосветская молодежь в ту пору обнаруживала большущий энтузиазм к оккультизму, и в салонах часто устраивались гадания и спиритические сеансы. На финале века в высшем свете царила мода на черную магию; одной из самых неясных фигур, воплотивших в себе эту мрачную стихию, была Кристина Тривульцио.
Кристина Тривульцио, княгиня ди Бельджойозо, была кумиром итальянских романтиков истока xix века. Мертвеннобледное лицо в обрамлении волос цвета воронова крыла, высочайшая нездорово худая фигура излучали странное обаяние, сразившее таковых гениев, как Шопен, Бальзак, Делакруа и Альфред де Мюссе. Но вособенности оживленные толки вызвал отчасти набальзамированный мертвоетело мужчины, показанный в будуаре Тривульцио. Покойным оказался двадцатисемилетний чахоточный парень Гаэтано Стельци, который типо был одним из бессчетных любовников княгини. Когда вскрыли его захоронение, в гробу обнаружилось древесное дерево. Эта деяния до сих пор покрыта мраком: во каждом случае, Тривульцио смогла избежать судебного разбирательства.
Камилло и его товарищи были совсем потрясены неким сходством Луизы с данной знаменитой особенной, которая, по слухам, берегла сердца собственных почитателей в золотых шкатулках. Мюссе именовал колдовские глаза Тривульцио " les yeux terribles de sphinx "( фр.: " страшные глаза сфинкса "). По всеобщему понятию, у Луизы был тот же неумолимый взгляд, почему в салонных шарадах она постоянно игралась княгиню. Золотая молодежь любила изображать сцену обнаружения неясного мертвеца( его изображал Алессандро, меньший брат Камилло) и активизировать дух Тривульцио на спиритических сеансах.
Княгиня ди Бельджойозо оставила таковой глубочайший отпечаток в душе Луизы, что та заручилась согласием Камилло: ежели у них станет дочь, они назовут ее Кристиной. Уговор был исполнен, когда 15 июля 1901 года Луиза родила их главного и единого малыша.
Еще одной итальянской красавицей, поразившей фантазия Луизы, была Виргиния Ольдоини, графиня Кастильоне, возлюбленная Наполеона iii11. Белокурая зеленоглазая пассия правителя обожала представать полураздетой на костюмированных банкетах, какие давала без конца. Ощущая долговременную надобность наслаждаться собой, она заказала фотографам выше четырехсот собственных портретов. По дошедшим до нас снимкам разрешено собрать понятие о жизненном пути большой куртизанки — от жемчужины Тюильри до обрюзгшей, беззубой, практически лысой старухи. Новоиспеченная маркиза постоянно была влюблена к потустороннему, а в начале века ее влечение к мистицизму расцвела пышным цветом. Она жаждала новейших познаний, везде выискивая книжки о магии, телепатии, чародействе. Муж, семья и товарищи не видели в этом ничто необычного, ибо и сами отдавали дань моде, но Луиза увлеклась этим серьезно. Хотя это не мешало и полностью земным утехам. Так, отправившись верхом на охоту совместно с супругом, она направила на себя интерес человека, которому было суждено поменять ее жизнь. Он не владел сверхъестественной силой, но в каком-то значении, непременно, был волшебником, создателем слов, войн и влечений.
Удивительно, но до замужества несчитая больших и пугающих глаз ничего в Луизе не выдавало ее грядущей сверхэкзальтации, пристрастий к грандиозным карнавалам, балам, нескончаемым перевоплощениям, ее умения взятьвдолг особенное пространство в умах живописцев и стихотворцев и сотворить кругом себя невероятный горячка. Как превращалась робкая, робкая Луиза в эксцентричную маркизу, одну из самых узнаваемых дам Европы?
И отчего ее парадокс не укладывается в рамки популярных психофизиологических теорий, вроде современных теорий личности?
Камилло Казати на прогулке верхом. Около 1910 года. Фото grazia neri/ photas
Громкая деяния Луизы началась, естественно, с детства, с недочета интереса, который позже, как понятно, непременно компенсируется. Далее в ее семье произошла катастрофа — утрата родителей; она наложила собственный след на изначальную обособленность и застенчивость Луизы — не стало людей, с которыми ей было тепло и комфортно. Восстанавливая в памяти образы собственной великолепной мамы, Луиза стала формировать все новейшие и новейшие личные образы, какбудто в расширение такого замечательного странствия в мир моды, который приоткрыла ей Лючия. И внезапно, по прошествии времени, в некий момент она поняла, что владеет необычным умением — " скрываться за костюм " и в этом самом костюме различаться от всех других, выдаваться на их фоне. Так осуществилось старинное желание — быть замеченной. Это, естественно, не все мотивы, сложившие ее неординарность. Есть еще один, физический, — имущество. Но даже с ним разъяснение парадокса Казати окажется недостаточным, таккак самый-самый основной тайна прятался, естественно же, в ней самой. В щедрой натуре, взрывном нраве, несомненном чувстве красивого и личного плюсы.
Первым шагом на пути к известности Луизы оказалось ее замужество, в котором графиня стала маркизой и осталась ею после развода. И в случае с замужеством, как, вообщем, и в других событиях жизни Луизы, ее невозможно изобличить в корысти или выстроенной стратегии — она была очень состоятельна для этого. Все приключилось совершенно нежданно — в зеленых очах юный, изящной и робкой графини, как в бездонном омуте, потонул один привлекательный жених — маркиз Камилло Казати Стампа ди Сончино, иностранец из старейшего миланского рода. Завидным он был как раз по фактору принадлежности к знатному роду, но никак не в значении состояния. Когда он внеспредложение Луизе руку и сердечко, ему было 21, а ей — 18. После помолвки, ухаживаний, приготовлений к торжеству и, вконцеконцов, после самого пиршества, состоявшегося 22 июня 1900 года, молодожены уехали в Париж, где проходила Всемирная выставка, а позже возвратились на виллу Камилло Казати и проводили время: он — на ловле, она — в общении( в замужестве круг ее знакомых возрос и пополнился различными популярными именами) и за столиками спиритических сеансов. Увлечение оккультизмом и темной магией было тогда повсеместным. И в Европе, и в Америке богатая толпа гадала, узнавала грядущее, разговаривала с духами погибших. Луиза занималась этим на протяжении всей жизни. Гадалки, астрономы и иже с ними жили в ее дворцах годами, какбудто оракулы при императрице. А посреди предметов, окружающих ее в крайние дни, когда от состояния семидесятилетней маркизы не осталось и отпечатка, значился футляр из хрусталя, в котором, как она объясняла, хранилась когорта святого Петра: он бросил ею в Казати во время спиритического сеанса…
Биографы Луизы Скот Д. Райерссон и Майкл Орландо Яккарино расположены мыслить, что узнаваемый всему миру образ маркизы сначало складывался под воздействием некоторой Кристины Тривульцио, героини итальянской творческой богемы xix века. Последняя имела втомжедухе большие, выразительные глаза и очень увлекалась магией. Правда, Луиза родилась, когда Кристина уже 10 лет как присутствовала в ином мире, но товарищи и Луизы, и Камилло фиксировали необыкновенное портретное схожесть данных дам. Сама Казати так им прониклась, что именовала Кристиной свою единую дочь, появившуюся на свет в середине лета 1901 года...
Гонитель тоски
Габриэле д'Аннунцио, один из самых узнаваемых и престижных европейских стихотворцев и романистов, подобрался к сердцу Луизы неприметно на 3-ем году ее домашней жизни. Невысокий, лысый и нескончаемо инициативный, Д'Аннунцио был искренним дамским угодником, имел бессчетные романы с состоятельными дамами, посреди которых числилась и неповторимая артистка Элеонора Дузе. Луиза к этому времени уже заскучала в замужестве, Камилло более только интересовали ловля и собаки, а она занималась поддержанием распорядка в их бессчетных домах и виллах. На неких фото этого периода в очах Луизы — уныние. Зато как поменялось все с приходом в ее жизнь Д'Аннунцио, который увлек маркизу и страстью, и литературой. С его легкой руки Луиза стала Корой( он именовал ее одним из имен греческой богини Персефоны), и совместно они принялись " раскрашивать " жизнь друг друга. Свои ощущения с разнообразной ступенью накала Казати и Д'Аннунцио пронесут до конца, до погибели поэта на 70 четвертом году жизни.
Габриэле д'Аннунцио в собственном салоне на вилле Маммарелла. 1895 год. Фото leemage/ fotolink
Портрет огромного друга
" Этот лысый, невзрачный лилипут в беседе с дамой преображался доэтого только в очах собеседницы. Он казался ей практически что Аполлоном, поэтому что умел просто и ненавязчиво отдать всякой даме чувство такого, что она является центром Вселенной ", — упоминала Айседора Дункан о Габриэле д'Аннунцио… И это было не единым " противоречием " в его нескончаемо профессиональной натуре скандалиста, проходимца, сердцееда, жизнелюба, поэта, драматурга и даже летчика — приверженца вышины! Это про него итальянские футуристы писали в собственном программном манифесте: " Боги погибают, а Д'Аннунцио остается! " Он был выходцем из состоятельной и родовитой семьи( настоящее имя поэта — Рапаньетта), и неглядя на бессчетные легенды о местах, где типо родился грядущий пиит, он возник на свет в 1863 году в родном доме, в провинциальном итальянском городке Пескара, основанном еще в античности. Поэтический способность Д'Аннунцио нашелся задолго до поступления в институт на деление литературы и филологии. А его первый поэтический приемник получился в 1879 году, когда Габриэлю исполнилось шестнадцать лет. Это был реальный опыт, после которого поэтическое воодушевление уже не оставляло Д'Аннунцио, чуть успевая купить словесную форму в череде его бессчетных увлечений. О сонме чудесных творений поэта стоит упомянуть раздельно. В воспоминаниях современников Д'Аннунцио имеется свидетельства тому, что на закате жизни он составил гигантскую картотеку собственных амурных приключений. Она занимала отдельную комнату и хранилась на вилле Витториале. Свой особенный манера жизни, во многом похожий со манерой Луизы Казати, Д'Аннунцио сотворил в Риме, во время учебы, а позже постоянно " улучшал " его. Атмосферу, которой окружал себя пиит, разрешено доставить по перечню, произведенному кредиторами, какие узрели арфу в замшевом чехле, клыки дикого кабана, позолоченную статуэтку Антиноя, алтарные дверцы, японские фонарики, шкуру белого оленя, 20 два ковра, коллекцию давнего орудия, расшитую бисером ширму… В 20 лет Д'Аннунцио женился на юной, великолепной девушке, аристократке Марии ди Галлезе, которая вследствии него убежала из дома. Вместе они прожили непродолжительно, истина, успели справить тремя детьми. А далее романы Д'Аннунцио разворачивались один за иным, предвосхищая эротические сцены его романов и — подводя поэта к череде дуэлей. Итог одной из них — его плешь.( Врач, обрабатывающий рану на его голове, употреблял очень немало антисептического раствора…) В 1889 году значит первый роман Габриэля д'Аннунцио " Наслаждение ", вдогон за которым он делается еще наиболее известным. Выразитель индивидуалистического эстетизма, он какоказалось, как говорится, на гребне волны. А дальше — драма " Сон в осенние вечер ", романы " Триумф погибели ", " Дева скал ", " Невинная жертва " и почтивсе другое… Помимо литературного творчества Д'Аннунцио популярен и как деятельный публичный и общественно-политический деятель, который становился соучастником самых различных событий времени: в период борьбы 1914—1918 годов он развернул кампанию за роль в данной борьбе Италии( на стороне Антанты), писал разные речи шовинистического толка. Когда же Италия вступила в войну, отправился на фронт добровольцем... После борьбы, в 1919 году, будучи во голове военного отряда, он одолжил град Фиуме, который представлялся его единомышленникам оплотом капитализма на Балканах. После фиумского погрома начал обнаруживать энтузиазм к фашизму, позже — к ордену францисканцев. И вконцеконцов, вступив в почетный возраст, частично отступает от функциональной деятельности, предавшись размышлениям и воспоминаниям
Кошки и газели
Костюмированные банкеты и маскарады маркиза истока улаживать во владениях Казати, это интерес втомжедухе было популярным в состоятельных домах. Выбиралась определенная эра, стилизовались интерьеры, а краски прибывали на бал в костюмах героев выбранного времени. Большей долею эти маскарады были благотворительными и собирали огромное численность соучастников. Луиза подчиняла присутствующих и нарядами, и возможностью вживаться в образ. В 1905 году толпа трепетала при облике Казати в виде византийской императрицы Феодоры( супруги Юстиниана). Ее костюм, декорации и лицо под гримом были так правдоподобными, что казалось, время повернуло вспять — и перед созерцателями стоит настоящая Феодора, которая лишь что сошла с равеннской мозаики. На бал-маскарад этого же года, проходивший в пребывании царской четы в Квиринальском замке, маркиза Казати прибыла в платьице из золотого шитья и приковала к себе взоры публики на непристойно длительное время. Хотя привлекать костюмом — разве это непристойно? Вот большой питон вместо платьица — иное дело, или же леопардовая мантия, наброшенная на нагое тело. Не случаем про маркизу часто разговаривали, что сейчас, несчитая духов, на ней ничто не было.
Луиза Казати. Около 1905 года. Фото grazia neri/ photas
римлянин с Д'Аннунцио раскрепостил Луизу: ее естественная застенчивость сначала сокрылась за необычными, неслыханно дорогими костюмами, а позже и совсем переродилась в невиданного масштаба эпатаж. Казалось, что светские сплетни по поводу ее скандального ставленника отлетали от Казати, не коснувшись. Ее, вероятно, и воистину не касались различные колкости и карикатуры в собственный адрес, а может быть, против, она получала от них наслаждение. Интересно, с каким ощущением она рассматривала известную в то время карикатуру, на которой она была изображена в обнимку с Д'Аннунцио среди постели маркиза. Камилло реагировал на это апатично. И в целом, аналогично, оказался благородным джентльменом, то имеется разумел, что Луиза очень и очень пополнила его скромное положение, что она никоимобразом не препятствовала его влечения к ловле и, основное, подарила ему чудесного малыша. Что же еще может желать реальный маркиз?
Отдаленные друг от друга супруги в 1906 году внезапно загорелись всеобщим занятием — строительством дома в Риме. Словно для нескончаемых дискуссий собственных состоятельных соседей Луиза отделала дом назло всем обычаям, доминантой тут выступал черно-белый краска интерьеров. Но самой большущий страстью маркизы были, естественно, не венецианские зеркала и шикарные портьеры, а животные. Ими она окружала себя всю жизнь, и в таком численности, что даже в конце собственного пути, не имея средств к существованию, обитая в казенных комнатах, она держала пять-шесть пекинесов — любимую породу. Порой ей вправду нечего было имеется, но еду собакам она добывала: у знакомых, товарищей, бакалейщиков. Когда же, состарившись, некая из собак умирала, маркиза умоляла изготовить из нее пугало.
В новеньком римском коттедже припеваючи жили бессчетные сиамские, персидские и остальные коты, вблизи с ними сторожил сад большой мастифф Анджелина, в доме в ошейниках с большими бриллиантами носились борзые( с которыми она запечатлена на нескольких картинах).
" Я вошла в вестибюль, готовый в греческом манере, и села, ждя появления маркизы. Внезапно я услышала тираду немыслимо пошлых выражений, обращенных ко мне. Я огляделась и увидела зеленого попугая. Он сидел на жердочке, не привязанный. Я торопливо поднялась и перешла в соседнюю гостиную, постановив повременить маркизу там. И внезапно до меня донеслось угрожающее рычание — рррр! Передо мной стоял белоснежный бульдог. Он также был не на цепи, и я выбежала в соседнюю залу, устланную и увешанную медвежьими шкурами. Здесь я услышала зловещее шипение: в клетке медлительно поднималась и шипела на меня большая кобра… " — упоминала балерина Айседора Дункан в " Моей жизни ".
У главного входа в этот дом гостей встречали две отлитые из золота газели. И все жители этого великолепия были так типичными, что ориентироваться, кто из них наиболее, а кто наименее " естественный ", представлялось занятием нелегким.
Неугодных в шкаф!
Кого маркиза обожала более: животных или людей? Скорее, первых. А из людей предпочитала парней. С дамами дружбы фактически не имела, обходилась общением только с несколькими подругами. По отношению к иным — кпримеру, к дамам, присутствующим на ее банкетах, могла обнаруживать различные нелюбезности. Современники разговаривали, что во время грустно популярного парижского маскарада, устроенного Казати в память о графе Калиостро, за попытку скопировать ее костюм маркиза заточила одну из дам в шкаф на целый пир.
Луиза слыла большим меценатом. великий спец живописи, она патронировала оченьмного имен, узнаваемых и неизвестных. Поддерживала живописцев, стихотворцев, музыкантов: Филиппо Томмазо Маринетти, Альберто Мартини, Джованни Больдини, Артура Рубинштейна и почтивсех остальных.
Знакомство Казати с Рубинштейном началось с огромного недоразумения: впервыйраз он увидел маркизу в приглушенном освещении в салоне 1-го отеля, увидел ее темные, подведенные углем глаза, фиолетовые волосы и — испугавшись, вскрикнул… Но позже Казати совсем очаровала музыканта и поддерживала его реально, чему свидетельства — его воспоминания. А к Больдини маркиза питала и совсем особые ощущения. Их знакомство привело к чудесным результатам — необычным портретам Казати, которая по приглашению живописца помчалась в Париж, в его мастерскую, провела около Больдини достаточно немало времени, и вот в 1908 году возникло полотно " Маркиза Луиза Казати с борзой ", снискавшее бурю оваций в парижском Салоне.
Венеция и Веньер деи Леони
В 1910 году Казати сделала покупку века — давнее венецианское палаццо — дворец Веньеров. В Венецию маркиза рвалась издавна: об этом чудо-городе ей постоянно говорил Д'Аннунцио. И вот греза сбылась, окна ее нынешнего замка уходили на ключевую артерию городка — великий канал. Правда, сам полуразвалившийся дворец представлял печальное представление, но для маркизы не было ничто невозможного. Обладая неплохим вкусом, она отреставрировала его( серьезно укрепив постройку), сохранив при этом дух старины. В дворцовый сад уникальная персона запустила 2-ух гепардов, сюда же из Рима переехали борзые, а со порой зеленый оазис и совсем стал прогуляться на невероятный зоопарк с дроздами, попугаями, павлином( дрозды и павлин были белыми), собаками, многочисленными приматами, а втомжедухе кошками. Опять же современники маркизы фиксировали, что у всей живности Луиза имела необычный престиж, звери подчинялись ее и фактически не обнаруживали недовольства друг к другу. Гепарды стали любимой темой гостей и знакомых маркизы, что лишь не сочинялось про них, как и про последующее интерес Казати — змей. Известен вариант, когда в 1915 году во время странствия в Америку на лайнере " Левиафан " пропал удав маркизы. И она, чуть пережив эту утрату, по прибытии в Нью-Йорк тут же попросила приобрести новейшего удава...
Несмотря на нескончаемые дискуссии о ее чудачествах, Венеция, аналогично, неоспоримо приняла созидательницу эпатажа( недовольными оставались только соседи): как лишь на водах Большого канала возникала гондола, в которой Луиза восседала в удивительных нарядах в обнимку с гепардами, — толпа стыла от восторга. Вскоре Казати соединилась с атмосферой городка так, что устраивала банкеты прямо на площади Сан-Марко. Разве мог отыскаться во власти городка таковой храбрец, который решил бы что-либо запретить Казати?
Джованни Больдини. Маркиза Луиза Казати с павлиньим пером. 1914 год. Фото araldo de luca/ corbis/ rpg
Чаша с цветами
К гепардам и удавам необходимо непременно прибавить восковую фигуру маркизы — подругому список ее чудачеств окажется недостаточным. Перед тем как сделать свою верную копию из воска, Казати покупала еще одну куклу — копию несчастной баронессы Марии Вечеры, которую в реальности в 1889 году в замке Майерлинг застрелил ее любимый царевич Рудольф( сын правителя Франца Иосифа i). Казати имела обыкновение попеременно усаживать данных кукол за стол. Представьте положение гостей, входящих в комнату для ужина и занимающих места по соседству с ними. Свою свою копию Луиза умоляла одевать так же, как себя. Для что ей необходимы были эти куколки? Как аппарат для розыгрыша? А может быть, увлекаясь магией, она отводила им иную роль? Интересно выяснить, какие глаза были у куклы-копии маркизы, могли ли они быть схожими на ее истинные? Говорят, что сияние крайних разъяснялся элементарно: Луиза закапывала себе капли из белладонны, а позже подводила глаза углем( почему и ужаснулся упомянутый больше Рубинштейн), да еще и наклеивала пятисантиметровые ресницы.
Зато какими эти черно-зеленые очи выходили на полотнах Альберто Мартини, Джованни Больдини, Кеса ван Донгена, который сотворил серию портретов Казати! На одном из них( " Чаше с цветами ") Луиза, изображенная подле чаши, хозяйка источает необычный запах соблазна. Ван Донген так воспылал к ней, что отказался торговать свои работы и возвращался к ее виду на протяжении 7 лет. А в 1921 году он даже поселился в палаццо Деи Леони, убежав от парижских критиков. Их роман-сотрудничество оказался, как и в случае с поэтом Д'Аннунцио, нескончаемо плодотворным: они питались энергией, страстями и плодами воображения друг друга. Хотя навряд ли разрешено ассоциировать ее недолгие дела с Ван Донгеном с романом длиною в жизнь — с Д'Аннунцио. Где бы ни жила Луиза, она обязательно ворачивалась к собственному стихотворцу, привозила подарки, открытки, в момент отсутствия писала ему отовсюду. Однажды ее подарок-послание затмил все ожидания. Маркиза выслала стихотворцу посылку с черепахой, полученной в гамбургском зоопарке. А пиит " ответил " ей малым черным аллигатором, во каждом случае, так разговаривали их знакомые. Черепаха Хели прожила у Д'Аннунцио практически 5 лет, но позже, прямо перед приездом маркизы, — и нужно же такому статься — она объела туберозы в саду его дома и отравилась. Зная, как опечалится драгоценная сердцу Кора, пиит заказал Хели золотые доспехи и уложил ее в этом обличье на атласную подушку. Видимо, предполагая, что результат от этого вида некотороеколичество скрасит Луизе неприятность утраты.
Экстравагантность под занавес
Маркиза совсем рассталась с супругом в 1914 году, а официальный развод получила только в 1924-м. Кристине в 1914-м исполнилось 13 лет, она осталась с мамой. Хотя что значит " осталась "? Дочь поначалу жила в серьезном римско-католическом монастыре, а позже училась в Оксфордском институте, который так и не закончила. А карнавал жизни Луизы всееще длился, истина, сейчас с наименьшим размахом: увеселительные мероприятия евро бомонда сократились в связи с Первой вселенской борьбой. А после борьбы мир и совсем стал иным, и это не могла не ощутить Казати. Изменился и ее образ жизни, желая, естественно, наименее эксцентричной она не стала.
Судьба Кристины оказалась совершенно непохожей на судьбу мамы. В 1925 году она вышла замуж за Фрэнсиса Джона Кларенса Уэстерна Плантагенета, виконта Гастингса, назло воле родителей любимого и обосновалась в Англии. Ее муж занимался живописью и даже сотворил потом портрет собственной постыдно популярной тещи. В 1928 году Кристина родила девочку, которую окрестили Мурея.
Внучка маркизы сыграет в ее закатной жизни необыкновенную роль: она одна из немногих станет вблизи с Луизой в старости. Кристина расстанется с Гастингсом, выйдет замуж 2-ой раз, но уйдет из жизни в 51 год. Так, равномерно родные люди будут оставлять маркизу…
Проказы глава Калиостро
Особо громкую и тотчас скандальную славу Казати дали действия, связанные с чередой ее банкетов 1927 года. Вотан из них, майский( он, истина, оказался, более " тихим "), запечатлела ассистентка Айседоры Дункан Мэри Дести в книжке " Нерассказанные летописи ": " Мы прибыли возле полуночи в ужасное ненастье. Нам показалось, перед нами появилось сказочное видение. Дом был окружен вереницей маленьких электрических лампочек… По тропинкам сновали лакеи в шикарных, шитых золотом камзолах, атласных брюках и шелковых чулках. В доме, несмотря на наводнение, собрались все звезды " Комеди Франсез " и наиболее именитые стихотворцы и живописцы такого времени. Прием поистине поражал великолепием… Росту в данной негодный даме( маркизе. — Прим. ред.) было чего-нибудь метр восемьдесят, и крометого она одела чрезвычайно высшую черную шапку, усеянную звездами. Лица было не следовательно под маской, из-под которой блистали под начинать бриллиантам, усыпавшим руки, шею и плечи, большие глаза. Как сомнамбула, прошла она по залам, раскланиваясь со всеми, какбудто одна из приглашенных… " Это именовалось балом Золотой розы. Далее Мэри Дести отмечает, что в память об увиденном великолепии она продолжительно берегла золотую розу, внутри которой находилась крошечная капсула с розовой эссенцией — золотые цветки раздавали гостям перед разъездом. Этот бал прошел на изумление тихо, а вот иной — в память о графе Калиостро, устроенный месяцем позднее, провалился. Он готовился в парижском коттедже Казати — Пале-Роз, принадлежавшем до нее графу Роберу де Монтескью. Приготовления к празднику были превосходными. Перед приездом гостей дворцовый сад был уставлен горящими факелами, столы изобиловали яствами, прислугу нарядили в парики и костюмы, надлежащие духу времени большого чародея. Кого тут лишь не было! Петр Великий, горькая Антуанетта, граф Д'Артуа… Но действо развернули вспять сами силы природы, началась таковая беда, что молния, казалось, вот-вот спалит всех присутствующих. Возникла жуткая паника, и краски в страхе стали рассеиваться во все стороны прямо по потокам воды, да еще и поливаемые сверху. Все смешалось: костюмы, кринолины, парики, грим растекался по их лицам ручьями. Это было ужасное представление.
Оплатить все счета за этот бал-маскарад Луиза сумеет с огромным трудом, изыскивая средства уже из остатков собственного состояния.
И с этого момента ее долги неуклонно росли. С молотка вульгарно поначалу содержание замка, а позже и само здание, а основное — необычный " Эрмитаж " Казати, где, молвят, насчитывалось возле 130 посвященных ей работ. И ежели доставить, какие имена присутствовали в данной галерее, то разрешено собрать понятие о величине длинна. Хотя маркиза никогда не умела быть рачительной, что стоят такие факты, что она могла платить с таксистом драгоценными камнями. Кстати, одну из золотых газелей заполучила в то время Коко Шанель…
В 1938 году погиб ее самый-самый задушевный друг — Д'Аннунцио. На его похороны Казати не поехала. Может быть, помнила тот факт, что пиит не откликнулся на ее просьбу о займе перед аукционом в Пале-Роз. Но какая же обязана была быть сумма этого займа?! Маркиза не вдавалась в такие детали. А может быть, она элементарно не желала созидать его дохлым, не было ее и на похоронах дочери…
В преклонном возрасте маркиза продолжала сохраниться Луизой Казати и все так же как магнитом притягивала к себе людей. Последние пятнадцать лет не единожды проверили ее на прочность, и она не поменяла собственной жажды жизни. Как пишут биографы, Скот Д. Райерссон и Майкл Орландо Яккарино, амуниция, в которой она присутствовала, совсем не походила на бывшую. Некогда одна из самых состоятельных дам Европы довольствовалась диваном, набитым конским волосом, старенькой ванной и сломанными напротяжениинесколькихчасов с кукушкой. При этом Казати продолжала веселить себя и навещавших ее товарищей, количество которых шибко сократилось: она сочиняла коллажи из газетных и журнальных вырезок. И ее творчество как постоянно было проникнуто выдумкой и оригинальностью.
1 июня 1957 года Луиза Казати стала долею вечности. Она погибла за обожаемым развлечением — по окончании спиритического сеанса. Внучка надела ее в знаменитый леопардовый костюм, крайний друг маркизы, Сидни Фармер, принес для нее новейшие накладные ресницы, а втомжедухе пугало любимого пекинеса, который приютился в ногах дражайшей владелицы.
Прекрасная маркиза лежит в Лондоне на Бромптонском кладбище.
_______________________________________________________________________________________________________________________________
Из воспоминаний Феликса Юсупова о Луизе Казати( Мемуары Феликса Юсупова, голова 2. "... Ужин у маркизы Казати с Габриеле д'Аннунцио " 1920)
"... С Луизой Казати познакомиться я не успел, но слышал о ней немало. Имя ее было понятно в эмигрантских кругах. Рассказы о ее чудачествах шибко занимали мое фантазия. Я, естественно, отправился, ждя, что станет интересно. Действительность затмила ожидания.
В гостиной, куда ввели меня, у камина на тигровой шкуре возлежала писаная красавица. Газовая материя обволакивала ее узкий стан. У ног ее сидели две борзых, темная и белоснежная. Завороженный зрелищем, я не сходу увидел другого присутствующего – итальянского офицера, пришедшего доэтого меня. Хозяйка подняла на меня фантастические, с пол-лица, глаза и ленивым змеиным ходом протянула мне руку, унизанную перстнями с огромными жемчужинами. Сама рукоятка была священна. Я склонился поцеловать ее, предвидя по интересному истоку увлекательное расширение... "
_______________________________________________________________________________________________________________________________
Несколько красочных портретов Луизы Казати
Болдини. 1( 382x700, 276kb)
800px-boldini_-_reclining_nude( 700x523, 101kb)
Болдини. 2( 700x574, 117kb)
Болдини.( 478x700, 466kb)
lady in rose( 831х1200) - boldini giovanni( 484x700, 537kb)
linkссылка на источник
ОтветитьПереслатьВ закладкиБлок
linkнапишите Ваше мировоззрение. Оглавление
Следующее Предыдущее Главная страничка
Tags: Маркиза Казати. Посмотрите видео ниже, где следовательно, как менялась ее наружность.
Источник:... .
.Луиза, Маркиза Касати Стампа ди Сончино (1881 - 1957): Все сцены мира
опубликовано 24 сентября 2012 г. по BWA
Как близкий к живому персонажу Эдварда Гори, как вы, вероятно, найдете, и если бы этот хороший человек написал пьесы или романы, она была бы одним из персонажей. Не важно. Она была прежде всего визуальным существом и поэтому была идеальна для его метер. Высокий (почти шесть футов), тонкий, зелёный глаз, украшенный живыми змеями и сопровождаемый домашним леопардом (за эти годы до того, как Харродс продал такие вещи шикарным молодым предметам 1960-х годов в Лондоне). Она была музой и подчинялась всем видным художникам первой половины двадцатого века.
Эти картины являются соблазнительными , истории неотразимы. У нее были слуги, которые были одеты в золотой лист и еще немного. Ее использование живых змей в качестве модного аксессуара. Домашние гепарды на поводке за десятилетия до этого стали модными. Обеды, где пустые места были заполнены восковыми манекенами (хотя трудно поверить, что она не могла заполнить званый обед настолько большой, насколько ей хотелось, если бы захотела). Couture одежда, ювелирные изделия, произведения искусства, книги, постоянные поездки и коллекция элитной недвижимости в самых экзотических городах Европы.
Для этого нужны серьезные деньги, и она получила это от своего отца Альберто Аммана, австриец по рождению, который переехал в Италию в детстве и во взрослую жизнь создал обширную империю в хлопке. Он был достаточно отличительным в этом, что король Умберто дал ему титул. (В Европе есть всевозможные подсчеты, и по мере того, как рыцарство снижается, нет ничего необычного в том, что подсчет должен стать подсчетом из-за успеха в бизнесе.)
Он умер в 1894 году.
В то время ей было тринадцать. Ее мать умерла два года назад.
Теперь она и ее сестра были самой богатой женщиной в Италии. Головокружение для социально неудобного, несколько простого тринадцатилетнего человека, чья жизнь до сих пор доминировала в сказках и произведениях искусства.
Держась в стиле феи принцессы, она вышла замуж за Марше, когда ей исполнилось девятнадцать.
Пара была как две. Ее муж был больше похож на мужчину, и она никогда не перечитывала фантастическую фантастическую фантастику, с которой она сбежала в детстве. Он отправился в деревню, сначала в город, в Рим, и построил дом, среди прочего, закрытый фонтан и позолоченную клетку с механическими золотыми узорами. Вход был запрещен мастифом, который отвечал только ей.
В начале брака она познакомилась с Габриэлем Д'Аннунцио и вскоре стала его любовницей (ну, а кто нет?) Даже к его измученным поясницам было что-то о Маркизе - «Единственная женщина, которая меня когда-либо удивляла».
Он был не единственным. Эти широкие пронзительные глаза, обаяние мистическим и фантастическим и прогрессивным, и ее полное безразличие к тому, что думали другие люди. С ним и другими творческими типами, которые стекались в свой салон (и ее банковский счет), она нашла свою роль в жизни - быть центром внимания богатых, художественных и аристократических.
Что она могла предложить (помимо денег, конечно)? Она не была классически красивой. Но она была бесстрашна и имела богатое воображение (опять же с чтением детства) и страсть к авангардизму. Если это было странно, она была. Она поддерживала, как правило, щедро, любые художники, которых она считала интересными, заставляя их рисовать или ваять или одевать ее так же провокационно, насколько это возможно.
Кажется, не был художником того времени, который не воссоздавал ее в той или иной форме, наиболее классно Болдони (справа) и Августа Джона (внизу). Были также марионетки, не говоря уже о скульптурах размера жизни, которые она размещала в местах вокруг обеденного стола (в том числе и не от нее, а от баронессы Мэри Ветера , она от пакта о смерти / самоубийстве Майерлинда с наследным принцем Рудольфа, завершена с окровавленной пулей в храме.)
Рим прекрасен, но нужно путешествовать. Париж для Болдони и других, Капри на лето, чтобы остаться на вилле довольно встревоженного Акселя Мунте. И, конечно же, Венеция. Даже в этом непринужденном городе она была сенсацией. Альфонс Клари писал: «Луиза привела меня в поездку на ее гондоле [окрашена в белый цвет, доказывая ей, что закон, который требует, чтобы гондалы были черными). Она была фантастически одета, с попугаем на руке, а на носу раб думал о своих двух обезьянах. Когда гондола проходила под мостами, зрители аплодировали ».
Мир вообще аплодировал или, по крайней мере, встал и обратил внимание. Ее вечеринки, ее одежда, ее последний портрет, ее путешествия (ее фотография на паспорте была репродукцией портрета, которая, по-видимому, не могла справиться с ней. Счастливые дни, чем у нас). Ее элитная европейская недвижимость, ее животные, все были предметом увлечения как до, так и после первой мировой войны. Нелегкий прыжок, охватывающий как Belle Epoque, так и джазовый возраст (см. Также Emelie Grigsby ).
Представьте себе ее прием в 1925 году в Америке, поездку, предшествовавшую слухам о том, что ее питоны-питоны убегают в свою каюту, некоторые говорили, что едят маленького ребенка и прячутся где-то в недрах корабля даже после того, как она ушла. Он может быть там все еще.
Голливуд интересовался. В конце концов, что такое Теда Бара с ее глазами в окорочке, любезность Хелены Рубенштейн, если не просто бледная имитация настоящей вещи? Маркиза, хотя и несколько нелепо, сделала вежливую вещь, сделала раунды, даже посетила бейсбольную игру - в шелковой рубашке и мешке длиной в пол. Она приветствовала домашние бега.
Тем не менее, Америка не была ее местом. В Нью-Йорке было разочарование (магазины и бутики не до табака), и, несмотря на определенную привязанность к самым духовным аспектам американского индейца, когда она их понимала, это было не место, к которому у нее было желание вернуться.
В конце концов, конец скоро. Нелегко и дешево жить так, и, хотя у нее была энергия, у нее не было денежного смысла. Действительно, она почти не понимала понятия денег вообще. Ее привычка в частных транзакциях заключалась не в наличных деньгах или чеках, а в бартере, когда она поднимала, скажем, российскую икону или ренессансную драгоценность в обмен на еще один портрет самой себя. К 1930 году она оказалась в скакательном сундуке на сумму 12 миллионов долларов, когда такие деньги что-то значили. Кредиторы вышли, и французский суд положил все, что принадлежал ему на блок, - прекрасная возможность для подобных более благоразумных (или удачливых) людей, таких как Коко Шанель .
В некотором смысле, это было, вероятно, так же хорошо. Тридцатые годы были не ее десятилетием.
Осталось еще двадцать семь лет жизни - что делать? Она ушла в Лондон (тогда она была дешевле) и жила, закладывая некоторые шансы и цели, которые ускользали от аукционного блока. Это и по доброте друзей и помощников, которых было много. Не то, чтобы не было напряжений. Август Джонс, ее бывший любовник, автор ее самого знаменитого портрета , и к настоящему времени чрезвычайно успешный, обнаружил, что она бросится незваным, пока он писал портреты великого и добра. Его реакция: «Луиза Касати должна быть расстреляна, набита и выставлена в стеклянном футляре».
Сказав это, он также создал для нее банковский счет, в который поклонники могли бы вкладывать деньги, деньги, которые она потратила на несущественные вещи. В свои шестидесятые и семидесятые годы она была одета в единый костюм из кожи леопарда и черных блестящих. Она пристрастилась к своему экстравагантному чувству моды с переработанным питомником и ботинком, ресницами из клочков конского волоса и меха обезьян. Не жалея ее, она все еще слишком занята своим постоянным переосмыслением как живым произведением искусства. Конечно, она никогда не теряла силы обманывать и стала объектом увлечения лондонским умным набором в конце сороковых и пятидесятых годов. Сесил Битон, в частности, нашел ее хорошую компанию.
И отдать ей должное, нет ни одного слова сожаления или жалобы на несчастную жизнь или бесполезную ностальгию а-ля Норма Десмонд . Она жила в тот момент и сделала все возможное, что может.
Она умерла в Лондоне в 1957 году и попала в удивительно скромную могилу . (Только представьте, что она могла бы сделать, если бы деньги были продержаны!) Те, кто подробно остановился на финальных мероприятиях, тщательно поставили на ноги чучела пекинге.
Разумеется, все это немного, и в эти трудные времена можно сделать изнурительное чтение. Типы спреда-богатства найдут ее историю ужасной по принципу. Но это кажется немного невыносимым. Она была, пожалуй, пустяком и не знала, как лучшая из матерей для ее дочери, и, без сомнения, бесит - но, похоже, нет активной злобы во всем, что она делала, и благодаря ее действию, приносящему развлечение и развлечение, которое продолжается до сегодняшнего дня.
Действительно, это была ее сила, чтобы привести жизнь в какой-то довольно абсурдный костюм, который все еще вдохновляет авангард мира моды. Кроме того, она, возможно, несет ответственность за взглядом « Международная женщина с тайной», которая пронизывает сегодняшнюю модель женской моды. Никакой Джон Гальяно без нее, ни Александр Маккуин , ни Лакруа . Нет, Мадонна, ни Леди Гага, если на то пошло. (Во всяком случае, они делают за деньги то, что она сделала для искусства.)
Сравните ее с завышенными праздными классами, которые в настоящее время выкапывают ловушку телевидения и таблоидов. Она, как срезанный кристалл, - это чашки Дикси . Ни одна из гончих внимания не кажется надуманной и поддельной. (Ну, Ирис Апфел или Бетси Джонсон , если быть честными), но оба, будучи оригинальными, как Касати, испытывают чувство юмора, которого, похоже, не хватает марше. Или, будем надеяться, у нее был один, но спрятал его от мира .)
Позор, действительно. Богатых мы будем с нами всегда к лучшему или худшему, но, честно говоря, с видом денег и лицензий, которые катятся вокруг этого пластического возраста, вы могли бы подумать, что мы могли бы придумать что-то лучшее, чем утомительные старые домохозяйки-на-заливки -The-Blank. Это как увидеть Версаль или коттеджи в Ньюпорте, а затем увидеть особняк Билла Гейтса . Все эти деньги и лучшее, что он мог сделать, это пригородный уровень разделения на стероиды с большим количеством электронного барахла?
Мы живем в деградировавшем возрасте.
****
Для получения дополнительных текстов и фотографий вы должны прочитать:
Marchesa Casati: Портреты музы
Бесконечное разнообразие: жизнь и легенда о Маркизе Казати
Эта запись была опубликована в Adventurer , Eccentric и отмечена Альфонсом Клари , Августом Джоном , Акселем Мунте , баронессой Мэри Вецерой , Бетси Джонсон , Касати , Сесилом Битоном , Коко Шанель , наследным принцем Рудольфи , Габриэлем Д'Анунцио , Хеленой Рубенштейном , королем Умберто I , Майерлинг , Норма Десмонд , Теда Бара от BWA . Закладка Постоянная ссылка .
2 МЫСЛИ НА ТЕМУ « ЛУИЗА, МАРКИЗА КАСАТИ СТАМПА ДИ СОНЧИНО (1881 - 1957):« ВСЕ СЦЕНЫ МИРА »
.
«ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ТЕМЫ В СОВРЕМЕННОМ И СОВРЕМЕННОМ ИСКУССТВЕ?»
«Маркиза Казати»